POV Frank

Наш самый большой грех в том, что мы люди

Требования участников Реформации

Раздаточный материал

Задание группы № 2: Прочитайте п. 2 § 11 и заполните таблицу.

Сословия	Основные требования
Дворяне
Горожане
Крестьяне

Задание группы № 3: Внимательно прочитайте текст и подчеркните те черты в деятельности католической церкви и в повседневной жизни священнослужителей и монахов, которые вызывали чувство протеста у большинства европейцев.

Городской поэт Фрейданк писал о папской власти:

Ручьи сокровищ в Рим бегут,
Здесь вечный находя приют.
Но на дыру без дна похож,
Безбожный Рим не полон всё ж.

Ручьи грехов сюда стекают,
И здесь их людям отпускают…
Кто нравы Рима узнаёт.
Охладевает к вере тот.

Немецкий городской поэт Ганс Сакс (XVI в.) писал:

Есть у попов про всех товар.
Лишь покупай - и млад и стар!
Известно, каждый поп и инок
Дом Божий превращают в рынок:
Дают реликвии доход,
А главное – в церквах идёт
Продажа индульгенций бойко,
Вот что и есть овечья дойка!
Толпа церковников жадна.
Привыкнув грабить издавна,
Живя бессовестным обманом,
Церковник ловко лжет мирянам:
За мощи выдав зуб быка,
Он им притронется слегка.
К болящему - и дань сберёт…
Страдает от попов народ,
Не перечесть его невзгод:
Зимой и летом гнёт он спину,
Чтоб отдавать им десятину.
Коль не заплатишь – проклянут.
Изгонят, свечи вслед швырнут,
Другим чтоб было не повадно,
Трудиться разве не досадно
Крестьянину по целым дням,
Чтобы поповским холуям
Сидеть в трактирах было можно,
Курить и пьянствовать безбожно?

http://ficbook.net/readfic/1873069

Автор: pampam (http://ficbook.net/authors/348834)
Фэндом: My Chemical Romance
Персонажи: Фрэнк/Джерард
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Нецензурная лексика
Размер: Макси, 286 страниц
Кол-во частей: 53
Статус: закончен

Описание:
Фрэнк не верит в любовь, и Джерард для него всего лишь прохожий, очередной эксперимент, очередная игра. Джерард - отчаявшийся художник, который нуждается в ком-то, кто мог бы его понять, кто мог бы спасти его. Они оба слишком разные, две противоположности, но, может быть, они просто должны были встретиться, чтоб изменить жизни друг друга до неузнаваемости.

Людная улица и толпа людей, прущих кто куда. У всех свои дела и свои заботы, никому ни до кого нет дела, и я такой же, как все они. Я безразличный и равнодушный к чужому горю, к чужим страданиям. Потому что это всё иллюзия, этого не существует, люди сами себе это придумали, ведь так интересно чувствовать себя несчастным, жаловаться на свою жизнь, ждать пока кто-то обратит на тебя внимание. Игра на публику и ничего больше.
Каждый утверждает про свою особенность, уникальность, каждый считает себя грёбаным индивидом. И знаете, меня от вас тошнит: вы все стараетесь выглядеть такими разными, что выглядите до боли одинаково, вас не отличить друг от друга. Я презираю вас, и это единственное чувство, которое я способен к вам испытать.

Кто я такой?
По большому счёту всего лишь никто, но меня это нисколько не тревожит. А вообще, если пройтись по моей биографии, то меня зовут Фрэнк Айеро, но разве имя имеет какое-то значение? Имя – всего лишь отличительная черта среди кучи таких же, как и я, разве что так.
Я родился в семье медиков, людей которые давали клятву Гиппократа, людей, которые служат во имя человечества. Они выбрали, по их мнению, одну из самых благородных профессий – они спасают людей. Вдаваясь поглубже в подробности, моя мать главный врач в больнице, а отец хирург. Ну, вроде бы, звучит гордо. Они всегда хотели для меня такого же будущего, как говорится, внедряли свою профессию в подрастающее поколение. Они мечтали увидеть меня выдающимся врачом. Оправдал ли я их надежды? Скорее нет, чем да. Не всем же спасать живых, кто-то должен разбираться с мёртвыми. Именно это для себя я и выбрал. Я патологоанатом. Морг – мой офис, трупы – мои самые благодарные клиенты: не задают вопросов, не дёргаются, в общем, с ними проще. Я могу работать в полнейшем спокойствии и тишине – разве это не прекрасно? Люди говорят, что патологоанатомы – одни из самых печальных и мрачных людей на всей планете. Но мы просто не боимся увидеть правду, и мы видим её каждый день, люди – это всего лишь мясо.
Душа? К чёрту душу, её не существует, так же, как и всего остального, что успело придумать наше «великолепное» человечество. Душа – это хорошее оправдание для ваших слабостей.

Вы называете меня мерзким и неприятным типом, потому что я говорю то, что вы боитесь осознавать. Вы боитесь осознать, что на самом деле вы такие же как я, точно такие же. Мы все копии друг друга, мы все отражения друг друга, прочно связанные одинаковой физиологией.

Сейчас, идя тут, рядом с вами, я вижу только животных, которых назвали людьми, а вы все этим так несказанно гордитесь. Люди, люди... и что? Человек – совершенное творение природы, разумное дитя цивилизации? Да бросьте! Вы всего лишь животные, которые слишком много прав себе дали, и слишком многое возомнили о себе.

Вы избегаете меня, вы меня боитесь, боитесь моих слов, боитесь моего холодного взгляда, а ещё больше вы боитесь, когда слышите, кем я работаю. Моя сущность, мои взгляды на мир вперемешку с моей профессией – для вас это невыносимая смесь, и я вижу, как в страхе расширяются ваши зрачки, а ваш мозг уже рисует вам ужасные картинки, что я какой-то неимоверно жестокий маньяк, который искромсает ваше тело до неузнаваемости. А я только смеюсь над вами – вы такие жалкие...

На самом деле, если я патологоанатом, моим хобби не обязательно является каждую ночь пятницы вылавливать себе какую-нибудь симпатичную девчонку, вскрывать её тело, а на память оставлять себе... к примеру, её глаза. Ну, а дальше всё, как в каком-нибудь вашем любимом фильме ужасов, со всем букетом примочек присущих этому жанру. Но как бы вы ни удивились, за всю свою жизнь я все ещё никого не убил, ни одного несчастного жителя этой планеты. Смог бы я убить? Я часто думал об этом, не скрою, и мне не было так уж тяжело найти ответ. Да, я бы смог. Уж поверьте, рука бы у меня точно не дрогнула. И если бы я сделал это, то для объяснения своего поступка у меня найдется лишь один единственный аргумент, простой и, может быть, даже очевидный. Интерес. Обычный интерес и ничего более. Трупы я вскрывал уже сотни раз, вскрывал уже бездыханные тела, рассекал скальпелем посиневшую холодную кожу, а вот самому заставить это тело прекратить дыхание... нет, этого я ещё не пробовал. По крайней мере, пока что. Кто знает, какую шутку захочет сыграть со мной мой собственный мозг.

Вон прямо передо мной идёт какой-то парнишка, и я легко могу представить, как подхожу к нему сзади, а затем провожу острым скальпелем по его горлу, как его шея окрашивается в багровый цвет его крови, как с его губ срывается отрывистый хрип, а дальше... А дальше моя рутинная работа – вскрытие, ничего особенного, просто то, что я умею делать, что я делаю лучше всего, что не надоедает, а вызывает банальный интерес – рассматривать внутренние органы и искать какую-то патологию. Вы бы, конечно, придумали что-то получше для этого убийства: начиная от некрофилии и заканчивая каннибализмом. Но этими извращениями я не увлекаюсь. Может, к сожалению, а, может, и к счастью. Если и убийство, то всё должно быть просто, ничего лишнего, но у каждого на этот счёт своё мнение, что ж – пожалуйста, ничего не имею против. Я вообще считаю, что убийства в какой-то степени даже нужны – это своего рода естественный отбор, что ли. Есть охотники, а есть жертвы, кто-то выживает, а кто-то умирает. Так и должно быть, так устроен этот мир. К кому отношу себя я? Наверное, не сложно понять, что жертвой я себя не считаю, не считаю, потому что главная особенность жертвы – это страх. Охотник же, напротив, никогда не боится, у него есть сила и власть, даже если об этом знает только он сам.

Дата добавления: 2015-07-02