Театр одного зрителя

Педагогика — это шарлатанство.

А.С.Макаренко, из писем жене

Спектакли приходится устраивать и мне: ведь у меня дети, и их надо воспитывать. То есть когда-то массированно промывать им мозги. А как же тут без передовых, то есть шаманских, технологий?

Итак, Ваня.

Дети есть дети, и они берут из мира все, что им предлагается. Особенно хлесткое и жесткое, как выстрел кнута. А тут лето, деревня, народ простой, речь народная. Короче, мой Ванька начал вставлять в свою речь матерные присказки.

· Возраст — шесть лет.

Перепробовали все, что могли. Влияли по мере сил на Ванино окружение. Объясняли, что это слова плохие и в нашей семье их употреблять не принято. Каждый раз обращали его внимание. Лишали чего-то за каждый раз.

· В общем, стандартный воспитательный набор, и, как все стандартное, помогало. Но слабо.

Наладились регулярные позиционные бои, в которых, похоже, Ванька нас просто переигрывал. Дома за собой следит, словарь общепринятый, но только вышел на свободу, то есть за калитку, забрался на бревна — и...

· Забывался. И что, его все время выслеживать?

Стало как-то тоскливо, как всегда при ощущении беспомощности. И тогда я решил: “Пора!” Я понял, что пора пускать в ход самое сильное, самое страшное оружие воспитателя — и начал подготовку. Разработал план, просчитал ходы, продумал варианты — и собрался внутренне, как перед боем.

· Чуду минимально предупредил, но подробностей никаких не рассказывал. Так будет лучше. И самому лучше не расплескаться.

Пропустил пару мелких Ванькиных проколов, дождался прокола серьезного. Всё!

· Взлетела красная ракета...

– Семья Козловых, прошу всех собраться! Саша, Чуда, все быстро!

· Сколько нас ни было, все равно всех в комнате построил. Минута напряженного молчания.

Походил перед строем, все настроились на что-то. Подбирая слова, сформулировал проблему. И то, что происходящее недопустимо, и то, что мы, семья, перед Ванькой оказались беспомощны.

· Ванька уже чует — что-то будет. Правильно, Ваня.

И когда все линии напряжения собрались в точку, объявил: “Мы с Ваней уходим на Последнее Испытание. Это последнее, что ему может помочь. Домашние, попрощайтесь с Ваней. Кто что хочет, можете ему сказать”.

Все обалдели, но подыгрывают. Ванька в растерянности полной, но как-то держится. Боец.

– Ваня, возьми рюкзак.

· Рюкзак я собрал ему заранее.

– Папа, зачем?

– Надо, Ваня.

Рюкзак за спину, в избе молчание.

– Идем, Ваня!

– Пап, а куда?..

– Раньше надо было думать! Вперед!

Все, я резко выхожу, он за мной, молча и собранно идем к лесу. Он немного семенит и пытается заглянуть мне в лицо. Мое лицо не выражает ничего, кроме решительности.

Вошли в лес, под ногами иголки. Я в обуви, Ваня босиком. Ничего, привычный, тем более в этой ситуации его беспокоило существенно другое. А вот уже идти легче — больше мха, потому что идем мы по направлению к болоту...

– Пап, а мы куда?!

– Идем, Ваня, идем!

Под ногами уже мягко, все внимание на мне, и я по ходу выдал целую нравоучительную беседу. Голос раздумчивый и твердый, фон усталый и огорчительный. Это слушалось тем более, что к длинным чтениям морали я обычно совершенно не склонен.

· Болото прошли краем, вышли сквозь лес к берегу реки, куда обычно не ходит никто.

Простор, молчание, край воды.

– Сядем! — Сели.

– Ваня, тебе трудно справляться с плохими словами. Они, видимо, переполняют тебя и все время из тебя лезут. По­это­му сейчас ты будешь все их из себя выбрасывать. Ты их будешь кричать изо всех сил до тех пор, пока полностью себя от них не освободишь.

· Это и был главный замысел, моя коронка. Не закрывать слова в себе, а выбросить их из себя! Я просто гордился этой находкой и сидел довольный и толстый.

Ваня не возражал, но почему-то кричать не торопился.

– Кричи!

И тут Ваня выдал такое, что я просто сел.

· Хотя и так сидел.

От чего я предельно и озадачился, и развеселился.

Он спросил:

– Папа, а что мне кричать? Какие слова?

...

· Славно?

Хороший урок... Мы, взрослые, живем в своем мире, но наши-то дети живут — в своем. Вот Ванька: осваивает мир, усваивает разные выражения и хватает фразы, чему родители улыбкой радуются: “Растет!” Да, но иногда родители его резко обрывают и за что-то, за какие-то Плохие Слова, серьезно ругают.

· Впрочем, никогда точно не говорят, за что.

Или еще хуже: грозно кричат из дому, чтобы он подошел, и потом спрашивают, что он там на улице на девочек кричал. Да много чего он на них кричал...

Наделенный сообразительностью, он, видимо, сумел некоторые блоки и ключевые слова сам выделить и пометить, но чтобы знать точно, что на самом деле так дергает этих взрослых...

· Слова-то они и есть слова. На них ничего не написано.

И сейчас он абсолютно правомерно ожидал: “Папа, перечисли мне полный список твоих грязных слов!”

Делать нечего, я чешу затылок и начинаю делиться с сыном своими познаниями в области русского мата.

· Признаюсь, был немного не готов: вот так сразу выдать полный список.

Плюс, чтобы перечисление не было абсурдным звуковым рядом, приходится давать минимальные пояснения. А также культурологические комментарии. Ваня меня самым внимательным образом слушает, усваивает, иногда уточняет значения...

· Сумасшедший дом.

Ладно, сделал вид, что все в порядке, пора доигрывать спектакль.

– Всё, ясность есть?

– Есть.

– Кричи!

Кричит. Кричит.

– Громче кричи!

Орет. Проорался.

– Всё из себя выбросил?

– Всё...

· Устал. Попробуйте сами поорать во всю дыхалку несколько минут подряд! Гипервентиляция легких, помутнение в голове — тяжело!

Ну и ладно. Можно завершать. Достаю из его рюкзака жестяную кружку, зубную щетку и пасту.

– Ты кричал грязные слова, рот запачкал. Почисти зубы и рот.

· Согласен, это немного банально. Но можно и так. Тем более, что я почистил зубы вместе с ним.

– А теперь вставай и слушай. Ты все выбросил из себя и теперь чистый, но свою чистоту тебе надо донести до дома, по­это­му мы пойдем в полном молчании. Учти, мы будем проходить мимо пляжа, где могут купаться твои друзья. Что бы ни было, ты не должен произнести ни слова. Не выдержишь, — значит, все насмарку. Как, хватит у тебя сил? Сможешь?

– Смогу!

Всё, я взял его за руку, и мы строго пошли домой. Он держал молчание, у дома нас все ждали. Снова построение и торжественное объявление, что Ваня испытание прошел. И все пошли пить вкусный чай.

· Саша потом все спрашивал: что за испытание? — Но Ваня молчал...

...Что это было? — Это был Спектакль. Большой Спектакль. Чем он был бы больше, солиднее и зрелищнее, переживательнее, тем больше был бы от него эффект.

Этот Спектакль — на эту тему — сработал. Ненужных слов больше от Ваньки не слышно. Ну и хорошо.

· Хотя с ним, я чую, проблем будет еще много...

Жизнь родителей из этого и состоит: с одной стороны, жить самим лучшим образом, создавая вокруг детей воспитывающее окружение, с другой стороны — если уж влиять разово, то эффективно. То есть лучше всего — Спектаклями.

Дата добавления: 2015-07-02