Император мира 8 страница

Путешественники поставили воздушную лодку в бронированный ангар. К великому разочарованию Фенша, ему было приказано оставаться на борту, — Кореана не желала давать грабителям ни единого шанса.

Номер оказался вполне сносным. Каждый получил отдельную спальню и даже морассара удалось изолировать в отдаленном закутке, где путешественников не так беспокоило источаемое им зловоние.

После душа к женщине вновь возвратилась уверенность в своих силах. В то же время желание немедленно что-то предпринять слегка поутихло. Закутавшись в теплый халат, она развалилась на огромном диване, пока Ленш опытными движениями расчесывал волосы хозяйки.

— Что теперь? — поинтересовался Мармо.

— С утра пораньше отправимся на невольничьи рынки. Руиз Ав наверняка уже успел избавиться от спутников. Ему необходима наличность, к тому же дикари — фараонцы связывают ему руки.

Киборг скептически хмыкнул:

— Ты уверена? Когда этот проныра захватил лодку, у меня сложилось впечатление, что он очень дорожит девушкой. — Пират потер шею, словно опять почувствовал, как к ней прикасается острый нож пленника.

— Глупости. Эти люди лишают его необходимой мобильности, следовательно, необходимо как можно скорее от них избавиться. Я поступила бы именно так, а мы с ним рассуждаем одинаково.

Руиз гнал катер на максимальной скорости. Он пробирался на запад, в самую сердцевину запутанных лабиринтов Моревейника. Ночь превратила каналы в смутно освещенные каньоны, по которым осторожно пробирались суда без опознавательных огней. Много раз агенту только в последний момент удавалось избежать столкновения. Возможно, он разучился концентрировать внимание и выбрасывать из головы мысли, отвлекающие от конкретной задачи.

Руиз надеялся, что, укрыв фараонцев в самом безопасном месте, которое только удалось придумать, он сбросит с себя и груз ответственности, который давил на плечи с того самого, момента, как они приземлились на Сууке. Но, как выяснилось, теперь тяжесть только увеличилась. В мозгу агента мелькали смутные образы будущих несчастий. Ему представлялась Низа, в своей жалкой клетушке считающая дни в надежде на возвращение возлюбленного, и то, как охранники наконец уводят ее на рынок рабов. Хотелось верить, что обида на предателя победит горечь разлуки. Пусть лучше ненавидит его, чем страдает из-за гибели своего сказочного героя.

Руиз яростно замотал головой. Абсолютно бесполезные, сентиментальные мысли. Если он не сможет сосредоточиться на главной задаче, то в результате его ждет заслуженный провал.

Гнев подействовал благотворно. Нежные чувства, которые в данный момент не могли принести ничего хорошего, послушно исчезли. Руиз Ав вновь превратился в хладнокровный сгусток силы и энергии.

Низа уселась на тоненький матрас, с тоской вспоминая роскошные апартаменты в «Глубоком сердце». Она мрачно разглядывала спартанскую обстановку камеры.

Стальные стены. Одинокая полоска люма на потолке кажется чересчур яркой и неприятно режет глаза. Стул с прямой спинкой, отгороженный пленкой уголок для сухого душа, специальными волнами смывавшего грязь с тела, в другом углу — туалет за ширмой, оконце для подачи пищи и кран с водой под маленьким зеркальцем.

Над зеркалом — видеоэкран. Несколько минут назад на нем возникло неприятное лицо андрогина. Отвратительное существо коротко информировало новую обитательницу казарм о здешних порядках: два раза в день — еда, потом — прогулка, во время которой она сможет пообщаться с другими пленниками в отведенных для этого помещениях.

Девушка внимательно посмотрела на себя в зеркало. В этой все еще красивой, но страшно измученной женщине трудно узнать прежнюю Низу, любимую царскую дочь. Что изменилось? Взгляд стал глубже, ведь ей пришлось повидать гораздо больше странного и страшного, чем полагается женщине ее положения и расы. Губы, вроде бы такие же пухлые и чувственные, как раньше, обиженно сжались.

Мысли вернулись к ее загадочному возлюбленному. Она сама сказала, что доверяет ему, но было ли это правдой? Иногда девушка думала, что мотивы его поступков остаются тайной для него самого.

— Так же как и для всех прочих, — вслух произнесла Низа. — Ничего особенного.

Уже не раз с тех пор, как она в последний раз увидела сильное и жесткое лицо Руиза, в голову молодой женщины закрадывалось неприятное подозрение. Каждый раз она со стыдом пыталась отогнать его, но отвратительная мысль возвращалась снова и снова. Что, если человек, которому они без колебаний доверились, посчитал фараонцев слишком большой обузой?

Нет! Она не может в это поверить.

Пока не может.

Руизу пришлось снизить скорость, чтобы пробраться между ржавеющими остатками какой-то решетки. Из маслянистой воды торчали металлические колья. Он находился в самом центре Моревейника, где обитали его наименее почтенные жители. Дома, если можно было обозначить этим словом пещеры неизвестного происхождения, находились в скверном состоянии. Некоторые уже почти сползли в воду, другие, сцепившись крышами, пока еще сохраняли иллюзию устойчивости. Время от времени лодка скользила над странными источниками света, расположенными глубоко под водой, но надводная часть ничем не освещалась.

Руиз пытался сравнить воспоминания о последнем визите с тем, что он мог разглядеть во тьме сегодня.

Вот оно! Остаток металлической решетки, слегка напоминающий распятого вверх ногами человека. Агент направил лодку к балкам, сплетающимся в причудливый узел над самой водой, и увидел давно ожидаемый проход. Вскоре путник оказался в лагуне и разглядел грубо сваренный причал, возле которого покачивалась только одна канонерка, правда, бронированная. Ее блестящий корпус наполовину скрывался под водой, привязанный к поднимающемуся из глубины металлическому стержню.

Руиз обогнул канонерку-амфибию, восхищаясь округлыми колпаками моторов, тремя встроенными орудиями, внушительным рядом торпедных люков по всей срединной линии борта. Ну почему у него нет нужных инструментов, чтобы разобраться с охранной системой! Все тревоги и проблемы можно было бы разрешить одним махом. Но что толку мечтать о несбыточном, напомнил себе агент. К тому же если судно принадлежало Публию, то с его охранными системами пришлось бы изрядно повозиться.

Он вздохнул и направил собственное жалкое суденышко к причалу. Только бы старый хорек еще оставался хозяином этой части Моревейника. Неплохо также, если его чудища примут Руиза за клиента и позволят войти. Он ведь и в самом деле мог считаться в некотором роде клиентом.

Лодка с мягким металлическим звоном коснулась причала. Мужчина опустил армированный колпак и установил охранные мониторы. Конечно, этого недостаточно. Первый же компетентный угонщик сочтет его судно подарком судьбы. Оставалось надеяться, что все мало-мальски разбирающиеся в технике грабители промышляют сегодня в другом секторе. Или что потеря лодки уже не будет иметь значения. Все равно у него нет времени расставлять хитроумные ловушки.

Руиз нырнул в непроглядную тьму за пристанью, направляясь к обители творца чудовищ.

Лабиринт Публия по-прежнему производил отталкивающее впечатление. Стены вырублены из древнего топленого камня ржаво-черного цвета, с редкими вкраплениями мутно-красного стекла. Низкие потолки, люминесцентный мох, бросавший голубоватые отсветы на лужи застоявшейся воды и покрытые слизью камни.

Агент старался двигаться с максимальной осторожностью, прислушиваясь, не скрываются ли во мраке монстры Публия. Однако пока он улавливал только слабый гул двигателей внизу и звук капель, срывавшихся с потолка. Все-таки в одной руке мужчина нес осколочное ружье, а другой сжимал парализатор.

По мере того как он углублялся в лабиринт, проходы становились все уже, пересечения коридоров все запутаннее и многочисленнее, а свет — слабее. Руиз надеялся, что не забыл дорогу, — с последнего посещения этого страшного места прошло не так уж мало времени.

В некоторых коридорах светящийся мох полностью вымер, поэтому путник пробирался сквозь бархатистую тьму, стараясь максимально осторожно выбирать место, куда поставить ногу, чтобы не лишиться ее совсем. Послышались неприятные звуки: далекий, рев, топот тяжелых лап, вздохи и стоны.

Впрочем, лабиринт Публия обладал довольно странной акустикой. Возможно, поблизости не было ни единого чудища.

На Руиза начал давить вес небоскреба. Закралось невольное опасение, что прогнившая конструкция выберет именно этот момент, чтобы подчиниться закону всемирного тяготения и обрушиться вниз. Он знал, что страх этот нелогичен. Здание миллионы лет простояло в таком же положении и еще столько же простоит.

Было очень жарко, отвратительная вонь затрудняла дыхание. Все чаще попадались куски гниющего мяса — то, что осталось от неудачных экспериментов по созданию монстров, а может быть, останки других посетителей. Мешал свежий помет чудовищ, — если вляпаться в него, сапоги станут скользить, а это — дополнительный риск.

Руиз начинал мечтать о появлении противника. Тогда можно уже не опасаться его, а начать действовать.

Когда чудовище появилось из бокового коридора, агент проклял свое идиотское желание. Противником оказалась высокая, мускулистая тварь. Торс слегка напоминал человеческий, но венчала его длинномордая голова рептилии. Лапы чудовища как-то странно крепились к телу и сгибались в совершенно неожиданных местах — уж слишком много в них было суставов. Но когти отличались необыкновенной остротой, и именно их отвратительный мутант собирался пустить в ход. Руиз выстрелил, снаряд из осколочного ружья по диагонали разорвал грудь нападающего. Монстр рухнул, его конечности все еще совершали хватательные движения, но агент поднырнул под могучую лапу и отскочил в сторону.

Видимо, выстрел перебил чудищу позвоночник, потому что оно могло теперь только ползти, опираясь на передние лапы и скрежеща когтями по камням, на которых надеялось найти опору. Монстр попытался заговорить. В невнятной речи, отдаленно смахивающей на язык гуманоидов, звучали не то проклятия, не то мольбы.

Руиза затошнило. Он снова выстрелил, целясь в промежуток между желтыми глазами. Существо умирало медленно. Руиз еще долго слышал скрежет когтей и шарканье ползущего тела.

Он попытался не думать о том, что произойдет, если он застанет Публия в плохом настроении. А это случалось частенько. На милосердие подобного человека рассчитывать не приходилось — едва ли он вообще когда-либо испытывал это чувство. Оставалось надеяться, что Публий согласится продать ему необходимую услугу по сходной цене.

Агент никогда не мог понять пристрастия творца чудовищ к его сумасшедшему искусству. Публий был человеком, но в мозгу его скрывались настолько противоестественные для гуманоида чувства и мысли, что Руиз не представлял, как тому удается существовать под гнетом подобных страстей.

Во время их последней встречи создатель монстров развлекал гостя описанием существ, которых можно изготовить из его, Руиза, плоти.

Руиз содрогнулся. До этого момента он не вспоминал, насколько он ненавидел и боялся бывшего товарища по оружию.

Кореана так и не смогла заснуть. Она уселась в своей роскошной постели и приказала Леншу принести стакан молока со снотворным и тарелку масляного печенья. Пока снотворное не подействовало, женщина включила головизор и занялась просмотром бюллетеня официального невольничьего рынка. Она начала с товара, выставленного на ближайшие торги.

Сперва похитительница рабов предположила, что Руиз Ав окажется достаточно хитрым, чтобы выставить своих спутников на продажу под фальшивыми именами и данными, чтобы она не смогла выследить беглеца прежде, чем он продаст фараонцев и смоется. Поэтому женщина настроила параметры поиска на товар с планет Жестокого Мира, низкой технической культуры, обладающей артистическими способностями. Она была уверена, что этот проныра не устоит перед соблазном выручить хорошие деньги за свои трофеи. Если же он продаст их как грубую рабочую силу, то получит сущие гроши за мужчин, хотя подземные бордели могут предложить неплохую цену за женщину.

Официальный рынок в Моревейнике был огромен. Кореана просмотрела уже не одну сотню фотографий рабов и описаний их достоинств. Казалось, все работорговцы выставили на продажу примитивных артистов: исполнителей танца дождя с Пуэбло, певцов пламени с Ада-11, дрессировщиков с Серебряного Доллара, страстодрамматиков с Золотого Ока.

Веки ее начали смыкаться, а она просмотрела только малую часть каталога. Наконец Кореана решила проверить, не совершит ли непогрешимый Руиз Ав хотя бы одну-единственную ошибку. На этот раз она затребовала список рабов с Фараона. На экране немедленно появилось жестокое и наглое лицо Фломеля.

Женщина восторженно захлопала в ладоши и внимательно изучила дополнительные сведения. Дойдя до строки «владелец», Кореана недоуменно нахмурилась. Хозяином фокусника числилась организация под названием «Глубокое сердце». Руиз Ав снова действовал с потрясающей скоростью. Оставалось внести предварительный взнос за Фломеля, а на следующий день выжать из него всю возможную информацию. Женщина набрала трансфертный код на своем компьютере и облегченно вздохнула, когда в графе «владелец» возникло ее имя.

Ободренная успехом, Кореана продолжила поиски и страшно удивилась, не найдя никакого упоминания об остальных. Неужели Мармо в конце концов оказался прав и загадочный беглец вновь совершил нечто непредсказуемое, даровав свободу остальным своим спутникам? Или же, что еще более странно, он продолжает защищать и оберегать их?

Нет. Женщина яростно замотала головой. Скоро ее собственность вернется к ней.

А потом она найдет и самого Руиза Ава.

Глава одиннадцатая

Руиз прошел уже несколько километров, миновал сотню поворотов и наконец приблизился к центру лабиринта. К счастью, больше ни одно чудище не попыталось утолить голод одиноким путником, а теперь агент находился слишком близко к лабораториям, чтобы опасаться подобных встреч. Публий использовал неудачные экземпляры для патрулирования внешних контуров лабиринта в качестве защиты от непрошеных посетителей, однако жутким тварям запрещалось возвращаться к месту своего создания — они могли отпугнуть богатых клиентов, пришедших посмотреть на чудеса его технологии.

Свет стал ярче, мох иногда перемежался полосками биолюма, а полы казались чище и суше. Согласится ли Публий увидеться с ним? Возможно, он прикажет вышвырнуть вон прежнего товарища, а по его следу помчится орда чудовищ. Руиз настолько погрузился в неприятные мысли, что не сразу расслышал шорох приближающихся шагов. Из внутренних помещений появилась группа клиентов, которые явно только что приобрели у создателя чудовищ несколько его творений.

Агент успел бесшумно отступить в боковой коридор за секунду до того, как из-за поворота появился первый охранник. Руиз прижался к стене и замер.

Его никто не заметил. Впрочем, он без труда мог прикончить с полдюжины охранников и присвоить товар. Шестнадцать маленьких потных носильщиков изнывали под тяжестью двух огромных клеток, накрытых тканью. Покупателями оказались трое грасицианцев в роскошных одеяниях-колоколах. Их лица прикрывали маски, инкрустированные драгоценными камнями. Защищаясь от вони, царившей в коридоре, они прижимали к носу ароматические шарики.

Руиз подумал, что не отказался бы узнать, каких кошмарных созданий коротышки приобрели у Публия.

Процессия скрылась в глубине лабиринта. Руиз отправился дальше и вскоре добрался до высокой ротонды в центре запутанных переходов.

Свет немилосердно резал глаза. Шлюз безопасности представлял собой строение из армированного монобетона, возвышавшееся над эскалатором, который доставлял клиентов в царство Публия. У входа переминались с ноги на ногу трое рабов-охранников с Дирма. Они немедленно направили в грудь непрошеного гостя мощные энергометы. Руиз остановился, продемонстрировал пустые руки, потом заложил их за голову.

— Я хочу встретиться с Публием, — произнес он.

— Имя? — потребовал дирм.

— Руиз Ав.

— Цель визита?

— По делу.

Дирмы слегка расслабились. Главный прошептал несколько слов в приколотый к рукаву мундира микрофон.

Чуть погодя он опустил энергомет и жестом приказал посетителю приблизиться, однако второй охранник продолжал целиться в Руиза из своего оружия. Третий со знанием дела обыскал визитера, а затем использовал детектор запаха, чтобы убедиться в отсутствии оружия.

Рабы наконец посчитали, что гость больше не представляет опасности для их хозяина. Они отступили назад, сообщив, что свои вещи он может получить на обратном пути.

Руиз искренне надеялся, что действительно выйдет обратно, причем в том же самом облике.

— Благодарю вас, — вежливо произнес он вслух.

Охранник кивнул и нажал на своей манжете кнопку управления охранными устройствами. Армированная дверь отошла в сторону, затем медленно поползла вверх декоративная решетка лифта-эскалатора. Руиз шагнул вперед, и решетка тут же опустилась. Сияющая палладиевая филигрань превратилась в сложный узор из воющих морд и человеческих лиц, искаженных ужасом.

Руиз вздрогнул и подумал, что попытка связаться с Публием, возможно, не самый разумный поступок в его жизни.

Однако отступать было уже поздно, и агент сосредоточился на обдумывании деталей своего рассказа, пока лифт пролетал мимо многочисленных уровней строения, направляясь глубоко под землю, к основанию башни.

Казалось, падение никогда не закончится. В душу Руиза закралось подозрение, что Публий решил избавиться от него сразу и приказал выкинуть старого приятеля на нежилых уровнях, расположенных под его лабораторией.

Лифт так резко замедлил ход, что колени Руиза подогнулись. Еще одна из милых шуточек Публия, обладавшего весьма своеобразным чувством юмора.

Дверь скользнула в сторону. В холле, широко раскинув руки для приветствия, стоял высокий худощавый человек с лицом надменного аристократа. Вероятно, это был сам Публий, уж слишком ярко сверкали в его глазах характерные огоньки безумия. Но Руизу никогда прежде не приходилось встречаться с ним в этом обличье.

— Руиз, — радостно воскликнул незнакомец, — неужели? Наконец-то ты решил навестить меня, дружище!

Гость осторожно выбрался из лифта.

— Публий?

— Ну а кто еще?

Агент позволил хозяину закинуть руки ему на шею и даже ухитрился изобразить ответное объятие. Впрочем, Публий не придал значения отсутствию энтузиазма у гостя. Он схватил Руиза за плечи и осмотрел его с ног до головы, сгорая от любопытства.

— Все такой же красавец, — одобрительно произнес он. — Ты просто пропадаешь на этой костоломкой должности в Лиге. Я уже сто раз говорил тебе, но все же рискну повториться: добейся известности, а потом продай свой клон. Не успеешь и глазом моргнуть, как станешь неиссякаемым источником телесного материала. Я сам с удовольствием куплю тебя, превращу в очаровательную ручную змейку, а потом продам какой-нибудь богатой вдовушке вместо комнатной собачки.

Руиз с трудом подавил омерзение.

— Я больше не работаю на Лигу.

Низкий журчащий смех Публия удивительно напоминал слив воды в унитазе.

— Ну да, разумеется. Но я ведь никому не проболтаюсь, на кого ты работаешь, хотя и не стану упрекать тебя в излишней осторожности — мы все-таки в Моревейнике.

— Да честное слово, я действительно ушел из Лиги.

— Неужели? Чтобы ты отказался от грабежей, убийств и высокой оплаты? Что произошло? Смертельная болезнь? А может, любовь?

— Не говори глупостей, — ответил Руиз, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно убедительнее.

— Да-да, извини, что это я такое болтаю! — снова рассмеялся Публий. — Знаменитый Руиз Ав, образец самодостаточности и безрассудства, подчиняется лишь собственному весьма гибкому, кодексу чести. Тебя никогда не интересовали нежные и возвышенные чувства.

В голосе хозяина зазвучали неприятные нотки. Агент опасался, что он вспомнит об их совместных подвигах на Линии, когда Руиз покинул ряды волонтеров-освободителей, которыми Публий тогда командовал.

— Э-э-э… — Гость судорожно попытался сменить тему. — Как твои дела?

— Ну наконец-то поинтересовался! — завопил Публий. — Когда ты в последний раз приползал вымогать очередную услугу для себя? Тридцать лет назад? Сорок? Прошло немало времени, мое искусство расцвело, состояние приумножилось, а влияние возросло, хотя все еще недостаточно. Впрочем, мне всегда мало достигнутого. — Хозяин сбросил маску благодушия, новая плоть не могла скрыть прежней, отвратительной сущности. — Ну, и что тебе от меня надо на сей раз?

— Ничего особенного, Публий, — спокойно произнес Руиз, стараясь скрыть охвативший его ужас.

— Я поражен. И все-таки что же означает твое «ничего особенного»? И сколько ты заплатишь?

Руиз глубоко вздохнул:

— Мне нужно добраться до платформы шардов. Со мной трое рабов. И я могу заплатить приличную сумму.

Публий пренебрежительно махнул рукой:

— Только и всего?! Да уж, проще некуда! — Лицо его исказила гримаса недоверия. — Ты что, спятил? Почему ты решил, что даже для тебя я смогу это устроить? Главари пиратов в последнее время поголовно заболели манией преследования. Они просто в истерике. Мои клиенты бесятся от злости, а их товары гниют на складах. За последние два месяца мне пришлось прикончить чертову прорву недовольных — не могу же я позволить им порочить мою репутацию!

— Я этого не знал, — мрачно сказал Руиз.

— Только что приехал? Ну ладно, мне льстит твое высокое мнение о моих скромных способностях. Прогуляемся по лабораториям и поговорим спокойно. — На лице Публия появилась почти гротескно хитрая улыбочка. — Положение никогда не бывает таким безнадежным, каким кажется на первый взгляд, а?

Он положил руку на плечо гостя и увлек его из холла в мир белого кафеля, нержавеющей стали и непреодолимого ужаса.

В обширных лабораториях Публия кипела жизнь. Творческий потенциал создателя чудовищ мог сравниться только с его алчностью. И все же он с трудом успевал удовлетворять потребности жителей пангалактики. Это еще раз доказывало непознаваемое разнообразие вселенной и ненасытный аппетит существ, ее населяющих.

Они прошли мимо отгороженной ямы-арены, в глубине которой десятки приземистых, но крепких медведеподобных гладиаторов рубили и кололи друг друга длинными ножами. Сверкали белоснежные клыки, жуткие создания рычали и выли, движения их казались нечеловечески проворными.

— Отборочные состязания, — пояснил хозяин. — Мы начали примерно с двухсот пробных экземпляров. День-другой, и можно будет определить сильнейших. Но потом придется провести еще парочку состязаний, чтобы исключить элемент случайности. Не правда ли, они приведут в восторг какого-нибудь маньяка с одной из планет Жестокого Мира?

На лице его сияла отеческая улыбка, казавшаяся пародией на творческую гордость.

— Придется, конечно, надеть на них ошейники, но ведь истинное совершенство недостижимо. С другой стороны… Ты ведь неплохо владеешь кинжалом? Так вот, против парочки этих гладиаторов тебе не выстоять и двух минут.

Возле одной из опорных колонн располагались инкубаторы, отгороженные ширмой. Публий отодвинул ее в сторону, и Руиз увидел трех человеческих особей — двух мужчин и одну женщину. Их облик отличала своеобразная расплывчатость, присущая выращенным в резервуарах клонам до того, как их мозг наполнят определенным сознанием. Однако уже сейчас в их облике угадывалась будущая привлекательность. Цветом глаз и волос все они напоминали Публия, и гость внезапно догадался, кто перед ним находится.

— Да, — кивнул хозяин. — Они — это я. Страховка. Если со мной что-нибудь случится, их натравят друг на друга. Сильнейший получит мою личность.

Руиз пришел в ужас. А что, если клонам удастся договориться? Выдержит ли вселенная трех Публиев одновременно?

Сновавшие мимо лаборанты и техники испуганно опускали глаза, словно опасались своего работодателя не меньше, чем гость.

Они миновали ряд ячеек. Сквозь небольшие окошечки можно было разглядеть образцы творчества владельца лаборатории. Фенотипы большинства гуманоидов преобразовывались в соответствии с особенностями животных особей. В одной из ячеек содержалась томная и спокойная девушка-ящерица, которая все время касалась глазных чешуек длинным раздвоенным язычком. В следующей находился мускулистый и кривоногий мальчик с лицом мастифа.

Они миновали безрукую женщину с лысой бесформенной головой, чье тело блестело от слизи. Андрогинное существо с насекомообразным телом поглаживало пушистые усики-антенны.

Впрочем, остальные экземпляры казались еще более странными. Руиз знал, что Публий пользовался для своих экспериментов генетическим материалом, взятым из человеческих ДНК, но существа, появившиеся в результате, не имели аналогов на Старой Земле.

Невольный зритель с отвращением отворачивался от решетчатых щупалец, силикоидных панцирей, пульсирующей массы желтой хрящевидной клетчатки. Какое-то шишковатое существо с сенсорными пучками, как у генша, пускало пузыри сквозь трехстворчатое ротовое отверстие. Картина дополнялась тремя пухлыми грудями и тремя влагалищами.

Руиз содрогнулся при виде геншеобразного монстра: он почувствовал, как начала стягиваться смертная сеть. Прошла не одна минута, прежде чем она стабилизировалась. По какой-то причине агент избегал мыслей о геншах с тех пор, как оказался в Моревейнике. Он подумал, что неплохо бы знать, сколько еще неудачных попыток прикончить его он выдержит и что окажется сильнее — смертная сеть или его воля к жизни.

— Это образчики. Хотел бы ты познакомиться с кем-нибудь из них поближе? — Публий хлопнул его по спине и вновь рассмеялся своим странным булькающим смехом. Нет-нет, я просто пошутил, ты ведь у нас нежен и стыдлив.

Они миновали операционные, в которых техники в белых халатах проводили операции на клонированных существах, разрезая их и придавая им новые формы. В других помещениях, где находились культуры ДНК, работники Публия создавали новые расы чудовищ для богатых клиентов, которые желали, чтобы их игрушки могли размножаться. Полусозревшие клоны плавали в прозрачном питательном растворе, постоянно проезжали автокаталки. На некоторых из них громоздились горы отвратительных останков, на прочих лежали находящиеся под наркозом чудовища в разной степени законченности.

И над всем этим адом витал тошнотворный запах, который всегда ассоциировался у Руиза с Публием и его работой. Миазмы сырой органики, химикалий, буйной примитивной жизни и бессмысленной гибели — запах созидания и ужаса.

Наконец они добрались до помещений, которые владелец лабораторий использовал под жилье, когда какой-либо эксперимент требовал его постоянного присутствия.

Публий запер дверь и повернулся к гостю. На лице. его явственно читалось презрение, смешанное с усталостью.

— Ну что, снова шантаж? Неужели тебе не надоело держать меня в постоянном напряжении, угрожая разрушить дело всей моей жизни?

Руиз опустил глаза:

— Ты не оставил мне выбора. Если бы я вовремя не подстраховался, ты давно мог погубить меня. Я сожалею о том, что мне стала известна тайна твоего происхождения. В противном случае ты не ненавидел бы меня столь сильно, а я не прибегал бы к шантажу.

Давным-давно, на Линии, во время привала тяжело раненный Публий в бреду проговорился о том, что он родился в Ковчеге рабов на Дильвермуне, а вовсе не являлся незаконнорожденным потомком знатного рода из мира Ях, как он всегда утверждал. Долгое время Руиз не придавал значения этому признанию, пока через много лет создатель чудовищ не попытался убить его. Только тогда Руиз осознал, насколько важным для Публия было сохранение тайны происхождения, и, чтобы обезопасить себя оставил в надежном месте сообщение, которое в случае его внезапного исчезновения или гибели автоматически попадало во все средства массовой информации.

Позднее он забеспокоился, что бывший товарищ свыкся с угрозой разоблачения и перестал бояться.

— Честное слово, я с радостью убедился бы, что в подобных мерах предосторожности нет необходимости.

Публий хмыкнул. Бесшумно пройдя по ковру, покрывающему пол в гостиной, он достал из бара графин и предложил гостю бледно-сиреневый напиток.

— Ладно, по крайней мере, ты можешь пить, не опасаясь, что я отравлю тебя. Такой шанс выпадает немногим.

Руиз кивнул и сделал большой глоток.

— Я очень плохой мальчик, — продолжал хозяин, усаживаясь на заваленный подушками диван и жестом предлагая посетителю воспользоваться ближайшим креслом, — Перейдем к делу. Тебе нужно смыться? А где твоя замечательная космическая посудина? «Вигия», не так ли? У меня прекрасная память.

— Спрятана на далекой планете. До Суука я добирался «зайцем».

— Почему-то мне кажется, что это самый подходящий способ передвижения для таких авантюристов, как ты. — Безумный блеск в его глазах на мгновение погас, сейчас Публий выглядел абсолютно нормальным человеком. — А если не секрет, с каким заданием ты пожаловал на нашу планетку?

Руиз пожал плечами:

— Да нет, уже не секрет. Меня наняли, чтобы выследить браконьера на одной из планет Жестокого Мира.

— И как, успешно? Впрочем, что за дурацкий вопрос! Ты ведь не знаешь поражений, правда?

— Я нашел браконьера.

— Ну вот видишь, я не ошибся. — Публий отхлебнул немного жидкости из бокала и прополоскал рот, прежде чем проглотить. — Так вот, предположим, что ты добрался до платформы шардов, — дальше ты собираешься пересесть на коммерческий корабль?

— Да.

— А-а-а, ну-ну. Итак, как я уже говорил, главари пиратов пребывают в истерике. Видимо, им стала известна какая-то великая тайна или грандиозный секретный план, а что с этим делать, они не знают. Кто-то предлагает открытие использовать, а кто-то — уничтожить от греха подальше. Тебя не удивит, что мне тоже известен этот секрет?

Дата добавления: 2015-07-02