Массы и массовое сознание

Баллов

Баллов

Сгруппируйте в пары произведения искусства Древнего мира, относящиеся к одной и той же стране.

Балл

Балл

Балла

Балла

8. Среди предложенных изображений выберите лишнее. Укажите, почему?

________________________________________________________________________

9. Назовите фамилию русского композитора – автора «Богатырской симфонии» и оперы «Князь Игорь», который был выдающимся химиком, практикующим врачом, виртуозно играл на скрипке?

А) М.И.Глинка;

Б) Н.А.Римский-Корсаков;

В) А.П.Бородин;

Г) М.П.Мусоргский

10. Название картины или узора из цветного стекла:

А) мозаика;

Б) витраж;

В) коллаж;

Г) фреска.

1. Большой Сфинкс и пирамида Хеопса	А) Капитолийская волчица
2. Великая Китайская стена	Б) портрет Нефертити
3. Парфенон	В) терракотовая армия Цинь Шихуанди
4. Колизей	Г) статуя Афины работы Фидия
5. Зиккурат	Д) ворота богини Иштар

____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

12. Соотнеси фамилии с профессией:

1. И.Левитан 2. М.Глинка 3. Микеланджело 4. П.Корин 5. С.Рахманинов 6. Дж.Гершвин 7. В.Васнецов 8. А.Бородин 9. М.Мусоргский 10.Л.Бернстайн 11. А.Рублев 12. С.Прокофьев

1.Художник     2.Композитор

№

цифра

Массовое — значит общее, присущее всем или большинству. Или, в другом варианте, «масса» — это когда всего много, так сказать, свалка всего на свете. Однако в обоих этих наибо­лее распространенных случаях речь не идет о научном определении.

Общедоступные словари поражают способами ухода от ясных и четких определе­ний понятия «масса». Советский энциклопедический словарь использует это поня­тие как очевидное и «накопительное», не считая необходимым останавливаться на нем специально, причем прежде всего истолковывая его в естественнонаучном смыс­ле: «Масса — одна из основных физических характеристик материи». С этим связаны понятия «масса покоя», «масса прибавочной стоимости» и «масса прибыли». Они располагаются между словами «Масса - город в центральной Италии» и «массаж». Словарь иностранных слов также ставит на первые места физическое и химическое значение слова, лишь в конце приводя: «массы — широкие круги населения, народ». В этом направлении ориентированы и специальные гуманитарные словари.

Напри­мер, отечественные философские словари ограничиваются производными от слова «масса» понятиями («массовая коммуникация», «массовая культура», в лучшем слу­чае — «теории массового общества» и «массовое сознание»)¹. В «Энциклопедическом социологическом словаре» предлагаются к рассмотрению исключительно «массы на­родные». Они определяются как «социологическая категория, означающая наличие в обществе трудящегося большинства населения как решающей силы социального прогресса. В социологии понятие... используется... преимущественно в этнографичес­ком смысле или для противопоставления личности, а также в концепциях "массового общества"» («Энциклопедический социологический словарь», 199'5). ¹ Например, см.: Философский словарь. М., 1980. С. 203-205, а также: Философский энциклопедиче­ский словарь. М„ 1983.

Энциклопеди­ческий словарь по политологии, помимо понятий «массовая коммуникация», «мас­совое сознание», «теории массового общества», предлагает еще и «массовые настрое­ния». Но в то же время один из наиболее популярных психологических словарей во­обще предлагает вместо понятия «массы» ограничиться «массовидными явлениями» («Психология: словарь», 1990), к которым относит такие разнородные явления, как «совпадающие оценки и установки, принятые стереотипы и внушенные образцы пове­дения», «многообразные виды поведения толпы», «социально-психологические осо­бенности народов» и даже «общественное мнение». В целом же оказывается, «массовидные явления — предмет исследования в психологии больших групп, психологии пропаганды, психологии торговли».

Теории «массы»

Термин «массы» в обществознании впервые появляется в контексте аристократичес­кой критики социальных перемен XVII-XIX веков. Впервые англичанин Э. Берк и француз Ж. де Местр назвали пугающую тогдашних аристократов силу «толпой» или «массой». Л. Г. Бональд выступал против разрушения средневековых социальных групп и корпораций, что превращало, на его взгляд, общество в «массу изолирован­ных индивидов». Поначалу это были образные, описательные и оценочные, идеоло­гические выражения, однако со временем они превратились в научные понятия.

Первым признанным теоретиком масс в конце XIX века стал Г. Лебон (1896). Главной моделью для него была толпа, рассматриваемая как психологический фено­мен, возникающий при непосредственном взаимодействии индивидов независимо от их социального положения, национальности, профессии, даже повода, вызвавшего об­разование данной толпы. В толпе образуется социально-психологическое («духов­ное») единство массы — «душа толпы». Она проникается определенными общими чувствами, взаимовнушение дает ей значительное приращение энергетики, в толпе глушится, исчезает сознательная личность.

Однако модель массы исключительно как толпы давно не является общепризнан­ной. В современной науке толпа рассматривается лишь как один из видов массы. При­чем в целом ряде концепций подчеркивается, что эта модель находится в определен­ном противоречии с новыми эмпирически фиксируемыми тенденциями — нарастани­ем атомизации, некоммуникабельности, отчуждения между людьми. Со временем, базовой моделью массы стала не толпа, а скорее, публика — суетящегося участника беснующейся толпы сменил комфортно устроившийся в своем кресле зритель. Уже Г. Тард (1901) требовал «перестать смешивать толпу и публику». В первой, утверж­дал он, люди физически сплочены, а во второй рассеяны, первая «гораздо более не­терпима», вторая более пассивна. Отсюда Тард настаивал на замене понятия «толпа» понятием «публика».

Во второй половине XX века в западной науке окончательно складывается не­однозначность в трактовке понятия «массы». По оценке Д. Белла (Bell, 1964), в запад­ной науке сложилось, как минимум, пять различных концептуальных интерпретаций «массы». Под массой понималось:

1) «недифференцированное множество», типа совершенно гетерогенной аудитории средств массовой информации в противовес иным, более гомогенным сегментам общества (Г. Блумер);

2) «суждение некомпетентных», низкое качество современной цивилизации, явля­ющееся результатом ослабления руководящих позиций просвещенной элиты (X. Ортега-и-Гассет);

3) «механизированное общество», в котором человек является придатком машины, дегуманизированным элементом «суммы социальных технологий» (Ф. Г. Юнгер);

4) «бюрократическое общество», отличающееся широко расчлененной организаци­ей, в которой принятие решений допускается исключительно на высших этажах иерархии (Г. Зиммель, М. Вебер, К. Маннгейм);

5) общество, характеризующееся отсутствием различий, однообразием, бесцельно­стью, отчуждением, недостатком интеграции (Э. Ледерер, X. Арендт).

По более поздним оценкам, число трактовок расширилось до семи, хотя отдель­ные из них все равно пересекаются с типологией Д. Белла. В расширенной типологии массы трактуются:

1) как толпа (традиции Г. Лебона);

2) как публика (последователи Г. Тарда);

3) как гетерогенная аудитория, противостоящая классам и относительно гомоген­ным группам (Э. Ледерер и М. Арендт, например, считали массы продуктом де-стратификации общества, своего рода «антиклассом»);

4) как «агрегат людей, в котором не различаются группы или индивидуумы» (Когп-hauser, 1960);

5) как уровень некомпетентности, как снижение цивилизации (X. Ортега-и-Гассет);

6) как продукт машинной техники и технологии (Л. Мамфорд);

7) как «сверхорганизованное» (К. Маннгейм) бюрократизированное общество, в ко­тором господствуют тенденции к униформизму и отчуждению.

Таким образом, в западной науке понятие «массы» рассыпалось в силу своей не­однозначности, а также в силу того, что в рациональной индивидуалистической куль­туре Запада сами массы рассыпались как некая сплоченная реальность. Согласно во­сторжествовавшим к тому времени жестким позитивистским требованиям, не вери­фицируемое и не операционализируемое понятие, посредством которого можно объяснять больше чем один реальный феномен, не имеет право на существование. Так наступил своего рода закат «эпохи масс» и их изучения в западной науке на несколь­ко десятилетий.

В отличие от западного, отечественное обществознание вообще никогда не люби­ло понятие «массы». Еще при монархии оно опасалось реальных масс и, соответствен­но, не приветствовало сколько-нибудь продуктивных научных размышлений о них. В соответствии с европейскими аристократическими традициями, в России в конце XIX века также доминировали теории «героя» и «толпы» (Михайловский, 1882). Од­нако и падение монархии особенно не изменило ситуации. За исключением самого ре­волюционного периода начала XX века, марксистско-ленинская идеология и вырос­шая из нее наука также не принимали это понятие.

В самом конце эпохи социализма Г. К. Ашин рассматривал теории «массы» как «в буржуазной социологии и социальной психологии концепции, претендующие на объ­яснение поведения человеческих множеств, как правило, непрочных и случайных (в отличие от групп и классов), члены которых объединены лишь присутствием в одном месте в одно время и взаимодействие между которыми имеет характер взаимного уси­ления эмоций, взаимного заражения и т. п. (например, толпа зевак во время уличного инцидента)» (Ашин, 1990). Ашин указывал, что особое внимание при этом обращает­ся на поведение больших скоплений людей, исчисляемых порой миллионами, на пове­дение массы в чрезвычайных обстоятельствах (паника, массовый экстаз и т. п.). По­нятие «массы» в этом контексте оказывается прототипичным по отношению к теори­ям массового общества, которые можно рассматривать как перенос понятия «массы» на общество в целом, как описание функционирования общества по способу поведе­ния масс.

Теории массы, как полагал Ашин, возникали в ответ на потребность описания двух социальных тенденций, с особой силой проявившихся в XX веке, причем дей­ствующих не в чистом виде, а имеющих свои контртенденции. Первая из этих тенден­ций — чисто политическая. Это наблюдавшееся в связи с социалистическими рево­люциями возрастание роли широких, «народных» масс в историческом развитии. Антипод этой тенденции — формирование «консервативной массы», в которой иска­ли опору противники социализма. Вторая тенденция — реальный рост классовой по­ляризации, обострение социальных антагонизмов. Ее противоположность — дестратификация, т. е. сближение разных социальных групп и слоев общества.

В марксистской идеологии вообще считалось, что теории «массы» направлены прежде всего против революционных движений масс, рассматриваемых как «буйство толпы, сокрушающей ценности культуры». И это — несмотря на огромное внимание именно к «массам», а совсем не «классам», которое прослеживается во всех работах В. И. Ленина в революционный и постреволюционный периоды. В дореволюционных теоретических работах Ленин, строго опираясь на социологию К. Маркса, развивает теоретические классовые представления. Однако затем, столкнувшись с реальной ре­волюционной ситуацией (уже начиная с первой русской революции 1905 г.), он пере­ходит к другой, явно более реалистической терминологии. Место классов занимают массы. Это объясняется тем, что в России того времени просто не было никаких «клас­сов». Они существовали лишь в сознании теоретиков-марксистов. Эти самые «мас­сы» и сделали революцию, приведя марксистов к власти. Однако революция побеж­дает, новая государственность укрепляется, в массы внедряется классовое сознание, и разговоры о массах остаются лишь в виде ритуальных деклараций о доминирующей роли народных масс в истории. На практике же они все больше заменяются массами того или иного класса. В итоге, в работах марксистско-ленинских обществоведов позд­него периода остаются исключительно классовые концепции, а все теории массы про­возглашаются буржуазными.

Массы, приведя теоретиков классового подхода к власти, просто перестали для них существовать как на практике, так и в теории. Диктатура класса и господство клас­сового подхода как бы «отменили» массы. Поэтому, собственно, в отечественных сло­варях практически и невозможно было найти внятного определения понятия «мас­сы».

Массовое сознание — один из видов общественного сознания, наиболее реальная форма его практического существования и воплощения. Это особый, специфический вид общественного сознания, свойственный значительным неструктурированным множествам людей («массам»). Массовое сознание определяется как совпадение в какой-то момент (совмещение или пересечение) основных и наиболее значимых ком­понентов сознания большого числа весьма разнообразных «классических» групп об­щества (больших и малых), однако оно несводимо к ним. Это новое качество, возни­кающее из совпадения отдельных фрагментов психологии деструктурированных по каким-то причинам «классических» групп. В силу недостаточной специфичности ис­точников своего появления и неопределенности самого своего носителя массовое со­знание в основном носит обыденный характер.

С содержательной точки зрения, в массовом сознании запечатлены знания, пред­ставления, нормы, ценности и образцы поведения, разделяемые какой-либо возника­ющей по тем или иным обстоятельствам совокупностью индивидов — массой. Они вы­рабатываются в процессе общения людей между собой и совместного восприятия ими социально-политической информации (скажем, в ходе политического митинга). Со­гласно такому взгляду, массовое сознание отличает, во-первых, общесоциальная, а не только групповая типичность всех образующих его компонентов. Во-вторых, его отличает их общесоциальное признание, санкционированность той или иной доста­точно массовой общностью. В этом смысле массовое сознание представляет собой надындивидуальное и надгрупповое по содержанию, но индивидуальное по форме функционирования сознание. Хотя массовое сознание и реализуется в массе индиви­дуальных сознаний, но оно не совпадает, с точки зрения содержания, с каждым из них в отдельности, с индивидуальным сознанием как таковым. Для зарождения и функ­ционирования массового сознания совершенно не обязательна совместная деятель­ность членов общности («массы»), что традиционно принято считать обязательным для появления группового сознания.

Содержание массового сознания может быть определено практически как беско­нечное, если попытаться предвосхитить все возможные варианты возникновения тех или иных значительных масс людей в рамках как отдельного общества, так и челове­ческой истории в целом.

| По структуре, массовое сознание включает основной (первичный), эмоциональ­но-действенный, и вторичный, рациональный уровни. В основе массового сознания обычно лежит яркое эмоциональное переживание некой социальной проблемы, вы­зывающей всеобщую озабоченность. Это может быть война революция, масштабный экономический кризис и т. д. Крайняя степень переживания проблемы выступает как системообразующий фактор массового сознания. Такое переживание, проявляясь в сильных эмоциях или чувствах, заслоняет собой все другие, привычные правила жиз­ни — групповые нормы, ценности и образцы поведения. Оно порождает потребность в немедленных действиях — потому и определяется как эмоционально-чувственная основа (иногда — как «ядро») массового сознания. Когда объявляется война, напри­мер, у части людей (как раз и формирующей данную массу) возникает состояние свое­образной аномии, разрушения в сознании привычных норм поведения./

На основе «ядерного», базисного эмоционально-действенного уровня постепен­но образуется более рациональный уровень. Он включает различные когнитивные компоненты — прежде всего, общедоступные знания, массово обсуждаемую и разде­ляемую информацию.

По своему психологическому составу рациональный уровень массового сознания включает в себя более статичные (типа оценок и ожиданий, ценностей и «общих ори­ентации») и более динамичные (типа массовых мнений и настроений) компоненты.

Внутри рационального уровня различаются три основных блока. Во-первых, это блок социальных ожиданий людей и оценок ими своих возможностей влиять на об­щественную систему в целях реализации имеющихся ожиданий. Во-вторых, разли­чается блок быстро меняющихся мнений и, особенно, настроений людей — прежде всего, связанных с оценками ими текущего положения, правительства, лидеров, кон­кретных социально-политических акций и т. д. В-третьих, выделяется блок социаль­но-политических ценностей, лежащих уже в основе достаточно осознанного поли­тико-идеологического выбора (например, ценности справедливости, демократии, ра­венства, стабильности, порядка и т. д., или противоположные им). Эти ценности определяют итоговое отнощение массового сознания к происходящему.

Рациональный уровень массового сознания, как правило, представляет собой от­ражение распространяемых через слухи или официальные средства массовой инфор­мации «массово необходимых» сведений.

[Действенным проявлением массового сознания является массовое поведение, однако не всякое, а в основном стихийное — неорганизованное, но одинаковое и от­носительно необычное внегрупповое поведение больших масс людей, ситуативное и временное, связанное с особыми обстоятельствами.\Лримерами стихийного массово­го поведения являются, например, стихийная массовая агрессия в периоды войн и по­литических потрясений или, напротив, стихийная массовая паника, связанная с по­ражениями в войнах и восстаниях.

\_В первую очередь массовое поведение зависит от того, какой из двух основных уровней (эмоционально-действенный или рациональный) возобладает в массовом со­знании. В зависимости от этого оно будет более или менее стихийным или управляе­мым. Во вторую очередь оно зависит от эффективности (объема и качества) самого внешнего воздействия, оказываемого на массовое сознание. В принципе, до опреде­ленных моментов массовое сознание (и, соответственно, поведение массы) обычно по­датливо по отношению к внешним воздействиям. I

Основные характеристики (свойства) массового сознания уже описаны в лите­ратуре. Оно эмоционально, заразительно, мозаично, подвижно и изменчиво. Оно все­гда конкретно. Как правило, оно неоднородно, аморфно, противоречиво, лабильно и размыто. Когда единичный субъект, как полагал X. Ортега-и-Гассет, становится час­тью массы, он неизменно подпадает под власть определенных, а именно инстинктив-ых, иррациональных страстей, темных импульсных реакций. Интеллекту, разуму, логической аргументации вовсе нет места в массовой психологии. ]3- Фрейд утверж­дал: «Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Ею почти исключительно руково­дит бессознательное»/(Фрейд, 1969).

Эти свойства связаны со свойствами самого субъекта массового сознания. Реаль­ная диалектика взаимосвязи «массы» и ее сознания такова, что возникающие обычно основы массового сознания сами формируют свою массу, которая, в свою очередь, в дальнейшем формирует свое сознание. Как верно писал Б. А. Грушин, «нет недостат­ка в эмпирических доказательствах того ежедневно и повсеместно наблюдаемого фак­та, что массовое сознание обнаруживает безусловную способность к «самопорожде­нию», к спонтанному возникновению и изменению в процессе и результате непосред­ственно-практического освоения массами их «ближайшего» общественного бытия» (Грушин, 1987).

Так, американские исследователи убеждены: «вслед за изменениями объективных условий социальной жизни происходит смещение очагов наибольшего беспокойства в сознании людей, в общественной психологии» («Американское общественное мнение и политика», 1978). И, соответственно, наоборот: сознание реконструирует бытие.

Проблема формирования и функционирования массового сознания до недавне­го времени рассматривалась в рамках жесткой дихотомии «или-или»». Массовое со­знание либо трактовалось как подчиняющееся собственным законам возникновения и развития, либо представлялось как управляемое извне, прежде всего идеологичес­кими средствами. Подобная абсолютизация была явно непродуктивной в отличие от более диалектического подхода. Последний предполагает, что массовое сознание воз­никает не просто в силу сходства условий, в которых живут и действуют многочис­ленные «массовые индивиды», не в силу одной лишь «одинаковости» их индивиду­ального опыта. Согласно этому подходу, оно возникает в силу того, что люди всегда, тем или иным образом, непосредственно или опосредованно, даже в отсутствие непо­средственно совместной деятельности, все-таки взаимодействуют друг с другом в про­странстве и времени. В ходе такого взаимодействия они совместно вырабатывают общие представления, чувства, мнения, фантазии и т. д. — компоненты общего для них массового сознания. С этой точки зрения, процесс образования, возникновения мас­сового сознания точнее всего передается терминами «порождение», «производство», «продуцирование», охватывающими обе стороны взаимосвязи — и внешние условия, и закономерности саморазвития массового сознания. В данной трактовке массовое сознание рассматривается как результат попытки масс осмыслить реалии собствен­ной жизни и тех условий, в которых эта жизнь протекает.

Развитие массового сознания зависит от масштаба охвата людей общими психи­ческими состояниями. Созревая первоначально в рамках традиционно выделяемых групп, отдельные компоненты массового сознания могут распространяться, захваты­вая представителей других групп и слоев общества и увеличивая тем самым массу, а могут, напротив, и сокращаться, сужая размеры субъекта массового сознания и пове­дения.

Такая размытость границ субъекта весьма осложняет создание типологии массо­вого сознания. В качестве оснований для его дифференциации на какие-то самостоя­тельно существующие типы в свое время предлагались следующие свойства:

1) «общий и актуальный мыслительный потенциал» (объем всевозможных позитив­ных знаний, которыми в принципе располагают те или иные массы и которые они практически используют в своей жизнедеятельности);

2) «пространственная распространенность» (формат захватываемой им массы);

3) темпоральность (устойчивость или неустойчивость во времени);

4) степень связности (противоречивости или непротиворечивости);

5) управляемость («удельный вес» и пропорции, соотношение входящих в массовое сознание стихийных и институционализированных форм);

6) уровень развития (высокий — низкий, развитое — неразвитое и т. д.);

7) характер выраженности (сильный, средний, слабый);

8) особенности используемых языковых средств (более или менее экспрессивных, включающих сугубо литературные или, также, и нелитературные компоненты).

В качестве возможных критериев для более практической типологии массового сознания исследователями предлагались не только содержательно-аналитические, но и оценочно-политические критерии. Например, как уже отмечалось, российскими политиками в начале XX века выделялись такие разновидности массового политичес­кого сознания, как сознание «просвещенное» и «темное», «прогрессивное» и «реак­ционное», «удовлетворенное» и «неудовлетворенное». Позднее учеными и политика­ми подразделялись варианты, находящиеся в различных отношениях к официальным позициям, структурам власти и символам пропаганды (скажем, «критическое» или, напротив, «конформистское» массовое сознание).

Однако все такие попытки создания типологии затрагивали лишь частные аспек­ты тех или иных проявлений конкретных вариантов массового сознания, тогда как в действительности оно представляет собой не плоскостное, а объемное, многомерное образование. В связи с этим оно может быть описано лишь в пространственной сис­теме координат, т. е. путем одновременного построения нескольких взаимодополня­ющих типологий и использования не одного, а нескольких коррелятивных парамет­ров, позволяющих в совокупности высветить моделируемое массовое сознание под разными углами и построить, за счет этого, его наиболее адекватную, в частности, сферическую модель.

Примером создания такой типологии является опыт исследования массового по­литического сознания в США 70-х гг. XX в., в котором было выделено 12 «матрич­ных» параметров. С их помощью одновременно учитывались различные признаки со­держания, строения и функционирования такого массового сознания. В соответствии с этими параметрами были выделены либерал-технократический, либерал-рефор­мистский, либертаристский, традиционалистский, неоконсеровативный, радикал-ли-бертаристский, радикал-эскапистский, правопопулистский, радикал-демократический, радикал-бунтарский, радикал-романтический и радикал-социалистический типы массового политического сознания¹.

Оценка и дифференциация содержания массового сознания, в обобщенном виде, возможна на основе совокупности трех основных характеристик. Во-первых, налич­ный (средний) уровень развития сознания масс в обществе. Он включает не только когнитивные элементы (объем знаний и суждений, способности суждения масс о тех

¹ Подробнее см.: Современное политическое сознание в США. М., 1980.

или иных социально-политических явлениях и процессах), но и направленность чувств и фантазий, способности эмоционально реагировать на окружающую действи­тельность. Во-вторых, диапазон и направленность потребностей, интересов, а также запросов, отличающих условия жизни масс в обществе. Наконец, в-третьих, диапазон информации, в массовом масштабе циркулирующей в обществе, в том числе специ­ально направляемой на массовое сознание через многочисленные каналы воспита­тельных и образовательных институтов и средства массовой информации.

Главная трудность анализа генезиса и процессов функционирования массового сознания заключается в том, что описать эти явления можно только на достаточно конкретном уровне, постоянно имея в виду конкретные особенности субъекта мас­сового сознания, его содержание, условия возникновения, испытываемые влияния и т. д. Одновременно описание должно быть основано на достаточно фундаменталь­ном аналитическом уровне. Решение данной задачи связывается с рассмотрением раз­личных макроформ, в которых существует, функционирует и развивается массовое сознание — типа массовых настроений и, отчасти, общественного мнения. Такие мак­роформы служат своеобразными «ядрами» тех или иных «полей» массового сознания. «Поля» же эти состоят из широких совокупностей разнообразных образов, знаний, мнений, волевых импульсов, чувств, верований и т. п. Такие «ядра» связывают раз­личные компоненты массового сознания в некое единое, относительно самостоя­тельное целое и тем самым обеспечивают его социально-политическое функциониро­вание.

I В качестве макроформ массового сознания в определенные периоды развития вы'ступают общественное мнение и массовые настроения. Общественное мнение — со­стояние массового сознания, заключающее в себе скрытое или явное отношение той или иной общности, или совокупности общностей, к происходящим событиям и бы­тующим явлениям. Общественное мнение выступает в экспрессивной, контрольной, консультативной и директивной функциях. То есть оно занимает определенную позицию, дает совет или выносит решение по тем или иным проблемам. В зависимо­сти от содержания высказываний общественное мнение выражается в оценочных, аналитических, конструктивных или подчас деструктивных суждениях. Обычно об­щественное мнение регулирует поведение людей, социальных групп и политических институтов в обществе, вырабатывая или ассимилируя (заимствуя из сферы науки, идеологии, религии и т. п.) и насаждая определенные нормы общественных отноше­ний. В зависимости от знака высказываний общественное мнение выступает в виде позитивных или негативных суждений.

Общественное мнение действует практически во всех сферах жизни общества. Вместе с тем границы его суждений достаточно определенны. В качестве объекта вы­сказываний выступают лишь те факты и события действительности, которые вызы­вают общественный интерес, отличаются значимостью и актуальностью. Если в ста­бильные периоды развития субъект общественного мнения обычно четко ограничен рамками принадлежности к тем или иным группам, то кризисное политическое раз­витие разрушает эти рамки.

Тогда общественное мнение способно обобщить те или иные индивидуальные и групповые мнения, нивелировать характерные для них специфические различия и образовать тем самым массу людей, придерживающихся единого, теперь уже в широком смысле, общественного мнения. Такое массовое общественное мнение и стано­вится макроформой массового сознания. В качестве более или менее стихийного пове­дения оно проявляется в более легитимных (выборы органов власти, референдумы, средства массовой информации, социологические опросы и т. д.) или менее легитим­ных (митинги, манифестации, акции протеста, восстания и т. д.) формах.

История изучения массового сознания достаточно сложна и противоречива. Как уже говорилось, проблема реального «массового сознания» и его особого носителя, «массового человека», возникает в жизни, а затем и в науке на рубеже XVIII — XIX веков. До XVIII века включительно господствовали концепции, согласно которым об­щество представляет собой скопление автономных индивидов, действующих самосто­ятельно, руководствуясь собственным разумом и чувствами.

Хотя подспудно массовизация общественного сознания начиналась и раньше, до определенного времени она носила локальный характер. Это было связано с недоста­точной плотностью расселения людей. Невозможно наблюдать действительное «мас­совое» сознание в обществе, население которого расселено исключительно по неболь­шим деревням и феодам. Отдельные вспышки относительно массовой психологии стали наблюдаться по мере разрастания средневековых городов. «Из-за постоянных контрастов, пестроты форм всего, что затрагивало ум и чувства, средневековая жизнь возбуждала и разжигала страсти, проявляющиеся то в неожиданных взрывах грубой необузданности и звериной жестокости, то в порывах душевной отзывчивости, в пе­ременчивой атмосфере которых протекала жизнь средневекового города» (Хейзинга, 1988). В городах такие проявления обыденного сознания неизбежно носили уже до­статочно массовый характер.

Однако это были лишь предварительные формы, начало массовизации. Прав А. Я. Гуревич, когда пишет: «Конечно, если мы станем искать в высказываниях веду­щих теологов и философов Средневековья непосредственное выражение массового сознания и вознамеримся по ним судить о настроениях и воззрениях «среднего чело­века», мы впадем в глубочайшее заблуждение» (Гуревич, 1981). Ни само общество, ни его тогдашние «теоретические представители» не могли осознать и сформулиро­вать реальное состояние психологии населения. Хотя именно тогда массовое созна­ние, отличавшееся особым доминированием иррациональных форм, с большой силой уже проявлялось даже в политике.

«Без сомнения, — пишет Хейзинга, — тот или иной элемент страсти присущ и со­временной политике, но, за исключением периодов переворотов и гражданских войн, непосредственные проявления страсти встречают ныне гораздо больше препятствий: сложный механизм общественной жизни сотнями способов удерживает страсть в жестких границах. В XV веке внезапные эффекты вторгаются в... жизнь в таких мас­штабах, что польза и разум все время отодвигаются в сторону» (Хейзинга, 1988). Однако вплоть до конца XVIII века все эти эффекты все-таки носили достаточно ча­стный, локальный характер.

На рубеже XVIII-XIX веков ситуация кардинально изменилась. Промышленная революция и начавшаяся урбанизация привели к появлению массовых профессий и, соответственно, к массовому распространению ограниченного числа укладов жизни. Снижение доли ремесленничества и нарастающее укрупнение производства неизбеж­но вели к деиндивидуализации человека, к типизации его психики, сознания и поведения. Разрастание крупных городов и усиление миграции в них людей из аграрных провинций с разных концов той или иной страны, а подчас и сопредельных стран, вели к смешению национально-этнических групп, постепенно размывая психологические границы между ними. В то же время большие социально-профессиональные группы еще только формировались. Соответственно, шла стихийная крупномасштабная со­циальная реформа, первоначальный этап которой как раз и характеризовался де-структуризацией привычных психологических типов и появлением новых, еще не­структурированных и потому размытых «неклассических» форм общественного со­знания. Так стало очевидным появление принципиально нового явления, которым и занялась наука.

Формально словосочетание «массовое сознание» стало встречаться в научной ли­тературе начиная с середины XIX века.Оно особенно распространилось к концу дан­ного столетия, хотя носило еще описательный, скорее образный характер, в основном лишь подчеркивая масштабы проявлявшихся психологических явлений. До этого вообще преобладало обобщенное понятие «психология масс». Считающиеся класси­ческими труды Г. Тарда, Г. Лебона, Ш. Сигеле и У. Макдауголла, появившиеся на рубеже XIX-XX веков и посвященные отдельным конкретным проявлениям психо­логии масс (прежде всего, психологии толпы), носили лишь отчасти психологичес­кий, а больше общесоциологический и даже научно-публицистический, чем аналити­ческий характер.

Более или менее определенное употребление понятия «массовое сознание» в ка­честве специального научного термина началось лишь в 20-30-е гг. XX столетия, хотя и тогда это долгое время оставалось на уровне беглых упоминаний и несопоставимых между собой, крайне многообразных трактовок. Затем наступила продолжительная пауза в исследованиях. В западной науке это определялось тем, что массовая психо­логия как таковая стала исчезать: общество структурировалось, а культ «свободного индивида» предопределял доминирование индивидуальной психологии. Прежние массы как бы «рассыпались», превращаясь, по Д. Рисмену, в «толпы одиноких». С ис­чезновением же феномена минимизировались и попытки его изучения. В итоге, за­падные исследователи так и не смогли договориться о смысле понятия «массы», ле­жащего в основе исследования массового сознания.

В отечественной науке сложилось иное, хотя и во многом аналогичное положе­ние. Структурирование общества по социально-классовому признаку привело к аб­солютизации роли классовой психологии. Она подменила собой и массовое, и инди­видуальное сознание. Соответственно, и здесь массовая психология как таковая ис­чезла из поля зрения исследователей.

Во второй половине 60-х гг. XX столетия понятие «массовое сознание» пережило своеобразное второе рождение в отечественном обществознании, хотя это был крат­ковременный период. Лишь начиная со второй половины 80-х гг. можно отметить но­вый прилив исследовательского интереса к данному феномену. Но до сих пор недо­статочное внимание к нему объясняется, как минимум, двумя причинами. Во-первых, объективные трудности изучения массового сознания. Они связаны с самой его при­родой и свойствами, плохо поддающимися фиксации и описанию, что делает их трудноуловимыми с точки зрения строгих операциональных определений. Во-вто­рых, трудности субъективного характера, прежде всего в отечественной науке, все еще связанные с доминированием догматизированных социально-классовых представлеГлава 1.1. Массы и массовое сознание 27

ний, а также недостаточной разработанностью терминологического аппарата, что про­должает сказываться до сих пор.

В итоге, как в зарубежной, так и отечественной научной литературе, посвящен­ной различным сторонам явления массовизации психики и массовой психологии в це­лом, до сих пор нет крупных работ, в которых специально рассматривалась бы психо­логия массового сознания. Бытующие ныне в науке взгляды можно объединить в два основных варианта.

С одной стороны, массовое сознание — это форма общественного сознания, замет­но проявляющаяся лишь в бурные, динамичные периоды развития общества. В такие периоды у общества обычно нет интереса к научным исследованиям, В обычные же, стабильные периоды развития массовое сознание функционирует на малозаметном, обыденном уровне. При этом существенно, что оно может одновременно включать в себя отдельные компоненты разных типов сознания. Например, сознание класси­ческих групп социально-профессионального характера, составляющих собой со­циальную структуру общества (что обычно имеет приоритетный характер, и в первую очередь фиксируется теоретиками). Оно может включать и некоторые иные типы сознания, присущие специфическим множествам индивидов, объединяющим пред­ставителей различных групп, но в то же время не имеющим отчетливо группового характера. Обычно это обыденное сознание, не имеющее четкой социальной специ­фики, например «сознание» очереди за дефицитным товаром в условиях «развитого социалистического общества». Согласно данной точке зрения, проявления массово­го сознания носят в значительной мере случайный, побочный характер и выступают в качестве признаков временного, несущественного стихийного варианта развития.

С другой стороны, массовое сознание рассматривается как достаточно самостоя­тельный феномен. Тогда это сознание вполне определенного социального носителя («массы»). Оно сосуществует в обществе наряду с сознанием классических групп. Возникает оно как отражение, переживание и осознание действующих в значитель­ных социальных масштабах обстоятельств, в том или ином отношении общих для членов разных социальных групп, оказывающихся тем самым в сходных жизненных условиях и уравнивающих их в том или ином плане. Согласно данной логике^массо-вое сознание оказывается более глубинным образованием, отражением действитель­ности «первичного порядка», которое лишь потом обретает необходимые психологи­ческие признаки социальной определенности.

О тотальном, в рамках всего общества, массовом сознании можно говорить, лишь подразумевая какое-то конкретное явление, всеобъемлюще захватывающее практи­чески всех членов общества и приводящее их в том или ином измерении сознания к некоему «общему знаменателю». Пример такого рода демонстрирует проведенный в свое время К. Марксом анализ массовизации производительных сил, а вместе с этим и производственных отношений, и всей психики людей в ходе промышленной рево­люции Аналогичные реакции и последствия вызывают подчас глобальные катастро­фы, прямо или косвенно вовлекающие подавляющее большинство членов общества. Специфическими примерами формирования массового сознания является также дей­ствие средств массовой коммуникации и пропаганды. Совершенно особое явление по­добного рода — массовая мода, могущая за предельно короткое время захватывать огромные массы людей. Пример из иной сферы, однако также демонстрирующий спе­цифические механизмы массовизации психики, — психология религии. В целом,

28 Часть 1. Массы

в ситуациях названного типа доминирующим содержанием сознания значительных масс людей становятся мысли, чувства и переживания, связанные с тем, что состав­ляет содержание массового сознания на данный момент.

Дата добавления: 2015-07-02