Между кораблями 2 страница

— Да ты все­гда ждешь зап­ча­сти для сво­ей ко­лы­ма­ги. В об­щем, моя се­го­дня что-то не за­во­дит­ся. Сдох­нуть мо­жет в лю­бую ми­ну­ту.

Бил­ли по­вер­нул­ся к На­тби­му.

— Я се­го­дня прие­хал на ве­ло­си­пе­де. Хо­чешь — мо­жешь взять, — ска­зал тот.

— Я луч­ше пеш­ком пой­ду, чем бу­ду ло­мать но­ги на этой же­лез­ке. — Он от­каш­лял­ся и бро­сил взгляд на Ку­ой­ла, но тот от­вер­нул­ся и стал смот­реть в ок­но. Ему бы­ло еще ра­но при­ни­мать уча­стие в этих раз­бор­ках.

— Ну что ж. По­ра­бо­таю ко­пы­та­ми. По­ду­ма­ешь, не боль­ше три­дца­ти ки­ло­мет­ров в один ко­нец.

Спус­тя ми­ну­ту они ус­лы­ша­ли, как он, ру­га­ясь, взби­ра­ет­ся на дре­без­жа­щий ве­ло­си­пед.

Че­рез пол­ча­са вы­шел Терт Кард, за­вел ма­ши­ну и спо­кой­но уе­хал.

— По­ехал на­пи­вать­ся, — при­ят­ным го­ло­сом про­ком­мен­ти­ро­вал На­тбим. — Ку­пит свой ло­те­рей­ный би­лет и на­пьет­ся. Об­ра­ти вни­ма­ние: его ма­ши­на за­во­дит­ся, толь­ко ко­гда то­го хо­чет ее хо­зя­ин.

Ку­ойл улыб­нул­ся. Его ру­ка мет­ну­лась к под­бо­род­ку.

***

Ос­та­ток дня и не­де­ли он про­вел, про­лис­ты­вая ста­рый те­ле­фон­ный спра­воч­ник и пе­ре­чи­ты­вая под­шив­ку «Бол­туш­ки».

Га­зе­та вы­хо­ди­ла на со­ро­ка че­ты­рех стра­ни­цах тон­кой бу­ма­ги. Шесть ко­ло­нок, скром­ные за­го­лов­ки, в 36 пунк­тов шли толь­ко хи­ты се­зо­на, плот­ный, не­зна­ко­мый шрифт без за­се­чек. Очень ма­ло но­во­стей и по­ра­зи­тель­ное ко­ли­че­ст­во рек­лам­ных объ­яв­ле­ний.

Он ни­ко­гда не ви­дел столь­ко рек­ла­мы сра­зу. Объ­яв­ле­ния тол­пи­лись на обе­их сто­ро­нах стра­ни­цы, как сту­пень­ки ле­ст­ни­цы, а но­во­сти бы­ли втис­ну­ты в про­стран­ст­во ме­ж­ду рек­ла­мой, на­по­ми­наю­щее фор­мой ва­зу. Гру­бо вы­пол­нен­ные объ­яв­ле­ния с ми­ни­маль­ным ко­ли­че­ст­вом строк, за­пол­ня­ли мерт­вую се­ре­ди­ну. «Не вно­сить ни­ка­ких пла­те­жей до ян­ва­ря! Ни­ка­ких аван­сов! Ни­ка­ких про­цен­тов!» — буд­то эти при­зы­вы име­ли не­по­сред­ст­вен­ное от­но­ше­ние к ви­ни­ло­вой на­руж­ной об­шив­ке, ре­зи­но­вым пе­ча­тям, фес­ти­ва­лям фольк­лор­ной му­зы­ки, ус­лу­гам бан­ков, ве­ре­воч­ным ле­ст­ни­цам, пе­ре­во­зам гру­зов, ско­бя­ным то­ва­рам для мо­ре­пла­ва­ния, пра­чеч­ным ус­лу­гам для су­дов, шлюп­бал­кам, дре­вес­но­му уг­лю, ус­лу­гам по воз­вра­ще­нию на­ло­гов, мат­ро­сам, сре­зан­ным цве­там, глу­ши­те­лям для гру­зо­ви­ков, над­гро­би­ям, бой­ле­рам, ла­тун­ным гвоз­дям, элек­тро­щип­цам для за­вив­ки во­лос, брю­кам для про­бе­жек, сне­го­хо­дам, ве­че­ру в гос­ти­ной Тю­ле­ня Флип­пе­ра с Ар­ту­ром, «Бо­гом Ак­кор­де­о­на», быв­шим в упот­реб­ле­нии сне­го­хо­дам, жа­ре­ным цы­п­ля­там, пла­виль­но­му обо­ру­до­ва­нию, фут­бол­кам, ко­ра­бель­но­му обо­ру­до­ва­нию и ос­на­ст­ке, га­зо­вым гри­лям для бар­бе­кю, вен­ским со­сис­кам, по­ле­там на Гу­си­ный за­лив, ки­тай­ско­му рес­то­ра­ну, транс­порт­ным пе­ре­воз­кам по су­ше, спе­ци­аль­но­му пред­ло­же­нию бо­ка­ла ви­на и сви­ной от­бив­ной в клу­бе «Нор­веж­ский За­кат», про­грам­ме пе­ре­обу­че­ния для ры­ба­ков, ре­монт­ным ра­бо­там на ви­део­ап­па­ра­ту­ре, про­грам­ме обу­че­ния опе­ра­то­ров тя­же­лой ме­ха­ни­за­ции, ши­нам, ружь­ям, мес­там для влюб­лен­ных, за­мо­ро­жен­ной ку­ку­ру­зе, по­рош­ко­во­му же­ла­ти­ну, тан­цам в ба­ре Дя­дюш­ки Дем­ми, ке­ро­си­но­вым лам­пам, по­чин­ке оде­ж­ды, шлю­зам, па­ке­ти­ро­ван­но­му чаю, пи­ву, про­ек­ти­ро­ва­нию строе­ний из де­ре­ва, су­пер-ме­те­лок и ап­па­ра­тов для сла­бо­слы­ша­щих.

Он под­счи­тал, сколь­ко мес­та ухо­дит под рек­ла­му. «Бол­туш­ка» долж­на бы­ла по­лу­чать не­ма­лые день­ги. И кто-то здесь был вы­даю­щим­ся про­дав­цом.

Ку­ойл спро­сил у На­тби­ма:

— Рек­ла­мой за­ни­ма­ет­ся мис­тер Баг­гит?

— Нет, Терт Кард. Ве­ришь или нет, но это вхо­дит в обя­зан­но­сти глав­но­го ре­дак­то­ра. — Он ус­мех­нул­ся в усы. — И на са­мом де­ле все не так кра­си­во, как ка­жет­ся с пер­во­го взгля­да.

Ку­ойл пе­ре­во­ра­чи­вал стра­ни­цы, мор­щил­ся, гля­дя на фо­то­гра­фии раз­би­тых ма­шин на пер­вых по­ло­сах. Ис­то­рии о сек­су­аль­ном на­си­лии встре­ча­лись по три или че­ты­ре в ка­ж­дом вы­пус­ке. Бе­лые мед­ве­ди на пла­ву­чих льди­нах. Ко­ра­бель­ные ис­то­рии и мор­ские но­во­сти вы­гля­де­ли очень про­сто: спи­сок су­дов, на­хо­дя­щих­ся в пор­ту. Или го­то­вя­щих­ся к от­плы­тию.

«Го­лод­ные муж­чи­ны», рес­то­ран­ный об­зор Бен­ни Фад­жа и Адо­ни­са Кол­лар­да, на­пе­ча­тан­ный под дву­мя сма­зан­ны­ми фо­то­сним­ка­ми. Ли­цо Фад­жа ка­за­лось сле­п­лен­ным из ком­ка мяс­ных об­рез­ков. Кол­лард но­сил кеп­ку, за­кры­ваю­щую гла­за. Ку­ойл со­дрог­нул­ся, чи­тая ста­тью.

«Пы­тае­тесь ре­шить, где пе­ре­ку­сить? Ну. бы­ва­ют мес­та и по­ху­же „Прыж­ка Трес­ки“ у Крад­жа. Ин­терь­ер вы­пол­нен в ви­де ка­би­нок с од­ним боль­шим ок­ном впе­ре­ди. Смот­ри­те, как гру­зо­ви­ки про­ле­та­ют по ма­ги­ст­ра­ли! Мы так и сде­ла­ли. Мы за­ка­за­ли кор­зин­ку с рыб­ны­ми па­лоч­ка­ми, ко­то­рая со­стоя­ла из трех пре­сло­ву­тых па­ло­чек, ка­пу­ст­но­го са­ла­та и щед­рой пор­ции кар­то­фель­ных чип­сов. Стой­ло это семь с по­ло­ви­ной дол­ла­ров. На­пит­ки при­шлось оп­ла­чи­вать от­дель­но. В кор­зи­ну с рыб­ны­ми па­лоч­ка­ми дол­жен был вхо­дить ру­лет, но вме­сто не­го мы по­лу­чи­ли лом­тик хле­ба. Са­ми па­лоч­ки бы­ли хру­стя­щи­ми и вкус­ны­ми. Мож­но за­ка­зать на вы­бор ли­мон­ный сок или та­тар­ский со­ус. Мы оба вы­бра­ли та­тар­ский со­ус. За стой­кой ба­ра то­же об­слу­жи­ва­ют».

Руб­ри­ка Бил­ли Прит­ти «До­маш­няя стра­ни­ца» пред­став­ля­ла со­бой ско­п­ле­ние сти­хо­тво­ре­ний, фо­то­гра­фий мла­ден­цев, опи­са­ний ор­на­мен­та ков­ров. Там все­гда при­сут­ст­во­вал раз­дел, вы­де­лен­ный рам­кой: как сде­лать до­мик для пти­цы из кон­серв­ной бан­ки, кар­тон­ный фут­ляр для то­по­ра, при­спо­соб­ле­ние из сто­ло­вых ви­лок для пе­ре­во­ра­чи­ва­ния бе­ко­на. Там бы­ли ре­цеп­ты «Убий­цы Дья­во­ла», мя­са на вер­те­ле, ви­на из сви­ди­ны крас­ной, блюд из го­ро­ха и го­ря­чих бу­тер­бро­дов.

Руб­ри­ка, ко­то­рую все долж­ны бы­ли, по мне­нию Ку­ой­ла, чи­тать в пер­вую оче­редь, на­зы­ва­лась «Ка­лей­до­скоп» и со­дер­жа­ла сплош­ные чер­ные сплет­ни. Ав­тор де­лил­ся но­во­стя­ми по­ли­цей­ско­го де­пар­та­мен­та, ци­та­та­ми из пи­сем да­ле­ко жи­ву­щих род­ст­вен­ни­ков, гру­бо ост­рил о ре­бя­тах, ко­то­рые со­би­ра­ют­ся на «ир­ланд­ские ка­ни­ку­лы». Ря­дом с этой руб­ри­кой блед­не­ли все свет­ские сплет­ни, ко­то­рые Ку­ой­лу до это­го при­хо­ди­лось чи­тать. Ее ав­то­ра зва­ли Сагг Млад­ший.

«Мы ста­ли сви­де­те­лем то­го, как поч­таль­о­на по­са­ди­ли за ре­шет­ку на 45 дней за то, что он сбра­сы­вал поч­ту в за­лив Якор­ной Ла­пы. Он зая­вил, что ему при­хо­ди­лось раз­во­зить слиш­ком мно­го кор­рес­пон­ден­ции и что лю­ди при же­ла­нии мог­ли бы за­би­рать ее са­ми. На­вер­ное, уме­ние пла­вать об­лег­чи­ло бы им по­ло­же­ние.

Бед­ная мис­сис Тадж бы­ла сби­та в про­шлый втор­ник ту­ри­стом, си­дев­шим за ру­лем рос­кош­но­го се­да­на. Сей­час она в боль­ни­це, но ей не ста­но­вит­ся луч­ше. По слу­хам, ма­ши­не ту­ри­ста то­же при­шлось не слад­ко.

По­ли­цей­ские за­ни­ма­ют­ся рас­сле­до­ва­ни­ем де­ла об ут­рен­нем под­жо­ге, ко­то­рый унич­то­жил за­вод по пе­ре­ра­бот­ке мо­ре­про­дук­тов Пин­хо­ул, на ост­ро­ве Ка­бак. Они мо­гут спро­сить у од­но­го пар­ня в од­ной бух­те ост­ро­ва о том, что он ду­ма­ет на этот счет.

Не­сча­ст­ный слу­чай со сне­го­хо­дом сто­ил жиз­ни 78-лет­не­му Ри­ку Паф­фу. Мис­тер Пафф на­прав­лял­ся до­мой по­сле то­го, что мис­сис Пафф на­зы­ва­ет „пьян­ка до по­ро­сячь­е­го виз­га“, ко­гда его сне­го­ход про­ва­лил­ся под лед. Мис­тер Пафф был из­вест­ным му­зы­кан­том, иг­рав­шим на ак­кор­де­о­не, его сни­ма­ла на ви­део спе­ци­аль­ная груп­па из уни­вер­си­те­та. В 1970-м он сел на че­ты­ре го­да за сек­су­аль­ное пре­сле­до­ва­ние сво­их до­че­рей. Дер­жу па­ри, что они не уби­ва­ют­ся с го­ря по та­ко­му па­па­ше.

Хо­ро­шая но­вость! Нам рас­ска­за­ли о том, что со­ба­ка Ке­ви­на Мер­си по име­ни Ку­сай на про­шлой не­де­ле по­па­ла под об­вал на Ки­тай­ском хол­ме.

Вот мы чи­та­ем в за­мор­ских га­зе­тах о том, как по­хи­ти­те­ли лю­дей при­сы­ла­ют по поч­те ле­вое ухо си­ци­лий­ско­го биз­нес­ме­на чле­нам его се­мьи. Да, об­раз жиз­ни этих лю­дей с ма­те­ри­ка за­став­ля­ет нас лишь удив­лять­ся!»

Ре­дак­тор­ская стра­ни­ца изо­би­ло­ва­ла об­ли­чи­тель­ны­ми ре­ча­ми на те­му про­вин­ци­аль­ной по­ли­ти­че­ской дея­тель­но­сти. Там бы­ли на­стоя­щие пуб­лич­ные вы­сту­п­ле­ния, пе­ст­рев­шие эпи­те­та­ми. «Бол­туш­ка» ока­за­лась твер­дым ореш­ком. Она смот­ре­ла жиз­ни пря­мо ее в хит­рые, на­ли­тые кро­вью гла­за. Же­ст­кая ма­лень­кая га­зе­та. У Ку­ой­ла поя­ви­лось тре­вож­ное чув­ст­во, буд­то он сто­ял на иг­ро­вой пло­щад­ке и на­блю­дал за иг­ра­ми, пра­вил ко­то­рых не по­ни­мал. Это бы­ло со­вер­шен­но не по­хо­же на «Мо­кин­гберд Ре­кордз». Он не знал, как та­кое пи­сать.

***

Ут­ром, во вто­рой втор­ник, дверь ка­би­не­та Дже­ка Баг­ги­та рас­пах­ну­лась на­стежь. За ней по­ка­зал­ся он сам, с си­га­ре­той за ухом, раз­ва­лив­ший­ся на де­ре­вян­ном сту­ле и го­во­ря­щий мно­го­зна­чи­тель­ное «Гм!» в труб­ку те­ле­фо­на. Дву­мя взма­ха­ми пра­вой ру­ки он при­гла­сил Ку­ой­ла зай­ти.

Ку­ойл си­дел на сту­ле с рас­ще­п­лен­ной пе­ред­ней кром­кой, ко­то­рая впи­ва­лась ему в но­ги. Ру­ка при­кры­ва­ла под­бо­ро­док. Из-за пе­ре­го­род­ки до не­го до­но­си­лись зву­ки из ра­дио На­тби­ма, цо­кот кла­виш ком­пь­ю­те­ра и скрип пе­ра, ко­то­рым Бил­ли Прит­ти де­лал за­пи­си, вре­мя от вре­ме­ни оку­ная его в пу­зы­рек с чер­ни­ла­ми.

Джек Баг­гит был не по­хож на ре­дак­то­ра га­зе­ты. Ма­лень­кий че­ло­ве­чек с крас­ным лбом. Ку­ойл ре­шил, что ему где-то ме­ж­ду со­ро­ка пя­тью и де­вя­но­сто пя­тью. По­кры­тый ще­ти­ной под­бо­ро­док, дряб­лая шея, сви­саю­щие во­ло­сы. Ко­рич­не­ва­тые от по­сто­ян­но­го ку­ре­ния паль­цы. Он был одет в ком­би­не­зон, по­кры­тый рыбь­ей че­шу­ей, а на вы­гля­ды­вав­ших из-под сто­ла но­гах вид­не­лись ре­зи­но­вые са­по­ги с крас­ны­ми по­дош­ва­ми.

— О, да! — ска­зал он пу­гаю­ще гром­ким го­ло­сом. — О, да. — И по­ве­сил труб­ку. За­жег си­га­ре­ту.

— Ку­ойл! — В его сто­ро­ну мет­ну­лась ру­ка, и Ку­ойл ее по­жал. Ощу­ще­ние бы­ло, буд­то он сжал в ру­ке ко­жа­ную руч­ку ко­тел­ка.

— Ту­ман и ма­ло до­ж­дя. Вот, Ку­ойл, мы на­хо­дим­ся в офи­се «Бол­туш­ки». Те­перь ты ра­бо­та­ешь в этой га­зе­те, де­ла у ко­то­рой идут хо­ро­шо, и я рас­ска­жу, как я до­ду­мал­ся до то­го, что­бы этим за­нять­ся. Что­бы те­бе сра­зу ста­ло все яс­но. Как ты по­нял, я не учил­ся жур­на­ли­сти­ке. — Он вы­пус­кал струи ды­ма из угол­ков рта и смот­рел на по­то­лок, слов­но мо­ряк на звезд­ное не­бо.

— Мо­ему пра­пра­де­душ­ке при­шлось пой­ти на кан­ни­ба­лизм, что­бы вы­жить. Мы по­се­ли­лись в бух­те Муч­ной Ме­шок, пря­мо здесь. Сей­час от этих лю­дей ос­та­лось лишь не­сколь­ко се­мей. Баг­ги­ты ры­ба­чи­ли в этих во­дах, охо­ти­лись на тю­ле­ней, де­ла­ли все, что тре­бо­ва­лось для вы­жи­ва­ния. Рань­ше ры­бо­лов­ст­во по­зво­ля­ло хо­ро­шо жить. Ко­гда я был мо­лод, ры­ба­чи­ли толь­ко в при­бреж­ной зо­не. У всех бы­ли свои яли­ки, свои се­ти. Са­мым слож­ным бы­ло най­ти ры­бу. Прав­ду ста­ри­ки го­во­рят: «На ры­бу бу­бе­нец не по­ве­сишь». Бил­ли Прит­ти луч­ше всех умел ее ис­кать. Весь за­лив знал, как ды­ры на сво­ем мат­ра­се. Он мо­жет пе­ре­чис­лить те­бе все дон­ные впа­ди­ны на этом по­бе­ре­жье, вот те­бе крест.

Так вот, ра­бо­та­ли мы как про­кля­тые, дер­жа­лись, сколь­ко бы­ло сил, уры­ва­ли сон кус­ка­ми, как по­лу­чит­ся. Но­ча­ми ра­бо­та­ли при фа­ке­лах. Во­да разъ­е­да­ла на­ши ру­ки и за­пя­стья, но мы не сда­ва­лись. Зна­ешь, с тех пор, как я уз­нал ре­цепт ле­кар­ст­ва, ко­жа на ру­ках у ме­ня боль­ше не бо­ле­ла. Ес­ли под­ре­жешь ног­ти в по­не­дель­ник — ли­шишь­ся их на­все­гда. Сей­час все так де­ла­ют! Зна­ешь, как бы­ст­ро лов­кая ру­ка мо­жет чис­тить ры­бу? Нет, ви­жу, что не зна­ешь. Ес­ли я те­бе ска­жу: три­дцать ры­бин в ми­ну­ту, ты все рав­но ни­че­го не пой­мешь. А ты по­ду­май. Вы­чис­тить три­дцать ры­бин за од­ну ми­ну­ту! Моя се­ст­ра да­же не меч­та­ет об этом! — Он ос­та­но­вил­ся, по­си­дел, вос­ста­нав­ли­вая ды­ха­ние. За­жег еще од­ну си­га­ре­ту, вы­пус­тил струю ды­ма.

Ку­ойл по­пы­тал­ся пред­ста­вить се­бя со­рев­ную­щим­ся с мас­те­ра­ми по чи­ст­ке ры­бы, за­ва­лен­ным скольз­кой ле­дя­ной вол­ной рыбь­их тел. Пе­тал плы­ла пря­мо пе­ред ним в длин­ном пла­тье из пла­ти­но­вых че­шу­ек. Ее об­на­жен­ные ру­ки бы­ли по­хо­жи на се­реб­ро; бе­лый рот.

— То­гда бы­ла слож­ная жизнь, но она при­но­си­ла удов­ле­тво­ре­ние. Хо­тя и бы­ло труд­но. А в ста­рые дни, так и во­все ужас­но труд­но. Ты еще ус­лы­шишь ис­то­рии, ко­то­рые за один ве­чер за­ста­вят те­бя по­се­деть. Я сам мо­гу те­бе их рас­ска­зать. Бы­ли ди­кие мес­та, где не бы­ло за­ко­нов или лю­ди тво­ри­ли, что хо­те­ли. Я ду­маю, ты-то дол­жен об этом знать, раз ты тот, кто ты есть. Но все ме­ня­ет­ся. Ко­гда это про­кля­тое ме­сто от­ка­за­лось от ста­рой тя­же­лой жиз­ни ра­ди сою­за с Ка­на­дой, что мы по­лу­чи­ли? Мед­лен­но, но вер­но у нас поя­ви­лось пра­ви­тель­ст­во. Да, Джои Смол­вуд ска­зал: «Ре­бя­та, швар­туй­те ва­ши лод­ки, жги­те су­шил­ки для ры­бы и за­будь­те о ры­бо­лов­ст­ве. Для ка­ж­до­го муж­чи­ны, жи­те­ля Нью­фа­унд­лен­да, най­дут­ся по две ра­бо­ты». — Он не­ве­се­ло рас­сме­ял­ся и за­жег еще од­ну си­га­ре­ту. — Ну что, я был мо­ло­дой и по­ве­рил ему. Со всем со­гла­шал­ся лет де­сять или око­ло то­го. Ко­неч­но, мне все­го это­го хо­те­лось: элек­три­че­ст­ва и до­рог, те­ле­фо­на, ра­дио. Ко­неч­но, я хо­тел здра­во­охра­не­ния, поч­ты, хо­ро­ше­го об­ра­зо­ва­ния для де­тей. Что-то из это­го по­лу­чи­лось. Но не сбы­лось то, что он ска­зал про ра­бо­ту.

Ры­бо­лов­ст­во ста­ло уга­сать и за со­рок лет прак­ти­че­ски ис­чез­ло. Про­кля­тое пра­ви­тель­ст­во Ка­на­ды раз­да­ет пра­ва на рыб­ную лов­лю всем стра­нам без раз­бо­ру, но нас дер­жит в сто­ро­не. Чер­то­вы ино­стран­ные трау­ле­ры. Вот ку­да де­лась вся ры­ба. По­том этот про­кля­тый «Грин­пис» пы­та­ет­ся по­ме­шать охо­те на тю­ле­ней. Лад­но, ре­шил я, ко­гда по­нял, что рыб­ной лов­лей мне не про­кор­мить­ся. Лад­но, я бу­ду ум­нее, я бу­ду со­гла­шать­ся во всем с пра­ви­тель­ст­вен­ным пла­ном. По­это­му я по­ехал в агент­ст­во по тру­до­уст­рой­ст­ву в Ка­на­де, в Якор­ной Ла­пе, и ска­зал: «Вот он я. Мне нуж­на ра­бо­та. Что у вас для ме­ня есть?» А они мне: «А что ты уме­ешь де­лать?» А я от­ве­чаю: «Ры­бу ло­вить. Зи­мой лес ва­лить». А они: «Нет, нет. Нам не нуж­ны ры­ба­ки. Мы обу­чим те­бя вос­тре­бо­ван­ной про­фес­сии». По­ни­ма­ешь ли, они раз­ви­ва­ют на­шу про­мыш­лен­ность. Что­бы бы­ла ра­бо­та для всех.

Сна­ча­ла они су­ну­ли ме­ня на чер­то­ву сы­ро­мят­ню в пор­ту Ти­хо­ход­ном. Там ра­бо­та­ло толь­ко де­сять или пят­на­дцать че­ло­век, по­то­му что она еще не бы­ла за­пу­ще­на на пол­ную мощ­ность. Нау­чи­ли ме­ня там ре­мес­лу: как бро­сать во­ню­чие шку­ры, ко­то­рые при­вез­ли из Ар­ген­ти­ны или еще от­ку­да-то, в ба­ки. Я за­ни­мал­ся этим пол­ные че­ты­ре дня, по­том у них за­кон­чи­лись шку­ры, и боль­ше их уже не при­во­зи­ли. Так что мы ли­бо про­сто си­де­ли, ли­бо мы­ли по­лы. Ну, я и вер­нул­ся до­мой и ры­ба­чил, по­ка мог. По­том сно­ва по­ехал в Ка­на­ду, в агент­ст­во по тру­до­уст­рой­ст­ву. «По­мо­ги­те, — го­во­рю, — мне нуж­на дру­гая ра­бо­та». А они: «Что ты мо­жешь де­лать?» — «Ло­вить ры­бу, ва­лить лес, бро­сать шку­ры в ба­ки це­лы­ми дня­ми и мыть по­лы». — «Нет, нет. Мы те­бя нау­чим. Бу­дем раз­ви­вать про­мыш­лен­ность Нью­фа­унд­лен­да».

Они от­пра­ви­ли ме­ня в Сент-Джонс, где был боль­шой за­вод, ко­то­рый со­би­рал­ся вы­пус­кать про­мыш­лен­ную тех­ни­ку. Вся­кие там ма­ши­ны, ком­би­кор­мо­вые за­во­ды, дро­бил­ки для кам­ней и оре­хов, ал­маз­ные дре­ли. Вот бы­ло чер­то­во ме­сто! Ог­ром­ное. Ни­ко­гда не ви­дел ни­че­го по­доб­но­го. За­вод на пять мил­лио­нов дол­ла­ров. Но там ни­ко­го не бы­ло. Так я ту­да по­ехал, по­лу­чил ком­на­ту, в ко­то­рой жил со ста­рым во­ню­чим жу­ком, и стал ждать. Си­дел я там, по­лу­го­лод­ный, пы­та­ясь чем-то се­бя за­нять, и ждал, по­ка от­кро­ет­ся этот чер­тов за­вод. Он так и не от­крыл­ся. Не вы­пус­тил ни од­ной ма­ши­ны. Так я вер­нул­ся до­мой и ры­ба­чил еще один се­зон. При­хо­дит осень, я еду в агент­ст­во и го­во­рю: «Жизнь ста­но­вит­ся все тя­же­лее. Мне нуж­на ра­бо­та». Я то­гда все еще ве­рил, что они что-ни­будь для ме­ня най­дут, со всем этим раз­ви­ти­ем про­мыш­лен­но­сти, и так да­лее. «Ну, — го­во­рит мне пар­ниш­ка из агент­ст­ва, — и на ста­ру­ху бы­ва­ет про­ру­ха, Джек. Но мы что-ни­будь для те­бя под­бе­рем. Мы от­пра­вим те­бя на Тре­тью Мель­ни­цу в Хай­пен­вил­ле. Бу­дешь де­лать там кар­тон­ные про­клад­ки».

Я про­ра­бо­тал в этом су­ма­сшед­шем до­ме три ме­ся­ца. Его за­кры­ли. Даль­ше мне ска­за­ли, что с мо­им опы­том я мо­гу рас­счи­ты­вать на хо­ро­шую ра­бо­ту ли­бо на неф­те­о­чи­сти­тель­ном за­во­де на Птичь­ем Кры­ле, ли­бо на элек­тро­стан­ции в Па­де­нии Эде­ма. Неф­те­о­чи­сти­тель­ный за­вод по­ка не ра­бо­тал, по­это­му они по­мог­ли мне за­пол­нить длин­ню­щее за­яв­ле­ние о прие­ме на ра­бо­ту и ве­ле­ли ехать до­мой и ждать пись­ма из Па­де­ния Эде­ма. Вот я и жду до сих пор. Ну да, они на­ча­ли это де­ло, но ра­бо­чих мест ма­ло. Так вот, по­си­дел я до­ма, по­ры­ба­чил, сколь­ко мог. Го­лод­ное бы­ло вре­мя. Моя же­на за­бо­ле­ла, у нас ста­ло все за­кан­чи­вать­ся. Это бы­ло са­мое пло­хое вре­мя. Мы по­те­ря­ли стар­ше­го сы­на, ну, зна­ешь. И по­ехал я по ста­рым сле­дам. «Ре­бя­та, де­ло пло­хо. Мне нуж­на ра­бо­та». Они ска­за­ли, что у них есть для ме­ня очень под­хо­дя­щее ме­сто, ко­то­рое жда­ло ме­ня все эти труд­ные го­ды. На­хо­ди­лось оно на дру­гой сто­ро­не бух­ты, на пер­ча­точ­ном за­во­де! Пря­мо там, Ку­ойл, ря­дом с ва­шим до­мом на мы­се. Они со­би­ра­лись шить там ко­жа­ные пер­чат­ки. По­да­ли они это так, буд­то бы пра­ви­тель­ст­во по­строи­ло эту фаб­ри­ку ис­клю­чи­тель­но для ме­ня. Они ска­за­ли, что я иде­аль­но под­хо­жу для это­го мес­та по­то­му, что у ме­ня есть опыт ра­бо­ты на сы­ро­мят­не. Да я был прак­ти­че­ски про­фес­сио­на­лом в том, что ка­са­лось из­де­лий из ко­жи! Да мне да­же мо­гут дать долж­ность на­чаль­ни­ка! Как ду­ма­ешь, я об­ра­до­вал­ся? При­сла­ли они па­ром. Ог­ром­ная тол­па на­ро­ду при­шла в пер­вый день. Так вот, мы прие­ха­ли, во­шли внутрь и уви­де­ли там мно­го лю­дей, слав­ную ка­феш­ку, ог­ром­ные ба­ки из не­ржа­вей­ки для по­кра­ски, швей­ные ма­ши­ны и сто­лы для крой­ки. Там не бы­ло все­го лишь двух ве­щей: то­го, кто зна­ет, как шить пер­чат­ки, и ко­жи. Ви­дишь ли, ко­жа на пер­чат­ки долж­на бы­ла прий­ти из той сы­ро­мят­ни, на ко­то­рой я не­сколь­ко лет на­зад ра­бо­тал. Она за­кры­лась, но ни­кто не ска­зал об этом тем, кто стро­ил фаб­ри­ку, и ре­бя­там в агент­ст­ве по тру­до­уст­рой­ст­ву. Вот так.

Еду я до­мой, па­ром де­ла­ет свой вто­рой и по­след­ний рейс, а я ду­маю. Ду­маю, что ес­ли бы знал, что на этой чер­то­вой фаб­ри­ке нет ко­жи, то мог бы сэ­ко­но­мить на по­езд­ке. Те­перь, как мож­но уз­нать но­во­сти? Про­чи­тать о них в га­зе­те! Но ме­ст­ной-то га­зе­ты не бы­ло. Толь­ко пра­ви­тель­ст­вен­ная га­зе­тен­ка в Сент-Джон­се, «Мор­ской лев». Так я и по­ду­мал, ни­че­го, что я ни­че­го не знаю об этом и не мо­гу тол­ком сло­жить фра­зы, по­то­му что в шко­ле до­шел толь­ко до пер­во­го рас­ска­за про со­ба­ку. Но ес­ли они мог­ли от­крыть фаб­ри­ку по по­ши­ву пер­ча­ток без ко­жи и обу­чен­но­го пер­со­на­ла, то я мо­гу сам ор­га­ни­зо­вать га­зе­ту. Так вот, прие­хал я в агент­ст­во и го­во­рю: «Я хо­чу вы­пус­кать га­зе­ту. Вы, ре­бя­та, мо­же­те мне по­мочь?» «Сколь­ко че­ло­век ты со­би­ра­ешь­ся на­нять?» — спро­си­ли они. Я ре­шил, что мне не­че­го скром­ни­чать. Пять­де­сят, го­во­рю, ко­гда все на­ла­дит­ся. Ко­неч­но, на­до бу­дет вре­мя, что­бы все­му нау­чить­ся, го­во­рю. Они ку­пи­лись. Они да­ва­ли мне це­лые ящи­ки раз­лич­ных до­ку­мен­тов, ко­то­рые мне на­до бы­ло за­пол­нять. Ко­гда мне ста­ло труд­но од­но­му, я ска­зал Бил­ли Прит­ти, что­бы он бро­сал ры­ба­чить и шел ко мне ра­бо­тать. У не­го кра­си­вый по­черк, а чи­тать он мо­жет не ху­же пра­ви­тель­ст­вен­но­го чи­нов­ни­ка. У нас по­лу­чи­лось. Ме­ня от­пра­ви­ли в То­рон­то, что­бы нау­чить ру­ко­во­дству га­зе­той. Да­ли мне де­нег. А что? Я око­ла­чи­вал­ся в То­рон­то че­ты­ре или пять не­дель, слу­шал их га­ли­ма­тью о ре­дак­тор­ском ба­лан­се, че­ст­но­сти, но­вой жур­на­ли­сти­ке, эти­ке ре­пор­те­ра и слу­же­нии об­ще­ст­ву. Я не по­нял и по­ло­ви­ны то­го, о чем мне го­во­ри­ли. То­му, что мне бы­ло нуж­но, я нау­чил­ся са­мо­стоя­тель­но, на соб­ст­вен­ном опы­те. Я ру­ко­во­жу «Бол­туш­кой» уже семь лет, ти­раж у нас три­на­дцать ты­сяч и ка­ж­дый год уве­ли­чи­ва­ет­ся. Нас зна­ют по все­му по­бе­ре­жью, по­то­му что я знаю, о чем хо­тят чи­тать лю­ди. И это не об­су­ж­да­ет­ся.

Сна­ча­ла я на­нял Бил­ли, по­том Тер­та Кар­да. Хо­ро­шие ре­бя­та. Там, в То­рон­то, пер­со­нал на­по­ло­ви­ну со­сто­ял из жен­щин, кра­сую­щих­ся и ко­кет­ни­чаю­щих с муж­чи­на­ми. Или муж­чи­ны ко­кет­ни­ча­ли с жен­щи­на­ми. Ни­кто не ра­бо­тал. Бил­ли зна­ет все, что нуж­но, что­бы на­пи­сать ма­те­ри­ал для жен­щин. Он, ста­рый хо­ло­стяк, — пре­крас­ный по­вар. Моя же­на, мис­сис Баг­гит, про­смат­ри­ва­ет его ре­цеп­ты. Я знаю, че­го хо­тят мои чи­та­те­ли, и даю им это. И как я ска­зал, так и бу­дет. Я не же­лаю слы­шать от те­бя ни­ка­ких жур­на­ли­ст­ских идей, и ес­ли те­бя это уст­раи­ва­ет — мы по­ла­дим.

Он за­мол­чал, что­бы за­жечь еще од­ну си­га­ре­ту. По­смот­рел на Ку­ой­ла, у ко­то­ро­го за­тек­ли но­ги. Тот мед­лен­но ки­вал се­бе в ру­ку.

— Хо­ро­шо, мис­тер Баг­гит, я бу­ду ста­рать­ся.

— Зо­ви ме­ня Дже­ком. В этой га­зе­те та­кой по­ря­док: все здесь ре­шаю я. Это мое шоу, и я здесь ко­ман­дир. Бил­ли Прит­ти за­ни­ма­ет­ся «До­маш­ней стра­ни­цей» и пи­шет для «Ка­лей­до­ско­па». Бо­же те­бя упа­си ска­зать хоть КО­МУ-ТО, что он — «Сагг Млад­ший». Он за­ни­ма­ет­ся ме­ст­ны­ми но­во­стя­ми, со­ве­та­ми и об­ра­зо­ва­ни­ем. В Ка­на­де боль­ше пра­ви­тель­ст­вен­ных чи­нов­ни­ков, чем в лю­бом дру­гом мес­те ми­ра. Поч­ти по­ло­ви­на на­се­ле­ния ра­бо­та­ет на пра­ви­тель­ст­во, а оно за­ни­ма­ет­ся ра­бо­той с дру­гой по­ло­ви­ной. А еще у нас по все­му по­бе­ре­жью про­хо­дят со­б­ра­ния, счи­тай, ка­ж­дую ми­ну­ту. Бил­ли еще не­мно­го пи­шет о кри­ми­на­ле. Сей­час его боль­ше, чем бы­ло рань­ше. Ви­дишь ли, что рань­ше счи­та­лось ве­сель­ем и раз­вле­че­ни­ем, те­перь на­зы­ва­ют ван­да­лиз­мом и ос­корб­ле­ния­ми. Бил­ли Прит­ти. Он здесь с то­го дня, как я соз­дал «Бол­туш­ку».

— Я ос­ве­щал му­ни­ци­паль­ные но­во­сти для «Мо­кин­гберд Ре­кордз», — про­хри­пел Ку­ойл, у ко­то­ро­го про­пал го­лос.

— Я толь­ко что ска­зал те­бе, что этим за­ни­ма­ет­ся Бил­ли. Так, На­тбим пи­шет о ме­ж­ду­на­род­ных, ре­гио­наль­ных и на­цио­наль­ных но­во­стях. Слу­ша­ет ра­дио — и пи­шет. О сек­су­аль­ном на­си­лии то­же пи­шет он. С тру­дом ус­пе­ва­ет. Мы пе­ча­та­ем две или три ис­то­рии о сек­су­аль­ном на­си­лии ка­ж­дую не­де­лю. Од­ну, боль­шую, на пер­вой по­ло­се, ос­таль­ные внут­ри. Он ком­мен­ти­ру­ет спорт и сен­са­ции. Прав­да, сен­са­ции по­ка у нас не очень по­лу­ча­ют­ся. Он ра­бо­та­ет у нас по­ка семь или во­семь ме­ся­цев. И я не мо­гу ска­зать, что он пре­крас­но справ­ля­ет­ся. И во­об­ще, он здесь вре­мен­но. ТЫ МЕ­НЯ СЛЫ­ШИШЬ, НА­ТБИМ?

— Как не слы­шать? — раз­да­лось из ком­на­ты.

— Ко­гда ме­ня нет, то за ме­ня здесь Терт Кард. Он тут ис­пол­ни­тель­ный ре­дак­тор, и мно­го че­го дру­го­го. За­ни­ма­ет­ся оп­ре­де­ле­ни­ем за­да­ний, на­бо­ром, ап­пли­ка­ци­ей, от­во­зит за­кон­чен­ную ко­пию в ти­по­гра­фию, в бух­ту Мис­ки, за­ве­ду­ет по­мет­ка­ми, от­прав­кой по поч­те и рас­про­стра­не­ни­ем. По­мо­га­ет пи­сать, ко­гда у не­го ос­та­ет­ся вре­мя. Он ра­бо­та­ет уже па­ру лет. Я слы­шал мно­го жа­лоб на Тер­та за его ошиб­ки, но они то­же яв­ля­ют­ся ча­стью «Бол­туш­ки». Он за­ни­ма­ет­ся рек­ла­мой. В пер­вую оче­редь ме­ня ин­те­ре­су­ют ис­то­рии о рыб­ной лов­ле. Я знаю, что там мно­го про­блем, по­то­му что по-преж­не­му за­ни­ма­юсь этим де­лом. Так вот чем я хо­чу те­бя за­нять. Я хо­чу, что­бы ты ос­ве­щал ме­ст­ные про­ис­ше­ст­вия с ав­то­мо­би­ля­ми. Пи­ши и де­лай фо­то­гра­фии. Мы пе­ча­та­ем фо­то­гра­фию с ав­то­мо­биль­ной ава­ри­ей на пер­вой по­ло­се, ка­ж­дую не­де­лю. Не­важ­но, бы­ла она или нет. Это на­ше зо­ло­тое пра­ви­ло. Ни­ка­ких ис­клю­че­ний. У Тер­та есть боль­шая пап­ка с та­ки­ми фо­то­гра­фия­ми. Ес­ли у нас нет ни­че­го све­же­го, мы бе­рем сни­мок из его кол­лек­ции. Но обыч­но у нас есть па­роч­ка хо­ро­ших сним­ков. Тол­па хо­ро­шо нас обес­пе­чи­ва­ет ма­те­риа­лом. Терт по­ка­жет те­бе, где фо­то­ап­па­рат. Плен­ку бу­дешь от­да­вать ему. Он сам про­яв­ля­ет ее до­ма. И ко­ра­бель­ные ис­то­рии. Возь­ми у пор­то­во­го ин­спек­то­ра спи­сок с на­зва­ния­ми су­дов, ко­то­рые при­хо­дят и ухо­дят. Ка­ж­дый год их ста­но­вит­ся боль­ше. У ме­ня есть мысль на этот счет, но мы еще по­смот­рим. И ты по­ду­май, что мо­жешь с этим сде­лать.

— Я уже го­во­рил по те­ле­фо­ну, — ска­зал Ку­ойл, — что у ме­ня нет опы­та в том, что свя­за­но с ко­раб­ля­ми. — Ав­то­мо­биль­ные ава­рии! Его па­ра­ли­зо­ва­ло от од­ной толь­ко мыс­ли о кро­ви и уми­раю­щих лю­дях.

— Ну, ты мо­жешь ли­бо объ­яс­нить это сво­им чи­та­те­лям, ли­бо сде­лать все, что в тво­их си­лах, что­бы все­му нау­чить­ся. Лод­ки и мо­ре у те­бя в кро­ви. По­ра­бо­тай над этим. И де­лай то, что те­бе го­во­рит Терт Кард.

Ку­ойл на­тя­ну­то улыб­нул­ся и встал. Его ру­ка бы­ла уже на двер­ной руч­ке, ко­гда Джек Баг­гит сно­ва за­го­во­рил:

— Еще од­но. Я не люб­лю шу­ток, Ку­ойл, и ни при ка­ких об­стоя­тель­ст­вах не хо­чу слы­шать от те­бя ост­рот на те­му Нью­фа­унд­лен­да и его жи­те­лей. Пом­ни об этом. Я не­на­ви­жу та­кие шу­точ­ки.

***

Ку­ойл вы­шел из офи­са. Ав­то­ка­та­ст­ро­фы! Он бес­смыс­лен­но смот­рел на по­тре­пан­ный те­ле­фон­ный спра­воч­ник.

— Ку­ойл! — про­шеп­тал На­тбим. — Ты же не уда­ришь­ся в сан­ти­мен­ты, прав­да? Не сбе­жишь об­рат­но, в свои Шта­ты? Мы рас­счи­ты­ва­ем на те­бя, Ку­ойл. Мы на­де­ем­ся на те­бя, Ку­ойл.

Джек Баг­гит вы­су­нул го­ло­ву в дверь.

— Бил­ли! Эл­вис уже още­ни­лась?

— Да, още­ни­лась. На про­шлой не­де­ле. Тро­их при­нес­ла. Все чер­ные с бе­лы­ми но­га­ми.

— Ну, так я хо­чу од­но­го из этих щен­ков. — Дверь сно­ва за­хлоп­ну­лась.

Дата добавления: 2015-07-02