Кошка с собакой

Узел с пет­лей обыч­но ис­поль­зу­ет­ся для пле­те­ния се­ти с по­мо­щью ут­ка.

«КНИ­ГА ЭШ­ЛИ ОБ УЗ­ЛАХ»

— У Аг­нис му­же­ст­вен­ное серд­це, да, она та­кая, — го­во­ри­ла Мэ­вис Бэнгз До­ун, ко­гда те­туш­ка вы­шла, взяв с со­бой сан­ти­метр и блок­нот. — Она сме­лая и управ­ля­ет­ся со всем как муж­чи­на. Это все из-за то­го, что она жи­ла в Шта­тах. Там все жен­щи­ны та­кие сме­лые. Ви­де­ла, ка­кая она спо­кой­ная? А ее пле­мян­ни­чек рас­пол­зся, как кваш­ня. Ну, ко­гда он го­ло­ву-то на­шел. Он еще то­гда два дня не мог за руль сесть, так он был шо­ки­ро­ван. Да я са­ма бы­ла шо­ки­ро­ва­на. А тут еще эти, из по­ли­ции, при­хо­ди­ли, во­про­сы за­да­ва­ли. Бед­ная Аг­нис! Тут еще вот что: она ведь Хамм, но и Ку­ойл в то же вре­мя. Са­ма слы­ша­ла, ка­кие о них хо­дят ис­то­рии, до­ро­гу­ша. Вот Омонд, мой бед­ный муж, он их хо­ро­шо знал. Он сам-то из Бе­зы­мян­ной бух­ты, это там, за Пе­ре­вер­ну­тым мы­сом. А это со­всем не­да­ле­ко от мы­са Ку­ой­лов. Эта их ма­лыш­ка то­же на­стоя­щая Ку­ойл. Как бу­ек в штор­мя­щем мо­ре.

До­ун поч­ти не слы­ша­ла ее. Ка­ж­дый раз, как толь­ко гру­зо­вик Аг­нис отъ­ез­жал от мас­тер­ской, До­ун са­ди­лась за элек­трон­ную пи­шу­щую ма­шин­ку. Ра­ди это­го ей ино­гда при­хо­ди­лось по­дол­гу за­дер­жи­вать­ся на ра­бо­те. Она пи­са­ла пись­мо за пись­мом.

«Ува­жае­мые гос­по­да,

ме­ня ин­те­ре­су­ет ва­кан­сия про­дав­ца ав­то­мо­би­лей в Ва­шей фир­ме. Не­смот­ря на то что сфе­ра мо­ей про­фес­сио­наль­ной дея­тель­но­сти ка­са­ет­ся мо­ре­пла­ва­ния и су­до­ход­ст­ва…»

«Ува­жае­мые гос­по­да,

я пи­шу Вам в от­вет на Ва­шу рек­ла­му о при­гла­ше­нии к со­труд­ни­че­ст­ву ис­па­но­го­во­ря­ще­го слу­жа­ще­го. К со­жа­ле­нию, я не го­во­рю по-ис­пан­ски, но у ме­ня есть об­ра­зо­ва­ние ин­же­не­ра в об­лас­ти су­до­ход­ст­ва и мо­ре­пла­ва­ния. Я го­то­ва сме­нить свое ме­сто жи­тель­ст­ва. Я при­ла­гаю…»

Мэ­вис Бэнгз про­дол­жа­ла го­во­рить:

— Вот смот­ри: од­на жен­щи­на ры­ба­чи­ла бок о бок со сво­им му­жем. Это мис­сис Баг­гит. Она ос­тав­ля­ла де­тей со сво­ей се­ст­рой и от­прав­ля­лась в мо­ре. Го­во­рят, она бы­ла силь­на, как муж­чи­на. Сей­час мис­сис Баг­гит да­ле­ко не хо­дит, толь­ко до бель­е­вой ве­рев­ки. Она стра­да­ет не­дер­жа­ни­ем, она са­ма так го­во­ри­ла. Не мо­жет удер­жать свои во­ды. Ну, ко­гда вста­ет, каш­ля­ет или сме­ет­ся. Вот про­бле­ма! Они пы­та­лись уго­во­рить ее на ка­кие-то уп­раж­не­ния, ну, зна­ешь, пус­тить струю, по­том ос­та­но­вить­ся, пус­тить, ос­та­но­вить­ся. Она го­во­рит, что от них ни­ка­ко­го тол­ку, толь­ко до­маш­ние за­ме­ти­ли, что, ко­гда она в туа­ле­те, к две­рям под­бе­га­ет их со­ба­ка и на­чи­на­ет се­бя как-то стран­но вес­ти. Да, ко­неч­но, она очень пло­хо пе­ре­не­сла смерть сво­его стар­ше­го, Джей­со­на. Он был та­ким же, как Джек. Уп­рям­цем! Ни­че­го ему нель­зя бы­ло ска­зать! Как ты ду­ма­ешь, До­ун, это мис­сис Мел­вилл сде­ла­ла? Для ко­то­рой мы так ста­ра­тель­но ши­ли обив­ки из рос­кош­ной го­лу­бой ко­жи? Ну, от­ре­за­ла ему го­ло­ву? Пле­мян­ник Аг­нис го­во­рит, что они ла­ди­ли друг с дру­гом как кош­ка с со­ба­кой. Ссо­ри­лись и вы­пи­ва­ли. Жен­щи­на — и вы­пи­ва­ла! А как они уе­ха­ли и не рас­пла­ти­лись с Аг­нис за ту ра­бо­ту, ко­то­рую она сде­ла­ла? Ну ко­неч­но, те­перь-то по­нят­но, что это она уе­ха­ла и не рас­пла­ти­лась. Но от­ре­зать го­ло­ву муж­чи­не и по­ло­жить ее в че­мо­дан, это про­сто не­ве­ро­ят­но! Го­во­рят, ей дол­жен был кто-то по­мо­гать. Она же сла­бая ста­рая жен­щи­на!

— Не знаю, — ска­за­ла До­ун.

В пи­шу­щей ма­шин­ке хра­нил­ся шаб­лон пись­ма. Ей ос­та­ва­лось лишь из­ме­нять име­на ад­ре­са­та и на­зва­ние ва­кан­сии — и пись­мо бы­ло го­то­во.

«Ува­жае­мые гос­по­да,

не­дав­но я уви­де­ла Ва­шу рек­ла­му в „Гло­уб-энд-Мэйл” о том, что вы при­гла­шае­те к со­труд­ни­че­ст­ву ас­си­стен­тов для ис­сле­до­ва­ния. Я не го­во­рю по-япон­ски, но го­то­ва нау­чить­ся…»

«Ува­жае­мые гос­по­да,

не­дав­но я уви­де­ла Ва­шу рек­ла­му в „Гло­уб-энд-Мэйл” о том, что вы при­гла­шае­те к со­труд­ни­че­ст­ву фло­ри­ста. Я не умею со­став­лять бу­ке­ты, но го­то­ва это­му нау­чить­ся…»

«Ува­жае­мые гос­по­да,

не­дав­но я уви­де­ла Ва­шу рек­ла­му в „Гло­уб-энд-Мэйл” о том, что вы при­гла­шае­те к со­труд­ни­че­ст­ву бро­ке­ров. Я по­лу­чи­ла об­ра­зо­ва­ние по спе­ци­аль­но­сти ин­же­не­ра в об­лас­ти су­до­ход­ст­ва и мо­ре­пла­ва­ния, но я го­то­ва учить­ся…»

— Это все при­ез­жие, не­хо­ро­шие лю­ди. Все ста­ло дру­гим, не та­ким, как рань­ше. Та­ких страш­ных ве­щей рань­ше не бы­ло. В ста­ри­ну хо­ро­шо жи­ли. Сей­час-то лю­ди над этим сме­ют­ся, но на по­вер­ку ста­рые обы­чаи ча­ще ока­зы­ва­ют­ся пра­виль­ны­ми, чем не­пра­виль­ны­ми. Вот од­на тра­ди­ция, ко­то­рую я ни­ко­гда не за­бу­ду. Сей­час ни од­на де­воч­ка не­бось об этом не зна­ет. Так вот, рань­ше, ко­гда кто-ни­будь за­кан­чи­вал ткать но­вый ков­рик, то звал к се­бе мо­ло­дых, не­за­муж­них де­ву­шек. Они бра­ли ко­та, за­во­ра­чи­ва­ли его в этот ков­рик и жда­ли. Тут обя­за­тель­но ну­жен кот. На Нью­фа­унд­лен­де лю­бят ко­тов. Так вот, по­том де­вуш­ки са­ди­лись во­круг ков­ри­ка и раз­во­ра­чи­ва­ли его. И та де­вуш­ка, к ко­то­рой шел кот, долж­на бы­ла вско­ро­сти вый­ти за­муж. Вот это бы­ла вер­ная при­ме­та, как вос­ход в на­ча­ле но­во­го дня.

Она по­ста­ви­ла се­бе цель: пи­сать два­дцать пять пи­сем ка­ж­дую не­де­лю. На ка­кое-то из них обя­за­тель­но при­дет от­вет.

«Ува­жае­мые гос­по­да, я не­дав­но уви­де­ла Ва­ше объ­яв­ле­ние о пред­ло­же­нии со­труд­ни­че­ст­ва спе­циа­ли­сту по стриж­ке со­бак. Я по­лу­чи­ла об­ра­зо­ва­ние по спе­ци­аль­но­сти ин­же­не­ра в об­лас­ти су­до­ход­ст­ва и мо­ре­пла­ва­ния, но я го­то­ва по­ме­нять ме­сто жи­тель­ст­ва…»

— Моя се­ст­ра как-то всю зи­му ра­бо­та­ла над ков­ри­ком, та­кой го­лу­бень­кий, а по не­му рыб­ки и ро­зоч­ки. Хо­ро­шень­кий. И я бы­ла ря­дом. Мне то­гда бы­ло че­тыр­на­дцать. Она ре­ши­ла по­звать че­ты­рех сво­их под­ру­жек. По­лу­чи­лось пять де­ву­шек. Лиз, моя се­ст­ра, Кейт, Джейн и две Мэ­ри. Они за­вер­ну­ли ко­та в ков­рик. И пред­став­ля­ешь, кот под­хо­дит пря­мо ко мне и пры­га­ет мне на ру­ки. Как бы то ни бы­ло, сле­дую­щей за­муж вы­шла имен­но я. Лиз умер­ла от ча­хот­ки еще до на­сту­п­ле­ния ле­та. Кейт во­об­ще ос­та­лась ста­рой де­вой. Мэ­ри Джендж уе­ха­ла в Бос­тон со свои­ми род­ны­ми, а про дру­гую Мэ­ри я ни­че­го не знаю. А я вы­шла за То­ма­са Мун­на. Как раз в день мое­го пят­на­дца­ти­ле­тия. Он про­пал в мо­ре в 1957-м. Вот был кра­сав­чик: во­ло­сы чер­ные. Ко­гда он вхо­дил в ком­на­ту, всех как жа­ром об­да­ва­ло. Я так за­ли­ва­лась сле­за­ми. По­ху­де­ла. Со­ро­ка ки­ло­грамм не ве­си­ла. Ни­кто не ду­мал, что я вы­жи­ву, но как-то я вы­пра­ви­лась и вы­шла за Дес­мон­да Бэнг­са. Вот, мы жи­ли до тех пор, по­ка он не по­гиб во вре­мя ава­рии са­мо­ле­та, в Лаб­ра­до­ре. Я ре­ши­ла, что боль­ше за­муж не пой­ду, по­то­му что го­ре от по­те­ри му­жа не­вы­но­си­мо. А тут бе­рут и от­ре­за­ют го­ло­ву му­жу, да еще за­со­вы­ва­ют ее в ка­кой-то са­к­во­яж.

Еще пять пи­сем, и она вы­пол­нит план на эту не­де­лю. Она го­то­ва на все, лишь бы вы­рвать­ся от­сю­да. Лишь бы не слы­шать Мэ­вис Бэнгз. И уви­деть что-ни­будь еще, кро­ме ло­док, кам­ней и во­ды!

«Я пи­шу Вам от­но­си­тель­но ва­кан­сии ас­си­стен­та по ра­бо­те с ви­део дис­плея­ми. Я по­лу­чи­ла об­ра­зо­ва­ние по спе­ци­аль­но­сти ин­же­не­ра в об­лас­ти су­до­ход­ст­ва и мо­ре­пла­ва­ния, но я го­то­ва учить­ся…»

— Зна­ешь, мы все, де­воч­ки, бы­ли боль­шие ру­ко­дель­ни­цы. Лиз, ко­неч­но, тка­ла ков­ри­ки. Она бы­ла из­вест­ной мас­те­ри­цей по ков­ри­кам. На­ша ма­ма дер­жа­ла овец, что­бы у нас все­гда бы­ла шерсть. Как сей­час пом­ню, она си­дит по­сле ужи­на и пря­дет или вя­жет. Она все­гда вя­за­ла по­сле ужи­на. У нас бы­ла прял­ка, ве­ре­те­но. Ма­ма го­во­ри­ла, что шерсть все­гда мяг­че к ве­че­ру, по­то­му что ов­цы ло­жат­ся спать. Эта ста­рая прял­ка пе­ре­шла ко мне по на­след­ст­ву. Дес вы­кра­сил ее в крас­ный и жел­тый цве­та, по­лу­чи­лось очень кра­си­во. Нам при­хо­ди­лось все­гда за­но­сить ее в дом на ночь. Мы боя­лись, что ее ук­ра­дут ту­ри­сты. Они та­кие, зна­ешь. За­про­сто уне­сут прял­ку с твое­го дво­ра. Я знаю жен­щи­ну, у ко­то­рой ук­ра­ли прял­ку. Мис­сис Хиг­генд, она хо­дит в на­шу цер­ковь. А что ты ду­ма­ешь о пле­мян­ни­ке, До­ун? Ты хо­ди­ла к ним до­мой на ужин. Как это он на­шел та­кую га­дость? Ты же не за­хо­чешь иметь ни­че­го об­ще­го с муж­чи­ной, ко­то­рый на­шел та­кую га­дость, прав­да? С Ку­ой­ла­ми ни­ко­гда ни­че­го пут­но­го не про­ис­хо­ди­ло.

— Ни­ко­гда. — Мяг­ко щел­ка­ла кла­виа­ту­ра. Все, по­след­нее пись­мо на эту не­де­лю. В ее поч­то­вом ящи­ке уже мог ле­жать от­вет на од­но из них.

«Ме­ня за­ин­те­ре­со­ва­ла ва­кан­сия чер­теж­ни­ка в Ва­шей ком­па­нии. Я по­лу­чи­ла об­ра­зо­ва­ние по спе­ци­аль­но­сти ин­же­не­ра в об­лас­ти су­до­ход­ст­ва и мо­ре­пла­ва­ния, но я го­то­ва пе­ре­ехать и пе­ре­учить­ся на спе­циа­ли­ста в ар­хи­тек­ту­ре и чер­че­нии…»

***

Ку­ойл и Уэй­ви бы­ли ря­дом, со­чув­ст­вуя друг дру­гу. Гер­ри ды­шал им в шеи. Ма­ши­на сто­на­ла, под­ни­ма­ясь вверх по хол­му уно­ся их прочь от шко­лы, в дождь. Они под­ня­лись на вер­ши­ну хол­ма. Со сто­ро­ны Ку­ой­ла свин­цо­во-се­рый оке­ан мяг­ко пе­ре­ли­вал­ся под рас­се­ян­ным све­том.

Они про­ры­ва­лись сквозь жел­тый дождь. Ря­ды поч­то­вых ящи­ков. Не­ко­то­рые из них бы­ли сде­ла­ны по­хо­жи­ми на до­ма их хо­зя­ев. Вдоль ко­леи сно­ва­ли че­ты­ре ут­ки. Ку­ойл сбро­сил ско­рость и мед­лен­но ка­тил­ся сле­дом за ни­ми, по­ка те не со­шли в ка­на­ву. Про­еха­ли «Бол­туш­ку» и дом Баг­ги­тов. Квад­рат­ные до­ми­ки, рас­кра­шен­ные раз­но­цвет­ны­ми по­ло­са­ми, не боя­лись вет­ра, ук­рыв­шись сре­ди скал.

Ниж­няя часть до­ма Уэй­ви бы­ла мят­но-зе­ле­но­го цве­та, а верх­няя — на­сы­щен­но­го ало­го. На ве­рев­ке ви­се­ла крас­ная пи­жа­ма маль­чи­ка, яр­кая, как пе­рец чи­ли. Гор­ка об­те­сан­ных бре­вен, пиль­ные коз­лы ок­ру­же­ны опил­ка­ми и ще­пой, по­ле­нья, го­то­вые к то­му, что­бы их уло­жи­ли.

Ря­дом с до­ро­гой стоя­ли два ры­ба­ка. Они бы­ли ху­до­ща­вы и креп­ки, как ру­жья. Чи­ни­ли сеть. Ка­п­ли вла­ги по­кры­ва­ли их сви­те­ра. Ост­рые ир­ланд­ские но­сы, длин­ные ир­ланд­ские шеи и во­ло­сы, вы­ле­зав­шие из-под ке­пок с ко­зырь­ка­ми. Один из них по­смот­рел на подъ­е­хав­шую ма­ши­ну, его взгляд мет­нул­ся от Уэй­ви к Ку­ой­лу, об­ша­рил его ли­цо, ста­ра­ясь уз­нать о нем как мож­но боль­ше. У не­го в ру­ке был уток.

— Это дя­дя Кен­ни, — ска­за­ла Уэй­ви, об­ра­тив­шись к Гер­ри низ­ким, тя­гу­чим го­ло­сом.

— Ба­ка! — за­кри­чал маль­чик.

В дво­ри­ке Ар­чи Спар­кса в ок­ру­же­нии фа­нер­ных ле­бе­дей стоя­ла но­вая со­ба­ка, го­лу­бой пу­дель.

— Ба­ка!

— Да, но­вая со­ба­ка, — ска­за­ла Уэй­ви, гля­дя на де­ре­вян­но­го пу­де­ля с ве­ре­воч­ным хво­стом и ошей­ни­ком из бу­ты­лоч­ных про­бок. Со­ба­ка стоя­ла на шес­те. Ее гла­за бы­ли по­хо­жи на на­ры­вы.

В зер­ка­ло зад­не­го об­зо­ра Ку­ой­лу бы­ло вид­но, как к ним по до­ро­ге шел брат Уэй­ви. Вто­рой муж­чи­на на­блю­дал за ни­ми из­да­ле­ка. Он дер­жал сеть, но его ру­ки не дви­га­лись.

Уэй­ви вы­тя­ну­ла Гер­ри из ма­ши­ны. Он под­ста­вил ли­цо под влаж­ную мо­рось, при­слу­ши­ва­ясь к при­кос­но­ве­нию мел­ких ка­пель к его ко­же, как кон­чи­ков хо­лод­ных мок­рых во­лос ка­ко­го-то ска­зоч­но­го су­ще­ст­ва. Она уве­ла его к две­ри.

Ку­ойл про­тя­нул ру­ку под­хо­див­ше­му муж­чи­не. Он с той же уве­рен­но­стью мог при­вет­ст­во­вать под­бе­гаю­щую к не­му не­зна­ко­мую со­ба­ку.

— Ку­ойл, — ска­зал он, и да­же его имя про­зву­ча­ло как по­пыт­ка увер­нуть­ся от этой встре­чи. Ры­бак ко­рот­ко по­жал его ру­ку.

Он был по­хож на Уэй­ви, толь­ко чер­ты ли­ца чуть гру­бее. Мо­ло­дой муж­чи­на, пах­ну­щий ры­бой и до­ж­дем. Су­хо­ща­вое те­ло, ро­ж­ден­ное, что­бы жить и ра­бо­тать до де­вя­но­сто­лет­не­го воз­рас­та.

— Под­во­зил Уэй­ви до­мой, зна­чит?

— Да. — Ему бы­ло стыд­но за свою мяг­кую ру­ку. На ок­не за де­ре­вян­ным зоо­пар­ком дер­ну­лась за­на­вес­ка.

— Это отец, под­смат­ри­ва­ет, — ска­зал Кен. — За­хо­ди, вы­пьешь чаю.

— Нет, нет, — ска­зал Ку­ойл. — Мне на­до воз­вра­щать­ся на ра­бо­ту. Я про­сто под­вез Уэй­ви.

— Ходь­ба то­же по­лез­на. Зна­чит, ты на­шел са­к­во­яж с го­ло­вой? Ме­ня бы стош­ни­ло. Ты жи­вешь там, на мы­се? — Он дер­нул го­ло­вой. — Отец ви­дит ваш дом че­рез свою под­зор­ную тру­бу, ко­гда сто­ит яс­ная по­го­да. По­ло­жи­ли но­вую кры­шу на ста­рый дом?

Ку­ойл кив­нул и сел в ма­ши­ну. Бес­цвет­ные гла­за со­хра­ня­ли вы­ра­же­ние дру­же­лю­бия.

— Уже воз­вра­ща­ешь­ся? Я дое­ду с то­бой до мес­та, где у ме­ня сто­ит сеть, — ска­зал Кен, обо­шел ма­ши­ну спе­ре­ди и прыг­нул на ме­сто, где до это­го си­де­ла Уэй­ви.

Ку­ойл сдал ма­ши­ну на­зад и раз­вер­нул­ся. Уэй­ви уже ис­чез­ла в до­ме.

— При­ез­жай к нам в лю­бое вре­мя, ес­ли за­хо­чешь с ней уви­деть­ся, — ска­зал Кен. — Жаль, что так по­лу­чи­лось с маль­чиш­кой, но она до­б­рая ду­ша, бед­ня­га.

***

«Ува­жае­мые гос­по­да, — пи­са­ла До­ун, — я хо­те­ла бы уз­нать по­боль­ше о…»

Дата добавления: 2015-07-02