Сиротинина О.Б. От кого зависит судьба русского языка? // Русская речь. 2007. Январь-февраль. С. 44-50

Практичні завдання

1. Вправи 455, 457, 460, 466, 467 (Плющ М.Я. та ін. Сучасна укр. літ. мова. Збірник вправ...)

2. Виконати повний синтаксичний аналіз речення

По запічках, по лавах, поза рушниками, навіть на новому килимі, що застеляв стіл, – скрізь німі тіні.

Еще с 90-х годов ХХ века лингвистов стала тревожить судьба русского языка [1] и эта тревога все возрастала. Огрубление речи, безудержный поток заимствований и жаргонизмов вызывают беспокойство не только лингвистов. Там стал не столько бранью, потеряв статус непечатных слов, сколько привычными словами-паразитами. Был период, когда эти слова можно было прочитать не только в туалетах, но и на страницах газет, книг, услышать со сцены, экрана телевизора. Стали широко издаваться словари мата и жаргонных слов, в словарь В.И. Даля из источника живого языка середины XIX века превратился в модное для журналистов пособие для поиска нелитературных словечек. Неважно, диалектные они, просторечные или жаргонные – лишь бы нелитературные. Страницы наших даже респектабельных газет конца ХХ века запестрели словечками намедни, надысь, по новой, сигануть, канать, заместо, навроде, супротив, посередь и т.д.

Понадобилось очень большие усилия созданного в 1995 г. Совета по русскому языку при Президенте РФ (или Правительстве РФ просуществовал до 2003 г.), чтобы и после многолетних обсуждений Государственной Думой был, принят Закон о государственном языке Российской Федерации (2005 г.), призванный защитить литературный русский язык от варваризации и жаргонизации. Прямой мат исчез с телевидения, заменяясь свистком, уменьшился поток нелитературных словечек и даже слово тинейджер почти исчезло со страниц газет, на которые вернулось русское слово подросток.

Однако, несмотря на бесконечные судебные разбирательства (иски на защиту своей чести, достоинства и деловой репутации), несколько изданий книги М.В. Горбаневского, Ю.Н. Караулова и В.М. Шаклеина «Не говори шершавым языком», специальные радиопередачи и публикации в печати, наши СМИ продолжают портить русский язык, а ведь для большинства населения России они остаются эталоном хорошей русской речи, на них ориентируются.

В чем же порча? Чему не надо подражать.

1. Каждое слово любого языка имеет свое значение, часто несколько значений, зафиксированных в толковых словарях. Конечно, эти значения могут изменяться, расширяя или сужая свое употребление, а словари за этими изменениями не всегда успевают. Особенно это характерно для слов из другого языка, внутренняя форма которых среднему носителю русского языка непонятна. Так случилось со словом ностальгия, которое расширило сове значение от «тоски по родине, неправильно употреблять в значении тоска по прошлому» [2] до «1. тоска по родине, родному дому; 2. о прошлом, об утраченном» [3].

Однако недопустимо употребление слова раут (торжественный вечер, прием) [4] в значении «ритуал» как это сделал журналист в «Российской газете» от 11.03.04: «… моментально совершила собачий раут – после дефиле изящно подала лапу, принесла в зубах тапочки». Аналогично обстоит дело со словами артефакт (правильное значение – «продукт деятельности человека»), который регулярно используется в СМИ и художественной литературе с прямыми неправильными толкованиями: «ошибка природы» (Ф. Незнанский. Опасно для жизни»); «необъяснимый факт» (Российская газета. 2005. 27 июня); «подделка под истину» (Российская газета. 2003. 7 мая) и т.д.; катаклизм в значении «автомобильная авария» (Моск.комс. 2004. 12 нояб.); мигрировать в значении «менять взгляды» (Российская газета. 2005. 19 окт.); одиозный в значении «необычный, странный» («Необъяснимо, но факт» на ТНТ 29.06.06) и т.д.

В неправильном значении употребляются не только заимствованные слова, но и свои, даже с ясной внутренней формой: похвальба от похваляться, то есть «расхваливать себя, хвалиться своими делами, возможностями» употреблена, например, Валерием Леонтьевым в значении «похвала» (или приписана ему журналистом: «чтоб не принимать близко к сердцу ни похвальбу, ни любые пакости») и в заголовке «Валерий Леонтьев: похвальбу близко к сердцу не принимаю» (Российская газета. 2006 13 апр.). Даже если В. Леонтьев оговорился, сказав похвальба вместо похвала, надо ли было так печатать?!

Но если здесь еще можно как-то оправдать неправильность, то в случае уже регулярного неправильного употребления слов нелицеприятный, нелицеприятно вопреки их внутренней форме (говорить неприятное в лицо кому-то), как тождественных словам неприятный, неприятно: «Роль самого артиста в этом скандале мягко говоря нелицеприятная» (Моск.комс. 2005. 13 апр.), порождающих чуждую русскому языку сочетаемость прилагательного нелицеприятный с фактами, сведениями и даже наречия нелицеприятно по отношению к себе (нелицеприятно знать) ничем не может быть оправдано, но уже не воспринимается студентами как ошибка. См. также откровение в значении «сенсация, открытие, неожиданность» в словах комментатора чемпионат мира (Известия. 2004.25 марта): «На какое-то откровение в оставшуюся часть вечера претендовало только выступление Штефана Линдемана» и телекомментатора канала «Спорт» 26.03.04: «Небольшим откровением для меня является их класс».

Встречается невозможная сочетаемость: динамический ход (Моск. комс. 2005. 30 сент.), присутствие драйва (Там же), «Ситуация в Чечне меняется со всей принципиальностью» (Известия. 2005. 10 марта), восстановление микротрещин (телереклама зубной пасты), и даже анекдотический раствор щелочной кислоты (Вести. 10.08.03 – слова специального корреспондента).

2. До сих пор в СМИ широко представлено нелитературное аккурат в значении «точно, как раз» (его можно увидеть почти в каждом номере газеты и услышать ежедневно по радио или телевидению: «И он истекает аккурат накануне нового конкурса» (Моск. комс. 2006. 20 апр.); «Аккурат накануне вступительных экзаменов» (Моск. комс. 2006. 6 июля.); «Потому что аккурат через три месяца на свет появляется еще один документ» (Моск. комс. 2006. 13 июня.) и т.д.

Видимо, с той же целью – избежать употребления литературных слов – образовано по моделей наречий вкрутую, вкруговую наречие влегкую, хотя спокойно можно было употребить литературное легко: «влегкую компенсируются» (Моск. комс. 2006. 12 июля.).

Уродливое образование по новой, своим значением не отличающееся от литературных снова, опять, широко употреблялось еще в 2005г., но сейчас вернулось литературное снова.

3. В устной речи (радио, телевидение) до сих пор господствуют неправильно склоняемые сложные числительные (трехста, семиста, двухтысячи шестой год и т.д.), часты ударения ходатАйствово, квАртал, намерЕний, осУжден, возбУждено (правда, не в речи журналистов). И в устной, и в письменной речи слово препона встречается только в мужском роде: Ещё один препон, много препонов. Нередко также употребляются слова туфля и тапка (каждый туфель, один тапок).

Конечно, грамотный читатель, телезритель (радиослушатель) ничему такому подражать не будет, а в случае каких-то сомнений заглянет в словарь, но большинство населения словарями, к сожалению, не пользуется, специальные передачи, посвященные русской речи, не слушает (их мало и идут они в неудобное для работающих время). Вот и распространяются, тиражируются по всей России неправильное словоупотребление, формообразование, ошибочное ударение, просторечное аккурат, привычка огрублять речь (только в самое последнее время с экрана ТВ стали возможны извинения за грубое слово, ещё два года назад извинялись только за высокие слова).

Под влиянием наших СМИ речь становится грубой и шаблонной [5], широчайшее распространение в ней получили готовые рекламные фразы (два в одном, три в одном флаконе) даже о людях, в том числе и о себе: «Я три в одном флаконе, только что не уборщица ещё». Хорошо, что в центральных СМИ «поток порчи» постепенно убывает, но в региональных, «желтых» и в речи ди-джеев частных радиостанций он все ещё широк.

4. Ещё опаснее то, что меняет саму систему русского языка.

То, что порядок слов в русском языке не свободный, доказано ещё в середине XX века, однако из школьных программ и учебников правила размещения слов были выброшены, в словарях они не могут отражаться, а специальную литературу, видимо, не читают не только большинство населения, но и журналисты и писатели. Уровень их речевой (и не только речевой) культуры стал гораздо ниже, чем в XIX и даже XX веке. Количественный рост «пишущей братии» привел не к росту, а к снижению её качества. В результате то, что было абсолютной нормой расположения слов в послепушкинский период классической литературы, с отступлениями от неё в XX веке, ныне почти полностью перестало соблюдаться. А в результате уменьшились возможности литературного языка. Особенно заметны эти изменения в письменной речи.

В XIX веке была исключена препозиция глагола быть как показателя времени при словах, обозначающих то, что не зависит от желания и воли человека: должен был уйти, можно/нельзя было уйти, готов был уйти, да нельзя было (ср. был должен 100 рублей, был готов к экзамену). Количественные соотношения этих факторов приведены в монографии автора [6]. В XX веке появились буквально единичные случаи нарушения этой нормы. Сейчас препозиция свободно употребляются: «Теперь будет можно, в исключительных случаях, если гражданин <…> судить заочно» (Моск. комс. 2006. 29 марта.); «… куда было можно отправить Лебедева» (Моск. комс. 2006. 12 янв.) и т.д. Возможность подчеркнуть «помимоволие» какого-то факта исчезает тем самым из языка.

Пропадает и грамматическая норма размещать слова, не нарушая их связей. Если в XX веке такие фразы, как «Купленные билеты на 5 января действительны на спектакль 6 января» осуждались как неграмотные [7] и встречались только в объявлениях и плохой приключенческой литературе [8], то в наше время такие нарушения стали регулярными: «В конце концов таковую можно было списать на специфику субъективного восприятия происходящего россиянами» (Российская газета. 2006. 23 июня. Надо: восприятия россиянами происходящего); «…категорично заявила судья, начиная процесс, и просила впредь являться участников процесса вовремя» (Моск. комс. 2006. 7 мая. Надо: просила участников процесса являться вовремя). См. также примеры в статье автора [9].

Фактически несвойственный ранее русскому языку принцип свободы словорасположения стал в нем работать, хотя такое расположение очень затрудняет чтение, а иногда мешает понять смысл предложения, например: в заголовках «Москвичка не смогла убить себя дважды» (Моск.комс. 2005. 12 мая) – значит один раз смогла?, двусмыслица и в заголовке «Подростки сознавались в убийстве подполковника под пытками» (Моск.комс. 2005. 20 авг.). Свобода расположения слов для пишущего очень привлекательна, так как не требует от него никаких усилий, но читатель от нее страдает: чтобы понять смысл фразы, ее приходится перечитывать, чтение замедляется. Тем самым уменьшаются прагматические возможности языка, причем из-за реального превращения СМИ (как привычного для россиян эталона правильной речи) в тиражирование ошибок. Положение усугубляется тем печальным фактом, что проверить себя (и газету) людям даже при возникших сомнениях негде.

Советы для тех, кто читает эту статью:

1) Обращайте внимание на то, какое слово с каким связано: «Однажды епископ попросил вышить меня панагию» (Моск. комс. 2006. 24 июня), а надо: попросил (кого?) меня, вышить (что?) панагию. В газете получилось несусветное вышить меня, а два словосочетания попросить кого и вышить что разорваны.

2) Следите, чтобы рядом стоящие слова не образовывали ненужное словосочетание. Когда-то в многочисленных пособиях по культуре речи приводились подобные анекдотические образования: «Столяр сделал табуретку из дуба с четырьмя ножками» и даже: «В район приехал инструктор для подготовки борцов с сельскохозяйственными вредителями из местных жителей».

3) Помните: разрыв словосочетания означает, что одно из слов – самое главное в той информации, которую Вы передаете, и ставится оно в конце предложения. А начинается предложение с того, из чего Вы исходите, что уже известно читателю (начинается с темы, а заканчивается ремой).

Конечно, эти советы не исчерпывают всех тонкостей порядка слов в русском языке, о которых можно прочитать в книге И.И. Ковтуновой [10], но помогут Вам избежать грубых ошибок. Есть, конечно, и более глубокие исследования русского порядка слов, но их чтение потребует специальных знаний.

Еще одна утрата – победа в аналогии в размещении союзов и принципа свободы в размещении частиц.

Не повезло союзу также. Теперь он по аналогии с другими сочинительными союзами стал присоединять не только слово, но и предложение, даже целый абзац и подобно прочим размещаться в самом начале фразы (потеряв свое отличие от союза а также) и даже начинать абзац. Но в отличие от а также, и, а, но союз также присоединяет только слово и должен размещаться после присоединяемого слова, а не перед ним. Ср.: «А «похоронить» его амбиции суждено Устинову» (с абз.) «Также политологи утверждали, что набравшему такую мощь Игорю Сечину…» (Моск. комс. 2006. 3 июня. Надо: Политологи утверждали также, что…); (с абз.) «Также было обращено внимание на слишком активную финансовую поддержку…» (Российская газета. 2006. 9 июня. Надо: внимание было обращено также…).

Между тем сейчас нет ни одного номера любой газеты, где бы не было ошибочного размещения этого союза: «… в 1993 г. защитил докторскую диссертацию в Институте истории Российской академии наук (РАН). Также он является редактором…»(Моск. комс. 2006. 13 июня); (с абз.) «Также специалисты не исключают…»(Моск. комс. 2006. 21 июня); (с абз.) «Также машину необходимо оснастить атрибутами такси» (Моск. комс. 2006. 20 июня); «По его словам, ему также не была известна дата террористического акта» (Российская газета. 2006. 29 марта. Очевидно, надо: дата террористического акта также не была ему известна).

Нарушения норм расположения частиц тоже не редкость. Принцип мнимой свободы их размещения приводит к появлению заголовка «Камчатке только нужна санкция Москвы» (Российская газета. 2006. 12 авг.), хотя ограничительно-выделительная частица только должна стоять перед санкция.

Все приведенные факты – свидетельство недостаточного владения нормами литературного языка, отсутствия внимания и желания журналистов их соблюдать. Вот и выходит, что судьба русского языка в значительной мере зависит от наших СМИ. Именно СМИ с их непродуманной стратегией демократизации языка прессы в борьбе с советским новоязом, казенным официозом открыли шлюзы для снижения речи любой ценой, одновременно создавая моду на иностранные слова и нарушая русские коммуникативные нормы именования людей по имени и отчеству, недопустимости ты-обращения в официальной обстановке.

Еще одно иноязычное влияние: перестает употребляться свойственное русскому языку двойное отрицание. Сначала я приняла отсутствие необходимого не за простую опечатку, но регулярность этого явления заставляет думать, что это – следование нормам чужих (иностранных) языков, в которых двойное отрицание не допускается. Но в русском-то языке оно необходимо, и фраза «АН-24, который считался едва ли самым "неубиваемым" советским самолетом, был рассчитан на выполнение 35 тысяч полетов» (Российская газета. Неделя. 2006. № 27) становится нелепой: едва ли требует после себя не (едва ли не самым "неубиваемым").

Журналисты стали слишком вольно пользоваться языком, забыв о своем влиянии на речь населения. Многое зависит о них, но ведь еще больше – от нас всех. Чтобы сохранить великий и могучий русский язык, сберечь его богатейшие возможности и развить их дальше, лингвистам надо строже относиться к ошибкам в СМИ, лучше готовить журналистов, больше создавать и для них и для всего населения пособий по культуре речи, а всем россиянам прежде всего уважать свой язык, не относиться к нему бездумно. И тогда русский язык вновь обретет всю свою мощь.

Литература:

1. Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности. Материалы почтовой дискуссии. М., 1991.
2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993.
3. Современный толковый словарь русского языка под ред. Кузнецова С.А. М., 2004.
4. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 2005.
5. Лудильщикова Н.А. Проявления власти телевидения в речи молодежи // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2004. Вып.4.
6. Сиротинина О.Б. Порядок слов в русском языке. Саратов, 1965; М., 2003 и 2006.
7. Долинина Н.Г. О родном нашем языке. М., 1961.
8. Сиротинина О.Б. Указ. соч.
9. Сиротинина О.Б. Что происходит с русским языком? // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2006. Вып.6.
10. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Актуальное членение и порядок слов. М., 1976.

Дата добавления: 2015-07-02