В ожидании малыша 13 страница

Глава 12

Моя некогда безграничная преданность к Марине с каждым днем угасала все больше и больше. Наконец настал тот день, когда я понял, что самым разумным в моей жизни с ней будет просто-напросто переключиться на кого-то еще. И именно так - и я был в этом уверен - смогу попытаться забыть ее.

Конечно, трудно забыть, когда она находится рядом. Но мне было важно любым способом умалить то влияние, которое оказывала на меня она. И это можно было сделать только одним способом: изменив ей. Причем, по возможности, это должны были стать или частые (то есть постоянные) измены, или даже - а такой вариант все больше напрашивался - замена Марины кем-нибудь другим.

И тогда, когда я все больше думал о том, что мне нужно было срочно сменить Марину, словно, как нельзя кстати, мне позвонил мой давнишний приятель - быть может даже когда-то товарищ, а то и друг - Борис Варакин. Борис Леонидович Варакин был из категории тех целеустремленных людей, которые на все случаи жизни имеют свое мнение, и всегда знают что они хотят. Небольшого роста, с густыми черными волосами, взглядом из-под лобья и фигурой спортсмена два десятка лет отдавшего любимом виду спорта (Борис в свое время был чемпионом города - Питера - по акробатике, и обладателем черного пояса по каратэ).

--Добрый день,--услышал я в трубке спокойный и уверенный в себе глосс Бориса. Он вообще предпочитал никогда никуда не спешить, а оттого любой его собеседник инстинктивно вслушивался в его слова.-Ко мне тут поступило одно предложение... Один мой знакомый - завтра проводит что-то вроде показательных выступлений.

--По каратэ?- уточнил я, и при этом мое воображение сразу нарисовало мне распространенную картину крушения досок и кирпичей, которыми на взгляд дилетанта и славилось каратэ.

-- По кунг-фу,--ответил Борис.-Но все, что ты себе наверняка представил,-- там тоже будет... Так вот, если есть желание - давай, подъезжай ко мне в зал, часикам... к пяти...

Борис подробно рассказал о местонахождении его зала, и собираясь было отказаться, я понял, что пойду.

На следующий день мы встретились на этих самых показательных выступлениях. Но в этой истории интересно совсем другое. Когда закончилось разыгранное - как я сразу догадался - по строгому сценарию представление, Борис предложил отметить нашу с ним встречу (у его знакомого, как оказалось, были еще дела) и пойти куда-нибудь 'посидеть'. Ну а так как и ему, да и мне, в какой-то мере приелись все эти бары, кафе, да рестораны - а на улице не позволяли холодные майские вечера - решили мы с моим старым знакомым проникнуть в школу (благо, что Борис арендовал спортзал как раз в одной из школ), где и посидеть за разговорами под водочку начинавшуюся ночь. Спортзал находился, как и в большинстве старых питерских школ в отдалении от главного входа. А единственный сторож - и это Борис тоже знал наверняка - находился совсем в другой стороне, да и притом несмотря на свои обязанности - в подобное время суток предпочитал спать под включенный телевизор.

Ну а чтобы как-то украсить нашу компанию - Борис предложил взять двух его учениц, благо, что 18-тилетние девочки - ученицы Бориса - явно сами были не прочь развлечься, что и показывали всевозможными способами.

Как говорится, сказано - сделано. Взяв в близлежащем магазинчике все, что было нам необходимо, и подхватив с собой двух девиц, мы вскоре очутились в той самой школе, ключи от спортзала которой действительно с загадочной улыбочкой тотчас же были продемонстрированы Борисом.

Сейчас уже и не припомню, какие тогда велись разговоры. Но только по прошествии какого-то времени мы с Борисом разделились - выбрав каждый себе по раскрасневшейся от алкоголя и интересного положения, в котором они оказались девушек - мы провели оставшееся до рассвета время во всевозможных ласках и любовных утехах, так что к утру, обессиленные и вконец опьяневшие (что-что, а водки мы взяли предостаточно) мы еле-еле успели покинуть так неожиданно приютивший нас спортзал, чуть ли не столкнувшись с заходившими в него на первый урок удивленными школьниками.

Что же до меня, то я из произошедшего получил двойное - если не тройное - удовольствие; ибо впервые за мои годы общения с Мариной наконец-то понял, что не только легко могу изменить ей, но и благодаря этой измене - способен буду вырваться из того влияния, которое она на меня оказывала.

Как говорится,-- начало было положено. Ну и к тому же я внезапно понял, что если мне случится расстаться с Мариной, то наступившему одиночеству я буду даже рад. А потому с каким-то придыханием ждал того разрыва, который (уже знал) должен состояться.

Глава 13

--Скажи мне, пожалуйста,--осторожно начал я обращаться к Марине. (Осторожно - потому как, зная ее удивительную способность не совсем адекватно реагировать на происходящее - Марина тотчас же начинала или орать, или разговаривать каким-то излишне нервным, срывающимся голосом и обвиняя меня во всех несуществующих грехах, или же наоборот, резко замыкалась в себе, а то и пускаясь в ничем не объяснимый плач. На все подобные ее 'проявления души' волей-неволей вынужден был реагировать и я. Потому как, у меня тотчас же менялось настроение; и я ощущал такое чувство вины, что готов был пойти на любые уступки, только бы она успокоилась. Я понимал, что жить так дальше -- для меня означало наказанию, которого я не заслуживал. Так зачем же я вынужден это терпеть? Если человек не хочет себя сдерживать, - и от этого страдают окружающие, - так разве не должен такой человек жить один? Или если нет - то он должен находиться в психиатрической лечебнице. Там, конечно, ему ничем не помогут. (Разве что напичкают лекарствами, тормозящими нервную систему). Но, по крайней мере, это будет какая ни какая, но изоляция от общества. Необходимая, даже я бы сказал - 'обязательная' изоляция. Но вот вряд ли я мог рассчитывать, что на это согласится Марина. Хотя подлечить нервы ей бы не помешало. Но как бы то ни было, я уже твердо для себя решил с ней расстаться. Пусть, как говорится, она дурачит мозги другим. А заодно проверяет на прочность нервную систему теперь их. Но если раньше я был не способен распрощаться с ней, то теперь никакого иного выхода у меня и не было. Причем, могу сказать, что если и было что-то, чему я был благодарен этой женщине, то это то, что за время нашей совместной жизни, моя нервная система укрепилась. И весьма существенно. Ибо приходилось настолько часто сдерживать себя, чтобы не спровоцировать обострение у Марины, настолько не обращать внимания и не реагировать на весь тот вздор, что несся в мой адрес, что это каким-то удивительным образом послужило укреплению моих нервов. И они закалились настолько, что теперь еще долго, какой невротически настроенный субъект мог орать, а я бы мог почти гарантировать, что не дам ему за это в рожу).-Скажи... Ты действительно не желаешь изменяться?- задал я Марине провокационный вопрос.

Дата добавления: 2015-06-27