Четверг 10 страница

Кэтлин заметила, что ее трясет мелкой дрожью.

– Нам? И как же мы это сделаем?

– Первым долгом зайдем туда.

Она закрыла глаза и проглотила комок:

– И всего-то!..

В прошедшее воскресенье

Томас тихо выругался. Как же он выбрал такое дурацкое место для встречи? Вот что бывает, если не знаешь местность! Всегда надо назначать встречу там, где ты уже разведал пути отхода, подумал он. Но ничего, как-нибудь обойдется. Ведь он заранее себя обезопасил. Естественно, он не взял с собой ни одного из вещественных доказательств. Это было для него жизненной гарантией, ведь он все надежно спрятал. Вторая гарантия – оружие, при нем пистолет. Третья – жена. Она будет свидетельницей. Если у нее хватит ума сюда явиться.

Томас всегда был честен в отношении своих клиентов. Для видимости он заключит сделку с тем, за кем следит. На самом же деле воспользуется возможностью для того, чтобы собрать новые доказательства. Чтобы в расследовании, отчет о котором он передаст заказчику, все было выполнено чисто на сто процентов. Если вообще можно говорить о какой-то чистоте в таком грязном деле.

Он прибыл сюда за полчаса до назначенного срока, чтобы изучить место. Условия не идеальные. Нигде не видно подходящего укрытия. Но и противной стороне тоже негде спрятаться. Месяц светит достаточно ярко, и мобильная связь работает. Вокруг ни души.

Все пройдет гладко. Такое у него было предчувствие. Кроме того, до сих пор всегда все проходило гладко. Поэтому люди его и нанимают. У него всегда все проходит гладко.

Томас с интересом ждал встречи с этим человеком. Потеряет ли тот самообладание, когда узнает, сколько всяких сведений о нем нарыл Томас? По телефону он предлагал откупные, но Томас тогда еще не выложил на стол все карты. Сейчас он это сделает. Ему не терпелось начать разговор.

Послышался шорох.

Шаги.

Идет. В лунном свете Томас различал его контур. Он приближался решительным, быстрым шагом. «Крепкий мужик, – подумал Томас. – Не трусит».

– Вы один, – сказал пришедший.

– Пока – один. А вы пришли пораньше.

– Вы тоже.

Он помолчал, выжидая.

– Начнем разговор?

– Я хочу еще немножко обождать.

Пришедший улыбнулся, глядя ему через плечо.

– А вон и еще кто-то идет, – сказал он. Томас ничего не слыхал. Он хотел обернуться. Однако это могло быть ловушкой.

Тут пришедший сказал:

– А вот и она. Видите?

И тут Томас совершил ошибку. Он обернулся. Потому что тот человек сказал: «А вот и она». Она! Этого он не мог знать.

Он почувствовал, как на его шею скользнула петля.

Как она стала затягиваться все туже.

Схватившись обеими руками, он пытался растянуть петлю, но от его стараний стало только хуже.

Он стал отбиваться ногами, потерял один ботинок.

Дышать стало нечем. А он думал о своем ботинке.

Блестевшее в лунном свете озеро завертелось у него перед глазами. Какая-то фигура прошмыгнула, пригнувшись, за прибрежными кустами.

Но возможно, ему померещилось.

Померещилось.

Сперва Бен подумал, что было ошибкой брать женщину с собой, когда он пошел в здание. Она еле ковыляла и была такая бледная, что казалось, вот-вот хлопнется в обморок. Но она держалась. Он провел ее в кабинет Митчелла. Как хорошо, что они с Седриком тут побывали и осмотрелись, – теперь он знал, где что находится. Кэтлин стояла в коридоре на стреме, пока он в темноте подбирал нужный ключ из связки, которую ему дала Бри.

Когда он наведался к Бри, она его впустила, а точнее сказать, поручила впустить консьержу. Тот проводил его на лифте в пентхаус, где располагалась квартира Бри Ливингстон. Она встретила его довольно неприветливо, так как из-за него ей пришлось отменить поход в театр. Когда она провела его в жилые комнаты, он без околичностей сообщил, почему к ней явился. Он даже не стал дожидаться, когда она предложит ему сесть. Судя по реакции Бри, для нее его объяснение было шоком. Он видел, как у нее от лица отхлынула кровь, а затем оно все залилось краской.

– Я об этом ничего не знала, – сказала она.

Он ей поверил.

– Почему вы решили, что это я? Неужели ваш шеф тоже думает, что я и есть тот человек, который за этим стоит? – спросила она, обмахиваясь ладонью.

Он рассудил, что сейчас неподходящий момент для того, чтобы объяснять ей, что он не личный секретарь Седрика Дарни, а репортер из газеты «Скоттиш индепендент».

– Такая квартира здесь… Дом в Швейцарии…

Она отмахнулась:

– Спросил бы меня! Я бы ему сказала, откуда взялись деньги. – Бри встала, подошла к стенному шкафчику, выдвинула ящик и достала оттуда письмо. – Вот. Читайте!

Пробежав глазами написанное, он невольно рассмеялся:

– Так вы выиграли семь миллионов фунтов в Национальную лотерею?

Она возвела глаза к небу:

– Младшая сестренка подарила мне на день рождения лотерейный билет. В сущности, вероятно, из желания меня позлить, а тут вдруг… Ну, вы видите. Такие вещи, как понимаете, никто не афиширует. Мне самой смешно на себя смотреть. Кстати, дом в Швейцарии я купила для себя и для своих сестер, – добавила она. – Но это, наверное, не имеет значения.

– А что насчет Эндрю Митчелла?

– В смысле, не он ли за этим стоит? Да, может быть. Почему бы и нет? – проговорила она задумчиво.

– Простите, что я так прямо спрашиваю, но – вы с ним близко знакомы?

И снова она пожала плечами:

– Если мы с ним иногда и спали, это еще не значит, что у него не было от меня секретов.

– Этот роман закончился?

Бри кивнула:

– Уже несколько недель назад. У него вдруг не стало на меня времени. – Она улыбнулась, хотя с лица ее еще не сошла краска. – Если хотите знать мое мнение, у него хватит глупости, чтобы впутываться в такие дела, но не хватит ума, чтобы самому такое задумать.

– Кто еще мог быть к этому причастен?

Она рассмеялась:

– Если бы я знала! Я даже не могу поверить, что такое возможно. Моя фирма рушится. Все, что создавала моя семья, разрушает этот жалкий выскочка. А вдобавок ко всему я с ним спала.

Бен подозревал, что последнее ей особенно досадно.

– Подождите! – Она подошла к старинному бюро, открыла один из ящиков и вернулась со связкой ключей. – Вот. Ключи от здания ДЛФ. – Показывая один за другим разные ключи, она поясняла: – Входная дверь. Мой кабинет. Кабинет Эндрю. Вот эти, по-моему, от лабораторий, а еще какой-нибудь наверняка подходит к сейфу Эндрю. По-видимому, он забыл, что у меня тоже есть ключ от его сейфа.

Бен взял ключи и сунул их в карман.

– В первую очередь будут разыскивать Марка Каннингема и Анджелу Кин.

Она удивленно подняла брови:

– Тогда вам лучше всего сразу направиться в ДЛФ. Я только что говорила по телефону с Эндрю. Он сказал, что едет в фирму. Зачем – не сказал. Сказал только, что речь идет о фонде.

– Спасибо.

– Вы говорите мне спасибо? Не стоит благодарности! Позаботьтесь о том, чтобы я его не скоро увидела. Иначе я бы сняла с него шкуру, намазала дегтем и вываляла в перьях. А в завершение бы четвертовала.

Бен поверил каждому ее слову.

Он опрометью бросился к машине. Позвонил в полицию и попытался все объяснить. Это заняло почти все время, которое потребовалось, чтобы доехать до места. Он нарушил все правила движения и тем не менее не поспел к решающему моменту. Когда он подъезжал, машина Эндрю Митчелла въехала на стоянку ДЛФ. Бен остановился на обочине и спрятался за каменной оградой, окружавшей территорию фирмы. Он не услышал, как Митчелл вышел из машины. Что он там делает, почему остался в машине, черт его побери? И тут в его объятия на всем бегу влетела эта женщина. Казалось, за ней гонится сам дьявол.

Они услышали, как кто-то бежит к машине Эндрю Митчелла.

– Это Дэн Уоллес, – шепотом сказала Кэтлин.

Уоллес рывком открыл переднюю дверцу.

– Мой отец бросился с крыши! – крикнул он.

Бен не слышал, что ответил ему Митчелл. Но после слов Дэна они с Митчеллом оба пустились бегом и скрылись за зданием.

– Я видела, как он спрыгнул, – сказала Кэтлин.

– Как случилось, что они оба за вами гоняются? – спросил Бен.

– Они убили моего бывшего мужа и мою лучшую подругу. Дело идет о базах данных, относящихся к пациентам и серии незаконных экспериментов, и о благотворительном фонде… – начала было она и остановилась. – Мне кажется, сейчас не время об этом говорить.

– О’кей, – согласился он. – Оставим это на потом. Главное, я знаю, что мы с вами на одной стороне.

– Раз вы их выслеживаете, то точно на одной.

– Сейчас нам надо туда войти, – сказал он.

– Я знаю.

Бен отыскал ключ от кабинета Митчелла и отворил дверь. Они вошли. Бен запер дверь изнутри и принялся искать сейф, в котором должны были лежать уличающие бумаги. Кэтлин тем временем пыхтела, стараясь задвинуть дверь тяжелым письменным столом; с одной рукой и больной ногой дело у нее шло медленно. Он подсобил ей, отыскал сейф, спрятанный за одной из картин на стене (все, насколько мог разглядеть при бледном лунном свете Бен, представляли собой оригинальные работы молодых, подающих надежды талантов), и открыл его.

Внутри не было ничего, кроме коробочки от часов фирмы «Филипп Патек».

– Значит, все бумаги в кабинете Дэна? – предположила Кэтлин.

– Туда мы нипочем не доберемся. Один из них вооружен…

– Боюсь, что вооружены оба.

– Прежде чем мы добежим, они нас обоих пристрелят, уничтожат все улики и смоются.

Кэтлин отерла проступившую на лбу испарину. Ему показалось, что она еще больше побледнела, и подумал: «Если ей срочно не окажут медицинскую помощь, то им даже не придется ее убивать».

– Я надеялась, полиция уже едет, – еле выговорила она в изнеможении.

Бен кивнул, чтобы ее успокоить:

– По дороге сюда я позвонил в полицию. У них не принято по первому зову высылать отряд просто потому, что кто-то сказал: «Послушайте, в ДЛФ творится что-то неладное, но надежных доказательств у меня нет». Сначала они стали отговариваться: погодите, мол, до завтра. Пришлось их долго убеждать, прежде чем они согласились отнестись к этому серьезно. Тогда они соединили меня с каким-то инспектором Ризом.

– Ой, – вырвалось у Кэтлин.

– Вы его знаете?

– В последний раз, когда я с ним виделась, он хотел меня арестовать.

Бен удивленно поднял брови:

– Хотел и отпустил?

– Я удрала.

– Лучше бы вы дали себя арестовать, – буркнул Бен. – Мне пришлось всю дорогу, пока я ехал сюда, объяснять этому тугодуму, в чем дело.

– Хоть бы они поскорей приехали, – прошептала Кэтлин.

Бен уже взялся за письменный стол, чтобы отодвинуть его и освободить выход, как вдруг под дверью показалась полоска света. Он жестом велел Кэтлин не шуметь. Она скорчилась на полу сбоку от двери и, затаив дыхание, прислушалась, ловя малейший звук. Бен отыскал нужный ключ и всунул его в замок.

Приближающиеся шаги. Голоса. Он узнал голос Митчелла. Звон ключей. Они остановились за дверью у порога.

Взглянув на Кэтлин, он тоже прижался к стене возле двери. Ощупью поймав его руку, Кэтлин ухватилась за нее. Он пожал ее ладонь в надежде, что это придаст ей уверенности. Уверенности, которой сам он не ощущал.

Снаружи в замок потыкали ключом. Ключ Бена не давал его засунуть. Кто-то начал ломиться в дверь. Тихое бормотание. Еще одна попытка, на этот раз более раздраженная. По двери опять заколотили, и раздался крик: «Эта баба!» Бен почувствовал, как съежилась Кэтлин.

– Им сюда не войти, – прошептал он ей на ухо.

Она кивнула, но неуверенно.

При звуке первого выстрела он так вздрогнул, что толкнул Кэтлин, которая чуть не упала. Второй выстрел. Они пытаются выбить пулями замок.

– Мы пробьемся к тебе, дрянь ты этакая! – крикнул кто-то. Не Эндрю Митчелл. Значит, Уоллес.

Кэтлин бессильно опустилась на пол. Бен услышал, как один за дверью куда-то побежал. Второй продолжал ломиться.

– Что они задумали? – шепотом спросила Кэтлин.

Бен пожал плечами.

«Хоть бы скорей приехала эта чертова полиция», – подумал он. Следующей мыслью было: «Если эти двое так рвутся сюда, значит документы где-то здесь, в кабинете».

– Видимо, есть еще другой сейф, – сказал он шепотом. – Или какой-то тайник. Что-нибудь такое.

– Сейчас мы не можем искать.

– Почему не можем? Нельзя только зажигать свет, чтобы не становиться мишенью в случае, если они полезут в окно. Вдобавок у нас есть еще одно преимущество: они не знают, что тут я.

Он принялся снимать со стены все картины, стараясь отыскать второй сейф, но все было напрасно. Снова шаги в коридоре, снова тихие голоса, а затем вдруг громкие удары в дверь – гораздо громче, чем тогда, когда они колотили в нее кулаками.

– Они вышибут дверь, – громким шепотом сказала Кэтлин.

– А я даже не представляю себе, где еще тут можно что-то спрятать. – С этими словами он пнул ногой одну из картин.

Еще один удар в дверь, похоже, что топором.

– Когда будет полиция? – с рыданиями вырвалось у Кэтлин.

Она долго держалась, подумал Бен, и больше уже не в силах. Он схватил ее за плечи.

– Мы справимся, – зашептал он ей и сам удивился, как убедительно у него получается, когда он врет.

Еще удар, на этот раз дверь затрещала и полетели щепки.

Кэтлин закричала.

– Можешь орать сколько угодно, тут тебя никто не услышит, – раздался голос Дэна.

Продолжая кричать, Кэтлин свернулась на полу в клубочек, закрыв голову руками. Бен в первую секунду подумал, не пора ли надавать ей пощечин, чтобы она успокоилась. Но затем решил, что ее истерика даже кстати.

Он еще раз оглядел кабинет Митчелла. Присев на корточки перед письменным столом, он вытащил один за другим все ящики. Неразобранных бумаг было так много, что невозможно было с первого взгляда понять, есть ли среди них какие-то важные. Под градом летящих щепок продолжил поиски, догадываясь, что хозяин кабинета не оставил бы компрометирующие материалы на видном месте. А вдруг именно так он и сделал?

В руках у Бена оказалась обыкновенная папка-скоросшиватель, обнаруженная под стопкой других на столе. На корешке была надпись: «Протоколы заседаний (копии)». Но только лежали в ней вовсе не протоколы. Протоколы выглядят иначе.

Он нашел документы!

Между тем осаждавшие прорубили в двери небольшую дырку. «Немного похоже на то, как было в „Сиянии“ «Сияние» – фильм ужасов Стэнли Кубрика, снятый в 1980 г. по одноименному роману Стивена Кинга.», – подумал Бен, вынул бумаги из папки, засунул их себе под пуловер, а пустую папку положил назад под стопку. После этого он снова прижался к стене возле двери.

Кэтлин перестала кричать. Сейчас она плакала навзрыд, временами выкрикивая: «Прекратите!» и «Помогите!»

Хорошо бы иметь оружие. У тех, за дверью, есть пистолеты, зато на его стороне другое преимущество – неожиданность.

Дыра в двери увеличивалась. Один из осаждавших попытался просунуть руку и дотянуться до ключа. Не удалось.

Луч света упал прямо на Кэтлин.

Они увидят ее и могут выстрелить.

Бен опустился на пол и, ползком добравшись до Кэтлин, перетащил ее на свою сторону, затем встал и снова прижался к стене.

Картины! Единственное оружие в этой комнате. Он взял одну и поднял, держа обеими руками. Кто бы из парочки ни вошел первым, он получит этой картиной по голове.

Посыпались новые удары в дверь. Теперь Бен уже видел топор. Кэтлин, рыдая, подкатилась к нему поближе.

В дыру снова просунулась рука. Она нащупала ключ и вытащила его из замочной скважины.

– Это же… Этот ключ принадлежит Бри! – в ужасе воскликнул Митчелл.

– Сейчас это уже все равно! – крикнул другой и отпер дверь.

Помешал письменный стол. Если они вдвоем два-три раза с разбега толкнутся в дверь, то освободят себе проход. Бен посмотрел, что делает Кэтлин. Она отползла в дальний угол кабинета и по-прежнему лежала, скорчившись на полу, закрывая голову. Он покрепче взялся за картину, которая была у него в руках.

Они еще раз с разбега ударились в дверь.

И еще раз.

Открытая щель расширилась. Один из нападавших протиснулся в нее плечом. Бен стукнул его картиной по руке, затем по плечу и продолжал бить как можно сильнее. Тот, кто лез первым, закричал, что-то выронил. Пистолет.

Бен придавил его ногой и стал оттеснять нападавшего за дверь. Затем поднял пистолет и пинком закрыл дверь. Укрывшись за письменным столом, он снова задвинул им дверь. Из коридора кто-то в него выстрелил.

Он тоже хотел выстрелить. Только для того, чтобы показать противникам, что у них тут тоже есть оружие. Но обойма была пуста. Они снова стали биться об дверь. Снова приоткрылась щель, достаточно широкая, чтобы в нее прошли оба. Бен стоял, прижавшись к стене, с картиной в руках, готовый принять бой.

Но до боя дело не дошло. Он услышал голоса. Это прибыла полиция. Кто-то приказал тем, кто был за дверью, бросить оружие.

Затем раздался выстрел.

– Эндрю! – вскрикнул Дэн Уоллес.

Но все было кончено. Эндрю Митчелл застрелился.

Еще до рассвета инспектор Риз и Бен были в больнице Александрии, они сидели в приемном отделении, слушая заверения дежурного врача, что с Кэтлин все будет в порядке. В ближайшие дни ей для этого необходим только покой.

Инспектор сердито бурчал себе под нос, что эта женщина опять исхитрилась уклониться от встречи с полицией. А Бен радовался, что сможет спокойно побеседовать обо всем с Кэтлин Андерсон.

Если только она не уклонится и от этой беседы, как от встречи с полицией. Похоже, она и впрямь какая-то неуловимая личность!

– То есть если бы этот Седрик Дарни не занялся расследованием того, кто виноват в недостачах и поддельных бухгалтерских отчетах, то Томас остался бы жив? – спросила Кэтлин, когда в палату вернулся Бен с двумя чашками чая.

– Но это не помешало бы им продолжить испытания вакцины на детях. Очевидно, их не пугали такие побочные явления, как случаи тяжелой депрессии, агрессивного поведения и суицида. Уоллес, его отец и Митчелл спокойно продолжали свое дело.

– Ну, наверное, не совсем уж спокойно. Вероятно, отец Дэна покончил с собой потому, что его мучила совесть.

– Не понимаю, почему непременно надо было испытывать вакцину на детях?

Бен рассказал ей, что испытания, проведенные на взрослых, уже страдающих наркотической зависимостью, закончились провалом. В Центре Харлана Трента нашлись для этого добровольцы. Вот почему Томас хотел лечь в клинику: не для того, чтобы пройти курс лечения, а для того, чтобы выслеживать подозреваемых. Судя по всему, в его задание входило не только выяснить, кто стоял за фальсифицированными бухгалтерскими отчетами фирмы «ДЛФ». Он должен был, кроме того, установить все, что за ними крылось. Так Томас напал на след незаконных испытаний новых медикаментов.

Однако вскоре пришлось испытания прекратить. В то же время Уоллес и Митчелл подтасовали результаты и подкупили кого-то из тех, от кого зависела выдача разрешения на производство новых препаратов. Они создали видимость полного благополучия, и Уоллес втайне переориентировал свои исследования на детей и подростков, никогда еще не пробовавших алкоголя. Эти исследования тоже закончились полной неудачей: во-первых, ввиду побочных действий вакцины и, во-вторых, из-за отсутствия ожидаемого эффекта. Адреса детей они получили при посредстве Дэна Уоллеса из благотворительного фонда и из электронной базы данных, украденной ими у Национальной службы здравоохранения.

– А кто же отправил факс, который заставил вас заняться этим делом?

Бен улыбнулся и отпил глоток чая:

– Софи Несбит, ваш адвокат, которая, кстати, при первом же известии о смерти ее мужа Эндрю Митчелла тотчас же слиняла в Новую Зеландию. Похоже, она давным-давно знала о его делишках. Может быть, подслушала какой-то телефонный разговор, может быть, нашла бумаги – кто ее знает! Против нее нет никаких доказательных улик. Поэтому против нее не возбуждается уголовное дело.

Кэтлин задумалась. Так, значит, все это время Софи Несбит знала о преступлениях мужа. Этим объяснялось ее странное поведение, когда во время их разговора в комнату заглянул Эндрю. Но почему она тогда не пошла прямо в полицию и не заявила на него? Так сильно любила мужа? Испугалась публичного скандала? Возможно. Но в таком случае она бы вообще ничего не предпринимала. Так почему же она отправила факс в газету?

– Муж ее шантажировал? – спросила Кэтлин.

Бен пожал плечами:

– Ничего не могу сказать. Возможно, и так. По слухам, у Софи был какой-то роман, который мог очень повредить ей в высших кругах.

Кэтлин удивленно посмотрела на него:

– С кем?

Бен усмехнулся:

– Вам любопытно? К сожалению, не знаю. Но говорят, что с женщиной. – Тут он снова посерьезнел. – Между прочим, полиция точно установила, кто кого убил. Хотите узнать?

Она кивнула и проглотила ставший в горле комок.

– Все было так, как сказал вам Дэн. Вашего мужа убил Дэн. Он забрал пистолет вашего мужа и застрелил из него Вэл. Марк Каннингем убил в Эдинбурге одну свидетельницу, как раз когда она собиралась встретиться со мной. Ее звали Мэри Гордон.

– А кто устроил поджог?

– Это они сделали вместе. Сначала Эндрю преследовал вас на машине, пока вы не попали в аварию. Вы могли погибнуть, но его это не остановило. Ведь пожар тогда все равно списали бы на вас. Он подбросил в вашу машину канистру из-под бензина и спички, а затем, вернувшись в Калландер, где его ожидал Дэн, поджег дом. Тогда ваш шеф сделал вид, что страшно обеспокоен вашим исчезновением, и при соединился к поискам. Но это все вам, наверное, и без того уже известно.

– А какую роль играла доктор Кин?

– Она на пару с Марком Каннингемом выполнила, так сказать, базисную часть работы. Кин подбирала подходящие семьи и оставалась с ними на связи, готовая ответить по первому требованию. Каннингем же следил за проводимыми испытаниями и также поддерживал связь с семьями.

Они проговорили еще два или три часа, не замечая, как бежит время. Кэтлин рассказала Бену все, что с ней приключилось, и подробно выспросила его обо всем, что он знал, пока отдельные детали не сложились в полную картину.

– Что будет дальше с Сандером и его другом Джейми?

– Я хочу помочь Сандеру получить стипендию в частной школе. Седрик тоже предложил свою помощь, и я убедил его, чтобы он открыл стипендиальный фонд для школьников из социально необеспеченных семей.

– Это хорошие новости!

– А вот у Джейми дела обстоят неважно. Некоторое время его еще подержат в больнице. Доктора теряются, не зная, как исправить вред, нанесенный так называемой вакциной, которую он получил.

– А что будет с родителями? С родителями Джейми и других детей, которые участвовали как подопытные в испытаниях препарата?

– Этим займутся юристы. Инспектор Риз, правда, уже не ведет это расследование, но он дал понять, что прокуратура Эдинбурга ревностно взялась за дело и позаботится о том, чтобы родителям это так просто не сошло с рук.

Кэтлин печально кивнула.

– Такой молодежный центр мог бы стать очень хорошим делом, – сказала она задумчиво.

– А вас бы это заинтересовало? – спросил Бен.

Она приняла его вопрос за шутку.

– Нет, я серьезно. У отца моей подруги большая фирма. Печенье и всякое в этом роде. Он хочет взять этот фонд в свои руки. Фирма «Дункан Ливингстон фармасьютикс» закрывается. Так решил Седрик.

– Отец вашей подруги? – не поняла Кэтлин.

Бен рассмеялся:

– Его фабрика печенья растет и расширяется, а главное, он подыскивает достойное занятие для будущего зятя. То есть для меня, – пояснил он, подмигнув.

– Отныне вы будете руководить фондом?

Он помотал головой:

– Его бы это устроило. Но после выхода моей статьи об этом деле у меня просто нет отбоя от предложений. Сейчас я могу выбирать, чем мне заняться в ближайшее время. А я не буду спешить и сперва хорошенько подумаю.

Кэтлин посмотрела на него долгим взглядом, и он стойко выдержал его, не отводя глаз.

– Вы хотите наконец-то осуществить свою заветную мечту?

Он улыбнулся.

– Вашему тестю это не понравится.

Он пожал плечами:

– Я сам еще не знаю, хочу ли я жениться. В ближайшие дни мне придется как следует обо всем подумать. Но сделанное вам предложение по-прежнему остается в силе, – сказал Бен, переменив тему. – В этом отношении пока что ничего не меняется.

На нее вдруг накатила усталость.

– Я уже не знаю, зачем мне тут еще оставаться, – промолвила она тихо. – С другой стороны, я не знаю, куда вообще мне податься.

Бен встал и кивнул ей на прощание:

– Приятно видеть, что я не единственный, кому предстоит задуматься над своим будущим. Завтра я вас снова спрошу. О’кей?

Она невольно рассмеялась:

– О’кей.

Когда он ушел, ее одолел сон, а когда она снова проснулась, за окном было уже темно.

Остаться и работать в благотворительном фонде, подумала она, и эта мысль ей понравилась, хотя признаваться в этом Бену она не собиралась, пока не пройдет хотя бы неделя. Она приподнялась на кровати и включила свет. Возле кровати стояли цветы. Уж не Риз ли решил наконец перед ней извиниться? Или, может быть, Дженна, сестра сержанта Керра и хозяйка паба «Мертл Инн», преодолевшая былую антипатию к Кэтлин и решившая повернуться к ней своей хваленой доброй стороной? Или Ленни, в приливе доброжелательности? Кроме них, она тут никого не знает.

Она поискала, нет ли записки, но ничего не нашла. Наверное, цветы подарил Бен, а сестра принесла их в палату, когда Кэтлин спала. Она спустила ноги с кровати и стала ждать, когда перестанет кружиться голова. Затем встала и осторожно прошлась взад и вперед по палате.

Ее место в Лондоне. Там она родилась и выросла. Почти всю жизнь она провела в этом городе. Там ее мать. Может быть, она станет почаще навещать ее в больнице, но может быть, и нет.

Разве Лондон не полон для нее горьких воспоминаний? О Вэл, о своем неудачном замужестве? Но воспоминания есть и здесь, и она знала, что они всюду будут следовать за ней. Избавится ли Софи Нес бит от воспоминаний там, в Новой Зеландии? Сомнительно!

Если вернуться в Лондон, надо будет искать работу. Деньги, которые она получила после развода, почти закончились, а в пожаре погибло все ее имущество. Получит ли она что-то по страховке? Может быть, нужно потребовать возмещения ущерба? При одной мысли о предстоящей бумажной волоките и хождении по разным инстанциям у нее загудела голова. Лучше об этом не думать. По крайней мере пока.

Она подошла к окну и устремила взгляд в темноту, там светились окна, уличные фонари и автомобильные фары. Ей вспомнилось вдруг чувство свободы, которое она ощущала в первые четыре недели во время утренней пробежки по берегу Лох-Катрин. Этого чувства она прежде не знала. Может быть, прислушаться к нему и остаться здесь? Что она от этого потеряет?

В дверь тихонько постучались, но никто не вошел. Из коридора послышались голоса – двое мужчин. У нее сжался желудок, хотя она знала, что находится в безопасности. Снова постучали, на этот раз энергичнее, и в палату впорхнул Ленни.

– Неотесанный мужлан! – в сердцах воскликнул Ленни.

Он тотчас же затворил за собой дверь, словно для надежности, чтобы никто не вошел следом за ним, потом символически чмокнул Кэтлин, не прикасаясь к ее щеке.

– Ты выглядишь ужасно! Неужели у тебя нет приличного платья? – сказал он, дернув двумя пальцами за широкий черный свитер, когда-то принадлежавший Вэл.

Кэтлин засмеялась:

– У меня больше ничегошеньки нет! Хорошо хоть, они тут постирали единственные вещи, которые у меня остались.

Ленни брезгливо наморщил нос:

– Все равно тут у тебя воняет. Все пропахло больницей! Ненавижу больницы!

Он плюхнулся на ее кровать, взял принесенный сестрами журнал и принялся листать.

– У тебя новая работа в Эдинбурге? – спросила Кэтлин.

– Секретарь дирекции в Доме мод, – ответил он рассеянно, погруженный в раздел светской хроники.

– Ну и как? Тебе там нравится?

– Все о’кей, – отозвался он.

– Эти цветы от тебя? – спросила она.

Он отбросил журнал и посмотрел на нее:

– Дорогуша, разве я похож на человека, который начисто лишен вкуса? Такой букет вообще только выбросить, – сказал он, награждая презрительным щелчком одну из роз. – Где же тут стиль! – Он поднялся и подошел к Кэтлин, стоявшей у окна.

Она не стала говорить, что ей букет нравится.

– Или у тебя наконец-то завелся поклонник? – вздохнул Ленни. – Хорошо хоть, этого кошмарного Дэна убрали куда подальше!

– А мне всегда казалось, что тебе он нравится, – возразила Кэтлин, не желая оставаться единственным человеком, обманувшимся в Дэне Уоллесе.

Дэн возвел глаза к потолку:

– Дэн не умел даже со вкусом одеться! Но это уже не моя забота. Там, где я работаю, все одеваются хорошо. Я словно в рай попал.

Кэтлин улыбнулась:

– Повтори-ка, пожалуйста, что ты сказал, когда вошел?

Ленни сделал вид, что задумался:

– Что-то в том смысле, как ты ужасно выглядишь? Извини, но это сущая правда.

– Нет. До этого ты сказал еще что-то вроде «неотесанный мужлан».

Дата добавления: 2015-06-27