Единое королевство 3 страница

— Никаких людей. Нет… — Тэм замолчал, уверенный в том, что ошибся, но несколько секунд спустя ему пришлось признать горькую правду. — Печальные вести, ребята. Лодка исчезла!

Бэйори и Финнол подползли к нему и устроились рядом. Тэм услышал, как Финнол тихонько застонал. Бэйори молчал. Они с Тэмом медленно опустились на холодный камень. Никто не произнес ни слова. Потеря лодки и необходимость на время расстаться с мечтой о путешествии по реке отодвинула на второй план радость от того, что им посчастливилось остаться в живых. Финнол продолжал оглядывать окрестности, Бэйори и Тэм сидели, погрузившись в грустные размышления.

— Если бандиты ушли, глупо здесь прятаться, — заявил Финнол. — Эй!.. Что такое?

Все трое замолчали и принялись прислушиваться, пытаясь отделить голос реки от едва различимого звука.

— Флейта? — спросил Бэйори.

— Песня, я уверен, кто-то поет, — ответил Тэм.

Через несколько мгновений они разглядели одну из громадных лошадей фаэлей, запряженную в яркую кибитку странников. На высокой скамье Тэм увидел мужчину и женщину, чьи черные волосы развевались на ветру, свободно разгуливающему по равнине у реки.

Жители Долины называли их черными странниками за цвет волос и глаз. А иногда — несущими лихорадку. Поговаривали, будто они напустили на земли между горами черную лихорадку.

— Пожалуй, можно и выбраться, — заявил Финнол и спрыгнул в реку. Радостно улыбаясь, он посмотрел на приятелей. — Даже самые отчаянные бандиты не станут связываться с нашими странствующими друзьями.

— Не стоит раньше времени считать их друзьями, — предупредил его Тэм, спрыгивая в воду. — А если это фаэли, которых мы не знаем?

Течение подхватило Тэма и быстро вынесло к тропинке — к тому месту, где он ночью подстрелил одного из преследователей. Впрочем, если камни некоторое время назад и оросились кровью, река смыла все следы. Неожиданно ночные события показались Тэму нереальными, словно ему приснился дурной сон. После холодной ночи, проведенной под деревом, тропинка выглядела особенно крутой. Финнол даже остановился, чтобы передохнуть. В конце концов они выбрались на поляну, причем как раз в тот момент, когда мимо катила одна из огромных кибиток.

Тэм много раз видел могучих лошадей фаэлей, но все равно никак не мог к ним привыкнуть. Самые крупные ломовые лошади, которых разводили в Долине, достигали восемнадцати ладоней в высоту, эти были на четыре ладони выше. А некоторые даже на шесть! Иными словами, в плечах они на целый фут возвышались над Бэйори.

Темноволосые детишки бежали рядом с кибитками, а одна девчонка, лет десяти или двенадцати, вцепилась в колесо высотой со взрослого мужчину и, поставив ноги на обод, сделала полный круг в воздухе и только после этого отпустила руки. «Вот так и появилась акробатика», — подумал Тэм.

На высоком сиденье фургона ехали пожилые люди, наслаждаясь теплыми лучами утреннего солнца. Тэму фаэли в их ярких одеждах и позвякивающих украшениях всегда казались похожими на свободных птиц, в особенности когда он сравнивал их с жителями Долины, почему-то предпочитавшими темные цвета. И, точно птицы, они путешествовали по землям между горами, появляясь на севере весной и возвращаясь на юг перед наступлением зимы.

«Бродяги, которые не могут сидеть на одном месте», — говорили о них трудолюбивые, обстоятельные жители Долины, впрочем, только между собой. Все боялись проклятия странника.

Как правило, фаэли держались особняком, но однажды группа странников застряла в Долине из-за того, что неожиданно рано наступили суровые холода. Им пришлось зимовать в стогах сена, сложенных в сараях. Многих они пугали, а кое у кого вызывали изумленное любопытство. Многие девушки не смогли устоять перед чарами загадочных странников, а парни совершали глупости ради женщин-фаэлей. Тэм прекрасно понимал, в чем тут дело. Не будь он тогда мальчишкой, он и сам вел бы себя так же.

Однако фаэли придерживались собственного кодекса чести и с тех пор особым образом относились к жителям Долины — своим «спасителям». Разумеется, фаэли по-прежнему не допускали их в свой мир, но по крайней мере перестали смотреть свысока, как на всех остальных.

Одна из массивных кибиток остановилась, когда появились Тэм и его друзья, громадный конь, словно корабль под парусами, прошел еще несколько шагов, прежде чем замереть на месте.

Фаэль, управлявший кибиткой, настороженно рассматривал ребят.

— Должно быть, вы из Долины, — промолвил он наконец. — Мне говорили, что вы одеваетесь в лохмотья, но… — Троица искателей приключений оглядела друг друга с ног до головы, впервые после вчерашнего вечера у костра — мокрые, оборванные, грязные.

На сиденье рядом с кучером тут же появилась куча ребятишек, которые с напряженным любопытством глазели на незнакомцев. Фаэль произнес одно слово на своем языке, обращаясь к жене, та рассмеялась и тут же прикрыла рот ладошкой.

— А я слышал, что фаэли ведут себя гораздо более вежливо с людьми, спасшими им жизнь, — тут же заявил Финнол.

— И это правда. Но ни я и никто из членов моей семьи не обязан жизнью лично тебе. К тому же от вас пахнет рекой. — Мужчина улыбнулся Финнолу. — Думаю, вы заблудились, — сказал он и показал на дорогу. — Идите в ту сторону, через несколько часов вы будете в Долине.

— Мы не заблудились, — быстро заговорил Тэм, не дав Финнолу снова открыть рот. — У нас гораздо более серьезные проблемы. Ночью на нас напали разбойники, наш спутник убит.

Лицо странника сразу стало серьезным, а его старший сын тут же куда-то умчался с поручением.

— Сколько разбойников?

Тэм, взглянув на приятелей, пожал плечами:

— Они напали на нас, когда мы спали, в темноте. Думаю, по меньшей мере двадцать человек.

Финнол и Бэйори закивали. Мужчина склонил голову набок и презрительно фыркнул:

— Какие же это разбойники! Разве двадцать человек способны продержаться, устраивая рейды на северной дороге? Кроме нас, по ней никто не путешествует. Правда, иногда сюда забредает какой-нибудь дурак в надежде найти в горах золото…

— Тем не менее на нас напали вооруженные люди.

Фаэль обменялся взглядом с женой. В этот момент появился мальчишка лет десяти и что-то сказал ему на своем языке.

— Сегодня поставим палатки здесь, — заявил фаэль. — И вы расскажете свою историю остальным. Как вы думаете, эти люди ушли отсюда?

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Тэм. — Мы разбили лагерь в старой башне и не рискнули туда вернуться. Ночью мы прятались в скалах у реки.

Мужчина передал жене поводья и, взяв из кибитки меч и лук, спрыгнул на землю.

— Кто из вас стреляет из лука?

— Тэм, — тут же ответил Финнол.

Фаэль вручил Тэму свой лук и колчан со стрелами.

— Покажи мне это место, — попросил он и пошел вдоль длинной линии повозок, держа в руке меч.

Весть о том, что произошло, быстро облетела караван, и им вслед смотрели мрачные, недружелюбные лица. Фаэль, которого звали Туан, зашагал по мосту, на котором растянулось еще около дюжины фургонов. По дороге к ним присоединилось два молодых человека, оба с мечами и луками. Во всех кибитках сидели мужчины с оружием наготове, женщины быстро поднимали детей и отправляли их в заднюю часть повозок, откуда те с любопытством наблюдали за незнакомцами.

Лагерь ребят представлял собой поле битвы — мешки порваны, повсюду разбросано их содержимое. Лошадь и вещи Алаана исчезли. Остались только ножны, которые он, вероятно, отбросил в сторону предыдущей ночью.

— Говорите, Алаан? — Фаэль внимательно рассматривал уничтоженный лагерь, поверив наконец в рассказ ребят. — Что он собой представлял?

— Речь образованного человека, — ответил Финнол, — и хотя он прекрасно чувствовал себя в лесу, было видно, что он рожден для другой жизни. — Финнол задумался на мгновение, наморщив лоб. — У него была дрессированная птичка… он назвал ее «уист». Нам так и не удалось узнать, что его сюда привело и куда он направлялся. Думаю, он сказал бы нам утром, потому что, похоже, не очень спешил. Да и погони не опасался.

— А вы что здесь делали? — спросил Туан, глядя на Финнола.

— Мы решили навестить призраков павших воинов. Мы, в Долине, верим, что так можно стать сильнее.

Тэм наградил кузена сердитым взглядом.

— Мы надеялись откопать на поле что-нибудь стоящее. Мы занимаемся этим вот уже три года и собирались отвезти свои находки вниз по реке, чтобы продать, а на вырученные деньги купить лошадей. Только наша лодка пропала.

Туан немного наклонил голову набок и посмотрел на реку:

— Не похоже, чтобы люди, на вас напавшие, приплыли по реке.

Тэм знал, что он прав: река вытекала прямо из Долины, а плыть против течения, даже небольшое расстояние, невозможно.

— Значит, следует предположить, что они прискакали на лошадях. Не кажется ли вам странным, что всадникам могла понадобиться ваша лодка? — Туан наклонился и принялся разглядывать землю. — Возможно, она сама уплыла. Если духи реки будут к вам благосклонны, вы найдете ее в какой-нибудь заводи, чуть ниже по течению.

Тэм с Финнолом переглянулись, и Финнол почти незаметно покачал головой. Ни тот ни другой не верили, что лодку унесло течение. Прежде чем разбить лагерь, они вытащили ее на берег и надежно привязали к дереву.

Туан, погрузившись в размышления, разглядывал уничтоженный лагерь.

— Соберите свои вещи, — сказал он наконец, подтолкнув ногой к Финнолу небольшую кучку одежды. — Вам придется повторить ваш рассказ.

— Возможно, мы последуем вашему совету, — заявил Тэм, — и поищем лодку на реке. Она вполне могла налететь на мель. Тут иногда случаются и более странные вещи.

— Возьми мой лук, — посоветовал Туан. — Кто знает, какие еще опасности поджидают вас в лесу.

ГЛАВА 3

Пять часов почти безнадежной борьбы с кустами, растущими вдоль берега, окончательно убедили друзей в том, что лодка исчезла. Примерно в лиге находились Пять Порогов, там пустая лодка наверняка разбилась о скалы. Их драгоценный груз, плод тяжелых трудов, отправился на дно, чтобы больше никогда не предстать перед глазами человека.

— До сих пор не понимаю, как Алаану удалось провести нас от развалин к берегу так, что мы не свалились со скал, — проговорил Финнол, который уже не в первый раз поднимал этот вопрос.

— Было темно, а мы перепугались и не успели как следует проснуться, — сказал Бэйори. — Наверное, мы подошли ближе к дороге, чем думали.

Финнол покачал головой:

— Нет, мы выскочили из восточного окна и помчались к реке. Мы не могли так сильно свернуть в сторону. — Он посмотрел на Тэма, ища поддержки.

— Ты прав, Финнол. Мы выбрались из восточного окна, но скорее всего в темноте просто потеряли ориентацию. Либо вниз к реке ведет тропинка, о которой мы не знаем, причем на удивление удобная тропинка.

До моста они дошли, не произнеся больше ни слова, а когда добрались до лагеря фаэлей, уже спустился вечер. Странники заметили появление чужаков и начали перешептываться между собой.

— Пожалуй, не стоит оставаться здесь на ночь, — заявил Финнол, и Бэйори согласно закивал.

— Давайте найдем Туана и переговорим с ним, — предложил Тэм. — Если мы не будем спать здесь, нам придется ночевать в лесу или в развалинах крепости. Меня ни та ни другая перспектива не прельщает.

Неожиданно Тэм вспомнил семью черных странников, которая провела зиму в сарае деда, и как однажды вечером, вцепившись в его руку, переполненный любопытством и страхом одновременно, он отправился к ним в гости. Тогда он испытывал то же самое, как если бы его вели в берлогу к диким медведям. Фаэлям удалось превратить сарай в настоящий дом, они спали в золотистой соломе, а все остальное время проводили на деревянном полу под массивными балками.

Кто-то позвал его, и среди враждебных лиц Тэм увидел одно — улыбающееся и дружелюбное. Алиэль. Тэм смутился, не зная, как она поступит: поприветствует его как друга или станет обращаться так, как принято у странников, когда они имеют дело с чужаками.

— Смотрите! — заявила Алиэль, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Видите, что происходит с детьми из Долины, которых странники не сжирают на обед. Они становятся настоящими великанами! — Она помахала рукой Бэйори.

Алиэль обняла Тэма, мягко коснулась губами его щеки и, чуть отодвинувшись, принялась рассматривать, словно он ее племянник, которого она не видела много лет. Ее черные глаза сияли, а на лице расцвела радостная ласковая улыбка.

— Мы часто пытались представить себе, что стало с Тэмом и его любознательным кузеном. — К удивлению Финнола, Алиэль помнила и его. — Ну, ты нисколько не изменился, — заявила она, а потом неожиданно серьезно проговорила: — Вы потеряли друга.

— Едва ли друга, — ответил Тэм. — Какой-то путник подсел вечером к нашему костру. Кто он такой и откуда здесь появился, мы не знаем.

— Так, — заявила Алиэль и, взяв Тэма за руку, потащила к лагерю. — Стоит только поужинать с мошенником, и тебе достанется его десерт.

Финнол рассмеялся и наградил Алиэль улыбкой.

Как и всех фаэлей, Алиэль отличала грациозность и изящество, только она была невысокого роста, даже ниже Финнола, а глаза и рот казались слишком большими для тонкого, красивого лица. Но Тэм считал, что от этого она становится только привлекательнее. Алиэль носила длинные волосы распущенными, а ее шею украшали разноцветные блестящие побрякушки.

Тэм представил ей Бэйори, вспомнив, что его отец не пожелал иметь ничего общего с черными странниками, которые постучались в ворота его дома поздней осенью. Бэйори взял руку Алиэль в свою неохотно, однако она, казалось, ничего не заметила и держалась с юношей, точно он ее старый друг.

Все трое расселись у костра Алиэль, которая принялась что-то помешивать в железном котелке, висевшем над костром, затем добавила туда какие-то приправы с чуть горьковатым, незнакомым ароматом. Оглядевшись по сторонам, Тэм заметил, что очевидное расположение Алиэль не сделало окружающих более дружелюбными, на них по-прежнему смотрели с подозрением.

— Не обращай внимания, — заявила Алиэль, не отрываясь от котелка. — Они относятся к жителям Долины чересчур подозрительно. Думают, что вы собираетесь украсть лошадей и ограбить их самих. Они вас не знают.

— И не стремятся узнать, — заметил Финнол.

— Тут ты прав. Их вполне устраивают собственные предрассудки и представления о жизни. Они очень похожи на людей, что живут в Долине. Надо полагать, вы проголодались после дневных приключений? — Она начала раскладывать в миски еду.

Как раз в этот момент пришел ее муж, Сиан, и Алиэль налила ему в таз горячей воды. Он взял тряпочку и принялся старательно отмывать лицо и руки, время от времени поглядывая на Тэма.

— Когда-нибудь ты станешь похож на своего деда, — сказал Сиан, который был явно рад видеть мальчишку из Долины.

Хотя Тэм прежде думал, что все фаэли одинаковы, после того, как одна семья провела у них зиму, он понял, что это не так. Сиан являлся ярким тому примером — нехарактерное для фаэля круглое лицо, светлая кожа и совсем не длинный нос.

— Расскажи про деда, Тэм, — попросил Сиан. — Он здоров?

— Здоров, хотя и стал совсем седым, да и ходит заметно медленнее, чем раньше, но по-прежнему обожает дальние прогулки.

— Передай ему наше благословение, когда увидишь, и скажи, что мы никогда не забудем его доброту.

— Ты бы сам его навестил, Сиан. Он будет рад тебя видеть.

Неожиданно Сиан опустил глаза и принялся тереть руки особенно старательно.

— Мы бы с удовольствием его навестили, Тэм, — тихо проговорил он. — Но наши спутники… они нас не поймут.

Финнол поймал взгляд Тэма и удивленно приподнял брови.

Алиэль накрыла низкий столик, илни расселись на тряпках, разложенных на весенней траве. Тэм закрыл глаза, чтобы получше насладиться первой ложкой чудесной еды. Вдохнув диковинный, непривычный аромат, он тут же вспомнил свой первый ужин у фаэлей.

Алиэль налила всем светлого легкого вина, а потом подняла свою чашку:

— Я рада, что нам представилась возможность заполучить вас к себе — пусть и ненадолго. Дженн захочет с вами переговорить. Новости о разбойниках, которые бродят по нашим дорогам, всегда нас беспокоят. Давайте выпьем… выпьем за реку и за то, что вчера ночью она вас приютила и спасла.

— За реку, — с чувством, дружно произнесли юноши и подняли свои стаканы.

— А Дженн — это кто? — спросил Тэм.

— Она… наша проводница, наверное, вы бы так ее назвали. Не волнуйтесь. Дженн знает, сколько наших людей погибло бы, если бы не люди вроде твоего деда, Тэм. — Она начала нарезать толстый каравай хлеба, который, как сообразил Тэм, испечен не в печи. — Расскажите про Долину. Такие страшные зимы, как та, что привела нас к вам, еще случались?

Целых полчаса фаэли делали вид, что им интересны новости Долины, а Тэм пытался придумать, что бы еще рассказать. Наконец Сиан сжалился над ним.

— Давай дадим ребятам поесть, прежде чем их позовет Дженн, — сказал он. — С ней лучше разговаривать на полный желудок.

Некоторое время друзья молча ели, Алиэль напевала какой-то необычный, навязчивый мотив, и с улыбкой поглядывала на ребят. Пока они ужинали, совсем стемнело, и постепенно огонь костров стал казаться ярче, а все остальные краски — более приглушенными. Палатки, похожие на миниатюрные беседки, выделялись на фоне сгущающихся теней, разгоняя своим теплым сиянием мрак ночи.

За спинами Сиана и Алиэль Тэм видел других фаэлей: грациозных женщин в длинных, развевающихся на ветру юбках и вышитых блузках с короткими рукавами, открывающими загорелые руки. Женщины народа фаэль казались Тэму ужасно экзотичными и невероятно прекрасными. Они так не походили на практичных матрон из Долины, которые одевались скромно и «без всяких там глупостей», а волосы заплетали в одну простую косу.

Мужчины-фаэли одевались чуть менее необычно, чем женщины. Они обожали яркие куртки, которые надевали на рубашки с широкими, словно паруса, рукавами. Даже сейчас, когда день подошел к концу, все они двигались легко и уверенно, будто совсем не устали после тяжелого, напряженного дня. И в этом мужчины и женщины из Долины на них совсем не походили. Однако фаэли отличались поразительным трудолюбием — несмотря на репутацию. Они производили великолепные ткани, украшения, инструменты и делали самые лучшие луки, которые славились в землях между горами.

В наступившей темноте возились лошади, чьи копыта тихонько стучали по мягкой земле. Тэм видел, что лошадь Сиана и Алиэль привязана неподалеку и спокойно угощается молодой зеленой травой. Поговаривали, что фаэли ценят своих лошадей больше, чем детей. Когда семья Сиана зимовала рядом с ними, у Тэма сложилось впечатление, что именно так оно и есть. Все до единого фаэли следили за тем, чтобы их животные даже близко не подходили к лошадям местных жителей — и не оставили в Долине полукровок.

Фаэли тщательно ухаживали за животными, которые внешне почти не отличались друг от друга. Шелковистые черные гривы, небольшие белые пятна на мордах, блестящая коричневая, иногда темно-каштановая шкура и лохматые белые ноги. Как и большинство ломовых лошадей, они отличались исключительно миролюбивым нравом.

Сиан поднял голову и кивнул, когда кто-то подошел к их костру.

— Пришла пора познакомиться с Дженн, — сказал он, поднимаясь. — Мы с Алиэль будем вас сопровождать.

Тэм думал, что их ведут на встречу со старейшинами, но фаэли, с которыми им предстояло разговаривать, не особенно подходили под это определение. Их представили достаточно молодому человеку по имени Синддл. Тэм решил, что ему лет тридцать, несмотря на седые волосы. Дженн тоже на роль старейшины не годилась, поскольку ей, похоже, было около пятидесяти. Они сидели в креслах, сплетенных из ивовых прутьев, под нависшими ветвями старой березы. Разноцветные свечи, вставленные в фонари, раскачивались на веревках, освещая фаэлей и само дерево.

Тэму стало немного не по себе, когда он опустился в кресло и почувствовал, как его разглядывают черные глаза странников. Плечи Дженн украшала тонкая вязаная шаль, а сидела она так грациозно и красиво, что Тэм сам себе показался неуклюжей деревенщиной. Тэм не помнил, была ли Дженн тогда, той страшной зимой, в Долине, однако Сиан и Алиэль держались с ней уважительно и слушали почтительно.

— Меня удивляет, что вам позволили раскапывать старое поле битвы, — произнесла она. — В таких местах остаются вещи, которые лучше не трогать: древняя вражда и злоба пропитывают землю, с годами зреют и становятся тем опаснее. От них следует держаться как можно дальше. Никогда не знаешь, что там найдешь.

Успев уже познакомиться с высокомерием фаэлей, Тэм знал, что вряд ли чего-нибудь добьется, если даст волю гневу.

— Мы искали лишь безделушки, которые рассчитывали продать, а на вырученные деньги купить лошадей в городке, расположенном вниз по реке, — ответил он. — Мы не сделали ничего плохого.

— Будем надеяться, что не сделали. Мне также сообщили, что на вас напали разбойники… — Она внимательно оглядела всех троих, словно нападение было делом их рук. Затем убрала с лица выбившуюся прядь седеющих волос и продолжила: — Разбойники редко выходят на дороги, по которым мало кто путешествует. Расскажите, как все произошло.

Бэйори и Финнол повернулись к Тэму, словно хотели сказать, что доверяют ему ответить на вопрос Дженн. Он поведал о том, что с ними случилось, удивляясь тому, как у него вдруг начал срываться голос, когда он дошел до их побега через мост и прыжка в реку.

Когда Тэм закончил, Дженн старательно разгладила юбку. Некоторое время она молчала, а потом спросила:

— Ты говоришь, они были в черных плащах и шлемах?

Тэм кивнул.

— Не похоже на разбойников. Скорее слуги в ливрее какого-то благородного дома.

Тэму такая мысль в голову не приходила, поскольку ближайшая знатная семья жила в нескольких неделях пути от Долины.

— Я никогда не видел ливреи, но, возможно, вы правы.

Фаэли переглянулись, а потом Дженн снова заговорила:

— Существует высокая вероятность того, что ваш случайный знакомый, Алаан, что-то украл или как-нибудь оскорбил могущественную семью. Ты сказал, что он был наделен обаянием, и хотя это не единственная черта, присущая мошенникам, они должны ею обладать, чтобы преуспеть в своих делишках. Боюсь, что, сами того не подозревая, вы оказались в компании спасающегося бегством мерзавца. Тогда становится понятно, почему он забрел в ваши дикие места. Если не считать нас, мало кто выбирает их для путешествий.

Тэм поерзал на кресле, раздумывая над ее словами.

— Алаан вел себя совсем не как человек, который опасается погони, — вмешался Финнол, который наклонился вперед, словно твердо решил отстаивать свою мысль. — А когда появились те люди, он вступил с ними в схватку у моста, чтобы мы могли бежать. Вряд ли злодей станет так поступать. Он мог тихонько ускользнуть, услышав приближение преследователей, и предоставить нас судьбе.

— Не все воры и мошенники слеплены из одинакового теста, — заметила Дженн. — Некоторые следуют диковинному кодексу чести, и даже среди тех, кто живет в Долине, почти нет таких, кто не знает чувства раскаяния. Вполне возможно, что Алаан, украв что-то у богатой семьи, не мог подвергнуть смертельной опасности ни в чем не повинных молодых людей. Мир велик. Такие люди существуют.

Сиан едва слышно откашлялся. Он всегда говорил так тихо и держался так незаметно, что Тэм забыл, каков Сиан на самом деле. Он отличался острым умом и никогда этого не скрывал.

— Прошу прощения, Дженн, но я думаю, что Финнол прав. Они говорят, что Алаан вел себя как человек, который не опасается погони. Вне всякого сомнения, если бы он бежал от возмездия, он держался бы настороже.

— Возможно. — Дженн пожала плечами. — С другой стороны, он мог думать, что оторвался от преследователей или что те отказались от погони. А самое главное, я не считаю, что люди, напавшие на него, были грабителями. Их интересовал Алаан, и больше никто. Да, конечно, они без колебаний прикончили бы всякого, кого приняли бы за его сообщников. Но, разобравшись с Алааном, они оставили ребят в покое. Вероятно, нашли украденное в вещах Алаана. Уверена, что сейчас, когда мы о них рассуждаем, они пре-спокойненько направляются на юг.

— Меня удивляет, что вы не встретили их на дороге, — сказал Тэм. — Вы же говорите, что они направились на юг, домой.

Он видел, что фаэли отреагировали на его слова. Они не любили делиться своими тайнами с чужаками и имели репутацию лжецов.

— Мы их не видели, — через несколько секунд ответила Дженн, — но наши разведчики заметили следы. Группа всадников свернула в лес. Возможно, они нас услышали, хотя почему постарались избежать встречи с нами, мне непонятно.

— В таком случае возникает сомнение в благородстве их намерений и не очень верится в то, что они преследовали Алаана, чтобы свершить правосудие, — заявил Финнол.

— Дела других людей нас не касаются, — пожав плечами, ответила Дженн.

— А как насчет уиста? — заглянув ей в глаза, поинтересовался Синддл.

Дженн чуть сдвинулась на своем кресле. Каждый ее палец украшало по меньшей мере одно кольцо, и сейчас она принялась постукивать ими по очереди по ручке кресла.

— Если бы незнакомец по имени Алаан имел ручную ворону или сойку, беспокоиться было бы не о чем, — сказала она. — Однако уист считается не простой птицей. С его появлением связываются различные предзнаменования. В это верим мы и верит ваш народ. Наверняка вы знаете легенды, — проговорила она, обращаясь к ребятам из Долины.

— Не знаем, — смущенно признался Тэм.

Дженн несколько мгновений его разглядывала, потом покачала головой:

— Ну, речь идет об очень древних легендах, которые рассказывают среди нашего и вашего народа.

Она уселась поудобнее; на землю опустилась ночь, и теперь лица фаэлей освещали лишь разноцветные фонарики.

— Во время первых войн, задолго до того, как возникло Единое Королевство, когда князья правили своими землями, жил на свете один князь — славный воин по имени Дерборгил. Он отправился воевать против князя Сифоре, хотя его мать переполняли мрачные предчувствия и она умоляла его заключить с ним мир. Однако Дерборгил был гордым человеком и, главное, отважным воином. Он собрал армию и поскакал к границе владений Сифоре, который нанес ему оскорбление. Началась страшная война, тянувшаяся долгие годы, и многие воины с обеих сторон погибли.

Ко всеобщему отчаянию, перед каждым сражением появлялась темная птица; она пролетала или садилась на знамя Дерборгила, а потом издавала крик «уист» столько раз, сколько человек должно было погибнуть во время предстоящей битвы. Люди боялись ее появления и страшного счета, но никто не решался ее убить, поскольку все считали, что это волшебное существо.

Однажды Дерборгил взял свой лук и перед сражением выстрелил в уиста, который появился в небе. Затем он отрезал крылья птицы и украсил ими свой шлем со словами: «Теперь я буду предсказывать смерть».

А потом повел своих солдат в бой. Страшная битва продолжалась целый день, и целую ночь, и еще день. В конце концов Дерборгил пробился к Сифоре и после долгого сражения убил его. Но, оглядевшись по сторонам, увидел лишь безмолвное поле. Из двух армий в живых остался только он один. Тогда Дерборгил понял, что предчувствие его матери оказалось верным, и бросился на острие собственного меча.

Когда те, кто наблюдали за битвой издалека, пришли, чтобы забрать тела своих погибших родных, они не нашли Дерборгила, хотя видели, где он упал. — Дженн немного помолчала, а потом продолжала: — Неожиданно они услышали крик, который повторялся бесконечно — «уист-уист-уист». В землях Форлин до сих пор полагают, что крик уиста предвещает смерть, и хотя появление птицы считается очень плохим предзнаменованием, никто не причиняет ей вреда — все помнят, что стало с Дерборгилом.

Дженн внимательно посмотрела на молодых людей из Долины.

— Однако ваш народ неправильно понимает легенду. Уист только предсказывал смерть, он ее не приносил. Когда уист обращался к воинам, они отказывались его услышать. — Дженн оглядела остальных и поплотнее завернулась в шаль. — И все же у вашего народа появление уиста считается плохим знаком.

С точки зрения Тэма, Синддл совсем не походил на фаэля. У него была почти белая кожа, а седые волосы коротко острижены, хотя брови оставались густыми и черными. Казалось, природа не наделила его никаким тщеславием, в отличие от остальных фаэлей, с которыми Тэму довелось встречаться. Кроме того, складывалось впечатление, что Синддл относится к «чужакам» без характерного для фаэлей презрения. И хотя он провел в его компании совсем немного времени, Тэм решил, что этого человека не очень занимают проблемы как фаэлей, так и жителей Долины.

— Уист… — начал Синддл, и его голос показался Тэму голосом умудренного опытом и страданиями старика. Такому человеку сразу начинаешь верить. — У нашего народа появление уиста также считается предзнаменованием, хотя несколько иного рода. Во времена, память о которых сохранилась лишь в песнях и стихах, именно уист нашел нас, когда мы скитались по морям. Наши пути тогда еще не разошлись. Мы все были фаэльсина — морские странники, в отличие от тех, кто выбрал в дальнейшем жизнь на суше. Потом пришли захватчики, отняли наши любимые острова и выгнали нас в открытый океан.

Тогда наш народ возглавлял Синддлин, самый лучший моряк своих дней. Говорят, однажды он провел ночь с русалкой, и она открыла ему тайны моря. Моя семья является потомками Синддлина, — сказал он, и в его голосе прозвучало скорее почтение, чем гордость. — Запасы свежей воды кончались, а дождя все не было, и моряки не могли наполнить свои фляги. Они пришли в отчаяние и уже потеряли надежду найти землю, когда в небе вдруг появилась птица, которая опустилась на мачту корабля. Моряки видели, что она измучена не меньше, чем сами фаэли. Синддлин знал, что это не морская птица, ее скорее всего унесло в океан ветром.

Дата добавления: 2015-06-27