Пигмалионизм

ЭКСГИБИЦИОНИЗМ

Если под эксгибиционизмом понимать сознательное выставление напоказ половых органов перед представителями своего или противоположного пола, то нетрудно понять, что данное извращение было в Древней Греции большой редкостью. В ту эпоху было вполне достаточно возможностей видеть людей полностью нагими, так что мало кому пришло бы в голову удовлетворять свое сексуальное любопытство или разжигать в себе сладострастные желания, выставляя напоказ собственную наготу. В противоположность фактам, наблюдаемым врачами и юристами в наши дни, если в Древней Греции и говорилось об эксгибиционизме, то лишь о женском. Древнейшим примером тому является Баубо, жена Дисавла из Элевсина, у которого нашли пристанище Деметра и юный Иакх, пытаясь найти похищенную Аидом дочь богини Персефону. Чтобы развеселить горюющую мать, Баубо снимает с себя одежды, доставляя тем самым столь сильное наслаждение Иакху, что Деметре приходится рассмеяться даже против воли.

Преднамеренные обнажения при исполнении кордака (см. с. 114) также были не лишены эксгибиционистского характера.

Диодор (i, 85) рассказывает о египтянках следующее: если после смерти священного быка Аписа жрецы находят нового, то в течение сорока дней смотреть на него позволяется только женщинам, которые, однако, делают это, «приподнимая свои одежды и показывая богу срамные части».

Большинство изображений Приапа и Гермафродита производят впечатление откровенного эксгибиционизма.

Все перечисленное выше современная медицинская наука может рассматривать как эксгибиционизм весьма условно. Единственное известное мне место, где говорится об эксгибиционизме в собственном смысле слова, — это Теофраст, описывающий характер Наглеца (Char., 11): «Такой бесстыдник при встрече с женщинами любит задирать свой хитон, показывая им свой срам».

Мифическому царю Кипра Пигмалиону так понравилась изваянная им статуя девушки, что он влюбился в создание из слоновой кости и не знал покоя до тех пор, пока Афродита в ответ на его непрестанные мольбы не оживила статую, после чего царь породил вместе с этой девушкой сына Пафа, именем которого назван знаменитый город на Кипре. Отсюда любовь к статуям и другим произведениям искусства получила название «пигмалионизм» (см. Овидий, «Метаморфозы», х, 243 ел.).

Один из случаев пигмалионизма подробно описан в Erotes Лукиана (xv ел.). Юноша из превосходной семьи влюбился в прославленную статую Афродиты Книдской, созданную Праксителем, проводил дни напролет в ее храме и «не уставал беспрестанно глядеть на образ богини. С губ его украдкой срывались кроткие вздохи и страстные любовные жалобы. Знаком все > усиливающейся страсти была оставляемая им на стенах и коре деревьев надпись «прекрасная Афродита». Он почитал Праксителя как самого Зевса и положил по обету к стопам богини все, что имел ценного и дорогого».

Это был не единственный случай, когда юноша влюбился в Афродиту Книдскую. Филострат (Vita Αρ., 276) сообщает, что схожую историю рассказывал Аполлоний Тианский, который пригласил юношу к себе и излечил его от этой страсти. Аполлоний втолковал юноше, что людям не подобает любить богов, и в предостережение напомнил ему об Иксионе, который понес в подземном мире страшную кару из-за своего вожделения к Гере. «Таким образом Аполлонию удалось излечить это безумие, после чего юноша совершил жертвоприношение, чтобы заслужить прощение богини».

Элиан рассказывает о некоем молодом и знатном афинянине, «который безумно влюбился в статую Агате Тихе, что стояла перед пританеем. Он целовал и обнимал ее, а затем бросился к советникам и молил продать ему статую. Когда его предложение было отвергнуто, он украсил статую лентами, венками и драгоценностями, совершил жертвоприношение и после беспрестанных жалоб покончил с собой» (Var. hist., ix, 39).

Согласно Плинию (xxxvi, 22), юноша с Родоса по имени Алкет влюбился в обнаженную статую Эрота, воздвигнутую Праксителем в Парии на Геллеспонте.

Дата добавления: 2015-06-27