Мы за чистоту наших улиц

Встреча с дампирами состоялась на краю леса. Теперь наша команда насчитывала двенадцать членов. Не знаю, как точно нас назвать, ведь тут были и дампиры, и люди, и даже вампир.

В эту ночь около дома вампиров снова было шумно и весело. Видимо, гулянка — обычное состояние для обитателей особняка. Даже наличие опасного врага нисколько не умаляло их желания веселиться. Никакой охраны, кроме уже знакомого нам верзилы, стоявшего у лестницы на второй этаж, не было. Для тех, кто подвергается регулярному нападению, они казались слишком беспечными.

По дороге к дому мы старались предупредить как можно больше людей, что пришло время покинуть вечеринку. Многие из гостей, заметив наш боевой вид и сосредоточенные лица, сами спешили поскорее убежать подальше.

Первый вампир попался нам уже около особняка — молодая девушка со светло-каштановыми волосами и улыбкой Мэрилин Монро. Она не увидела в нас никакой опасности — ведь Эмми была одной из них, да и остальные сейчас больше походили на вампиров, чем на простых обывателей, — и приветливо протянула Диме руку, желая, по всей видимости, поздороваться. Не знаю, как бы я поступил в подобной ситуации, но то, что сделал Дима, мне определенно не понравилось. Не говоря ни слова, братишка вонзил в сердце вампирши один из острых кинжалов. Глаза девушки расширились от удивления, и в них навсегда застыло выражение немой обиды. Такого предательства от другого вампира она не ожидала.

Тело несчастной упало к ногам брата, и он спокойно переступил через него, как будто это была сломанная кукла, а не живое существо. Конечно, я тоже не испытывал угрызений совести после убийства вампира, но и не относился к этому так цинично. Какими бы ужасными и богопротивными не являлись кровопийцы, я всегда помнил, что и они когда-то были людьми, которых злой рок превратил в живых мертвецов.

Эта первая мнимая смерть вызвала всеобщий переполох. Свидетелей убийства набралось более чем достаточно, и началась паника. Люди с криками бросились врассыпную, сметая все на своем пути и мешая нам войти в дом. Толпа оставила здание за считанные мгновения, и в нем стало чересчур просторно. Ободранные стены и грязные полы смотрелись особенно убого и покинуто. Лишь оглушительная музыка продолжала греметь из динамиков, напоминая о внезапно оборвавшемся веселье.

Своими криками и беготней люди невольно предупредили вампиров о нашем визите, и теперь нам следовало проявлять еще большую осторожность. Мы не торопились подниматься на второй этаж, опасаясь, что там ждет засада. Некоторое время ничего не происходило. Вампиры наверху ожидали, пока мы поднимемся, а мы с неменьшим упорством, затаившись, оставались внизу. Тот, кто не выдержит первым, понесет большие потери — это простая истина была очевидна всем.

На наше счастье, действиями клана руководил Константин. Думаю, своим успехом мы в первую очередь обязаны именно ему. Если бы во главе вампиров стоял кто-нибудь более опытный и смышленый, кто знает, чем бы обернулся этот поход.

Вампиры начали спускаться организованной группой, но мы к тому времени уже успели занять прекрасные оборонительные позиции, поэтому расправиться с первыми шестью кровопийцами не составило труда. Потом, конечно, пришлось туговато. Как бы безрассудно ни вели себя вампиры, они все же намного превосходили нас силой и даже для Эмми были равными противниками.

Я наносил удары направо и налево. Некоторые достигали цели, многие — нет, но мне, по самым скромным подсчетам, удалось уложить не менее трех вампиров. Хотя понять что-то в общей толчее оказалось непросто.

Краем глаза я старался следить за Димой и Амарантой, но довольно скоро потерял их из виду. Меня оттеснили к лестнице. Лезвия ножей стали багрово-алыми от крови вампиров, да и я сам был покрыт ею с головы до ног. Одежда приобрела красноватый отлив, и стало невозможно понять, где моя кровь, а где кровь врагов.

Очередной вампир прижал меня к лестнице, и я был вынужден подняться на несколько ступенек. После того как один из ножей пронзил ему сердце, и он упал у моих ног, я получил возможность осмотреться. Для этого хватило нескольких секунд, мозг давно научился в экстремальных ситуациях с лету фиксировать происходящее.

С лестницы открывался прекрасный обзор, зал лежал передо мной как на ладони. Я, словно главнокомандующий, осматривал поле брани. Эмми почти не пострадала от рук вампиров, она как всегда была великолепна в пылу схватки. Движения девушки были молниеносны и смертельны, а грация, с которой она наносила удары, невольно заставляла залюбоваться ею. Но мне пришлось оторваться от этого поистине потрясающего зрелища — к сожалению, время для созерцания было неподходящим. За Диму тоже не приходилось особенно волноваться. Конечно, он пострадал намного больше, чем Амаранта, но и у него дела шли неплохо. Я с сожалением отметил, что и наши ряды понесли некоторые потери. Как минимум четверо дампиров было убито, и это значительно ослабило нас.

Кроме всего прочего, я заметил, что среди вампиров нет Константина и нескольких его ближайших друзей. В числе атакующих я не увидел белокурой девушки и охранника с татуировкой. Решил: раз уж стою на лестнице и к тому же ничем особо не занят, не сходить ли мне на второй этаж, поискать Константина. Сказано — сделано, и я устремился вверх по ступеням.

На втором этаже стояла оглушительная тишина. По сравнению с шумом, царившим внизу, здесь было более чем спокойно. Все-таки дело в звукоизоляции. Чем еще можно объяснить столь резкий контраст?

Коридор был абсолютно пуст, но я, хоть и временно, обладал слухом вампира, и мне не составило труда определить, что в дальней комнате кто-то есть. Судя по ощущениям, там находились три вампира — как раз стольких я недосчитался в общей драке.

Идя один против трех вампиров, я не чувствовал страха — то ли зелье заглушило ту часть сознания, которая отвечает за желание выжить, то ли дело было в том, что я не воспринимал всерьез Константина и угрозу, которая может от него исходить. К двери дальней комнаты я подошел совершенно расслабленным. Правда, мне так и не довелось узнать, обоснованной ли была моя уверенность в собственных силах, и смог бы я одержать верх сразу над тремя вампирами или нет. Сейчас думаю, что это даже к лучшему. Сзади неожиданно раздались легкие шаги. Раньше я бы не услышал эту невесомую поступь, мне всегда казалось, что Эмми ходит бесшумно.

Заметив удивление на моем лице, она произнесла:

— Неужели ты думал, что я отпущу тебя одного?

Я не стал отвечать, во мне внезапно проснулось раздражение. Вдруг показалось, что Амаранта слишком уж опекает меня; это нервировало.

В тот самый момент, когда я собирался повернуться обратно к двери, на сцену выступил еще один персонаж. Младший брат поднялся на второй этаж, намереваясь принять участие в общем веселье. Я хотел отправить его назад, но обратил внимание на легкое безумие в Диминых глазах и подумал, что лучше сейчас с ним не связываться. Мы втроем подошли к двери. Никто не позаботился о том, чтобы ее запереть, и мы без проблем проникли внутрь комнаты, где не так давно состоялась наша первая встреча с Константином.

— Наконец-то вы пришли, а то мы уже заждались, — Константин сидел в своем любимом кресле с резными подлокотниками. На первый взгляд его поза могла показаться расслабленной, словно вампира мало заботило происходящее внизу. Но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить слегка подрагивающие уголки губ и напряженные крылья носа, выдававшие его волнение.

Сбоку от кресла стоял вампир-охранник, тот самый, что в свое время ударил меня в живот. Он и сейчас с особой ненавистью смотрел в мою сторону, как будто именно я был главным виновником случившегося. Единственной, кто выглядел по-настоящему напуганной, была молодая вампирша. Правда, она, похоже, больше волновалась не за себя, а за своего чересчур самоуверенного друга.

— Мне казалось, мы друзья, — обратился Константин к Эмми. Видимо, он еще не окончательно потерял надежду на мирный исход дела.

— А мне казалось, что ты умнее и давно понял, что это не так, — передразнила его Амаранта.

Она осторожно сокращала расстояние, разделявшее ее и Константина. Эмми кралась к вампиру, точно перед ней была лесная лань, которую легко спугнуть.

Выходит, вы с самого начала были в числе тех, кто уничтожал наш клан, — сделал Константин вывод из вышесказанного.

Я же говорила тебе, что они охотники, — истерично взвизгнула его подруга. Кажется, она была уже на пределе.

Это правда? — зачем-то переспросил Константин, будто это могло что-то изменить в наших отношениях.

Несомненно, — ответил за всех Дима.

В следующую секунду глаза Константина превратились в два черный уголька. Он вскочил с кресла и молнией метнулся к нам. Основной гнев вампир направил на Амаранту, видимо посчитав ее главным источником неприятностей.

Не успел я опомниться и вмешаться, как ко мне с ревом дикого бизона устремился Виталик. К счастью, он был из числа тех, кто во время драки привык полагаться на силу, а не на маневренность и скорость. С ним не пришлось долго возиться. Когда громила поравнялся со мной, я нырнул под него и лезвием ножа вспорол ему брюхо. По инерции Виталик пробежал еще некоторое расстояние и остановился, в недоумении осматривая свой живот. Вид собственной крови разозлил его еще больше, и вампир окончательно потерял способность соображать. С новым, не менее жутким рыком он во второй раз ринулся на меня. Но я уже знал, чего примерно ожидать, и, прицелившись, вонзил ему нож прямо в сердце. Сто пятьдесят килограммов мяса рухнули на пол с такой силой, что стены вокруг задрожали, а деревянный пол жалобно застонал.

Но пока я был единственным, кому удалось справиться со своим противником. Девушка, с которой имел дело брат, оказалась неожиданно сильным борцом. Она дралась особенно отчаянно, зная, что на кон поставлена ее жизнь. Но еще больше проблем было у Эмми. Какими бы пустыми и нелепыми ни выглядели слова и поведение Константина, надо отдать ему должное: физически он был хорошо подготовлен, и Амаранте приходилось туго.

Я видел, что ей необходима помощь, и поспешил к девушке. Вместе мы сумели дать достойный отпор Константину. Те раны, что мы наносили ему сообща, были пусть и незначительными, но заметно ослабляли вампира. Скоро его движения замедлились, и под нашим напором он начал отступать. Но комната была слишком мала, чтобы найти в ней убежище. Не прошло нескольких минут, как Константин оказался прижатым к стене. Больше ему деваться было некуда.

— Мы могли бы договориться, — задыхаясь, предложил вампир.

Он уже осознал, что его положение безвыходно, и решил попробовать уговорить нас отпустить его. Но эта затея с самого начала была обречена на неудачу. Никто даже не дал ему озвучить «заманчивое» предложение. Одним сильным ударом я вогнал нож в его сердце по самую рукоять. Но ничего не произошло. Константин стоял с ножом в груди совершенно невредимый. Я с досадой понял, что кинжал исчерпал свои возможности и пре-вратился в бесполезный кухонный ножик, которым разве что курицу можно разделать. Вампир торжествующе улыбнулся.

Видя, что трюк с кинжалом не принес плодов, Эмми поспешила вмешаться. Одного неуловимого движения ее руки оказалось достаточным, чтобы существование Константина на этой земле прекратилось раз и навсегда. Голова вампира отделилась от туловища и покатилась по полу, пока не остановилась около ножки любимого Константином кресла. Остекленевшие глаза уставили в потолок, рот открылся в беззвучном крике, кожа ссохлась, словно старый папирус. Не прошло и пары секунд, как некогда красивое лицо вампира превратилось в отвратительную маску, больше всего напоминающую лицо древней мумии. Вот она, смерть после смерти.

— Из нас получилась отличная команда, — произнесла Эмми, вытирая руки об алую занавесь.

Я собирался ответить, но меня отвлек треск дерева, раздавшийся за нашими спинами. Повернувшись к источнику шума лицом, мы увидели, что Дима все еще не справился со своей соперницей. И дело не в том, что она оказалась ему не по зубам. Готов поспорить: младший брат просто играл с ней, как кошка с мышкой, получая садистское удовольствие от страданий вампирши. Он с силой толкнул девушку на небольшой столик, разломившийся под тяжестью ее тела, но вместо того, чтобы нанести вампирше последний смертельный удар, отступил, давая той возможность подняться.

Девушка встала и сделала несколько неуверенных шагов к Диме. Она уже слабо осознавала действительность и не могла оказать никакого сопротивления. Было бы гуманней убить ее сейчас, но Дима обошел ее кругом и нанес очередной удар ножом, располосовав половину спины. Девушка вскрикнула и пошатнулась, а брат продолжил двигаться вокруг, периодически раня ее, но не давая потерять равновесие.

— Довольно, — решил я вмешаться в этот малоприятный процесс.

Но Димка будто не слышал. Он, как завороженный, продолжал свой странный танец. Тогда я подошел ближе и схватил брата за плечо, чтобы привлечь его внимание. Каково же было мое удивление, когда Дима сделал следующий выпад в мою сторону. Один из ножей со свистом прорезал воздух и располосовал мне плечо. От неожиданности я даже не успел отскочить и лишь после удара отступил на несколько шагов. Я уставился на бе-гущую по руке кровь, не веря в происходящее.

Но Димка даже не посмотрел в мою сторону. Устранив досадную помеху, он снова повернулся к вампирше. Амаранта, видя случившееся, кинулась к Диме. Теперь уже она схватила брата за руки, заломив их назад так, что ему невольно пришлось бросить ножи. Дима неистово сопротивлялся, пытаясь вырваться из цепкой хватки Эмми. Он рычал, брыкался и даже пытался ее укусить, так что Амаранте пришлось отшвырнуть его. Ударившись о стену и упав, брат почти мгновенно вскочил на ноги. Его глаза горели безумным огнем, а лицо исказилось от ненависти. Я не узнавал своего младшего братишку. Передо мной стоял хищный зверь, потерявший контроль над собой.

Димка был готов броситься на Эмми, но она всего на какую-то долю секунды опередила его и прыгнула первой. Амаранта прижала Диму к стене, а зубы девушки оказались в опасной близи от его шеи.

— Эмми! — окликнул я с ужасом, на несколько страшных мгновений поверив, что она сейчас укусит брата.

Амаранта обернулась ко мне, и я сразу успокоился. Глаза девушки имели нормальный синий цвет, и в них явственно читалась тревога за Диму.

— Отпусти! — прохрипел брат.

Я жестом попросил Эмми не торопиться с выполнением этой просьбы. И хотя встряска, которую она устроила Димке, кажется, привела его в норму, я боялся, что все может снова повториться, как только он почувствует свободу.

Что с тобой? — спросил я, подойдя ближе. Теперь нас разделяло не больше метра и Эмми, державшая брата за грудки.

О чем ты? — Я готов был поверить, что Дима искренне не понимает, о чем идет речь, но его насупленный взгляд говорил об обратном.

Ты ранил меня. — Я продемонстрировал разрез на рубашке, оставшийся после удара ножом. И пусть сам порез затянулся, душевная рана была далека от излечения.

Это вышло случайно. Не надо было вмешиваться, — грубо ответил брат.

— Не смей говорить, что мне делать! — вспылил я. Видя, что я не на шутку разозлен, Дима решил пойти на попятную. Он даже посчитал нужным извиниться, но меня не покидало ощущение, что его слова насквозь пропитаны фальшью. Больше всего брата волновало то, что за время нашей перебранки вампирша успела немного прийти в себя и сбежать. Само собой, он знал: далеко ей не уйти, внизу ее непременно встретят дампиры, но, похоже, Диму тревожил тот факт, что честь убить вампиршу достанется не ему.

Вниз мы спускали в полном молчании. Кто-то добрался до стереосистемы, выключил музыку, и на первом этаже наконец воцарилась блаженная тишина. С вампирами было покончено. Оставшиеся в живых дампиры (всего трое) ждали нас в главном зале. Среди них был и тот парень, что приходил к нам в номер с предложением о перемирии.

— Кажется, здесь мы закончили, — провозгласил он, заметив на лестнице нашу троицу.

Я бездумно кивнул, голова была занята другим. Не хотелось принимать участие ни в каком диалоге.

— Что делать с телами? — Парень опять обратился ко мне, и стало ясно, что разговора не избежать.

— Их надо вытащить во двор, пусть утреннее солнце завершит работу, — пояснил я. — Займетесь этим?

— Конечно. Наш договор в силе?

Я вспомнил про обещание оставить им жизнь в обмен на клятву никогда больше не пытаться сотворить новых дампиров. Они были нужны, чтобы приглядывать за детьми и помочь их социализации, как бы трудно это ни было. Я еще раз подтвердил, что мы не собираемся нарушать уговор.

— Позволь помочь им убрать тела? — уже на пороге дома попросил Дима.

Разумеется, я ответил отказом. Мы должны вернуться в гостиницу вместе, нельзя терять брата из виду. По тому, с какой злостью я ответил, Дима понял, что лучше не спорить.

Дата добавления: 2015-06-27