Вокруг Европы

«В год 6733 (1225.— В. Д.)... При рязанском великом князе Юрии Ингоревиче принесен был чудотворный образ великого чудотворца Николы Корсунского Заразского из преславного города Херсонеса в пределы рязанские, в область благоверного князя Федора Юрьевича Рязанского». Этот любопытнейший рассказ о переносе иконы Николы, покровителя моряков, рыбаков и купцов, из Корсуня в Рязанское княжество содержится в «Повести о Николе Заразском», составленной в XIII в. Икона стояла посреди города, близ церкви апостола Якова, где, по преданию, крестился Владимир I Святославич. Русскому «служителю» святого — священнику Астафию явился во сне сам Никола с требованием взять его чудотворный образ и вместе с супругой и сыном следовать в Рязанскую землю: «Там хочу пребывать, и чудеса творить, и место то прославить». Астафия ужасает далекий и опасный путь: «Не знаю той земли, на востоке ли, или на западе, или на юге, или на севере». Но в очередном видении «великий чудотворец», «утыкая в ребра» сомневающегося, велит немедленно идти, но не обычным путем: вверх по Днепру, через земли «поганых половцев» и на восток — к Рязани, а, чтобы обезопасить святыню (дело происходило вскоре после вторжения в причерноморские степи монголо-татар и поражения русских ратей в битве на Калке), Никола направляет своего посланца окольным маршрутом вокруг Европы: «Иди в устье Днепра в Понтийском море, и сядь в корабль, и доплыви до моря Варяжского (Балтийского. — В. Д.) в Немецкой области. И оттуда пойдешь сухим путем до Великого Новгорода и далее в Рязанскую область не только беспрепятственно, но и с почетом». Точно выполнив завет святого, Астафий с иконой и своим семейством прибыл в город Кесь (ныне Цесис, Латвия), или, по другим вариантам повести, в Ригу. Отсюда сухопутным путем он добрался до Новгорода и, наконец, после длительного путешествия достиг Рязанской земли. Рязанский князь Федор Юрьевич, увидевший издалека «неизреченный свет», «принял чудотворный образ, и принес во область свою» Несколько веков он хранился в церкви города Заразска, переименованного в XIII в. в Зарайск.

Сказание о путешествии иконы, якобы способной исцелять и творить чудеса, близко распространенным в Европе рассказам о переносе реликвий — мощей святых на огромные расстояния: с Востока в Рим, из Рима — во Фран-{215}цию, Германию и другие страны. Перенос реликвий сопровождался знамениями, исцелениями болящих. Их торжественно встречали государи, духовенство и несметные толпы народа. Занимательные описания этих, полных приключений событий содержат бесценные сведения о средневековых одиссеях, о путях сообщения того времени. Корсунянин Астафий совершил опаснейшее морское путешествие по маршруту через Средиземное море и Гибралтарский пролив до владений Ливонского ордена на побережье Рижского залива. «Повесть о Николе Заразском» позволяет воссоздать пути, связывавшие Рязань со странами Западной Европы и юго-восточной Прибалтикой.

Из Риги, крупного центра русской торговли с Западом, путь шел по Западной Двине на Полоцк и Витебск. По левому притоку Двины Каспле и волоку выходили к Смоленску. Корабли и товары через «волок сухой возят на конех» — сообщают писцовые книги. Выше Смоленска Днепр подходит к верховьям Угры, куда попадали по его притоку Осьме и волоку в районе Дорогобужа. По Угре и Оке через Коломну, Переяславль-Рязанский достигали Рязани и Мурома. Так Рязань активно включалась в систему трансконтинентальных связей Западной и Северной Европы с отдаленными странами Азии. О значении западнодвинского пути свидетельствует находка в Рязанской губернии клада серебряных денежных слитков продолговатой формы, получивших в научной литературе название «литовских». На одном из них надпись — «Павел Рижанин».

Многие украшения костюма, найденные при раскопках в Рязани, происходят из юго-восточной Прибалтики и, вероятно, принадлежали выходцам из этого региона. К их числу относятся бронзовые подковообразные фибулы-застежки с утолщенными концами, браслеты, украшенные стилизованными звериными головками, бронзовый поясной крючок S-видной формы с изображением конских голов. Он служил для подвешивания к ремню каких-то предметов. Подковообразные фибулы — излюбленное нагрудное украшение как мужчин, так и женщин у латышских и литовских племен. К числу редких находок относится ажурный серебряный крест с гравированным орнаментом в виде пальметок. Аналогичные крестики известны в древностях Латвии.

Огромное распространение в Древней Руси получили украшения из янтаря, былинного «камня-алатыря», в каждом из 350 оттенков которого как бы таится золотистый {216} солнечный свет. Сверхземная красота самоцвета, связанная с ним таинственная сила магнетизма придавали ему в глазах средневекового человека волшебные свойства. Вырезанные из него украшения служили талисманами, предохранявшими их обладателей от болезней, дурного глаза и злого наговора. Верили, что «солнечный камень» дарует счастье и благополучие. При раскопках В. А. Городцовым в Рязани открыты остатки мастерской по изготовлению янтарных бус. Кроме готовых изделий найдены куски янтаря, некоторые обработанные. Рязанские резчики делали из этого лучистого самоцвета нательные крестики, перстни, подвески-амулеты в виде полумесяца.

Главный район добычи янтаря, который в необработанном виде купцы доставляли в самые отдаленные страны Евразии, — южное и юго-восточное побережье Балтийского моря. Куски этой ископаемой смолы, вымываемые с морского дна и выбрасываемые на песчаные побережья, особенно после жестоких штормов, собирали в огромных количествах, что со времен неолита обеспечивало широкую торговлю балтийским самоцветом. Ученые подсчитали, что во время «янтарных бурь» волны выносили на берег ежегодно до 38 тонн янтаря. Крупнейшее в мире Приморское месторождение (северо-западнее современного Калининграда) и залежи в районе Курземского побережья от низовий Немана до Рижского залива, где обитали западнобалтские племена пруссов, скалвов, куршей, служили неиссякаемым источником получения янтаря. На Оку и далее — вниз по Волге в Среднюю Азию он попадал западнодвинской магистралью, а в Псков и Новгород — по реке Гауе и на северо-восток сухопутной трассой (маршрут Астафия Корсунянина).

Рост экономических связей Руси с Западом с XI в. ознаменован усиленным поступлением европейских серебряных монет — денариев. Но на Старорязанском городище их находки редки: только в одном женском захоронении к ожерелью была подвешена монета англосаксонского короля Канута (время обращения 1017—1023 гг.). На лицевой стороне денария — профильный портрет правителя, на оборотной — крест в четырехлистнике с круговыми надписями-легендами. Англосаксонские денарии поступали в Восточную Европу через Данию в составе «датских денег» — дани, которую выплачивали данам-викингам за обещание не совершать на Англию грабительских походов. Западноевропейские монеты на территории Руси концентрируются в пределах Новгородской земли, купцы которой монополи-{217}зировали вывоз драгоценной пушнины на Запад. Маршрут из Новгорода к Рязани шел к верховьям Волги по Мсте и Тверце, и отсюда правыми притоками Волги через Волок Ламский — на Москву-реку и Оку.

Распространение произведений романского прикладного искусства в Восточную Европу: а — произведения западноевропейского искусства XII—XIII вв. в Восточной Европе; б — то же (до десяти экземпляров); в — основные районы их изготовления (1 — Лимож, 2 — Нижняя Лотарингия, 3 — Вестфалия, 4 — Нижняя Саксония, 5 — область верхнего Дуная, 6 — Венгрия); г — главные пути сообщения

Фрагмент бронзовой чаши с аллегорическими фигурами и латинскими надписями. Происходит из области Нижнего Рейна

К привозным художественным изделиям, происходящим из области Мааса — нижнего Рейна, относятся две выкованные из листовой бронзы чаши. На них выгравированы аллегорические изображения погрудных женских фигур — олицетворений христианских добродетелей, противостоящих порокам. Фигуры поясняются латинскими надписями: «Вера», «Надежда», «Любовь», «Терпение», «Смирение», «Чистота». Фон заполнен стилизованным раститель-{218}ным орнаментом вокруг надписей: «Ненависть», «Прегрешение», «Лукавство». Подобные чаши проникали в Швецию, польское Поморье, в земли ливов и эстов морскими дорогами Балтики. Не случайно из всех народов Европы русские летописцы чаще всего упоминают «немцев» — купцов из северогерманских городов, рыцарей Тевтонского ордена, мастеров-строителей.

Через привозные вещи рязанцы входили в соприкосновение с иными культурами дальних земель.

Теперь перенесемся на многолюдное, оживленное и пестрое рязанское торжище с его толчеей, шумом, выкриками продавцов и покупателей. В этот день в городе еженедельный рынок, приуроченный к церковному празднику. Еще в храмах не окончилась ранняя служба-утреня, {219} а через крепостные ворота к торговой площади-торговщу уже стекаются кре-

Торг в славянском поселении. Рисунок из книги: Ваня З. Мир древних славян...

стьяне из окрестных деревень. Они везут на продажу съестные припасы: зерновой хлеб и крупу в деревянных кадях, бочонки с медом и воском, репу — прямо на возах. На полкáх — телегах с плоским настилом разложена всякая снедь: дичь, свежее мясо и рыба, с которой еще стекает вода, молочные продукты, фрукты, овощи. Начинается бойкая торговля лесом, тесом, сеном, шерстью и льном, выделанными кожами. Повседневная жизнь ближайшей к Рязани сельской округи не замкнута в себе: она невозможна без прямого обмена земных даров на изделия городских ремесленников, торговавших в розницу. Хозяева крохотных семейных мастерских — одновременно и купцы, вступавшие в непосредственный контакт с покупателями. Наскоро сколоченные лотки заполняются вещами, вышедшими из рук замочников, ножевников, гвоздарей, оружейников, токарей, бондарей, гребенников, кожевников, сапожников, ткачей, стеклоделов и гончаров. Деревенские жители приобретают у кузнецов необходимые в крестьянском хозяйстве железные лемеха, косы, серпы, топоры и тесла, гвозди, скобяной товар, рыболовные крючки и наконечники стрел. Сельские литейщики не могут обойтись и без цветных металлов — слитков меди, олова, свинца.

А вот появляются долгожданные странствующие торговцы вразнос — любимцы рязанских модниц, не жалевшие ни труда, ни речей, чтобы привлечь покупателей. Радует глаз мелочный товар, извлекаемый из коробов и переметных сум у седел: низки бус из прозрачных восточных самоцветов, позванивающие стеклянные браслеты, шелковые золототканые ленты, пряслица розового шифера. Суровое ремесло этих запыленных, забрызганных грязью странников, добиравшихся до самых отдаленных глухих мест, приносило хорошие доходы.

К рубленым причалам пристают торговые суда, груженные корчагами с вином и оливковым маслом, кадушками с солью. Это пожаловали состоятельные чужеземные купцы-гостебники из Херсона или Константинополя, гостеприимно встреченные самим князем. Богачи привезли ему и «княжим мужам» бесценные сокровища: шелка из Царьграда, украшенные фигурами невиданных зверей, расписанную золотом стеклянную посуду, сияющие всеми красками радуги эмалевые украшения. В обмен они получат дорогие меха, а вечером эти бывалые, отважные, готовые на любую авантюру, но вместе с тем практичные люди {221} будут приглашены на пир во дворец, где, мешая вымысел с действительностью, поведают о своих похождениях на суше и на море.

Все шумнее и многолюднее становится на торгу. Красочное зрелище представляет собой стечение празднично настроенных людей из ближних и дальних мест, обилие и разнообразие товаров. Среди торговых людей — новгородцы и киевляне, жители Чернигова и Смоленска. Булгарские поставщики хлеба направляются отсюда в Суздальскую землю, выходец из Галича Мерьского выгодно обменяет соль. В толпе мелькают экзотические фигуры иноземцев, привлекающие любопытство зевак. Вот благообразный старик в чалме и пестром халате. Это хорезмиец, торговец мехами из Ургенча, проделал нелегкий путь через безжизненное каменистое плато Устюрт, посетил Саксин и Булгар. По прибытии на родину он расскажет много удивительного о землях славян и их соседей, о «Стране мрака», протянувшейся до Ледовитого океана, куда проникают на лыжах и собачьих упряжках. Сведения, сообщенные неутомимым странником, позднее войдут в сочинения арабоязычных географов. Княжеские дружинники торгуются с немецким купцом из Риги, который привез в Рязань партию мечей с клеймами мастерских на Рейне. Половецкие всадники в кафтанах, вооруженные луками и саблями, пригнали на продажу коней, быков и овец.

Только на исходе дня торг затихает. Горожане, закончив дела, спешат на вечернюю службу. От берега отчаливают тяжело нагруженные ладьи. Только из княжеских палат, где допоздна продолжается веселье, доносятся пение и звуки «гудебных бесовских сосудов» — свирелей, волынок, гудков. {222}

ГЛАВА 7

Дата добавления: 2015-06-27