Серии: Любить тебя больно #3 5 страница

- Стой тут и не шевелись. Ни звука, - он отдавал команды четко, сухо, таким тоном, что не возникало даже мысли не послушаться.

Глава 10.

Девушка затаилась. Рен выключил свет и встал у двери. Тянулись мгновения. Кто-то дергал дверную ручку. Затем дверь приоткрылась, и в проеме показались руки, сжимавшие пистолет. Рен даже не шелохнулся до тех пор, пока человек не зашел в процедурную.

Ринар двигался стремительно. Одним ловким ударом он выбил оружие и осуществил захват. Короткий предсмертный всхлип и жуткое бульканье. Человек падал, подняв руки к горлу. Раздался глухой удар тела об пол.

Тут же в помещение влетел еще один мужик. Ринар набросился на него сбоку, успевая уклониться от выстрелов. Опять тихие хлопки и звон разбитого стекла. "Глушители", - осенило Мариссу. Пистолет второго мужика упал к ее ногам, а он сам уже лежал на полу. В свете, проникающем через дверной проем из коридора, было видно его распоротое брюхо с серыми змеями вываливающихся кишок. На Мари накатила дурнота. Но купаться в захлестнувшем ее ужасе Мариссе не дал Рен, выдергивая ее из укрытия и увлекая за собой. Девушка поскользнулась в луже крови, но сильная уверенная рука мужчины не позволила ей упасть.

- Держись за мной, - он осторожно продвигался вдоль стены к лестнице, ведущей на верхние этажи, неслышным шагом хищника.

Ринар держал ПМ, второй он сунул в похолодевшие ладони девушки.

- Стой здесь, - короткая команда, и Рен нырнул в дверь, ведущую на лестничную клетку.

Мари высунула голову, как всегда, не в силах перебороть любопытство. Адреналин и бойцовский дух вытесняли страх. Ринар стрелял в поднимавшихся по ступеням людей.

- Рен, сзади, - крикнула девушка, немного поздно заметив прыгающего на ее мужа с верхнего пролета двухметрового амбала.

"Нападающие в форме спецподразделений", - успел отметить мозг Мари, заработавший в авральном режиме. Ее большой палец автоматическим, отточенным движением снял пистолет с предохранителя.

Она подняла ПМ, но так и замерла, не решаясь пустить его в ход. Рен дрался с тремя противниками: одним, набросившимся на него сверху и двумя выжившими, поднявшимися снизу. Драка была быстрой и оттого особенно жестокой.

Марисса невольно залюбовалась мужем. Она стояла и пожирала его глазами. Грациозен, как тигр, и неумолим, как выпущенная из ствола пуля. И так же смертельно опасен. Она с упоением следила за его профессиональными молниеносными движениями, настолько ловкими и отточенными до совершенства, что они вызывали восхищение. Мощь наносимых им ударов, беспощадность и изящество хищного зверя в жестокой бескомпромиссной схватке. Все его натренированное гибкое тело само было оружием, несущим неизбежную смерть. Звуки могучих кулаков, врезающихся в плоть, хруст сломанных костей и шейных позвонков, шипение последнего посмевшего напасть на Тайгера мужика, задыхающегося под его ногой. Три трупа в смертельной неподвижности распростерлись на площадке.

- Сколько же их? - подумала Марисса вслух.

- У тебя есть желание выяснить? - ехидно спросил обернувшийся к ней Ринар.

Мари покачала головой. Она наклонилась и обшарила карманы одного из мертвых на предмет наличия патронов. Рен поступил так же. Запасшись боеприпасами, он потянул девушку за собой по лестнице вверх, по дороге поясняя:

- Внизу нас, скорее всего, ждут. Нужно забраться на крышу, а оттуда по пожарной лестнице спуститься на улицу. Высоты не боишься?

- А это сейчас имеет значение?

- Нет, - Рен уже звонил Кондору, обрисовывая ситуацию.

Снизу послышался тяжелый топот множества ног.

- Погоня, - выдохнула на ходу Марисса.

- Слышу, - Рен даже не обернулся.

Сбив выстрелом замок и откинув дверцу люка, он указал Мари приглашающим жестом на железную стремянку. Она, не медля, полезла на крышу, Рен поднимался следом. Захлопнув крышку люка, он огляделся по сторонам в поиске, чем бы можно было задвинуть ее сверху. На другом конце крыши показались темные фигуры на фоне звездного ночного неба. Ринар ухватил Мари за запястье, и они помчались искать укрытие.

Заняв позицию между высоким бортиком крыши и кирпичной кубической надстройкой над шахтой лифта, они обеспечили себе место для предстоящего поля боя, способное выдержать любую атаку, которая не заставила себя ждать. Марисса держала оборону с одной стороны прохода, Ринар - с другой. Свистели пули, выбивая осколки из кирпичей и бетона.

- Как меня все это достало уже, - прорычала себе под нос Марисса.

Ринар рассмеялся. Он, похоже, находил какое-то извращенное удовольствие в пылу битвы, ценой исхода которой могли стать их жизни. Наступило затишье.

- Сейчас переговоры начнут, - прошептал Рен. - Кажется, я им живой нужен. Иначе бы какой-нибудь фугас киданули.

Марисса только икнула, округлив глаза.

- Тайгер, жену пожалей, - прозвучал голос в тишине. - Бросай волыну.

"Рен угадал, пытаются сторговаться", - Марисса вся обратилась в слух.

- Выходи с поднятыми руками. Девчонку отпустим. Слово даю. А так - оба подохните. Патронов надолго у тебя не хватит. Ты это и сам понимать должен.

- Рен, что они с тобой сделают? - пискнула Марисса.

- Не знаю. И проверять не собираюсь, - ответил ей Рен. - Скоро наши прибудут. Надо время тянуть. Главное не подставляйся, - добавил он неожиданно севшим голосом, бросая через плечо на нее обеспокоенный взгляд, в котором сквозила боль. И... чувство вины? Сознавая, что проиграл и давно пора выкидывать белый флаг, Ринар не был приучен сдаваться, он не знал, что такое капитуляция.

Неприятельский огонь обрушился на них с новой силой. Мари поймала себя на том, что ощущает себя так, как будто попала в кадр малобюджетного голливудского боевика. Она словно смотрела со стороны: маленькая тоненькая фигурка рыжеволосой девушки в ярком цветастом платье и крупный сильный мужчина, отчаянно отбивающиеся от группы захвата в черных масках и бронежилетах в униформе спецназа.

Патроны быстро заканчивались, надежда на скорую помощь и благополучный исход сражения таяла, как прошлогодний снег.

- У тебя маслины остались? - услышала она из-за спины.

Марисса пошарила в карманах и вытащила последнюю обойму.

- Это все, - еле слышно выдавила она, удержав нервный всхлип.

Ринар посмотрел на девушку пристальным пронзительным взглядом, на что-то решаясь.

- Все. Я сдаюсь. Выхожу, - выкрикнул он и бросил оружие на бетонную поверхность крыши далеко в сторону противника.

Выстрелы стихли. Рен поднялся с колен и вышел с поднятыми руками. Мари последовала за ним, тоже отбросив ставший бесполезным пистолет. Она застыла, остекленевшими глазами наблюдая, как их окружают люди с автоматами. Ринар стоял под двумя направленными на него стволами. Оцепеневший, со стиснутыми зубами. Еще двое силовиков схватили Мариссу за предплечья и оттащили в сторону. Остальные стояли чуть поодаль. Их было шестеро. Вперед вышел человек, одетый в джинсы и рубашку с коротким рукавом.

- Ну, что, Тайгер? Конец игры? - резюмировал он. - Жаль, что шлепнуть тебя не могу, падлу. - Он изо всех сил ударил Рена в живот.

Тот не издал ни звука, лишь чуть нагнувшись вперед, ловил ртом воздух. Раздался пронзительный вопль Мариссы. От осознания того, что этот тип в гражданке, вероятно, главный в группе, ударил Ринара прямо в место недавних ранений, Мари пришла в ярость.

- Сучья морда, - завизжала она, смертельно бледная, с мечущими молнии зелеными глазами.

Далее последовал набор таких выражений описательного характера относительно личности типа, рискнувшего поднять лапу на ее мужа, что у всех присутствовавших возник один общий вопрос: "Где и каким образом эта юная особа успела обзавестись таким лексиконом, которому бы обзавидовался самый прожженный уркаган".

Оскорбленный до глубины души начальник подскочил к девушке и ударил ее наотмашь по лицу. Голова Мариссы запрокинулась. Она тряхнула волосами и злобно улыбнулась, слизнув кровь с разбитой губы.

- Ну, все, мразь. Трындец тебе, - и хлестко зарядила ему с ноги в пах.

Не дожидаясь реакции вцепившихся в ее руки мужиков, она извернулась и пнула одного из них под колено и когда тот, обалдевший от такого наглого сопротивления мелкой пигалицы, ослабил хватку, девушка выдернула свою руку и впилась ногтями в лицо другого державшего ее бойца.

Он взвыл от боли и хотел было ударить ее в живот, но был сражен метким выстрелом в голову. Рен воспользовался всеобщим замешательством и отвлеченным на Мариссу вниманием силовиков. С изумительной быстротой, мгновенно разоружив, он уложил людей, державших его на мушке. Все происходило молниеносно, в течение нескольких секунд. Не успевшие среагировать, оставшиеся на ногах спецназовцы, ошалевшие от такой неожиданной стремительной смены событий, сами оказались под прицелом автомата. Не дожидаясь распоряжения, они побросали свое оружие и подняли руки.

Мари, не теряя времени понапрасну, схватила валяющейся у ее ног автомат и нацелила его на главаря отряда.

- С предохранителя сними, - посоветовал ей Рен.

Начальник уже пришел в себя и попытался подняться, но получил пулю в колено.

- Это тебе за Рена, - оповестила его Марисса.

Мужик скорчился на крыше. Подождав, когда тот немного отойдет, девушка всадила следующую пулю в его второе колено.

- А это за меня. Ненавижу, когда по лицу бьют, - объяснила она.

- Котена, завязывай, - приказал Ринар.

- Вечно ты весь кайф обломаешь, - недовольно пробурчала Мари, но подчинилась.

На крыше показался Кондор со своими людьми.

- Очень вовремя, - злобно процедил Рен вместо приветствия.

- Развлекаетесь? - как ни в чем не бывало, спросил подошедший Тимур, не обращая внимания на недовольство Ринара.

Он указал кивком головы на мужика с простреленными коленями, державшегося за пах.

- Это Маруська озверела, - хохотнул Рен. - Надо бы валить отсюда.

- Пленных не берем? - уточнил Тимур.

- Не берем, - согласился Ринар и выстрелил главному в голову.

Хладнокровно расстреляв всю группу захвата, они спустились вниз, и вышли из здания через черный ход. Разместившись в джипах, двинулись в направлении окраины города. По дороге Рен и Тимур планировали ход дальнейших действий. Было решено временно залечь на дно, пока не проясниться, что против них имеют госслужбы, и на кой ляд им понадобился господин Шахразирбаров.

Достигнув пригорода, машина остановилась, Рен вышел и распахнул дверцу со стороны Мари.

- Поедешь на Лесную поляну, соберешь ее вещи. Пришлешь с Рамилем, - отдал он последние распоряжение Тимуру.

В одном из темных переулков Ринар подошел к старенькому видавшему виды автомобилю.

- Забирайся, - обратился он к девушке.

Ничего не понимающая Марисса решила отложить пока вопросы, коих у нее набралось немеряно. "Итак, все слишком сложно", - подумала она, в очередной раз, откладывая свой допрос с пристрастием, которому давно собиралась подвергнуть мужа.

Глава 11.

Под утро Ринар и Марисса достигли небольшой деревеньки и въехали во двор одного из обветшалых деревенских домишек. Рен нашел в бардачке ключи.

- Заходи, - пригласил он Мари, распахнув перед ней дверь, а сам пошел вынимать из багажника пакеты с едой, купленной по дороге в одном из круглосуточных магазинов.

Марисса нашла довольно приличное эмалированное ведро и вышла набрать воды к замеченному ей перед избой колодцу. Смывая кровь с лица, она раздумывала о том, что, пожалуй, их положение становиться только хуже день ото дня, и, по всей вероятности, добром все это не кончиться.

- Иди, поешь, - позвал ее Рен.

Она села на пыльный стул и посмотрела ему в глаза.

- Что дальше?

Он не ответил.

- Рен?

- Ешь, Котен. Пустой желудок не облегчит сложившихся обстоятельств и проблем не решит.

Мари принялась без особого желания жевать бутерброд, совсем не чувствуя вкуса. Ринар распечатал бутылку водки. Мари невольно улыбнулась: первый раз она увидела, как он пьет водку, обычно предпочитая более благородные напитки. Девушка сполоснула найденные в шкафчике стаканы и открыла банку с огурцами.

- Напьемся? - с воодушевлением предложила она.

Ринар печально усмехнулся.

- Давай. Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.

- Ага, - поддержала его Марисса. - Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым - жалко.

- Мари, с тобой все будет в порядке, - пообещал ей Рен.

Он снял с руки браслет, с которым практически никогда не расставался. Тот самый, на который она обратила внимание еще при первой их встрече: состоящий из небольших пластин с непонятным узором и какими-то странными подвесками. Ринар одел его на руку девушке, обернув в два раза на ее тонком запястье.

- Никогда не снимай его. Это непростое украшение. Не вздумай потерять. Если со мной что-то случиться - отдашь его Лану. Поняла?

Марисса кивнула, перебралась к нему на колени, обхватив ногами за талию, и заглянула в его уставшие глаза.

- Рен, обещай мне, что не позволишь себя убить, - попросила она.

- Опять ты за свое, - заворчал мужчина. - Ты хотя бы понимаешь, что требуешь от меня невозможного?

- Ну, почему, Рен? Почему ты не можешь остановиться, бросить все? Неужели тебе не хватает того, что ты уже имеешь? У тебя же много денег. Давай уедем. Далеко. Заграницу. Купим какой-нибудь маленький домик. Я тебе детей нарожаю. Мы будем гулять с ними в парке, катать на каруселях. А по выходным я буду печь вам пирожки и разные сладости.

- Котена, - прошептал Ринар ей на ушко и уткнулся носом в ее волосы, - ты не знаешь, о чем просишь. Тебе не понять. Стоит один раз уступить - и все, тебя вышвырнут на обочину. Это волчий мир и волчьи законы. Дашь откусить палец - всю руку отхватят. Целиком захавают и не подавятся. К тому же, уже слишком много людей замешаны во всем этом. Они доверили мне свои жизни, свои судьбы. Я не могу просто так вот взять и соскочить.

- Да плевать я на всех хотела, - вспыхнула Марисса.

Ринар закрыл ей рот поцелуем, обдавая ее своим жарким дыханием. Его глаза потемнели от страсти. Они пылко целовались, крепко сжимая друг друга в объятиях. Девушка, утопая в своем безудержном желании, забыла про разбитую губу и обо всем на свете, утратив чувство реальности, не ощущая ничего кроме наслаждения, которое он ей доставлял. Она таяла под его жадными поцелуями. Тело ее напряглось и выгнулось дугой. По бедрам моментально пробежали приятные волны, в промежности возникло сладкое томление.

- Мари, - Рен оторвался от губ девушки и чуть отстранился.

Обеими руками он взял ее за голову, утопив пальцы в шелковых волнах ее волос, и отклонил ее назад, чтобы видеть лицо.

- Я хочу тебя всю. Всю.

Он отнес ее на кровать и жадно набросился, стаскивая с нее одежду, обнажая нежную покорную плоть. Срывая одежду с себя, он покрывал горячими поцелуями каждый сантиметр ее кожи, жестко, жестоко, оставляя следы.

Марисса не противилась. Она была даже рада этой боли телесной, вытесняющей боль души. Она растворялась в его сильных руках, блуждающих по ее разгоряченному, откликающемуся на его прикосновения телу. Грубо ворвавшись в ее лоно, Рен пронзал ее глубокими, сильными толчками, двигаясь резко и мощно.

В его грубости она находила нежность, стонала и извивалась, отдавая себя всю до последней капли крови и плоти, каждой клеточкой своего существа сливаясь с ним, поглощая его. Она стремилась принадлежать ему всем своим естеством так полно, насколько это только возможно.

Он развернул ее и поставил на колени. Марисса застонала от наслаждения, ощущая, как его пальцы нырнули в ее влажную глубину спереди. Она не сдержала протестующего крика, когда почувствовала, как его огромный орган проникает туда, куда она меньше всего ожидала, распирая и заполняя всё внутри. Девушка почувствовала, как горячая боль пронзает все тело. Его пальцы ласкают ее грубо и нежно, сладко и жгуче... Настойчиво, жестко, неумолимо, нестерпимо...

Все ее ощущения сфокусировались на нем, ритмично снующем в ее теле, горячем и твердом. С каждым новым толчком ее уносило все дальше и дальше. Боль сменилась приятными волнами. Ее тело больше не принадлежало ей, кто-то другой властвовал над ним, над ее болью и ее счастьем.

Она была его и только его. Вся, и все было в его власти. Тело начало содрогаться, охваченное пароксизмом острых ощущений. У Мариссы перехватило дух. Шквал неземного наслаждения поглотил ее.

Находясь в состоянии какой-то блаженной эйфории, она кончала и кончала под неослабевающем ритмом его глубоких и сильных движений, под натиском его разгоряченной плоти. Охрипнув от криков, Марисса могла лишь жалобно стонать, истекая соками любви, но, все еще, не насытившись таким желанным для нее мужчиной. Такого яркого и сильного наслаждения она ещё никогда не испытывала. Чувствуя, как девушка бьётся под ним в сладких судорогах оргазма, Рен еще больше неистовствовал.

Ранним утром следующего дня Ринар разбудил Мариссу:

- Вставай. Быстрее одевайся.

Сам, уже полностью одетый, он нарезал бутерброды. Девушка пошевелилась и подняла голову с подушки, хлопая осоловевшими глазами. Все тело ломило, между ног мучительно саднило. Жутко болела разбитая накануне губа. Мари поморщилась и поплелась во двор. Двигаться не хотелось, но организм выдвигал свои требования.

Она с аппетитом поела, удивляясь самой себе. Девушка стояла у грязного окна и смотрела на Ринара, который встречал на дороге у забора два внедорожника. Он жестом позвал ее наружу. Мари вышла на улицу и подошла к машинам. На одной из них приехали Тимур и Рамиль. В другой сидели незнакомые ей мужчины пугающего вида с диковатыми черными глазами, похожие на горцев или маджахетов. И тех и других она живьем никогда не видела, но представляла именно так. Рен вынул из машины Кондора объемную сумку и бросил ее в багажник того внедорожника, на котором приехали незнакомые ей люди.

- Это твои вещи, - объяснил он Мариссе, - поедешь с ними.

Затаив дыхание, Мари смотрела на него с непониманием и отчаянием.

- Зачем? - только и смогла вымолвить она.

- Я так хочу, - последовал короткий безаппеляционный ответ.

- Рен, - не веря в происходящее, выговорила совсем растерявшаяся Мари, с трудом подбирая слова, подняв к нему молящие глаза. - Ты не можешь так со мной поступать.

- Могу, - он сделал знак горцам.

Стало ясно, что это его решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Двое из незнакомцев схватили упирающуюся, пытающуюся убежать Мариссу и запихнули в свою машину. Мари, которой негодование вернуло ясность мысли, протестовала, как могла. Она визжала и царапалась, извиваясь в бесплодных попытках освободиться из сильных рук здоровых мужиков. Все без толку. Она была помещена на заднее сидение машины и зажата с двух сторон мужчинами. Автомобиль тронулся с места. В зеркало заднего вида она заметила, как в противоположную сторону отъезжает кроссовер, увозящий Тимура, Рамиля и ее мужа.

Глава 12.

За окном внедорожника мелькали леса, поля, населенные пункты. Прорыдав полдня, Марисса начала понимать, что означало поведение Ринара в предыдущие сутки. Он с ней прощался. Осознавая, что обречен, Рен принял решение отослать ее подальше - туда, где до нее не смогут добраться его враги. "С тобой все будет в порядке", - сказал он. "А с ним?" - Мари опять захлебнулась рыданиями. "Почему он такой? Такой ненормальный. Ему проще умереть, чем признать поражение. Он не сдастся, не уступит. Будет бороться до последнего. Даже ценой своей жизни", - она терла покрасневшие глаза, тщетно пытаясь успокоиться. Но слезы все равно текли непрерывным потоком, хотя лицо уже совсем опухло, а глаза превратились в узкие щелочки.

- Пустите меня. Пустите, - на стоянке Марисса опять принялась вырываться и биться в истерике. - Я хочу к нему. Я хочу быть рядом с ним.

- Успокойся, девочка, - увещевал ее пожилой мужчина на ломанном русском. - Ты ему только мешать будешь. Понимаешь, Ринару без тебя проще станет. Он не будет беспокоиться за твою жизнь. А потом, когда все закончиться, он приедет за тобой.

- Ага, - Мари упрямо шмыгнула носом, чувствуя, как уходят последние силы, и как душу заливает мучительная горечь.

А затем добавила в своем стиле:

- Заветных три желания

Исполнит мудрый Гудвин

И Элли возвратится

С Тотошкою домой.

Обдумав слова мужчины, Марисса вынуждена была признать, что он прав. Теперь она лишь тихонько всхлипывала, а потом и вовсе затихла, ощущая пустоту в душе и бесконечную усталость. Ехали они очень долго. Мари, грустная и молчаливая, вела себя подобно сомнамбуле: машинально принимала пищу, заставляла себя двигаться, чтобы размять затекшее от неподвижности тело во время коротких остановок у придорожных кафе или магазинчиков. "Они ни разу не остановились в гостинице", - заметила для себя девушка. - "Как будто торопятся. И вообще ведут себя как-то нервозно. Опасаются преследования? Неужели я такая ценная личность, что за мной погоняться к черту на кулички?"

Внедорожник миновал границу южной республики. Ее сопровождающие хорошо подготовились, и с проездом проблем не возникло. Петляя по горным дорогам, они приехали в небольшой аул. Мариссу привели в одну из хижин, где ее встретил высокий седой старик и полная пожилая женщина.

- Это - Рахим. Он был близким другом отца Ринара. А это - его жена Зарина. - Представил их Мари тот мужчина, что утешал ее в машине. - Ты будешь жить у них.

Марисса безразлично пожала плечами. На нее обрушилась полнейшая всепоглощающая апатия, сменившая бешеный гнев, вызванный поступком Ринара, и глубокая печаль от осознания собственного беспомощного состояния, бессилия и невозможности что-либо предпринять. Девушка прошла в отведенную ей комнату, легла на узкое ложе и окаменела, заледенела, онемела. Ее бесстрастный взгляд был устремлен в одну точку.

Двум дочерям Зарины, шустрым и веселым девушкам, постепенно удалось вовлечь Мари в жизнь поселения, отвлекая ее от скорбных раздумий. Все началось с того, когда они привели Мариссу, находящуюся в предкоматозном состоянии, в хлев. Несмотря на языковой барьер, Мари быстро сообразила, что от нее требуется, и пришла в ужас.

- Нет. Никогда. Ни за что, - она, отчаянно жестикулируя, пыталась объяснить "аборигенкам", что в жизни не подойдет к этой, на первый взгляд, мирной скотине, а на самом деле явно враждебно к ней, Мариссе, настроенной.

К тому же, с какой стороны не подкрадывайся, а это подозрительное животное так и норовило повернуться к ней тылом, нервно постукивая копытом. "В лобешник метит, зараза", - догадалась Мари. - "И ведь стволом не напугаешь тупое создание". А девчушки покатывались со смеху, потешаясь над растерянной напуганной гостьей. Пришла Зарина и пресекла сее безобразие в корне. Под ее чутким руководством Марисса все же научилась доить козу, печь лепешки в очаге и так же выполнять другую повседневную работу, которой были заняты целыми днями местные женщины. "Надо не забыть поблагодарить Ринара за курорт", - вздыхала Мари, разглядывая свои огрубевшие руки с обломанными ногтями, уже давно позабывшими о такой роскоши цивилизации, как маникюр. Она никогда не жаловалась и не протестовала, не желая быть нахлебницей, говоря с улыбкой "у нищих прислуги нет".

Бытовая рутина помогала избавиться от тоски, а общество сверстниц - от ощущения одиночества и брошенности. Ей даже доставляло удовольствие изучение местных обычаев и языка. Окружающие ее люди были беззлобны и приветливы, и девушка чувствовала себя вполне комфортно.

Однажды Рахим застал Мари за разглядыванием охотничьих ружей, висящих на стене его дома. Она пробегала по ним пальцами, поглаживала резные приклады.

- Нравятся? - поинтересовался старик.

- Да, очень, - Марисса восхищенно улыбалась, - Такие красивые.

- Пользоваться умеешь? - Мари кивнула.

Старик снял со стены одно ружье.

- Пойдем, - позвал он за собой девушку.

Они вышли во двор.

- Петуха того видишь? - он указал ей на забор и протянул оружие, - его Зарина на обед зарубить хотела.

Мари привычным движением вскинула ружье. Она часто тренировалась в доме Ринара, в помещении, обустроенном под тир. Докукарекать птица не успела. Прозвучал выстрел.

- Прямо в голову, - притащил тушку младший сын Рахима Саид.

Парнишка на вид лет восемнадцати украдкой бросал на девушку влюбленные взгляды. Яркая, чувственная, таинственная, она вызывала у юноши трепет и заставляла бурлить кровь в его молодом бушующем гормонами теле. Зарина, замечая это, с укором качала головой.

- Саид, у нее муж есть. Он приедет за ней скоро.

- Отец сказал, что, может быть, и не приедет. Что, возможно, она уже вдова, только пока не знает об этом.

Не найдя, что на такое ответить, женщина лишь тягостно вздохнула.

- Ты на лошади ездить умеешь?

Марисса вздрогнула. Она не заметила, как сзади подошел Саид. Мари сидела на своем привычном месте: на большом камне у дороги, и напряженно смотрела вдаль. Ей казалось что вот-вот, уже сейчас, из-за поворота выедет черный кроссовер, и из него появиться Ринар, обнимет ее своими теплыми руками и скажет, что все хорошо. Она услышит стук его сердца, и больше ничего не нужно.

- Умею, - меланхолично ответила девушка.

- Поедешь завтра со мной на охоту?

- А Рахим отпустит? - недоверчиво, но уже заинтересованно спросила Мари.

- После того, как ты петуха одним выстрелом сняла, конечно, отпустит.

Конная прогулка навеяла светлое и лиричное настроение. Они неспеша продвигались по узкой извилистой тропке. Небосклон был голубым и чистым, время от времени по нему проплывали пушистые облака. В разрывах облаков виднелись горные вершины. Безлесые склоны, уходящие ввысь, венчались остроконечными пиками. Бесчисленные скальные гребни кое-где обрывались отвесными стенами. Длинные ущелья, поросшие редким и чахлым лиственничным лесом, отделяли хребты друг от друга. Залюбовавшись величественной красотой природы чужого края, девушка спешилась и, выдыхая воздух полной грудью, подумала, что убивать животных ей совсем не хочется. Можно присесть куда-нибудь или просто наслаждаться прогулкой, начав релаксировать. Саид подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в шею. Марисса вздрогнула, как от разряда электрического тока, и попыталась высвободиться. Но парень держал ее крепко.

Марисса обреченно вздохнула. На нее мощной волной накатывало раздражение. Только этих щенячьих восторгов ей не хватает для полного счастья.

- Саид, на твоем месте я бы не стала так настойчиво приставать к девушке, хорошо владеющей огнестрельным оружием, - терпеливо посоветовала она.

- Не строй из себя злюку, - сбивчиво шептал он ей на ухо. - На самом деле ты добрая, нежная. Зачем тебе в твой шумный город? Останься здесь, со мной.

Саид переместил руки на плечи девушки, намереваясь снять с нее куртку, и тут же получил удар локтем в солнечное сплетение. Марисса присела перед согнувшимся, судорожно хватающим воздух парнем.

- Эй, зай. Добрая и нежная тебя не сильно зашибла? Ну, извини, - в ее тоне, однако, не слышалось ни малейшего раскаяния.

Солнце садилось в облака, окрашивая горные хребты в красный цвет. Закат был малиновый. Они возвращались с охоты. На седлах болтались привязанные к ним тушки горных индеек и зайцев. Саид, получив от ворот поворот, принялся, остервенело истреблять дичь.

У дома Рахима стоял микроавтобус. Из него мужчины вытаскивали гроб. Рядом с автомобилем стоял Арсан. Зарина тихо подвывала на груди у мужа.

- Кто это? - спросила Марисса внезапно охрипшим голосом, указывая на гроб.

- Рамиль, - ответил ей Арсан.

Губы девушки побелели. Тело покрылось гусиной кожей. В широко распахнутых от ужаса глазах застыл вопрос, который она не решалась задать.

- Тайгер приказал разделиться. Кому-то залечь на дно, кому-то уходить заграницу. Наша группа попала в засаду, - напряженным голосом объяснил мужчина Мари, поняв, что она все равно пристанет к нему с расспросами. - Там... бойня была.

Голос Арсана пересекся, и он быстрым шагом ушел в дом.

- Рамиль просил похоронить его на родине, - неизвестно к кому обращаясь, произнес Рахим.

Это было последнее, что услышала Марисса, оседая под копыта лошади. Нервы, натянутые до предела весь последний месяц с момента ее прибытия в аул, не выдержали, и она провалилась в спасительную темноту, где не было ничего: ни боли, ни страха, ни тревоги.

Саид поднял девушку на руки и унес в ее комнату.

После похорон Рамиля Мари тяжело заболела. Несколько дней она провалялась в бреду, а потом впала в состояние прострации, отказываясь от пищи, не двигаясь. Ухаживающим за ней дочерям Зарины едва удавалось уговорить ее выпивать настои целебных трав.

Арсан долго стоял у постели Мариссы. На следующий день он уехал, объяснив Рахиму, что должен попытаться все разузнать о Ринаре.

- Нужно вернуть девушку домой, - наставляла его, собирая в дорогу, Зарина. - Здесь у нас она совсем зачахнет. Дома, говорят, и стены помогают.

Глава 13.

Дата добавления: 2015-06-27