А была ли в Вашей жизни книга, которую Вы могли бы назвать миссионером для себя?

Какая, по Вашему мнению, книга в современной литературе имеет наибольший миссионерский эффект и, наоборот, какая (из встретившихся Вам) может надолго оттолкнуть человека от Церкви?

А какие формы миссионерской деятельности приняты в нашей Церкви сегодня?

— Есть много вещей, которые имеют миссионерское воздействие: стоящий отреставрированный храм, батюшка, прошедший в облачении по улице,— это тоже призыв. А если речь идет о сознательной целенаправленной проповеди, привлечении людей, то, во-первых, это концерны с привлечением православных бардов, певцов. А в 2003 году на Камчатке пользовалась успехом передвижная выставка завода «Софрино», производящего церковную утварь. Если при этом есть еще грамотный рассказ: почему крест, почему Чаша, почему яичко пасхальное,— это же очень хорошо!

— Я думаю, что ничего более сильного, чем «Исповедь» блаженного Августина, никогда ни один миссионер уже не напишет.

Но, с другой стороны, мне сейчас с некоторой горечью и разочарованием придется сказать о том, что сильная, эффективная с миссионерской точки зрения книга — не всегда лучшая. Например, книга Владимира Вейника «Почему я верю в Бога» чрезвычайно эффективна с точки зрения прихода людей к вере, но совершенно несерьезна с точки зрения богословия и даже той самой науки, которую Вейник представляет[484]. Я считаю просто позором для Церкви, что эта оккультная книга продается во многих храмах и монастырях. Но, несомненно, она очень эффективна и приводит в Церковь сотни людей с компьютерным складом ума. Правда, приходя через эту книгу в Церковь, они потом плохо отличают мир Православия от мира оккультизма.

Или возьмем различные сборники чудес, книги типа «Православные чудеса XX века». С миссионерской точки зрения они очень эффективны, но дальше возникает вопрос: а куда они приводят человека? В мир Православия или в мир некоей общечеловеческой магии, которая в данном случае просто выражает себя через православную символику? Что я имею в виду под миром общечеловеческой магии? Понимаете, есть люди, которые ходят в православный храм, искренне считают себя православными, но, по сути, специфически христианские догматы для них не так уж и важны. Такой человек идет в церковь, чтобы вымолить себе какую-нибудь поблажку в земной жизни, и ему абсолютно все равно, к кому по этому вопросу обратиться. «Батюшка, у меня сын пьет, скажи, какому Господу Богу я молиться должна?». То есть ровно с той же легкостью и по тем же мотивам, по которым такой человек шел в храм православный, он пошел бы в любую секту, к любому целителю, в любую языческую общину, попадись ему тогда другая литература или другой проповедник.

Что касается второй части Вашего вопроса, то я могу назвать прекрасный пример антимиссионерской литературы. Недавно мне в руки попала книга одного грузинского архимандрита под названием «Адамов грех», автор которой на двухстах страницах доказывает, что все некрещеные младенцы идут во ад. Читая ее, я внутренне благодарил Господа за то, что пришел в Церковь двадцать лет назад, а не сейчас. То есть если бы сейчас я находился в числе сомневающихся, то, увидев подобную книгу, я бы не пришел в такую Церковь точно. Кстати, у оптинских старцев, в частности у Варсонофия, был совершенно иной взгляд на участь некрещеных младенцев[485].

— У меня людей не было, а книги были. Это «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского (и прежде всего «Легенда о Великом инквизиторе»). Именно поэтому сейчас я не с командой Душенова из «Русского вестника», не среди ходатаев за прославление Ивана Грозного и прочих опричников. Если я соглашусь с этим пафосом новых инквизиторов, это будет предательством моего пути в Церковь. Тогда я должен буду плюнуть в лицо Достоевскому с его «слезинкой ребенка».

Чем мне дорог Достоевский? Тем, что он позволял быть человеком, а не частичкой коллектива, как это было в советской пропаганде. Дороги мне и слова Пушкина о самостояньи человека: «Завещано от века по воле Бога Самого самостоянье человека — залог величия его».

Для меня обретение этого личностного начала было связано с обретением веры в Бога. Наверное поэтому я и не могу сейчас говорить о том, что во имя Бога надо растирать инаковерующих людей.

Вообще же, говоря о миссионерских книгах, надо отметить произведения Клайва Стейплза Льюиса и Гильберта Кийта Честертона. Я думаю, что это классика, без которой миссионер не может обходиться. В этих книгах нет морализаторства. Они написаны не с позиции «не» или «сверху вниз». В них нет поучительства и занудности. Я думаю, что они способны дать ощущение бодрящей радости от обретения веры. Радость естественна, особенно для молодого человека, которому радостно находиться в состоянии борьбы, плыть против течения и бежать наперегонки с автобусом.

— Что бы Вы посоветовали молодым людям, как им самообразовываться в духовной сфере?

— Если этим серьезно заниматься, то я бы посоветовал составить для себя расписание на год. Например, в сентябре-октябре я изучу историю Церкви, дальше в ноябре-декабре — займусь изучением символики и истории богослужения; в январе-феврале — христианской философией, а, скажем, летом до догматики дойду. То есть надо уметь самому себе ставить цель — на год, на месяц, на каждый день. Подобрали литературу на такой-то месяц по такой-то теме — и работайте с ней, овладейте ее языком, ее логикой. Другое дело, что подбор литературы — не простая вещь: нельзя подобрать нужную книгу, не обладая определенным вкусом, а становление вкуса зависит от круга чтения. Поэтому, может быть, просто запомнить имена хороших авторов, а через их книги уже выйти на тех, кого они рекомендуют.

— А каких авторов Вы бы посоветовали?

— Я бы советовал обратиться к трудам блаженного Августина, прежде всего его «Исповеди»; к Иоанну Златоусту, особенно его толкованиям Евангелия; письмам святителя Феофана Затворника и его книге «Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться». Из авторов ХХ века — это книги митрополита Вениамина Федченкова, книги и беседы митрополита Антония Сурожского. Из богословских работ — протоиерея Георгия Флоровского, Владимира Лосского, отца Александра Шмемана, отца Иоанна Мейендорфа, отца Александра Ельчанинова (замечательная книга была его — «Записи»). Среди современных богословов — работы А. И. Сидорова и протоиерея Георгия Митрофанова. По церковной истории: что­бы понять, что такое Церковь, чем она живет, надо найти редкую книжечку отца Сергия Мансурова «Очерки по истории древней Церкви». Отца Сергия арес­товали где-то в 30-х годах, поэтому свою рукопись он смог довести только до III века христианской истории, но то в!идение Церкви, которое он дает,— просто блестя­щие портреты церковных деятелей. Увы, скуднее всего сегодня наша литература по библеистике. Тут не обойтись без журнала «Альфа и Омега», а также трилогии современного католического библеиста Брюса Мецгера («Канон Нового Завета», «Текстология Нового Завета», «Ранние переводы Нового Завета»).

Буду рад, если у Вас дойдут руки и до моих книг.

Дата добавления: 2015-06-27