О трансляции криминального опыта

Пример из практики

В качестве отдаленного примера можно привести события в Югославии. В период нестабильности руководство страны (преимущественно – сербское) начинает активно эксплуатировать «память» о битве в Косово, пленении и убийстве мусульманами в процессе этой битвы легендарного сербского князя Лазаря. В результате боснийские мусульмане, с которыми сербы относительно мирно жили как единый народ Югославии на протяжении десятилетий, стали виновниками всех бед и «легитимной» мишенью ненависти сербов. Напомним, что битва в Косово состоялась 28 июня 1389 года! Через 600 лет после этой битвы при поддержке официальных властей были эксгумированы останки легендарного сербского князя Лазаря, захваченного в плен и убитого при Косово. В течение года перед началом «сербско-боснийской» резни гроб перевозили из одной сербской деревни в другую, и в каждой происходило нечто вроде церемонии погребения.

Этот, казалось бы, безобидный ритуал вызвал «сдвиг во времени»: национальные чувства сербов начали действовать таким образом, как если бы Лазарь был убит вчера. Произошло то, что в психоанализе обычно определяется как сгущение чувств и времени в сочетании с регрессом к более ранним (исторически) видам отреагирования. В итоге боснийские мусульмане, а затем и албанцы (также мусульмане) стали восприниматься как виновники всех исторических бед сербов, что «легитимизировало» любые формы мести: сербы начали убивать, грабить, насиловать – практически со средневековой жестокостью.

В завершение статьи я хотел бы отметить, что ни в коей мере не пытаюсь прямо или косвенно (объяснительно) оправдать терроризм как крайнее выражение межнационального конфликта, даже признавая, что это «способ борьбы слабого». Моя цель принципиально иная – понять истоки насилия и терроризма с точки зрения глубинной психологии и тем самым способствовать минимизации терроризма как такового, а также поиску путей, позволяющих лишить терроризм его психологической подпитки и социальной базы, из которой он последовательно черпает силы и сторонников.

Моя цель – чтобы те мальчики и девочки, которые родились только сегодня или вчера или родятся завтра, к какой бы национальности или этносу они ни принадлежали, нашими общими усилиями могли быть ограждены от трансляции криминального и полукриминального опыта предшествующих поколений и не пополняли ряды террористов. Я уверен, что эта задача решаема, но никак не в результате «молниеносных» операций устрашения, за которыми скрывается та же «паранойя».

Мы знаем, что любая психическая травма имеет свою собственную историю, которая обязательно подвергается мифологизации и иррациональной трансформации. В любом случае это требует глубокого исследования, и мы можем предложить более обоснованные подходы к этим проблемам.

Главная идея данной работы заключается в том, что мы не может предсказывать иррациональное и, таким образом, мы не можем сконструировать процесс примирения извне. Примирение, которое не лишает ненависть ее исторических корней, всегда будет временным. Мир как результат военной интервенции или принуждения со стороны сверхдержав никогда не будет долгим.

Глава 25. Неочевидный образ будущего: социальные процессы и терроризм в Европе

Цивилизации… становятся жертвами самоубийств, а не убийств.

Дата добавления: 2015-06-27