Иллюстрации в тексте 5 страница

б«

М.Э. Хардинг

чать ощущение воссоединения с Богом для тех, кто испытал его? Тем не менее, и оно небезопасно. Если в результате обретения целостности психическая структура не окрепнет — если однобокость сознательной позиции не будет уравновешиваться признанием и одобрением другой стороны — индивид не сможет выдержать напльша бессознательных, примитивных сил и потеряет человеческое лицо в потоке инстинктивных влечений. Но если он достигнет достаточной внутренней стабильности, чтобы выдержать этот натиск, то высвободившиеся новые энергии преобразуют его.

В романе Чарльза Моргана Sparkenbroke представлено очень интересное обсуждение поиска экстаза и освобождения от рабства собственного «я», которое он может дать. Главный герой повествования страстно стремится к этому состоянию, полагая, что оно может принести ему озарение или даже преобразование. Морган описывает его в трех аспектах или формах: экстаз свершившегося полового акта, достигаемый слиянием с любимой женщиной, которая в романе, очевидно, символизирует фигуру анимы; экстаз акта художественного творения, являющийся результатом объединения художника со своим гением; и экстаз смерти, воссоединения с мировым духом — с Богом.

Буддисты²³ описывают четыре стадии или аспекта самадхи, или просветления, в наивысшей из которых ограниченный разум ищущего достигает гармонии с его источником, дхарма-кайя, божественным телом (или состоянием) совершенного просветления. В этом состоянии экстаза разум ищущего перестает быть ограниченным и вливается в разум безграничный.

Такие описания, очевидно, отражают субъективные переживания, которые психолог должен признать действительными, даже если не может согласиться с теологическими или иными гипотезами, выдвигаемыми для их объяснения. Во время экстаза, вне всякого сомнения, появляется ощущение расширения сознания, при котором, выражаясь словами буддистов, ограниченный разум или личное эго замещается безграничным разумом, все-разу-мом или, на языке психологии, безличным психическим фактором, превосходящим сознание как по силе, так и по масштабу. Ощущение отдачи себя чему-то вне эго приносит с собой чувство целостности, которое сохраняется после того, как экстатическое состояние проходит, и может иметь своим результатом дальнейшее развитие и объединение личности. В человеке сильнее

Источник психической энергии

выражается подлинная индивидуальность, он становится менее разобщенным и более целостным. Все это можно видеть со стороны. Испытавшему это индивиду кажется, что переменился целый мир. Это объясняется тем, что изменилась сама структура его психики. Его настроения, реакции, мысли — все его ^восприятие самого себя — уже не такие как прежде. Его восприятие окружающего мира также изменилось, и в результате конфликты, ранее казавшиеся неразрешимыми, теперь видятся с иной стороны. Его реакции вместо частичных, а потому не вполне адекватных, становятся объединенными, так как теперь они исходят из более глубокого и фундаментального уровня.

Переживания западных религиозных мистиков столь часто выражаются в сексуальных терминах вероятно потому, что их интересует аспект поисков целостности, символизируемый слиянием с фигурой души, анимой или анимусом. Возможно, там, где это переживание связано с дальнейшим изучением бессознательного, а участвующая в воссоединении фигура имеет тот же пол, что и сознательное эго (Мудрец в случае мужчины, Великая Мать в случае женщины), экстаз имеет иную форму.

Для жителя Запада добиваться экстаза как самоцели или следовать по пути восточных йогов либо средневековых религиозных мистиков, очевидно, было бы совершенно неправильно и даже опасно. Ибо на Западе мы традиционно придерживаемся поиска истины, следуя лишь дорогой науки, и отрекаемся от обретенного на этом пути сознания только на свой страх и риск. Для того чтобы мы испытали расширение личности, являющееся результатом присовокупления безличных сил вне нашего ограниченного сознания, это переживание должно сопровождаться не отрицанием всего того, что построили наши отцы, а расширением их завоеваний. Проигнорированные ими аспекты данного переживания, в свою очередь, должны быть включены в наше мировоззрение. Другими словами, к этим странным и неизведанным областям психики мы должны подходить, основываясь на психологических научных наблюдениях. Позволяя себе соприкасаться с внутренними безличными или архетипическими реалиями, мы должны стремиться понять их и включить в свою совокупную психику.

Если индивид без оглядки погружается в экстатическое переживание и в результате временного жертвования индивидуальной сознательной позицией позволяет безличным силам психики

М.Э. Хардинг

поглотить себя, он обретает ощущение целостности, это верно; но когда он снова придет в себя, то может вернуться в прежнее состояние ограниченного сознания, безоговорочно управляемого сознательным эго, тогда как тот аспект личности, который пробудился во время экстаза, снова уйдет в бессознательное. Таким образом, его сознание окажется расколотым, и он будет жить как две отдельные личности.

В других случаях, испытавший такое переживание человек, может остаться в экстатическом состоянии, полностью перейдя на уровень «высшего» сознания. Если это случится, он потеряет контакт с повседневной реальностью: отдалившись от самого себя, он может стать фанатиком или даже психически больным человеком, когда то, что ранее было его сознательной личностью, погрузится в пучину бессознательного и исчезнет из виду. Этому человеку удается избежать ощущения конфликта точно так же, как это удается индивиду, полностью идентифицирующему себя с собственной рациональной сознательной личностью и подавляющему иррациональные переживания.

Но если человеку, испытавшему экстатическое переживание, удается сохранить свою сознательную точку зрения и ее ценности и к тому же удержать хлынувшую из самых глубин психики волну, то ему придется вытерпеть конфликт, который неизбежно создадут два столь отличающихся компонента, ему придется искать способ примирить их. Такая позиция является единственной мерой предосторожности от попадания под чары безличных, демонических сил бессознательного; в этом состоит современный способ следования совету Иоанна «испытать духи»²⁴. Если предпринятое усилие окажется успешным, будет заключен тесный внутренний союз, зарубцуется раскол между личностной и безличной частями психики, и индивид станет целостным, завершенным существом.

Это краткое обсуждение проявляющихся в сексуальности инстинктивных сил только лишь указало на множество аспектов жизни, которые вытекают из libido sexualis, служащее не только удовлетворению физиологического влечения и биологической цели воспроизведения. Многие другие направления культурного и религиозного развития также берут свое начало из этого первоисточника. Многое из того, что наиболее характерно для человека, было достигнуто благодаря его борьбе за освобождение от

Источник психической энергии

господства этого необыкновенного и могучего инстинкта, потенциальные возможности которого так мало понимались. Буддисты справедливо утверждают, что петух, олицетворение сексуальности, — это одно из трех существ, неутолимое желание которого поддерживает вечное вращение колеса жизни²⁵.

1. См. C.G. Jung, Symbols of Transformation (C.W., 5).

2. См. выше, с. 34—36.

3. В отношении Духа Плодородия и связанных с ним обрядов см. М.Е. Harding, Woman 's Mysteries.

4. См. В. Spencer and F.J. Gillen, The Northern Tribes of Central Australia, p. 265. См. также R. Briffault, The Mothers, II, 46.

5. Эта история взята из лекции П. Радина См. P. Radin, The Trickster, с комментариями К.Г. Юнга и К. Кереньи. [Рус. пер. Радии П. Трик-стер. — СПб: Евразия, 1999. — 288 с].

6. На более прогрессивной стадии психологического развития обнаженность часто используется для выражения символического значения. Приведенные выше интерпретации к таким случаям не относятся.

7. India's Love Lyrics, including The Garden of Kama. p. 1.

8. Cm. Jung, «Manige as a Psychological Relationship» в The Development of Personality (CW. 17). [Юнг К.Г. Брак как психологическое отношение. // Юнг К.Г. Конфликты детской души. — М.: Канон, 1995, с. 209-225.]

9. Эта тема подробно обсуждается в Harding, The Way of All Woman, chaps. I and II. См. также Jung, «Anima and Animus», в Two Essays on Analytical Psychology (C.W. 7) и «Mind and Earth», в Contributions to Analytical Psychology, pp. 128—132.

10. Слово душа употребляется здесь в психологическом, а не в теологическом смысле. Согласно Юнгу термин душа «в действительности является обозначением полусознательного психического комплекса, достигшего частичной автономии функционирования.... Автономия комплекса души, естественно, поддерживает идею невидимого личностного существа, живущего, по-видимому, в мире, весьма отличающемся от нашего». {Two Essays on Analytical Psychology [C.W. 7], pp. 215, 216). См. также определения «души» и «образа души» в работе «Психологические типы»; и в Harding, The Way of All Womans, chaps. I and II.

П. Я бы посоветовала читателю обратиться к таким работам Юнга, как:

Two Essays on Analytical Psychology (C.W. 7) и Aion. 12. Cm. Jung, «Marriage as a Psychological Relationship», в The Development

of Personality (C.W. 17); Bertine, Human Relationships. 13. Николас Барно Дельфин, Книга Ламбспринка, в White (tr.), The Her-

М.Э. Хардинг

metic Museum, vol. I, p. 276. См. также фронтиспис.

14. «The Incest Taboo and the Virgin Archetypes», Eranos-Jahrbuch XII, 254-307.

15. См. ЮнгК.Г. Mysterium Coniunctionis, §108—109: «Психопатологическая проблема кровосмешения является отклоняющейся от нормы, естественной формой единения противоположностей, которое либо вообще никогда не было осознано, как психическая задача, либо, если и было когда-то осознано, то потом вышло из поля зрения. Актерами в этой проблемной драме являются мужчина и женщина, в алхимии — Царь и Царица, Солнце и Луна».

16. См. Юнг К.Г. Психология переноса.

17. Сан Хуан де ла Крус. Темная ночь. Перевод Б. Дубина. //Поэзия испанского Возрождения. - М.: Художественная литература, 1990. — С. 187-188.

18. См. Harding, Woman's Mysteries, Ancient and Modern, chap. XY, «Rebirth and Immortality».

19. J.Harrison, op. cit., p. 401.

20. Ibid., p. 395.

21. Ibid., p. 396.

22. См. М.А. Murray, The Witch-Cult in Western Europe.

23. Эванс-Венц В.И. Тибетская йога и тайные доктрины.

24. См. в работах Юнга обсуждение следующих тем: инфляция личности в результате включения безличных факторов на примере отца Кристины Альберты («The Mana Personality», in Two Essays on Analytical Psychology [C.W. 7]); позиция современного психолога по отношению к религиозному переживанию ("Psychology and Religion», in Psychology and Religion: West and East [C.W. 11]); западная научная позиция и восточная йога («Секрет Золотого Цветка» в Юнг К.Г. Йога и Запад).

25. В отношении обсуждения роли, которую сексуальность может играть в психологическом развитии см. ниже, «Coniunctio» в гл.12; см. также Юнг К.Г. Психология переноса, Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis.

ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ

П. Материнство: Лелеющее и Пожирающее

Инстинкт, обеспечивающий продолжение рода, достигает своей цели через удовлетворение сексуальности лишь отчасти. Наслаждение от этого удовлетворения соблазняет индивида играть активную роль в оплодотворении яйцеклетки. Но конечный результат этого акта, в том, что касается самого сексуального влечения, является сопутствующим явлением — случайным следствием, которое ничего не прибавляет и не убавляет от переживания полового акта как такового.

У всех живых существ, за исключением человека, отсутствует осознание связи между половым сношением и беременностью. Даже у людей, полностью осведомленных о такой связи, знание может быть чисто интеллектуальным; обычно оно не является неотъемлемой частью ни стремления к сексуальному контакту, ни фактического переживания полового акта. Зто особенно справедливо в случае мужчин, но не относится в такой же мере к женщинам. Материнский инстинкт настолько важен, чю репродуктивное влечение может появиться в форме желания иметь детей без какого-либо внутреннего физиологического или психологического осознания стремления к половому сношению. У таких женщин сексуальный аспект репродуктивного инстинкта подавлен или недостаточно развит. Тем не менее, некоторые фригидные или полностью нечувствительные в сексуальном плане женщины страстно хотят забеременеть — странное явление, вероятно, встречающееся только в условиях современной цивилизации.

М.Э. Хардинг

Эта ситуация имеет психологический аналог: иногда в процессе развития любви перескакивается стадия, на которой акцент фокусируется на любви к партнеру, эта стадия должна занимать промежуточное положение между детской стадией любви к родителям и родительской стадией любви к ребенку. Многие молодые люди переходят непосредственно, или почти непосредственно, из детства в положение родителя не только внешне, но и по характеру любовных отношений, которые они способны устанавливать. Например, девушка в детстве и юности сосредотачивает свою любовь на ком-то старше и мудрее себя, на том, кто может защитить и направить ее — другими словами, на реальном или суррогатном родителе. Затем она выходит замуж. Практически немедленно она либо превращает своего мужа в отца, либо принимает его за ребенка и соответственным образом поступает по отношению к нему. Переход аналогичного типа может происходить и у мужчин. Однако в связи с большей настоятельностью сексуального импульса у мужчины, этот переход встречается у мужчин не так часто, за исключением случаев, когда отношение к матери явилось особенно важным элементом в эмоциональном развитии мужчины.

Сам сексуальный импульс удовлетворяется совокуплением, и это, no-видимому, отмечает завершение цикла. Но если происходит оплодотворение и начинает развиваться зародыш, в организме женщины и, как правило, в ее психологическом состоянии, происходят изменения. Такая физиологическая и психологическая трансформация мужчину не затрагивает; он может даже не знать того факта, что результатом акта, в котором он принимал участие, явилась беременность, ибо после того, как сперматозоид покидает его тело, их дороги расходятся.

Однако в случае с женщиной ситуация совершенно иная. Если она достаточно сознательна и интроспективна, для того чтобы критически оценивать свое субъективное состояние, то заметит, что реагирует по-новому. Ее ощущения, мысли и те глубинные импульсы, которые поднимаются из бессознательных уровней, претерпевают характерную для беременности перемену. Такая психологическая перемена каким-то образом связана с протекающими в женском теле физиологическими процессами. Зги процессы протекают за порогом сознания, и женщина не может ни непосредственно наблюдать их, ни контролировать; они дают знать о себе только своим физиологическим следствием. Новые

Источник психической энергии

психологические факторы, связанные с биологическими изменениями, также зарождаются за порогом сознания, и их действие проявляется в необычных настроениях и изменившихся взглядах на жизнь, которые совсем не зависят от возможных представлений о материнстве; они возникают сами по себе и могут казаться странными. Они составляют новое восприятие жизни.

Может наблюдаться реакция и на более глубоком уровне бессознательного. Беременность обычно высвобождает образы загадочного и архаического типа, поднимающиеся из бездонных кладезей бессознательного. Это явление связано с тем фактом, что вынашивание плода является коллективной или родовой задачей, навязываемой инстинктом для сохранения рода. В то же самое время это и личное дело, имеющее индивидуальное значение для каждого мужчины и каждой женщины. Но с их стороны было бы ошибкой считать его исключительно личным; ибо, производя на свет потомство, они подчиняются одному из древнейших законов природы, а именно тому, что жизнь индивида должна быть посвящена не только самосохранению, но и продолжению рода. По этой причине переживание материнства приводит женщину к непосредственному соприкосновению с изначальным женским естеством, дремлющим в глубине ее, которое пробуждается ото сна, когда начинается выполнение вековой задачи воспроизведения. Эта архетипическая женщина принимает большее участие в управлении ситуацией, чем представляет себе большинство женщин. Если бы это было не так, то как бы смогла женщина, не имеющая никакого опыта или инструктажа в отношении беременности и деторождения, так сказать, инстинктивно знать, как кормить ребенка в матке и как его рожать, когда придет нужное время?

Несколько неуместно употреблять слово «знать» в обсуждении бессознательных инстинктивных функций, которые может безошибочно выполнять каждое живое существо женского пола. Тем не менее, для каждой женщины, становящейся матерью, они составляют новое переживание, по крайней мере часть которого требует сознательного содействия. Она не знает, в чем заключается это содействие до тех пор, пока не наступит соответствующий момент. И тогда, у нее возникает несколько иррациональное ощущение, что она знала это испокон веков. Однажды одна молодая мать сказала мне: «Роды беспокоили меня, ибо я боялась, что по незнанию могу сделать что-нибудь не так. Однако,

М.Э. Хардинг

когда пришло время, я неожиданно поняла, что знала о них все, начиная с сотворения мира». Это неосознаваемое «знание» исходит от архетипической женщины в бессознательном, пережившей бесконечное число деторождении в далеком прошлом.

Материалы, касающиеся этого архетипа, наличествуют в большом изобилии. С самого начала истории он являлся темой мифов и легенд, демонстрирующих его действие в духовной и эмоциональной сферах, а также развитие и изменение на протяжении столетий. Так, примитивные космогонии часто вполне буквально рассматривают землю как мать, породившую человеческую расу. Дополнительные свидетельства предоставляет нам унаследованный миром запас статуй и изображений, представляющих Великую Мать.

Эти произведения искусства чрезвычайно помогают в изучении значения материнского архетипа. Фигура матери привлекала художника в человеке всех времен и народов, и он ощущал необходимость выразить в живописи и скульптуре то, что она означает для него. Юнг пишет:

«Ближайшим изначальным образом является мать, так как она во всех отношениях представляет собой самый близкий объект и источник чрезвычайно сильных переживаний; кроме того, эти переживания приходятся на самый впечатлительный период человеческой жизни. Так как в детстве сознание развито еще слабо, то мы не можем говорить здесь об "индивидуальном" переживании. Однако мать является архетипическим переживанием; она известна более или менее бессознательному ребенку не как определенная индивидуальная женская личность, а как мать, как архетип, наделенный существенными возможностями»¹.

Своими попытками выразить эти «существенные возможности» в конкретной форме человек пытался освободиться от их внутреннего бремени. Впоследствии посредством исполняемых перед облеченным в конкретную форму образом обрядов он мог выразить свое отношение к ценности, представляемой этими возможностями; одновременно он мог отделить себя как свободного индивида от безличного демонического инстинкта, выражаемого этим образом.

По этой причине художники обычно изображали Мать не в личной форме, воспроизводящей сходство с их собственной матерью, а в универсальной — как Мать Землю, Мать Богиню или Великую Мать. Миссис Ольга Фройбе- Каптейн собрала коллекцию²

Источник психической энергии 173

насчитывающую более тысячи изображений этой богини, относящихся ко всем периодам исторических и доисторических времен со всех уголков земли. Эта коллекция, существенно пополненная, была использована Эрихом Нойманном в основе его классической интерпретации значения этого фундаментального архетипа'. Универсальность образа просто впечатляет. И действительно, тот факт, что на протяжении веков создано столь великое множество изображений женщины-матери, является свидетельством страстного интереса человека к переживанию женщины как существа, вынашивающего и вскармливающего жизнь. Представляем ли мы себе ее как мать или просто называем символом плодородия, — остается фактом, что женщина как создательница и кормилица жизни имела потрясающее значение для человечества. Художники стремились сотворить общий, универсальный образ женщины, который бы воплощал в себе присущие ей силу и влияние: каждый пытался запечатлеть свой внутренний образ этого аспекта женственности.

Этот внутренний образ воспроизводился бесчисленное количество раз. Часто для того чтобы он сохранился как нетленное изображение, его вырезали из самых твердых и долговечных материалов. Например, многие статуи высечены из камня во времена, когда человек использовал самые простейшие из инструментов. Нас поражает удивительная сила и настойчивость, побуждавшая первобытного человека, внимание которого было крайне неустойчивым, к целенаправленному усилию, необходимому для выполнения такой работы.

Похоже, глубокий инстинкт, заставлял человека отразить в долговечной форме образы самых важных переживаний. Совершенно естественно, что наиболее часто воспроизводились образы, олицетворяющие человеческие переживания наиболее общего или универсального характера, так называемые архетипические образы. Ибо архетипы сформированы в результате накопления бесчисленных реальных переживаний, пронизывающих всю историю человеческой расы. Они служат психологическими аналогами инстинктов, выступая, так сказать, инстинктивными паттернами. Один из самых фундаментальных архетипов — это образ матери. Воспоминания о матери универсальны и простираются в глубокое детство каждого индивида. Мать бьша самым важным и неизбежным фактом в жизни ребенка задолго до того, как отец начал играть какую-либо существенную роль. Воспоми-

М.Э. Хардинг

нания о матери уходят своими корнями в самую отдаленную родовую память. В ранних обществах семья состояла из матери и детей; отец был лишь приходящим гостем. Так, для расы, так же как и для ребенка, мать представляется тем, «кто всегда рядом». Она служит извечной, нескончаемой, изначальной первопричиной.

Соответственно, мать или зрелая женщина является универсальным персонажем почти всех мифологий. Иногда почитаются мать и дочь, как в греческом поклонении Деметре и Персефоне; временами — это мать и сын, например, Иштар и Таммуз, Афродита и Адонис; или изредка — бабушка и ее внук-герой, как в некоторых мифах американских индейцев. Самые ранние религиозные обряды человечества в значительной мере связаны с этой Великой Матерью, ее делами, атрибутами и отношением к людям. Тот биологический факт, что мать служит источником жизни на физическом уровне представляет собой, вероятно, самую раннюю форму архетипического образа, вошедшую в религиозный ритуал. Однако религиозные символы не являются неизменными и твердо установившимися на все времена. В ходе длительных стадий истории они подвергаются очень медленному изменению, тесно связанному с эволюцией культуры. Трансформация символов соответствует психологическому развитию людей, протекающему по мере модификации инстинктов, осуществляющейся на протяжении столетий в процессе, названном Юнгом психизацией. Эволюция греческих богов от бесшабашных искателей приключений «Илиады» до безмятежных обитателей Олимпа более поздних греческих поэтов и философов — замечательный пример перемен, происходящих в характере народных богов в процессе перехода людей от варварства к цивилизации.

Аналогичное изменение претерпевают символы, появляющиеся в сновидениях современных индивидов. В переходный период, например, в процессе анализа, архетипические образы часто возникают в сновидениях и фантазиях в довольно архаических формах. Это указывает на активацию в психике древних или глубоко укоренившихся в психической структуре проблем или тем, требующих внимания.

Например, когда отношения с родителями развиваются не должным образом и индивид начинает понимать, что его продвижение вперед блокируется, в сновидениях начинают появляться архетипы родителей. Поначалу они могут возникать под маской современности; но если проблема не может быть разре-

Источник психической энергии

шена на этом культурном уровне, то встречающиеся в сновидениях и фантазиях образы начнут принимать все более и более отдаленные и архаические формы. Сперва в содержании сновидения может быть представлена реальная мать, затем бабушка и наконец образ обобщенной пожилой женщины. Это может быть старуха из прошлого — в случае европейца, возможно, старомодная крестьянка или средневековая фигура, а в случае американца — старая няня-негритянка или индейская скво. Иногда этой фигурой выступает мифологическая старая карга, едва сохраняющая человеческий облик и отличающаяся архаическим или диким поведением.

При подобных обстоятельствах проблема должна разрешаться более фундаментально. Такой индивид не способен принять психологическое мировоззрение своего поколения, считая его само собой разумеющимся. Он должен вернуться к психическим истокам и повторить в своих переживаниях историю расы. Этот процесс может протекать бессознательно, в сновидениях или фантазиях, не понимаемых человеком. Но вся ценность данного процесса не может быть усвоена, если повторение не переживать сознательно, ибо уроки прошлого способствуют осуществлению адаптации к современной жизни только посредством сознательного понимания.

Индивид, по какой-либо причине неспособный безоговорочно обосноваться на стадии, достигнутой его поколением, должен самостоятельно прожить долгую историю развития человечества и прийти к психической цивилизованности путем сознательного процесса. Поскольку он не разделяет культурного развития своей эпохи, которое ко многим приходит совершенно естественно как унаследованный дар, то ему необходимо добиться этого уровня культуры собственными усилиями. Развитие должно стать индивидуальным достижением. Этот процесс соответствует психической эволюции, способствовать которой предназначены религиозные инициации. В некоторых религиозных системах такой воспитательный процесс разработан лишь приблизительно; однако в других, особенно на Востоке, достигнута весьма высокая степень специализации. На практике обнаружено, что выделяемые этими системами уровни сознания, соответствуют стадиям развития, через которые проходит индивид в процессе психоанализа, вдобавок, используемые в религиозных ритуалах символы часто удивительным образом соответствуют тем, что по-

М.Э. Хардинг

являются в сновидениях и фантазиях в ходе анализа. Считалось, что индивиды, посвященные в обряды древних религиозных систем, тем самым освобождаются от животной или инстинктивной сущности. Таким образом, они наделялись душой и из простых животных превращались в людей: мы бы сказали, что они становились сознательными индивидами.

Отношение индивида к матери — это один из решающих факторов психологического развития ибо ранние отношения с матерью означают зависимость и потому что для ребенка она представляет женскую сторону жизни. Как отмечает Юнг:

«В бессознательном мать всегда остается сильнодействующим изначальным образом, определяющим и окрашивающим в индивидуальной сознательной жизни наше отношение к женщине, к обществу и к миру материи и духа. Однако это влияние настолько тонкое, что, как правило, сознательно данный процесс не распознается»⁴.

Таким образом, мать представляет принцип привязанности, чувственных ценностей и любви. Юнг назвал его принципом spoof.

До тех пор, пока эрос находится под влиянием матери и символизируется ее образом, он продолжает оставаться неразвитым. Ибо, когда чувственными ценностями наделяется мать, инициатива неизбежно принадлежит ей. Ребенок выступает лишь реципиентом чувства, а не его инициатором, и поэтому не исследует и не развивает потенциальные возможности своего характера. Для человека, чье отношение к матери осталось неизменным и не вызывающим возражений, любовь означает не «Я люблю», а «Я любим». Способность любить как зрелый человек можно обрести только после того, как индивид избавится от детской привязанности к матери. До тех пор, пока будет нуждаться в материнской любви, он будет оставаться зависимым. Если он не может сам дарить любовь и теплоту чувств, значит он не способен ни к какой личной инициативе в сфере любви. Его позиция может казаться доминирующей, ибо он требовательный реципиент — «семейный божок», которому мать всегда готова услужить. Но его любовная жизнь скована априорной близостью с матерью — которая, будучи первой, определила условия, регулирующие весь мир ребенка.

Повзрослев, такой ребенок может оказаться в достаточной мере приспособленным к жизни вне семейного круга и даже выработать высоко дифференцированное отношение к интеллектуальной и мужской стороне жизни, где он вполне компетентен.

Источник психической энергии

Однако в своих эмоциях он склонен оставаться весьма инфантильным, ибо ему не удалось освободиться от материнской зависимости. Такое состояние настолько распространено, что многие люди едва ли осознают его существование. Представление зрелых мужчин и женщин о связи между ребенком и матерью как об идеале любви можно назвать почти нормальным. Однако хотя такие отношения абсолютно приемлемы для детей, они едва ли соответствуют эмоциональным нуждам взрослых. До тех пор, пока эрос остается под влиянием матери, мужчины и женщины не могут представить себе нового идеала взаимоотношений, не говоря уже о том, чтобы наладить их в реальности.

Дата добавления: 2015-06-27