Иллюстрации в тексте 18 страница

Эта связанная с внешней жизнью задача, как бы трудна она ни была, не идет ни в какое сравнение с задачей определения границ внутренней или субъективной протяженности психики, ибо здесь последняя до бесконечности простирается в темные районы бессознательного. Однако задачей обретения целостности, какой бы сложной и почти невыполнимой она ни казалась, пренебрегать нельзя. Большинство людей инстинктивно понимают, что целостность необходима для психического здоровья, тогда как разобщенность и раздробленность означают болезнь и страдания. Поэтому некоторые люди чувствуют необходимость сознательно заняться процессом индивидуации, даже ели нет уверенности в успешном его завершении. Однако, когда начало положено, помощь приходит с совершенно неожиданной стороны, а именно —

12*

М.Э. Хардинг

из самого бессознательного. Ибо в сновидениях, фантазиях и других продуктах деятельности бессознательного начинают появляться символы целостности, указывающие путь, по которому необходимо следовать, даже если он ведет к неизвестной цели.

Таким образом оказывается, что поиск целостности соответствует архетипическои направленности, присущей психической структуре человека. Эта направленность сродни инстинкту и, так же, как инстинкты, способна указать путь, по которому необходимо идти развивающемуся субъекту. Инстинкт ведет к цели, хотя индивид, в котором он действует, может совершенно не знать, что это за цель. Инстинкт новорожденного младенца заставляет его выполнять сосательные движения при приближении груди. Прежде ребенок никогда не сталкивался с такого рода деятельностью. В течение всей внутриутробной жизни питание поступало к нему с током крови, но теперь, наученный внутренней мудростью, он предпринимает собственную попытку насытиться не старым, а новым, еще неиспытанным методом. Это слепое усилие, хотя и кажется слепым, начинает процесс, шаг за шагом ведущий к цели в виде независимого существования. Такой же слепой кажется и архетипическая направленность на цель в виде целостности или индивидуации; ибо индивид может не знать, и обычно не знает, ни цели, ни пути, ведущего к ее достижению.

В приведенном выше примере бессознательный ребенок не может ни способствовать, ни помешать инстинктивному процессу, направленному на обретение независимой индивидуальной жизни. Аналогичным образом и взрослый не может ни содействовать развитию психики, ни замедлить его, если не сумеет отыскать какой-нибудь способ ознакомиться с внутренней направленностью, с которой он потом сможет взаимодействовать. Если вдобавок ему удастся хотя бы смутно представить картину искомой цели, то он сможет взаимодействовать более эффективно. Однако, если он не пожелает подчинить заранее сложившиеся идеи инстинктивной мудрости, присущей его собственным психическим законам, то, вероятно, обнаружит, что попытки согласовать их лишь вносят сумятицу и извращают дело. Чтобы избежать такого рода бесполезного вмешательства, он должен быть готов серьезно отнестись к спонтанно возникающим внутренним импульсам.

В процессе индивидуации значительная часть работы должна быть проделана с той частью психики, которая сталкивается с

Трансформация психической энергии

внешним миром, ибо именно она доступна сознанию. В ходе определения внешних границ параллельный процесс протекает и внутри психики. Постепенно проясняется проблема очерчивания внутренней протяженности, и в результате начинается консолидация или кристаллизация центральной области. В итоге индивид, занятый этой работой, начинает ощущать формирование внутри себя психического тела, обладающего определенной массой и плотностью, что предшествует появлению настоящего центра. Этим центром, несомненно, является не эго, связанное только с сознательной психикой. Кроме того, поскольку психика отчасти бессознательна, настоящий центр тоже должен оставаться неизвестным, даже если сознательное эго знает о его наличии и влиянии. По мере того, как сознательное «Я» все сильнее и сильнее убеждается в верности и неоспоримости суждений этого истинного центра, оно со все возрастающей уверенностью обращается к нему.

Таким образом, цель состоит в нахождении этого центра, или скорее в его пробуждении — я не решаюсь употребить слово «создание», так как оно могло бы вызвать ошибочное представление. Это — центр совершенно нового типа сознания, абсолютно отличного от эго-сознания, свет которого похож на отблеск свечи, тогда как свет нового сознания — далеко простирающийся и безличный, подобный сиянию солнца. Однако прямо добиваться этой цели волевым намерением нельзя, ибо она переплетена с факторами и процессами, которые являются бессознательными и остаются вне контроля эго. Но на ранних стадиях работа связана с той частью проблемы, которая находится в пределах компетенции сознания, и потому должна выполняться как сознательная задача.

Таким образом, первая проблема заключается в определении протяженности и пределов психики или, выражаясь проще, в определении границ себя. Индивид устанавливает свою внешнюю границу, определив, насколько далеко простираются его интересы, когда их не сдерживают искусственные препятствия и ограничения наподобие тех, что налагаются, с одной стороны, семьей, моральными нормами поведения или существующими обычаями, и с другой — внутренними убеждениями, исходящими из его собственного бессознательного и сформулированными анимой либо другими архетипическими фигурами. В ходе анализа субъекта постоянно просят определиться в том, что он в действительности хочет сам, ибо только таким образом он может на-

М.Э. Хардинг

учиться понимать себя. Ключ к реальной сущности и величине предоставляет не принятие желаемого за действительное, а активное желание, способное выдержать столкновение с реальностью и увлечь индивида настолько, что тот все усилия направит на реализацию желания, а оно будет поддерживать его во всех трудностях и разочарованиях, встречающихся на пути к достижению.

На протяжении этой стадии аналитической работы индивиду придется экспериментировать со всевозможного рода вещами, многие из которых не являются частью его личности. Но до тех пор, пока у него не будет сохраняться тайное желание сделать что-то, всегда запрещавшееся ему, либо быть кем-то, кем он никогда не осмеливался пытаться стать, или пока он будет таить в себе злобу в связи с тем, что ему было отказано в этих вещах, он не сможет познать себя. Необходимость экспериментировать может оказаться весьма утомительной как для него, так и для окружающих, но она служит частью платы за становление индивидуальностью. Кроме того, хотя такое экспериментирование достается дорогой иеной, оно может принести большую награду. Осмеливаясь добиться личной свободы, индивид может не только избавиться от невидимых уз и ограничений, но и обрести ощущение счастья и новой силы, что имеет огромное значение. Он чувствует себя заново рожденным.

С продвижением работы постепенно открываются основные пределы энергий и желаний индивида — границы, кажущиеся естественными и нормальными, в рамках которых он может функционировать без ощущения парализующих ограничений или разочарований. Таким образом, всякая крайность, несущая угрозу в ходе экспериментальной стадии, заключается в соответствующие границы, и вследствие этого обретается новая свобода, увеличивающая творческие силы психики, а не рассеивающая их.

В течение этой фазы аналитической работы почти несомненно будет обнаружено (если с самого начала именно это не являлось причиной проведения анализа), что желаниям индивида противостоят противоречивые установки и стремления, имеющие такое же, если не большее, значение. При возникновении таких конфликтов в повседневной жизни они обычно разрешаются выбором того или иного образа действия и вытеснением противостоящего желания. В относительно несущественных вопросах это может сработать, по крайней мере один раз, но этим проблема не разрешается, так как вытесненное желание продол-

Трансформация психической энергии

жает жить в бессознательном и будет выискивать всякого рода тайные пути своего удовлетворения без ведома или согласия сознательного «Я». А энергия, которой наделен импульс, представленный силой желания, связанного с ней, окажется потерянной для сознательной части психики, так как эта энергия будет погружена в бессознательное вместе с вытесненным содержанием. В результате индивид ошушает себя разделенным: он не может исполнять выбранную роль с полной отдачей, он не может отдаться ей целиком, и его интерес, естественно, угасает.

Когда в ходе анализа индивид начинает изучать свои естественные границы, эта вытесненная предрасположенность, несомненно, снова появится в сознании, и опять возобновится конфликт между ней и избранным путем. В некоторых случаях вытесненное желание настолько расходится с характером индивида, что он может сдерживать его силой воли без повторного отрицания или вытеснения. Когда ситуация не имеет существенного значения, естественные желания индивида, касающиеся еды, личного имущества, удовлетворения сексуальных потребностей или признания его личности, могут сдерживаться, принимая во внимание чувство уважения к другим людям или справедливую или беспристрастную оценку ситуации. Однако при этом все же придется ассимилировать неприемлемую часть психического материала, с которой индивид отказывается жить открыто. Но когда естественное желание имеет большее значение и затрагивает индивида глубже — когда в дело вовлечен инстинкт и активируется демоническая или безличная энергия, присущая фундаментальному влечению — конфликт, между первичной потребностью индивида и его цивилизованными привычками и правилами поведения может обостриться. Чтобы не произошло внутреннего раскола, возникает крайняя необходимость в примирении двух желаний. Конфликт такого рода склонен пробуждать различные более или менее сильные эмоции: гнев, ревность, ненависть и т.д. — ибо, как указывает Юнг, «страстная эмоциональность... предшествует признанию содержимого бессознательного»²⁴, т.е. эмоциональные взрывы обычно происходят в случаях недостаточной адаптации, обусловленной бессознательным. С этой проблемой связан символизм мандалы²⁵.

Индивид начинает выяснять пределы своей сущности, продолжая применять метод исследования своих импульсов и желаний. Он дает полную свободу размаху желаний и определяет их

М.Э. Хардинг

фактический предел. Он подвергает испытанию свои мечты и вырастает из инфантильного состояния «человека надежды» в «человека реальности».

В ходе этого развития, требующего годы усилий, человек — скорее раньше, чем позже — почти неизбежно окажется в ситуации, когда его желания и возможности вступят в противоречие с желаниями и возможностями другой личности или с внешней реальностью, мешающей естественному самовыражению. Он не может двигаться вперед или претендовать на место в жизни без вызова со стороны реальности. Такие ситуации встретятся как в объективном мире, так и в субъективной жизни. В объективном мире он может обнаружить, что положение, к которому стремился, уже занято другим, что предприятие, в которое он вложил деньги и усилия, терпит крах из-за непредвиденного фактора, что кто-то опередил его исследования, что любимая женщина выходит замуж за другого; или, возможно, болезнь или смерть угрожают исполнению желаний. Неприятности можно перечислять до бесконечности, проходя через весь спектр всех возможных разочарований в этой бренной жизни. В субъективной сфере индивид тоже скоро обнаруживает, что он — не единственное главное действующее лицо: его воля, желания, ощущение значимости собственного эго могут противоречить требованиям другого. Как будто психический мир заполнен занимающими пространство сущностями, аналогично тому, как физический мир заполнен осязаемыми телами. В одних областях эти сущности малочисленны и разбросаны, в других — густо теснятся группами. Там, где они малочисленны, границы индивида должны определяться по самой дальней точке размаха его интересов; там же, где они тесно сгруппированы, его границы оцениваются как приближающиеся к линии контакта со своим соседом.

Картина, воспроизведенная на вкладной иллюстрации XIV, была нарисована женщиной в процессе анализа. Когда создавался рисунок, она была поглощена проблемой, связанной с тем, что ее многочисленные жизненные интересы столь настоятельно требовали внимания, что она начала теряться среди множества собственных забот. Следовало ли разорваться на кусочки, отдавая часть себя одному интересу, а часть — другому? Она чувствовала, что если допустит это, то окажется разбитой и расколотой на части, потеряет связь с самой собой. И тогда ей явилось видение того, как все должно быть. Она увидела круг с множеством пере-

Трансформация психической энергии

секающих его других кругов и принялась размышлять над геометрическим методом определения центра круга с использованием касательных в ряде различных точек. Ее настолько заинтриговал скрытый психологический смысл этой идеи, что она отобразила свою проблему в рисунке. Круги, заполняющие все поле, символизируют круги интереса. Большой круг, охватывающий несколько меньших, представляет естественную сферу интересов этой женщины, внешнюю протяженность ее психики. Круги в рамках большого крута символизируют различные области жизни. Более крупные из них, окрашенные в оригинале картины, представляют функции ощущения, мышления, чувства и интуиции, дающие доступ к четырем категориям знания мира; остальные представляют иные области интересов — семью, работу и др.

Этот рисунок одной деталью отличается от привычных мандал организованных религий — например, тех, которые используются в буддизме как янтрьс^ — так как главный круг рисунка пересекается с другими, полностью не входящими в него. Это обстоятельство отражает проблему, волновавшую автора рисунка. Круги, частично входящие в основной, представляют множество интересов, которые, как казалось, посягали на ее индивидуальность. Совпадающие сегменты расцвечены; т.е. эти области отличаются цветом и эмоциональным интересом, ибо с ними соприкасается психика. Цвет, выходящий за основной круг, отмечает психический материал, пока еще воплощенный в объектах, людях и ситуациях вне психики, указывая на проекции, требующие ассимиляции.

Когда меньшие круги представляют других людей, то в области наложения могут возникать сложности, которые могут заключаться в эмоциональной вовлеченности положительного характера (любовный роман); или же могут принимать форму спора, соперничества либо иной отрицательной или силовой вовлеченности. Подобные ситуации составляют то, что может быть названо спорными моментами: в такие моменты может происходить расширение сознания. Определить собственные границы без указанных моментов более сложно.

С другой стороны, до тех пор пока какая-то часть собственной психики индивида пребывает или кажется пребывающей в другом человеке, индивид не будет свободен, а будет связан с этим человеком и ситуацией. Ибо они вмещают часть его самого, самостоятельно контролируют и манипулируют ею. Или кажется, что они

М.Э. Хардинг

делают это; когда они дергают за веревочки, индивид вынужден танцевать, хочет он того или нет. Это напоминает ситуацию с великаном из сказки о Златовласке. Великан, злобный людоед, ловил маленьких детей и держал их в своем замке, для того чтобы съесть на досуге. Но Златовласка и ее брат убежали. Они отправились в страну людей-пауков (матерей) и получили от самого главного паука сердце великана, оставленное в стране пауков на хранение. Дети положили его в сумку и каждый раз, когда людоед угрожал кому-нибудь из них, выжимали немного паучьего сока на сердце, и великан в приступе сильнейшей боли падал на землю. Усмиряя таким образом великана, они освободили всех детей из замка и избавились от тиранства злого людоеда. Здесь мы имеем картину результатов проекции. Великан оставил свое сердце на хранение матери, но оно было украдено златокудрой девушкой — т.е. он влюбился в девушку, ставшую носительницей проекции его анимы. После чего она обрела полную власть над чувствами великана и могла подчинить его себе, используя его сыновнюю привязанность к матери (символизм паучьего сока), которая теперь перешла на нее.

Но вернемся к обсуждаемому рисунку. Если представленные в цвете проекции изъять из прилегающих кругов, то осложнения, обусловленные психологической вовлеченностью, разрешатся. Результатом будет, по крайней мере теоретически, постепенное возвращение всего цвета в основной круг. Однако мы не должны делать вывод, что для человека, полностью осуществившего процесс индивидуации, мир становится бесцветным. В некотором смысле это, наверное, так, ибо бодхисатва — как буддисты называют такого индивида — по определению является человеком, абсолютно свободным от иллюзий мира. Вместе с тем такой индивид сохраняет глубокую озабоченность благополучием человечества, выражающуюся в безграничном сострадании. Для нас, конечно же, это всего лишь теоретическая цель; но важно понимать, что индивидуация, даже в той ограниченной форме, в какой человек надеется ее достичь, не делает его безразличным к миру, хотя характер вовлеченности меняется. По мере постепенного распознания и ассимиляции проекций характер отношения индивида к миру претерпевает глубокую перемену. Идентификация с объектом, participation mystique, основывающаяся на проекции, рассеивается, а установка и реакции по отношению к другим людям и ситуациям становятся более свободными и

Трансформация психической энергии

объективными. Индивид больше не пребывает в полной власти поступков и настроений другого; источник его собственных чувств теперь располагается в нем самом. Он стал самостоятельным, а потому, в подлинном смысле слова, хозяином самого себя.

С помощью схемы женщина описала представленный выше понимание своей проблемы. Она предположила, что расщепленности на множество маленьких частей обусловлено числом интересов, настоятельно требующих ее внимания. Однако, нарисовав схему, она поняла, что власть над ней исходит не от них самих, а от ее собственных проекций. Следовательно, если она сможет изъять эти проекции, то не только освободится от рабской зависимости, но и окажется обогащенной.

Идея цветовыделения в рисунке выражает представление о том, что психика простирается настолько, насколько могут простираться интересы человека. Однако здесь также следует принимать во внимание качество интересов. Когда Г.К. Честертон сформулировал вопрос: «Действительно ли наши интересы шире, чем у наших отцов или они просто более поверхностно растекаются?» — он имел в виду все поколение, но данный вопрос уместен и здесь. Интерес, являющийся праздным любопытством, не будет способствовать психологическому развитию. Для этого требуется интерес, имеющий такое жизненно важное значение, что для его удовлетворения мы были бы готовы пожертвовать временем и усилиями, и сохраняли ему верность даже в том случае, если поначалу успехи мало воодушевляли бы нас. Вероятно, необходимый нюанс воплощает в себе тот смысл, в котором слово «интересует» употребляется в бизнесе у нас, в Америке. Когда бизнесмена спрашивают: «Тебя интересует это предложение?» — он понимает этот вопрос как означающий: «Ты готов отдать этому делу свое время, внимание и даже деньги, продолжить его и заставить принести прибыль на вложенный капитал — т.е. включить его в сферу собственных интересов и в некоторой мере в свою реальную жизнь?»

Именно в этом смысле с акцентом на серьезности намерений и ответственности человек должен спросить себя, каковы пределы его интересов. Мы можем быть уверены, что все интересы и занятия, затрагивающие человека настолько серьезно, что он не изменяет им, несмотря ни на какие препятствия, вмещают нечто, необходимое для того, чтобы психика человека стала целостной.

Вещи, представляющие в этом смысле наши интересы, как правило, будут интриговать нас и вести вперед с той поглощенное-

М.Э. Хардинг

тью, что выступает одной из величайших радостей бытия. Они привлекают нас, делают легкой работу с ними и помогают стойко переносить превратности судьбы. Например, если индивида интересует садоводство, он с удовольствием занимается им, невзирая на сопутствующую боль в спине. А возможно, его увлекает какой-то интеллектуальный вопрос, и он не жалеет часов, проведенных за книгой. Или же, может быть, предметом его мечтаний служат древние руины, о которых он читает; они снятся по ночам, до тех пор, пока не наступает возможность отправиться исследовать их лично; в этом путешествии ни жара, ни дождь, ни усталость не могут испортить получаемого удовольствия. Подобными интересами мы все, скорее всего, занимаемся спонтанно, если удается избавиться от традиционных сдерживаний, увещевающих нас, что добропорядочный гражданин никогда самозабвенно не занимается более чем одним делом и увлекается каким-нибудь хобби или призванием лишь умеренно. Так как соблазн здесь положительный, мы всегда, если осмелимся, поддаемся ему. Но есть и другие вещи, касающиеся нас — дела, в которых мы не так охотно прислушиваемся к зовущему нас голосу, настоятельные вопросы, вторгающиеся в нашу жизнь в не приятном виде.

Бывает так, что однажды человек ложится в кровать и пытается настроиться на сон. Тьма и забвение должны окутать его. Но вместо этого, в другой части комнаты как бы вспыхивает свет, и отложенные днем интересы и заботы начинают вновь волновать и требовать внимания. Какой-то вопрос, якобы решенный, требует пересмотра, и нельзя отделаться доводами, казавшимися столь убедительными при свете дня. Разрешенный небрежно конфликт, работа, оставленная на самотек со всем знакомой отговоркой: «Конечно, это необходимо сделать так-то и так-то», друг, проблема которого удостоена лишь небрежным выражением сочувствия, какая-то придирка, вырвавшаяся в спешке дня — все это выходит из тени. Человека одолевают мысли, приходящие как бы извне. Они текут сами по себе, функционируют так, как если бы жили своей собственной жизнью, и кажутся абсолютно самостоятельными. Они не дают человеку заснуть.

В таких противоречиях мы реально сталкиваемся с ситуацией из детской истории про то, что, как только дети засыпают, игрушки выходят из своих коробок и начинают жить собственной жизнью. Их любовь и ненависть, ссоры и дружба разворачиваются ночью, когда дети бездеятельны и беспомощны. Вся жизнь и

Трансформация психической энергии

энергия теперь в распоряжении игрушек, и они не всегда играют роли, отведенные им детьми. Они больше уже не послушные марионетки своих маленьких хозяев — в этом ночном мире они имеют собственное мнение, которое может быть крайне осуждающим по отношению к людям, считающим себя такими полновластными. Когда дети просыпаются, игрушки тихо прячутся обратно в коробки и терпеливо позволяют играть с ними в детские игры, пока опять не наступит ночь и они снова не сбросят рабские оковы.

Но каким же образом игрушкам дана эта жизнь? Откуда она берется? Когда дети взрослеют и покидают родной дом, большинство игрушек умирает. Возможно, одна-две из них сохраняют в себе некий слабый живой дух, но большей частью они превращаются просто в дерево, олово и краску. Ибо оживляющая их энергия ушла вместе с повзрослевшими детьми и теперь ею наделен иной набор «игрушек». Оловянного солдатика заменил мотоцикл или бейсбольная бита, которые, в свою очередь, обретают собственную жизнь; кукла с розовыми щечками и золотыми волосами живет в случайном воплощении в косметичке и зеркале своей маленькой хозяйки. Но, как правило, значительная часть этого либидо задействуется в сфере деятельности и мечтаний, требующей изучения и заполнения интересом; тогда как оставшаяся часть, не используемая, возможно, непригодная для использования в повседневной жизни, ускользает за завесу бессознательного. Жизненную силу игрушек питала энергия их владельцев: это был психический материал, который мальчики и девочки пока еще не впитали в себя.

И когда в ночное время взрослый человек обнаруживает, что некоторые вещи пробуждаются, начинают говорить и не позволяют заставить себя замолчать, он может быть уверен, что этот голос исходит от частицы его собственной души, обосновавшейся в человеке или ситуации, которые будоражат его и нарушают ночной покой. Если он не будет решать проблему лишь поверхностно, а воспользуется происходящим как возможностью выяснить, какая часть его души замаскировалась подобным образом, то это будет творческим вкладом в определение собственных границ. Одновременно объективная ситуация очистится от того неоднозначного фактора, который в действительности относится к психике индивида, и разрешение внешнего конфликта значительно упростится. Когда это очищение будет осуществлено.

М.Э. Хардинг

конфликт сможет выполнить свою реальную функцию, а именно: функцию нахождения определенных психологических точек, отталкиваясь от которых можно приступать к поиску центра психики.

Рис. 12. Схематическое изображение психической вовлеченности

А — психика субъекта tt — касательная к А и С или к А и D (линия беспристрастного суждения)

В, С, D — объекты интереса, с которыми сталкивается психика

рх — перпендикуляр к касательной (линия силы, представляющая иррациональную эмоцию)

Е — область вовлеченности

р — точка контакта (предмет обсуждения)

х — центр психики

Это была вторая часть инсайта, полученного женщиной, автором рисунка. Размышления над кругом привели ее к проблеме отыскания центра. Рисунок был выполнен от руки, без циркуля, так что в оригинале центр не отмечен. Но его легко можно определить, если через точки соприкосновения меньших кругов с большим провести касательные и построить из этих точек перпендикуляры к касательным. Таким образом, возник вопрос: нельзя ли в психологической сфере использовать аналогичные точки контакта с той же целью, то есть для определения неизвестного центра психики?

Трансформация психической энергии

Эту ситуацию можно представить в упрошенной форме, как на рис. 12. Здесь А изображает психику субъекта; В, С и D символизируют людей или ситуации, представляющие для него интерес. Область наложения Е отражает вовлеченность, вызывающую эмоциональные реакции, неадекватные ситуации. Если подразумеваемая под Е проекция будет изъята, можно будет провести разделительную линию, и две сферы интересов окажутся разграниченными. Возникает новая ситуация, которую иллюстрирует положение А к С. Объективная разделительная линия представлена здесь касательной ft. Вызываемая ситуацией сильная эмоция является силой, противостоящей беспристрастному суждению. Эти две линии силы представлены касательной tt и перпендикуляром рх. Если провести подобные перпендикуляры из нескольких точек, их пересечение (х) укажет центр круга. В нашей аналогии мы можем принять эту точку как представляющую центр психики.

Психологическую операцию можно прояснить иллюстрацией. В споре о температуре теплой воды²⁷ беспристрастное суждение можно получить с помощью термометра; оно будет соответствовать касательной на схеме. Аналогичным образом, если два индивида расходятся во мнениях относительно температуры воздуха в комнате, вполне возможно, что они не смогут прийти к согласию исключительно на основании своих ощущений. Лишь термометр позволит обеспечить справедливое решение, фактическую «истину», которую способен принять каждый из них, по крайней мере той своей частью, что подконтрольна рассудку. Эта беспристрастная истина, подобно касательной, не вторгается на субъективную территорию ни одного из индивидов.

Этот очень простой пример был выбран из-за ясности проблемы. Но используемый принцип в равной мере применим и к другим противоречиям более сложного и серьезного характера. Однако, пустяковая сама по себе, ситуация необязательно несущественна в своих последствиях. Кажется маловероятным, что разница во мнениях по так легко проверяемому вопросу, как температура, может вызвать ссору между взрослыми людьми; тем не менее такие вещи случаются. К примеру, в офисе, где работают несколько человек, разногласия по поводу того, на каком уровне должна поддерживаться температура в комнате, могут стать ожесточенными и непрекращающимися, и со временем привести к столь скрытой неприязни, что выступят фокальной точкой враж-

М.Э. Хардинг

ды угрожающих пропорций. Для того чтобы согласиться с беспристрастным суждением, достигнутым на основе показаний термометра, причастные к этому индивиды должны уметь различать в себе разумное и необоснованное, такое как: раздражение, гнев, подозрительность, желание настоять на своем — то есть иррациональную эмоцию, вызванную спорным вопросом, каким бы пустяковым он ни казался.

Это очень трудно сделать, ибо эмоции представляют бессознательный фактор, негодяя слепого пятна. Многие люди, чье воспитание предписывает следовать примеру Христа — здесь, конечно же, имеется в виду традиционный христианский образ жизни — пытаются быть рассудительными и проглатывают обиду. Часто это не просто метафора, ибо психологическое усилие подавить эмоциональный фактор нередко сопровождается глотательным движением. В действительности, если подобное практикуется слишком часто, результатом явится невроз с сопутствующими симптомами несварения желудка. От бессознательного фактора, обладающего динамической силой, нельзя так легко отделаться. Вытеснение неизбежно приведет к нездоровому следствию. Тем не менее, люди редко занимают адекватную ответственную позицию по отношению к собственным иррациональным реакциям. Индивид обычно идентифицирует себя со своей более рассудительной частью и говорит: «Я был сам не свой — должно быть, на меня что-то нашло и заставило поступить таким образом». Ибо человек почти всегда говорит об этом неблагоразумном факторе, внезапной и неконтролируемой эмоциональной реакции, как о чем-то чуждом подлинному «Я».

Дата добавления: 2015-06-27