КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Морская кадриль
Черепаха Квази глубоко вздохнул и вытер глаза. Он взглянул на Алису — видно, хотел что-то сказать, но его душили рыдания. — Ну, прямо словно кость у него в горле застряла, — сказал Грифон, подождав немного. И принялся трясти Квази и бить его по спине. Наконец, Черепаха Квази обрел голос и, обливаясь слезами, заговорил: — Ты, верно, не живала подолгу на дне морском… — Не жила, — сказала Алиса. — И, должно быть, никогда не видала живого омара… — Зато я его пробова… — начала Алиса, но спохватилась и покачала головой. — Нет, не видала. — Значит, ты не имеешь понятия, как приятно танцевать морскую кадриль с омарами. — Нет, не имею, — вздохнула Алиса. — А что это за танец? — Прежде всего, — начал Грифон, — все выстраиваются в ряд на морском берегу…
— В два ряда! — закричал Черепаха Квази. — Тюлени, лососи, морские черепахи и все остальные. И как только очистишь берег от медуз… — А это не так-то просто, — вставил Грифон. — Делаешь сначала два шага вперед… — продолжал Черепаха Квази. — Взяв за ручку омара! — закричал Грифон. — Конечно, — подтвердил Черепаха Квази. — Делаешь два прохода вперед, кидаешься на партнеров… — Меняешь омаров — и возвращаешься назад тем же порядком, — закончил Грифон. — А потом, — продолжал Черепаха Квази, — швыряешь… — Омаров! — крикнул Грифон, подпрыгивая в воздух. — Подальше в море… — Плывешь за ними! — радостно завопил Грифон. — Кувыркаешься разок в море! — воскликнул Черепаха Квази и прошелся колесом по песку. — Снова меняешь омаров! — вопил во весь голос Грифон. — И возвращаешься на берег! Вот и вся первая фигура, — сказал Квази внезапно упавшим голосом. И два друга, только что, как безумные, прыгавшие по песку, загрустили, сели и с тоской взглянули на Алису.
— Это, должно быть, очень красивый танец, — робко заметила Алиса. — Хочешь посмотреть? — спросил Черепаха Квази. — Очень, — сказала Алиса. — Вставай, — приказал Грифону Квази. — Покажем ей первую фигуру. Ничего, что тут нет омаров… Мы и без них обойдемся. Кто будет петь? — Пой ты, — сказал Грифон. — Я не помню слов. И они важно заплясали вокруг Алисы, размахивая в такт головами и не замечая, что то и дело наступают ей на ноги. Черепаха Квази затянул грустную песню.
Говорит треска улитке: «Побыстрей, дружок, иди! Мне на хвост дельфин наступит — он плетется позади. Видишь, крабы, черепахи мчатся к морю мимо нас. Нынче бал у нас на взморье, ты пойдешь ли с нами в пляс? Хочешь, можешь, можешь, хочешь ты пуститься с нами в пляс?
Ты не знаешь, как приятно, как занятно быть треской. Если нас забросят в море и умчит нас вал морской!» «Ох! — улитка пропищала. — Далеко забросят нас! Не хочу я, не могу я, не хочу я с вами в пляс. Не могу я, не хочу я, не могу пуститься в пляс!»
«Ах, что такое далеко? — ответила треска. — Где далеко от Англии, там Франция близка. За много миль от берегов есть берега опять. Не робей, моя улитка, и пойдем со мной плясать. Хочешь, можешь, можешь, хочешь ты со мной пойти плясать? Можешь, хочешь, хочешь, можешь ты пойти со мной плясать?»
— Большое спасибо, — сказала Алиса, радуясь, что танец, наконец, кончился. — Очень интересно было посмотреть. А песня про треску мне очень понравилась! Такая забавная… — Кстати, о треске, — начал Черепаха Квази. — Ты, конечно, ее видала? — Да — сказала Алиса. — Она иногда бывала у нас на обед. Она испуганно замолчала, но Черепаха Квази не смутился. — Не знаю, что ты хочешь этим сказать, — заметил Черепаха Квази, — но раз вы так часто встречались, ты, конечно, знаешь, как она выглядит…
— Да, кажется, знаю, — сказала задумчиво Алиса. — Хвост во рту, и вся в сухарях. — Насчет сухарей ты ошибаешься, — возразил Черепаха Квази, — сухари все равно смылись бы в море… Ну а хвост у нее, правда, во рту. Дело в том, что… Тут Черепаха Квази широко зевнул и закрыл глаза. — Объясни ей про хвост, — сказал он Грифону. — Дело в том, — сказал Грифон, — что она очень любит танцевать с омарами. Вот они и швыряют ее в море. Вот она и летит далеко-далеко. Вот хвост у нее и застревает во рту — да так крепко, что не вытащишь. Все. — Спасибо, — сказала Алиса. — Это очень интересно. Я ничего этого о треске не знала. — Если хочешь, — сказал Грифон, — я тебе много еще могу про треску рассказать! Знаешь, почему ее называют треской? — Я никогда об этом не думала, — ответила Алиса. — Почему? — Треску много, — сказал значительно Грифон. Алиса растерялась. — Много треску? — переспросила она с недоумением. — Ну да, — подтвердил Грифон. — Рыба она так себе, толку от нее мало, а треску много. Алиса молчала и только смотрела на Грифона широко раскрытыми глазами. — Очень любит поговорить, — продолжал Грифон. — Как начнет трещать, хоть вон беги. И друзей себе таких же подобрала. Ходит к ней один старичок Судачок. С утра до ночи судачат! А еще Щука забегает — так она всех щучит. Бывает и Сом — этот во всем сомневается … А как соберутся все вместе, такой подымут шум, что голова кругом идет… Белугу знаешь? Алиса кивнула. — Так это они ее довели. Никак, бедная, прийти в себя не может. Все ревет и ревет… — Поэтому и говорят: «Ревет, как белуга»? — робко спросила Алиса. — Ну да, — сказал Грифон. — Поэтому. Тут Черепаха Квази открыл глаза. — Ну, хватит об этом, — проговорил он. — Расскажи теперь ты про свои приключения. — Я с удовольствием расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, — сказала неуверенно Алиса. — А про вчера я рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая. — Объяснись, — сказал Черепаха Квази.
— Нет, сначала приключения, — нетерпеливо перебил его Грифон. — Объяснять очень долго. И Алиса начала рассказывать все, что с нею случилось с той минуты, как она увидела Белого Кролика. Сначала ей было немножко не по себе: Грифон и Черепаха Квази придвинулись к ней так близко и так широко раскрыли глаза и рты; но потом она осмелела. Грифон и Черепаха Квази молчали, пока она не дошла до встречи с Синей Гусеницей и попытки прочитать ей «Папу Вильяма». Тут Черепаха Квази глубоко вздохнул и сказал:
— Очень странно! — Страннее некуда! — подхватил Грифон. — Все слова не те, — задумчиво произнес Черепаха Квази. — Хорошо бы она нам что-нибудь почитала. Вели ей начать. И он посмотрел на Грифона, словно тот имел над Алисой власть. — Встань и читай «Это голос лентяя», — приказал Алисе Грифон.
— Как все здесь любят распоряжаться, — подумала Алиса. — Только и делают, что заставляют читать. Можно подумать, что я в школе. Все же она послушно встала и начала читать. Но мысли ее были так заняты омарами и морскою кадрилью, что она и сама не знала, что говорит. Слова получились действительно очень странные.
Это голос Омара. Вы слышите крик? — Вы меня разварили! Ах, где мой парик? И поправивши носом жилетку и бант, Он идет на носочках, как лондонский франт.
Если отмель пустынна и тихо кругом, Он кричит, что акулы ему нипочем, Но лишь только вдали заприметит акул, Он забьется в песок и кричит караул!
— Совсем непохоже на то, что читал я ребенком в школе, — заметил Грифон. — Я никогда этих стихов не слышал, — сказал Квази. — Но, по правде говоря, — это ужасный вздор! Алиса ничего не сказала; она села на песок и закрыла лицо руками; ей уж в не верилось, что все еще может снова стать, как прежде. — Она ничего объяснить не может, — торопливо сказал Грифон. И, повернувшись к Алисе, прибавил: — Читай дальше. — А почему он идет на носочках? — спросил Квази. — Объясни мне хоть это. — Это такая позиция в танцах, — сказала Алиса. Но она и сама ничего не понимала; ей не хотелось больше об этом говорить. — Читай же дальше, — торопил ее Грифон. — «Шел я садом однажды…» Алиса не посмела ослушаться, хотя и была уверена, что все опять получится не так, и дрожащим голосом продолжала:
Шел я садом однажды и вдруг увидал,
Как делили коврижку Сова и Шакал. И коврижку Шакал проглотил целиком, А Сове только блюдечко дал с ободком.
А потом предложил ей: «Закончим дележ — Ты возьми себе ложку, я — вилку и нож». И, наевшись, улегся Шакал на траву, Но сперва на десерт проглотил он…
— Зачем читать всю эту ерунду, — прервал ее Квази, — если ты все равно не можешь ничего объяснить? Такой тарабарщины я в своей жизни еще не слыхал! — Да, пожалуй, хватит, — сказал Грифон к великой радости Алисы.
— Хочешь, мы еще станцуем? — продолжал Грифон. — Или пусть лучше Квази споет тебе песню? — Пожалуйста, песню, если можно, — отвечала Алиса с таким жаром, что Грифон только пожал плечами. — О вкусах не спорят, — заметил он обиженно. — Спой ей «Еду вечернюю», старина. Черепаха Квази глубоко вздохнул и, всхлипывая, запел:
Еда вечерняя, любимый Суп морской! Когда сияешь ты, зеленый и густой, — Кто не вдохнет, кто не поймет тебя тогда, Еда вечерняя, блаженная Еда! Еда вечерняя, блаженная Еда!
Блаже-э-нная Е-да-а! Блаже-э-нная Е-да-а! Еда вече-е-рняя, Блаженная, блаженная Еда!
Еда вечерняя! Кто, сердцу вопреки, Попросит семги и потребует трески? Мы все забудем для тебя, почти зада — ром данная блаженная Еда! Задаром данная блаженная Еда!
Блаже-э-нная Е-да-а! Блаже-э-нная Е-да-а! Еда вече-е-рняя, Блаженная, блажен-НАЯ ЕДА!
— Повтори припев! — сказал Грифон. Черепаха Квази открыл было рот, во в эту минуту вдалеке послышалось: — Суд идет! — Бежим! — сказал Грифон, схватив Алису за руку, и потащил за собой, так и не дослушав песню до конца. — А кого судят? — спросила, задыхаясь, Алиса. Но Грифон только повторял: — Бежим! Бежим! И прибавлял шагу. А ветерок с моря доносил грустный напев:
Еда вече-е-рняя, Блаженная, блаженная Еда!
Он звучал все тише и тише и, наконец, совсем смолк.
Глава XI
Дата добавления: 2015-06-28; Просмотров: 317; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |