Наркотики

Смерть

Чтобы удержать хуматонов под контролем, ИИ внушает им не только мысль о постыдности сексуальных отношений, но и страх смерти. Страх смерти повергает в состояние отрицания, в котором хуматоны находятся как бы в бесчувствии. Чтобы не замечать свой страх, они запрещают себе говорить и думать о смерти, за исключением тех случаев, когда сожалеют о ее трагических аспектах или поражаются аспектами сенсационными. Хуматоны живут так, словно смерть никогда их не коснется, словно все время во вселенной принадлежит им.

В первобытных культурах ко всему, связанному со смертью, относились с разумным уважением и интересом и даже пытались исследовать загробный мир. Церемония инициации была обязательной для всех подростков, достигших совершеннолетия; чтобы стать мужчиной, необходимо было преодолеть тяжелые испытания, приводящие к глубинному осознанию смерти. В матрице у хуматонов нет ритуала совершеннолетия, а это значит, что они навсегда остаются подростками. При достижении половой зрелости, и даже раньше, подростки-хуматоны, столкнувшись с мыслью о смерти, обычно испытывают ужас. А так как культура не подсказывает им, что делать, и не помогает справляться со своими чувствами, они их просто подавляют, а заодно и отгоняют любую мысль о смерти. Вместо этого их потчуют такими товарами религиозной пропаганды, как «рай» и «ад». Большинство хуматонов либо принимают эти товары не задумываясь, либо какое-то время размышляют над ними, а потом навсегда выбрасывают прочь из головы. В любом случае мысль о смерти или о вечности очень редко становится активной творческой силой в жизни хуматонов. У воинов матрицы все происходит совершенно по-другому. Мысль о смерти — главная мысль на пути воина. Она придает его действиям сдержанность, рассудительность, беспристрастность и смелость. О своей смерти воин матрицы думает ежедневно, ежечасно. Он ясно сознает, что это не какая-то смутная и отдаленная возможность, а неизбежная реальность, возможно подстерегающая его за ближайшим углом. Он понимает, что придет день, час и миг, когда он лицом к лицу встретится с вечностью и его жизнь превратится в ничто. Единственный момент, который имеет значение для воина матрицы, — это момент смерти. Осознание смерти не только сводит на нет тревоги, заботы и желания воина, но и наполняет его действия силой и тайной, чего в противном случае он был бы лишен. Воин матрицы использует смерть, позволяет ей руководить собой, давать советы и поддерживать силы. Смерть — единственный товарищ в жизни воина. Для воина матрицы идея смерти неразрывно связана с идеей свободы. И хотя на смену смерти не обязательно приходит свобода, свобода неизбежно влечет за собой смерть — смерть своего «я». Обойти этот закон вселенной невозможно. И однако же для многих хуматонов страх полного уничтожения «я» настолько велик, что они, как и Сайфер, свободе предпочитают вечное проклятие. Окончательный выбор воина матрицы — красная таблетка или синяя таблетка. Но есть еще один выбор, который хуматоны делают как индивиды, — выбирать ли вообще: стать воинами или обыкновенными тупицами. Хуматоны не участвуют в своем будущем, они отказались от свободы. Воины же, наоборот, невообразимо рискуют. У воинов матрицы нет и мгновения, чтобы успокоиться и передохнуть. Матрица угрожает им постоянно, и если она застигнет их хотя бы на долю секунды задремавшими, то они рискуют потерять даже свой шанс на возможность выбраться.

С точки зрения Просветленного, все, что находится в матрице, — это своего рода наркотики, посредством которых осуществляется подключение к программе и хуматоны становятся зависимыми. Иными словами, возникает наркотическая зависимость. Но наркотики бывают разные. Главный «наркотик» в культурематрицы — это телевидение. В вопросах развлечений миллиарды хуматонов полностью полагаются на телевидение, и без него они очень быстро сошли бы с ума. Для них это было бы равносильно насильственному отключению: смерть или безумие. С другой стороны, чтобы удержать хуматонов от отчаяния, матрица в первую очередь прописывает им фармакологические лекарства (самая крупная отрасль военного комплекса матрицы), разрабатываемые в лабораториях для полного излечения от любого недомогания. Существует убежденность, которая в матрице стала сродни религиозной вере, — убежденность в том, что если в жизни человека или с ним самим что-то не так, то все это сводится к химическому дисбалансу организма и его можно «вылечить» беленькими таблетками, созданными неизвестно кем и с не очень ясными целями. Хуматоны верят в то, что в конце концов наука, техника и химия сделают их существование совершенным, и верят потому, что им необходимо в это верить. Не верить значило бы признать абсолютно противоположное: что так называемое лечение — это болезнь и что уйти от такой жизни можно только через смерть. Алкоголь — единственный общепризнанный наркотик, которому дозволено занимать в человеческом обществе центральное место. Другие наркотики, так называемые развлекательные (табак, кокаин, метамфетамин, экстази, марихуана), в матрице не столь распространены и однако же важны для существования хуматонов. Чтобы не знать о себе правды, хуматоны готовы использовать любые средства. Поскольку они с самого начала запрограммированы быть зависимыми и матрица не позволяет им взрослеть, они просто переносят свою зависимость на все, что подвернется им под руку. Но даже в этом случае хуматоны, воины и волшебники матрицы могут применять наркотики как средство подготовки к отключению. Некоторые наркотики (особенно психоделические и галлюциногенные — от марихуаны до ЛСД и ДМТ) способны помочь хуматонам взглянуть на истинную природу матрицы, на «код». Это происходит потому, что они прерывают направленные на нее умственную деятельность и поток рациональных мыслей, перехватывают сигналы матрицы и высвобождают творческое воображение. Вызывая крушение всей интерпретационной системы, психоделики «останавливают мир», заглушают сигнал матрицы и тем самым на какое-то время передают власть новой системе. На этом этапе принявший наркотики испытывает галлюцинации, видит, как реальность разваливается и превращается в нечто иное, или (как в случае с ДМТ) проходит весь путь и наблюдает постепенное появление абсолютно нового мира. Суть психоделического опыта — наложение 1-го и 2-го вниманий, реакций левого и правого полушарий головного мозга, разума и воображения, объективного и субъективного восприятий. Именно через это проходит Нео после того, как он принял красную таблетку. «Случалось тебе видеть кошмар, который казался реальным? А что, если бы ты не смог проснуться? Как бы ты узнал, что сон, а что реальность?» Нео проснулся, потому что по этому пути его провела красная таблетка или, скорее, сама возможность ее принять (Морфеус и его команда похитили Нео у матрицы и разбудили его в реальном мире). Он разрушает свой мир и собирает новый, в котором он теперь может, должен остаться. «Я не могу вернуться назад?» — спрашивает он Морфеуса. «А если бы мог, то захотел бы?» Многие из тех, кто принимает ЛСД, чувствуют то же самое.

Дата добавления: 2015-06-28