А.Володин. Пять вечеров 2 страница

Входит Ильин и останавливается у двери. В руках у него разнообразные свертки и бутылка вина.

И л ь и н (Славе). В чем дело? А ну, поставь обратно цветы.

Славе нравятся эти разногласия. Вразвалочку пошел за цветами, снова ставит их в банки.

Т а м а р а (следит за ним молча). Освободи банки, мне нужно сдать их в магазин.

Слава радостно хмыкнул, ожидает дальнейших распоряжений.

И л ь и н (Тамаре). А мы тут обмыть решили.
Т а м а р а. Что обмыть?
И л ь и н. Нашу встречу.
Т а м а р а. Во-первых, я не вижу надобности отмечать нащу встречу салютом. А во-вторых, мне надо переодеться.
И л ь и н. Тогда прошу прощения. (Славе). Освободи банки, продукты - на холод, цветы - на помойку. (Ушел в другую комнату.)

Тамара стоит задумавшись.

С л а в а. Тетя Тома, ты уж слишком.
Т а м а р а. Думаешь, он обиделся?
С л а в а. А то нет! Человек хлопочет...
Т а м а р а. Не знаю. Ну, позови его... если хочешь.
С л а в а. Ты прогнала, ты и зови.
Т а м а р а (после паузы). А может, правда он обиделся. (Тихо, Славе.) Как ее зовут?
С л а в а. Екатерина.
Т а м а р а. Катя, хочешь - позови.
К а т я. Мне как-то нетактично. Сама в гостях - и сама зову.

Тамара постояла в нерешительности, открыла дверь в соседнюю комнату.

Т а м а р а. Александр Петрович! Вы что, обиделись? Ну, если хотите, давайте выпьем, дело какое!.. (Вышла на кухню.)
К а т я. Какая странная!
С л а в а. На свете, друг мой, много непонятного. (Поставил на стол цветы, сел.) Свистать всех к столу!

Катя тоже села - непроницаемая, бесстрастная, с книжкой Ренара, которую она во время предыдущей сцены листала.

(Открыл бутылку, налил себе.) А то потом не дадут.
К а т я (прикрыла свою стопку ладошкой). Мне нельзя, меня от нее мутит.
С л а в а. Непьющих не держим. Поехали. (Глотнул, поперхнулся, отставил, но духом не упал.) Живем!
К а т я (безразлично). Маслом закуси.

Возвращается Тамара, увидела начатую бутылку.

Т а м а р а. Уже успели.
С л а в а. А мы эпикурейцы. Знаешь, что у них на двери было написано? "Прохожий, зайди, здесь тебя ждут наслаждения".
К а т я. Вот так пошлость сказал.
Т а м а р а. Только они понимали не плотские наслаждения, а духовные.
С л а в а. Тогда отказываюсь. Лучше буду стоик.
Т а м а р а. Не пора ли тебе марксистом стать?
С л а в а. Маркс тоже не родился марксистом, марксистом он стал потом.
Т а м а р а. Тогда сходи на кухню, покроши салат.
С л а в а. Ну, знаешь... (Но пошел.)
Т а м а р а. Может, стол к дивану придвинуть, потанцуем? Лет уж сто не танцевала, разучилась. Теперь ведь как-то по-стильному надо?
К а т я. Кто как. Необязательно.

Разговаривают, накрывая на стол.

Т а м а р а. Вы тут со Славой поместитесь?
К а т я. Поместимся, только я с ним не сяду.
Т а м а р а. Почему?
К а т я. Правду говорят, переученный хуже недоученного. Целый вечер с ним гуляли и ни о чем толком не поговорили.
Т а м а р а. Может быть, ему скучно с тобой?
К а т я. Если бы я захотела, ему бы сразу стало весело. У него были попытки, только неудачные.
Т а м а р а. Сама виновата - значит, он мало тебя уважает.
К а т я. Подумаешь, сверхличность! Я больше его читаю. Хотите тетрадку принесу, я туда отдельные мысли записываю.
Т а м а р а. Милая моя, он студент, тебе догонять его и догонять.
К а т я. Ну и что же. Вот "Мартин Идеи" читали? Он за несколько месяцев все изучил, даже политические труды. А я знаете как читаю? Я шестьдесят страниц могу в час прочитать. А если стихи - семьдесят пять.
Т а м а р а. А толку что? Лучше ты прочитай страничку и подумай. А то сегодня прочитала - завтра забыла.
К а т я. Ну да, у меня память знаете какая? Я два раза только прочитаю, уже наизусть помню. Я уже Александра Твардовского изучила, Александра Блока, Алексея Суркова...
С л а в а (входит с миской салата). Веру Панову, Веру Кетлинскую, Веру Инбер...

Входит Ильин.

К а т я (громко). Александр Петрович, скажите ему.
Т а м а р а. А правда, злой ты, Славка.
К а т я. Люди видели бы вокруг себя много прекрасного, если бы не были так злы.
С л а в а. Где-то читал.
К а т я. Жюль Ренар.
Т а м а р а. То, что не надо, читаешь, а заниматься - времени нет. Еще двойку схватишь!
С л а в а. У меня по теплотехнике конспектов нет. Завтра возьму у кого-нибудь - засяду.
К а т я (Тамаре). Ну как можно заниматься по чужим конспектам!
Т а м а р а. Александр Петрович, скажите ему...
И л ь и н. А что, конспектировать - это, брат, не механический процесс. Ты же одновременно осваиваешь материал.
С л а в а. Второй фронт открылся.
И л ь и н. Что-то торжественная часть затягивается. Выпьем?
С л а в а (выпил). Сила...
К а т я. Ой, давайте закусывать!
С л а в а. Покормите ее.
К а т я. Я не о себе беспокоюсь. Если хотите знать, я сегодня уже была в гостях.
С л а в а (берет у нее тарелку). Ах, она уже была в гостях...
Т а м а р а. Слава!
К а т я. Я на него не обижаюсь. Я вообще не верю мальчишкам. Я с одним два года дружила. А потом он меня избил и бросил. Да, сейчас уже не может быть, как в каком-то веке: девушка, жизнь за нее отдать... Сейчас перегиб в другую сторону. Им неинтересно с такой, которая будет какие-нибудь идеи толкать. У них одна цель - считают, что нужно обязательно чего-нибудь добиться. Уйдет без поцелуя домой - значит, вечер зря пропал.
Т а м а р а. От девушки тоже зависит, надо быть гордой.

Слава поставил пластинку. Пригласил Катю. Танцуют. Тамара взглянула на Ильина, подняла рюмку, они выпили.

С л а в а. Что за групповщина! Я осуждаю вас, и все вас осудят за то, что вы пьете индивидуально. Катя, выпьем на брудершафт!
Т а м а р а. Уймись, развеселился.
С л а в а. А что, мне весело, я не стыжусь. Между прочим, мне не так уж весело, как вам кажется. Тетя Тома! (Целует ее в щеку.) Я один тебя понимаю. Ты держись за меня!
И л ь и н (отставил его стопку). Ты перебрал, поди отдохни.
С л а в а. Не знаю, что мне делать: демонстративно уйти или демонстративно остаться.
К а т я (вежливо, Ильину). А зачем вы распоряжаетесь? Вы кто здесь, жилец? Жилец. Значит, ведите себя тактично. И на Славу плохо влияете. Вот он выпил три рюмки, зачем это?

Ей не ответили. Слава почуял неладное. Повел глазами, чтобы Катя обратила внимание: рука Ильина лежит на руке Тамары.
Слава кивнул головой на дверь. Катя встала, неслышно отошла, надела пальто. Слава дал понять, что она должна выйти,
он ее догонит. Катя ушла. Тогда он тоже встал и тихо пошел к двери.
Только тут на него посмотрела Тамара.

Т а м а р а. А Катя где?
С л а в а. Домой ушла.
Т а м а р а. А ты куда?
С л а в а. Пойти пройтись.
Т а м а р а. На ночь-то глядя. Сиди.

Слава сел на стул. Посидел, усыпляя бдительность. Встал, взял пальто.

И л ь и н. Сказано - сиди.
С л а в а (сел, вздохнул). Можно ехать.

Его никто не слышит. Надел пальто, вышел.

Т а м а р а (взяла гитару, поет).
- Миленький ты мой, возьми меня с собой.
Там, в краю далеком, назовешь меня женой.
- Милая моя, взял бы я тебя -
Там, в краю далеком, ждет меня жена.
- Миленький ты мой, возьми меня с собой,
Там, в краю далеком, назовешь меня сестрой.
- Милая моя, взял бы я тебя -
Там, в краю далеком, ждет меня сестра.
- Миленький ты мой, возьми меня с собой,
Там, в краю далеком, назовешь меня чужой.
- Милая моя, взял бы я тебя -
Там, в краю далеком, чужая ты мне не нужна.
(Вдруг, очень просто.) Какой был бы ужас, если бы я за кого-нибудь вышла замуж! (Играет.)
И л ь и н. Что?..

Тамара играет все громче, все быстрей.

Что ты сказала?..

Свет гаснет. Теперь музыка звучит в оркестре. Это стремительная, страстная, почти экзотическая мелодия.

Третий вечер

Смеркается. Вечерняя смена уже заступила. Снег все идет. Дворники засыпают песком ледяные дорожки,
но дети и женщины снова их раскатывают. А в Михайловском саду тихо, как в лесу. И Петропавловская крепость
стоит, кажется, не на берегу Невы, а на самом краю снежного поля.
Просцениум. Барьерчик, за ним у коммутатора - Катя. На скамье сидит Слава. На втором занавесе нарисованы
две кабины с номерами 5 и 4... Остальные за кулисами. Это переговорный пункт междугородной телефонной
станции. Абонентов мы не видим, телефонные разговоры слышны из-за кулис.

К а т я (с характерными интонациями телефонистки). Алло! Дежурненькая? Три семь. Сережу, пятнадцать минут. Минск! Минск, третья кабина!

В паузах последующей сцены Катя, продолжая работу, может произносить в микрофон:

- Последняя минута, заканчивайте.
- Звенигород, там Кубинка, это местечко.
- Пятьдесят три, кто подойдет.
- Муром, четвертая кабина, Муром, четвертая.
- Закончили, разъединяю, все, все...
Из закулисной кабины: "Папа, передай трубку маме. Мама? Все в порядке, уже пять зубов. Два сверху, три снизу".
С л а в а. И один посередине.
К а т я. Посмеяться можно на улице. Выборг, третья кабина, идите, девушка.
Г о л о с д е в у ш к и. Сережа? Ты получил мое письмо?.. Нет, ты говори, получил мое письмо?
С л а в а. Врет, получил.
Г о л о с д е в у ш к и. А почему ты мне не ответил? Ты говори, говори, у меня пятнадцать минут заказано, я стипендию получила.
К а т я. Ты же говорил, что больше не придешь?
С л а в а. Позвонить зашел.
К а т я. Звони.
С л а в а. Разменяй.
К а т я. Что я тебе - разменный пункт? (Бросила монету.)
С л а в а (набрал номер). Лидочка?.. Слава говорит, привет. Какие у тебя планы на вечер?.. А то махнули бы в "Зарю" на восемь тридцать?.. Брось прибедняться. Только сегодня сдала, завтра позанимаешься...
К а т я. Я говорила - тебе студентка нужна, чтоб понимала А плюс Б.

Слава положил трубку.

Только ты студентке не нужен. (По своему телефону.) Алло? Ваня?.. Хорошо, что позвонил, я уже соскучилась... Сегодня?.. Не знаю, вообще-то я не думала... Я?.. Когда?.. Ну, напомните мне, где, что и когда?.. А я и не собираюсь доказывать... Ну, ладно, приду. Только вы не пессимист? А то я тут с одним познакомилась, чуть с тоски не померла, он мне свои чертежи показывал, чтоб я их ценила...
С л а в а.
Он был монтером Ваней,
Но в духе парижан,
Себе присвоил званье
Электротехник Жан.
К а т я. А тебе какое дело? Петрозаводск, третья кабина.
К о м а н д и р о в о ч н ы й (за кулисами, очень быстро). Пестриков. Я дюралевые листы отправил, квитанция семь-четыре.
К а т я. Слышишь, люди делом занимаются, а ты все сидишь. Иди учись.

С улицы слышен женский смех. Входят Ильин и Тамара. Она смеется, стряхивая снег.

Т а м а р а (Ильину). Вот видишь, так и есть, опять здесь торчит. (Славе.) Она на работе! И тебе позаниматься не мешало бы.
К а т я. Не беспокойтесь, больше не будет приходить. Если он прохиндей, так и я буду веселиться.
Т а м а р а (Славе). Проси прощения.
С л а в а. С какой стати?
И л ь и н. Перед девушками извиняться не стыдно, им всегда хуже, чем нам.
Т а м а р а. Хорошо, что ты так думаешь. Хотя это и неправда. Вот мне сейчас лучше, чем вам. Я зарницу в небе видела. Это к счастью.
С л а в а. Зимой зарниц не бывает.
Т а м а р а. А если я видела? Если я своими глазами видела, тогда что?
И л ь и н. Тогда бывает.
Т а м а р а. Понял?
С л а в а. Чего уж не понять.
Т а м а р а. Вот, учись. Пошли, есть хочется жутко.
И л ь и н. Я догоню, мне позвонить надо.
Т а м а р а. Только быстрей, ждать не будем.

Тамара и Слава уходят.

И л ь и н (подсел к городскому автомату). Справочная? Телефон "Гастронома", угол Литейного и Пестеля. Да. Спасибо. (Набрал номер.) Зою из бакалеи можно попросить?.. Зоя? Приветствую, Саша. Я обещал к вам зайти. Простите, не могу... Нет, и завтра не смогу. И потом.

Свет гаснет.
Комната Тамары. На этот раз она празднично убрана. Светлая скатерть, цветы. Слава, хмурый, за письменным
столом тонет в учебниках и конспектах. Тамара, в нарядном платье, бочком сидит на своем подоконнике,
возбужденно смотрит на Ильина. Ильин стоит посреди комнаты.

И л ь и н (делая пассы). Оклахома, синерама, пневмоторакс, квадарама! (Вынимает у Славы из-за воротника апельсин, преподносит Тамаре.)

Тамара очень довольна, ест.

Але-оп!.. (Вытягивает у Славы из уха прозрачную косынку, накидывает на Тамару.)
С л а в а. Ну вас к аллаху, сколько можно. Мне заниматься надо. (Вынул у себя из кармана флакон духов, плитку шоколада.)
И л ь и н (раскатывая рукава). Пижон.
Т а м а р а. Александр Петрович уезжает, надо веселиться.
С л а в а. Без меня. (Собрал со стола книги, ушел в соседнюю комнату.)

Сразу стало тихо и пусто. Долгая пауза. Ильин, сунув руки в карман, покружил по комнате, подошел к Тамаре.

И л ь и н. У тебя руки красивые.
Т а м а р а. Руки у всех баб красивые.
И л ь и н. Помнишь парадное?
Т а м а р а. А то нет?
И л ь и н. Немало мы там отдежурили.
Т а м а р а. Как ненормальные. А помнишь, как ты в первый раз меня поцеловал? Прямо на лестнице. У-у!.. Я и сумочку со страху выронила.

Ильин шагнул к ней. Она встала, прислонилась к стенке, опустив веки. Поцелуй. Книжка из-под ее руки упала на пол.

А почему все в парадном целуются? Как приговоренные. Ну, почему, скажи?
И л ь и н. Не знаю.
Т а м а р а. Потому что там тепло.

Поцелуй. Стук в дверь из соседней комнаты.

Что ты стучишь?

Слава вошел, взял что-то с письменного стола и, не подымая глаз, удалился.

И л ь и н. У тебя глаза красивые.
Т а м а р а. Просто большие глаза, большой величины.
И л ь и н. И цвет лица хороший.
Т а м а р а. Что ты! Вот раньше у меня был цвет лица, это правда. Сегодня вхожу в трамвай, слышу: "Садитесь, мамаша". Оглянулась - ко мне обращаются.
И л ь и н. Да, время летит. И чем дальше, тем быстрей. (Обхватил голову руками.) Жизнь моя, иль ты приснилась мне! Все-таки молодость - окаянная штука. Обещает и обманывает. А мы все верим.
Т а м а р а. А меня нисколько не обманула. Я всегда знала, что буду счастливая. И вот - счастливая!
И л ь и н. Ничего, меня с земного шара не спихнешь, он большой.
Т а м а р а. Я знала, я всегда знала, что ты многого добьешься. Главный инженер. Это же руководитель производства. У меня участок - восемьдесят клейщиц. А тут комбинат. Целый город! Тебя рабочие любят?
И л ь и н. Не знаю, не спрашивал.
Т а м а р а. Чтобы все любили - этого не бывает. Но в основном, конечно, любят. В этом я уверена.
И л ь и н (решился). Тома, я должен сказать тебе одну вещь. Но это между нами.
Т а м а р а. Между нами. Только между нами. Между тобой и мной.
И л ь и н. Тома, я хочу уйти со своей работы.
Т а м а р а. Как уйти, зачем?
И л ь и н. Надоело.
Т а м а р а. Не пойму, ты серьезно говоришь?
И л ь и н. Абсолютно.
Т а м а р а. Почему у тебя такие странные мысли? Может быть, ты устал? Такая работа, а живешь безалаберно. И вообще, когда человек один - ему все представляется в мрачном свете. Теперь будет иначе, уж поверь! Тут же приехать пустяк - часов пять езды.
И л ь и н. Не понимаешь. Ну, надоело мне!.. С судьбой надо играть по крупной: ты ее или она тебя.
Т а м а р а (встревожилась). У тебя что-нибудь случилось? Неприятность?
И л ь и н. Странный все-таки народ. Неужели обязательно должно что-нибудь случиться? А!.. (Махнул рукой.) Послушай, Тома! Давай-ка оторвемся, поплывем куда-нибудь на Север. Я же шофер первого класса. Вот права! (Вынул из кармана права, помахал.) Я шофер, я и механик. А? Стал бы я для тебя хуже или нет?

Тамара, молчит, собираясь с мыслями.

Т а м а р а. Не знаю...
И л ь и н. А, не знаешь!
Т а м а р а. Для меня ты не стал бы хуже!.. Только, понимаешь, человек должен делать все-таки самое большое, на что он способен.
И л ь и н. А кто на что способен, разберись!. Едем?..
Т а м а р а. Куда?
И л ь и н. Со мной.
Т а м а р а (смеется). Так вдруг? Ни с того ни с сего? Подумай!
И л ь и н. А если не думая?..
Т а м а р а (смеется). Ну хорошо, поедем... Только что я там буду делать, мне же работать надо.
И л ь и н. Дело всюду есть.
Т а м а р а. А как же Слава? Он же пропадет здесь, закрутится.
И л ь и н. Ничего, закрутится и раскрутится.
Т а м а р а. Зачем ты меня дразнишь? А что, если я возьму да и соглашусь. Ты ведь меня не знаешь? (Раскинув руки, закружилась. Но тут же присела на стул.)
И л ь и н. Ну?.. Так как же, Тома?
Т а м а р а. Ты что, серьезно?.. Что с тобой? Ты какой-то неспокойный. Почему? Это раньше можно было беспокоиться. А теперь? Теперь мы все решим спокойно, теперь ведь торопиться некуда.
И л ь и н. Так. Понятно.
Т а м а р а. Нет, непонятно, Я хочу знать, что у тебя произошло.
И л ь и н. Я сказал.
Т а м а р а. А я тебе не верю. Ты не можешь так рассуждать. Кто угодно - только не ты.
И л ь и н. Увы, это все же я. Пора бы тебе с этим примириться.
Т а м а р а. Нет! Ты лучше, чем сам себя считаешь. Ты всегда боялся трудностей, всегда в себя не верил - это правда. Но ведь ты же все-таки добился, чего хотел, и я тебя за это уважаю. И вот - на тебе, опять то же самое! Бросить любимое дело. Пожертвовать своим призванием. И ради чего! Если же все это была шутка, то извини меня, я ее не поняла. Может быть, у меня не хватает на это юмора.
И л ь и н. А если я просто хотел проверить твое отношение ко мне? Можешь ты поехать за мной на край света или нет. Тогда что?
Т а м а р а. Тогда знай. Если бы ты был действительно недобросовестный человек или пустой - то поезжай куда хочешь, но один. Я за тобой, как собачонка, не побегу. Понял?
И л ь и н. Вполне.
Т а м а р а. Обиделся.
И л ь и н (встал). Ладно, собираться пора. Купила бы мне чего-нибудь на дорогу перекусить. До выяснения моего морального облика я не снимаюсь с довольствия?
Т а м а р а. Саша, что с тобой?
И л ь и н. Со мной? Ничего.
Т а м а р а. Скажи, Сашок, я пойму.
И л ь и н. Беги, беги... (Ушел в маленькую комнату.)

Тамара постояла у двери, вздохнула, вышла. Когда Ильин вернулся со своим чемоданчиком, комната была пуста.
Он проверяет содержимое чемодана, укладывается.

Слава!

Вошел Слава.

У меня к тебе разговор. Томку не обижай. Водку не пей. Притупляется память. Ну, будь здоров.
С л а в а. Вы что, уже едете? Сейчас?
И л ь и н (быстро). Дела, дела, друг. Трудиться надо.
С л а в а. Все-таки жалко. Притерпелся я к вам, что ли. Александр Петрович, завтра у меня стипендия. Повременили бы денек,а?
И л ь и н. В другой раз. Да, все забываю спросить: почему ты именно в химию ударился?
С л а в а. Тетя Тома настояла, у нее идея-фикс.
И л ь и н. Считай, что тебе повезло. Химия, братец ты мой, это самая абстрактная, самая логичная и в то же время самая практическая из наук. Но для человека равнодушного химия - погибель. Ты должен любить запах аммиака, запах сероводорода, черт возьми! Настоящий химик является в лабораторию в своем лучшем костюме. Щелочи в его руках не брызгают, кислоты не прожигают материю... А ну-ка, покажи руку. Разве это рука химика? Химик берет без тряпки любую колбу с любого огня. Усвоил?
С л а в а. Усвоил.
И л ь и н. Какой же ты сделал вывод на будущее?
С л а в а. Так точно. Буду двигать науку взад и вперед. А все-таки жалко, что вы уезжаете сегодня. Сходили бы вечерком в институт поглядеть на старые стены. Завтра диспут: "Можно ли считать неуспевающего студента честным человеком?". Потом обозрение, есть неплохие хохмы.
И л ь и н. Не могу, старик.
С л а в а. Честно говоря, я обещал ребятам, что познакомлю их с вами. И вам было бы небезынтересно, есть оригинальные типы. Например, Игорь - это личность. Прежде всего, умен. Хотя некоторые считают, что это кажется, потому что он в очках. Между прочим, пишет любопытные стихи. Я его уговорил вам почитать. Интересно, что вы скажете. Александр Петрович, а теперь откровенно. Сейчас вы подумали: развязен и болтлив.
И л ь и н. Не занимайся самоанализом. Я тебя люблю.
С л а в а (очень взволнован). Нет, я сам ненавижу навязчивых людей. Хотя, с другой стороны, мы достаточно взрослые люди, чтобы говорить начистоту. Да, вы мне тоже симпатичны. Ну вот. Какой-то детский разговор у нас пошел. Смешно. Скажите, а что вы собираетесь предпринимать в отпуск? Не рвануть ли на пару недель в шлюпочный поход по Волге? Как вы относитесь к этой авантюре?
И л ь и н. Я отношусь положительно.
С л а в а. Может, спишемся? Только адрес оставьте.
И л ь и н. Ладно, успеется. Теперь по части теории. Худо, брат, когда ты ошибешься в женщине и она до конца дней будет портить тебе существование. Но во сто раз хуже, если ты по дурости пройдешь мимо стоящего человека. Я Катю имею в виду. Дошло? Молчи. Сколько там давление?
С л а в а (посмотрел на часы). Девять.
И л ь и н. Пора. (Снял со стены Тамарин шарфик, сунул в карман.)
С л а в а. Это тети Томы.
И л ь и н. Не важно. (Оглядывается.)
С л а в а (что-то поняв). Тетю Тому не подождете?
И л ь и н. Она внизу уже, в парадном. Ну, будь. Прощай, старик.
С л а в а. Она же будет психовать, если вы так, не прощаясь, уедете. Вы же знаете ее.
И л ь и н. Не будем препираться. Я спешу.
С л а в а (встал перед дверью). Александр Петрович, вы неправду говорите. В чем дело? Откройтесь, я - могила.
И л ь и н. Слушай, не чуди, у меня поезд. (То ли шутливая, то ли серьезная борьба у двери.) Ты что, свихнулся?
С л а в а. Неужели вы Томку испугались? Боитесь, что она вас не отпустит? Не бойтесь, слова не скажет, голову даю! А подождать ее вам придется.
И л ь и н. Ультиматум?

Короткая схватка. Ильин отшвырнул Славу в сторону. Слава тут же вскочил, снова вцепился в Ильина.

С л а в а. У нее, кроме вас, никого никогда не было! В таких случаях надо хотя бы попрощаться!..

Ильин вынес Славу на себе в прихожую. Вскоре Слава влетел в комнату, растянулся на полу.
Потом встал, пожал плечами, криво усмехнулся. Сел на письменный стол, задумчиво засвистел. Входит Тамара.

Т а м а р а. У нас дверь открыта.
С л а в а. Закрой.
Т а м а р а. А где Александр Петрович?
С л а в а. Он сказал, что ты ждешь его внизу. Ты разве не проводила его?
Т а м а р а (молчит, с сумкой в руке. Подошла к столу, машинально выложила покупки). Проводила. (Пошла к двери.)
С л а в а. Тетя Тома!

Тамара остановилась.

Не унижайся, не бегай за ним.

Тамара начала медленно, методично прибирать комнату. Достала с полки папиросы, закурила. Включила рефлектор,
села на скамеечку и, не сняв пальто, принялась накручивать волосы на бигуди.
Свет гаснет. Занавес.

Женщина.
Преклонение и жалость...

Четвертый вечер

Вешалка, сундучок (из тех, что стоят в прихожей.) Звонит телефон. В накинутом на плечи
пиджаке выходит Ильин, снял трубку.

И л ь и н. Да... Ленинград... Тимофеева?.. Сейчас. Миха, тебя. Эй, телефон!

Из комнаты выходит Тимофеев, всклокоченный, хмурый человек в пижаме.
Хочет взять трубку, но в это время позвонили в дверь.

Т и м о ф е е в. Кто там?
Г о л о с Т а м а р ы. Извиняюсь. Тимофеев Михаил здесь живет?
Т и м о ф е е в. Здесь.

Ильин панически замотал головой и замахал руками, опустил трубку на рычаг и пошел в комнату,
от двери шепнув: "Меня здесь нет". Тимофеев открыл дверь. Вошла Тамара.

Т а м а р а. Простите, не знаю вашего отчества. Я так поздно... Но бывает - приходится... Я хотела у вас справиться насчет Ильина, Александра Петровича.
Т и м о ф е е в (неопределенно). Александра Петровича?
Т а м а р а (очень вежливо). Вы с ним в институте учились.
Т и м о ф е е в. Ах, Сашка! Да, учился. Он что, сейчас вам нужен? Немедленно?
Т а м а р а. Нет, зачем же! Я только хотела спросить. Извините, что так поздно.
Т и м о ф е е в (посмотрел на часы, поднес к уху, потряс). Вчера починил, сегодня стоят.
Т а м а р а. У нас часто так бывает, починят...
Т и м о ф е е в. Что?
Т а м а р а. Говорю: починят, а как часы идут - это их не интересует.
Т и м о ф е е в (передернулся). Не топят, черти. Посидите, накину что-нибудь.

Тимофеев исчез. Тамара присела на сундучок. Некоторое время сидит одна, чопорная от неловкости.
Тихо, по-ночному, из репродуктора звучит музыка.

Т и м о ф е е в, утепленный, вошел снова. (Сухо.) Ну, что вам?
Т а м а р а. Я хотела спросить насчет Ильина. Не знаете, где он сейчас?
Т и м о ф е е в (быстро). Ну, был он у меня, заходил.
Т а м а р а. Когда?
Т и м о ф е е в. Число не записал, дней, может, десять...
Т а м а р а. А он не обещал к вам прийти?
Т и м о ф е е в. Не обещал.
Т а м а р а. И адрес не оставил?
Т и м о ф е е в. И адрес не оставил.
Т а м а р а. Хм. Называется, друзья. Как же вы встретились и ничего не спросили... (Направляется к выходу. Но у двери повернулась.)
Т и м о ф е е в. Ну, я его спрашивал, как, что, он меня спрашивал, что как...
Т а м а р а (вернулась). Ну, и как же у вас, что?
Т и м о ф е е в. Вот, приехал в командировку, остановился у родичей. Так что вы меня случайно застали. (Телефонный звонок.) Да!.. Тимофеев слушает... Подгорск? Алло! Где же ваш Подгорск?.. Да никто не вешает трубку!.. Жду, жду...
Т а м а р а. Значит, вы тоже на Подгорском комбинате работаете?
Т и м о ф е е в (с трубкой). Я тоже. А кто еще?
Т а м а р а. Ну, как же, Ильин!
Т и м о ф е е в. Ах, Ильин! Что ж, возможно.
Т а м а р а. Что значит возможно, неужели вы не знаете? Вы кем работаете?
Т и м о ф е е в. Я? Главным инженером.
Т а м а р а (подозрительно). Странно. Очень странно. А Ильин?
Т и м о ф е е в. Что - Ильин?
Т а м а р а. Он тоже в Подгорске?
Т и м о ф е е в. Нет, Ильин - он, не знаю где.
Т а м а р а (что-то поняла). Так.
Т и м о ф е е в (в трубку). Да, Тимофеев... Ладно, я тебя слышу хорошо, говори... Так... Порядок... Уже договорились... Уже!.. Глухая тетеря... Буду двадцатого, вышли машину... Все, бывай. (Повесил трубку.) А вы, собственно, кто ему будете, жена?
Т а м а р а. Я? Нет, просто знакомая.
Т и м о ф е е в. Сочувствую.
Т а м а р а. Чему же вы сочувствуете?
Т и м о ф е е в. Ладно, сейчас не время, как-нибудь на досуге.
Т а м а р а. А все-таки. Меня это интересует. Раз уж начали - договаривайте.
Т и м о ф е е в. Ничего я не начинал, не люблю вмешиваться в чужие дела.
Т а м а р а. Может быть, вы намекаете, что он безалаберно живет?
Т и м о ф е е в. Странная вы женщина, ни на что я не намекаю.
Т а м а р а. Или вы намекаете, что он неуравновешенный человек, вспыльчивый, что его даже из института исключили, так он не виноват. Этого декана, которому Саша тогда нагрубил, его и сейчас все студенты не любят... Ну, хорошо, если даже тогда Саша совершил ошибку... Но он правильно говорил: "Заслуга не в том, чтобы не делать ошибок, а в том, чтобы вовремя их исправлять".
Т и м о ф е е в. Что же не исправил?
Т а м а р а. А вы ему завидуете?
Т и м о ф е е в. Чему же завидовать, любопытно.
Т а м а р а. А зато... А зато он талантливый! Его даже в школе называли "химик-гуммиарабик" - такие у него были способности! И в институте не вы ему помогали, а он вам!
Т и м о ф е е в (усмехнулся). Помнит.
Т а м а р а. Он не хвалился, просто к слову пришлось... Теперь я понимаю, почему он от меня ушел. Ничего не объяснил. Все-таки обидно. Обо мне совсем не подумал. И вот я за ним бегаю. Вы скажете, что я унижаюсь. Может быть. Но ведь я не о себе думаю, а о нем! Хотя так, наверно, всем кажется.
Т и м о ф е е в. Ну, успокойтесь, успокойтесь, будет вам...
Т а м а р а. Я ведь, в сущности, живу одна. В будни ничего - работа у меня интересная, ответственная, все время чувствуешь себя нужной людям. А в праздник плохо. Никуда идти не хочется. Все парами, парами, только ты одна. Один раз еду в трамвае и думаю: "Вот бы ехать, ехать, никуда не приезжать". Представляете? А дома так вдруг худо сделается, что вот пол натерт, и все на месте... Расшвыриваешь вещи по комнате, а потом от этого еще хуже, опять порядок наводишь. (Застегнула пальто.)
Т и м о ф е е в. Шея-то открыта, надует.
Т а м а р а. Ничего. Шарфик куда-то делся.

Тимофеев снял с вешалки шарф, накинул ей на шею.

Что вы? Зачем?
Т и м о ф е е в. На память.
Т а м а р а (возвращает). Не надо.
Т и м о ф е е в. Подождите, я вас провожу.
Т а м а р а. Не надо.
Т и м о ф е е в. Хоть адресок оставьте, что-нибудь узнаю - зайду скажу.
Т а м а р а. Адрес простой: Восстания, двадцать два, квартира два. Запомните? До свидания.

Тамара ушла. Тимофеев, хмурый, сидит на сундуке, закурил. Из комнаты вышел Ильин. Смотрит на Тимофеева молча.

И л ь и н. Да, забавная ситуация...
Т и м о ф е е в. Куда забавней.
И л ь и н. Помню, ранило меня - трясусь в медсанбатской машине, прижался к борту. Осколок попал в легкое, чувствую: чуть наклонишься - и кровь хлынет горлом. Так, думаю, долго не проживешь, гроб. И только одна мысль была в голове: если бы мне разрешили прожить еще один год. Огромный год. Миллион вот таких бесконечных минут. Что бы я успел сделать за этот год! Я бы работал по шестнадцать, по двадцать часов в сутки. Черт его знает, может быть, я сумел бы сделать что-нибудь стоящее!.. (Сморщился, замотал головой.) А ты красноречиво описал. Сволочь все-таки.

Тимофеев не отвечает.

Дата добавления: 2015-06-28