ПРАСЛАВЯHЕ 6 страница

островком славянских гидронимов по Трубачеву. Трудно сказать, были

ли зольники восприняты праславянами от их непосредственных

дако-фракийских соседей, или же появление зольников -- огромных

кострищ от спаленной соломы -- было результатом конвергентного

развития и непосредственным следствием возрастания роли земледелия.

В любом случае для возникновения самой возможности организации таких

грандиозных костров необходимо было достаточное развитие земледелия.

Зависимость зольников от степени развитости земледелия видна и из

того, что эти соломенные костры известны только в южной лесостепной

зоне белогрудовской культуры. По поводу самой природы зольников

между исследователями идет упорный спор: что они собой представляют

-- культовые места или простые жилища? Первоначально по внешней

сферической форме их приняли за курганы. В 1951 г. А. И. Тереножкин

на основе находок бытовых вещей: и керамики объявил зольники

жилищами 34. С. С. Березанская установила наличие заглубленных в

землю больших жилищ на поселениях белогрудовской культуры (10 X 12;

12 X 16 м), резко отличных по конструкции от зольников. Зольники же

она считает местом культа домашнего очага, куда ссыпалась зола из

всех домов поселка, или культовым костром, на котором приносились

жертвы 35. В 1961 г. А. И. Тереножкин возобновил спор, отстаивая

свою версию жилищ и предлагая именовать зольники "буграми" 36.

В сводной работе по археологии Украины С. С. Березанская в

своей статье о белогрудовской культуре оставила только одно из своих

утверждений, "что зольники являются результатом обычая, связанного

с культом огня и домашнего огнища. Согласно этому обычаю, золу и

отбросы (покидьки) от очага ссыпали в одно место, которое считалось

священным и в силу этого не разрушалось" 37.

Так что же представляют собой зольники -- жилые бугры или

священную помойку? Даже по данным самого Тереножкина, добросовестно

приведенным им, разница между зольниками и жилищами явно ощутима:

поверхность земли под зольником выпуклая, а жилища заглублены в

материк; в жилищах есть остатки глиняной обмазки со следами

плетеной: конструкции стен, а в зольниках их нет; в зольниках есть

вотивная посуда, а в жилищах ее нет 38.

34 Тереножкiн О. I. Поселения бiлогрудiвського типу бiля

Уманi. -- В кн.: Археологiя. Київ, 1951, т. V, с. 173 -- 176.

35 Березанская С. С. Памятники предскифского времени на

Уманщине и их историческое значение: Автореф. дис.... канд. ист.

наук. Киев: Ин-т археологии АН УССР, 1953.

36 Тереножкин А. И. Предскифский период на днепровском

Правобережье. Киев. 1961, с. 6-10.

37 Археологiя Української РСР. Київ, 1971, т. I, с. 396.

38 Тереножкин А. И. Предскифский период..., с. 10.

Резкое различие жилищ и зольников не подлежит сомнению, но

для окончательного суждения необходимо, во-первых, рассмотреть

зольники всех трех этапов (белогрудовского XI -- IX вв.,

чернолесского IX -- VIII вв. и скифского VI -- III вв.) и,

во-вторых, получить ответ на два вопроса: 1) как происходило

формообразование насыпей с золой и 2) как объяснить наличие большого

количества бытовых вещей в зольниках. Думаю, что мы сумеем ответить

на оба вопроса, если обобщим все археологические данные и привлечем

славянскую этнографию, которая в некоторых случаях помогает

исправить ошибки.

Белогрудовские зольники Правобережья Днепра встречаются как

на поселениях, так и в некотором отдалении от них. Располагаются они

небольшими группами (до 5); в каждой группе есть один более крупный.

Внешне зольники похожи на невысокие курганы, что и позволило

первоначально принять их за курганы. Форма их -- шаровой сегмент

(археологи неправильно называют их "полусферическими") диаметром 20

-- 50 м, высотой 1 -- 2 м.

Площадка под зольник готовилась специально: она очищалась от

дерна, иногда под зольником при раскопках обнаруживалась обожженная

глиняная прослойка. Площадка устраивалась так, что к центру она

повышалась, становилась слегка выпуклой; иногда в середине делался

небольшой очаг. После этих предварительных приготовлений на круглой

площадке начиналось сожжение таких горючих материалов, которые

давали чистую золу без угольев, лишь иногда со следами хвороста.

Таким горючим могли быть солома и ветки деревьев. В насыпи многих

зольников обнаружены прослойки со следами кострищ, повторных

глиняных площадок и засыпки костра землей. Это говорит о

многократности разведения больших соломенных костров на одном и том

же месте. Толщина плотного зольного слоя (достигающая в центре

полутора метров) свидетельствует об очень значительном количестве

сожженного на этом месте топлива. Для крупных зольников масса золы

равняется 100 -- 120 кубометрам спрессованной за три тысячи лет

золы. Многие зольники прикрыты "черноземной шапкой", которая

явилась, очевидно, результатом интенсивного произрастания растений

на такой плодородной основе, как зола.

В гуще золы встречаются черепки посуды, разные мелкие бытовые

вещи и изредка какие-то неясные деревянные конструкции.

В отличие от жилищ в зольниках содержится особая вотивная

посуда: миниатюрные сосудики 2 -- 5 см высотой, воспроизводящие

основные виды настоящей посуды. Кроме того, в зольниках встречаются

ритуальные глиняные предметы: хлебцы, лепешки, фигурки животных,

птиц, миниатюрные топорики и, что особенно интересно, глиняные

модели зерен 39.

39 Археологiя Української РСР, с. 395 -- 396, 400 -- 401.

Обычай палить в поселках или рядом с ними грандиозные костры

прослежен археологически на протяжении почти тысячи лет. Зольники

скифского времени (в районе праславянской колонизации на Ворскле)

очень сходны с более ранними чернолесскими и белогрудовскими. Они

тоже круглые (иногда овальные), курганообразные. Площадка делалась

тоже слегка выпуклой, иногда была обожжена. Новым явился обычай

вырывать на площадке ямы и в них сооружать небольшие очаги. В ямах

встречаются кости коня и черепа собак. В одной из зольничных ям были

обнаружены: часть лошадиного скелета и четыре собачьих черепа. В

составе золы также много мелких бытовых предметов. Г. Т. Ковпаненко

отметила интересную особенность зольничной керамики: наиболее

богатая орнаментика (инкрустация пастой по лощеной основе) встречена

только в зольниках 40. Особо следует отметить наличие на этой

керамике магического знака плодородия в виде мальтийского креста (о

расшифровке этого знака см. ниже). Иногда в зольниках встречаются

человеческие кости.

40 Ковпаненко Г. Т. Племена скiфського часу..., с. 53, 68,

рис. 31.

Большое количество зольников обнаружено на знаменитом

Бельском городище на Ворскле (вероятно, геродотовский Гелон). 43

зольника было зафиксировано только на одном Западном городище 41.

Есть зольники и на территории основного городища; из них выдается

Царева Могила. Особый интерес представляет зольник VI -- V вв. до н.

э., раскопанный И. И. Ляпушкиным в с. Пожарная Балка близ Полтавы.

Десять зольников расположены на высоком берегу Ворсклы за пределами

укрепленного поселения, по соседству с погребальными курганами.

Исследователем раскопан только один зольник и, к сожалению, издан

очень неполно 42. Площадка зольника была не круглой, а овальной,

очевидно, оттого, что у южного бока ее было первоначально (до

сожжения костра) устроено жертвенное место в виде трехметровой в

диаметре ямы. В центре ямы -- небольшой очаг, близ которого была

помещена конская голова, а на очаге положена собака. Принесение в

жертву коня и собаки является общим обычаем населения этих мест.

Жертвенное место было засыпано остатками пира: черепки посуды, кости

животных, глиняные поделки (пряслица, грузики, фигурка медведя и

др.) (см. рис. 084, 085).

	рис. 083 Поселение и зольники скифского времени у села Пожарная балка. а. -зольники, б. -курганы, в. -раскопы.
	рис. 084 План раскопок зольника у Пожарной балки. Раскопки И. И. Ляпушкина.
	рис. 085 Общий вид раскопок подошвы зольника с рельефными изображениями.
	рис. 086 Изображения лебедей. Пожарная балка.

Основная площадь будущего зольника на север от жертвенного

места была покрыта своеобразными изображениями огромных двухметровых

птиц, вырезанных в земле по принципу гемм, что хорошо выражалось

старинными русскими словами "рытый узор" (применительно к бархату);

здесь их можно употребить в самом прямом смысле. Таких рытых

изображений было около полутора десятков; они покрывали всю площадку

43 в 150 ма. К сожалению, автор не опубликовал общий план раскопа с

изображениями, о которых он говорит, что они "будут иметь громадное

значение при исследовании вопросов, относящихся к области духовной

жизни населения лесостепи скифского времени"44 (см. рис.

085, 086).

41 Городцов В. А. Дневник археологических исследований в 1906

г. -- В кн.: Труды XIV Археологического съезда. М., 1911, т. III, с.

94 -- 126.

42 Ляпушкин И. И. Поселение скифского времени близ деревни

Пожарная Балка Полтавск. обл. -- КСИИМК, 1951, вып. XXXVII, с. 125

-- 130; Он же. Днепропетровское лесостепное Левобережье в эпоху

железа. -- МИА, 1961, № 104, с. 100 и след.

43 Ляпушкин И. И, Поселение скифского времени..., с. 129,

рис. 43 6.

44 Ляпушкин И. И. Поселение скифского времени..., с. 130.

Сводный чертеж раскопанных изображений И. И. Ляпушкин демонстрировал

на предварительных сообщениях. Там можно было рассмотреть огромные

(1,5 -- 2 м) изображения птиц (лебедей?). Г. Т. Ковпаненко поставила

под сомнение интерпретацию Ляпушкина и предположила, что в данном

случае исследователь принял за изображения норы грызунов (Ковпаненко

Г. Т. Племена скiфського часу..., с. 52 -- 53). Научное наследие И.

И. Ляпушкина позволяет судить о нем, как о хорошем раскопщике,

умевшем отличить норы от искусственных выемок, и вместе с тем как об

исследователе, чуждом каких бы то ни было фантазий. Думаю, что в

зольнике Пожарной Балки действительно существовали рытые изображения

птиц, что не противоречит наличию сусликовых нор в других местах.

Необходимо дальнейшее исследование таких интересных объектов, как

зольники.

После покрытия площадки рытыми фигурами птиц и совершения

жертвоприношения животных участники обряда устраивали на всей

подготовленной площади грандиозный костер, сжигая, по всей

вероятности, многие сотни снопов соломы, в результате чего и

образовался мощный слой тонкой золы.

Ритуальный характер данного зольника обрисовывается вполне

определенно, хотя сам исследователь считал, что "не может уже быть

никакого сомнения в том, что зольники есть не что иное, как

культурные отложения на участках, где были расположены

жилищно-хозяйственные сооружения..."45. Теперь, когда мы знаем, что

жилища были прямоугольными, заглубленными в землю сооружениями,

несравненно меньшими по размеру, чем зольники, мы не можем

согласиться с отождествлением зольников с жилищно-хозяйственными

комплексами. Совершенно не сообразуется с таким комплексом

изготовление рытых изображений с канавками глубиной до 30 см. Разве

они нужны для хозяйственных надобностей?

45 Ляпушкин И. И. Поселение скифского времени..., с. 130.

И все же упорный возврат археологов (Ляпушкина, Тереножкина)

к теме обычного культурного слоя, объявление зольников простыми

жилыми буграми имеет под собой некоторое основание. Дело в том, что

зольная масса соломенных кострищ содержит большое количество бытовых

предметов, правда, чаще всего поломанных.

Зольный слой в Пожарной Балке содержал: черепки разнородной

посуды, глиняные пряслица, пуговицы, острия стрел, обломки ножей,

обломки точильных камней, обломки каменных блюд, обломки зернотерок

и обломки игл и шильев 46. Уже один этот перечень обломков,

находившихся в зольном слое во взвешенном состоянии, наталкивает на

мысль о вторичном залегании этих бытовых предметов, оказавшихся в

золе над жертвенником и над вырезанными в земле птицами.

46 Ляпушкин И. И. Поселение скифского времени..., с. 127.

Для объяснения такой насыщенности зольников культурными

остатками следует, во-первых, вспомнить старую гипотезу С. С.

Березанской о ритуальных кострах (от которой она, к сожалению,

отказалась), а во-вторых, обратиться к обильному этнографическому

материалу.

Разведение ритуальных огней в определенные календарные сроки

восходит несомненно к далеким индоевропейским временам и

прослеживается у всех европейских народов. Это хорошо

документировано в трехтомном коллективном издании "Календарные

обычаи и обряды в странах зарубежной Европы" 47, представляющем

сводку современных обрядов у народов Европы. Для наших целей эта

сводка полезна, но, к сожалению, в ней в очень малой степени

использованы обряды, исчезнувшие в XVIII -- XIX вв., но успевшие

отразиться в научной литературе. Для получения общей картины в

целом, для всех европейских народов, необходимо, пользуясь этим

изданием, учесть два существенных обстоятельства: во-первых, сильное

воздействие христианской календарной системы (в

католическо-протестантском и православном вариантах), а также

большое различие в природных условиях. Начало пахоты и сева,

появление первых ростков, созревание хлебов, время выгона скота в

поле -- все эти важные для первобытных земледельцев сроки весьма

различны на юге Европы и на ее северных окраинах.

47 Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы.

Зимние праздники. М., 1973; Весенние праздники. М., 1977;

Летне-осенние праздники. М., 1978. Восточноевропейские обряды

описаны в кн.: Соколова В. К. Весенне-лстние календарные обряды

русских, украинцев и белорусов. М., 1979.

Церковный календарь, который во многих случаях приспособился

к старым языческим срокам молений и празднеств, сильно расшатывал

эти сроки в тех случаях, когда церковь применяла подвижной

пасхальный календарь, при котором амплитуда колебаний "великого дня"

(пасхи) превышала месяц -- от 22 марта до 25 апреля по старому

стилю, или от 4 апреля по 8 мая по нашему григорианскому стилю. С

пасхой был связан семинедельный великий пост, заглушавший всякую

языческую праздничность; от срока пасхи находился в зависимости и

троицын день. Приуроченные к троице (или к следующей за ней

пятидесятнице) языческие "зеленые святки" тоже получали

искусственную амплитуду колебаний. В силу этих причин древние

языческие праздники оказались сдвинутыми в ту или иную сторону.

Древняя масленица, судя по обильной солярной символике,

должна была праздноваться в одну из солнечных фаз -- в дни весеннего

равноденствия, 20 -- 25 марта, а в действительности разгульный

весенний праздник встречи весны и солнца отодвинулся на февраль.

Троицкие "зеленые святки", колеблющиеся между маем и июнем,

очевидно, заменили собой древний ярилин день 4 июня.

Ритуальные огни древние славяне разводили несколько раз в

году. Два из них твердо связаны с солнечными фазами: новогодние

долгогорящие бревна на домашних очагах и общественные костры в день

летнего солнцестояния. Третьим сроком солнечных костров следует

считать масленицу. Вне солнечного цикла оказываются костры юрьева

дня (23 апреля), 1 мая и редко встречаемые костры "зеленых святок"

(середина мая -- середина июня).

Новогодние огни внутри жилищ не могут иметь отношения к

интересующим нас зольникам, так как для них выбирался огромный

чурбан ("бадняк"), который должен был гореть в очаге все 12 дней

зимних святок; его постепенно пододвигали к огню. Все же остальные

священные костры укладывались во второй квартал года:

масленица (в древности, по всей вероятности, в конце марта);

юрьев день -- 23 апреля;

первое мая;

Купала -- 24 июня 48.

48 Иногда упоминаются костры на пасху и в день пятидесятницы.

Но это -- результат вытеснения и перемещения сроков церковным

календарем.

По этнографическим данным, для ритуальных костров в эти сроки

характерно следующее: все они являлись общественным делом всей

деревни или всего города. Городские костры устраивались на

перекрестках улиц или даже на центральной площади перед ратушей, во

Флоренции, например, на площади Синьории 49. Деревенские ритуальные

костры, как правило, разводились близ поселка за околицей на высоком

месте. Зольники Пожарной Балки полностью отвечают этому

обязательному условию -- они расположены за валом поселения на

высоком берегу Ворсклы, в соседстве с местным курганным кладбищем,

т. е. в особом, священном урочище.

49 Календарные обычаи и обряды... Летне-осенние праздники, с.

10.

Второй общей чертой всех ритуальных костров является

зажигание их от "живого огня", т. е. от огня, добытого трением; в

редких случаях допускалось получение огня путем кресала -- огнива и

кремня. Это свидетельствует о глубочайшей древности

общеиндоевропейского обряда возжигания в определенные, устойчивые

для всех народов Европы сроки священных общественных костров.

Большой интерес для нас представляет организация и

конструкция костров.

Площадка для будущего костра специально подготавливалась.

Костер должен быть большим, видимым издалека, так как, чем большую

площадь озарит его пламя, тем щедрее будет солнце светить на поля.

Пламя костра должно быть "до неба". Иногда вокруг костра

устраивалась ограда с воротами, сгоравшая вместе с костром. У

некоторых народов (у сербов, у финнов) делалось одновременно

несколько костров на одном холме: один -- большой, а вокруг него --

малые. Это напоминает нам группировку ранних зольников.

Материал для костра, по этнографическим данным, складывался

из двух категорий горючего: во-первых, это солома, мякина,

обмолоченные снопы, а во-вторых, -- всевозможный мусор со дворов,

всякое старье, хлам, старые метлы. "Среди сербов, черногорцев,

частично словенцев было в обычае на масленицу собирать и сжигать

мусор, чтобы изгнать нечистую силу из дома", "чтобы охранить скот от

нечисти" 50. В Испании костры "устраивают коллективно... принося для

костра старую мебель и всякий хлам" 51. В Австрии "за несколько дней

до праздника молодежь ходила по деревне, собирала хворост и всякий

горючий хлам" 52. На русском Севере пинежский первомайский костер

описывается так: "Костры жгли ночью за деревней, на самом высоком

угоре (холме). Сжигали накопившийся за зиму хлам, смоляные бочки и

пр. Костер старались сделать как можно выше ("до неба"), в него

подбрасывали сучья, вереск, а молодежь водила около него хороводы,

пела песни, танцевала, иногда прыгала через костер. Когда огонь

горел, кричали: "Лето встречаем, зиму провожаем!" 53.

50 Календарные обычаи и обряды... Весенние праздники, с. 250,

265. 5l Календарные обычаи и обряды... Летне-осенние праздники, с.

46. 52 Календарные обычаи и обряды... Летне-осенние праздники, с.

144. 53 Соколова В. К, Весенне-летние календарные обряды..., с. 143

-- 144.

Вот в этом-то повсеместном обычае собирать для весеннего

общественного костра "весь накопившийся за зиму хлам" и мусор и

кроется, на мой взгляд, разгадка древних зольников. В первобытном

поселке за зиму накапливалось много соломенных подстилок, соломы,

застилавшей пол, из хлевов и кошар; в дело это не годилось и только

загромождало дворы. Был известный резон в том, что весь этот

антисанитарный громоздкий: хлам (от "слама" -- солома?) подлежал

уничтожению ради "изгнания нечистой силы". А ритуальные костры

(особенно первомайские) и зажигались с тем, чтобы отпугнуть нечистую

силу. Знаменитая вальпургиева ночь, ночь под первое мая -- это

разгул ведьм и всякой вредящей нечисти. Рациональное смешалось с

ритуальным: источник болезней -- гнилая, перепрелая солома,

гнездовище мух, оводов и слепней, уносилась, "чтобы охранить скот от

нечисти", за околицу и там в огромном общесельском костре сгорала во

славу благодетельных весенних божеств. В массе соломенного мусора,

особенно служившего застилкой земляного пола в жилищах, неизбежно

должны содержаться культурные остатки: черепки посуды, потерянные

пряслица, пуговицы, детские игрушки (может быть, мы их принимаем за

"вотивную посуду"?), обломки ножей, игл, зернотерок и т. п. Неясные

деревянные конструкции в зольниках могут быть сгоревшими остатками

ветхой мебели, старого пахотного инвентаря, пришедшей в негодность

деревянной утвари. Встречаемые в зольниках бессистемные ямы от

столбов, вполне вероятно, могут быть следами добывания живого огня

на этом священном месте, где из года в год разводились праздничные

костры. Напомню, что для получения огня требовались две вертикальных

стойки, на которые укладывалось поперечное бревно, нажимавшее на

вертикальное бревно-веретено, приводимое в движение 12 мужчинами.

Ямы от таких стоек неотличимы археологически от столбовых ям жилища,

а отсутствие в них системы (ожидаемой в том случае, если это остатки

жилищ) укрепляет предположение о добывании священного огня на том

месте, где палят священные костры.

Все то, что мы знаем о зольниках от белогрудовского до

скифского времени, находит полное подтверждение в этнографическом

материале всех европейских народов. Появление зольников на рубеже II

и I тысячелетий до н. э. надо связывать с усилением роли земледелия,

ставшего к этому времени пашенным, с использованием волов. Отсюда и

обязательное применение соломы, снопов, и календарные сроки

общественных огнищ.

Масленица -- встреча весны, пробуждение природы, весеннее

равноденствие. Последний звериный маскарад, горящие костры, горящие

колеса, спущенные с горы в честь разгорающегося солнца.

Следующие костры -- в юрьев день, 23 апреля. Это день первого

выгона скота в поле, обставленный большим количеством обрядов и

заклинаний. Накануне, 22 апреля, на Руси праздновался девичий

весенний праздник ляльник, когда избранную Лялей (Лелей) девушку

сажали на дерновую скамью и исполняли вокруг нее ряд весенних

заклинательных обрядов (см. ниже). В одном из зольников Вольского

городища, на уровне земли, обнаружен "завал глиняных необожженных

вальков длиною 4 м и шириною 1,5 м" 54, который вполне может быть

истолкован как земляная скамья весенней Ляли.

Широко практиковались общественные костры в вальпургиеву ночь

-- с 30 апреля на 1 мая. В дни появления первых яровых ростков, с

которых у древних славян начинался счет летним дням и

аграрно-магическим обрядам 55, нужно было особенно оберегать

новорожденные посевы. Поэтому вновь зажигались костры, но уже не с

приветственной (встреча весны и солнца), а с охранительной целью.

У кельтских народов Британии доныне сохранился пережиток

человеческих жертвоприношений в этот опасный день: разводили близ

села большой костер, зажигая его утром при первых лучах солнца и

поддерживая огонь в течение трех дней; затем парни ломали овсяную

лепешку ло числу участников обряда, метили черным один кусок и

тянули жребий. Тот, кому доставался черный жребий, должен был

перепрыгнуть через костер, а в других случаях владельцы счастливых

жеребьев набрасывались на обреченного и делали вид, что четвертуют

его или бросают в огонь 56.

Это делалось в честь древнего кельтского бога огня

Белтана-Беленуса. В древних Афинах вплоть до V в. до н. э. в мае во

время таргелий приносили в жертву мужчину и женщину.

Вероятно, имитацией человеческих жертвоприношений является

широко распространенный и хорошо известный этнографам обычай

сжигания в костре соломенных чучел, что обязательно делалось на

масленицу и на Купалу. В зольниках неоднократно находили в составе

зольного слоя человеческие кости и даже целые скелеты 57. Это еще

раз сближает наши праславянские зольники с индоевропейскими

священными кострами.

54 Ковпаненко Г. Т. Племена скiфського часу..., с. 64.

55 Рыбаков В. А. Календарь IV в...., с. 82.

56 Календарные обычаи и обряды... Весенние праздники, с. 100.

57 Ковпаненко Г. Т. Племена скiфського часу..., с. 65;

Ляпушкин И. И. Поселение скифского времени..., с. 128. "Обращает на

себя внимание наличие среди костных остатков костей человека.

Последние совершенно целые, чем резко отличаются от костей животных

(кухонных отбросов. -- Б. Р.). Кости человека найдены во всех трех

участках раскопа, причем в самых различных местах. Кроме того, в

южном раскопе на глубине около 0,6 м в зольных отложениях обнаружен

целый скелет человека".

Последние в году общественные костры зажигались на

Купалу-Событку, на праздник летнего солнцестояния, в ночь с 23 на 24

июня (Иван Купала). В эту ночь, как и в вальпургиеву, происходил, по

древним верованиям, разгул ведьм на Лысых горах (поляки, украинцы)

и как антитеза нечисти -- возжигались большие костры на холмах. У

некоторых славянских народов отчетливо выступает первенствующая роль

девушек в купальских обрядах. В Югославии девушки зажигали костер,

обходили поля с факелами 58. В Белоруссии костер разжигали также

девушки, что отразилось и в купальских песнях:

Не дзеука агонь раскладала, то-то-то!

Сам бог агонь раскладау, то-то-то!

Костры настолько были связаны с сущностью праздника летнего

солнцестояния, что их называли тоже "купалой":

Хто гэта купалу разлажыу --

Каб таму бог жыта зародзiу! 59.

Для всех народов Европы, в том числе и для славян, купальская

обрядность характеризуется обязательным скатыванием горящих колес,

обернутых соломой и обмазанных дегтем, с горы в реку. Этот обычай

наблюден у русских, украинцев, белорусов, поляков, сербов, словаков,

чехов, итальянцев, немцев, австрийцев, англичан, венгров 60. Колесо,

а особенно горящее и движущееся, -- исконный символ солнца.

Много упоминаний и о сожжении в купальских кострах соломенных

чучел, иногда парных -- мужчины и женщины. Сжигаемая в купальском

костре соломенная кукла у многих славянских народов называлась

Мореной 61.

58 Календарные обычаи и обряды... Летне-осенние праздники, с.

210.

59 Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды..., с.

Дата добавления: 2015-06-28