Часть третья: истоки славянской мифологии 4 страница

часовой стрелке"), начиная _ января. На внешней стороне "месяца"

размещено неравномерно несколько четко выполненных значков: круги с

крестом внутри, сердечки, крупные спирали, маленькие петельки; всего

34 значка на всю окружность. На внутренней стороне обозначены четыре

петельки, о которых автор статьи пишет, что "значения петелек 7, 11,

27, 33 не совсем ясны" 64.

63 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки-месяцесловы,

-- СЭ, 1978, № 3, с. 141, рис. 5 на с. 144.

64 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки..., с. 145.

Г. П. Дурасов расшифровывает эти деревенские самодельные

календари как слияние христианской основы с важнейшими

земледельческими приметами: "Борис-Глеб -- сею хлеб" (2 мая),

"Марья-зажги-снега, заиграй овражки" (1 апреля) и т. п. Думаю, что

разгадать все знаки этого полузабытого ныне календаря при наличных

материалах, уже утративших необходимую четкость, едва ли удастся.

Мне хотелось бы обратить внимание на те знаки, которые выделяются из

общей массы своей особой графикой и малочисленностью, -- на четыре

"сердечка" и на четыре внутренних петельки (смутившие

исследователя), расположенные рядом с сердечками, как бы для более

четкого выделения сердечек.

рис. 132 Вышитый календарь с обозначением православных и языческих праздников.

Знаки № 5 и 7 -- около 24 марта -- комоедицы и масленица

(дохристианская).

" " 10 и 11 -- середина и конец

апреля -- юрьев день и ляльник.

" " 33 и 34 -- конец октября -- праздник Макоши Пятницы.

Этими особыми и заметными знаками с внешней и внутренней

сторон "месяцеслова" обозначены важнейшие даты славянского

языческого календаря. Недостает лишь Купалы и зимних святок.

Впрочем, между началом и концом года помещен большой круг, который

и обозначает, возможно, это особое время двенадцатидневного

праздника, как бы вынесенного за скобки обычных дней года.

Кроме этих дополнений к схеме Дурасова, мне хотелось бы

обратить внимание еще на одну деталь интереснейшей вышивки: в

верхней части композиции, отвечающей осени и весне, с внешней

стороны неясными размашистыми стежками вышиты две большие птицы (№

3 и 35 на прори-си Дурасова). Знак около одной из них приурочен

автором (не очень точно) к 1 марта, а вторая птица идет под № 35, но

этот номер не получил никакого разъяснения в общем перечне знаков,

и сами птицы не опознаны автором 65.

65 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки..., с, 144.

145.

Мне кажется, что весеннюю птицу следует приурочить к 9 марта,

к дню прилета жаворонков, когда на Руси повсеместно пекли из теста

изображения птиц. Осеннюю птицу следует связать с ноябрьскими

кузьминками, женскими праздниками-складчинами, на которых

обязательной ритуальной едой были куры.

Таким образом, две птицы на вышитом календаре отмечали начало

и конец зимы. Мы можем дополнить языческие извлечения из календаря

еще двумя элементами:

№ 3 -- начало марта -- встреча весны; прилет жаворонков.

№ 35 -- около 1 ноября -- кузьминки; конец всех женских работ

по льну, начало посиделок.

Следует сказать, что христианский элемент не выделен на этом

календаре: церковные двунадесятые праздники "в числе" (благовещенье,

успенье, рождество богородицы, рождество христово) отмечены разными

знаками: то кружком с крестом, то сердечком, то петелькой. Систему

знаков образуют только языческие дни, отмеченные и снаружи и изнутри

едиными, отличными от других знаками (см. рис. 132).

ВСТРЕЧА ВЕСНЫ. Трехчастная композиция (богиня и две всадницы)

знает два основных варианта. Если мы суммируем значительное

количество вышивок, содержащих трехчастную композицию, то легко

заметим членение вышивок на две большие категории: на одних вышивках

персонажи поднимают руки вверх, к небу, а на других подчеркнуто

опускают руки к земле, вниз. Вторая группа характеризуется также

обилием солярных знаков. Есть много промежуточных положений, которые

легче всего объяснить забвением первоначального смысла и утратой

прежней ритуальной строгости 66.

66 Г. С. Маслова правильно классифицирует трехчастные

композиции по положению рук (Маслова Г. С. Орнамент..., с. 114) и

верно замечает, что "эти разновидности связаны, по-видимому, с

различиями смысловой направленности сюжета" (там же). Мои

последующие рассуждения являются попыткой раскрыть эту смысловую

направленность.

Внутри первой группы (с поднятыми руками) четко выделяется

ряд вышивок, где за спинами всадниц в длинных рубахах показаны сохи

с рукоятями (или сошниками) или бороны-суковатки в виде дерева с

коротко обрубленными сучьями.

	рис. 133 Встреча весны. В центре Макошь с поднятыми к небу руками. На конях женщины с сохами позади.
	рис. 102 Вышивка на празничном полотенце. Встреча весны. За спинами всадниц сохи. (Русский север.
	рис. 103 Вышивка на празничном полотенце. Встреча весны. За спинами всадниц сохи. (Русский север.

Соха или ее части никогда не изображались в тех композициях,

где у центральной фигуры опущены руки, что прочно связывает данную

подгруппу со всеми вышивками, где руки персонажей подняты к небу.

Образ женщины (олицетворение весны), везущей на коне соху и

сеющей семена правой рукой, широко известен в весеннем цикле

песенного фольклора. Вот с образцов подобной весенней вышивки мы и начнем обзор всей первой группы.

рис. 134 Встреча весны. Макошь и две всадницы.

В качестве примера можно взять полотенца, опубликованные О.

С. Бубновой (без указания места), и ширинку, изданную Г. С. Масловой

67.

67 Бубнова О. С. Вышивки. М., 1933, табл. II и III; Маслова

Г. С. Орнамент..., рис. 58.

На конце каждого изделия отмерен квадрат, равный ширине

холста; этот квадрат сверху донизу зашит орнаментальными полосками,

среди которых оставлено просторное место почти во всю ширину полотна

для крупнофигурной композиции с женщиной и двумя конными. Над

композицией умещается пять-шесть орнаментальных строчек, а под нею

-- до девяти. Каждая строка состоит из непрерывного повторения

одного и того же орнаментального мотива, обычно не встречающегося в

других строках. Несмотря на сильную стилизацию этих мотивов, они

представляют для нас очень большой интерес, и к ним мне придется

обратиться вновь в дальнейшем.

Рассмотрим трехчастную композицию. Она относится к варианту

с сохами. Массивная женская фигура в центре изображена в широкой

юбке, вышитой по вороту и рукавам рубахе и в кокошнике. На многих

вышивках показаны как бы сквозь юбку бедра женщины в виде двух

выступов, направленных в стороны. Лицо обычно не обозначалось. Четко

обозначенные руки с раскрытыми ладонями подняты вверх: предплечья --

горизонтально, на уровне плеч, а локтевые суставы и ладони --

вертикально вверх. Опущенные несколько вниз локти встречаются в

вышивках, но являются как бы нарушением канона. Иногда поднятые

вверх ладони показаны непомерно большими, гипертрофированными.

Вышивальщицы фиксировали внимание на руках, воздетых к небу. Женщина

держит в руках поводья коней. Под ее руками чаще всего располагают

двух птиц или же набор знаков плодородия ("квадрат с крючками") 68.

Замена птицы несколькими знаками плодовитости может натолкнуть на

мысль о том, что ромб или квадрат с четырьмя отростками может в

какой-то мере рассматриваться как идеограмма яйца, устойчивого

символа начинающейся жизни. Тогда отростки могут расцениваться как

раскрывающаяся скорлупа, из которой должен появиться птенец. Такие

же знаки плодородия встречаются и под туловищами коней.

Фигуры, сидящие на конях, часто условно называют всадниками,

но уверенности в том, что это -- всадники-мужчины, у нас не может

быть, так как во всех тех случаях, когда эти фигуры показаны

стоящими на спинах коней во весь свой рост, они несомненно являются

женскими. Сидящие же на конях фигуры одеты в такие длинные одежды,

что решить вопрос об их поле трудно. Это могут быть как женщины, так

и мужчины в длинных рубахах, но без каких-либо признаков штанов, без

обозначения четкой мужской посадки на коне. В связи с этим особый

интерес представляет трехчастная композиция на оплечье женской

рубахи, опубликованная Г. С. Масловой 69 (см. рис. 134).

68 Бубнова О. С. Вышивки, табл. II; Маслова Г. С. Народный

орнамент верхневолжских карелов. М., 1951. На рис. 3 приведен узор

русского полотенца из Каргополья.

69 Маслова Г. С. Народный орнамент..., рис. 4. Рубаха русская.

Центральная женская фигура показана с огромными, поднятыми

вверх ручищами; по сторонам ее -- две всадницы в юбках, стоящие на

спинах животных. Но животные -- не кони, а олени с коротенькими

торчащими хвостиками, круто изогнутыми оленьими шеями и молодыми

рогами. Под. брюхом каждого оленя показан ромбический знак

плодородия. Возможно, что это наиболее архаичный извод трехчастной

композиции, прямо соприкасающийся с древней темой двух

рожаниц-олених.

Трехчастная композиция в вышивке, с ее конями (изредка

оленями) и тремя женскими персонажами ясно и четко выражает идею

приветствия, встречи кого-то, радости. Воздетые к небу руки не

оставляют сомнений в том, что источник радости, объект приветствия

хотя и не видим зрителями, но связан с небом. Это или солнце, или

Белый Свет, или олицетворяющее их божество. Невидимость,

"неосязаемость и неизреченность" божества подчеркнуты тем, что

изображены только жесты обращения к нему, а не само божество или

какой-либо его символ. Невольно вспоминается тот раздел

восточнославянского фольклора, который посвящен теме весны, встречи

весны, весеннего тепла, света и оживления всей природы.

В главе, посвященной Ладе и Леле, я уже приводил некоторые

песни о весне, едущей на золотом коне, и о встрече весны,

сопровождавшейся пением специальных веснянок, когда люди выходили на

высокие места, взбирались на крыши домов и приветствовали весну.

Цикл обрядов, связанных с Ладой, начинается с марта и проявляется

особенно ярко во время масленицы и юрьева дня, с которым связан и

специальный праздник дочери Лады -- Лели (22 апреля -- "ляльник").

Юрьев день -- день первого выгона скота на луга -- был важным

и заметным праздником в быту крестьян. Он завершал целый ряд

аграрно-магических манипуляций, связанных с заклинанием плодородия

природы. Встреча весны, первая вспашка под ярь, сев яровых, первый

выгон скота -- вот тот комплекс весенних обрядов, связанный с

именами Лады и Лели, который может быть сопоставлен с интересующей

нас трехчастной композицией.

Две всадницы, очевидно, олицетворение этих двух весенних

богинь славянского язычества, славянской Латоны и Артемиды. В пользу

этого могут говорить головы всадниц, которые то изображаются в

кокошниках, а то превращаются в "ромб с крючками", символизирующий

плодородие. Сближение двух всадниц с двумя рожаницами на оленях

подкрепляет эту мысль. В ряде случаев на крупах коней за спиной

всадниц, как бы в тороках, можно увидеть какую-то конструкцию,

напоминающую соху или рало 70. У всадниц поднята вверх только одна

рука, и эта деталь позволяет еще раз напомнить весеннюю

заклинательную песню:

Едить Весна, едить На _сохе седючи_,

На золотом кони, Сыру землю аручи,

В зеленом саяни, _Правой рукой сеючи_ 71.

70 Считать эти большие рогули, торчащие за спинами всадниц,

деталями седла невозможно, так как у седел более выдается передняя

лука, а эти конструкции нависают над лошадиным хвостом.

71 Аничков Е. В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у

славян. От обряда к песне. СПб., 1903, ч. I, т. I, с. 89; Фаминцын

А. С. Богиня весны и смерти в песнях и обрядах славян. -- Вестник

Европы, 1895, июнь и июль, с. 150.

Если две боковые фигуры трехчастной композиции -- всадницы --

могут быть предположительно определены как Лада и Леля (или

изображающие их в обряде женщины), то центральную женскую фигуру

естественнее всего связать с Макошью или с богиней земли. Ее

устремление к небу явно говорит о существовании представлений о

некоем высшем божестве, может быть, Роде-Святовите, ставшем уже над

двумя рожаницами, трансформацией которых следует считать двух

богинь-всадниц -- Ладу и Лелю, еще сохранивших кое-какие

реминисценции своего охотничьего, оленьего прошлого, но в

большинстве вышивок проявляющих новую, аграрную сущность.

рис. 135 Встреча весны едущей на сохе или с бороной. На верхнем рисунке позади женщины -соха, а на нижнем -борона-волокуша.

Среди вышивок с фигурами, воздевшими руки к небу, особняком

стоит харузинское полотенце со всадником, означенным мною условно

как Дажьбог.

Календарно приурочить этот уникальный образ очень трудно;

можно только высказать несколько предположений. Поднятые вверх руки

всех четырех персонажей должны говорить в пользу "идеи встречи";

обилие же солнечных дисков около трех женских фигур сближает эту

вышивку с другой группой, приурочиваемой к летнему солнцестоянию

именно по обилию солнечных знаков. Однако резкое отличие всей

композиции от типичных трехчастных построений с женской фигурой в

центре заставляет нас воздержаться от весенне-летнего приурочения

этого интересного сюжета.

Единственным календарным ориентиром здесь является двуголовая

птичка около головы всадника. Выше уже говорилось о том, что

подобные птицы, как бы плывущие в разные стороны, могут быть связаны

с представлениями о подземном море, по которому ночное солнце плывет

на птицах с запада на восток. В данном случае птичка может

свидетельствовать о зимней солнечной фазе. Если это так, то речь

может идти о новогодней встрече разгорающегося солнца, когда пелись

колядки-"овсени". Овсень (о-весень) -- предвестие весны, как

о-лешье, о-пушка -- начало леса, пущи. Овсень -- новогодняя, зимняя

песня, но она заглядывает и в предстоящее сельскохозяйственное лето:

Ой, авсень, ой, коляда!

-- Дома ли хозяин?

-- Ево дома нету,

Он уехал в поле пашаницу сеять.

Сейся, пашаница, колос колосистой,

Колос колосистой, зерно зернисто 72.

72 Чичеров В. И. Зимний период русского народного календаря.

М., 1957, с. 128.

Все это хорошо увязывается с солнечным Дажьбогом и не

противоречит такой атрибуции уникальной вышивки.

Со всем весенним земледельческо-скотоводческим комплексом

крестьянских хозяйственных действий и заклинательных обрядов

неразрывно связаны птицы и яйца.

Приведенный выше весенний обряд "А мы просо сеяли",

сопровождавшийся припевом с именем Лады, имел интересное

продолжение: после "проса" играющие по пути на холм исполняли другую

обязательную песню -- "утку":

Где-ка утка шла -- тута рожь густа,

Околотистая,

Да обмолотистая.

Кузовенька овса опрокинулася,

Запрокинулася,

Замекинулася... 73.

73 Тихоницкая Н. Н. Русская народная игра "Просо сеяли". --

СЭ, 1938, № 1, с. 149.

Возможно, что с кругом идей, связанных с птицами как

существами, олицетворяющими весну (весенний прилет, начало носки

яиц, создание птичьих семейств), соотносится обязательное для

вышивок помещение птиц в непосредственной близости к центральной

женской фигуре трехчастной композиции и широкое пользование мотивом

птиц в окружающей композицию орнаментике.

Наряду с птицами в весенней обрядности повсеместно во всем

славянском мире широко применялись различные магические действия с

яйцами. На протяжении всей весны происходила раскраска яиц --

"писанок", "крашенок" -- и различные игры с ними. Церковный

пасхальный календарь в значительной мере заслонил архаичную сущность

обрядов, связанных с яйцами, но содержание росписи писанок уводит

нас в глубокую архаику. Здесь есть и небесные олени, и картина мира,

и множество древних символов жизни и плодородия. В наших музейных

этнографических коллекциях хранятся тысячи писанок, являющихся,

пожалуй, самым массовым наследием языческих представлений.

Яйца, как крашеные, так и белые, играли важную роль в

весенней обрядности: выезд на первую пахоту производился "з солью,

з хлебом, чз белым яйцом"; яйцо разбивали о голову коня или пашущего

вола; яйцо и печенье-крест были обязательной принадлежностью обрядов

при посеве. Нередко яйца закапывали в землю, катали по полю,

засеянному житом. Яйца клали под ноги скоту при выгоне на юрьев

день, клали в воротах хлева, чтобы скот переступил через них; с

яйцами обходили скот и дарили их пастуху 74.

Взаимозаменимость птиц и группы определенных знаков

плодородия на одном и том же центральном месте трехчастной вышитой

композиции -- менаду конями и главной фигурой -- в сочетании с

многочисленными обрядами, производимыми с помощью яиц в деревенской

действительности, позволяет настаивать на отождествлении в этом

случае знаков плодородия в виде ромба или квадрата с округленными

углами с ритуальными яйцами. Знаки-яйца мы видим на вышивках то

вместо птиц, то под ногами коней на земле; нередко рядом с этой

идеограммой яйца встречаются кресты, напоминая о неизменной

принадлежности аграрных заклинаний -- особом крестообразном печенье,

выпекаемом заранее в средокрестную неделю великого поста 75.

Обращает на себя внимание, во-первых, сочетание в вышивках

знака яйца с крестом, что совпадает с этнографическими записями;

во-вторых, размещение лицевых знаков в вышивках находится тоже в

согласии с этнографически зафиксированными обычаями: или у ног

коней, или же у конского лба. Обычай разбивать яйцо о лоб

выведенного на первую пашню коня известен у русских, а у южных

славян яйцо разбивают перед первой вспашкой о лоб правого вола 76.

74 Соколова..В. К. Весенне-летние календарные обряды русских,

украинцев и белорусов XIX -- начала XX в. М., 1979, с. 112, 113, 145

-- 148, 158, 159.

75 Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды..., с.

147.

76 Кулишиh Ш. Српски митолошки речник, с. 155.

В русских вышивках самые причудливые сочетания лицевых знаков

с крестами помещались именно на лбах, точнее, над лбами коней. Чем

объясняется такая связь конской головы с яйцом, сказать трудно, но

наличие этой связи подтверждено дважды: обычаем и ритуальной

вышивкой.

рис. 136 Различные варианты знака плодородия на вышивках: яйца, ростки, идеограммы засеянного поля и т. п.

Высказанные выше допущения и предположения, будучи взяты

порознь, едва ли выглядят убедительно, но, поскольку они взаимно

подкрепляют друг друга, они, на мой взгляд, образуют некую систему

и обладают известной прочностью.

В итоге мы можем сказать, что все детали трехчастной

композиции с воздетыми к небу руками полностью совпали с весенней

земледельческо-скотоводческой обрядностью, известной нам по

этнографическим данным. Календарное время -- март -- апрель.

Однако мы не можем покинуть вышивки, подарившие нам Ладу,

Лелю и, может быть, Макошь, без анализа тех многочисленных

орнаментальных строк, которые обрамляют главные фигуры со всех

сторон и содержат в высшей степени интересные сюжеты.

Обращает на себя внимание сложность орнаментальных мотивов и

их повторяемость на вышитых изделиях из разных мест. Возьмем те два

примера с трехчастной композицией, главные фигуры которых мы уже

разбирали выше. Один из них -- полотенце, опубликованное О. С.

Бубновой; другой -- ширинка из Каргополья, изданная Г. С. Масловой

77.

77 Бубнова О. С. Вышивки, табл. II; Маслова Г. С.

Орнамент..., рис. 4.

Основная крупнофигурная сцена с женщиной и конями окружена в

обоих случаях со всех четырех сторон узорчатым бордюром. В

бубнов-ском полотенце бордюр состоит из растительного узора двух

видов и мелких фигурок, напоминающих схему рожаницы. Каргопольская

ширинка •содержит бордюр, состоящий в нижней части из птиц, а с трех

других сторон -- из стилизованных бараньих рогов.

Рассмотрим строки полотенца; над центральными фигурами вышиты

четыре строки во всю ширину полотна (на ширинке -- пять). Узоры

образованы из элементов, вышитых (кроме птиц) попеременно то вверх,

то вниз головой; их объединяет плавная волнистая линия. Замысел был,

очевидно, в том, чтобы создать впечатление непрерывности.

Основы узоров таковы.

1. Птицы.

2. Бараньи рога.

3. Бычьи или коровьи головы78.

4. Схема фигуры рожаницы.

5. Вьющееся растение (горох?) на ширинке.

78 Вопрос о бычьих головах, может быть, не так прост, как он

представлен здесь мною. Есть прямолинейное решение: звериные головы

помещены среди птиц, бараньих рогов и растений... следовательно,

здесь могут быть изображены быки или коровы. Однако головы настолько

стилизованы, что могут быть приняты и за конские или лосиные (головы

лосих).

Обращает на себя внимание, что строка с "бычьими" головами не

единична, так как, кроме верхнего яруса, есть подобная строка и в

нижнем. В верхней орнаментальной строке головы повернуты вправо, по

ходу солнца, а в нижней -- влево, по ходу ночного, подземного

солнца. Это можно объяснить случайностью, но на вышивках другого

типа, отражающих пору летнего солнцестояния (см. ниже) и

перегруженных солнечными знаками, исчезают все орнаментальные

строки, креме строки с бычьими головами. Возможно, что бычьи или

лосиные головы в большей мере связаны с солнцем и ходом солнца, чем

это кажется на первый взгляд.

Все эти орнаментальные строки следует, вероятно, воспринимать

как заклинание благополучия скоту, мелкому и крупному (кони уже есть

на главной вышивке), птице и посевам. Строка стилизованных рожаниц

в переводе с языка идеограмм на словесный должна означать нечто

вроде такой фразы: "Пусть здравствует и плодится все живое, пусть

растут растения!".

На каргопольской ширинке тоже есть и бараньи рога, и бычьи

морды, и рожаницы, а сверх того еще и вьющееся растение. Это,

очевидно, "запись" о том же самом. Нижний ярус заклинательных строк

более полон на полотенце (8 строк), чем на ширинке (6 строк).

Разберем строки полотенца (см. рис. 134).

1. Идеограмма рожаницы.

2. Огородное растение (?).

3. Схематически показанные безрогие головы.

4. Четкая фигура рожаницы-лосихи с рогами на голове.

5. Непонятный элемент в форме древнерусской буквы "ч".

6. Рожаница-"лягушка", "головастица".

7. Бычьи морды, обращенные влево.

8. Проросшее и цветущее растение.

Бычьи морды и ростки есть и на каргопольской ширинке. Тема

рожаниц представлена там не двумя, а тремя строками, и, кроме того,

на ширинке строка с птицами перенесена из верхнего яруса в самый низ

нижнего яруса. Но во всех основных элементах обе вышивки сходны.

Орнаментальные строки, на глубокую семантику которых

исследователи не обращали внимания, оказались важным историческим

источником, раскрывающим магическую, заклинательную сущность

вышивок. Они, во-первых, дают нам довольно полный перечень

просимого: крупный и мелкий рогатый скот, посевы, птицы, а,

во-вторых, многократно обращаются к архаичным рожаницам, идеограммы

которых, как дрожжи в тесто, вмешаны в сердцевину этих просьб,

выраженных строками, обрамляющими центральную мифологическую сцену.

Древний обычай увешивать убрусами ветви древес придавал, с

точки зрения славянина, особую силу вышитым на убрусах изображениям:

крупным планом давался мифологический сюжет с такими богинями, как

Лада, Макошь, Леля, изображалось их молитвенное обращение к

верховному богу неба Роду-Святовиту, а мелкими, старательно вышитыми

и тщательно продуманными строками перечислялись те человеческие

просьбы, которые составляли сущность магических манипуляций.

Все это хорошо укладывается в весенний цикл молений о будущей

плодовитости всех звеньев славянского хозяйства.

*

"МАКУШКА ЛЕТА". Обратимся теперь к другой группе трехчастных

композиций, выделенной по принципу опущенных рук. Мифологические

персонажи здесь на воздевают рук к небу, не упрашивают верховное

существо, а указывают на землю, как бы оберегая то, что уже

появилось на ней. Правильность такого толкования подтверждается

отсутствием перечней просьб, заклинательно-орнаментальных строк в

вышивках этого типа. Высказанные весною просьбы уже выполнены, в них

уже нет надобности, и строки-перечни исчезли из вышивок.

рис. 137 Праздник летнего солнцеворота. (Купала). В центре -фигура Макоши (?).

Вышивки с опущенными руками центральной фигуры по целому ряду

признаков относятся к иным, календарно более поздним, чем

разобранные ранее сюжеты. Об этом говорит отсутствие идеограмм яиц

-- вместо них на тех же местах оказываются маленькие птички; наряду

с лошадьми изображаются жеребята. Иногда над конями вышивали

изображение рожаницы с двумя антропоморфными фигурками, что также

говорило о завершении процесса воспроизведения природы. Кроме того,

в орнаментике очень видное место занимает колос. Колосья растут у

ног коней, свешиваются сверху к главным фигурам, произрастают из

бедер или головы центральной женской фигуры. Очень часто между

ступнями средней женской фигуры показан тот или иной вариант знака

плодородия. На древних петроглифах между ногами рожающих женщин

помещали плод, новорожденного оленьца. Здесь этот символ дан в его

аграрной форме, иногда в виде ростка.

В полном согласии с перечисленными признаками зрелости летней

Дата добавления: 2015-06-28