Клеймо Зоны 17 страница

— Потому что стережет! — отрезал Москит. — Сидит, как Кащей из сказки, на сокровищах и никого близко не подпускает. Говорят, от военных там еще много чего осталось, но больше никто на их имущество особо не зарится. Три группы пропали, желающих сразу поубавилось. Однако, если просто пройти здание насквозь, не зажигая света, он обычно никого не трогает…

В повисшем молчании слышался лишь легкий шелест дождя и такой же легкий шорох в школе за спиной.

— Может, пойдем уже? — тихонько сказала Ксанта. Стоять возле распахнутых в темноту дверей, в которой обитал Сторож, было очень неуютно.

— Передумала исследовать? — буркнул ведущий. — Ну, то-то. Пошли, раз так. Нам вниз.

Она не могла даже представить, что вход в подземный дренаж города, о котором говорил Москит, будет таким неожиданным. Кузнец даже присвистнул, когда увидел, а у Ксанты больно защемило сердце.

Это действительно был бассейн. Детский бассейн школьной спортсекции. Советская власть ничего не жалела для энергетиков и щедро платила им за риск облучения. Далеко не в каждой столичной спецухе был тогда собственный бассейн, а тут, в Припяти, местная школа могла похвастать настоящим водным центром.

Сорок лет назад огромный, как ангар, зал с широкими окнами наполняли детские крики, смех, свистки и команды тренеров. Сейчас здесь царила застарелая разруха. Бассейн был завален мусором и пробковой трухой, прыжковые вышки рухнули на кафельный пол, а огромные часы над входом остановились навсегда. Проржавевшие стрелки тоскливо обвисли, указывая на полшестого, а циферблат секундомера вместо секунд демонстрировал пустые грязно-рыжие таблички. Окна, заложенные по моде тех времен мозаикой из двухслойных стеклянных квадратиков, зияли пробоинами. Толстенные плитки лопнули от перепада температур из-за акустических ударов от близких выбросов, некоторые были раздроблены пулями и осколками. Мелкая стеклянная крошка искрилась и хрустела под ногами, как снежный наст на морозе. Влажный от дождя сквозняк гонял по полу листья и обрывки полусгнившего картона. Венчал запустение выцветший от времени до бледно-розового цвета лозунг: «Быстрее, выше, с…»

Кузнец хмыкнул. Дописал в уме последнее слово, наверное — в соответствии со своим нехитрым армейским юмором.

— Вниз, — напомнил Москит.

Выщербленная лестница вывела их к длинной анфиладе технических помещений, тренерских и тренажерных залов. По пути попалась детская раздевалка с ровными рядами металлических шкафчиков. Крашенные казенной серой краской, они оказались неподвластны времени, лишь кое-где проглядывали неряшливые ржавые пятна. На некоторых дверцах белели выцветшие наклейки — дети оставались детьми даже в городе атомщиков и лепили на свои шкафчики белочек и зайчиков. Теперь от них остались лишь грязные корявые силуэты.

Удивительно, но в большинстве помещений все еще горел свет. Три энергоблока закачивали в Зону немыслимое количество энергии, и все, что еще могло работать в подземельях, работало — в отличие от школьных коридоров, где плафоны, видимо, просто побили во время ожесточенных перестрелок. Некоторые лампы перегорели, кое-где стеклянные колпаки полопались, однако везде что-то тлело, искрилось, мерцало — мучительно, вполнакала, но все-таки пытаясь освещать глухие подземные катакомбы.

Даже на самом нижнем этаже, в бойлерных и насосных, гулко ухали склеротические трубы, обтянутые асбестовой фольгой, с потолка капала подогретая вода, стекая по жутким сталактитам известковых отложений. Эти давно умершие помещения, словно зомби, продолжали жить и после смерти.

— Смотрите под ноги, — велел Москит. — Очень внимательно. Чуть что покажется не так — замрите! Здесь иногда зыбь попадается. Редкая мерзость, да и заметить ее непросто, на солнце еще можно разглядеть, а в полутьме вляпаться легче легкого. Если вдруг покажется, что пол немного серебрится или над ним посверкивают небольшие металлические искорки, замрите. Это она и есть.

— И как зыбь действует? — спросил Кузнец.

— Наступишь — узнаешь, — сварливо ответил ведущий. — Мало не покажется, уверяю. В зыби структура любого вещества теряет устойчивость, оно растягивается, растекается, словно масло на сковородке. А под твоим весом — прорвется. Ухнешь по пояс, а все материалы, что зыбь успела в себя затянуть, тут же начнут смешиваться. И ты в том числе.

Ксанта закусила губу. Вначале ей показалось, что это и есть та самая проверка, о которой говорил Москит. Но ведущий говорил без тени иронии или намека, да и Скай слушал его вполуха: похоже, прекрасно знал о странной аномалии.

— Смотрите внимательно, — буркнул старший проводник. — Вон тот проход — наш. До него совсем не вредно будет дойти целыми и невредимыми. Собрались.

Все четверо пристально изучали разбитые кафельные плитки перед собой, но первым на редкую аномалию наткнулся Денис.

— Вот она! — неуверенно проговорил он, уже готовый к очередному шквалу насмешек. — Здесь серебряный налет!

— Детектор тоже засек, — сказал Скай. — Нашли, старшой.

— Тогда аккуратненько, по стеночке, — распорядился Москит. — И не пробуйте перепрыгнуть! — поспешно предупредил он. — Воздух, ребята, он тоже состоит из молекул и неплохо смешивается с другой материей…

Честно говоря, никакой зыби Ксанта так и не увидела. Прошла по крайней кафельной дорожке, прижимаясь к ржавым трубам, испачкала куртку, но серебристый налет не разглядела, сколько ни пыталась. Однако у Кузнеца заметно дрожали руки, а старший проводник все утирал и утирал обильный пот, пока она не добралась до безопасного места.

Железная лесенка в сливной коллектор совсем не выглядела надежной. Хорошо хоть воздух, поднимавшийся снизу, не пах практически ничем, кроме стоялой воды. Канализация в брошенном городе давным-давно не работала.

В большой дренажной трубе по щиколотку плескалась мутная жидкость — дождевой слив исправно выполнял свою функцию, хотя давно уже никому не был нужен.

— Влево. Там бывшие отстойники и ливневые карманы, — сказал Москит.

— А через большой дренаж не ближе? — поинтересовался Скай. — Или не хочешь светиться?

— Нет, глубже лучше не спускаться.

— Радиация? — понимающе спросила Ксанта. В гулкой пустоте трубы голоса казались чужими и неестественными.

— Там прямой слив в Припять. Иногда из реки такое заглядывает, что лучше даже и не знать. Слышала про Сома? Так тот Сом — мелочь по сравнению с настоящими сюрпризами фарватера. Концентрированная жуть, особенно когда бельмами слепыми из-под воды вот так вот глянет…

Ксанта сглотнула и больше не допытывалась.

Плеск шагов разносился далеко во все стороны. Иногда казалось, что сзади или спереди кто-то идет, так сильно металось по тоннелю многоголосое эхо. И с каждым метром становилось все темнее — известное дело, свет в канализацию проводить незачем.

— Эх, — вполголоса заметил Денис, — тепловизор бы сейчас…

— Зачем это? — отозвался Скай.

— Ну… мутантов смотреть. Мало ли…

Москит хмыкнул:

— Хватит блажить, Кузнец. Любой бродяга тебе скажет, что это штука для сталкера практически бесполезная. Не всякий монстр теплокровный, да и излучений тут полно всяких, ни черта не разберешь. Кровосос вообще вон с температурой окружающей среды бегает, пока свежатинки не попробует. Тогда да, пару часов сверкает в инфре, как новогодняя елочка. Но как переварил — опять стал невидимым. Даже военные сталкеры, у которых со снаряжением полный порядок, недолго бродили с тепловизорами. Быстро сообразили, что только лишний груз таскают…

После небольшой паузы, во время которой Денис переваривал информацию, ведущий продолжал:

— И тогда уж сразу, пока ты новую идею не родил. Прикреплять фонарик к стволу, как в боевиках показывают — в нашем случае развлечение для полных идиотов. Луч света в темноте всякую мерзость приманивает. Слетаются, как мотыльки. Так что держи лучше ушки на макушке и ствол под рукой. И датчики движения настрой на максимальную чувствительность. Впрочем, толку от тебя…

На следующем повороте трубы стало совсем темно. Москит и Скай вышли вперед, датчики движения у них на запястьях непрерывно постукивали. Ровный, как метроном, звук успокаивал расшатанные нервы, однако внезапно его размеренная пульсация ускорилась.

— Что-то есть, — тихо сказал Скай. — Двадцать семь метров.

— Оно за поворотом, — шепотом отозвался Москит.

Сталкеры синхронно передернули затворы.

— Движение!

— Вижу.

— Идет к нам!

— Вижу!

— Слишком быстро! Это Альбинос!

— Твою же мать, а!

Скай вдруг сорвал с подвязки рюкзака коротенькую трубку, дернул за свисавший с ее торца шнур и швырнул трубку вперед. С шипением и треском вспыхнул оранжевый огонь на конце фальшфейера. Сливной тоннель озарился ярким мерцающим светом, над головами людей задергались гротескные тени.

Денис хотел съязвить что-нибудь на тему фонарика для полных идиотов, но не успел, потому что из-за угла внезапно вылетела молниеносная тень.

Мутант передвигался так быстро, что сливался в сплошную полосу собственных отражений, словно на плохой фотографии с большой выдержкой, и разглядеть его в подробностях было невозможно. Моргающий свет фальшфейера делал его движения еще более дергаными и изломанными, как будто в лучах стробоскопов танцевал фокстрот гальванизированный труп. Однако огненное свечение на мгновение ослепило обитателя катакомб, и он замер в конце коридора, выпрямившись во весь рост, — двухметровое двуногое чудовище, отдаленно напоминающее человека.

Москит, Скай и Ксанта сразу распознали его как подвид одной из самых опасных тварей Зоны — кровососа. Только пигмент кожи у этой твари был не серый, как обычно, а бледный, с синими прожилками, как у древнего старика. С плеч и бедер подземного монстра свисали свалявшиеся в колтуны пучки грязно-синей шерсти — то ли собственной, то ли космы какого-то местного мха. Четыре коротких щупальца вокруг рта хищно извивались, исследуя воздух в поисках добычи. На кистях и груди кровососа пузырилась кровавая пена — хладнокровная тварь стремительно разогревала мышцы перед атакой.

Денис видел кровососа впервые и заметно испугался. Пальцы его застыли в миллиметре от переключателя.

— Альбинос! — гаркнул Скай, дернул стволом и нажал на спуск.

В узком замкнутом помещении грохот АКМК ударил по ушам, словно боксерская перчатка. Рикошеты визгливо чиркали по стенам. Ксанта так и не поняла, попала ли хоть одна пуля в цель, однако разъяренная стрельбой тварь внезапно угрожающе вскинула руки, взвыла дурным голосом и бросилась вперед.

— Стелс! — закричал Москит. — Режим стелс! Да стреляйте же, вашу мать!

Приближающийся Альбинос замерцал, словно изображение на неисправном мониторе, и вдруг пропал, будто его выключили. Ошарашенные Кузнец и Ксанта изумленно таращились в полумрак, потеряв цель, так и не сделав ни одного выстрела, в то время как оба проводника лупили длинными очередями в пустое пространство в конце коридора — и пару раз оттуда донесся болезненный всхрюк, на уровне глаз чудовища мелькнуло что-то полупрозрачное.

Режим стелс, вспомнила девушка. Атакующий кровосос способен становиться невидимым для сталкера. До сих пор было неясно, как он это делает, — ученые склонялись к мысли, что он просто наносит специфический пси-удар и зрительные нервы перестают передавать в мозг его изображение. Однако подтвердить или опровергнуть эту гипотезу было сложно, потому что ни один живой кровосос в руки ученых еще не попал.

Пустота в середине коридора взвыла. Москит со Скаем продолжали зигзагообразно поливать проход свинцом, и мутант наверняка поймал уже несколько пуль, однако его невероятная живучесть и регенерация позволяли ему продолжать атаку в такой ситуации, когда другой хищник уже давно отключился бы от болевого шока и страшных повреждений.

Кузнец протиснулся к Москиту и, видимо сориентировавшись, в чем дело, тоже открыл пальбу в пространство. Несколько одиночных выстрелов канули впустую, он потянул рычажок автоматической стрельбы, и в этот момент что-то полупрозрачное и мутное мелькнуло рядом с его головой. Чудовищный Альбинос выбрал себе первую жертву.

С самого начала схватки в голове у Ксанты судорожно бился ставший уже привычным за последние дни барабанный бой. Голова вдруг стала пустой и огромной. Девушка отстраненно почувствовала, как резко начало утормаживаться время. Она отчетливо видела, как медленно, словно улитка, в затворной раме автомата Дениса ползет торчащий наружу затвор, как из ствола тугим облачком вырывается вытесненный пороховой газ, как в замедленной вспышке из автоматного дула выпрыгивает пуля, вторая, третья… и все они уходят в противоположный конец коридора, мимо чудовищной фигуры, которая неторопливо поднимает руку и протягивает ее к горлу бывшего морпеха…

Ужас и ненависть захлестнули Ксанту. Она хотела броситься к Дениске и отпихнуть его в сторону, но словно завязла в огромной прозрачной капле смолы. Ее тело, в отличие от сознания, по-прежнему подчинялось законам того, человеческого мира, где вылетевшую из автоматного ствола пулю увидеть невозможно, а могучий кровосос в несколько раз быстрее самого тренированного морпеха.

Ксанта представила, как Дениска вдруг вздрагивает, бессильно обвисает на пробивших его насквозь когтях огромного зверя, голова парня запрокидывается, и из судорожно сжатого рта толчками выплескивается кровь…

В голове что-то щелкнуло, и чудовищное напряжение разрядилось невероятной силы криком, заполнившим ее черепную коробку, все ее естество:

— Не-е-е-ет!!! Стой, мр-р-разь!!!

Несмотря на то что из ее горла не вырвалось ни звука, чудовищная тень вдруг замерла с протянутой к Кузнецу рукой, уставившись на нее. А потом девушка поняла, что в самом деле оглушительно кричит. Действительность вернулась к привычной скорости, пространство снова наполнилось автоматным грохотом — только теперь проявившийся во всей своей угрожающей красе свирепый мутант нависал над Денисом, не двигаясь с места. Его омерзительные щупальца нервно шевелились, едва не касаясь лица парня.

Москит и Скай пришли в себя практически одновременно и в упор расстреляли застывшего мутанта. Два АКМК рявкнули дуэтом, и уродливая морщинистая голова твари разлетелась на куски. Обезглавленное тело пошатнулось, сделало шаг назад и опрокинулось навзничь в холодную жижу, подняв тучу брызг.

Так и не выстреливший по чудовищу Кузнец судорожно щелкал флажком режима огня, пока Ксанта не положила ладонь ему на локоть.

— Все, — тихо сказала она. — Хватит, Дэн. Все закончилось.

От звука ее голоса он словно очнулся.

— Что за… мерзкая тварь? — неуверенно спросил он.

— Это кровосос. Только не обычный, а подземный. И теперь, кстати, мертвый, — удовлетворенно сказал Скай, меняя опустевший магазин. — Не всегда удается так запросто положить хозяина подземелий. Москит, а ты вот говорил, что никакого Альбиноса нет, байки кабацкие.

Москит даже не стал огрызаться. Он стоял вполоборота, не опуская автомата, и с нескрываемым удивлением смотрел на Ксанту.

Глава 19

Заброшенная ливневая канализация в мертвом городе — не лучшее место для бесед. Москит и Скай молчали, за что Ксанта была им благодарна. Ей совершенно не хотелось что-либо обсуждать. Да и по большому счету, что тут можно было обсуждать? Как она остановила смертельно опасного мутанта одним лишь криком? Девушка до сих пор не была уверена, что монстр замер именно из-за нее. И все же совпадение было поразительным.

Постепенно труба пошла на подъем, уровень воды под ногами заметно понизился, кое-где даже обнажилось скользкое дно, блестящее, покрытое жирной черной пленкой, похожей на мазут. Проход медленно расширялся, своды уже не давили на плечи, и почти не приходилось нагибаться, чтобы пролезть под очередным грязевым сталактитом. Из сливных горловин текли тонкие струйки — наверху все еще шел дождь. Легкий шум падающих капель и журчание воды оставались единственными сторонними звуками. Подземные катакомбы выглядели безжизненными, но здесь явно кто-то жил и охотился: в полосе засохшего ила у стен попадались цепочки явно нечеловеческих следов, а в грудах мусора белели обглоданные кости. Девушка покосилась на них, но, к счастью, они были слишком велики и причудливы, чтобы принадлежать людям.

Наконец впереди забрезжил свет, и Ксанта вздохнула с облегчением. Которое, правда, почти сразу сменилось разочарованием, потому что метров через сорок путь преградила толстенная железобетонная плита, забранная поверху частой решеткой. Свет пробивался из-под нее, а сквозь небольшие отверстия у самого дна сочились чахлые ручейки. Приржавевшие аварийные заглушки теперь уже не могли перекрыть путь воде, но в узкие дыры не пролез бы и самый худой в мире человек.

Денис вопросительно посмотрел на ведущего, но от замечаний воздержался. Кто их знает, чингачгуков, может, так и надо. Или это вообще та самая обещанная старшим проводником ловушка для Ская.

— Там, впереди — аварийный отстойник, — объяснил Москит. — На случай, если прорвет резервные водоемы на станции и вода с теплообменника пойдет в городскую канализацию.

— Она разве радиоактивная? — спросила Ксанта.

— При штатной работе — нет, но мало ли что. Вдруг сильные ливни или паводок на Припяти. На всякий пожарный предпочли разделить. Умные были ребята строители, почти все предусмотрели — кроме того, что случилось в восемьдесят шестом. Но по аварийному сигналу заглушки встали намертво, — он кивнул на массивную плиту. — Привод давно сгнил, а вручную ее и вдесятером не поднимешь.

— И как же мы пройдем?

— А нам туда и не надо. Отстойник сорок лет стоял закрытым, пусть и дальше стоит. Лично у меня нет никакого желания выяснять, что там за это время выросло. — Ведущий с натугой потянул в сторону толстый лист металла, прикрывающий незаметный пролом в стене. — Всегда есть другой путь.

На пол упала полоска слабого света, а потом в расширяющейся щели показался узкий технический туннель с обрывками мощных кабелей, черными пятнами горелой изоляции и едва теплящимися под потолком аварийными лампами.

— Осторожно, — сказал Москит. — Провода не трогайте и не касайтесь стен. Здесь попадаются грибы-невидимки.

Он посмотрел на Ская, прикинул что-то в уме и первым полез в пролом.

Затхлый воздух дохнул в лицо, Ксанта поморщилась: пахло жженой резиной, сырым цементом и гнилью. А еще из туннеля едва ощутимо тянуло опасностью и чужим присутствием.

— Там кто-то… — начала она, но старший проводник поторопил:

— Пошли, пошли! Кровососы стаями не ходят, некому из-за угла выпрыгивать. В крайнем случае рыкнешь на него погромче, он и окаменеет со страху.

Оборванные жилы кабелей свисали со стен и потолка, едва не задевая головы идущих бахромой подгоревшей изоляции. Приходилось нагибаться и двигаться гусиным шагом, чтобы их не задеть. Кое-где поблескивали сквозь оплетку медные провода, стреляли одинокие искры. Атомная станция исправно качала в Зону электрический ток.

Тоннель выглядел заброшенным, от прежних его работников не осталось и воспоминаний, а новые гости, сталкеры, рискнувшие забраться в самое сердце Зоны, старались здесь не следить. И все же вдоль стен попадались небольшие кучи мусора, в основном лежалого и давным-давно сгнившего, но иногда вполне свежего.

Перед одной из них Москит неожиданно остановился.

— Они уже и сюда добрались! Вот твари!

— Кто? — спросила Ксанта. На ее взгляд, две мятые консервные банки и грязная ветошь мало чем отличались от всего остального хлама, что попадался им по пути.

— Да бюреры. Маленькие ублюдки! Плодятся в подземельях Темной долины и расползаются по всей Зоне. Чуть нашли какой бесхозный подвал — лезут туда всей оравой, гниды.

Скай тронул банку носком ботинка.

— Со старых складов воруют, из хранилища, — произнес он. — Там уже все сгнило давно, да и фонит заметно, а эти жрут и не морщатся.

— Уж всяко лучше, чем друг другом закусывать, — проворчал Москит. — Они и так могут. Или трупами…

— Мне всегда было интересно, — задумчиво сказала Ксанта, старательно игнорируя последнюю фразу проводника, — откуда рядом с ЧАЭС взялся целый подземный комплекс? Мне рассказывали, что там чуть ли не целый город размером с Припять.

Ведущий зло прищурился:

— А братик тебе не рассказывал? Или ваши военные друзья с биостанции? Они и накопали. Сразу после Первого взрыва, под шумок, пока Саркофаг строили. Армия всегда там, где секретность, а тут тебе и зона отчуждения, куда без пропуска ни одна живая душа не пролезет, и любые работы есть на что списать. Роем, мол, аварийный отвод. Или еще что-нибудь вроде этого. Тоннель под Четвертый энергоблок, например, чтобы со всех сторон обложить бетоном. Поди проверь…

— После Второго взрыва кое-что эвакуировали, конечно, — добавил Скай, — но самые большие секреты армейцев так и остались в Зоне. Как-то вот удивительно совпало, что они оказались в самых опасных местах. Поэтому поневоле задумаешься, случайно так вышло или те секретные проекты и есть причина наиболее страшных феноменов Зоны…

— Ну да, здесь, за Периметром, можно спрятать любое паскудство. Одни контролеры чего стоят. Да и бюреры из той же песочницы: говорят, военные проводили эксперименты чуть ли не над своими же бойцами. Пытались пробудить пси-способности. Кое-что у них, конечно, получи…

Ведущий не договорил. Датчик движения в ПДА неожиданно ожил: на экране замерцали две пока еще слабые, но вполне различимые засветки.

— Ядрена мать! Разведчики! — буркнул Москит. — Они всегда по двое ходят.

Не сговариваясь, сталкеры отцепили с ремней и разгрузок матовые сферы осколочных гранат и поспешно рассовали их по карманам. Скай даже разрядил подствольник.

— Кидать в бюрера гранату — самоубийство, — ответил Москит на незаданный вопрос. — С маленьким объектом такой массы карлик справится запросто. Усилием мысли откинет обратно, тебе же под ноги, а то и вовсе заставит кружиться вокруг твоей головы, пока не кончится замедлитель. Потом — бах! — и мозги по стенам. Гранаты вообще на виду лучше не держать, ни к чему соблазнять гадов. А вот угостить их из нескольких стволов никогда не вредно. Перехватить все пули все равно не успеют, постараются увести в сторону прицел или заклинить затвор. Так что чем больше огневых средств — тем лучше, вставай рядом и бей в лоб, всех не остановят. Эй, Кузнец! Сейчас тот самый случай, когда стрелять надо раньше, чем успеешь подумать. Сильный кинетик, уловив твою агрессию, может и моторику мышц замедлить. Бывает, давишь на спуск, давишь, а палец не шевелится…

Денис сжал правую ладонь в кулак, разжал и посмотрел на нее с некоторым недоумением.

— Рано еще, — хмыкнул Москит. — Далековато пока. В общем, так: мы со Скаем идем первыми. Надо снять тварей, пока они нас не заметили, потом сложнее будет. Подумают, что сталкеры пришли на них охотиться, отступят, а через полчаса вернутся с подмогой в дюжину рыл. Такой бандой они нас в бараний рог скрутят.

— А нам что делать? — спросила Ксанта.

— Идите следом и стреляйте во все, что движется. Кроме нас, конечно. — Ведущий неодобрительно покачал головой. — Там будет длинная галерея, они сейчас копошатся в дальнем конце. Бейте туда. Если вдруг почувствуете, что руки против вашей воли начинают поворачивать оружие в другую сторону, — не пытайтесь сопротивляться. Попробуйте разжать пальцы, а то еще заклинит палец на спуске. Лучше уж ствол на полу, чем пуля в затылок впередистоящему. Пошли!

Короткая тишина, во время которой Денис успел поудобнее перехватить АКМК, сменилась яростным громом автоматных очередей. В короткие паузы было слышно, как страшно матерится Москит — видимо, выстрелы не достигали цели. Потом один из «Калашниковых» захлебнулся, и ругань ведущего превратилась в многоэтажную.

— Пора! — крикнул Кузнец и прыгнул вперед. От грохота у Ксанты звенело в ушах, потому она не сразу поняла его, замешкалась и бросилась следом, когда Денис уже выбрался из туннеля и начал стрелять.

Вспышки выстрелов ослепили глаза, привыкшие к подземной полутьме, — сначала она ничего не увидела. Потом вдруг судорожно стиснутый в руке «узи» кто-то дернул. От неожиданности Ксанта едва не выпустила оружие и широко раскрыла глаза.

К ее удивлению, рядом никого не было. Никто не стоял на расстоянии вытянутой руки и не пытался отнять у нее ствол. Сталкеры и Денис рассыпались по галерее и короткими очередями били в полутьму. Автомат Москита то и дело замолкал, он, яростно и неслышно шевеля губами, передергивал затвор и начинал стрелять снова.

Ксанта увидела, как ствол АКМК Ская внезапно подбросило вверх, словно от удара, пули чиркнули по потолку галереи, осыпав стрелков бетонными осколками. В следующее мгновение невидимый противник снова попытался отнять у нее оружие. Только теперь она поняла, что никто не хватает «узи» за ствол, это телекинетическая сила бюреров выдирает у нее из рук огнестрельную железку. Это было настолько неожиданное и странное ощущение, что поначалу все пояснения Москита выскочили из головы. Ее дистанционно атакуют бюреры! Приглядевшись, она смогла рассмотреть впереди карликов — две уродливые, одетые в лохмотья, отдаленно напоминающие человека фигуры метались в отдалении, то скрываясь в глубине галереи, то снова появляясь.

— Стреляй! — крикнул Скай. — Пока они в нас вцепились!..

Принявший команду на свой счет Кузнец прицелился, но выстрелить не смог — как и предсказывал Москит, правая рука внезапно перестала его слушаться. Указательный палец изо всех сил давил на спуск, но не мог сдвинуть его даже на миллиметр, словно тот составлял единое целое с затворной рамой.

Нащупав телепатически самого слабого противника, бюреры вдвоем взялись за Ксанту, потому что удерживать сразу четверых им было тяжеловато. «Узи» дернулся в руках как живой и начал разворачиваться в сторону Дениса: карлики явно решили для начала сократить число противников. Ксанта поспешно разжала пальцы, однако рукоять автомата словно приклеилась к ладони. Указательный палец помимо ее воли согнулся раз и другой, однако не нащупал спуска, поскольку сообразительная девушка успела за мгновение до этого вынуть его из спусковой скобы. Поняв, что в третий раз бюрер телепатически дернет сам спусковой крючок, Ксанта изо всех сил надавила на рукоять, уводя ствол в сторону. После секундной паузы «узи» вырвался из ее руки, больно ударив по ладони.

Зависнув воздухе, миниатюрный автомат принялся рыскать стволом из стороны в сторону, выбирая себе жертву — низкорослым бюрерам было плохо видно издали, и они не могли сразу развернуть «узи» как надо.

Ксанта пронзительно взвизгнула. Денис быстро обернулся через плечо, и глаза его расширились от удивления, когда он натолкнулся взглядом на черное жерло «узи», висящего в воздухе. Кузнец дернулся, намереваясь сбить израильский автомат прикладом, но его руку словно закатали в гипс; ладонь прилипла к рукояти, а пальцы — к спусковой скобе.

— Что за хрень! — только и сумел выдавить он.

Однако, увлекшись пси-контролем Дениса и Ксанты, бюреры вынуждены были ослабить телекинетические оковы проводников. В два ствола вновь получившие свободу сталкеры мигом достали одного из карликов. Пули еще рвали тщедушное тельце, когда второй мутант отчаянно заверещал и метнулся в сторону, петляя на бегу, словно заяц. Он добрался до каменной лестницы, поднимавшейся к потолку галереи, и даже начал проворно карабкаться по ней, с трудом преодолевая слишком высокие для него ступени.

Оживший «узи» безвольно упал на пол, снова став просто бездушной огнестрельной железкой, а Кузнец почувствовал свою руку, шевельнул пальцами и, молниеносно развернувшись, выпустил длинную очередь в спину отступающему врагу. Бюрер споткнулся на бегу и попытался остановить смертоносный поток свинца. Несколько пуль рассыпались прямо в воздухе и металлическими брызгами застучали по бетонным ступеням, но справиться со всеми сразу карлику оказалось не под силу. Меткий выстрел ударил его в плечо, полуоторванная рука повисла плетью. Тварь снова закричала, распластавшись на лестнице, теперь уже от боли, и Скай быстро поймал мутанта в перекрестье прицела. Уродливо непропорциональная голова с влажным хлопком разлетелась кровавыми ошметками, и безвольное тело покатилось по грязным ступеням лестницы к ногам сталкеров.

— Готов, — буднично резюмировал Скай, задирая дымящийся ствол к потолку.

Ксанта ошалело уставилась на помощника проводника. Интересно, у него есть хоть какие-то эмоции, кроме любви к деньгам?

Пока сталкеры проверяли трупы, Ксанта осторожно толкнула ногой «узи». Тот скользнул к стене, никак не отреагировав на прикосновение. Тогда она нагнулась и потрогала оружие кончиками пальцев. Ствол по-прежнему вел себя как и положено мертвому, неодушевленному предмету: не шевелился, не пытался самостоятельно стрелять. Она взяла его за рукоять, готовая в любой момент выпустить из рук.

— Подожди, — сказал Денис, тяжело дыша. — Дай-ка я проверю. — Он забрал у нее «узи», вынул и вставил обратно магазин, передернул затвор. — Все о’кей. Ничего не сломано, механизм в порядке. — Вернул.

— Повезло, — сказал подошедший Москит. — Бывало, особо сильные твари пулю прямо в затворной раме крошили. Или ствол забивали мусором. Ты попробуй разобрать на всякий случай, могли крепления расшатать, уроды. Тогда механизм развалится при следующем же выстреле.

— Они… всё? — спросила Ксанта.

— Угу. Вы молодцы, серьезно. Отвлекли их внимание, когда нас совсем прижало. А вообще хорошо, что они нам попались. Бюреры — твари осторожные, лишних неприятностей не любят. Там, где могут быть люди или другие мутанты, ходить остерегаются. А значит, дорога наверх свободна, через галерею выберемся.

Дата добавления: 2015-06-28