Литературно-художественное издание 6 страница

«Полночь, всеобщая тишина. Вот-вот к нам заглянет домовой, волкодлак, лаума, какая-нибудь нечистая сила» (Смол.); «Солдатик проучил пупка-колдуна за то, что он на свадьбах людей волку лаками делал» (Смол.).

Вера в существование людей-волков распространена повсеместно, но в центральной и северной России их чаще называют оборотнями.

Человек, наделенный сверхъестественными способностями, становится волком, «перекинувшись» (перевернувшись) через воткнутый в гладкий пень или в землю нож. В рассказе из Вологодской губернии женщина-колдунья обращается волком, «перекинувшись» через коромысло. Если нож выдернуть и унести, человек-волк навсегда останется волком. «В селе Лучасах Смоленской губернии рассказывают, что когда-то там жил мужик, умевший делаться оборотнем. Пойдет на гумно и пропадет. Однажды за овином нашли воткнутый в землю нож и выдернули его. С тех пор мужик пропал и пропадал без вести года три. Один знахарь посоветовал родственникам пропавшего воткнуть нож за овином, на том месте, где он торчал раньше. Те так и сделали. Вскоре после этого пропадавший мужик пришел в свою избу, но весь обросший волчьей шерстью. Истопили жарко баню, положили оборотня на полок и стали парить веником; волчья шерсть вся и сошла. Оборотень рассказал, как он превращался: стоило ему перекинуться через нож, и он обращался волком. Прибежал, а ножа нет. И век бы ему бегать в таком виде, если бы не догадались воткнуть на старое место нож, Хотя этот парень и обращался в волка и долгое время был оборотнем, мысли и чувства у него были человеческие. Он даже не мог есть нечистой пищи, например падали. Когда оборотень подходил напиться к воде, там отражался не волк, а человеческий образ» [Гальковский, 1916].

В Олонецком крае записан рассказ о колдуне, который по ночам становился волком. Цель таких превращений в великорусских и севернорусских поверьях не вполне ясна: рассказы об оборотнях-колдунах обычно ограничиваются сообщениями о том, что он «бегает волком» (конкретная цель – например, загнать овец – упоминается редко). «Деятельность» вовкулак, по южнорусским, малороссийским поверьям, более разнообразна: они могут нападать на людей, на скот.

Представления о волкодлаках, волках-оборотнях достаточно древние. В Кормчей по списку 1282 года повествуется о волкодлаке, который «гонит облака и изъедает луну» [Гальковский, 1916]. Это образ, более близкий к южнорусским поверьям.

В «Слове о полку Игореве» князь Всеслав «рыщет волком в ночи». Обращение в волка было уподоблением одному из наиболее почитаемых и могущественных, наделяемых сверхъестественными свойствами зверей. Способность к таким превращениям издревле приписывалась «особо сильным» колдунам и, видимо, составляла необходимую часть некоторых обрядов. Возможно, именно об обрядовом «превращении в волков» свидетельствовал Геродот, повествуя о том, что ежегодно каждый из невров (предположительно обитавших на территории нынешней Белоруссии) «становится на несколько дней волком».

Подобное обращение когда-то могло быть приурочено и к свадьбе, одному из наиболее важных обрядов в жизни человека. (В образе сверхъестественного волка видят реплику некогда бытовавшего «обращения жениха в волка» в связи с формой брака– умыканием). Во всяком случае, каким бы ни было объяснение, многочисленные и популярные в XIX-XX вв. среди русских крестьян рассказы повествуют не столько о деяниях колдунов в облике волков, сколько об участи людей, обернутых волками (чаще всего во время свадьбы): «...Всех участвующих в свадебном празднестве обращают в волков, которые в сутнее (у переднего угла) окно выскакивают на улицу и убегают в лес, где и проживают днем и ночью. Иногда такие волки входят в сообщение с другими волками, иногда бегают отдельной стаей... По ночам они из лесу прибегают к родным местам и жалобно воют, так как жаль расставаться со своим домом и семьей... Для придания волку человеческого вида нужно сначала найти стаю, в которой этот волк бегает. Нередко можно встретить мужика, который, пользуясь доверием народа, рассказывает, что он отыскивает стаю, в которой бегает обращенная в волков свадьба... Этому мужику частью из страха, частью из сожаления народ дает большие подачки» (Волог.).

Обращенные в волков люди страдают, скучают и стараются держаться поближе к жилью. На Вологодчине записан рассказ о том, как занозивший лапу оборотень второй год подряд приходит к мужику за помощью (в овин). На второй год мужик убивает волка и обнаруживает под его шкурой человека в кумачной рубахе.

Обратить людей (и мужчин, и женщин) в волков (реже – в медведей) можно было навсегда или на определенный срок. От жителей Тульской губернии записана быличка о поезжанах (участниках свадьбы), заколдованных на семь лет. Трое из них затем вернулись, и один из бывших волков рассказывал, что, бегая в стае, приходилось всего остерегаться. Нельзя было, например, «ложиться на ветер», чтобы волки не учуяли человечину. Оборотень-волк при этом сохранял человеческую память и чувства, время от времени приходил в свое село и лежал под амбаром. В конце концов его родные признали волка за «своего» и начали подкармливать. Через семь лет он превратился в человека – остался лишь клочок серенькой шерсти возле самого сердца.

Кроме превращений на свадьбах, в поверьях XIX-XX вв. засвидетельствовано и обращение в волка «по ветру» и по проклятию матери (Олон.).

Обращенный волком мог вновь стать человеком по окончании заклятья; волк-оборотень превращается в человека после того, как его накрывают кафтаном (Олон.). По поверьям, бытующим в Новгородской области, чтобы сделать оборотня человеком, необходимо накормить его «благословленной едой», то есть такой едой, которую благословили, Однако для этого нужно отыскать, угадать оборотня среди волков, а сделать это непросто.

Образ, подобный волкодлаку, оборотню, человеку-волку, есть в верованиях многих народов (английский Беовульф, немецкий Вервольф и т.п.). Происхождение его, как и смысл самого наименования, вызывает споры (волкодлак – «волк-медведь», «волк с конским, коровьим волосом, шкурой» и т.п.). Образ человека-волка считают возникшим в результате своеобразного подсознательного припоминания человека о полузверином обличье его предков или связывают с воспоминаниями об обрядах в честь (или с участием) божества (волка), жрецы и почитатели которого носили волчьи шкуры [Кагаров, 1918].

Так или иначе, представления о том, что под шкурой волка могут находиться мужчина или женщина, отразили веру в родство и единство всего живого: здесь волк –»хозяин» леса, зверей и одновременно «старший родственник», покровитель, предок человека, «сильный» колдун, волхв-волк. Человек же, в свою очередь, – «превращенный волк», который (особенно колдун) черпает в этом родстве силы, а в критические моменты жизни может вновь стать волком.

ВОЛОКИТА – нечистый дух или черт; змей, который посещает женщин, превращаясь в красивого парня, отсутствующего мужа (см. ЗМЕЙ).

ВОЛОС, ВОЛОСЕНЬ, ВОЛОСЕЦ – водяной червь волосатик (змеевец, змеевик, проволочник); персонификация болезни. «Нет, все говорят, что у меня волосец, а не другое что» (Том.); «Ходит волос по реке» (Арх.).

Волос – тонкий, как нитка, водяной червь, похожий на конский волос. В поверьях он наделяется способностью проникать в тело человека и жить в нем, вызывая различные заболевания (в основном нарывы).

Считается, что волос можно выпить с водой или он сам всасывается в человека. Это и вполне реальный червь и воплощение «сосущего и грызущего воспаления», которое представляется живым, наделенным волей существом. (В некоторых районах России до сих пор верят, что волос, утерянный лошадью, может сделаться волоснем и «закусать человека до смерти».)

Волос изгоняют различными способами, например, закрывают рану метелкой ржаных колосьев, поливают вскипевшей с водой золою и призывают: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Волос ты, волос, выйди на ржаной колос с раба Божьего < имя > либо на пепелицу, либо на теплую водицу» [прочесть тридевять раз] (Новг.).

Волосень в поверьях Тамбовской губернии – дух неопределенного облика, он может отнять палец в наказание работающим (прядущим) под Новый год (волосень также означает «пряжа», «шерсть для пряжи»).

ВОЛОСАТИК, ВОЛОСАТИК-БОГ, ВОЛОСАТЫЙ, ВОЛОСЕНИК – нечистый дух; черт; водяной; леший.

ВОЛОСАТКА – нечистая сила; дух в овине (женского пола).

«Смотри, у речки тебя волосатик поймает» (Тул.); «Волосатик бы тя взял, – кричат в ярости» (Волог.).

С волосами, волосом связан целый комплекс представлений русских крестьян: волосы это и волосы человека, и «волосы животных» – шерсть; и волокна, и стебли, и нити, и живые существа (в том числе черви, змеи), и даже струи («волосянка» значит «кровеносный сосуд», а «волоша, волошка» – «река, проток реки»).

Короче, волос – это то, что, с одной стороны, живо, необходимо для жизни и растет, развивается, а с другой – связывает и скрепляет; это волокно, нитка, струйка и одновременно вечно ткущая нить жизни, пронизывающая все сущее (так, например, березы в Троицких песнях «ткут» зеленый покров земли; являющаяся перед бедой, переменами в доме прядущая кикимора «прядет нити судьбы» его обитателей; с веретеном в реке изображена в росписи Софийского собора и Богородица).

С обилием «волос-волокон» – густотой и длиной волос человека, шерсти животных, злаков в поле связываются представления о плодородии, плодовитости, богатстве, силе (чем более мохнат являющийся человеку во сне домовой, тем благополучнее будет судьба дома, хозяйства). «У меня сила состоит в волосах», – часто заявляют герои волшебных сказок.

Наделяемые особыми силами мифологические персонажи обычно волосаты и мохнаты; это их родовой признак, который подчеркивается названиями волосатик, волосатка. Кроме того, длинные, косматые волосы, шерсть лешего, водяного, овинного, черта – напоминание о традиционной связи их с животными (леший – медведь, волк; овинный – медведь и т.п.) и с растительностью (леший – олицетворение леса, водяной – реки с водорослями).

Волосатик-бог, упоминаемый в заговоре (Сев. Дп.) может быть соотнесен с Волосом (Белесом), но, скорее всего, это особо уважительное обращение к персонажам низшей мифологии – волосатикам и волосаткам.

ВОЛОТ, ВОЛОТ – великан, богатырь.

Волоты, по поверьям, – некогда населявшие землю гиганты, богатыри. Волотками могут называть курганы, которые считаются могилами древних исполинов и богатырей, «первонасельников и первопредков»: «Сии страшилища были великаны... то же, что у греков гиганты», – писал в конце XVIII в. М.Чулков.

В. Даль так характеризует связанные с волотами поверья: Волот – «гигант, великан, могучан, магыт, могут, юж. – велетень (Юг); богатырь, человек необычайного роста, а иногда и силы. В волотах сказочных, в богатырях, сила соединяется с ростом и дородством; остатки их народ видит в костях допотопных животных, а в Сибири говорит, что целый народ БОЛОТОВ заживо ушел в землю» [Даль, 1880].

ВОЛХВ, ВОЛХ, ВОЛХАТ, ВОЛХВИТ, ВОЛХИД, ВОЛХИТ, ВОЛХОВИТ, ВОЛХУН – знахарь; кудесник, колдун, ведун; ворожей; чародей.

ВОЛХОВИТКА, ВОЛХОВИЦА, ВОЛХИДКА, ВОЛХИТКА, ВОЛХОВКА, ВОЛХУНЬЯ – знахарка; колдунья, ведунья; еретица.

«Старые старики, сивые бороды и волхвиты на улицу выходили» (Смол.); «Этот рыж-от мужик ведь волхит, страшной колдун» (Перм.); «Затмение бывает оттого, что какой-то волхид снимает Луну е неба и ворожит» (Томск.); «Старуха-та эта, бают, волхитка; присучить ли кого или порчу посадить, чтобы человек икал, уж на это у ее дело е» (Перм.).

По В.Далю: «Волхв, волх (стар.) – мудрец, звездочет, астролог; чародей, колдун, знахарь, чернокнижник, волшебник...»

«Волховать, волшить» – «волшебничать, волшебствовать, колдовать, чаровать, кудесить, знахарить, гадать, ворожить, ведьмовать, заговаривать, напускать, шептать» [Даль, 1880].

Волхв – кудесник, колдун, обладающий многообразными знаниями и способностями: он знает прошлое и будущее, властен над стихиями («снимает» Луну), «портит», насылает несчастья и болезни или, напротив, оберегает, избавляет от порчи и колдовства. Приблизительно так же характеризуется и волхитка.

В заговорах волхв, волхвица – обычно источники опасного влияния и перечисляются среди тех наделяемых сверхъестественными способностями людей, от которых «ограждаются»: «Крестом я ограждаюся... от колдуна, от колдуницы, от волхвов и от волхвиц». Подобные же опасные существа перечисляются в свадебном приговоре: «Нет ле у вас старичка-еретничка, Старушки-волхуньи, Собачки-тефкуньи, Кошечки-мефкуньи» (Вятск.). Свадебный поезд оберегают от «колдунов, недобрых знахарей и волхитов» (Сиб.).

Из Восточной Сибири сообщали, что накануне Крещения, оберегая скот от волхитки, крестьяне писали мелом «хресты» на дверях скотских дворов. Старожилы Пермской губернии вспоминали, «что прежде были волхиты и чародии, одаренные, – не как ныне».

Волхв – одно из древнейших названий кудесника, «сильного» колдуна, ведуна. В летописи волхв – провидец, предсказывающий гибель князю Олегу. Наделяемые многообразными способностями волхвы, кудесники (видимо, своеобразные жрецы языческих божеств, хранители тайных знаний, гадатели) были «колдунами особого ранга», влиявшими на государственный и общинный быт. В некоторых случаях как волхвы воспринимались и князья. Так считали, что князя Всеслава Полоцкого мать «родила от волхвования» и волхвы навязали ему на голову науз (волшебный узел), наделив князя сверхъестественными способностями (к оборотничеству и т.п.) [Сумцов, 1890].

Согласно одной из новгородских легенд, князь Волхв, колдун и оборотень, «бесоугодный и чародей», превращался в лютого крокодила и «залегал в реке Волхве». Образ князя-волхва, предводителя дружины, всесильного колдуна, оборотня нашел отражение в былинах. В былине о Вольге (Волхе) Всеславьевиче, он, воин, богатырь, оборачивается то щукой, то волком, то птицей.

Волхвы, кудесники еще длительное время после принятия христианства имели влияние на народ. В XI-XII вв. на Руси вспыхивали восстания под предводительством волхвов, в том числе вызванные теми или иными стихийными бедствиями, причины которых, по убеждению народа, могли прозреть и устранить волхвы.

Волхв – название кудесника, колдуна, употребляемое в летописях, в книжной, письменной речи, является также народным, распространенным во многих районах России. В то же время это название сохраняет оттенок некоторой торжественности, загадочности, связывается с особыми, «книжными» способами колдовства, с «волхованием по книгам волховным», с колдовскими «словами-волховами»: «Как на то была старушка догадлива, А хватала свою книгу вол-ховную. А смотрела, волховала в книге волховной» (Печор.), Волхв, волхвит обозначает «сильного», овеянного ореолом летописной таинственности колдуна и часто звучит не в обыденной, а в ритуализованной, оформленной по определенным правилам речи – в приговорах, заговорах, а также в былинах.

ВОЛЬНАЯ, ВОЛЬНАЯ СТАРУХА – лешачиха; мифологический персонаж, обитающий в болоте.

ВОЛЬНЫЙ – Леший.

«Вольная старуха в шестьдесят шестом году с болота-то вышла» (Волог.). Подчеркивая стихийный и необузданный характер лешего, на севере и северо-западе и в некоторых других районах России его именовали вольным. «В деревне Анфалове Улом-ской «волости была прежде березовая роща, а в ней жил вольный, то есть леший, который, шатаясь по окрестностям, приговаривал: «Из Анфаловской рощи шасть на маленькую дорожку (урочище), а оттуда на Дмитриеве болото!» Шаги не маленькие! Когда рощу вырубили, леший переселился куда-то и перестал беспокоить людей... У «вольных» есть жены – «лешачихи». Одна деревенская старуха повитуха рассказывала, что однажды ночью за ней приехали и потребовали на роды; долго везли кривыми путями по лесу, наконец подъехали к огромному дому в дремучем лесу. Тут ей пришлось принимать [роды] у жены лешего. Роды прошли благополучно, старуха была щедро награждена и таким же образом отвезена домой» (Волог.).

На Вологодчине записан и короткий рассказ о вольной старухе – у нее «голова с кузов», и появляется она из болота.

ВОРОГ, ВРАГ, ВРАЖИЙ, ВРАЖИНА, ВРАЖНОЙ, ВРАЖНЫЙ, ВРАЖИЙ, ВРАЖОН, ВРАЖЬЕ – нечистый дух; черт; Сатана; колдун, знахарь.

«Грозен враг за горами, а грознее того за плечами» [Даль, 1880]; «Он вражной, выгоняйте его» (Свердл.).

Ворог, враг – распространенное название нечистой силы, черта. Оно возникло в связи с традиционными представлениями о нечистой силе, особенно о Сатане, чертях, как о «врагах рода человеческого».

Нечистую силу, бесов, черта также объединяют под наименованием вражня, вражье (Вятск., Ирк.), а на Орловщине отмечено название ворог для лешего.

Ворогом, вражным, то есть «враждебным человеку» и одновременно «колдующим, ворожащим», может именоваться и знающийся с нечистой силой колдун (Курск,, Орл., Тобол., Перм., Свердл.). (Слово ворог однокоренное с «ворожба».)

ВОРОГУША, ВОРОГУШИХА, ВОРОГУНКА, ВОРОГУХА, ВРАГУША – лихорадка; колдунья, ворожея.

«Его ворогуша подхватила, весь колотится, трясется» (Калуж.); «Трясцы тебя затряси, ворогуша тебя схвати» (Ворон.); «Под межою лежа, Лихоманка дережа, Ворогуша колотя» [из песни] (Курск.).

Ворогуша, по определению В. Даля, «лихорадка, веснуха, трепалка, лихоманка, тетка; это одна из сорока сестер Иродовых, посланных на муку человека» [Даль, 1880].

Врагуша, ворогуша – название мучительной болезни, лихорадки, которая представляется живым существом, враждебным человеку, а возможно, и существом сверхъестественным, словно бы ворожащим (ворогуша, ворогушиха значит «колдунья» (Олон.) или «старая ворожея»).

В Олонецком крае ворогушей называли весеннюю лихорадку. Ворогушу представляли и в виде белой бабочки. Тот, кто нечаянно съедал ворогушу-бабочку, заболевал. Такая бабочка обычно «дрожит крыльями», как в ознобе. Когда она летает, надо перекреститься и сказать: «Прости меня Бог от ней». Детей предупреждают, чтобы они не съели ее, так как тогда случится с ними настоящая ворогуша, лихорадка.

По мнению крестьян Орловской губернии, ворогуша – белый ночной мотылек, он садится на губы сонного человека и приносит лихорадку.

Представление болезни бабочкой, маленьким существом, которое можно проглотить, а можно и наслать, традиционно. Кроме того, бабочка (тем более белая, ночная) в поверьях – сама по себе существо сверхъестественное, способное влиять на здоровье человека (бабочка – один из возможных «превращенных» обликов покойника или души умершего).

ВОРОЖЕЙ, ВОРОЖЕЦ, ВОРОЖБИТ – колдун, ведун; знахарь; гадальщик.

ВОРОЖЕЯ, ВОРОЖЕЙ, ВОРОЖБЕЙКА, ВОРОЖБИТКА – колдунья, ведунья; знахарка; гадальщица.

«Ворожбиту грош, а больному тож» (Пек.); «В лесу жил старик, и он ворожил, ворожей был» (Свердл.).

Ворожеем, ворожеей могут именоваться люди, вообще занимающиеся колдовством (колдун, ведун, ведуница, колдунья и т.п.), и те из них, кто специализируется на ворожбе как на гадании с целью узнать прошлое или будущее, открыть источник несчастий, порчи, потерь. Соответственно «ворожить» означает и «заговаривать, пускать порчу, знахарить, шептать, колдовать» и «гадать, угадывать». «Обыкновенно к ворожцу обращались для указания потерь. Ворожец иногда занимался и лечением через нашептывание, заговоры» (Казан., Вятск., Перм.). Отношение к умеющим ворожить было двояким, сочетавшим уважение и страх: «Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит»; но: «Острожка лучше ворожки» [Даль, 1880].

ВРАГ, ВРАЖИНА, ВРАЖНЯ, ВРАЖОН, ВРАЖЬЕ – нечистый дух, черт; духи нечистые; черти (см. ВОРОГ).

ВРАЖИЙ, ВРАЖНОЙ, ВРАЖНЫЙ – колдун; знахарь (см. ВОРОГ, ВОРОЖЕЙ).

ВРАЖОК ВРАЖКО, ВРАЖИШКА, ВРАЖОНОК, КРИВОЙ ВРАЖОНОК – бесенок, чертенок.

«Кривой вражонок как схватит лозину, да как вскрикнет... и повалил скот на дороге» (Новг.).

Вражком, вражонком во многих районах России именуется бесенок, чертенок, нечистая сила, вмешивающаяся в жизнь человека, но часто именно нечто «маленькое и неодолимое»: «Вражонок попутал – забыла перекрестить жбан»; «Не мог найти дороги – вражонок спутал» (Вятск.). Кривой вражонок – чертенок, бесенок, нечистый дух, чей облик «крив», подобен облику человека, но и не похож; на человеческий, неполон, принадлежит иному миру (черти, бесы часто кривы – одноглазы, хромы, а также беспалы, беспяты). Кроме того, кривой – не только «искривленный», «отличающийся от обычного», но и «обманчивый, лукавый, криводушный» [Черепанова, 1983], что вполне соответствует образу и занятиям сбивающего человека с толку вражонка.

ВСТРЕЧНИК, ВСТРЕЧНЫЙ, ВСТРЕШНЫЙ, СТРЕШНЫЙ – «встречный» дух, появляющийся на дорогах, опасный для путников; встречный человек, обладающий «недобрым» взглядом или особым, колдовским влиянием.

«Встречный расшиб» (Сарат.); «Встрешный тебя расчиби!» (Сарат.); «И сам Иисус Христос со двенадцатью апостолами / Отговаривают от осуда, от призора, от встречника, от поперечника» [из заговора] (Влад.).

Встречник, встречный в народных поверьях охарактеризован неясно. Это неопределенного облика опасная сила, встречающаяся человеку или налетающая на него на дороге, сходная с порывом ветра, вихрем.

Судя по текстам из Владимирской губернии, встречник – нечистый злой дух, который в виде как бы воздушной полосы мчится по проезжим дорогам за душой грешника. Встречаясь с путником, он «силой своей окаянной» мгновенно убивает попадающуюся ему по пути лошадь, «а иногда и человека расшибает».

В Саратовской губернии встречный – «бес, живущий та дорогах: днем – на лесных, ночью – на полевых». Он особенно не любит пьяниц. Встречный неожиданно бьет людей по голове, лицу, спине, пояснице, ногам. Он внезапно поднимает человека в воздух, «расшибая до смерти».

Повсеместно считалось, что пути, пролагаемые людьми, особенно дороги с перекрестками, открыты для действия самых разнообразных сил. Они обитаемы нечистой силой, покойниками, чертями, ведьмами: это их излюбленные пространства, одновременно и «пути в иной мир». На дорогах и перекрестках нечистые пляшут, играют по ночам, морочат и пугают припозднившихся путников. Поэтому люди, оказывающиеся в дороге (особенно после захода солнца), должны быть осмотрительны, что, конечно, не свойственно излюбленным жертвам дорожных духов – пьяницам.

Порою путников морочит нечистая сила неясного облика, которая буквально «ездит» на них: «Пьяному причужденье: шел в Белочную гору, кто-то прицепился, на крюкушки сел, а ен шел пьяный, ругался, бранился. А потом яно отцепилось, зашлапатало, сказало: «Припезу кирикову». На гору вышел, яно слезло, рукам зашлапатало и пропала» (Пек.) [Черепанова, 1983]. По поверьям Новгородской области, схожие существа непонятной природы в определенных местах дороги набиваются в телегу, мешают ехать. Однако эти нечистики скорее попутчики, чем встречники. Встречный, встречник отличается от вышеперечисленных обитателей дорог и перекрестков. Его образ возник на стыке представлений о «живом» ветре, вихре и о «злой душе» или нечистом духе в облике вихря, а также представлений о «встрече» – персонифицированной опасной случайности.

Встречей русские крестьяне могут называть и встречный ветер; встречник – «человек, встречающийся на пути», а «встретилось» означает некое дурное событие, следствие несчастливой встречи («Встречи да приметы до добра не доведут»; «Разбирать встречи – не слезать с печи» [Даль, 1984].

«Встречный-случайность» неожиданно налетает на человека вихрем, точнее, как бы проносится сквозь попадающихся на его пути и «расшибает» их. Такой «демон случайности» неясного облика есть в поверьях многих народов.

Встречный, или стрешный, упоминается в заговорах и обычно имеет в них более конкретный, нередко человеческий вид (встречный человек), но он также источник опасной, не вполне понятной силы (иногда это сама «встречная сила»): «В заговорах уроки являются демоническими существами. Они происходят от встреч (пристретельны) со злыми людьми или насланы. Селятся они в ногах, руках, глазах, во всех суставах человека и нудят около сердца, ломают кости» [Сумцов, 1890]. От встреч и встречников должны были уберечь заговоры: «Стану благословясь, пойду перекрестясь, из ворот в ворота, в чистое поле, к Окиян морю. На Окияне море стоит золот стул; на золоте стуле сидит Николай, держит золот лук, натягивает шылковую тетивку, накладывает каленую стрелу, станет уроки и призоры, станет стрелять отцеву думу и материну думу, и братьев думы, всех людей думы, желтучий, гнетучий и жомучий; от девки Черноголовки от стрешного и поперешняго! Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь» (Онеж.).

ВУНТЕРИХА – нечистая сила, которой путают детей. «Вунтериха съест» (Урал).

Описания вунтерихи пока неизвестны; возможно, она сходна с букой.

ВУРДАЛАК – покойник-оборотень.

Покойник-вурдалак преследует, поедает и губит людей, он сходен с упырем, еретиком, вампиром, волкодлаком.

ГАД, ГАДАЛА, ГАДАЛЬ – тот, кто гадает; отгадчик, прорицатель; знахарь.

ГАДАЛА, ГАДАЛКА, ГАДАВКА – гадальщица; знахарка.

«Гад не гад, а сказал впопад» (Яросл.); «Схожу к бабушке-гадалке» (Пек.).

ГАДУНИЦА – ведьма, которая доит чужих коров и может превращаться в сороку (Арх.).

ГАРКУН – леший.

Название гаркун характеризует одну из существенных черт лесного духа – громкий, «гаркающий» голос, а также шумное поведение, любовь к выкрикам. По поверьям разных районов России, леший подражает голосам животных или птиц, «ржет как конь», свистит, хлопает в ладоши, поет, хохочет, кричит (причем часто повторяя «эхом» последние слова встреченного им человека).

Вот как описывается появление лешего в одном из крестьянских рассказов: «Идет кто-то, да гайкат, да свишшит». Увидели сперва черную собачку, а потом кто-то в белой рубашке, «смотрит, смотрит, да как захохочет. Только по лесу раздалось, покатилось. Потом повторилось и пошло опять той же дорогой. Пошло, пошло и ушло» (Сев.) [Померанцева, 1975].

ГЛУМИЦА – привидение; тень на стене; домовой. «Глумица показался однажды» (Волог.).

Глумица сходен с домовым или домовым-пастенем, стенью, которые «глумятся» – чудятся, мерещатся, проказят, «путают», в том числе появляясь и исчезая тенью или неопределенного облика видением (см. ПАСТЕНЬ, СТЕНЬ, ТЕНЬ). Упоминания о глумице единичны, хотя выражение «глумиться» в значении «мерещиться, видеться, баловаться, пугать» распространено во многих районах России и относится крестьянами к целому ряду мифологических персонажей: к лешему, черту, неясного вида нечистой силе: «В нашей старой избе глумится» (Твер.); «В лесу или в бане глумится» (Волог.); «В этом лесу, говорят, леший часто глумится: иногда так скрадет дорогу, что крестьянки по целым суткам не могут выйти на свой путь к дому» (Волог.); «Семен слышал, как черт глумится в лесу» (Волог.).

ГЛУХЕЯ – лихорадка (см. ЛИХОРАДКА).

ГНЕТЕНИЦА, ГНЕТНИЦА, ГНЕТСЯ, ГНЕТУНИЦА, ГНЕТУХА, ГНЕТУЧКА, ГНЕТХЕЯ – лихорадка.

«Заря-зарница... избавь раба Божия < имя > от летучки, от гнетучки... и от всех двенадцати трясовиц» [из заговора] (Сарат.).

Гнетея, гнетуха – персонификация болезни, лихорадки в облике наваливающейся на человека, «гнетущей» его женщины.

В заговорах гнетея – имя одной из лихорадок, «дщерей Иродовых» (см. ЛИХОРАДКА): это четвертая дочь Иродова, которая «под ребрами разбивает утробу и сердце давит» (Арх.); гнетея «ложится у человека на ребра и взвивает утробу; а если кто хочет есть, пусть ест, только из души у того человека вон идет» [из заговора] (Влад.).

По поверьям разных районов России, подобное «гнетущее» существо вызывает заболевания разной тяжести: гнетница – легкая лихорадка (Нижегор., Самар.); гнетуха – перемежающаяся лихорадка (Новг.); «гнетущая лихорадка» (Пек., Смол.), гнетуница – изнурительная лихорадка (Вятск.). В Вологодской губернии гнетеница – болезнь вообще.

В Олонецкой губернии гнетеница (гнетка) – дух, давящий по ночам спящих, вызывающий кошмары, что дает основание соотнести его с гнетком, домовым (см. ГНЕТКА).

ГНЕТКА, ГНЕТКЕ, ГНЕТКО, ГНЕТОК – домовой, который по ночам «гнетет», давит людей.

«В доме... есть свой хозяин это – гнетке» (Олон.).

Согласно общераспространенным представлениям, домовой ночью может «наваливаться» на человека, предвещая какие-либо перемены в его жизни или вызывая кошмары, заболевания (см. ДОМОВОЙ).

Такой «давящий» мифологический персонаж в северных и северо-западных районах России (по имеющимся материалам) именуется гнеток, гнетко, – это «нечистый, вроде домового, который принимает облик домашних животных» (Лен.) и душит, «гнетет» по ночам.

В Заоиежье гнетка – мохнатый, с длинными волосами; «если не залюбит – всю ночь промучит»; «которо любит – кряхтит и двери открывает, которо не любит – гнетет» [Черепанова, 1983], гнетке «всегда горячий, весь в шерсти, маленький, но наружный вид его неизвестен, никто его не видал» (Олон.).

ГОВОРУХА – лихорадка; икота.

«Золовка не залюбила ее и посадила говоруху» (Свердл.); «Икота говоруха менее сильная, в которой больные не выкрикивают, но на вопросы не отвечают» (Арх.) (см. ЛИХОРАДКА, ИКОТА).

ГОЛБЕЧНИК – домовой, обитающий в голбце (у печи или под печью).

Печь (с запечьем и подпечьем), как и подполье, – традиционное местообитание домового. В ряде районов России домового «селят» в голбце (гобчике, голубце) – небольшой пристройке, форма и назначение которой варьируются в разных губерниях, или чуланчике возле русской печи; крыша такой пристройки нередко используется как лежанка, внутри же находится лестница, ведущая в подполье. По поверьям Тамбовской губернии, в отдаленные времена домовой жил в избе, а спал вместе с хозяином на казенке, пристройке возле печи. Дух дома, обитающий в голбце, может и прямо именоваться голбечник: он «живет в избе под печью, именно в деревянном срубе печи со стороны подполья. Ведает домашним хозяйством» (Волог.).

Дата добавления: 2015-06-28