Ветхая история

ПРАВЕДНИК

ДЕРЕВНЯ

Снегом улица заметена,
ездоку не добраться и пешему.
И такая вокруг тишина,
словно птицы – и те перевешаны.

Света нет, не вещает Москва
ни короткой волною, ни длинною,
только в печке сырые дрова
иногда прошипят по-змеиному.

Ближе к лету в столицу вернусь,
задохнусь ее дымною серою.
Обезлюдела русская Русь.
А в нерусскую Русь я не верую.

1 апреля 2009

Прокопчёный, как будто из ада,

постучался в избу поутру.

– Виктор Глебович, выпить бы надо,

а не то, понимаешь, умру. –

Я достал кой-какие закуски

и рюмашки поставил на стол.

– Дай стаканы, а то не по-русски,

извини, что незваный пришел. –

– А чего ты такой закопчёный?

– Да возился с мотором всю ночь,

аж в дыму задохнулся. А чё нам,

выпьем водочки – горести прочь. –

Он сидел в телогрейке и кепке

деревенский святой тракторист,

и стаканчик в руке его крепкой

был безгрешен, наивен, и чист.

Выпил, корочку хлеба понюхал,

со скамьи поднялся тяжело.

– Я еще покажу им разруху!

Отлегло от души, отлегло. –

9 октября 2009

* * *

Убийца комаров и мошек

с улыбкой вялой на лице

в трусах сатиновых в горошек

сижу в деревне на крыльце.

В избе одолевают мухи,

их не задушишь, не убьешь,

по «Маяку» хохмят старухи

и золотая молодежь.

Дождаться метеопрогноза,

рвануть гранатное кольцо...

Ну и вернуться под березу

на одинокое крыльцо.

Вчера давление упало

и завтра снова упадет,

ползут циклоны, как попало,

попало – задом наперед.

Возьму обрез, в Москву поеду,

на площадь Красную явлюсь,

скажу: – Вставайте, дармоеды,

освободим Святую Русь! –

Но разбегутся дармоеды,

крутя рукою у виска,

как на параде в День Победы

чужие бегали войска.

Мне жалко комаров и мошек,

порою и людишек жаль...

Вот и сижу – трусы в горошек, –

смотрю в предгрозовую даль.

3 июня 2010

Посмотрел в окно, а там затмение,

на телеэкране тоже тьма.

Русские бездарности и гении

сходят с иудейского ума.

Экие мы вдруг ветхозаветные

в пошлую эпоху новизны,

блудники и блудницы бездетные

вавилонско-русской стороны.

Вновь о камня черепа расколоты,

вновь дымится опустевший дом.

Зря свои мечи, серпы и молоты

посдавали мы в металлолом.

Ветхая жестокая история

в лицах повторяется опять.

...В плен их брать, конечно же, не стоило.

И вдвойне не стоило спасать.

12 июня 2010

***

Земля погибнет в двадцать первом веке.

Не каркаю, а с болью говорю.

Я вижу их – отравленные реки

и радиоактивную зарю.

Война ли, астероид ли, – не важно.

Скорей всего, без видимых причин

лишится человечество однажды

своих земных телесных величин.

Еще от взгляда прячется разруха,

еще стоят деревья и дома,

но мир отравлен оскуденьем духа

и преизбытком гордого ума.

А думалось, что ум не убивает,

что выживет Земля и без души,

что вне прогресса счастья не бывает,

что все приобретенья хороши.

24 августа 2010

***

В подполе, на чердаке,

по стене наружной

бродит кто-то налегке

мне совсем не нужный.

То шуршит, а то трещит,

то грохочет жестью,

то пищит, что сообщит

важное известье.

На дворе холодный дождь,

чем и злы, похоже,

птичий вождь, мышиный вождь

и кошачий тоже.

Мышь крылечко прогрызет,

кот в дыру нагадит,

ворон клювом долбанет...

Русь и с ними сладит.

30 сентября 2010

К ЧУЖИМ

Русские уходят из Москвы.

Что же, и такое с нами было.

Пусть об этом позабыли вы,

но Россия это не забыла.

Вскоре снова запалим дома,

подорвем мосты, сады изрубим.

Пусть решит история сама:

любим мы столицу или губим.

Без Москвы Россия проживет.

Ну а вас Смоленская дорога

снова за границу уведет.

Впрочем, вас останется не много.

17 января 2011

***

Окончив суету земную,

я робко начал жизнь иную –

без упований и страстей

и политических вестей.

В деревне с именем Бирюльки

сбиваю по весне сосульки,

картошку ем, рублю дрова,

пишу заветные олова.

Без радио, без интернета,

без электрического света –

во тьме живу, хоть провода

и оживают иногда.

Зато есть озеро и поле,

а главное покой и воля,

о коих говорил поэт

тому назад две сотни лет.

Его убили на дуэли.

А я умру в своей постели

или на озере умру,

рыбача в лодке поутру.

Ну а пока живу не плохо,

вот разве что кляну эпоху,

себя, друзей, однополчан,

страну отдавших сволочам.

23 января 2011

***

Ни огонька на рейде Севастополя,

ржавеют в Морзаводе корабли.

Мы Черноморский русский флот прохлопали,

и вместе с ним шестую часть Земли.

Английский блюз плывет над Графской пристанью,

американский рок гремит в ответ,

в бинокли и прицелы смотрит пристально

от Минной стенки натовский корвет.

Я виски пью в театре драматическом,

здесь даже водки русской не дают,

а за окошком с неба звезды вычеркнул

над Панорамой праздничный салют.

Гуляют Украина и Америка,

бутылки бьют о камень мостовых.

Россия уплыла с родного берега,

без боя сдав и мертвых, и живых.

Ну что ж, вернемся под березы во поле,

Очистим в небе русскую звезду, –

она еще послужит в Севастополе

в две тысячи каком-нибудь году.

24 января 2011

***

Правда не в ненависти и не в силе.

Пусть вы у цели почти, –

кости обглоданной вами России

встанут у вас на пути.

И не помогут оружье и злато

вам на погостах земли,

где вас, иуды, спасли мы когда-то

от европейской петли.

29 января 2011

МЫ И ОНИ

Боялись атомной войны,

ракетный щит ковали,

покуда сукины сыны

на кухнях завывали.

Шестидесятники, щенки,

питавшиеся кровью

насквозь прокушенной руки,

протянутой с любовью.

Россия им была чужда,

они другой породы,

шестиконечная звезда

манила их сквозь годы.

А мы? Мы слушали их вой

и утешали даже,

свои ракеты под Москвой

еще держа на страже.

Щенки наглели и росли,

на нас со злобой глядя,

одну шестую часть Земли

гнилой слюной загадя.

И воют по ночам в Кремле,

грозя нам, что к рассвету

сгрызут на стартовом столе

последнюю ракету.

3 февраля 2011

ВАГАНЬКОВО

Памяти Юрия Казакова

К ней не расчищены дорожки.

Метелями занесена,

на схеме около сторожки

не обозначена она.

И пробираясь по сугробам,

протискиваясь меж оград,

я думаю с невольной злобой

о людях, что вдали шумят.

Им и на кладбище кумиры –

актеры, барды, трепачи,

на чьи последние квартиры

дорог протоптаны лучи.

Господь воздаст и тем и этим –

ушедшим и пришедшим к ним.

...Он тихо жил на белом свете,

высоким гением храним.

9 февраля 2011

ВНУКИ

Дети стали взрослеть рановато.

Вот играют и даже кричат, –

но внезапно глядят виновато

и совсем не по-детски молчат.

Это я замечаю по внуку,

по друзьям его лет десяти.

Тут не скука, а взрослая мука,

тут предопределенье почти.

Начинаешь дурачиться с ними,

но они не смеются в ответ.

Вспоминаю – мы были другими

на рассвете мальчишеских лет.

Почему? Потому ли, что знали,

что любимы родною страной,

что голодными будем едва ли,

что не встретимся с глупой войной?

И про деньги мы не говорили,

как они – в десять лет – говорят.

Мы над миром прекрасным парили,

внуки в темную бездну летят.

12 февраля 2011

***

Не дают с утра покоя,

лезут в душу и в окно.

- Это что у вас такое

и зачем у вас оно?

- Это, – говорят – свобода,

это рынок и права,

чтоб у русского народа

не болела голова. –

Неужели опохмелку

прямо на дом принесли?

Ну, попал я в переделку

посреди родной земли.

Дверь открыл, достал гранату,

бросил, дверь закрыл опять.

- Я не пью с утра, ребята,

если не с кем выпивать.

15 февраля 2011

III

Судьбой командовать нельзя,

жизнь переменчива.

Ищите женщину, друзья,

ищите женщину.

Она причина всех причин

одна, извечная.

И сколько б ни было мужчин, -

ищите женщину.

Ведь жизнь случайно нам дана,

а смерть – обещана,

покуда не пришла она,

ищите женщину!

11 февраля 2002

ПЫЛЬ

На улице Вихрева дом угловой,

и старый балкон над моей головой,

и утренним солнышком освещена

стоит на балконе чужая жена.

Послушайте, это не песня, а быль.

Проедет машина - поднимется пыль,

и женщина снова, как в памятный год,

из жизни моей и с балкона уйдет.

Конечно, я сам был во всем виноват,

конечно, нельзя возвратиться назад.

Но как мы посмели, но как мы смогли

расстаться с любовью в случайной пыли?

Пора здесь дорогу перегородить,

и мне бы пора перестать приходить

на улицу Вихрева к дому тому,

где я ни себя, ни ее не пойму.

4 мая 2000

***

Дата добавления: 2015-06-28