Часть II. Восточнославянские племена в составе древнеРусской народности. Этот материал явно недостаточен для определения времени новгородских курганов с трупосожжениями

Этот материал явно недостаточен для определения времени новгородских курганов с трупосожжениями. Очевидно, эти памятники следует датировать в целом IX—X вв. по аналогии с курганами других древнерус­ских земель (табл. LII). Верхняя дата новгородских курганов с трупосожжениями может быть определе­на началом XI в., поскольку в это время получает широкое распространение обряд ингумации, кото­рый приходит на смену ритуалу сожжения умерших и окончательно вытесняет его.

Курганы с трупоположениями новгородских сло-всн представлены двумя основными типами. Наибо­лее ранние из них содержат захоронения в основа­ниях. В окраинных районах Новгородской земли такие курганы сооружались довольно продолжи­тельное время. В срединной же части территории расселения словен очень скоро захоронения стали помещать в грунтовые ямы под курганами.

Наиболее ранние курганы с трупоположениями в грунтовых ямах датируются арабскими и запад­ноевропейскими монетами первой половины X в. (Кшева, 24; Хрепле, 20), середины и второй поло­вины X в. (Замошье, 3 и 7), рубежа X и XI вв. и первой половины XI в. (Замошье, 2, 8, и 12; Камен­ка, 47). Следовательно, уже в XI в. в Новгородской земле распространился обычай захоронения в грун­товых ямах. Сопровождающие эти трупоположения вещи (стеклянные позолоченные или посеребрен­ные бочонкообразные бусы, щитковые завязанные перстни, витые браслеты с обрубленными концами, бубенчики с крестообразной прорезью) подтверж­дают эту дату. Пока трудно сказать, чем объясняет­ся столь раннее распространение в Новгородской земле ямных трупоположений под курганами. В ок­рестностях Новгорода, на верхней Луге, а также в бассейне Мологи нередки могильники, целиком сос­тоящие из курганов с погребениями в грунтовых ямах.

Сооружение этих курганов происходило так. Снача­ла на месте кургана выкапывали прямоугольную яму размерами 1,7—2X0,5—1 м и глубиной от 0,3 до 2 м. В бассейне среднего течения Луги встречены грун­товые ямы, края которых обложены камнем. После того как умершего клали на дно ямы, ее засыпали, сооружали насыпь и основание ее обставляли камня­ми. Обычно под одной насыпью находится одно захо­ронение. При двух одновременных трупоположениях рыли или общую могильную яму, или две ямы.

Одновременно с курганами, содержащими ямные захоронения, в течение XI в. сооружались насыпи с трупоположениями на горизонте. Число их постепен­но уменьшалось, однако изредка их насыпали и в на­чале XII в. (курганы с находками монет второй поло­вины XI в.: Калихновщина, 52, 53, 78; Кшева, 27). Позднее курганы с трупоположениями на горизонте не встречаются.

Курганных трупоположений выше горизонта, поме­щенных на специальных подсыпках, в ареале новго­родских словен почти нет. Встречаются лишь ярусные трупоположения, но они оставлены финским населе­нием лесной полосы Восточной Европы (Седов В. В., 1958, с. 3 — 11). Изредка попадаются также курганы с впускными захоронениями.

Как и все славяне, новгородцы клали умерших в курганы головой к западу. В Новгородской земле, осо-

бенно на ее окраинах, так же как и в курганах других древнерусских земель, прежде занятых финно-угор­ским населением, постоянно встречаются трупополо­жения с меридиональной ориентировкой (карта 28). Еще Л. Нидерле заметил, что обычай помещать те­ло умершего по направлению север — юг — несла­вянский, и в России он в большинстве случаев — финно-угорский (Нидерле Л., 1956, с. 220). Действи­тельно, обращение к материалам могильников раз­личных финно-угорских племен севера европейской части СССР выявляет исключительно широкую рас­пространенность обычая погребения умерших в ме­ридиональном направлении — от Прибалтики на за­паде до Северного Урала и Среднего Поволжья на востоке. Этот ритуал зафиксирован у эстов, суми, ливов, корелы, ижоры, веси, мордвы, мари и прикам-ских финно-угров. Обычай погребения умерших го­ловой на юг или север был известен некоторым фин­но-угорским племенам уже в раннем железном веке и удержался среди мордовского населения вплоть до XVII—XVIII столетий. Все это говорит о тесной связи рассматриваемой похоронной обрядности с общефинно-угорскими мифологическими пред­ставлениями и о возникновении их в глубокой древ­ности (Седов В. В., 19666, с. 246 - 248).

Дата добавления: 2015-06-28