Я уничтожу вас. 12 страница

Тело больше вообще ничего не чувствовало. Такое было со мной только однажды, когда я была несколько младше. Когда чуть было не осталась спать на операционном столе вечным сном из-за слишком большой дозы наркоза в крови, введенного по ошибке. Я помню то чувство, когда наконец очнулась, всё-таки очнулась. Тело и сознание будто разделили гильотиной. Казалось, что я открываю рот, но он оставался закрытым. Я приказывала себе поднять руку, но она лежала неподвижно, белая и холодная. Много месяцев мне тогда потребовалось, чтобы очистить кровь от этой смертельно-страшной пакости. Но, честное слово, даже тогда не было так хреново, насколько плохо всё было сейчас. Врачи меня хотя бы ногами не били.

Подъем по лестнице в то утро до сих пор снится мне порой в кошмарах (лифт не работал). Когда я упала лицом в пол на последней площадке, мне хотелось уже не просто умереть, а стереться из жизни мокрой тряпкой. Чтоб даже тела не осталось, даже праха. Чтоб никогда не существовать вообще.

Тянуться до звонка казалось гораздо худшей перспективой, чем совать ладошки в любимый котёл Дьявола с кипящей смолой высшего сорта. Я забарабанила кулаком в дверь, отмечая и её тоже цветом алой крови. Туман в голове стал невыносимо густым, я вцепилась пальцами в пол из последних сил. Нельзя сейчас провалиться, нужно, чтобы Макс открыл дверь… Открыл дверь…

Вдалеке послышались шаги.

-Да иду я, иду!

Дверь открылась и уперлась в плечо.

-Какого…

Макс опустил глаза вниз и увидел меня. Наши взгляды встретились. Я разжала кулак и позволила туманным волнам сомкнуться над сознанием.

Много дней прошло, прежде чем я сумела снова подняться на ноги. В прямом смысле. Ноги не выдерживали тяжесть тела, и Максу приходилось буквально таскать меня на себе. Что я врала маме, уже и не помню, кажется, что-то про то, что помогаю Максу делать ремонт.

Со временем всё прошло, конечно. Синяки зажили, царапины покрылись новой кожей, память уже не так передергивало при воспоминаниях о той ночи. И когда я сумела первый раз после долгого времени подняться на ноги, дойти до окна и не упасть, то решила вот что: в следующий раз я буду бить Клыка только одним способом.

Так, чтобы насмерть.

Глава 12.

Скованные яростью.

Nolite te bastardes carborundorum.

Не дай ублюдкам тебя доконать
(лат.)

Делать было нечего. Я быстро оделась и уже направилась к выходу, как вдруг кое-что вспомнила. Клык сказал: «Можешь взять любое оружие». С одной стороны, особо брать-то мне и нечего. По-настоящему защищенной я буду себя чувствовать разве что только с автоматом Калашникова в руках, а так…

Крепко сжав лезвие одного из своих ножей, я задумалась. Честно говоря, ножи мне никогда особенно не нравились. Слишком мал о расстояние между противниками, не зря говорят «чем ближе подпустишь к себе человека, тем короче нож ему понадобится». Будь моя воля, я бы носила что-то вроде меча, какую-нибудь длинную штуку, которая не позволяет слишком близко к тебе подойти.

Однажды я обратилась с этим вопросом к Змею, о чем впоследствии очень сильно пожалела. Для разрешения сомнений он устроил, так сказать, краш-тест – бой на настоящих мечах и бой на настоящих ножах, для сравнения. Наверное, со стороны это больше походило на медленное и изощренное убийство, хотя на самом деле мне совсем ничего не грозило: Змей всегда останавливал любое оружие в миллиметре от моей кожи, а у меня тогда еще скиллов не хватало, чтобы причинить ему мало-мальски стоящий вред. В итоге он вынес такой вердикт: мне нельзя драться чем-то длинным, потому что, держа в уме большое расстояние, я слишком расслабляюсь и, как следствие, проигрываю. Что касается ножей, они держат в постоянном стрессе и страхе, я становлюсь агрессивной и быстрой, и уж если сама ран не наношу, то приблизиться к себе не даю точно.

Вот с тех пор я и таскаю с собой ножи… На всякий случай.

Решила взять и в этот раз.

Идти было трудно. Снег вился вокруг столбом, захватывая в кольцо и не давая возможности шагать дальше. Дорожки, протоптанные днём, становились всё уже и уже, а когда я подошла к заброшенным домам, исчезли вовсе, и дальше пришлось прокладывать свою собственную. Людей вокруг не было вообще – по пути я не встретила ни одного человека. Только метель, сугробы и слабый, тусклый свет фонарей. Думать было особо не о чем. О хорошем? Было бы в этой ситуации хоть что-нибудь хорошее! Размышлять о плохом? Нет уж, увольте. Этак можно до того додуматься, что в итоге пойти и повеситься на ближайшем дереве. Или усесться в снег и расплакаться. Но ни то ни другое меня не устраивало, поэтому я быстренько вымела пораженческие мысли из головы, и теперь там плавала блаженная пустота. Это довольно просто – ни о чём не думать. Главное в этом деле – не напрягаться.
Освещенная дорога кончилась вместе с жилыми домами; в поселке заброшенных домов фонари поставить никто, конечно же, не догадался.

Я топталась в нерешительности, не зная, что делать, и смотрела вперед: стоящие в ряд заброшенные дома скалились на меня темными окнами, будто открытыми в безумном крике ртами. Взять с собой фонарик я не додумалась, а увидеть на небе луну было невозможно, из-за снега не видать даже самого неба. Впереди – темнота, не освещенная ничем, и завалы снега, которые никто никогда не расчищал. Может, развернуться и пойти домой? Нда. И стоило тогда тащиться в такую даль? Но ведь Клык, если он ждет меня там, как-то сумел пройти. Значит, и я пройду.
Я осторожно двинулась вперед и подошла к самому краю расчищенной и освещенной дороги. За её границей начиналась тьма. В ту сторону люди уже не ходили, а вот мне придется пойти. Я сделала широкий шаг, ожидая, что сейчас нырну в глубокий сугроб, но… ступила на твердую землю. Еще шаг – земля по-прежнему оставалась твердой. Дорога впереди тоже оказалась расчищенной. Ах, Клык, твоя доброта ко мне просто не знает границ.
Одна проблема была решена, но вторая всё еще оставалась весьма насущной. Я по-прежнему шла вперед наугад, только по памяти, совершенно не видя, куда в самом деле ступаю. Ну, сейчас соберу лбом все столбы…
Но стоило сделать еще несколько шагов и выйти из-за стены стоявшего справа дома, как краем глаза я уловила где-то вдалеке не свет даже, а неяркий отсвет. Я повернулась, и увидела угол дома с окном (остальное было скрыто другими домами); на стене внутри и плясали те самые отсветы. Кажется, кто-то развел там костер.

Ну что ж, по крайней мере две насущные проблемы уже решены. Хорошо бы и с остальными справиться так же быстро.

Теперь, когда идти стало легче, и я зашагала вперед существенно быстрее, подсознание будто бы нарочно старалось меня затормозить: я начала спотыкаться о несуществующие преграды и несколько раз чуть не поприветствовала ладонями мерзлую землю. И я прекрасно понимала своё тело. Внутри всё холодело при мысли о том, что сейчас я переступлю порог этого заброшенного дома и увижу там… А что увижу? Явно ничего хорошего, иначе Клык бы не улыбался так злорадно несколько часов назад. Сдается мне, сейчас я дойду до забора и развернусь в противоположную сторону. Может, из города уехать? Да ведь даже и ехать-то не к кому…
Вдруг я резко остановилась. У самого забора, с внутренней стороны, боком ко мне стоял парень. Его было плохо видно в тусклых отблесках света, исходивших от дома, и разобрать, кто это, оказалось сложновато. Изо рта у парня торчало что-то похожее на сигарету. Клык? Ждет меня? Здесь? Быть не может.

-Всё-таки пришла.

Я вздрогнула. Парень медленно повернулся, я вгляделась внимательнее и чуть не ахнула. Меня встретил не Клык. Это был Арк.

Арка, или Арктура (это его полное имя, да, да, именно в такой форме, как название звезды) я знаю далеко не так хорошо, как Клыка. Пожалуй, я о нем практически совсем ничего и не знаю. Арктур – лучший друг Клыка, его правая рука и верный помощник. Если Клык не где-то рядом со мной и не один, то в остальное время он всегда неизменно с ним. Со стороны может показаться, что парни похожи, но это не так. На самом деле они разные даже в физическом плане. Клык более подтянутый, поджарый, более худой; из животных он очень напоминает волка. А вот Арк поразительно похож на медведя, такой же большой (даже больше Клыка), сильный и плотный, причем весь его объем состоит не из жира, а из мышц. Со стороны он выглядит гораздо более внушительно, чем лучший друг, и потому смахивает на телохранителя. Волосы у Арктура (опять же в отличие от длинноволосого и хвостатого Клыка) короткие, тёмные; всегда нахмуренный лоб и напряженный взгляд исподлобья. Я не могу сказать, как отношусь к нему – жизнь нас еще не разу не сталкивала слишком близко. Это даже странно. Несмотря на близкую дружбу с Клыком, Арк был одним из тех немногих парней, кто меня еще ни разу не ударил и даже не замахивался, да и близко-то никогда не подходил. Кажется, сейчас я впервые услышала его голос так отчетливо.

-Не бойся. Подойди сюда.

Я нерешительно сделала пару шагов и подобралась к самому забору. Теперь нас разделяли лишь несколько палок, соединенных колючей проволокой.

-Ты всё-таки пришла, - снова повторил Арк.

-А это… Плохо? Мне уйти? – осторожно спросила я.

-Теперь уже поздно, - Арк вдруг слегка наклонился вперед и выплюнул в снег то, что издалека показалось сигаретой. Обычная маленькая веточка.

-Я не курю, - сказал он с легким смешком, уловив мой озадаченный взгляд.
Потом повернулся ко мне и внимательно осмотрел с ног до головы.

-Клык велел тебя встретить, - вдруг сказал он так громко, что я чуть не подпрыгнула. Голос далеко разнесся в морозном воздухе.
А потом Арктур быстро наклонился к моему уху (со стороны было похоже, будто надо мной нависла скала) и тихо спросил:
-Нож с собой взяла?

От неожиданности голова кивнула сама собой.

-Хорошо. Где он у тебя? Достань.

Я отступила назад. Еще чего.

-Достань, говорю, - голос у Арка был вроде незлой, но твердый. Я медленно поднесла руку к карману джинсов и сжала рукоятку.

-Переложи поближе, - всё так же тихо сказал Арк. – В карман куртки.

Я удивленно посмотрела на него. Что-то я ничего не понимаю…

-Быстрее.

Я переложила нож куда было сказано. Арк не дергался и попыток отнять мою единственную защиту не делал. Только смотрел слишком уж пристально.

-А теперь слушай внимательно. Если и будешь им пользоваться, то в самом крайнем случае. В САМОМ КРАЙНЕМ, ПОНЯЛА? И болтай поменьше. Лучше вообще рта не раскрывай. Соглашайся на всё. Не зли его сегодня.

-П-почему? – только и смогла вымолвить я.

-Беда будет, - тихо ответил Арк, покачав головой. Я поняла.

-Демон не спит?

-Тихо! – Арк едва не зажал мне рот рукой. – Не поминай ЭТО всуе.
Он посторонился, давая возможность зайти. Я протиснулась мимо врытых в землю столбов и оказалась совсем близко к Арку, почти вплотную. Это было немного пугающе. Я всегда думала, что он относится ко мне… С презрением, что ли. Но сейчас я не уловила ни капли презрения в голосе. Странно всё это. Разве Арк – не лучший друг Клыка? Разве я для него – не очередная игрушка друга?..

Арк положил мне руку на плечо и снова наклонился.

-Ань, послушай, - вот теперь я и в самом деле вздрогнула. «Ань»? ОН…Он МЕНЯ… Назвал ПО ИМЕНИ?.. Да меня даже друзья детства в школе настоящим именем не зовут!

-Ань, - Арк легонько потряс меня за плечо. При звуках родного имени я съежилась и почувствовала себя совсем уж маленькой и беззащитной. Но Арк этого не заметил. – Слушай, что бы ты там ни увидела, держи себя в руках. Как хочешь, но держи. Хотя бы постарайся.

Вот теперь мне действительно стало страшно.

-А ты знаешь, что там?

Арк нехотя, будто бы через силу кивнул. Я поняла, что больше он ничего не скажет. И лишь спросила:

-Что-то страшное?..

-Тебе совсем не понравится, - едва слышно пробормотал он и отвел глаза.

К горлу подкатила тошнота. Всё, сейчас я развернусь и убегу… Арк словно почувствовал это желание и взял меня за плечи.

-Придется… Ниакрис, - сказал он через паузу. Как будто желая сделать меня сильнее. – Иди вперед. Я за тобой.

Я сделала шаг и остановилась. Дальше ноги не шли. Совсем.

-Сильно боишься? – тихо спросил Арк за спиной.

Я дернула плечами, одновременно говоря и «да» и «нет». Не боюсь. Просто нет желания туда идти. Мне хотелось, чтобы Арк сказал что-нибудь еще, но он молчал. Что ж, похоже, помощи ждать неоткуда. И ангел-хранитель с неба не свалится. Нужно идти. Идти. Еще шаг. Еще один. Ступеньки. Я иду, Клык. Слышишь, я иду.
Я сделала последний шаг и наконец вступила в залитое светом помещение.

Их было много. Не один, не два и не три, гораздо больше. Я не стала пересчитывать глазами, сколько именно. Для этого пришлось бы изрядно повертеть головой по сторонам, что выглядело бы довольно смешно и по-детски. А ведь Клык наверняка только этого и добивался: чтобы я выглядела в их глазах смешно и беспомощно… Одним словом, жалко.

Неожиданная встреча с Арком мне очень сильно помогла. Не знаю, чего именно добивался Клык, велев ему встретить меня первым, но он явно получил противоположный эффект. Во-первых, я успокоилась – внутренне. Во-вторых, уверилась, что скорее всего выйду отсюда живой, чем наоборот. И в-третьих, я была готова. К этому бесчисленному количеству разом окруживших меня лиц, к их взглядам всех мастей, насмешливым и сочувственным, и к тому, что Клык не блефовал, а в самом деле решился сделать некую крупную ставку, требуя вернуть подвеску. Если бы Арк мне еще и объяснил, зачем его другу понадобилась эта чертова побрякушка, я была бы просто счастлива. Но пока хотя бы так.

Я сделала еще шаг, но этого, видимо, оказалось недостаточно, потому что Арк легонько подтолкнул меня в спину. Тогда я снова пошла вперед, остановилась на самой середине большой комнаты и наконец подняла взгляд. Смотрела прямо, стараясь не вертеть головой, но и того, что попало в обзор, было достаточно. То место, где я находилась сейчас, совсем не было похоже на то, каким я его запомнила, когда была здесь в последний раз. Тогда это был всего лишь заброшенный дом с пустыми, пыльными, мертвыми комнатами, оживлявшимися лишь эхом шагов да звуками голоса. А теперь всё это больше напоминало тайное подземелье какого-нибудь старинного замка. В нескольких шагах от меня горел большой костер, освещавший всё вокруг не хуже гигантских люстр в Большом театре. Пол весь истоптан множеством следов, теперь понятно, чьих. Да, парней своих он сюда притащил много, если и не всех и не половину, то как минимум четверть. Они были везде: вдоль стен, рядом с окнами, вокруг костра и на втором недостроенном этаже, сидели, свесив ноги вниз, и глядели на меня. Только Клыка что-то не было видно… Но он, конечно, ждать себя не заставил.

-Долго ж ты там возился, Арк, - крепкая высокая фигура выступила из темноты и встала рядом с костром. Так вот почему я его сразу не увидела. Клык, как всегда, в своем репертуаре… И, конечно, уже успел хорошенько рассмотреть меня из темного угла.

-Я уж было испугался, что ты решил заиграть себе мою девочку, - Клык привычно тянул слова и совсем не выглядел злым. От этого становилось одновременно и спокойно и тревожно.

-Ну, ты же с ней играешься, почему бы и мне немного не поиграть, – хмыкнул за спиной Арк. Все парни засмеялись, даже Клык улыбнулся, по-своему, конечно. Мне безумно захотелось обернуться и взглянуть Арку в глаза, но по уже изменившемуся тону стало понятно – здесь от него помощи можно не ждать. Надо выкручиваться самой.
-О, ну это, конечно, всегда пожалуйста, но только немного, - продолжал развивать свою шутку Клык. – А то я как никто знаю, что ты совсем не умеешь вовремя останавливаться… Заигрываешься, так сказать, - парни по углам снова засмеялись, но уже тише. – Что, маленькая княжна, не сильно наш Арктур с тобой заигрался, а?..

Он сказал это таким наигранно-заботливым тоном, что теперь грохнули уже все парни – это и в самом деле прозвучало смешно. Но я молчала, по-прежнему глядя в пол перед собой. Смех вокруг постепенно затихал, и парни начали вглядываться в моё лицо, не понимая, почему я, такая вспыльчивая и остроязыкая, никак не реагирую на столь явную насмешку. Клык всё еще улыбался, продолжая меня разглядывать. И вот когда тишина стала почти полной, я подняла глаза, посмотрела прямо на Клыка и тихо сказала:

-Кончай этот цирк.

Улыбка сошла с его лица медленно. Не такой реакции ожидал Клык, явно не такой.

-Какая-то ты сегодня серьёзная, Ниакрис. Расслабься, - начал было он, но я перебила:

-Ты меня зачем сюда позвал? На окрестности полюбоваться?

Клык замолчал на секунду, срезанный на полуслове. Вдоль стен прокатился тихий гул. Я по-прежнему не смотрела по сторонам, но в голосах окружавших меня парней слышалась явно не неприязнь. Что-то другое.

-Да нет… Не на окрестности, - медленно протянул Клык, глядя куда-то мимо меня. Я смотрела ему прямо в глаза (больше было просто некуда) и видела, что они сегодня темнее, чем обычно. Но это не демон. Если он сегодня и не спит, то всё равно сейчас где-то глубоко внутри. Однако надо быть осторожнее.

-Тогда чего тянешь? Говори, зачем позвал.

Взгляд тёмно-карих глаз скользнул по моей шее, остановился на губах.

-Да вот не хочу тебя расстраивать, маленькая княжна…

-Меня расстраивает уже то, что ты дышишь со мной одним воздухом.

Арк за спиной судорожно вдохнул, я услышала. Вдоль стен снова покатился тихий гул. Кажется, моя резкость им нравилась. Ну еще бы, не каждый день можно увидеть, как кто-то грубит твоему Хозяину и не получает за это по шее.

Клык улыбнулся, но не зло, как я от него ожидала, а как-то растерянно. Как будто даже не услышал слов. Он продолжал скользить взглядом по моему лицу, внимательно разглядывая каждую черточку.

-Да уж, Ниакрис, срезать ты умеешь, - задумчиво произнес он.
И вдруг лицо его поменялось, в один миг, будто слетела маска. Задумчивость исчезла, и на меня снова смотрел тот Клык, которого стоило бояться. У него было то же самое выражение лица, как в тот день, когда он меня впервые ударил. Захотелось отступить или хотя бы сжать в кармане рукоятку ножа, но я не двигалась с места, стараясь не думать, насколько еще хватит выдержки.

-Ну вот что, - заговорил он твердым, резким голосом, так непохожим на только что звучавший. – Ты хотела самую суть – вот она. Прежде, чем я кое-что покажу, послушай внимательно и не перебивай. Я по-прежнему хочу получить назад свою подвеску, - он выделил голосом слово «свою». – И я её получу. Ты должна её принести. Но тебе этого делать, как вижу, не хочется, а заставить я не могу. Так вот, Ниакрис, у меня есть одна вещь, которая наверняка покажется тебе ценной. Ценной для тебя. И я готов её обменять – на подвеску. Если ты откажешься – твоё право. Можешь ничего не приносить и спокойно жить дальше. Но вещь я оставлю себе и поступлю с ней так, как мне заблагорассудится. Например, уничтожу, - усмехнулся он.

Если в начале этой речи внутри снова всё начало плавиться, то услышав про вещь, я похолодела. Это еще что за новости?.. Вещь? Да что такого он может предложить, чтобы я согласилась украсть у подруги только что возвращенную подвеску?! Но ведь Клык никогда не шутит столь серьезными вещами и не стал бы устраивать подобное представление, не будь уверен в успехе. До сих пор мне не верилось, что всё это он всерьёз, а вот теперь поверилось. Сжатые в кулаки ладони немедленно стали ледяными. Захотелось громко заорать: «Да зачем тебе нужна эта проклятая подвеска?!!» и со всей дури ударить кулаком в стену, так сильно, чтобы пошла кровь. Но я молчала и изо всех сил пыталась выровнять дыхание, то и дело сбивающееся от накатывающих волн беспокойства и страха.

Клык еще раз вцепился колючим взглядом в мои глаза, будто желая удостовериться, что я услышала каждое слово. А затем произнес:

-Отвернись.

Я недоуменно приподняла левую бровь.

-Повернись ко мне спиной, Ниакрис. И постой так пару минут.

Господи, это что еще за детский сад?.. Но голос у Клыка был слишком твердый и властный, и я, помня предостережение Арктура, решила не спорить с ним. Помедлив пару секунд, нехотя отвернулась.

Тут я вспомнила, что за спиной должен был стоять Арк, и не удержалась, подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Это было жизненно необходимо, всё равно что шлепнуться на пол с петлей на шее из гнилой веревки и судорожно набрать полные лёгкие воздуха. Вот только Арк на меня не смотрел. Более того, он стоял боком, прислонившись к стене плечом, и глядел куда-то в окно. Я скользила по его лицу взглядом, мысленно умоляя повернуться, но он не двигался. За спиной послышался странный шум, как будто несли что-то тяжелое. Я еле сдерживалась, чтобы не бросить быстрый взгляд через плечо, но одновременно чувствовала – лучше бы этого не видеть совсем. Ну же, Арк, повернись ко мне… Неужели всё настолько плохо, то, что я должна увидеть? Что я там увижу?.. ЧТО, Арк?!

-Повернись, Ниакрис.

В наступившей вдруг тишине ледяной голос больно ударил по натянутым нервам. Я отвела глаза от лица Арка, и вот в этот момент он резко повернул голову и быстро взглянул на меня. Я едва не отшатнулась. Увиденное поразило до глубины души. Холодная, ледяная ярость и… Слезы. Едва заметные, но всё же остро блеснувшие в свете костра. А что самое странное, ярость была адресована не мне. Но кому тогда? Неужели…

Я резко обернулась, так резко, что в воздухе будто свистнуло.

Взгляд уткнулся в пламя костра, отскочил, ослепленный, и остановился на том, что появилось здесь лишь несколько минут назад. Это было… Нечто. Нечто странное, бесформенное, достававшее Клыку примерно до бедра и накрытое пыльной чёрной тканью. Я взглянула на Клыка почти что беспомощно. Вещь? Что же это за вещь такая? Мне вспомнились слёзы и ярость в глазах Арка, и тут же захотелось вновь обернуться. Я едва сдержалась. Вокруг что-то изменилось. И только прислушавшись, я поняла – стало тихо. Совсем тихо. Все замолчали.

Клык внимательно смотрел на меня цепким, колючим взглядом, тем самым, который пронзает грудную клетку насквозь и оставляет внутри ожоги. Потом едва слышно шепнул сквозь плотно сомкнутые губы:

-Помни же наш уговор, Ниакрис.

И резким движением сдернул ткань.

В первое мгновение я отшатнулась, не сколько от увиденного, но будучи отброшенной эмоциональной волной. Такой страшной смеси я еще никогда не чувствовала. Ярость, бессилие, страх, боль, злость, отчаяние – и всё вместе, неотделимо. Чувство горечи коснулось кончика языка, уцепилось за него и поползло вниз, по горлу и пищеводу. Я слегка наклонила голову (это единственное, на что оглушенное тело оказалось способно); казалось, что меня сейчас вырвет. Это отдаленно было похоже на удар битой по затылку, только в пять раз внезапнее, больнее и тошнотворнее.

И вдруг я застыла на месте. Казалось, замерло всё: мышцы, кровь, мысли, даже биение сердца приостановилось. До сознания вдруг дошла одна простая мысль. Если я сейчас чувствую чьи-то эмоции, значит, это… ЧЕЛОВЕК?!

Кровь снова потекла по венам, только теперь она была не теплее вод Северно-Ледовитого океана. Тело наполнил лютый, смертельный холод. Я бы бросилась прямо с места, упала на колени перед тем, кто сейчас стоял на коленях предо мной, но не смогла. Только медленно подняла голову.

Парень. В грязной, порванной майке и пыльных джинсах. Стоит на коленях, руки связаны за спиной, голова опущена. На лице две тугие повязки. Одной завязан рот, другой – глаза. Чёрные волосы взъерошены. И кровь. Всюду кровь, чёрная, запекшаяся. В крови лоб, щеки, подбородок, шея – всё, что не закрыто чёрными повязками. Пятна засохшей крови отчетливо видны на майке и джинсах в свете костра. Я вздрогнула, и до сознания наконец дошло, кто передо мной. Это был Макс.

МАКС?!!!!!!

Несколько секунд я смотрела на него, понимая, что нахожусь сейчас где угодно, только не на чёртовой Земле. Это странное, тяжелое чувство… Лишь два раза я испытала его в своей жизни, – в этот вечер и годы спустя, когда мне сообщили, что человека, которого я полюбила всем сердцем и душой, больше нет в живых.

Это гнетущее чувство, которое приходит сразу же после сказанного или увиденного. Не знаю, на что оно похоже. Как будто всё вокруг замирает – и внутри тебя, и снаружи, как будто гаснет в мире весь свет – и солнце, и луна, и свеча на столе, как будто всё исчезает – разом, в одно мгновение – и остается одна пустота… Нет, даже она уходит; не остается ничего, ничего совсем. Но это чувство мимолетно, оно проходит, и вместо пустоты на душу наваливается страшная тяжесть горя от невосполнимой утраты или ярости от собственного бессилия.

Бессильная ярость… Она обрушилась сверху тяжелой волной, словно цунами. Я стояла перед человеком, который почему-то возомнил себя то ли судьей, то ли хозяином чужих судеб, смотрела ему в глаза и медленно умирала от ярости, пожиравшей меня как пламя. Я не могла дать ей выход – это было бессмысленно. Что я могу здесь? Их много. Они сильнее. Они не позволят мне забрать Макса и уйти навсегда. Только эти три мысли бились внутри о стенки черепной коробки, и я чувствовала, что сознание расплывается под их напором. А Клык, глядя на меня, улыбался. Его что-то очень радовало. Наверное, зрелище, как я окончательно схожу с ума. Какая-то секунда отделяла меня от того, чтобы упасть на колени и завыть от безысходности, от абсурдности ситуации. Но вдруг я почувствовала, как нечто, до этого мирно спавшее где-то в районе затылка, проснулось и открыло глаза. Я крепко зажмурилась (будто желая, чтобы это снова уснуло), а потом открыла глаза, и с этого самого момента, клянусь жизнью, моими глазами на свет смотрела не только я, а еще и оно. Оно выгнулось, выпустило когти и растворилось во мне, крепко прильнув к позвоночнику. Потекло по венам, артериям, виноградной лозой обвило каждую мышцу, каждое сухожилие, и я снова ощутила ту самую «чужую силу». Невольно на ум пришло страшное ощущение, которое осталось после того случая, когда я стояла босиком посреди заснеженного двора и не помнила даже своего имени. Но долго бояться не получилось. Волна силы докатилась до сознания и стерла всё ненужное. Не осталось ни соплей, ни бестолковых метаний, ни сожалений. Остались лишь сила и спокойная ярость. Весь процесс, показавшийся таким медленным и долгим, едва ли длился больше пяти секунд, и когда я подняла голову и открыла глаза, улыбка исчезла с лица Клыка еще быстрее, чем появилась. Впервые в жизни я увидела, что ему страшно на меня смотреть. Действительно страшно.
В голове было так пусто и спокойно, что даже приятно. Там осталась всего одна мысль, написанная крупными размашистыми буквами. Я УБЬЮ ЕГО. Не потом, не когда-нибудь. Здесь и сейчас. Вцеплюсь в горло, сожму челюсти, прогрызу кожу до сонной артерии и перекушу её. И выпью всю его чертову кровь, взамен тех бесчисленных литров, которые он мне испортил.

Прощай, Клык. До встречи в аду.

Я сорвалась с места так стремительно, что никто этого не заметил. Ни Арк, ни другие парни не успели даже дернуться. Волна внутри поднялась, и, казалось, ничто было не в силах остановить её. И если бы мне было суждено в ту минуту добраться до Клыка, я бы, пожалуй, и в самом деле его убила, ножом или собственными зубами. Никто бы не успел остановить ту, которая в один момент вдруг стала одержимой. Никто, кроме Клыка. Кажется, он предвидел, чем всё может закончиться, потому что всего лишь одним движением успел спасти не только свою жизнь, но, возможно, и многие другие. Всё-таки Клык был умным парнем. Умным и расчетливым. Он не стал со мной драться, не ударил – это было бы бесполезно, сейчас я была гораздо сильнее. Не попытался убежать или что-то еще – я бы нашла его по следам где угодно, словно адская гончая. Нет. Он сделал единственную в мире вещь, которая только была способна остановить меня в этот момент. А именно – резко выхватил нож (кажется, за мгновение до того, как я бросилась вперед) и приставил лезвие к горлу Макса.

Макс вздрогнул от страшного прикосновения, и что-то вздрогнуло в моём сердце. Я остановилась всего лишь в нескольких сантиметрах от Клыка, почти вплотную. Но не остановилась волна. Есть ли хоть что-то в мире, способное утихомирить разгневанную стихию? Наверное, нет. Я смотрела Клыку прямо в глаза, дышала так часто, словно пульс был под двести ударов, и сама кровь пела шёпотом в уши «убей, убей, УБЕЙ!». Кажется, Клык всё это понял. Он надавил на лезвие, и сквозь грязь на коже проступила узкая полоса крови. На этот раз Макс даже не вздрогнул, только плечи его судорожно напряглись от внезапной боли. Разом забыв, где нахожусь, я с мольбой протянула руки к лезвию. Выше моих сил было смотреть на это, но Клык лишь надавил сильней. Макс захрипел, и я в ужасе отдернула ладони. Тогда Клык, спокойно улыбнувшись, отнял нож от его шеи и опустил, даже не удосужившись вытереть. Кровь моего друга капала на землю, а мне казалось, что это капает моя жизнь.

Я даже на минуту забыла про ярость. Вот только она про меня совсем не забыла…

Я снова почувствовала тяжесть того нечта, что сидело где-то на затылке. Оно удивленно смотрело на меня моими же глазами с холодным недоумением и раздражением. «Почему ты остановилась?! Иди и убей его! Я дал тебе силы, так убей же!». До Макса нечту не было никакого дела. Я было попыталась объяснить эмоциями и образами, как много значит для меня этот человек, и что он гораздо дороже смерти Клыка, но нечто даже не стало слушать, только недоуменно пожало плечами, глянуло словно бы с сожалением и исчезло. Заснуло.
А волна, которой некуда было деться из сознания, породившего её, обрушилась вместо Клыка на меня.

Дата добавления: 2015-06-28