ДОГОВОР 5 страница

А слова Симеоновы Марии не заключают в себе ничего разнообразного и глубокого. Ибо «благослови я Симеон, и рече к Марии матери Его: се, лежит Сей на падение и на востание многим во Израили, и в знамение пререкаемо, и Тебе же Са­мой душу пройдет оружие: яко да открыются от многих сердец помышления» (Лк. 2, 34—35). В этом случае подивился я тому, что, миновав предыдущие выражения как ясные, предло­жил ты вопрос об одном этом: «и Тебе же Самой душу пройдет оружие». Но мне и сие, как один и тот же «лежит на падение и на восстание», и что значит «знамение пререкаемо» кажется не ме­нее трудным, как и последнее: каким образом «душу» Марии «прой­дет оружие»?

Посему думаю, что Господь нам «на падение и на восстание» не в том смысле, что одни падают, а другие восстают, но в том, что падает в нас худшее, а восстает лучшее, потому что явление Гос­подне истребляет плотские страсти и возбуждает душевные ка­чества. Например, когда говорит Павел: «егда немощетвую, тогда силен есмь» (ср.: 2Кор.12, 10),— один и тот же и немоществувует, и силен, но немоществует плотию, а силен духом. Так и Гос­подь не подает случая одним к падению, так как другим к вос­станию, потому что падающие падают из прямого положения, всегда пресмыкаясь по земле со змием, которому последуют. Поэто­му неоткуда ему упасть, как уже низложенному неверием. Поче­му для ставшего во грехе первое благодеяние — пасть и умереть, а потом восстать и ожить правдою, но то и другое даруется нам верою во Христа. Пусть падет худшее, чтобы лучшему открылся случай восстать. Если не падет блуд, не восстанет целомудрие; если не сокрушится неразумие, не процветает в нас разумное. Вот в каком смысле Господь «на падение и на востание многим»

«В знамение пререкаемо». Известно, что собственно знамени­ем в Писании называется крест. Ибо сказано: «положи Моисей змию на знамя» (ср.: Чис.21, 8), то есть на крест. Знамение указывает на что-нибудь необычное и неприметное: простые ви­дят его только, а вникающие умом в значение разумеют. Итак, поелику не прекращаются препирающиеся о вочеловечении Гос­поднем — одни утверждают, что Господь принял на Себя тело, а другие — что пришествие Его было бестелесно; одни говорят, что имел Он тело страдательное, а другие — что некоторым призраком совершил домостроительство в теле; одни признают тело перстное, а другие — небесное; одни учат, что имел пред­вечное бытие, а другие,— что получил начало от Марии; то по сей причине Он «в знамение пререкаемо».

Оружием же называет слово искусительное, которое «судително помышлением, проходит до разделения души же и духа, членов же и мозгов» (ср.: Евр.4, 12). Итак, поелику во время страдания Господня всякая душа подвергалась как бы некоторо­му борению, по слову Господа, сказавшего: «вси соблазнитеся о Мне» (ср.: Мф. 26, 31), то Симеон пророчествует и о Самой Ма­рии; когда будет предстоять Кресту, видеть совершающееся, слы­шать произносимое, тогда, после свидетельства Гавриилова, после неизреченного ведения о Божественном зачатии, после великого показания чудес и в Твоей душе, говорит Симеон, произойдет не­которое треволнение. Ибо Господу надлежало вкусить смерть за всякого и, став умилостивительною Жертвою за мир, всех оправдать Своею Кровию. Посему и Тебя Самой, Которая свыше научена о Господе, коснется некоторое борение. И это есть оружие. «Яко до открыются от многих сердец помышления». Дает разуметь, что за соблазном при Кресте Христовом и в учениках, и в Самой Марии произойдет скорее некое уврачевание от Гос­пода утверждающее сердца их в вере в Него. Так видим, что и Петр после того, как соблазнился, тверже прилепился к вере во Христа. Посему человеческое облечено в немощи, чтобы обнару­жилась крепость Господня.

253 (261). К жителям Сизополя (Поелику в Сизополе учили некоторые, что Христос имел небесную плоть, и человеческие страсти переносили на самое Божество, то, отвергая сии лжеучения, доказывает, что бесполезно было бы для нас страдание Хрис­тово, если бы не принял Он одинаковой с нами плоти, и что Христом восприняты одни естественные страдания, а не причиняемые нам по­рочною жизнию. (Писано около 377 г.))

Читал я письмо ваше, досточестнейшие братия, написанное вами о делах своих, и возблагодарил Господа, что и меня приняли вы в сообщники забот для попечения о необходимом для вас и стоящим вашего усердия; но восстенал я, услышав, что сверх смя­тения, производимого в Церквах арианами, и сверх превращения ими учения веры появились у вас еще другие какие-то новотолки, что, как писали вы мне, ввергает братию в великую печаль, потому что люди сии под видом учения, заимствованного из Писания, вводят новое и не привычное для слуха верных. Ибо писано ва­ми, что есть у вас некие, ниспровергающие, сколько от них это за­висит, спасительное домостроительство Господа нашего Иисуса Христа и обращающие в ничто благодать «велией тайны» (ср.: 1 Тим. 3, 16), умолчанной от веков и явленной в свои времена, когда Господь, совершив все, что требовала попечительность о человеческом роде, в заключение всего даровал нам собственное Свое пришествие. Ибо вспомоществовал Он твари Своей сперва чрез патриархов, которых жития служили образцами и правилами для желающих следовать по стопам святых и с таковою же, как они, ревностию стремиться к совершению добрых дел; потом дал закон в помощь, преподав его чрез Ангелов рукою Моисея (Гал.3,19), а потом послал пророков, предвозвестивших имеющее быть спасение, судей, царей, праведников, творивших силы «рукою тайною» (Исх. 17, 16). После же всего этого в последние дни Сам явился во плоти, «раждаемый от жены, бываемый под законом, да подзаконный искупит, да всыновление воспримем» (ср.: Гал.4, 4—5).

Итак, если не было пришествия Господня во плоти, то Ис­купитель не дал цены за нас смерти и не пресек Собою царст­во смерти. Ибо если бы было иное — обладаемое смертию, а иное — воспринятое Господом, то смерть не прекратила бы сво­их действий; страдания богоносной плоти не послужили бы в нашу пользу; Господь не умертвил бы греха во плоти; не были бы сооживлены Христом мы, умершие во Адаме; не было бы воссоздано падшее, восстановлено ниспроверженное, усвоено Богу отчужденное от Него обольщением змия. Ибо все это разоряет­ся утверждающими, что Господь пришел, имея небесное тело. На что нужна была Святая Дева, если не от смешения Адамова вос­принята богоносная плоть? Кто же так дерзок, чтобы лжемуд­рыми словами и свидетельством Писания опять стал ныне возоб­новлять давно умолкшее учение Валентина? Ибо не новость — это нечестивое учение о мнимости (δοκησις), но давно начато суемудрым Валентином, который вырвал несколько речений у Апостола, построил себе злочестивое лжеучение, говоря, что Гос­подь принял зрак раба, а не самого раба, что Он родился в подо­бии человека, а не самый человек воспринят Им. Близкое к се­му, кажется, говорят и эти люди, о которых надобно сетовать как о производящих у вас новые смятения.

А утверждение, что человеческие страсти переходят на самое Божество, не показывает людей, которые соблюдают последовательность в мыслях и знают, что инаковы страдания плоти, инаковы - плоти одушевленной и инаковы — души, действующей в теле. Итак, плоти свойственно быть рассекаемой, умаляться и разлагаться, и опять — плоти одушевленной свойственно утомляться, чувствовать боль, алкать, жаждать, предаваться сну; а ду­ше действующей в теле, свойственны печали, беспокойства, заботы и тому подобное. Из сих страданий одни естественны и необходи­мы для живого существа, другие же навлекаются худым произ­волением по неустройству жизни и недостатку упражнения в доб­родетели. Из сего видно, что Господь принял на Себя естествен­ные страдания в подтверждение истинного, а не мечтательного вочеловечения; а сколько ни есть страданий, производимых по­роками и оскверняющих чистоту жизни нашей, те отверг Он как недостойные Пречистого Божества. Посему сказано, что родился Он «в подобии плоти греха» (Рим. 8, 3), не в подобии самой плоти, как им кажется, но «в подобии плоти греха»; почему, хотя воспри­нял Он плоть нашу с естественными ее страданиями, однако же «греха не сотвори» (1 Пет. 2, 22). Но как смерть, которая Адамом передана нам во плоти, пожерта была Божеством, так и грех потреблен праведностию, которая во Христе Иисусе, почему в вос­кресении восприимем мы плоть ни смерти не подлежащую, ни греху не подверженную.

Вот, братия, тайны Церкви; вот предания отцов. Объявляю всякому человеку, боящемуся Господа и ожидающему Суда Божия, не увлекаться различными учениями. Кто инако учит и не присту­пает к здравым учениям веры, но, отвергнув словеса Духа, собст­венное свое учение ставит выше евангельских догматов, такового берегитесь. Да даст же Господь сойтись нам когда-нибудь вмес­те, чтобы при личном свидании восполнить, что не вошло в пись­мо мое. Ибо из многого написал я вам немногое, не желая высту­пать из пределов письма и вместе будучи уверен, что для боящихся Господа достаточно и краткого напоминания.

254 (262). К Урвикию, монаху (Просит Урвикия писать к нему чаще и без отговорок и также уведомлять, кто у них держится здравой веры; обличает тех, которые, по дошедшим до св. Василия слухам, учат, что при воплощении Божество превратилось в плоть, и советует Урвикию такое нечестие подвергнуть церковному исправлению. (Писано около 377 г.))

Хорошо ты сделал, что написал ко мне, потому что показал в этом немалый плод любви: и всегда так делай. Не думай, что нужны тебе оправдания, когда пишешь ко мне. Ибо разумею сам себя и знаю, что по природе всякий человек и со всеми равночестен, и преимущества наши не в роде, не в избытке имения, не в устройстве тела, но в преимущественном страхе Божием. Поэто­му тебе, больше, нежели я, боящемуся Владыки, что препятствует в этом самом быть выше меня? Итак, постоянно пиши ко мне и уведомляй, каково братство твое и кто здраво ведет себя в вашей Церкви, чтобы знать мне, к кому надобно писать и на кого поло­житься. Поелику же слышу, что есть у вас люди, которые правый догмат о вочеловечении Господа искажают превратными пред­положениями, то умоляю их чрез любовь твою отстать от того нелепого мнения, какое, как сказывали мне иные, имеют они, а именно: что Сам Бог превратился в плоть и не Адамово принял смешение от Девы Марии, но собственным Своим Божеством преложился в вещественную природу.

Это нелепое учение весьма легко опровергнуть. Но поелику хула очевидна сама собою, то думаю, что для боящегося Господа достаточно и одного напоминания. Ибо если превратился, то и изменился. Но да не посмеем сего и сказать, и подумать, потому что Бог сказал: «Аз есмь, и не изменяюся» (ср.: Мал. 3, 6). При том какая нам польза в вочеловечении, если не наше тело, соединенное с Божеством, преодолело державу смерти? Не чрез пре вращение Себя Самого составил Он собственное тело Свое, происшедшее в Нем как бы от огустения Божеского естества. Да и как необъятное Божество заключилось в объеме малого тела, если только превращено все естество Единородного? Но не думаю, чтобы кто-нибудь, имея ум и приобретя страх Божий, страдал сим недугом. Но поелику дошел до меня слух, что некоторые из находящихся при любви твоей подвержены сей немощи рассуд­ка то почел я необходимым не простое сделать приветствие, но включить в свое послание нечто такое, что может и назидать души боящихся Господа. Посему прошу вас подвергнуть сие церков­ному направлению и удаляться от общения с еретиками, зная, что равнодушие в этом уничтожает наше дерзновение о Христе.

255 (263). К западным (От лица Восточных Церквей благодарит за утешительные послания и за присланных пресвитеров; просит и впредь не оставлять своим посеще­нием или по крайней мере письмами; поелику Восточным Церквам не столько делают вреда явные ариане, сколько скрывающие зловерие свое под благовидною наружностию, то находит нужным объявить о послед­них поименно всем Церквам, и объявление сие сделать от лица западных; после сего описывает непостоянство Евстафия, перечисляет заблуждения Аполлинария и обвиняет Павлина, что принимает в общение последова­телей Маркелловых; наконец, заключает прошением сделать постанов­ление о допущении к общению одних, отрекающихся от своих заблужде­ний, и об отлучении упорных. (Писано в 377 г.))

Господь Бог наш, на Которого возложили мы упование, да Дарует каждому из вас столько благодати к достижению уповаемого, сколько сами вы исполнили сердца наши радостию, и сво­ими письмами, какие прислали вы к нам с возлюбленнейшими сопресвитерами нашими, и своим состраданием к нашим горестям, какое, по словам вышеупомянутых пресвитеров, возымели вы нам, как облекшиеся «во утробы щедрот» (Кол. 3, 12). Ибо хотя раны наши остаются такими же, однако же доставляет нам некоторое облегчение и то, что есть готовые врачи, которые, если улучат время, в состоянии скоро уврачевать болезни наши. Почему снова и приветствуем, и просим вас чрез возлюбленных, если Господь даст вам возможность отправиться к нам, не замедлить вашим посещением, потому что посещение недужных требуется одной из важнейших заповедей. Если же Благий Бог и Премудрый Домостроитель нашей жизни соблюдает милость сию до другого времени, то по крайней мере пишите к нам, что только при­лично вам писать в утешение угнетенных и в восстановление сокрушенных. Ибо много уже было сокрушений для Церкви, и велика наша скорбь о них, а помощи не ожидаем ниоткуда более, если не пошлет уврачевания нам Господь чрез вас, искренно ра­ботающих Ему.

Дерзость и бесстыдство арианской ереси, явным образом отторгшись от Тела Церкви, остаются при собственном своем за­блуждении и немного вредят нам, потому что для всех очевидно нечестие ариан. А кто облекся в овчую кожу, показывает наруж­ность приветливую и кроткую, внутренно же терзает нещадно ста­до Христово и, поелику от нас вышел, удобно сообщает повреж­дение простодушным, те тяжки для нас, и от тех трудно остеречь­ся. И желаем, чтобы о них вашею во всем точностию повещено было всем Церквам на Востоке, чтобы они или, вступив на пра­вый путь, искренно принадлежали к нам, или, оставаясь в своем развращении, в себе одних заключили вред, не имея возможнос­ти передавать болезнь свою сближающимся с ними в неосторож­ном общении. Необходимо же упомянуть о них поименно, чтобы и сами вы имели сведение, кто производит у нас смятения, и объ­явили о сем в наших Церквах. Ибо наше слово для многих по­дозрительно, не по частным ли своим распрям думаем о них худо; а вы чем далее от них живете, тем более имеете достоверности у народа, не говоря уже о том, что в попечении об утесненных содействует вам и благодать Божия. Если же многие согласно определите одно и то же, то явно, что множество участвовавших в определении расположит всех к беспрекословному принятию са­мого определения.

Итак, один из причиняющих нам великую печаль есть Евстафий из Севастии, что в Малой Армении; он, в давности обучав­шийся у Ария и, пока процветал в Александрии, сложивший лу­кавые хулы на Единородного, бывший последователь Ариев и считавшийся в числе самых искренних учеников, когда возвра­тился в отечество и блаженнейший епископ Кесарийский Гермоген осудил его за зловерие, дал исповедание здравой веры. И та­ким образом приняв от него рукоположение, по успении его тот­час обратился к Константинопольскому Евсевию, который и сам не меньше кого другого защищал злочестивое Ариево учение. Потом, выгнанный оттуда по каким-то причинам, когда пришел к соотечественникам, опять оправдался, злочестивое мудрование скрывая, а на словах выказывая некоторую правоту веры. И, до­стигнув случайно епископства, тотчас на Соборе, бывшем у них в Анкире, оказывается написавшим проклятие на догмат единосущия. Отсюда пришедши в Селевкию, с единомысленными ему совершил дело, которое всем известно. А в Константинополе опять согласился на все, что было предложено еретиками. Таким образом, удаленный от епископства по предварительном низло­жении в Мелетине средством к восстановлению своему приду­мал путешествие к вам. Что было ему предложено блаженней­шим епископом Ливерием, также на что сам он согласился, сие нам неизвестно, кроме того, что принес он послание о своем вос­становлении и, представив оное Собору в Тиане, действительно восстановлен на прежнем месте. Он-то теперь разоряет ту веру, за которую принят, состоит в согласии с проклинающими догмат единосущия и стал вождем ереси духоборцев. Итак, поелику от сего есть у него возможность делать обиды Церквам и свободой, какая дана ему вами, пользуется он к совращению многих, то необходимо, чтоб с сего времени поправлено было дело и чтоб написали вы Церквам, на каких условиях он принят и почему ныне, переменившись, обращает в ничто милость, сделанную ему бывшими тогда отцами.

Второй по нем Аполлинарий; и он немало причиняет огорчения Церквам. Ибо при способности легко писать, имея язык готовый свободно говорить о всяком предмете, наполнил он Вселенную своими сочинениями, не вняв охуждению того, который говорит: «хранися творити книги многи» (Еккл. 12, 12). А во множестве, без сомнения, как допущено им много и ошибок (ибо возможно ли «от многословия избежати греха» (ср.: Притч. 10, 19)?), так есть у него и богословские рассуждения, основанные не на доказательствах из Писания, но на человеческих началах; есть у него рассуждения о воскресении, сложенные баснословно, или лучше сказать, по-иудейски,— в которых говорит, что опять возвратимся к подзаконному служению, опять будем обрезываться, субботствовать, воздерживаться от яств, приносить Богу жертвы и поклоняться во храме Иерусалимском и, кратко сказать, из хрис­тиан сделаемся совершенно иудеями.

Что же может быть смешнее этого? Вернее же сказать, что может быть более сего чуждым евангельскому учению? Потом и сочинение о воплощении произвело столько смятения в брат­стве, что немногие уже из читавших сие сочинение сохраняют в себе первоначальный отпечаток благочестия; многие же, вняв но­вовведениям, обратились к вопросам и к спорным исследовани­ям о сих бесполезных речениях.

Павлин же подлежит ли какой укоризне, можете сказать о сем сами. А нас огорчает наклонностию к учениям Маркелла тем, что последователей его допускает без различения в общени с собою. Вы же, досточестнейшие братия, знаете, что Маркелло во учение в ничто обращает все наше упование, Сына исповедуя не в собственной Ипостаси, но проявившимся и опять возвратившимся в Того, из Кого произошел, и об Утешителе не допуская, чтобы имел Он собственную Свою самостоятельность; почему не погрешит, кто ересь сию признает совершенно чуждою христианству и назовет ее искаженным иудейством.

Просим вас принять на себя попечение об этом. И сделайте сие если соблаговолите написать всем Церквам на Востоке, что искажающие учение, если исправятся, будут приняты в общение; а если захотят упорно остаться при своих нововведениях, будут отлучены от Церквей. Должно ли было и нам в совокупном за­седании с вашим благоразумием подвергнуть сие общему рас­смотрению, сами того не знаем. Но поелику время не позволяет сего и медлить вредно, потому что производимый ими вред укоре­няется, то по необходимости послали мы братий, чтобы, недоска­занное в письме доведя до вашего сведения, побудили ваше бла­гоговение подать Церквам Божиим требуемую помощь.

257 (265). К Евлогию, Александру и Арпократиону, епископам Египетским, находящимся в изгнании (Благодарит Бога, что через сих исповедников промышляет о спасении тех, у кого в изгнании; хвалит их ревность по православию, побудившую и св. Василия отправить к ним письмо сие с диаконом Елпидием; одоб­ряет их за то, что не обольстились лжеумствованиями Аполлинария; и по сему случаю перечисляет его нечестивые учения о Святой Троице, о воплощении, об обетованиях; жалуется, что исповедники сии приня­ли в общение с Церковию учеников Маркелловых без согласия За­падных и Восточных Церквей; желает знать условия, на каких они приняты. (Писано в 377 г.))

Во всем находим великое домостроительство Благаго Бога о Церкви Своей; посему и то, что по видимости прискорбно и встречается с нами совершенно не по желанию нашему, к пользе многих домостроительствуется непроницаемой премудростию Божиею и неисследованными судами правды Божией. Вот и ва­шу любовь, воздвигнув из Египта и введя в середину Палести­ны, поселил здесь Господь, по примеру древнего Израиля, которого чрез пленение ввел в землю ассирийскую и путешествием святых угасил там идолослужение. Так и теперь находим то же, рассуждая, что Господь, делая видимым ваше рабство за благочестие, как вам чрез изгнание открыл поприще для блаженных подвигов, так и тем, которые видят ваше доброе произволение, даро­вал ясные образцы к улучшению спасения.

Поэтому, когда по благодати Божией узнал я правоту вашу в вере узнал и попечительность вашу о братстве, и что вы не слегка и с небрежением делаете общеполезное и необходимое для спа­сения, предпочитаете же все, что только может содействовать к созиданию Церквей, тогда рассудил, что справедливо будет при­общиться к вашей благой части и чрез письмо сие вступить в союз с вашим благоговением. А для сего и послал я к вам возлюбленнейшего брата моего и сослужителя Елпидия, чтобы и письмо принес, и вместе сам мог пересказать вам, что не узнаете из письма.

Особливо же в желании союза с вами утвердил меня слух о ревности вашего благочестия к православию, так что ни множе­ство сочинений, ни разнообразие лжеумствований не поколебали твердость вашего сердца, но как ознакомились вы с нововводителями, учащими вопреки апостольским догматам, так не согла­сились хранить в молчании, какой производят они вред. Ибо дей­ствительно во всех, домогающихся мира Господня, нахожу вели­кую скорбь по причине всякого рода нововведений, сделанных Аполлинарием Лаодикийским, который тем более печалит меня, что вначале, по-видимому, принадлежал к нам. Терпеть что-ни­будь от явного врага, как ни было бы это болезненно, сносно еще некоторым образом для страждущего, как и написано: «аще бы враг поносил ми, претерпел бых убо» (Пс. 54, 13). Но испытать сколько-нибудь вреда от человека единодушного и близкого — это совершенно несносно, в этом ничем невозможно утешиться. От кого ожидали, что будет споборником в истине, того находим теперь полагающим много препятствий для спасающихся, потому что развлекает ум их и отводит от правоты догматов. Ибо и в делах его какой не допущено дерзости и запальчивости? И в словах его чего не придумано отважного и опасного? Не вся ли Церковь разделилась на части, особливо когда в Церкви, управляемые православными, присланы от него нарочные, чтобы производить расколы и составлять особенное какое-то соборище? Не подвергается ли осмеянию «велик благочестия тайна» (ср. 1Тим. 3, 16), когда епископы ходят без народа и клира, носят од но пустое имя и ничего не могут сделать к преспеянию благовествования мира и спасения? Рассуждения его о Боге не исполнены ли нечестивых учений, потому что в сочинениях сих возобновлено им ныне древнее нечестие суемудрого Савеллия? Если то, что распускают по рукам севастийцы, не врагами сложено, но в дей­ствительности его сочинение, то не оставил он и возможности превзойти его в нечестии, утверждая, что один и тот же Отец, и Сын, и Дух, предлагая и другие еще темные и нечистые речи, которых не согласен я даже принять в слух свой, желая не иметь никакой части с произносящими такие слова. Не приведено ли им в слитность учение о вочеловечении? Не стало ли для многих сомнительным спасительное домостроительство Господа нашего от его грязных и затемненных вопросов о воплощении? Все это собрать и подвергнуть обличению — потребно долгое и длинное слово. Кто в такой степени ослабил и исказил, обратил в ничто сказанное об обетованиях, как сделано это его баснословием? Блаженное упование, предоставленное жившим по Евангелию Христову, осмелился толковать он так низко и грубо, что превра­тилось оно в «бабьи басни» (ср.: 1 Тим. 4, 7) и иудейские сказания (см.: Тит. 1, 14). Снова обещается возобновление храма, соблю­дение подзаконного служения, и опять архиерей преобразователь­ный — после Архиерея истинного; жертва за грехи — после Агнца Божия, вземлющего грех мира; частные крещения после единого Крещения; пепел юнчий, кропящий Церковь, чрез веру во Христа «не имущу скверны, или порока, или нечто от таковых» (Еф.5, 27); очищение от проказы — после освобождения от страдательности в воскресении; приношение «ревнования» (Чис.5, 18) — где ни женятся, ни посягают; хлебы предложения - после Хлеба, сшедшего с небес; горящие светильники - после истинного Света: одним словом, если ныне «закон за­поведей упразднен ученьми» (ср.: Еф.2, 15), то явно, что тогда учения Христовы будут заменены законными предписаниями. При этом стыд и замешательство покрыли лица наши, а тяжкая печаль наполнила сердца наши. Почему умоляю вас, как сведу­щих врачей, умеющих с кротостию вразумлять противящихся, что­бы сделали вы опыт, и привести его к церковному благочинию, и внушить ему презрение к многословным сочинениям, потому что он подтвердил сам собою слово притчи, что невозможно от мно­гословия избежать греха (см.: Притч. 10, 19). С твердостию же предложите ему догматы православия, чтобы и исправление его сделалось явным, и раскаяние стало известным братиям его.

Справедливо будет напомнить вашему благоговению и о по­следователях Маркелла, чтобы не сделать вам о них какого-либо неосмотрительного и легкого постановления. Но поелику Маркелл ради нечестивых учений отошел от Церкви, то последую­щих ему тогда уже надлежит принимать в общение, когда преда­дут проклятию ересь сию, чтобы вступающие в союз со мною чрез ваше посредство были принимаемы всем братством. Ибо теперь немалая скорбь объяла многих, когда услышали, что с пришед­шими к вашей досточестности вступили вы в сношение и допу­стили их до церковного общения. Между тем надлежало вам знать, что по благодати Божией не одни вы на Востоке, но име­ете многих на стороне своей, которые защищают православие отцов, изложивших в Никее благочестивый догмат веры, и что на Западе все согласны как с вами, так и с нами: мы, получив и от них список исповедания веры, храним у себя, последуя здравому их учению. Итак, надлежало вам удостоверить всех, находящих­ся в единении с вами, чтобы и дело ваше еще более утвердилось согласием многих, и мир не расстраивался, когда с принятием одних отступают другие. А таким образом прилично было вам основательно и спокойно подумать о делах, имеющих важность для всех Церквей во Вселенной. Ибо не тот достоин похвалы кто скоро дает какое-либо определение, напротив того, кто твердо и непоколебимо установляет правила на каждый случай, так что мнение его, и в последующее время будучи исследовано, оказывается достойным одобрения,— тот угоден Богу и людям, как устрояющий «словеса своя на суде» (Пс.111, 5).

Вот что вымолвил я пред вашим благоговением, сколько поз­волили то мне пределы письма, чрез которое вел беседу с ва­ми. Да дарует же Господь быть нам когда-нибудь вместе, чтобы, вместе с вами благоустроив все к примирению Церквей Божиих, вместе же с вами получить награду, какая Праведным Судией уготована верным и мудрым домостроителям! А теперь пока соблаговолите прислать ко мне условия, на которых вы приняли последователей Маркелла, зная то, что хотя сами по себе соблю­ли вы все предосторожности, но такого дела не должно предо­ставлять себе одним, а надобно, чтобы находящиеся в общении с вами и на Западе, и на Востоке были согласны на их восста­новление.

Дата добавления: 2015-06-28