Перечень королей, которые, согласно предыдущей истории, последовательно, один за другим, правили в Далмации и других областях Иллирика 2 страница

Однажды случилось так, что Косара, дочь упомянутого Самуила, при­шла к отцу и попросила у него позволения посетить заключенных и из люб­ви к Богу омыть их. Легко получив согласие отца, она отправилась в темни­цу, и среди тех, кого она омыла, оказался и король Владимир. Сраженная его миловидностью, а более всего скромностью, рассудительностью и неж­ностью речей, Косара вернулась к отцу и, бросившись перед ним на колени, стала умолять его освободить Владимира из темницы и дать ей в мужья. Отец, рассудив, что Владимир происходит из древнего королевского рода и наделен всеми манерами и качествами, приличествующими мужам подоб­ного звания, охотно согласился исполнить просьбу своей дочери. Освобо­див Владимира из темницы, он одел его в царское платье и, женив на упо­мянутой дочери, устроил царский пир, на котором присутствовали все маг­наты его царства. Наконец, он вернул Владимиру королевство его отца, присовокупив к нему Драч со всей его территорией. Не ограничившись этим, он и Драгимиру, дяде упомянутого Владимира, вернул Требинье и все то,

что прежде у него отнял. Владимир, введя в дом жену, стал жить с ней с большим благочестием и править своим королевством при полном доволь­стве всего народа.

Вскоре Самуил Болгарин скончался, и ему наследовал его сын Радо-мир. В результате непрерывных войн с греками он захватил все их владе­ния вплоть до Константинополя. Тогда император Василий, опасаясь ли­шиться всей империи, отправил тайного посланца к двоюродному брату Радомира Владиславу, увещевая последнего отомстить за смерть своего отца, убитого вместе с другим своим братом Самуилом, и обещая пожало­вать ему за это все области, которыми когда-либо владел Радомир. Вла­дислав, соблазненный посулами императора, не стал долго ждать и од­нажды во время охоты убил Радомира. Понимая, однако, что не сможет спокойно владеть своим королевством, пока жив зять Радомира Влади­мир, он стал под предлогом дружбы зазывать его к себе. Косара, жена Владимира, узнав об этом и опасаясь, что ее мужа может постигнуть участь ее брата Радомира, удержала его дома и отправилась к Владиславу сама, надеясь выведать его намерения. Владислав, выйдя с большой свитой на­встречу, принял ее со всеми почестями. Затем он вновь послал своих лю­дей, дав им золотой крест и присягнув на нем в том, что не только не причинит Владимиру никакого зла, но сделает много доброго, а затем с великим почетом и при полном его довольстве отпустит вместе с женой обратно. Владимир, который был мужем благочестивым и простодушным, поверил его словам и согласился приехать, при условии, однако, что вме­сто золотого креста тот пришлет ему деревянный, на котором был распят Христос. Получив такой ответ, Владислав немедленно отправил к нему двух епископов и отшельника с деревянным крестом, о котором тот про­сил; наказав им передать Владимиру, присягнув на кресте, что он не при­чинит ему никакого вреда. Епископы и отшельник, прибыв к Владимиру, исполнили свое поручение, и он с небольшой свитой отправился в путь. И хотя Владислав устроил ему на дороге засаду, полагая таким способом избавиться от принесенной клятвы, Владимир избежал смерти — всемогу­щий Господь не позволил осуществиться замыслу Владислава, и те, кто

были им посланы, чтобы предать смерти Владимира, увидали его в окру­жении множества ратников, и каждый из них был крылат и вооружен копьем. Признав в них ангелов Божьих, все они разбежались. Так Вла­димир благополучно добрался до Преслава (Preslaua), где находился цар­ский престол Владислава, и направился прямиком в палаты царя, кото­рый в то время собирался обедать. Царь был крайне раздосадован его появлением, так как намеревался покончить с Владимиром до его прибы­тия, дабы не сложилось мнения, что он послужил причиной его гибели. Однако, замыслив во что бы то ни стало лишить его жизни, он тут же приказал отрубить ему голову. Владимир, услышав это, оборотился к епис­копам и сказал: «Добрые люди! За что вы предали меня? Что понудило вас присягать на кресте Господнем, который вы принесли с собой, что мне не причинят никакого вреда? Может ли Бог попустить подобное зло­действо?» Не смея от стыда ничего ему ответить, стояли они безмолвные и подавленные, опустив очи долу. Перед казнью Владимир пожелал при­частиться Пресвятого Тела Христова. Смиренно причастившись, он по­целовал крест и произнес: «Сей достопочтенный крест да будет мне сви­детелем вместе со всеми вами в День Господень, что умираю я без вины». Сказав это, он вышел из церкви и отдал себя в руки тех, которые должны были его казнить. Так, в 22-й день месяца мая он был принародно обез­главлен перед упомянутой церковью. Епископы, забрав тело, погребли его в церкви, и на его могиле немало слабых и больных обрели исцеление. Этим посмертным даром Бог желал показать, что он ушел из жизни не­винным и воистину принял мученический венец. Видевшего это Влади­слава охватил великий страх. Посему он позволил его жене, денно и нощ­но оплакивавшей своего мужа, забрать его останки и похоронить там, где она пожелает. Та перенесла их в Крайину (Creani), где прежде находи­лась его королевская резиденция, и предала погребению в церкви Святой Марии. Там его мощи по сию пору пребывают в целости, источая нежное благоухание, в руках же он держит тот самый крест, который ему был прислан болгарским царем. Каждый год в день его праздника туда стека­ется множество народа, и до сего времени благодаря заступничеству бла-

женного Владимира в упомянутой церкви происходит множество чудес. Жена его, презрев мирскую жизнь, постриглась в монахини той же церк­ви и, прожив остаток своих дней в святости, там и отдала Богу душу.

Владислав же, пока мощи блаженного Владимира переносились к месту их погребения, собрав большую рать, захватил все его владения. Помимо этого, за упомянутые убийства он получил от греческого императора обе­щанный ему город Драч. Однако Бог не оставил подобные злодеяния без­наказанными, и однажды, когда Владислав ужинал в Драче, пред ним пред­стал муж с мечом, ликом схожий с Владимиром. Охваченный ужасом, тот стал звать на помощь своих воинов, но посланный Богом ангел поразил его, и он упал замертво. Увидев это, воины его в ужасе разбежались. Так этот прескверный муж, прервавший некогда свой обед, чтобы предать смерти блаженного Владимира, сам был предан смерти за ужином рукой ангела Господня.

Посему дядя Владимира Драгимир, узнав об этом, решил вернуть себе королевство своих предков и, собрав большое войско, прибыл в Которскую бухту. Жители Котора вышли ему навстречу и, вынеся снедь, стали про­сить его отобедать на острове, носящем имя святого Гавриила, чтобы ус­петь тем временем должным образом подготовить город к достойному при­ему столь высокого гостя. Драгимир принял приглашение которцев и с не­большой свитой переправился на лодке на остров. Распорядившись о при­готовлении трапезы, которцы (а их собралось там немало) стали вести та­кие речи: «Самуил и Владислав, прежние цари упомянутых областей — мерт­вы, и не осталось никого из рода древних королей, кроме Драгимира. Если он останется в живых и станет обращаться с нами так же, как его предки, дела наши будут плохи. Так давайте же убьем его и сбросим ярмо рабства во имя нашего счастья и [счастья] наших детей!» Сговорившись сообща об убийстве короля, они, когда пришло время обеда, с довольным видом сели вкушать пищу вместе с ним. Распалив себя с помощью вина, они всем ско­пом неожиданно набросились на короля, но он успел вскочить на ноги и укрыться в стоявшей поблизости церкви. Обнажив меч, он преградил напа­давшим вход в упомянутую церковь. Которцы, видя, что дверной проем

церкви слишком узок, взобрались на крышу, проломили ее и, проникнув внутрь, убили короля — отражать одновременно наседавших на дверь и про­никавших через крышу было выше его сил. Совершив это злодеяние, они разбежались. Войско, узнав о гибели своего короля, разбрелось по домам. Жена Драгимира, узнав о гибели мужа, решила вернуться в Рашку к свое­му отцу Лютомиру, великому жупану Рашки. Не застав его в живых, она отправилась со своей матерью и двумя дочерями в Боснию к своим дядьям по материнской линии. В дороге, проезжая через Дринское княжество (Contado di Drina), в селении под названием Брусна (Brusno) она разре­шилась сыном и нарекла его Доброславом (Dobroslauo). В течение некото­рого времени она жила с ним в Боснии, но затем, опасаясь вражеских коз­ней, отвезла в Рагузу. Там он взял в жены внучку (nipote) прежнего бол­гарского царя Самуила, прекрасную девушку, и имел от нее пятерых сыно­вей: Михайло (Michaglia), Гойислава (Goislauo), Саганека (Sagance), Ра­дослава (Radoslauo) и Предимира (Predemir).

Греческий император Василий, узнав о смерти болгарского царя Вла­дислава, собрал большое войско и захватил всю Болгарию, Рашку и Бос­нию. Одновременно с этим он, снарядив мощный флот, покорил всю Дал­мацию до самых ее крайних пределов. Управлять упомянутыми областями Василий поставил чиновников из греков, от алчности которых местному населению приходилось терпеть немало горя. Доброслав, видя это, решил воспользоваться этим и вернуть себе владения своих предков. Посему он стал, с одной стороны, льстить греческим чиновникам, превознося их правле­ние и рассудительность, с которой они вершили правосудие; с другой же — указывать народу на жестокое рабство, которое его угнетало, напоминая о неправедном суде, ежедневно чинимом греками, об обесчещенных ими же­нах и поруганных дочерях-девственницах. Такого, говорил он, его предки не делали никогда. Следуя такой политике в течение некоторого времени, [он добился того, что] народ стал относиться к нему с любовью, а к грекам — с ненавистью, и стал думать о том, каким образом избавиться от их тяжело­го гнета. Так составился заговор, и однажды народ, восстав, перебил всех императорских чиновников и греческих вельмож, которые в ту пору нахо-

дились в Далмации. Доброслав же был призван принять власть над коро­левством. Тот немедля прибыл со своими сыновьями, юношами, подавав­шими большие надежды, и взял власть в свои руки. Сражаясь с греками, он захватил все земли вплоть до Полицы (Apliza). Император, услышав об этом, пришел в негодование и, вызвав к себе одного из своих полководцев по имени Арменопул (Armenopolo), повелел ему собрать войско и подавить [восстание] Доброслава и его сыновей. Арменопул, подготовив все необхо­димое для ведения войны, отбыл с войском и прибыл в Зету. Однако и Доброслав с сыновьями не бездействовал, собирая повсюду войска. Силы свои он разделил на две части: одну из них он вверил четырем своим сыно­вьям, приказав им двигаться на восток, дойти до места под названием Вра­нье (Vurania) и ожидать там исхода битвы; другую же часть оставил за собой и своим сыном Радославом. Напав на греков, он разбил их и обратил в бегство. В этой битве его сын Радослав проявил великую доблесть: в чис­ле сраженных его рукой неприятелей оказался сам греческий полководец. Это и послужило главной причиной поражения греков. Те же, кто смогли спастись и думали, что ускользнули от неприятеля, наткнулись на сыновей Доброслава, занявших восточную сторону, и были ими почти полностью истреблены. Благодаря этой победе король не только вернул себе свои вла­дения, но и присоединил к ним земли, отнятые у неприятеля. Сыну же Ра-дославу, проявившему в упомянутой битве доблесть истинного полководца, он дал Гацкую жупанию (Giupania di Kezka).

Греческий император, получив известие о гибели своего войска, впал в глубокое уныние. Опасаясь худшего, он отправил послов с множеством до­рогих подарков к государям, правившим в Иллирике: главным образом к жупану Рашки, бану Боснии и князю Хума (signore di Chelmo). Он насто­ятельно призывал их пойти войной на Доброслава и постараться победить его; в противном же случае, советовал им хорошенько остерегаться гордого и надменного ума Доброслава и его сыновей. Посему жупан Рашки и бан Боснии, собрав большое войско, обратились к князю Хума Лютовиду, мужу искусному и опытному в делах войны, с просьбой, собрав свое воинство, стать во главе объединенной рати. Лютовид принял предложение и, присо-

единив своих воинов к остальным, составил могучую рать и разбил лагерь в Требинье. Греческий император, собрав войска больше, чем когда-либо прежде, поставил над ним наместника Драча топарха Курсилия. Тот, со­брав всех годных к военной службе на равнине под Скадаром, снял лагерь и, переправившись через Дрину, стал на территории Бара. Доброслав же со своими отрядами находился в Црмнице. Зная об огромных силах своих противников, он понимал, что дело его проиграно, если, переправившись через Которскую бухту, они соединят свои войска. Посему, созвав сыновей и всех других начальников своего войска, он обратился к ним с такой ре­чью: «Вы, мои любезные сыны, и вы, мои доблестные воины, видите, что силы наших врагов очень велики. Их натиску с такими малыми силами про­тивостоять невозможно, если, однако, до того, как они соединятся, мы не проявим геройства. Посему, по моему разумению, следует сделать так: мои сыновья Михайло, Предимир и Саганек с одной частью имеющихся у нас сил пойдут и тайком займут горы, находящиеся в тылу у неприятеля; я же с остальными сыновьями, Гойиславом и другой частью останусь тут и посре­ди ночи под звуки труб, рогов и прочих военных инструментов атакую Кур­силия. Как только сыновья, которые займут горы, услышат эти звуки, то пусть немедля поднимаются и, спускаясь с упомянутых гор в боевом поряд­ке, смело атакуют врага. Если мы проявим мужество, то этой ночью с Бо­жьей помощью победа будет за нами». Эта речь была встречена единоглас­ным одобрением, и три вышеупомянутых сына (согласно приказу отца) за­няли названные горы, ожидая сигнала к атаке на неприятеля. Тем временем один житель Бара, который с юных лет поддерживал Доброслава, не без воли Всевышнего, проявлявшего свое покровительство упомянутому коро­лю, пришел в греческий лагерь и во всеуслышание предупредил Курсилия о грозящей ему опасности со стороны Доброслава и его сыновей, окружив­ших его со всех сторон. Когда стараниями упомянутого жителя Бара слух об окружении разнесся по всему лагерю, возникло немалое замешатель­ство, посеявшее среди воинов чувство страха. Курсилий, видя это, прика­зал всем немедленно взять оружие и приготовиться к бою, выставив в над­лежащих местах караулы. Доброслав же, выждав подходящий момент, под-

нял войско и, атаковав караулы греческого лагеря, частью их перебил, час­тью обратил в бегство, а затем под звуки труб и оглушительные крики сво­их воинов стремительно двинулся вперед. Услышав эти звуки, сыновья ко­роля, занявшие горы в тылу у неприятеля, также без промедления с криком под звуки труб и других военных инструментов ринулись вниз. Греки, слы­ша грохот и думая, что все сказанное упомянутым жителем Бара оказалось правдой, ничего не различая в ночной темноте, перепугались и, не дожида­ясь подхода противника, обратились в бегство. Доброслав и его сыновья, увидев это, со всей стремительностью, на какую были способны, бросились вслед за ними и, перебив большую их часть, преследовали остальных до реки Дрина, захватив немало пленников. Греческий полководец Курсилий, получив ранение, едва сумел спастись бегством и, находясь на территории Скадара, скончался. Во время этого сражения случилось так, что Гойислав, преследуя врага, наткнулся в роще близ реки, протекающей по Прапратне, на собственного отца и, не признав в ночной темноте, напал на него, сбро­сил с коня и хотел уже лишить жизни. Тогда Доброслав завопил во весь голос: «Помилуй, Боже, помилуй, Боже!» (Pomilvi Вохе, pomilvi Вохе). Сын тут же узнал голос отца, сошел с коня и, бросившись на колени, при­пал к его стопам со словами: «Прости меня, отец, ведь я не признал тебя!» На что отец ответил: «Не бойся, сын, потому как милость Божья еще с нами. Ты не только не убил, но даже не ранил меня». После этого случая он нарек упомянутое место «Божьей милостью» (Boxia milost), как по причи­не того, что по Божьей милости избежал смерти от руки сына, так и за то, что Бог даровал ему в этом месте победу над неприятелем. Скончавшийся (как было сказано ранее) от ран Курсилий был погребен на территории Скадара, и на его гробнице был установлен крест, который до сего дня зо­вут «Курсилиевым крестом».

Итак, разбив и обратив в бегство описанным выше образом греков, ко­роль незамедлительно послал своего сына Гойислава против Лютовида и всех тех, кто со своими войсками находился в Требинье. Вместе с ним он отправил пятьдесят пленных греков, наказав, как только тот окажется в виду у неприятельского войска, послать упомянутых греков, перепачкан-

ных кровью, еще сочившейся из ран, в лагерь Лютовида; если же те отка­жутся идти, разрешил изрубить их мечами. Этим он хотел еще больше уст­рашить греков и иллирийских государей. Гойислав, усердно выполняя при­каз отца, переправил войско через Которскую бухту и, следуя по Конавлям (Canale), поднялся на гору Клобук (Clouco) и оттуда двинулся прямиком на неприятеля. Приблизившись к нему, он отпустил закованных в кандалы гре­ков, которые, придя в войско Лютовида и других иллирийских государей, поведали о том, что произошло с их войском. Этот рассказ поверг в ужас всех, за исключением Лютовида, который (как было сказано прежде) был мужем храбрым и опытным в делах войны. Не решаясь вступить в бой с не­приятелем из-за страха, охватившего его воинство, он послал передать Гой-иславу: «Не мни, Гойислав, что твои изощренные хитрости испугали меня. Если ты муж и в груди у тебя — благородное сердце, выходи против меня на коне с двумя твоими воинами. То же сделаю и я. Выйдем на равнину и испы­таем доблесть каждого из нас». Гойислав, не желая ни при каком условии оставлять этот вызов и угрозы без ответа, поступил так, как просил Люто-вид. Они сошлись в поединке, и Лютовид был ранен одним из воинов Гойис-лава по имени Удобр (Vdobre). Когда же [Удобр] сбросил его с коня, другой его соратник закричал: «Бегите, воины, соратники мои! Лютовид ранен и сброшен наземь!», но тот тем временем поймал коня и, вскочив на него, уст­ремился в бегство. Воинство его, видя это, также обратилось в бегство. Гой­ислав, бросившись их преследовать, многих перебил и нескольких взял в плен, а затем, торжествуя победу, возвратился к своему войску.

После этого страна жила в мире под властью Доброслава и его сыновей. Устроив все дела своего королевства, он вспомнил о том жителе Бара, ко­торый со своей смышленостью был одной из главных причин победы, и постарался наградить его так, чтобы ни он, ни его потомки никогда не рас­каялись в оказанной своему королю услуге. Эта победа вернула Добросла-ву все земли вокруг Драча и распространила пределы его владений до реки Воюши (Baiusa). Там он поставил крепость и, поручив ее охрану опытным воинам, установил [в упомянутом месте] границу своих владений. Оттуда его подданные постоянно совершали набеги на греческие владения. Добро-

слав, прожив после этого еще двадцать пять лет, скончался в Прапратне (Prapratna), где была его резиденция, и был с великими почестями погре­бен в церкви Святого Андрея в собственной часовне. Его сыновья со своей матерью, собравшись после его смерти, поделили между собой области ко­ролевства: Гойиславу с Предимиром, младшим из сыновей, отошло Треби­нье и Грбали (Grispuli), Михайло — Прапратна, Црмница и Облик. Сага-неку — Горская жупания (Giupania di Gorska), Купелник (Cupreluye) и Ба-рицы (Bareci), Радославу — Лукская жупания (Giupania di Luca), Подлу-жье (Podlugie) и Цуцево (Ciceua) с Будвой (Budua). Королева-мать, пока была жива, держала своего первенца Гойислава при себе и повелевала как сыновьями, так и всем королевством. Никто из них при ее жизни не осме­ливался присваивать себе королевский титул. Именовали же они себя про­сто «кнезови» (chnesoui), то есть князья (Conti). Через какое-то время Гойи­слав, занедужив в Требиньи, был убит в постели некими местными жите­лями, называемыми скробимцами (Schrobimesi), которые затем убили и его брата Предимира, избрав себе в государи одного из своих по имени Дона-нек (Donanek). Узнав об этом, Михайло, Радослав и Саганек собрали боль­шую рать, вторглись в Требинье и, изловив убийц своих братьев, обезгла­вили. Однако Донанеку с небольшой свитой удалось бежать. После этого Саганек остался в Требиньи, а Радослав и Михайло вернулись в Зету. Вско­ре Саганек, опасаясь заговора со стороны требинян, также вернулся к сво­им братьям в Зету. Это встревожило Михайло, опасавшегося, что упомя­нутые смуты приведут к отложению всей области. Посему он стал уговари­вать своего брата Радослава отправиться в Требинье и постараться усми­рить тех, кто строил новые козни, предлагая принять на себя управление упомянутой областью. Однако Радослав ни при каких условиях не согла­шался (оставив собственные области) взять на себя заботу о чужих. Тогда Михайло и Саганек, опасаясь захвата упомянутых земель греками, уже не раз пытавшимися это сделать, дали ему обещание и в присутствии всех маг­натов Иллирика заключили соглашение, подтвердив его впоследствии пись­менным договором и клятвой, что, если Радослав отправится в Требинье, то, как упомянутое Требинье, так и любая другая область, которой он овла-

деет, будут присоединены к доставшейся ему в удел Зете и будут признаны собственностью его и его потомков на вечные времена. В ответ на это Ра­дослав собрал войско и, выступив с ним, восстановил власть [своего дома] в Требинье, Донанека же схватил и предал мучительной смерти. Затем, вторгшись в Хумскую область (Prouincia cTElemano), занял и ее. Пример­но в то же время скончалась королева-мать, и Михайло по старшинству вступил во владение королевством. У него было семеро сыновей: Влади­мир, Прияслав, Сергий, Деря (Deria), Гавриил, Мирослав и Бодин. По­нимая, что при разделе своего королевства между столькими сыновьями удел каждого из них будет невелик, он вопреки данной клятве отнял у сво­его брата Радослава его удел Зету (Contado di Zenta) и передал его своему сыну Владимиру. После смерти своей первой жены, родившей ему упомя­нутых сыновей, он женился на другой, приходившейся двоюродной сестрой константинопольскому императору, и имел от нее других сыновей, а именно Доброслава, Прияслава, Никифора и Федора. Из них у Доброслава, Ни-кифора и Федора сыновей не было, а Прияслав оставил после себя един­ственного сына по имени Бодин, который впоследствии (о чем пойдет речь дальше) захватил все области королевства. Итак, когда у Михайло по при­чине многочисленного потомства возникло желание захватить чужие зем­ли, он собрал немалую рать и послал ее с Владимиром и другими своими сыновьями на захват Рашки и Болгарии. Когда после череды войн большая часть упомянутых земель была завоевана, он дал своему сыну Прияславу Рашку, а внуку Бодину, сыну упомянутого Прияслава — Болгарию. Бодин, едва начав править, по причине одолевавшего его великого тщеславия при­своил себе титул царя. Это вызвало крайнее недовольство у константино­польского императора, и он послал большое войско, чтобы изгнать его из Болгарии. Бодин со своим войском выступил ему навстречу, но потерпел поражение в битве, попал в плен и был отправлен в Константинополь, от­куда по повелению императора был сослан в Антиохию.

Все сыновья Михайло от первой жены еще при его жизни погибли — как по причине множества войн, которые он непрестанно вел, так и из-за того, что в угоду сыновьям он нарушил клятву и силой отнял у своего брата Ра-

дослава его удел Зету. После тридцати пяти лет правления он скончался и был погребен в монастыре святых мучеников Сергия и Вакха.

После него стал править его вышеупомянутый брат Радослав, имевший двенадцать детей, среди которых было восемь сыновей: Бранислав, Гра-дислав, Гойислав, Доброслав, Хвалимир, Станиня (Stanihna), Кочапар (Cocciapar) и Пицинек (Pizinek). Когда Радослав, имевший доброе сердце и питавший великую любовь к своим сородичам, узнал, что в Антиохии еще жив его внучатый племянник (nipote) сын Прияслава Бодин, то отправил несколько отважных и смышленых мужей, поручив им любой ценой вызво­лить его из места [заключения], где он содержался под сильной охраной. Те выполнили поручение, и Бодин был доставлен к Радославу, который вместе со своими подданными с великой радостью принял его и дал ему Грбали и Будву. Однако на шестнадцатом году правления Радослава Бо­дин, недовольный своим положением, вступил в тайный сговор со своей мачехой и ее сыновьями, приходившимися ему братьями по отцу, и, нару­шив клятву верности, восстал против короля Радослава. Тот, будучи му­жем миролюбивым, не захотел начинать с ним войну и удалился со своими детьми в Требинье, где, будучи уже в преклонных летах, окончил свои дни и был похоронен в церкви Святого Петра на [Петровом] поле. Посему Бо­дин, овладев престолом, вторгся с войском в Зету и стал захватывать земли своих сородичей, сыновей Радослава. Это вызвало крайнее недовольство барского архиепископа Петра. Встав между [враждующими сторонами] со всем клиром и народом, он добился заключения мира, который был скреп­лен взаимной клятвой жить впредь в мире и дружбе. После этого у Брани-слава родилось шестеро сыновей: Прединя (Predihna), Петрислав, Драги -ня (Draghihna), Тврдислав (Tuardislauo), Драгило (Draghillo) и Грубеша (Grubessa). У Бодина же родилось только четверо: Михайло (Michala), Джурадж (Giorgi), Архириц (Archirizzo) и Фома (Tommaso). Этих сыно­вей родила ему Яквинта, дочь Архирица, из города Бари (Ban). Несмотря на то, что распри между Бодином и его сородичами были улажены упомя­нутым образом, такой мир Бодина не удовлетворил, и он повел свое войско в Рашку. Захватив последнюю, он разделил ее на две жупании, одну из них

дал Белкану, а другую — Марку, своим придворным, которых заставил при­сягнуть на верность своему королю и его потомкам. На обратном пути он подчинил себе Боснию и поставил управлять ею князя Стефана. Вскоре после этого, узнав о смерти франка Робера Гвискара (Roberto Guiscardo Francese), захватившего ранее Драч, он отвоевал этот город со всей его территорией, но впоследствии, заключив мир с константинопольским им­ператором, возвратил его [императору].

Яквинта, жена Бодина, видя, что сыновья Бранислава растут и их ста­новится все больше, стала опасаться, что после смерти ее мужа они непре­менно отнимут королевство у ее сыновей, как [в свое время] с ними посту­пил Бодин, и стала искать случая как-нибудь их извести. И вот, когда как-то раз Бранислав со своим братом Градиславом и сыном Прединей прибы­ли в Скадар навестить короля Бодина, королева Яквинта стала убеждать своего мужа не отпускать их и заключить под стражу, чтобы после его смерти власть наверняка перешла к его детям. Если же не сделает того, о чем она просит, то, по ее словам, после его кончины сыновья не только потеряют королевство, но либо примут насильственную смерть, либо будут влачить жалкую жизнь. Под воздействием слов жены Бодин, нарушив клятву, от­дал приказ схватить их и бросить в темницу. Узнав об этом, сыновья, бра­тья и племянники Бранислава бежали в Рагузу в сопровождении четырех­сот своих самых отважных воинов. Бодин, получив весть об этом, собрал войско и подступил к Рагузе. Видя, что рагузинцы по причине присутствия упомянутых воинов не могут выдать ему его сородичей, он принялся разны­ми способами с помощью различных осадных орудий вести с ними войну. В ответ сыновья Бранислава со своими дядьями и прочими родственниками стали ежедневно совершать вылазки из Рагузы, нанося большой урон вой­ску Бодина. Однажды в одном из таких побоищ Кочапаром был убит Ко-сар (Cossaro), один из ближайших родственников королевы Яквинты. Та, нежно любившая покойного, была безмерно удручена его смертью. С рас­пущенными волосами, плача и раздирая себе лицо, она стала говорить сво­ему мужу Бодину: «Ах, я несчастная! Чего же мне с моими и твоим сыновь­ям ждать от этих твоих родственников после твоей смерти, если сейчас,

пока ты жив, они, ни в грош нас не ставя, убивают самых дорогих нам лю­дей?» И стала уговаривать его, если нет возможности предпринять ничего другого, то, по крайней мере, отомстить им, предав смерти Бранислава и всех остальных заключенных в темницу. Эти слова и плач жены привели Бодина в такую ярость, что он протянул своим слугам меч, который носил на боку, и приказал им обезглавить Бранислава и остальных. Упомянутые слуги успели выполнить приказ прежде, чем короля настигло раскаяние, к тому же их торопил некий рагузинец, который был изгнан из Рагузы свои­ми врагами и в ту пору находился при дворе у Бодина. Обезглавлены они были перед церковью Святого Николы близ Рагузы, и их родные, нахо­дившиеся в Рагузе, видели эту казнь. Так Бодин, помимо клятвопреступ­ления, запятнал себя и убийством родных. Епископы и другие лица, при­шедшие к королю, чтобы просить его не проливать кровь своих сородичей и выполнить то, к чему его обязывала клятва, увидев, что те уже мертвы, стали жестоко упрекать его за совершенную по наущению жены непопра­вимую ошибку. Король, тут же раскаявшись, залился слезами и передал тела казненных епископам, чтобы те с наивысшими почестями похоронили их на острове Локрум (Lacroma), что ими и было исполнено. Родственники Бодина, находившиеся в Рагузе, узнав, что некоторые рагузинцы вступили в тайные сношения с королем, намереваясь сдать ему город (по причине того, что война тянулась уже седьмой год), сели на корабли, которые на всякий случай держали там наготове, и отплыли в направлении Сплита, а затем оттуда переправились в Апулию. Найдя там попутный корабль, они отбыли на нем в Константинополь к греческому императору.

Бодин же, понимая, что Рагузу ему не взять, возвел против него кре­пость и, оставив в ней гарнизон, вернулся в Скадар. Примерно на двадцать шестом году своего правления он скончался и был похоронен в монастыре Святых Сергия и Вакха. Его первенец Михайло хотел наследовать его власть, но за великие злодеяния его матери Яквинты был отвергнут наро­дом, который избрал своим королем его дядю Доброслава. Тот стал дурно и очень сурово обращаться со своими подданными, и они через тайные по­слания стали сноситься с родственниками Доброслава, которые, как было

Дата добавления: 2015-06-28