Герб королевства Босния 2 страница

об этом восстании вельмож достигла Венгрии и ушей бана Твртко, он, вско­чив на коня, стремглав помчался в У сору. Собрав там войско, он вместе со многими вельможами и магнатами, бывшими на его стороне, пошел на сво­его брата Вукича. Тот, не располагая достаточными силами для отпора, заб­лаговременно отступил и бежал в Венгрию. Устроившись там при дворе короля Лайоша, он поступил к нему на службу. Посему Лайош не раз обра­щался к Твртко с просьбой примириться с братом и уступить ему часть своих владений. Поскольку Твртко неизменно отвечал отказом, венгерское войско не раз подступало к пределам Усоры, причиняя там большой ущерб. Твртко же отважно защищал свои владения, не позволяя венграм проник­нуть в глубь страны. Этому способствовали неприступные проходы, обес­печивавшие безопасность всем городам Боснии. Он вернул ко двору свою мать, которую безмерно чтил, не предпринимая ничего без ее совета. Вско­ре ему удалось поймать вышеупомянутого Владислава Дабишича и его бра­та Вука. Владислава он ослепил, а Вука вместе со многими его сторонника­ми бросил в темницу. Пурча же бежал в Венгрию. После этого, собрав войско, он пошел на Дабишу, внебрачного сына своего дяди Нинослава, и изгнал его из его владений. Вторгшись в Хумское княжество, он разорил и опустошил все владения Санко и его сторонников. Сам Санко, не имея сил для отпора, в страхе быть пойманным бежал в Рагузу. Твртко, узнав об этом, двинулся с войском к упомянутому городу, чтобы схватить его, одна­ко Санко, предчувствуя это, успел бежать до его прихода и направился к жупану Николе Алтомановичу, вместе с которым (как было сказано ранее) ходил потом разорять Хум. Итак, когда Твртко с войском вступил на тер­риторию рагузинцев, те пригласили его (как друга) посетить их город. По его прибытии в город ему был оказан радушный, великолепный и почетный прием. Было это в 1368 году от Рождества Господня. Когда после десяти­дневного пребывания в Рагузе он вернулся в Боснию, Санко, разорвав друж­бу с Алтомановичем, примирился с ним, попросив у него прощения. Послав его в Хумское княжество, Твртко дал ему на прокорм небольшое имение близ Невесинья, а остальные земли княжества раздал боснийским и хумс-ким дворянам. Когда через некоторое время Твртко по просьбе князя Ла-

заря послал войско против Николы Алтомановича, то вместе с ним и тем войском под началом Джураджа Мартинушича (Giorgio di Martinusc), ко­торое прислали на подмогу рагузинцы, он послал и Санко. Тот, разорив владения Николы, пришел в Требинье и был там в одной теснине по причи­не своей нерасторопности и небрежения собственной жизнью убит тамош­ними жителями. Никола, потеряв в результате этой войны власть, был (как было сказано) пленен князем Лазарем, и все его земли на границе с Босни­ей получил Твртко. После смерти Джураджа и Балши он занял также и многие земли, принадлежавшие Рашке — от рагузинского и которского при­морья до Милешево. Покорил он и влахов, у которых было более сотни общин (Catuni). Возгордившись по причине завоевания стольких земель, Твртко восхотел короноваться и именоваться королем Рашки. Известив об этом короля Лайоша, который полностью одобрил его намерение, он в 1376 году был коронован силами митрополита Милешевского монастыря и его братии в церкви упомянутого города и был наречен Стефаном Мирчей (Stefano Mirce). После этого он правил в мире и довольствии, и все вельмо­жи и дворяне были ему беспрекословно покорны, ни в чем не смея ему пере­чить. Посему он вершил дела в Боснии по своему произволу, не допуская никого из вельмож к совету. Было это совершенно противно обычаям и установления Боснии, и ее свободе. Перед тем как принять титул короля, он взял в жены Доротею, дочь видинского императора Страцимира, кото­рая прежде жила у венгерской королевы в качестве ее фрейлины. Сделал он это по настоянию короля Лайоша, который, как и его мать, заботился о ней и очень любил, поскольку та была девушкой редкой добродетели. Недолго прожив со своим мужем, она, не успев родить ему детей, скончалась почти в одно время с кончиной матери короля Твртко. Тот взял себе другую жену по имени Елица (Ielliza), знатную боснийскую матрону. По настоянию сво­ей матери он призвал из Венгрии своего брата Вукича, который провел там долгие годы, испытав немало лишений, и, пока тот был жив, обращался с ним со всем почтением, хотя тот этого и не заслуживал, будучи человеком никчемным. Когда примерно в то же время скончался король Лайош, и вен­герским королевством правила его жена Елизавета вместе со своей доче-

рью Марией, Твртко вступил с ними в переговоры о передаче ему Котора, который подчинялся венгерской короне и в то время был в их власти. Он утверждал, что сумеет лучше защитить его от славянских государей, кото­рые на него посягали. Заручившись поддержкой жителей Котора, которых он привлек на свою сторону подарками и щедрыми обещаниями, он, в кон­це концов, добился своего. Но и этого ему показалось мало. Видя, что вен­герское королевство по причине смерти Лайоша погрузилось в пучину смут, он решил воспользоваться этим и занял все Хумское княжество вплоть до Цетины, захватив все бывшие в нем крепости. Разорив Неретванский торг, находившийся близ Норина (Norino), древнейшего города тамошней окру­ги, и в весьма выгодном месте на Неретве заложил крепость, назвав ее Брштаник (Barsctanik). Вскоре, однако, по настоянию рагузинцев эта кре­пость была им разрушена. Помимо этого, он захватил все земли до границы с Венгрией, дойдя до Биелины (Bilena) и реки Савы. На побережье Котор-ского залива он заложил еще одну крепость, которая ныне носит имя Каш-тел-Нови (Castel-nuouo). После освобождения королевы Марии, дочери прежнего венгерского короля Лайоша, которую бан Иваниш, его братья и приор Враны, бунтовщики и изменники венгерской короны, заключили в темницу, сын и родственники палатинского графа Николы Горянского ста­ли преследовать упомянутых бунтовщиков, чтобы отомстить за страдания, причиненные Марии, и за убийство ее матери Елизаветы. Иваниш, не в силах справиться с ними, бежал в Боснию к королю Твртко. Будучи весьма ловок, он сумел так расположить к себе короля (обещав доставить ему вен­герскую корону), что Твртко принял его в число своих придворных и по­слал с большим войском в Хорватию. Совершив грабительский набег вплоть до Задара, тот возвратился в Боснию с большой добычей. Заслужив этим любовь короля Твртко, он получил от него в дар несколько городов в Усо-ре, дабы пребывать там, пока не представится другой случай воспользо­ваться его услугами. Произошло это в 1387 году. После этого король Твртко послал его с большим войском в Срем. Переправившись через Саву, он вступил в битву с венгерскими военачальниками, охранявшимися Срем и Вуку (Volcoa), которые через соглядатаев были предупреждены о его при-

ходе. [В этой битве Иваниш] потерпел поражение, войско его было разби­то, и немалое число уроженцев Усоры попало в плен к венграм. Сам же Иваниш, едва успев спастись бегством с горсткой своих подданных, в мар­те 1388 года прибыл в Боснию. Сигизмунд, взойдя на венгерский престол, принялся преследовать изменника Иваниша по всему королевству. Поймав его, он приказал привязать его к хвосту лошади и пустить волочиться по земле. Затем, подвергнув пытке калеными клещами, он повелел четверто­вать его, повесив останки на четырех воротах города Пеленгер, и вся благо­склонность короля Твртко оказалась ему бесполезна. Из-за того, что Твртко был в союзе с неаполитанским королем Карлом против венгерской короле­вы Марии, Далмация несла величайший ущерб. Особенно сильно постра­дал Сплит, вся территория которого была предана огню и мечу. Такая участь постигла город за его великую преданность венгерской короне. Спличане всегда отличались исключительной преданностью своему государю, и их земля породила великое, если не сказать неисчислимое, множество мужей, прославивших ее в науках и на поле боя. В конце концов, так и не дождав­шись никакой помощи, Шибеник и Сплит сделались данниками Твртко. Согласно «Обозрению городов» (II) Конрада Швенкфельдиуса (Svuencfeldio), упомянутый город Шибеник, именуемый латинянами Sicum (Sico), был основан выходцами из далматской Салоны в 4649 году от со­творения мира, или за 550 лет до Рождества Христова. В то время явилась Сивилла Кумекая, сделавшая немало предсказаний о рождении Христа. Вскоре после этого покорился Твртко и город Трогир (Trau), основанный, согласно Сабеллико (2-я книга IX эннеады) жителями острова Вис (Lissa). Плиний пишет о нем, как о римском городе, славящимся своим мрамором. В 991 году от Рождества Христова город этот верноподданно принял сво­его государя, короля Хорватии Суронью (Suringo). Изгнанный своим бра­том Мутимиром (Murcimiro), он нашел там свое убежище и, заключив дру­жественный союз с венецианцами, женил своего сына Стефана на дочери дожа Пьетро Орсеоло Хицеле (Hicela). По этой причине Мутимир не раз пытался захватить Трогир, но безуспешно. Трогир, Шибеник и Сплит вновь попали под власть венгров при императоре и короле Венгрии Сигизмунде,

когда у боснийцев правил преемник Твртко Дабиша. При упомянутом Твртко турецкий полководец Шахин (Sciain) вторгся в Боснию с восем­надцатитысячным войском, сжигая все на своем пути. Ему навстречу выс­тупили воеводы, или полководцы, Твртко Влатко Вукович и Радич Санко-вич. В двух сражениях, сначала под Рудиным, а затем под Билечей, турки были наголову разбиты и уничтожены, при этом войско боснийцев, насчи­тывавшее около семи тысяч, понесло незначительный урон. Это поражение научило турок быть более осмотрительными, и в будущем они не осмелива­лись столь нагло вторгаться в пределы упомянутого королевства или других земель, находящихся под покровительством короля Твртко. Последний, вторично женившись (как было сказано ранее) на боснийке Елице, не имел от нее детей, не считая одного внебрачного сына, прижитого с боснийской дворянкой Вукосавой. Тот также имел имя Твртко, и в своем месте о нем будет помянуто. В 1391 году в преклонном возрасте Твртко отошел в луч­ший мир. В том же году королем стал Дабиша, незаконный [сын Ниносла-ва,] брата вышеупомянутого Стефана, прежнего бана Боснии. Дабиша во­зымел страстное желание овладеть с помощью измены городом Рагуза. Посему он послал в Рагузу Сандаля Хранича, наказав ему изыскать сред­ство, чтобы осуществить это его намерение. Сандаль, прибыв в Дубров­ник, убедился в невозможности этого. Ничего не предприняв, он вернул­ся в Боснию и своим возвращением немало огорчил своего короля. Даби­ша был женат на хорватке по имени Цветица из знатного княжеского рода Нелипичей (Nelipez). Братья его жены (cognati), спасаясь от преследо­ваний Гргура и Владислава Кириаковичей (Chiriachi), старинных врагов рода Нелипичей, нашли убежище в Боснии. Король Дабиша по убежде­нию своей жены собрал сильную рать и выступил в Хорватию. Не найдя там ни одного из не другой своих шурьев, он разрушил несколько принад­лежащих им крепостей и возвратился в Боснию, заболев лихорадкой, от которой спустя несколько дней скончался. Поскольку детей после него не осталось, его жена почти сразу после смерти мужа постриглась в монахи­ни одного монастыря, где и окончила свои дни. При упомянутом короле Дабише первыми вельможами и советниками Боснийского королевства

были: Влатко Павлович, воевода Верхней Боснии: Хрвой Вукчич, [вое­вода] Нижней [Боснии]; Влатко Тврткович, воевода Усоры; а также во­евода Вук, Павел Раденович (Pauao Radienouich), бан Далмации и Хор­ватии, Мирко Радоевич, Брайко Вукота, Радослав Прибиньич (Radosau Pribinich), Крпе Хрватинич (Негре Hornatinich) и Прибац Маснович. Все они упомянуты Дабишей в жалованной грамоте, выданной роду Чуб-рановичей (Giupranouicchi). В то время, когда в Боснии правил Дабиша, пополаны Сплита при попустительстве некоторых боснийских магнатов изгнали из города нобилей. Рагузинцы, послав несколько галер на по­мощь [сплитским] нобилям, вернули им власть. Произошло это между 1388 и 1389 годами. После смерти короля Дабиши власть перешла к Твртко Темному (Scuro), внебрачному сыну короля Твртко I. Вскоре, однако, он был изгнан Остоей Христичем, утверждавшим, что тот не яв­ляется сыном короля Твртко, а был подменен во время родов. Посему Твртко обратился за помощью к турецкому императору, который помог ему вернуть себе часть своего королевства. Остоя же занял почти все го­рода и поставил там свои гарнизоны. Эти гарнизоны с крайней настойчи­востью требовали старые долги, и Остоя, не имея средств для их выпла­ты, по совету Боровины Вукашиновича, Михайло Милашевича, Владис­лава, Стефана и Вука (Volko) Златоносовичей, мужей, ведших дела с сенатом Рагузы, продал рагузинцам Приморье. Позднее из-за происков тамошней знати, называемой «властеличичи» (Gentilotti), в числе кото­рой были: Доброслав, князь Сланской Луки (Luca di Slano) и Примор­ской Жупы (Giupa di Primorie), Милько (MiglKo), князь Чепикучи (Cepicuchie), Радич, князь Трново, Станислав и Грдель (Gredegl) Влат-ковичи, князья Майкови (Maglcoui, & di Vulatcouicchi), а также Бутко и Твртко Павловичи, князья Слана, Остоя захотел вернуть себе эти земли, отобрав их у рагузинцев. Рагузинцы ответили отказом, и Остоя, начав против них войну, несколько раз жестоко разорил и опустошил террито­рию Рагузы. Тогда рагузинцы обратились к императору и королю Венг­рии Сигизмунду, с которым король Остоя, как пишет Яков Мейер (XIV), состоял в то время в союзе. Однако пользы это не принесло, и в 1403 году

Остоя послал [против рагузинцев] восемь тысяч своих солдат под началом воеводы Радича Санковича (Radic Sencou). Тот, придя в расположенное близ Рагузы селение Бргат (Bargat), принялся уничтожать достояние рагу­зинцев. Те направили к нему посольство с просьбой прекратить это делать. Они напомнили ему, что он, его брат Белак (Bielak) и отец Санко получили рагузинское дворянство, и Белак со своим отцом всегда любили рагузинцев и исполняли свой гражданский долг, а рагузинцы, со своей стороны, в труд­ный час всегда приходили им на помощь. В частности, когда король Боснии бросил упомянутого Радича в темницу, и все боснийские вельможи добива­лись его ослепления, одни рагузинцы в течение всего времени его заключе­ния помогали его жене Маре, дочери Джураджа Балшича. Видя, что бос­нийский король во что бы то ни стало желать его ослепить, они отправили посла, благодаря стараниям которого он был избавлен и от темницы и всех прочих бед. Однако неблагодарный Радич ответил им, что не может посту­пить иначе, поскольку исполняет повеление своего короля. В ответ на это сенат Рагузы повелел немедленно вооружить войско, уже приведенное в готовность в связи с упомянутыми событиями, и поручил командование своим полководцам Марину Гучетичу (Marino de Gozze) и Якову Гундуличу (Giacomo de Gondola), доблестным и мудрым мужам. Те, получив известие, что неприятель ведет себя беспечно, не затрудняя себя выставлением дозоров, подняли войско посреди ночи, намереваясь за­стать его врасплох. Однако этого у них не получилось. Некий Раско из Приморья, бежав из рагузинского лагеря, обо всем предупредил Боснийца, который приказал немедленно трубить в трубы и строиться в боевые по­рядки для битвы. Рагузинские военачальники, видя, что их замысел рас­крыт, решили не предпринимать ничего до утра и затаились, разбив лагерь на расстоянии не более мили от неприятеля. На рассвете они предприняли несколько атак, стоивших обеим сторонам немалых потерь, и в этих стыч­ках прошла вся первая половина дня. Воевода Радич, поняв, что его цель не может быть достигнута, после совета со своими в третьем часу ночи снялся с войском. Рагузинцы, помня поговорку, что «бегущему врагу строят мост из золота», не стали его преследовать. Тем не менее сенат Рагузы послал

пять галер под командованием Вука Влаховича Бобальевича (Volzo di Biagio Bobali), который сжег Неретванский торг и все другие приморские города, принадлежавшие королю Остое. Помимо этого, в Которский залив была направлена галера с фустой, чтобы воспрепятствовать привозу соли во вла­дения Остои. Вышеупомянутые военачальники Гучетич и Гундулич с вой­ском в четыре тысячи пехотинцев вторглись в пределы Боснийского коро­левства и, дойдя до Рамы (Rama), учинили в тех краях величайший ущерб. В ответ на это король Остоя повелел собрать новое войско, чтобы лично повести его на рагузинцев. Последние, видя, что силы неравны (по их све­дениям, король вел на них пятнадцатитысячное войско), обратились с на­стоятельной просьбой о помощи к Хрвою Вукчичу, правителю Яйце (глав­ной крепости Боснийского королевства) и сплитскому воеводе, который в ту пору вел войну с королем Остоей. На помощь себе они призвали и венг­ров, которые двинулись на Остою с одной стороны, а Хрвой — с другой. Посему венгерский король Сигизмунд, вторгшись в августе 1406 года в Боснию, сумел без единого выстрела овладеть множеством крепостей, ко­торые ему сдал Хрвой. В числе прочих он захватил Сребреницу (Srebarniza) и хорошо укрепленную крепость под названием Клишевац (Chlisceuaz), в которой нашел немало артиллерийских орудий. Позднее в том же году вен­гры под началом Сигизмунда Лошонци (Losanaz) вновь вторглись в Бос­нию и в [кровопролитной] битве, где пало немало боснийской знати, одер­жали победу над боснийским полководцем Сандалем Храничем. Король Остоя ввиду такого урона для своей державы заключил мир с рагузинцами, а затем при их посредничестве и с венграми, однако с Хрвоем остался в состоянии войны. Упомянутый Хрвой (как явствует из жалованных грамот короля Твртко жителям Котора) был сыном Вукаца Хрватинича (Vucaz Cheruatnich) и одной рагузинской дворянки из рода Лукаревичей. Он был боснийским старшиной (Protogero di Bosna) и правителем Яйце, крепость же Омиш (Olmisa) досталась ему благодаря его жене Елице. Когда спли-чане страдали от междоусобиц, то они подобно коню [из басни], который, желая отомстить своему врагу оленю, отдался в вечное рабство человеку и из свободного сделался рабом, также движимые желанием мести покори-

лись чужеземцу Хрвою. [Произошло это так]. Во время войны между не­аполитанским королем Владиславом (Ladislao), называемым некоторыми Ланцилагом, и императором Сигизмундом за венгерскую корону спличане, терзаемые в то время непрерывными смутами и междоусобицами, приняли сторону Владислава. Тот, притязая на то, что вся Далмация является его собственностью, продал Хрвою Сплит и четыре острова — Брач (Brazza), Хвар (Lesina), Корчулу (Corzula) и Вис (Lissa). Хрвой после этого стал именовать себя герцогом, или воеводой, а в упомянутые владения посылал своих наместников. Некоторое время спустя он по пустому поводу рассо­рился с Сизизмундом, с которым до этого водил дружбу. Однажды при дворе Сигизмунда венгерский бан Павел Чупор (Cwpor), встретив Хрвоя, который, по словам Давида Хитреуса (III), и видом и манерами своими напоминал быка, приветствовал его в шутку мычанием. Весть об этом, как часто случается, облетела весь двор и, дав повод для насмешек всем гостям, достигла стола самого императора. Раздосадованный этим Хрвой, увидев, что сам император участвует в общей потехе, затаил обиду и решил отло­житься от венгров. Усилившись за счет призванного на помощь турецкого войска, он вместе с ним предал жестокому разорению союзных с венграми боснийцев. Поводом для такой дерзости стало длительное отсутствие ко­роля, который в то время участвовал в Констанцском соборе, искореняя гуситскую ересь. Магнаты и вельможи Венгрии, которым была доверена забота о королевстве, узнав о разорении, учиненном Хрвоем, послали про­тив него в Боснию весь цвет венгерского воинства под командованием Яноша Горянского (Gioanni di Gara), Яноша Мороти (Gioanni de Maroth), Павла Чупора Монословского (Monozlo) и многих других доблестных мужей. Хрвой, прекрасно вооружив свое и турецкое войско, сошелся с венграми в жестокой и кровопролитной битве. Боснийцы, бывшие в войске Хрвоя, видя, что уступают, призвали на помощь свою древнюю изворотливость. Соглас­но «Венгерской хронике», когда победа уже склонялась на сторону венг­ров, несколько боснийцев, проворно взобравшись на гору, стали кричать, что венгры обращаются в бегство. Это породило в рядах венгров великое замешательство. Несмотря на всю свою отвагу, услышав крик и поверив

ему, большинство их устремилось в бегство. По этой причине их против­ник, перебив великое множество венгров, вернулся домой с большими тро­феями. Вышеупомянутые полководцы также не избежали опасности — не­которые из них были схвачены и уведены в плен турками. В их числе оказа­лись бан Мартин, а также Ласло и Янош Горянские. Янош Горянский, проведя немало лет в кандалах, обрел свободу и по обету передал упомяну­тые кандалы, имевшие немалый вес, в Батский монастырь (Monastero di Batha). Янош Мороти был выкуплен за большую сумму денег. Сам же во­евода Хрвой увел в плен Яноша, брата Миклоша Надерспана (Michleusc Naderpsan), и Павла Чупора. Чупора он велел зашить в бычью шкуру и, обращаясь к нему, с издевкой произнес: «Ты, в человечьем обличье мычав­ший, как бык, получи теперь вдобавок к мычанию и его облик и шкуру!» После этого приказал его, как был, зашитого в шкуру, утопить. Как пишет Хитреус, это был первый раз, когда турки вторглись в Боснийское коро­левство. В самом деле, именно в связи с упомянутыми событиями Мехмед (Maumette) впервые назначил своего санджак-бея в Верхней Боснии, ко­торым был Иса (Isaaco). После его убийства Николой Славянином при императоре Сигизмунде упомянутое королевство пребывало во власти хри­стиан вплоть до короля Стефана, зятя деспота Рашки Лазаря. Вскоре вое­вода Хрвой, видя себя преданным турками, почти в отчаянии переселился в мир иной. Король Остоя, желая отомстить ему мертвому, отпустил свою жену по имени Груба и женился на вдове Хрвоя Елице. В то время сплича-не обрели свободу, изгнав из города гарнизон, оставленный Хрвоем. Рагу-зинцы, будучи в то время союзниками венгерской короны, получили в дар от императора Сигизмунда три острова, которыми владел Харвой — Брач, Хвар и Корчулу. Чтобы вступить во владение упомянутыми островами, они послали несколько галер под началом Марина Растича (Marino de Resti). Однако из-за козней Якши Неретванина (Iachscia Narentano) эти острова не пробыли под их властью и трех лет. Враждебный рагузинцам Якша, вла­девший несколькими городами в Неретве, отправился в Венгрию к жене Сигизмунда Барбаре, которая в нем души не чаяла (он был юным красав­цем-придворным, и королева (несмотря на преклонные годы) не была ли-

шена свойственных женскому роду слабостей). С ее помощью он обвинил перед императором рагузинцев в жадности, утверждая, что наместники, ко­торых они посылают на упомянутые острова, годятся скорее для грабежа, чем для отправления правосудия. В доказательство своих слов он ссылался на свидетельства некоторых вельмож с названных островов, которые, вос­став против власти рагузинцев, нашли убежище при упомянутом дворе. Сигизмунд, услышав это, отписал сенату Рагузы, чтобы тот не затруднял себя в будущем управлением этими островами, которые в 1417 году по его повелению были переданы Иваном Менчетичем (Gioanni Mentio) и Гажей Гучетичем (Gauge Gozzio) комиту курии Ласло (Vuladislauo Arosal suo Caualliere).

Вернемся, однако, к рассказу о короле Остое. В 1415 году он пытался всеми правдами и неправдами овладеть далматинским городом Шибеник, но все его усилия оказались тщетны. В то время упомянутый город был под властью венгров, но из-за жадности наместников, которых присылали туда венгры, восстал и перешел под власть венецианцев. В том же году в Боснии был созван собор всех знатнейших вельмож королевства, на котором Вук-миром Златоносовичем и Вукмиром Храничем был предательски убит Па­вел Раденович. Король, бросив своих друзей, бежал вместе с Петром Пав­ловичем и нашел себе убежище в крепости Бобовац. Поступок этот объяс­нялся тем, что он надеялся через упомянутого Петра договориться с Тур­ком. Распутная жизнь короля, учинявшегося насилие даже благородным матронам, подняла возмущение в народе, который, прогнав его с престола, избрал на его место Стефана Яблановича. В избрании Яблановича не пос­леднюю роль сыграли рагузинцы. Видя, что боснийские вельможи не могут прийти к согласию в вопросе о выборе нового короля, рагузинцы послали к ним Вука Андреевича Бобальевича (Volzo d'Andrea Bobali), красноречи-вейшего оратора. Тот с помощью подарков и своего красноречия сумел рас­положить к себе многих вельмож и добился того, что почти все голоса были отданы за упомянутого Яблановича, который всегда выказывал за это свою признательность рагузинцам. После своего избрания он по настоянию ра­гузинцев бросил в тюрьму бывшего полководца короля Остои Радича Сан-

ковича, которого Сандаль Хранич, желая угодить рагузинцам, обезглавил. За это рагузинцы подарили ему в Рагузе дом, который прежде был пода­рен ими неблагодарному Радичу. По мнению других, при короле Твртко Темном Радич был ослеплен. Король Остоя, лишившись власти, обратил­ся за помощью к Турку, обещая платить ему ежегодную дань в размере двадцати тысяч скудо и дать в заложники своего сына Радивоя. Получив от него сильное войско, состоящее из турок, он вторгся в Боснию и обнару­жил там войско короля Стефана и Твртко Темного, которые совместно вы­ступили против него. Завязалась битва. Оба войска сражались с таким упор­ством, что потерям с обеих сторон не было числа. Однако победа не дава­лась ни одной, ни другой стороне, и, в конце концов, стороны прекратили битву. Боснийские вельможи, стремясь уберечь королевство от гибели, вы­ступили посредниками в переговорах между упомянутыми государями. В результате этого Твртко, Остоя и король Стефан договорились участво­вать в управлении Боснией на равных началах, причем каждый из них со­хранял за собой титул короля. Произошло это в тысяча четыреста двадцать втором году. Вскоре после этого переселился в мир иной Стефан, который за свою жизнь ни разу не был женат. За ним в тысяча четыреста тридцать пятом году последовал король Остоя, умерший от лихорадки, которой за­разился в пылу удовлетворения своего распутного желания. Посему его сын Радивой, находившийся в ту пору при дворе Турка, получив от того мощ­ное войско, состоящее из турок, вторгся в Боснию. В битве с войском Твртко турки были разбиты, и Радивой бежал в Рагузу, где был удостоен дворян­ства, не раз получив помощь в удовлетворении своих нужд от тамошнего сената. В конце концов, он, решив покориться королю Твртко, удалился в Боснию. Твртко принял его как друга и вельможу, наделив обширными полями в Кисела-Воде (Chisielauoda). Радивой умер молодым от трехднев­ной лихорадки, которой заболел из-за злоупотребления вина со льдом. Твртко, таким образом, стал единовластным господином Боснии. Он часто ссорился с Сандалем Храничем, не раз разоряя его владения. Не ладил он и с рагузинцами, и с деспотом Стефаном, войско которого взяло приступом город Зворник (Suonik), расположенный в Усоре. Тогда, в 1436 году, упо-

мянутое войско деспота разграбило всю Усору. В том же году скончался Сандаль Хранич. Не имея детей, он завещал свои владения своему племян­нику Стефану Косаче. Последнему пришлось тогда вынести немало напа­док со стороны короля Твртко и некоторых других рашанских правителей, при этом рагузинцы всегда были на его стороне. Более того, можно ска­зать, что благодаря им он и остался государем. Однако в конечном итоге услуга была оказана человеку неблагодарному — в течение всей своей жиз­ни он был врагом рагузинцев, о чем их не раз предупреждал король Твртко. Уже в преклонном возрасте Твртко женился на Елине из рода Ябланови-чей, однако детей у них не было, и в 1443 году он скончался, не оставив после себя наследника. Боснийские вельможи без промедления избрали на его место Томаша, сына боснийского вельможи Павла Христича. Этому избранию во многом способствовали Яблановичи, бывшие первыми вель­можами Боснийского королевства. Томаш, следуя во всем прочем хрис­тианскому обряду, в течение длительного времени воздерживался от при­нятия святого крещения, будучи, вероятно, заражен манихейской ересью. Согласно [Рафаэлю] из Вольтерры, он был крещен уже после своего из­брания королем кардиналом Св. Ангела Хуаном Карвахалом (Gioanni Caruaialla). Помимо этого, в «Францисканской хронике» (3-й параграф VI книги) значится, что фра Джакомо делла Марка обратил упомянутого короля в католическую веру. Томаш был женат на Катарине, дочери Сте­фана Косачи, герцога Св. Саввы, и поддерживал тесную дружбу с рагу-зинцами. Во время войны своего тестя Стефана с рагузинцами он не раз пытался уговорить его отказаться от этой затеи. По убеждению выше­упомянутого кардинала Хуана он отправился в Венгрию, где при посред­стве этого прелата заключил союз с венграми, пообещав им предпринять решительные действия против Турка, однако впоследствии сделал все на­оборот. Желая угодить папе римскому, которым был тогда Пий II, он отправил к нему посольство в составе епископа Чивидале-дель-Фриули (Cenad) и епископа Сеньи (Segna). Их сопровождал хорватский князь Стефан из рода Франкопанов, давшего некогда миру римского папу Гри­гория I Великого, украшение Церкви, и один ученый монах (dottore) из

Тревизо, которого Пий впоследствии сделал епископом Далмации. Упо­мянутые послы были радушно приняты папой, находившимся в ту пору в Мантуе. Всем довольные, они простились с ним и успели покинуть пре­делы Италии прежде, чем пришло известие об измене христианскому делу, учиненной королем Томашем. Латинские историки именуют его Стефа­ном. Подобно тому, как в прошлом римляне именовали своих государей цезарями или августами, а египтяне — фараонами или птолемеями, так и боснийцы, как пишет Иоганн Гобеллин в «Записках о достопамятных де­яниях Пия II» (III), именовали своих королей стефанами. Среди послед­них Томаш отличался изворотливостью, переменчивостью и непостоян­ством в поступках. В тысяча четыреста пятьдесят девятом году он, желая показать себя ревностным католиком, или же, как полагали многие, же­лая удовлетворить свою жадность, издал указ, согласно которому все ере-тики-манихеи (а их жило в Боснии немало), не желающие креститься и принять римско-католическую веру, должны были покинуть страну, а их имущество подлежало конфискации. Посему примерно две тысячи упо­мянутых еретиков приняли тогда крещение. Сорок же, или чуть более, наиболее упорных среди них после долгих скитаний ушли, наконец, к Сте­фану, герцогу Св. Саввы, который (как полагают некоторые) был при­верженцем упомянутой секты. Трое главарей этих еретиков, пользовав­шихся немалым влиянием при дворе боснийского короля, были связаны и доставлены епископом Нина (Nona) в Рим, где папа Пий II повелел зак­лючить их в монастырь. От кардинала Св. Сикста Хуана (Gioanni Cardinale di San Sisto) они получили наставление в католической вере, и, отказавшись от заблуждений нечестивого манихейства, приняли веру, ис­поведуемую Римской Церковью, которая не способна на обман, но и не терпит обмана. Восстановив мир в их душе, [папа] отослал их обратно к королю. Двое из них остались верны католической вере, а третий, подоб­но псу, вернулся к своей блевотине — на обратном пути он сбежал к упо­мянутому воеводе и не вернулся к королю Томашу. Четырнадцатилетний сын Томаша, отправившись со своей матерью помолиться Млетской Бо­городице (древнейшему образу, пользовавшемуся в прошлом глубочай-

Дата добавления: 2015-06-28