Lex mercatoria. Обычаи и обыкновения в международной торговле. Негосударственные средства регулирования

В так называемом праве международной торговли большую роль играют обычаи и обыкновения, а также применительно к отношениям конкретных субъектов между собой — заведенный порядок, или устоявшаяся практика отношений.

Право международной торговли следует отличать от международного торгового права, которое квалифицируется как подотрасль международного экономического права, входящая в состав международного публичного права и, таким образом, регулирует отношения межгосударственные либо таковые между субъектами, производными от государств, и иными субъектами международного права. Под правом международной торговли понимают совокупность норм (обычно-правового происхождения, национальных норм законодательства отдельных государств, а также международных договоров), которые действуют в сфере осуществления международной торговли в широком смысле (т.е. в области отношений, во-первых, выходящих за рамки собственной национальной юрисдикции, и во-вторых, относящихся не только к торговым связям, но и вообще к международному хозяйственному обороту). В самом общем плане категория «право международной торговли» иногда используется как синоним правового режима международных торговых отношений, в который включаются и публично-правовые, и частноправовые предписания, касающиеся международной торговли. Вместе с тем распространенное ныне в мировой практике понимание права международной торговли подразумевает наличие в нем прежде всего норм частноправового характера.

Вопрос о содержании права международной торговли возник в связи с созданием Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) в 1966 г., целью которой, согласно резолюции ГА ООН, является содействие прогрессивной гармонизации и унификации права международной торговли и распространения информации в этой области. В докладе Генерального секретаря ООН на XXI сессии Генеральной Ассамблеи 1966 г. в связи с принятием решения об учреждении ЮНСИТРАЛ указывалось, что право международной торговли есть «совокупность норм, регулирующих торговые отношения частноправового характера, затрагивающие различные страны»1. Наиболее традиционные сферы, которые в соответствии с данным документом относятся к праву международной торговли, — это международная купля-продажа, страхование, перевозка товаров различными видами транспорта, оборотные документы, интеллектуальная собственность, торговый арбитраж и т.д. Кроме того, право международной торговли подразумевает как материально-правовые, так и коллизионные нормы, как нормы международных договоров, так и предписания внутригосударственного права. В таком аспекте право международной торговли не содержит национальных положений государственно-правового или административно-правового характера, направленных на формирование системы правового регулирования, обеспечение механизмов управления и определение общих принципов правовой регламентации внешнеэкономической деятельности (квотирование, лицензирование, таможенное и тарифное регулирование и т.д.), а также правил международных договоров, которые регулируют соответствующие отношения между государствами и устанавливают корреспондирующие этому обязанности в данной области, поскольку они не относятся к частному праву.

Возможна и более узкая трактовка понятия «право международной торговли», которая иногда встречается в зарубежной правовой литературе и сводит его, в частности, к международным конвенциям и типовым законам, разрабатываемым на международном уровне различными международными органами и организациями в целях унификации национально-правовых норм в области международной торговли, а также к торговым обычаям. Имея в виду именно частноправовую природу права международной торговли, некоторые авторы рассматривают его как подотрасль международного частного права.

В последние годы в научный обиход и практику международной торговли прочно вошло понятие lex mercatoria (буквально — «торговое право»), которым большей частью принято обозначать некую автономность, обособленность регламентации международных торговых сделок от каких-либо национальных систем правового регулирования. В теории lex mercatoria получили отражение существующие тенденции и результаты взаимодействия права с его материальной основой в части международных экономических (преимущественно торговых в широком смысле слова) отношений, конкретно — растущая динамика мирохозяйственных связей и определенное отставание развития национального законодательства, обеспечивающего их регулирование. Кроме того, появление lex mercatoria, мыслящегося как «вненациональный» комплекс правовых и неправовых норм, призванных обеспечивать необходимое регулирование международных торговых операций, должно было бы снять определенное противоречие международного характера таких операций регламентации их преимущественно внутригосударственными средствами.

В рамках самого общего подхода к истории возникновения данной теории lex mercatoria может быть датирована 50-60-ми гг. ХХ столетия, хотя сам рассматриваемый термин активно использовался много раньше. В эпоху средневековья под ним понималось право купеческого сословия и обычаи, которые распространили свое действие за пределы национальных государств. В 20-х гг. XX в. lex mercatoria было средством фиксирования в деловом обороте практикуемых элементов саморегулирования со стороны его участников. Теория lex mercatoria не имеет однозначно понимаемого всеми содержания. Ее последователи (Б. Голдман, А. Голдштейн, Ф. Кан, Ф. Фушар, К. Шмитхофф) не всегда даже придерживаются этого термина и порой оперируют такими категориями, как «транснациональное право», «вненациональное право» (Шмитхофф, Фушар) и др. К составляющим lex mercatoria элементам иногда относят нормы международного публичного права, унифицированные акты, общие принципы права, рекомендательные нормы документов международных организаций, обычаи и обыкновения, арбитражные решения (О. Ландо), причем большей частью, помимо международных конвенций, в lex mercatoria включают модельные законы, разрабатываемые в международном масштабе для целей использования при выработке актов национального законотворчества, а также обычаи международной торговли, которые трактуют нетрадиционно широко, подразумевая в том числе и торговые (деловые) обыкновения, типовые договоры (контракты), общие условия, всевозможные своды единообразных правил и проч.

Важно подчеркнуть, что концепция lex mercatoria при всем многообразии интерпретации ее содержания все-таки имеет во всех случаях общий стержень. Это прежде всего выведение права международной торговли за рамки какой-либо конкретной правовой системы, будь то международная или национальная, с одной стороны, включение в его состав предписаний неправового характера, с другой стороны. Наконец, это отказ от традиционных коллизионных принципов как основного инструментария МЧП и замена их «вненациональными», «автономными» средствами регулирования внешнеэкономических связей и разрешения возникающих в этой сфере споров1. Необходимо подчеркнуть, что далеко не все страны разделяют доктрину lex mercatoria как регулирующую систему. Например, в практике Российской Федерации отношение к lex mercatoria подкрепляется соответствующими правовыми нормами. Закон Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г. прямо устанавливает: «Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства...» (п. 1. ст. 28).

Обычаи в международной торговле. Не будет преувеличением сказать, что в международной торговле обычай является чуть ли не первым и основным источником права. Особое распространение в торговых отношениях обычаи имеют в торговом мореплавании, страховании, денежных отношениях, купле-продаже товаров, что имеет историческое объяснение.

Например, в международной торговле лесом (в частности, континентальной Европы) существует обычно-правовая норма: потери, возникающие при распиливании бревен, принято относить на счет покупателя. Однако обычай не будет применяться, если в отношении этого существует специальное указание в договоре между сторонами. Аналогичным образом норма обычая не будет действовать, если она противоречит императивной норме закона данной страны.

Обычай как форма права является легально закрепленным в качестве источника права и в России. Следует особо подчеркнуть,

что, пожалуй, именно торговые отношения создали почву для включения в ГК РФ данной формы в целях использования в правовом регулировании.

Правда, терминологически ГК оперирует не всегда термином «торговый обычай», а «обычаями делового оборота». В Законе о международном коммерческом арбитраже анализируемый термин— «торговые обычаи» — присутствует эксплицитно: «Во всех случаях третейский суд принимает решение... с учетом торговых обычаев, применимых к сделке» (ст. 28). Ранее обычаи международной торговли в практике внешнеторгового арбитража занимали место субсидиарных источников права.

Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров в ст. 9 предусматривает, что стороны связаны любым обычаем, относительно которого они договорились, и установленной практикой отношений. Не ограничиваясь этим, Конвенция устанавливает: «При отсутствии договоренности об ином считается, что стороны подразумевали применение к договору или его заключению обычая, о котором они знали или должны были знать и который в международной торговле широко известен и постоянно соблюдается сторонами в договорах данного рода в соответствующей области торговли». На данный момент необходимо обратить особое внимание ввиду его неординарности. Как видно, ч. 2 приведенной статьи, констатируя, что подразумевается связанность сторон обычаем, о котором они не знали, но который широко известен в данной сфере отношений по международной торговле, требует от сторон такого знания.

Тот факт, что в некоторых случаях можно встретиться с кодификациями соответствующих обычаев (например, Йорк-Антверпенские правила об общей аварии, подготовленные впервые еще в 1865 г. в Йорке (Англия), пересмотренные затем в 1877 г. в Антверпене, измененные в 1890, 1924 и последующих годах, принятые в дальнейшем на конференции в Амстердаме в 1949 г. Международным морским комитетом, которые действуют ныне в ред. 1990 г.), не опровергает справедливости сказанного о правовой природе обычая, в том числе и обычая международной торговли. Указанные и подобные им кодификации не являются нормативными актами. По мнению Л.А. Лунца, в международных торговых отношениях трудно обозначить какие-либо обычаи, которые имели бы характер единообразных международных норм. Он заметил, что скорее можно говорить не о международном обычае торговли, а о национальном обычае в области международной торговли1. В то же время, признавая необходимость «освоения» конкретным государ-ством того или иного обычая, если он не относится к категории нормы jus cogens, нецелесообразно затушевывать или тем более вообще упускать из виду международно-правовую природу такого правила поведения, поскольку в нем отражена специфика именно международных отношений.

В современной практике международной торговли кодификацией торговых обычаев занималась образованная в 1920 г. Международная торговая палата в Париже, выпустившая сборник под названием «Торговые обычаи» — Trade Terms.

Инкотермс (англ, аббревиатура «Incoterms» — international commercial terms). Тот же орган в течение многих лет вел работу по систематизации и обобщению терминов, встречающихся в торговых обычаях, а также изучению тех расхождений, которые характеризуют применение различных терминов, используемых в таких обычаях, в разных географических регионах. Часто сторонам контракта неизвестны различия в торговой практике в соответствующих странах. Это влечет за собой недопонимание, споры и обращения в суды, а также потерю времени и денег. Для устранения подобных проблем Международная торговая палата впервые в 1936г. опубликовала международные правила толкования торговых терминов. Дополнения и изменения вносились затем в 1953, 1967, 1976, 1980 и 1990 гг. с целью приведения правил в соответствие с текущей международной торговой практикой.

Указанные сборники известны под названием «Инкотермс». Данный документ именуется «Международные правила толкования торговых терминов». Нередко в практических, а порой и научных кругах бытует тезис о том, что «Инкотермс» представляют собой изложение правил, которые, следовательно, могут применяться непосредственно, без ссылки на них в договоре, в качестве диспо-зитивных норм. Бесспорного подтверждения этому не существует в арбитражной или судебной практике различных государств. Не случайно во введении к документу говорится о желательности осуществления сторонами ссылки на «Инкотермс» в контракте при заключении сделки.

Таким образом, несмотря на свою широкую известность и практическую применимость, по правовой природе «Инкотермс» не

являются источником права в объективном смысле, т.е. не выражены как нормы права. Вместе с тем они могут получить юридически обязательное значение, если в договоре на них сторонами будет expressis verbis сделана ссылка. Иными словами, такая ссылка, будучи договорным условием, придаст «Инкотермс» обязывающий характер для контрагентов. В подобной ситуации «Инкотермс» приобретут качество источника права в субъективном смысле — источника субъективных прав и обязанностей сторон. В связи с этим обращает на себя внимание подход, предложенный в проекте третьей части ГК РФ. В п. 6 ст. 1255 устанавливается: «Если в договоре использованы принятые в международном обороте торговые термины, то, при отсутствии в договоре иных указаний, считается, что сторонами согласовано применение к их отношениям обычаев делового оборота, существующих в отношении соответствующих торговых терминов». Без всяких сомнений, это означает придание в силу закона правового значения «Инкотермс» и другим документам рекомендательной природы, существующим ныне в международной деловой практике, а также конкретизации трактовок их обязывающего характера.

Намерение приспособить «Инкотермс» ко все возрастающему использованию средств компьютерной связи явилось основной причиной их пересмотра в 1990 г. Согласно редакции 1990 г. применение таких средств связи возможно при представлении сторонами различных документов (коммерческих счетов, документов, необходимых для таможенной очистки, или документов, подтверждающих поставку товаров, а также транспортных документов). Сложные проблемы возникают при представлении продавцом оборотных документов, в частности коносамента, часто используемого при продаже товара в пути. При использовании средств компьютерной связи в этих случаях жизненно важно обеспечение для покупателя той же правовой позиции, как и при получении коносамента от продавца. Другой причиной разработки новой редакции явилось изменение способов транспортировки, использование контейнеров, смешанных перевозок и перевозки типа «ролл-он-ролл» с использованием автомобильного и железнодорожного транспорта в перевозках на короткое расстояние. Включенный в «Инкотермс-90» термин «франко-перевозчик... наименование пункта» («Free carrier... named port» — FCA) применим для транспортировки re-зависимо от способа и сочетания различных средств транспорта. Вследствие этого имевшиеся в предшествующих редакциях термины (FOR/FOT и FOB — аэропорт) исключены. С целью их более удобного применения и понимания все термины разделены на четыре категории, начиная со случая, когда продавец предоставляет товары покупателю непосредственно в своих помещениях (термины группы «Е» — EX works). Согласно терминам второй группы продавец обязуется предоставить товар в распоряжение перевозчика, который обеспечивается покупателем (термины группы «F» — FCA, FAS и FOB). В соответствии с терминами третьей группы — «С» продавец обязуется заключить договор перевозки, однако без принятия на себя риска случайной гибели или повреждения товара или каких-либо дополнительных расходов после погрузки товара (термины группы «С» — CFR, CIF и CIP). Наконец, в рамках терминов группы «D» продавец несет все расходы и принимает на себя все риски до момента доставки товара в страну назначения (DAF, DES, DEQ, DDU и DDP).

Затем обязательства сторон по всем терминам сгруппированы по десяти основным направлениям, так что каждой обязанности продавца «зеркально» соответствуют необходимые обязанности покупателя по тем же направлениям. Так, в разделе А.З. продавец обязуется заключить договор перевозки и оплатить ее. Корреспощи-рующее этому указание «обязательство отсутствует» находится в разделе Б.З. «Договор перевозки», определяющем соответствующие обязанности покупателя. Покупатель не лишен такого права, если он заинтересован в заключении договора перевозки для обеспечения доставки товара в место назначения, однако перед продавцом у него такой обязанности нет.

Группа «Е» — «с завода», «франко-завод».

Отгрузка EXW — любой вид транспорта, EXW — с завода (...с указанием пункта).

Группа «F»: FCA франко-перевозчик.

Основная перевозка — FAS «свободно вдоль борта судна» или FOB «свободно на борту», — смешанный транспорт (с указанием пункта), не оплачена.

Группа «С»: CFR «стоимость и фрахт» [в ред. «Инкотермс» 1980г. и предшествующих это условие существовало в обозначении «КАФ» - CAP (cost and freight)].

Основная перевозка CIF (cost, insurance, freight — стоимость, страхование и фрахт) оплачена: СРТ (carriage paid to... — перевозка оплачена до...).

CIP — carriage & insurance paid to... — перевозка и страхование оплачены до...

Группа «D»: DAF (delivered at frontier) — поставка на границе.

Прибытие DES (delivered ex-ship) — поставка с судна. DEQ (delivered ex-quay, duty paid) — поставка с причала с оплатой пошлины.

DDU (delivered duty unpaid) — поставка без оплаты таможенных пошлин.

DDP (delivered duty paid) — поставка с оплатой таможенных пошлин.

Так как торговые термины используются в различных отраслях торговли и различных регионах, весьма важным является точное определение обязанностей сторон. В отношении некоторых вопросов необходимо обращение к торговым обычаям определенного места или к практике, которую стороны установили в их предшествующих деловых отношениях (см. ст. 9 Конвенции ООН 1980 т. о договорах международной купли-продажи товаров). В ходе переговоров по заключению контракта желательно, чтобы продавец и покупатель информировали друг друга о таких торговых обычаях, а в случае недоразумений уточняли конкретное положение в соответствующих статьях контракта. Подобные предписания контракта могут отличаться от соответствующего правила толкования «Инкотермс».

В российской практике при разрешении споров, вытекающих из внешнеэкономических отношений, «Инкотермс» применяются достаточно широко, причем не только органами международного коммерческого арбитража, но и государственными судами.

Так, в арбитражный суд обратилось российское акционерное общество, поставлявшее медицинскую продукцию в развивающиеся страны через английскую компанию, с иском к последней. Стороны при заключении внешнеторговой сделки договорились, что поставка будет осуществляться на условиях «СИФ» (морская перевозка) в редакции «Инкотермс-90». Между тем истец указал, что товар был упакован в соответствии с требованиями условий поставки франко-вагон (перевозка железнодорожным транспортом). Продукция действительно поставлялась морем и в пункт назначения прибыла в негодном состоянии. Арбитражный суд исходил из содержания базисного условия, указанного в контракте, соответственно тому толкованию, которое имеется в «Инкотермс-90» как договорного условия. В данном случае стороны при заключении контракта условились использовать обычаи в сфере международной торговли, касающиеся базисных условий поставки и широко применяемые во внешнеторговом обороте. Кроме того, прямые ссылки на них содержатся в международных соглашениях, участницей которых является Российская Федерация (Венской конвенции ООН 1980 г.).

В другом деле, рассмотренном арбитражным судом, фирма, зарегистрированная в иностранном государстве, обратилась с иском к российскому акционерному обществу по нарушению контрактных обязательств, что выражалось в ненадлежащей поставке товара — вместо поставки «СИФ» продавец-ответчик поставил товар на условиях «FOB» без обеспечения страхования груза. Арбитражный суд вынес решение на основе обычаев делового оборота, касающихся базиса поставки в сфере международной торговли, обратившись к «Инкотермс-90», поскольку стороны договорились об их применении в контракте (см. информационное письмо Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 25 декабря 1996 г. № 10 «Обзор практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 года» и информационное письмо Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 16 февраля 1998 г. № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»). В вопросе действия обычно-правовых норм важное значение имеет положение о непротиворечии применимых обычаев условиям контракта.

Так, в деле № 363/1990 ответчик ссылался на «международные обычаи» в связи с качеством товара. Международный коммерческий арбитраж отметил, что их существование ответчиком не доказано, но если бы даже это и имело место, они не подлежали бы учету в рассматриваемом случае, так как «не могут быть допущены к применению обычаи, противоречащие прямо выраженным условиям контракта». В другом решении (дело № 219/1989) арбитраж также не признал правомерной ссылку ответчика на «мировую практику» в обоснование допустимости распространения результатов выборочной (10%) проверки товара на всю партию ввиду отсутствия в самом контракте, а также упомянутом им ГОСТе метода проверки'. Общие принципы права. В Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров говорится, что относящиеся к ее предмету вопросы, которые прямо в ней не урегулированы, подлежат решению в соответствии с общими принципами, на которых она основана (ст. 7). Однако в самой Конвенции не указывается, что же понимается под этой категорией. В противополож-

ность этому в Межамериканской конвенции о праве, применимом к контрактам, 1994 г., которая также использует данное понятие, содержится некоторое уточнение, способствующее уяснению того, что имелось в виду ее создателями, когда предполагалось, что вопросы, прямо не урегулированные в документе, будут разрешаться на основе «общих принципов международного коммерческого права», а именно: «общие принципы, признанные международными организациями». Для полноты картины добавим, что рассматриваемая Конвенция в качестве еще одного критерия восполнения пробела в вопросе применимого права и содержания «общих принципов коммерческого права» упоминает для достижения целей правосудия и справедливости о руководствах, обычаях, а также общепринятых торговых обыкновениях и практике.

К категории «общих принципов» специалисты справедливо относят «Принципы международных коммерческих договоров» 1994 г., разработанные Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА). По своей правовой природе названные Принципы не относятся ни к международно-правовым соглашениям (договорам, конвенциям), ни к обычаям. Это правила, разработанные в рамках международной (межправительственной) организации, носящие характер рекомендательных норм. Они имеют факультативное действие, т.е. применяются в тех случаях, когда стороны специально сделали на них ссылку в контракте. В подобных ситуациях содержащиеся в Принципах УНИДРУА материальные нормы, касающиеся заключения, исполнения или неисполнения, а также прекращения (расторжения) договора, заменяют собой нормы национального законодательства и тем самым сужают сферу его действия, а значит, и пределы расхождений в материальном праве различных государств. Принципы УНИДРУА, таким образом, направленные на достижение единообразия в правилах поведения для соответствующих отношений, выступают средством и результатом унификации в области права международной торговли.

Обыкновения в международной торговле. Не только в реальной жизни, но и в современной специальной литературе понятия «обычай» и «обыкновения» зачастую употребляются попарно1. При этом иногда используются также такие выражения, как «заведенный порядок», «устоявшаяся практика отношений». Тождественны ли и насколько тождественны эти понятия?

Ранее было выяснено, что представляет собой обычай с правовой точки зрения. Основная его характеристика как формы права, думается, поможет отграничить обычай от обыкновения, равно как и от других более или менее сходных внешне категорий. Типично принципиальное заблуждение относительно правовой природы обыкновения или заведенного порядка (практики отношений). Нередкие попытки объяснить юридическую сущность обыкновения посредством соотнесения объемов и степени устойчивости того или иного правила поведения (обыкновение— это якобы обычай в стадии становления) приводят к ошибочным в корне суждениям. Прежде всего, сравнивая обычай и обыкновение, следует сразу подчеркнуть то обстоятельство, что это разнопорядковые явления: если обычай— источник права, содержащий норму или нормы права, то обыкновение представляет собой часть волеизъявления сторон. К обыкновениям обращаются преимущественно тогда, когда хотят установить действительную волю, истинные намерения сторон. При этом важную роль играет как общепринятая практика отношений в сходных обстоятельствах в данной области делового оборота, так и ситуация, сложившаяся в конкретных отношениях между данными сторонами на протяжении соответствующего периода. Обыкновения, не являясь ни нормами, ни источниками права, тем не менее могут приниматься во внимание судом или арбитражем, когда есть сомнения в отношении содержания волеизъявления: презюмируется, что оно имеет тот смысл, который обычно свойственен намерениям сторон при совершении сделок в данной сфере делового оборота в сходных условиях. Основные черты обыкновения и характер его отличий от обычая и иных упомянутых правовых явлений наиболее отчетливо иллюстрируются соответствующим примером из международной судебной практики.

Хрестоматийным является дело о так называемом русском золоте. По многим направлениям оно заслуживает пристальнейшего изучения, однако одним из обстоятельств, обусловливающих особый интерес к данному делу, выступает раскрытие содержания именно понятия обыкновения. Речь идет о том, что в Банке Российской империи еще в дореволюционные времена Банком Франции было депонировано золото в слитках. В дальнейшем Государственный банк СССР депонировал данные слитки в двух американских банках. В Федеральном суде Южного округа штата Нью-Йорк США в

1930—1931 гг. слушалось дело по иску французского банка об истребовании золота. У Банка Франции сохранилась и в обоснование иска была представлена расписка Государственного банка Российской империи, подтверждающая принятие золота на счет Банка Франции в российском банке. Расписка гласила: «Sous le dossier de la Banque de France». Основным вопросом, стоявшим перед судом, было выяснение титула принятия истребуемых слитков Госбанком России. Истец утверждал, что выражение, указанное в расписке, означало принятие на хранение индивидуально-определенных вещей (слитков), в результате чего Банк Франции сохранял право собственности на золото. Ответчик же считал, что между депонентом и депозитарием — Банком Франции и Государственным банком Российской империи — имели место обязательственные отношения, поскольку рассматриваемая запись означала зачисление на счет Банка Франции определенного эквивалента весового количества золота, соответствующего сданному. Вследствие этого нью-йоркские банки объявляли себя ненадлежащими лицами в данном споре, поскольку в отношениях с Банком Франции они не состояли, а приняли слитки от Государственного банка СССР. Федеральный суд, после обращения к заключению эксперта в области банковского дела по поводу установления содержания выражения «зачислено на ваш счет» («sous votre dossier»), подтвердившего смысл, отстаиваемый ответчиками, признал это обстоятельство в качестве одного из оснований для отклонения иска.

Следовательно, обыкновения представляют собой часть практики, возникшей в той или иной сфере международных отношений.

Заведенный порядок и установившаяся практика отношений.У чет деловых отношений между партнерами предусматривается национально-правовыми актами государств, а также международными соглашениями. Так, в последние десятилетия отношение законодателя к подобным элементам правового регулирования в нашем государстве явно характеризуется позитивными сдвигами, в немалой степени обусловленными возросшим участием России в международных договорах. В частности, Основы гражданского законодательства 1991 г. содержали многократные упоминания об учете при толковании договоров практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев делового оборота, последующего поведения сторон (п. 3 ст. 59, п. 2 и 3 ст. 63, ст. 64 и п. 2 ст. 75). На обращение к правилам, выработанным практикой, непосредственно указывают нормативные акты и зарубежных государств— в Законе КНР о международных хозяйственных договорах ей придается качество субсидиарного источника: «По вопросам, не урегулированным правом Китайской Народной Республики, применяется международная практика» (ст. 5).

Так, в ст. 8 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. устанавливается, что для определения применимого права следует принять во внимание все обстоятельства деловых отношений между сторонами, а в ст. 9 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров оговаривается, что стороны связаны любым обычаем, о котором они договорились, и практикой, которую они установили в своих взаимных отношениях. Следовательно, арбитражный (третейский) суд при разрешении спора не вправе их проигнорировать.

В деле № 163/1988 покупатель основывал свое требование о возмещении произведенных расходов по устранению дефектов ремешков к наручным часам, оперируя именно тем, что, во-первых, контрактная цена включала стоимость ремешков, а во-вторых, продавец всегда поставлял данную продукцию в таком виде, т.е. в комплекте с ремешками. Ответчик же возражал против этого, опираясь на положения контракта, явным образом не свидетельствующего об обязанности поставить товар с ремешками. Арбитраж счел доводы истца обоснованными в условиях, когда его претензия по до-укомплектованию партии часов ремешками не вызвала у ответчика встречного требования об оплате поставки дополнительных наименований изделий. Тем самым арбитраж опирался на заведенный порядок отношений между контрагентами в ходе исполнения договора.

Весьма интересным выглядит обращение к практике отношений между сторонами, когда речь идет о ситуациях, касающихся выбора применимого права.

В 1967 г. ВТАК при ТПП СССР рассматривала дело по контракту, местом заключения которого фактически была Англия, а в договоре значилось указание на г. Москву. Ответчик основывал свою позицию на постоянной практике включения в контракт г. Москвы в качестве места подписания при фактическом ином месте заключения договора даже и тогда, когда прямо оно не было зафиксировано в контракте. По его утверждению, подобным образом стороны стремились обеспечить привязку к закону места совершения внешнеэкономической сделки (что соответствовало тогдашнему отечествен-

ному праву)1. В этом плане важен вывод арбитров, поскольку наличие заведенного порядка и указанной практики было признано в рассматриваемом деле.

Негосударственные средства регулирования. Рост масштабов осуществления сделок международного характера (внешнеэкономических операций) диктует необходимость типизации условий некоторых из них, относящихся к отдельным сферам торговли или видам договоров. В рамках международных органов и организаций, будь то межгосударственные или неправительственные, разрабатывается немало документов рекомендательного характера, предназначенных облегчить осуществление коммерческой деятельности на международных рынках, содействовать развитию международной торговли в широком смысле слова.

Большую известность получили документы указанного рода, не обладающие юридически обязательной силой, которые созданы Международной торговой палатой в Париже. Назовем наиболее значительные акты. Помимо «Инкотермс» и «Trade Terms» (сборника торговых обычаев), МТП инициировала, разработала и в ряде случаев предприняла обновление документов, представляющих собой унифицированные правила: Унифицированные правила по договорным гарантиям 1978 г. (публикация МТП № 325), Унифицированные правила для гарантий по первому требованию 1992 г. (публикация МТП № 458), Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов 1993 г. (вступили в силу с 1 января 1994 г., публикация МТП № 500), Унифицированные правила ICC для межбанковского рамбурсирования по документарным аккредитивам от 1 июля 1996 г. (публикация МТП № 520), Унифицированные правила по инкассо 1995 г. (публикация МТП №522, вступили в силу с 1 июня 1996 г.).

Интересно отметить, что украинский закон «О внешнеэкономической деятельности» от 16 апреля 1991 г. непосредственно устанавливает, что субъекты гражданско-правовых отношений в международной сфере «при составлении контрактов имеют право использовать известные международные обычаи, рекомендации международных органов и организаций, если это не запрещено прямо и в исключительной форме настоящим и иными законами Украинской ССР» (ст. 6).

Другой разновидностью средств негосударственного регулирования выступают типовые контракты, проформы, общие условия,разрабатываемые как участниками международного хозяйственного оборота, их ассоциациями и объединениями, так и международными организациями. Например, Европейская экономическая комиссия (ЕЭК) ООН подготовила несколько десятков документов рассматриваемого типа, включая общие условия экспортных контрактов на поставку машин и оборудования (Общие условия экспортных поставок машинного оборудования 1955 г. — Документ № 574, применяемые наряду с более ранним документом №188 — Общими условиями контрактов на поставку оборудования и машин для экспорта), их монтаж и шефмонтаж, на экспорт потребительских товаров длительного пользования, купли-продажи отдельных видов товаров (пиломатериалов, твердого топлива, зерновых, картофеля, сушеных фруктов, цитрусовых и проч.).

Иногда типовые контракты и общие условия создаются в рамках профессиональных международных ассоциаций. Всемирно известны, например, общие условия и типовые положения контрактов на производство общестроительных и инжиниринговых работ, разработанные ФИДИК — Международной федерацией инженеров-консультантов. ОРГАЛИМ — Организация по координации европейской металлообрабатывающей промышленности подготовила примерные договоры о передаче ноу-хау и патентной лицензии'. Международная ассоциация дилеров по сделкам «своп» и производным операциям (ISDA) рекомендовала заключение контрактов на условиях генерального соглашения о мультивалютных трансграничных операциях 1992 г.

Помимо этого, в практике международной торговли и связанных с ней областях существуют и находят применение документы, способствующие более рациональному согласованию контрактных условий. К ним относятся, в частности, разнообразные руководства по составлению гражданско-правовых договоров, подготовленные ЕЭК ООН: Руководство по выработке договоров о международной передаче производственного опыта и знаний в машиностроении, Руководство по составлению международных договоров о промышленном сотрудничестве, Руководство по составлению договоров на сооружение промышленных объектов, Рукозодство по международным договорам о встречной торговле, Руководство по международным компенсационным договорам и т.д.

Все приведенные категории документов являются рекомендательными по своей правовой природе. Юридическую силу такие акты приобретают только при наличии на них ссылки в контрактах либо при непосредственном их использовании в качестве проформы при заключении гражданско-правового договора. Применение соответствующих моделей, созданных для использования в реальной экономической жизни, оказывает действенное унифицирующее влияние на развитие права международной торговли и связанных с ней областей. Например, таково назначение Типового закона ЮНСИТРАЛ о закупках товаров (работ) и услуг 1994 г. Нередко решения, содержащиеся в правовых моделях негосударственного регулирования (проформах, общих условиях и типовых контрактах), получают воплощение в принимаемых конкретными государствами актах национального права или заключаемых международно-правовых соглашениях.

Указанные в настоящем разделе общие условия следует отличать от нормативных общих условий (многосторонних и двусторонних), являющихся по юридической природе международными договорами (см. § 1 гл. 23).

Дата добавления: 2015-06-29