Памфлет

В переводе с греческого («pamm fhlego») слово «памфлет» оз­начает «все воспламеняю» или «все испепеляю». Это понятие имеет под собой мифологическую основу и связано с представлением о гневе олимпийских богов, прежде всего — их главы Зевса-громо­вержца, поражавшего своими молниями врагов. В журналистике под памфлетом понимают сатирическое произведение, нацелен­ное на осмеяние определенных человеческих пороков и уничиже­ние того героя (героев), который представляется автору носителем опасного общественного зла.

Происхождение памфлета как жанра некоторые исследователи связывают с творчеством древнегреческого баснописца Эзопа. Среди основоположников европейского памфлета более позднего време­ни называют имена выдающегося французского ученого, филосо­фа Блеза Паскаля («Письма к провинциалу»), английского писа­теля Бернарда Мандевиля («Возроптавший улей, или Мошенни­ки, ставшие честными»). В ряду имен отечественных памфлетистов первым стоит имя Д. И. Писарева. Его известный памфлет «Пчелы» считается образцом политической сатиры на современное обще­ственное устройство. Великолепными памфлетистами, работавшими на протяжении десятков лет в советской печати, были А. М. Горь­кий («Город желтого дьявола»), Л. М. Леонов («Тень Барбарос­сы»), Я. А. Галан («На службе у сатаны»), М. А. Стуруа («Болезнь легионеров») и ряд других мастеров сатирического слова. Памфлет на страницах сегодняшней российской прессы, так же как и фель­етон, — явление достаточно редкое. Практически не встречается памфлет на международные темы, что, очевидно, объясняется прекращением «холодной войны», существовавшей ранее между СССР и «лагерем капитализма». Памфлеты на внутренние темы (наподо­бие тех, с которыми иногда выступает известная своей неприми­римой враждой к коммунистам В. Новодворская) носят в основ­ном политический характер. И все же жанр этот существует и, несомненно, будет востребован журналистикой, как он был вос­требован ею на протяжении многих веков.

В какой-то мере памфлет напоминает фельетон. Но между ними есть существенное различие.

Из публикации «Ельцин погрузился как гнилой топляк» (Завтра. №1.2000)

Ельцин ушел жалко и от­вратительно. Сбежал из вла­сти. Ненавидимый, сгнив­ший, был отторгнут страной, которая всеми своими сосло­виями молила о его скорей­шей смерти, всеми слезами и проклятиями приближала его крах. Страшась расплаты, он просил не прощения, а умолял о пощаде. Как наваж­дение ада, он захватил вели­кое государство. Самодур, невежда, бражник, бессмыс­ленный и злой истукан оживлялся на мгновение лишь тогда, когда уничто­жался очередной ломоть жизни — погибал Советский Союз, или истреблялся Чер­номорский флот, или горел под пушками Парламент, или погибал под бомбами Гроз­ный. Он — уродство истории, ее вывих и опухоль. Он — извращение человечества, погубил свою Родину-мать, казнил свой народ, который в каждый год ельцинского ига уменьшался на миллион человек. Пишется Черная книга его преступлений, куда занесут каждую пядь земли, отторгнутую им от России, каждый военный секрет, пе­реданный ЦРУ, каждый ал­маз или рубль, отданные бан­диту, вору. Самый худший из всех, кого породила гнилая верхушка партии, он окру­жил себя негодяями, плута­ми, придурками, которые чавкали у золотой кормуш­ки, безобразничали у свя­тынь, дергали его за фалды, парили в бане, учили играть на деревянных ложках, нали­вали в стакан. А в это время по всей Рос­сии катился стон, взрывались дома, падали самолеты, ловкие израильтяне скупали за гроши русский алюминий и голая блудница показывала свой срам у алтарей и усыпальниц героев. Когда он зачитывал свой жалкий текст своего отрече­ния, он выглядел как огрызок заплесневелого сыра, прокле­ванный насквозь пороками, болезнями, и в дырки прогля­дывали лица его напуганной нечестной родни. Страна от­толкнула его, как пушкинский рыбак отталкивает веслом утопленника, и он, разбухший, без глаз, с языком, в который впились раки, пиявки и улит­ки, поплыл в безвременье, на­поминая кусок гнилой мешко­вины. И вот мы видим Путина. Что мы знаем о восходящей звезде? Знаем, что это звезда не заморская, не вифлиемская. Она напоминает большую, разгорающуюся рекламу, со­зданную из стеклянных тру­бок, наполненных светящим­ся газом. Эту искусственную звезду создали Волошин, Дья­ченко, Борис Березовский, Анатолий Чубайс, все, кто хо­тел бы сохранить после Ель­цина замки, заводы, прииски, банковские миллиарды, полу­чить неприкосновенность, спрятать концы в воду, по-прежнему вывозить за рубеж капиталы, по-прежнему кор­мить людей жмыхом. Свет этой галлюциногенной звезды наполнен мерцанием взрывов на Каширке и в Волгодонске, пожарами Дагестана, белой плазмой реактивных устано­вок, ведущих огонь по Басае­ву и Хоттабу. Это Звезда Зве­ря, которому имя «Медведь». Этой звезде уже поклонились управители земель и губерний, борцы, певцы, ловцы, продав­цы. Еще трудно сказать, сколь­ко у звезды концов, но рисо­вал ее Березовский. Упадет ли она на русскую землю, как звезда-полынь, испепелив по­ловину народа, превратив дру­гую в работников МЧС, — по­кажет время. Станем внимательно, упо­вая на добро, наблюдать за Пу­тиным. Если он не оборотень, превратившийся в человека из подземного нетопыря, если он русский, то не сможет обратить во зло ту надежду и наивное доверие, которым наградил его измученный Ельциным, жаж­дущий перемен народ. Однако будем помнить, что наивность, святая простота и доверчивость русских вскорми­ли Горбачева и Ельцина. Эту наивность бессовестно исполь­зуют телевизионные маги и чернокнижники, уводя Россию из истории, направляя ее в тем­ные лабиринты и тупики, из которых выход покажет Свет­лый, Богоозаренный Герой.

  Основное отличие этого текста от ранее рассмотренного фельетона О. Жадана «Бумаготворительный падеж» бросается в глаза. И заключает­ся оно в следующем. Автор фельетона высмеивает лишь отдельные недо­статки (как это ему кажется) в деятельности правительства Москвы. При этом он не пытается морально уничтожить тех, кто совершает промахи в своей деятельности, и даже обходится без опубликования имен героев своего фельетона. Главное для него — с помощью сатиры сделать на­званные в фельетоне действия правительства города достоянием обще­ственного внимания с целью их (этих недостатков) последующего уст­ранения. Что же касается памфлета Александра Проханова «Ельцин погру­зился как гнилой топляк», то это — своего рода оружие, это та «мол­ния», которой он, подобно Зевсу, пытается испепелить своего полити­ческого врага Б. Ельцина. Ведь, как известно, газета «Завтра», в которой работает писатель, называет себя газетой духовной оппозиции Государ­ства Российского. Она последовательно клеймила позором «продажный оккупационный режим Б.Ельцина» до последнего дня его пребывания у власти и не преминула отметить этот уход очередной уничижительной публикацией, каковой и стал памфлет А. Проханова.

Качества, позволяющие памфлету быть острым сатирическим оружием в руках журналиста, выковываются им с помощью раз­ных методов художественно-публицистического осмысления тех фактов, которые становятся его достоянием. К таким методам ис­следователи данного жанра относят, прежде всего, гротеск, гипер­болу, иронию, сарказм. Владение этими методами на уровне, дос­таточном для написания хорошего памфлета, требует не только довольно основательной практической работы в журналистике, но и литературного таланта, а также хорошего знания той сферы де­ятельности, которая отображается в памфлете.

Дата добавления: 2014-01-03