Оттепель» и ее противоречия

Существуют более убедительные доводы о том, что одна из сформировавшихся в последние годы жизни Сталина и действующая некоторое время после его смерти группировка в советском руководстве стремилась строить свою политику на основе сознательного переноса центра тяжести власти с партийных на государственные структуры. Эта группировка была представлена прежде всего двумя ближайшими соратниками Сталина - Л.П. Берией и Г. М. Маленковым. Поскольку Берия традиционно рассматривается как наиболее одиозная фигура советской истории, долгое время ни в политологической, ни в исторической литературе не было сколько-нибудь объективного анализа его роли на раннем этапе десталинизации и программы, которую он представлял. Основываясь на небольшом объеме прямых и чуть большем объеме косвенных данных можно предположить, что Берия вместе с Маленковым олицетворял иной, альтернативный вариант десталинизации, чем тот, который был реализован Н. С. Хрущевым.

Известно, что после смерти Сталина именно Маленков, за спиной которого стоял Берия, занял ведущую позицию в советском руководстве. Именно к нему перешли формальные полномочия председателя Совета министров СССР, принадлежавшие ранее Сталину. Более активную роль в связке Маленков-Берия играл последний. Однако, понимая, что его претензии на прямое, открытое лидерство в той ситуации были бесперспективными, он стремился действовать через своего старого сподвижника, взяв под личный контроль репрессивные органы, вновь сосредоточенные в Министерстве внутренних дел.

Новое руководство явно склонялось к переносу большинства властных полномочий с партийных на государственные органы. Это проявилось и в том, что на партийную работу был «брошен» Н. Хрущев, не рассматривавшийся в качестве самостоятельной фигуры. Это обстоятельство имело весьма серьезные последствия.

Развенчание культа личности Сталина, заслугу которого впоследствии Н. Хрущев приписал лично себе, на самом деле было целью большинства высших советских руководителей, которая появилась непосредственно после смерти «вождя народов».

Канонизация Сталина могла стать серьезным препятствием для осуществления давно назревших преобразований, нужда в которых была огромной. Страна не могла прокормить себя. Даже в Москве не хватало самого простого — картошки. Крестьяне, разоренные налогами, стремились при любой возможности уйти из дерев­ни. В стране имелось две громадные армии: армия как армия, фактически существовавшая по штатам военного времени, и равная ей по численности армия заключенных, занятых на "великих стройках коммунизма" — строительстве гидроэлектростанций, дорог, огромных заводов. Следовать "сталинским заветам" значило жить по придуманным им экономическим законам социализма, предполагавшим отказ от торговли, от товарно-денежных отношений. Абсурдность такой политики была понятна всем; поэтому мало было похоронить Сталина, надо было "втихую" прикрыть почитание его личности, нейтрализовать его "теоретическое наследие".

В первые же месяцы после смерти И. Сталина по инициативе Г. Маленкова и других членов нового советского правительства стали сворачиваться процессы прославления умершего вождя в средствах массовой информации, негласно отменяться принятые поначалу решения об увековечении его имени. Общим стремлением всего нового советского руководства была отмена массового террора и недопущение возобновления его в будущем.

«Истоки антитеррористических настроений, распространившихся внезапно в кремлевской среде, можно найти в прежнем политическом опыте этих людей, — пишет О. Лейбович, — участвовавших не в одной "кровавой чистке" и смертельно боявшихся того, что очередная кампания сведет их в могилу. У сталинских соратников не было иллюзий, подобных тем, что довлели над старой большевистской гвардией, будто террор, направленный вовне — против политических противников (реальных и мнимых, сегодняшних и потенциальных) — их самих же и коснется. Они слишком хорошо знали, как это все делается, чтобы чувствовать себя в безопасности. Среди них не было наивных людей, верящих, что все казненные функцио­неры являлись шпионами и предателями».

В первую очередь новое руководство остановило набиравшую силу новую репрессивную кампанию, провело выборочную и частичную реабилитацию безвинных жертв сталинских репрессий, осуществило широкую амнистию, коснувшуюся не только уголовников, но и бытовиков, т. е. лиц, осужденных за незначительные правонарушения некриминального характера. Было продекларировано намерение отказаться от практики недоверия к национальным кадрам и союзных республиках, осуждались рецидивы великодержавного шовинизма в предшествую­щей политической практике. Также обозначилось стремление реально повысить жизненный уровень основной части населения страны по­средством подъема сельского хозяйства и ускоренного развития легкой и пищевой промышленности. В подходе к экономическим проблемам можно увидеть небывалые для предшествующих десятилетий элементы прагматизма.

Еще более прагматичным был подход к международным делам. Хотя здесь не удалось сделать сколько-нибудь заметных шагов, намерения свидетельствовали о значительной деидеологизации взглядов на внешнюю политику. Среди инкриминированных Берии реальных и вымышленных преступлений были и такие, как стремление нормализовать межгосударственные отношения с Югославией, а также отказаться от «строительства социализма» в ГДР, согласившись на ее объединение с ФРГ при условии демилитаризации и нейтрализации будущей единой Германии.

О том, к каким результатам в итоге мог привести взятый сразу же после смерти Сталина курс, сегодня можно только строить гипотезы. Отчасти о последствиях этого курса можно говорить, основываясь на анализе событий в подконтрольной в то время Советскому Союзу «народно-демократической» Венгрии.

Смена руководства в СССР сопровождалась и кадровыми перестановками в странах «народной демократии». В первую очередь это коснулось Венгрии, где сталинистский режим Ракоши был, пожалуй, самым одиозным в Европе. По настоянию нового советского руководства, на пост премьер-министра ВНР был назначен Имре Надь. Есть основания предполагать, что подобное назначение произошло с прямой подачи Берии, поскольку И. Надь имел давние связи с советскими органами госбезопасности. Назначение на данный пост было не случайным, ведь именно должность руководителя правительства должна была стать главной с точки зрения концепции приоритета государственных органов над партийными, и эта должность уже считалась главной в новом советском руководстве. На проходившей в июне 1953 г. встрече венгерской и советской партийно-государственных делегаций советская сторона предложила разделить высшие партийные и государственные посты в Венгрии. При этом должность главы партии оставалась за М. Ракоши, а главой правительства должен был стать И. Надь.

Экономическая программа правительства И. Надя очень напоминала экономическую программу правительства Маленкова. Так же как в СССР, была продекларирована необходимость в короткий срок поднять жизненный уровень народа. Точно так же говорилось о первоочередном развитии легкой и пищевой промышленности. В сельском хозяйстве наряду со снижением налогового бремени разрешался свободный выход крестьян из сельхозкооперативов. Так же как в СССР, был остановлен маховик репрессий и проводилась выборочная реабилитация их жертв.

Стремление поставить государственную власть выше партийной было у И. Надя еще более сильным, чем у его советских соратников.

И. Надь оставался на вершине власти до тех пор, пока у него была поддержка в Москве. После изменений в советском руководстве он был смещен со своего поста. Его обвинили в правом ревизионизме. То, что эти обвинения не были полностью беспочвенными, показали события 1956 г., в которых вернувшийся в большую политику Надь сыграл активную роль. Логика развития событий в итоге привела его к разрыву не только с Советским Союзом, но и с основами коммунистической идеологии и политики. Но это стало следствием чрезвычайных обстоятельств. В иной ситуации проводившийся Надем политический и экономический курс мог бы привести к модернизации коммунистической системы сталинского образца. В экономике это было бы, очевидно, связано с реанимацией рыночных механизмов, т. е. это было бы сходно с китайскими реформами конца 1970-х гг. Однако говорить о том, что в Венгрии или в СССР кто-либо за два с половиной десятилетия до начала таких реформ мог бы выдвинуть подобную программу, не приходится.

Реформаторы в руководстве КПК пришли к выбору своей страте­гии в принципиально иной исторической обстановке. Они должны были учитывать не только очевидный провал административной экономики в самом Китае (этот провал можно было бы списать на ошибки, «уклоны», отсталость и т. д.), но и ее явный кризис в более развитых странах социалистического лагеря. Если в начале 1950-х гг. рыночные принципы подвергали сомнению даже в развитых капиталистических странах, причем не одни только коммунисты, то в конце 1970-х гг. наиболее популярными экономическими идеями в мире становятся идеи неолиберализма. Наконец, для китайского руководства весьма важным аргументом были блестящие успехи рыночной экономики в со­седних государствах Восточной Азии, включая этнически идентичные Гонконг и Тайвань.

Отношения между правящими после смерти Сталина партийными олигархами были далеки от идеала. Все они не доверяли друг другу, поскольку слишком хорошо друг друга знали. Наибольшую опасность каждый из них видел в том, что кто-либо из их тесного круга сможет усилить свою личную власть начнет избавляться от соперников. Наибольшие опасения летом 1953 г. у других руководителей стал вызывать Л. Берия. Причины этого заключались не только в том, что он возглавлял органы государственной безопасности. Как отмечает российский исследователь О. Лейбович,

«Л. П. Берия был опасен для своих коллег по президиуму прежде всего как реформатор, а уж во вторую очередь как шеф политической полиции... По части жестокости и вероломства разоблачители мало в чем ему уступали. Партийных олигархов несколько беспокоили компрометирующие материалы, хранящиеся в "папке" Берии, которые тот мог использоватьпротив них».

Падение Берии сопровождалось пиар-кампанией в духе сталинских времен. Недавний глава органов государственной безопасности и руководитель проекта по созданию советского атомного оружия был объявлен английским шпионом, ему инкриминировали множество самых разных преступлений и прегрешений — от сотрудничества с контрразведкой азербайджанских националистов в годы Гражданской войны до совращения несовершеннолетних. Многие преступления Берия действительно совершил, поэтому и не был реабилитирован в последующем. Однако и реальные, и мнимые преступления Берии были лишь предлогом для его устранения с высших государственных постов и физического уничтожения после кратковременного судебного фарса.

Как уже было отмечено, еще до смерти Сталина происходило снижение роли партийных и возрастание роли государственных структур в руководстве страной. После смерти Сталина эта тенденция усилилась. К лету 1953 г. у партийного аппарата уже не было монополии на власть, ее все более оспаривали правительственные инстанции и особенно органы государственной безопасности. Падение Берии привело к изменению тенденций развития советской политической системы и дезорганизации сложившейся системы управления, во главе которой теперь находился Совет министров СССР. В таких условиях «коллективному руководству», как называли себя представители высшей власти, не оставалось иного выхода, как «воспользоваться готовым партийным аппаратом на местах, возложив на него всю ответственность за реализацию правительственной политики. В свою очередь, для коллективного руководства более органичной формой является Президиум ЦК, не имеющий по уставу иерархического строения. Для текущей работы по управлению был восстановлен в своих правах секретариат ЦК. В сентябре 1953 г. пленум ЦК КПСС введет новую неуставную должность: 1-го секретаря ЦК КПСС и изберет на нее Никиту Сергеевича Хрущева — единственного члена Президиума ЦК в секретариате».

С этого момента и началось возвышение Н. Хрущева, завершившееся его победой над другими соперниками в борьбе за власть в Советском Союзе.

Так или иначе, «правый» вариант десталинизации в начале 1950-х гг. не был реализован ни в одной из социалистических стран, в том числе и в СССР. Термин «правый» для характеристики политического и экономического курса был применен (на наш взгляд, вполне обоснованно) уже в момент падения самого Маленкова.

О крутом повороте в сторону рыночной экономики в рамках коммунистической политической системы в середине 1950-х гг. речи идти не; могла. Впрочем, обвинения в «правом уклоне» не помешали уже вскоре квалифицировать действия того же Маленкова вместе с другими члена­ми «антипартийной группы» - как попытку возврата к временам сталиниз­ма. За ярлыками и штампами, которые использовались в советском партийном дискурсе, скрывались разногласия относительно направления развития сельского хозяйства в постсталинскую эпоху.

«Новый курс с самого начала представлял собой компромисс между двумя основными подходами к решении) аграрных проблем, — констатирует О. Лейбович. — Первый, с которым идентифицировал себя Г. М. Маленков, можно с большой долей условности назвать нэповским; второй — индустриальным. Его инициатором и неутомимым пропагандистом был Н. С. Хрущев. Содержание второго подхода сводилось к следующему: сельское хозяйство нуждается в первую очередь в новой технике, в новых технологиях, в новых кадрах. Соединение всех этих трех элементов в рам­ках социалистической системы хозяйствования обеспечит его реальный' и долговременный прогресс».

В конечном счете (однако далеко не сразу же после победы Хрущева во внутрипартийной борьбе) верх взял второй подход, сделавший советскую деревню такой, какой ее застала перестройка 1980-х гг.

Можно отметить, что укрепление позиций вошедшего в отечествен­ную историю в качестве главного «десталинизатора» Н. Хрущева на первых порах сопровождалось возобновлением славословий в адрес Сталин; в советской официальной пропаганде. Однако, как показала дальнейшая практика, десталинизация не закончилась, а стала проводиться еще более радикально, но уже в ином варианте.

К этому времени окрепло международное положение СССР. Советская Армия и Флот были перевооружены ракетно-ядерным оружием, о чем заявил на ХХ съезде КПСС министр обороны Маршал Советского Союза Г.К.Жуков. Возросшая экономическая и оборонная мощь Советского государства и союзных стран поставила под сомнение всю западную политику «с позиции силы». Соотношение противостоящих военно-политических сил приближалось к равновесию, что позволяло переходить от политики «глухой защиты» к разговору на равных. Опираясь на анализ тех изменений, которые произошли в мире в послевоенный период, политическим руководством был сделан ряд важнейших выводов по вопросам международного развития, ставших основой внешнеполитической деятельности Советского государства.

Во-первых, применительно к новым условиям были рассмотрены идеи политики мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Эта политика стала рассматриваться как долговременная.

Во-вторых, был сделан вывод о возможности предотвращения мировой войны, что фатальной неизбежности ядерной войны нет.

В-третьих, важное значение имел и сформулированный тогда же вывод о расширении возможностей для перехода народов различных стран к социализму.

Эти выводы характерны тем, что они демонстрировали отказ от некоторых устоявшихся в течении десятилетий представлений о враждебности окружающего мира, которые перестали отвечать новым историческим реальностям. Следуя обновленным подходам к мировым процессам, во второй половине 50-х - начале 60-ых годов политическим руководством были предприняты внешнеполитические акции, которые, к сожалению не всегда были последовательны, но тем не менее отражали изменившуюся в мире ситуацию и противоречивость международной обстановки.

В 1955 году восстанавливаются отношения с Югославией, тогда же были установлены дипломатические отношения с ФРГ. По соглашению с КНР и Финляндией Советский Союз ликвидировал военные базы в Порт-Артуре (КНР, 1955 г.) и в Поркалла-Удд (Финляндия, 1956 г.). Предпринимаются новые шаги в области разоружения: Советская Армия была сокращена на 2,5 млн. человек, уменьшены расходы на оборону. В 1958 году СССР в одностороннем порядке прекратил испытания ядерного оружия, а в 1963 году СССР, США и Англия подписали Московский договор о запрещении испытаний ядерного оружия на земле, под водой и в космосе. В эти же годы Советский Союз оказал активную помощь национально-освободительному движению, предотвратив агрессию против Египта и Кубы, само советское общество становилось более открытым.

Противоречивость международной обстановки этого времени проявилась в том, что в 1954 году ФРГ вступила в НАТО, на ее территории стало размещаться ядерное оружие. В ответ на это СССР и союзные страны в мае 1955 года создали Организацию Варшавского Договора. Блоковое противостояние усилилось. В октябре 1956 года произошли антиправительственные выступления в Венгрии, которые привели к вводу советских войск в эту страну. В 1961 году возникла кризисная ситуация в Центральной Европе, связанная с усилением подрывной деятельности против ГДР. Тогда была построена берлинская стена, ставшая символом политического разделения мира на Восток и Запад. В этом же году была совершена агрессия против революционной Кубы. В октябре 1962 года возник Карибский кризис, в результате которого мир был поставлен на грань ядерной катастрофы. В итоге интенсивных контактов между руководством СССР и США кризис был преодолен. Верх взяло благоразумие.

Следует заметить, что накопление атомного оружия постепенно подводило политических деятелей в мире к пониманию необходимости отхода от военного противостояния и политики «холодной войны». Вместе с тем, в стратегическом плане мирового развития политическое руководство ведущих капиталистических стран и СССР оставалось на старых позициях. Крупную негативную роль для СССР сыграл раскол между Коммунистической партией Китая и КПСС, который с 1961 года привел к разрыву политических и экономических связей между СССР и Китаем, к конфронтации вплоть до враждебности с этой великой страной Азии.

К середине 50-ых годов многое изменилось и в жизни советского общества. Оно вышло на новые рубежи своего развития. Однако дальнейшее его развитие объективно требовало проведения преобразований в политической и социально-экономической сферах. Процесс обновления начался прежде всего с обновления демократических основ деятельности Коммунистической партии и осуждения культа личности Сталина. Критика и осуждение культа личности Сталина прозвучали с трибуны ХХ съезда КПСС в докладе, с которым выступил Н.С.Хрущев. В целом была дана открытая и принципиальная критика культа личности Сталина и его последствий. В этой критике признавались злоупотребления властью, грубые искажения ленинских принципов социализма, попирание демократии, вопиющие факты беззакония и произвола. 30 июня 1956 года было принято постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», которое сыграло важную роль в утверждении демократических принципов в стране и партии. Политическая система нуждалась в коренной перестройке в связи с новой политической обстановкой. Однако продолжали сохраняться авторитарные, волюнтаристские методы управления. Н.С.Хрущев вместе с постом Первого секретаря ЦК КПСС принял на себя также пост главы правительства, Председателя Совета Министров СССР.

Действия политического руководства, которое возглавлял Н.С.Хрущев, не вызвали глубоких перемен в политической жизни и в социальной психологии народных масс. Практически оказались незатронутыми и старые общественные структуры: власть, экономические отношения, управление, судопроизводство и право, место партии в обществе и т.д. Вместе с тем, после развенчания культа личности Сталина и осуществления некоторых демократических преобразований, полная реставрация порядков старого режима была уже невозможной. Но командно-административная система сохранилась, правда, уже в несколько смягченном виде. Это проявилось в рецидивах применения осужденных методов сталинского руководства обществом, в том числе гонении на творческую интеллигенцию, применение силы к выступлениям протеста со стороны рабочих (Новочеркасск, 1962 г.), в нарушении принципов внутрипартийной демократии, коллективности руководства. Попытки демократизировать общественную жизнь должны были найти адекватное продолжение в экономике. Послевоенный восстановительный период закончился - об этом свидетельствовали показатели развития народного хозяйства, известные успехи в области науки и техники: 1954 г. - первая в мире АЭС, 1956 г. - атомный ледокол «Ленин», реактивный пассажирский самолет ТУ-104, 1957 г. - запуск в космос спутника, 1961 г. - первый в мире полет советского человека в космическое пространство. Имелись крупные достижения в области физики, математики, но сохранилось отставание в области ЭВМ, генетики, сельскохозяйственных наук, кибернетики, химии. Окрепнувшая экономика позволила решать и социальные вопросы: принимается закон о пенсиях, увеличивается продолжительность декретных отпусков для женщин, отменяется плата за обучение в старших классах школ и вузах, вводится обязательное восьмилетнее обучение в школах, осуществлен перевод рабочих на шести- и семичасовой рабочий день, широко развертывается жилищное строительство на основе индустриальных методов, расширяются права союзных республик, восстанавливаются права репрессированных в годы войны народов: чеченцев, ингушей, карачаевцев, калмыков.

Экономическая перестройка второй половины 50-х годов по замыслу была призвана решить проблему демократизации управления: расширить хозяйственные права союзных республик путем передачи в их ведение вопросов, которые раньше решались в центре, приблизить управление к «местам», выработать новый хозяйственный механизм, сократить управленческий аппарат и др. И объективно и субъективно реформа была направлена на модернизацию громоздкой командно-административной системы управления экономикой.

В 1957 году были упразднены отраслевые министерства и осуществлен переход на территориальный принцип управления. Страна была разделена на 105 экономических районов, созданы совнархозы (Советы народного хозяйства), что на первое время способствовало развитию местной инициативы и дало положительные результаты. Однако уже через короткий период выявилось влияние негативных тенденций новой системы управления: быстро росло местничество, бумаготворчество, терялась отраслевая перспектива развития и единая научно-техническая политика. Поиски причин сбоев экономической реформы привели к возврату к методам нажима и диктата. В действиях политического руководства страны по проведению преобразований все больше ощущалась непоследовательность. Были допущены и ошибки в определении перспектив развития советского общества.

Анализ объективных изменений, которые произошли в мире и внутри страны привели политическое руководство к выводу, сделанному на ХХI съезде КПСС (январь-февраль 1959 г.), о полной и окончательной победе социализма в СССР. Это положение трактовалось как завершение строительства в СССР первой фазы коммунистической формации - социализма и вступлении страны в новый исторический период развития - в период развернутого строительства коммунизма. При этом решение задач строительства коммунизма мыслилось главным образом в рамках уже существовавших форм политической и экономической организации общества. Какие-либо новые формы его организации предложены не были.

В октябре 1961 года на ХХII съезде КПСС была принята третья Программа партии, в которой ставилась задача строительства коммунистического общества, на что отводилось 20 лет. Такие сроки явились результатом поспешных умозрительных выводов, основанных на волюнтаризме. Жизнь, вместе с тем, все более настоятельно требовала отказа от умозрительных представлений о перспективах общественного развития, властно диктовала необходимость творческого анализа состояния дел в обществе и принятия адекватных практических шагов. Однако вместо коренных преобразований политических и экономических отношений, принципиального пересмотра основ научно-технической политики руководство страны упорно предлагало различные варианты реорганизации партийного и государственного аппарата.

Венцом этих реорганизаций явилось разделение в ноябре 1962 года партийных и советских органов по производственному принципу, на промышленные и сельскохозяйственные. Абсурдность этих решений показывала, что реорганизаторская деятельность зашла в тупик. Реформа хозяйственной системы во многом оказалась формальной. Хозяйственный механизм не обновился и продолжал работать, ориентируясь на количественные показатели. Авторитарно-командные отношения в экономике оказались незатронутыми. Повышения темпов роста промышленного производства не произошло. Более того, новые капитальные вложения давали все меньшую отдачу. Развитие научно-технического прогресса замедлилось.

Особенно заметное отставание наблюдалось в сельском хозяйстве. Многочисленные планы подъема сельскохозяйственного производства оставались нереальными. Более того, по отношению к сельскому хозяйству во второй половине 50-х годов стали проявляться рецидивы старых подходов, то есть изъятие средств из этой отрасли на иные нужды, в том числе было принято решение о ликвидации МТС и продаже сельскохозяйственной техники колхозам по высоким ценам, о сокращении приусадебных участков и части домашнего скота, обложении крестьян высокими налогами и др. В первой половине 60-х годов ежегодно рассматривались проблемы развития сельского хозяйства. Однако ситуация в этой отрасли продолжала ухудшаться. Критическим стал 1963 год, когда производство зерна было ниже уровня 1913 года. Закончилось дело тем, что страна стала делать массовые закупки зерна за рубежом.

Жизнь диктовала проведение коренных преобразований во всем народном хозяйстве с учетом требований научно-технической революции. Развитые капиталистические страны на основе НТР начали осуществлять переход на интенсивный путь развития. Наша страна продолжала ориентироваться на экстенсивный путь и на количественные показатели. Таким образом, многообещающие реформы, начатые во второй половине 50-х годов не состоялись. Они сошли постепенно на нет и уступили место прежним методам руководства и управления.

Одним из результатов не осуществившихся преобразований второй половины 50-х - начала 60-х годов явилась отставка Н.С.Хрущева. В октябре 1964 года неожиданно прозвучало сообщение о том, что внеочередной Пленум ЦК КПСС удовлетворил просьбу Хрущева об освобождении его от обязанностей 1-го секретаря ЦК КПСС, члена Президиум ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья. На Пленуме ЦК в докладе, с которым выступил М.А.Суслов, Н.С.Хрущев обвинялся в волюнтаризме, субъективизме, некомпетентности руководства, грубости, личной нескромности и т.д. Первым секретарем ЦК КПСС на Пленуме был избран Л.И.Брежнев, а на пост Председателя Совета Министров СССР был рекомендован А.Н. Косыгин. Кроме того, было признано целесообразным не соединять в одном лице должности 1-го секретаря ЦК КПСС и Председателя СМ СССР.

В целом же, подводя итоги «великого десятилетия», можно сказать, что хрущевские реформы не привели к серьезным изменениям основ сложившихся при Сталине экономической и политической систем. Но они привели к либерализации существовавшего режима и создали пред­посылки к дальнейшей эволюции советского общества. Следующим этапом его эволюции стал период так называемого «застоя», и именно в этот период сложились основные условия, породившие перестройку.

Вопросы для самоконтроля:

1. В чем состояли основная тенденция и новизна условий внутреннего развития в послевоенные годы?

2. Проанализируйте сущность социально-экономической политики Н.С. Хрущева и какую меру устойчивости она имела?

3. Чем характеризуется демократизация политической жизни страны в середине 1950-х гг.? Первая попытка десталинизации.

4. Внутренняя политика и экономическое развитие СССР в 1953 - 1964 гг.

Лекция 9.
СССР в период «застоя» и «перестройки» (1970 – 1991 гг.). Становление и развитие новой России (1990-е гг. – 2000-е гг.)

Дата добавления: 2014-01-03