Вещное окружение как фактор развития общества

Институт распределения

Деперсонализация функций

Таким образом, уже на этом этапе развития, где еще только начинает формироваться общество, мы обнаруживаем одно из основных качеств социального института — его деперсонализацию. Принцип деперсонализации заключается в том, что функционирование социального института не зависит от личности тех, кто должен выполнять задачи, решаемые конкретным социальным институтом: от их склонностей, установок, ценностных ориентации и других субъективных характеристик. Оптимальная деятельность института достигается за счет независимого от воли и сознания индивидов механизма, обеспечивающего распределение социальных ролей (когда каждый субъект знает состав обязанностей и прав, предоставляемых социальным статусом), и этим обеспечивается четкое исполнение возложенных на институт задач.

Становление деперсонализированных видов деятельности, состав которых не зависит от индивидуальных особенностей человека, диктует необходимость такого же — деперсонализированного — механизма распределения всего комплекса конечных продуктов, с помощью которых удовлетворяются базовые потребности его организма.

С становлением социума продукт непосредственного потребления переходит в достояние потребителя только по «каналам» отчуждения и распределения. Иными словами, никто — даже непосредственный производитель — не имеет никаких прав на конечный продукт. Продукт непосредственного потребления достается каждому как бы из «ниоткуда», из абстрактных «закромов родины».

Именно это обстоятельство и делает возможным случайное выживание инвалидов. Ведь если конечный продукт не принадлежит никому, право на известную его часть имеет и он. Впоследствии, с формированием институтов управления интегральным процессом выживания общины, калеки будут уничтожаться.

2.3. Институт управления

Начало формирования института управления (власти) лежит все в том же разделении и кооперации труда. Никакой генотип, никакие инстинкты не могут регулировать необходимые пропорции предметов, делающих возможным появление «на столе» продуктов непосредственного потребления. А это значит и соблюдение количественных соотношений между всеми «промежуточными» видами деятельности, которые связаны с изготовлением необходимых орудий. Поэтому любое регулирование совместного производства может осуществляться только «над-биологическими» механизмами.

Но есть еще один аспект.

Никакие археологические раскопки не могут подтвердить или опровергнуть существование норм распределения. Но отчуждение продукта и формирование начал распределения предполагают их появление.

Между тем никакие биологические инстинкты не могут регулировать оптимальное распределение конечного продукта. Если довериться им, то выживать будут только сильнейшие, но община в целом, а значит, и сами сильнейшие, будут обречены на вымирание. Поэтому и здесь требуется вмешательство новых, несвойственных биологическому сообществу, механизмов.

Любой над-биологический механизм — это тоже в конечном счете человек. Его действие — это специфическая социальная роль и ничто иное. Поэтому выделение управления как специфической составляющей совместной деятельности, как специфической функции сообщества означает выделение особой группы, которая специализируется на выполнении этой роли.

Мы видим, что координация действий всех членов сообщества неотделима от функции распределения. Поэтому нетрудно понять, что эффективность исполнения обеих функций в конечном счете диктует необходимость соединения их в составе одной социальной роли, закрепления в особом статусе одного функционера. А с численным ростом сообщества — одной группы функционеров.

Таким образом, в производстве любой единицы продукта, как в ядре биологической клетки, в конечном счете обнаруживается не только полная совокупность законов, объединяющих действие всех технических и технологических факторов, но и:

— вся система социальных связей,

— зародыш ключевых социальных институтов.

Специфика социальной жизни состоит, в частности, и в том, что социализирующую роль играют не только люди, но и вещное окружение человека. Другими словами, весь круг предметов, служащих удовлетворению его потребностей.

Обратимся к вещному миру, искусственной материальной оболочке, которую человек создает вокруг себя на протяжении всей своей жизни (жилище, одежда, предметы повседневного обихода, средства организации досуга и др.).

Его состав, равно как и формы, присущие составляющим его элементам, определяется конкретно историческим развитием общества, этнокультурными его особенностями, запросами индивида, наконец, материальными возможностями. При этом ни на одном из этапов истории общественного производства его роль не ограничивается лишь охранительной функцией. Вещный мир,— это не только проницаемая «мембрана», служащая тому, чтобы смягчать воздействие не во всем благоприятной для нас внешней среды.

Кроме утилитарного назначения, его призвание состоит в том, чтобы вводить человека в мир современной ему культуры, формировать в нем способность к восприятию базовых (кстати, не только материальных, но и духовных) ценностей общества, без чего не может быть ни общественного согласия, ни развития.

Сбалансированная с требованиями каждой культурно-исторической эпохи искусственная вещественная оболочка, создаваемая вокруг человека, столь же необходима для формирования личности, сколь духовно-нравственная и психологическая атмосфера родительского дома. Поэтому важным фактором этого формирования становится не только количественная, но и качественная ее определенность.

3.1. Сущность человека и содержание общественного производства

Господствующий сегодня взгляд состоит в том, что полнота и богатство индивидуальной жизни едва ли не всецело определяются степенью материального достатка, который, в свою очередь, может быть измерен плотностью и качеством вещного окружения.

Высказывается мнение, что такой взгляд восходит к Марксу. Но это не так; можно по-разному относиться к его теоретическому наследию, но в таком вульгаризированном понимании он совершенно неповинен: в материальном производстве он видел не только производство каких-то «материальных ценностей», но и нечто более фундаментальное.

По мысли Маркса, сущность человека несводима к анатомическим, физиологическим или тому подобным структурам. Это, в первую очередь, совокупность связей, которые господствуют в нашем обществе, которые формируют и скрепляют его. Иными словами, подлинная сущность человека — это прежде всего концентрат всех социальных, культурных, нравственных и, разумеется, правовых ценностей, порождаемых его эпохой, и только потом вечно алчущая чего-то материального плоть.

А следовательно, и процесс его «производства» в первую очередь представляет собой освоение интегральной структуры именно этих не поддающихся осязанию ценностей. И лишь во вторую — формирование его анатомии, физиологии, психики, и уж совсем в третью — воспроизводство расходуемого в процессе труда энергетического потенциала.

Дата добавления: 2014-01-03