Место России в мировом хозяйстве в послевоенный период и ее экономика на современном этапе

Смотри также подробнее - допматкиэ\35\неровня.doc, допматкиэ\35\кузнецова.doc, допматкиэ\35\Так что же погубило сов экономику.doc

В 1964 г. в результате смещения со всех постов Н.С. Хрущева к власти пришло консервативное крыло партийной элиты во главе с Л.И. Брежневым (1906—1982), которое взяло курс на свертывание реформ в экономике и в общественной жизни. С середины 70-х гг. стали проявляться симптомы кризисных явлений в экономике: замедление развития научно-технического прогресса; моральный износ оборудования в ведущих отраслях промышленности; отставание инфраструктурных отраслей от основного производства; наметился ресурсный кризис, выражавшийся в перемещении добычи природных ресурсов в труднодоступные районы, в удорожании добываемого сырья для промышленности, в дефиците материальных ресурсов. Все это негативно отражалось на основных экономических показателях народного хозяйства страны. С каждой пятилеткой среднегодовые темпы их роста снижались.

Соотношение прироста национального дохода и прироста основных фондов ухудшалось. С 1960 по 1985 гг. основные фонды выросли в семь раз, а произведенный национальный доход — лишь в четыре раза. Это свидетельствовало о том, что экономика страны развивалась преимущественно экстенсивным путем, то есть объем дополнительной продукции и прирост национального дохода достигались за счет опережающего вовлечения в производство природных и трудовых ресурсов, роста основных фондов. Даже по официальной статистике среднегодовые темпы роста про­мышленного производства с 8,5% в 1966—1970 гг. снизились до 7,4% в 1971-1975 гг., 4,4% в 1976-1980 гг. и 3,6% в 1981-1985 гг., а нацио­нального дохода соответственно с 7,2% до 5,1, 3,8 и 2,9%. К началу 80-х годов советская экономика вошла в полосу стагнации. В натураль­ном выражении объемы производства в ряде отраслей не только не росли, но, напротив, снижались. Фактически прекратился рост произ­водительности труда.

Причиной этого была амбициозная внешняя политика руководящих кругов страны, для чего требовался сверхмощный военный потенциал, который создавался военно-промышленным комплексом (ВПК ). Для развития и содержания ВПК необходимы были огромные материальные и финансовые ресурсы. Эти ресурсы можно было получить лишь за счет других отраслей народного хозяйства и низкой заработной платы трудящихся. Многие десятилетия в ВПК направлялась подавляющая и наиболее качественная часть материальных и трудовых ресурсов государства. Конечная продукция оборонных предприятий обеспечивала военный потенциал страны, но экономическая отдача от используемых в ВПК материальных, финансовых и трудовых ресурсов для решения экономических и социальных проблем страны была незначительна, наоборот, для деятельности этих предприятий требовались огромные бюджетные ассигнования, а их продукция в основном складировалась. Даже новые технологии, которые разрабатывались в ВПК, из-за засекреченности не поступали в другие отрасли народного хозяйства и поэтому не оказывали должного влияния на развитие научно-технического прогресса в стране.

Огромное деформирующее влияние на народное хозяйство СССР оказывало масштабное наращивание военных расходов. Благодаря перенапряжению советской экономики, а отчасти и тому, что Америка во второй половине 60-х — первой половине 70-х годов завязла в кровопролитной и дорогостоящей войне во Вьетнаме, был дос­тигнут военно-стратегический паритете США. Однако гонка воору­жений продолжалась и в 70—80-х годах. ВПК практически «подмял» под себя всю советскую экономику. Официальный военный бюджет составил в 1985 г. 19,1 млрд руб. Однако данные о реальных военных расходах тщательно засекречивались. Их не знали даже секретари ЦК, ведавшие экономическими вопросами. Как признал позднее М.С. Горбачев, в 1983 г. Ю.В. Андропов не разрешил ему и еще двум секретарям ЦК, ведавшим экономическими проблемами, ознако­миться с реальным бюджетом и данными о военных расходах. По западным оценкам, советские военные расходы составляли при­мерно 1/4 ВВП, что многократно превышало соответствующие по­казатели США, а тем более других западных стран. На военные нуж­ды прямо или косвенно работало до 80% отечественного машино­строения. Милитаризацию советской экономики и финансовой сис­темы еще более усилила война СССР в Афганистане в 1979—1989 гг. Ежегодные расходы на нее оценивались в 3—4 млрд руб. В итоге советское народное хозяйство просто не выдерживало колоссаль­ных военных трат.

Все это, в свою очередь, обеспечивалось жесткой административной планово-распределительной системой управления страной и ее экономикой, строгим лимитированием материальных и финансовых ресурсов. Чтобы обеспечить быстрое получение этих ресурсов, преимущество отдавалось экстенсивным методам ведения хозяйства, что сдерживало развитие научно-технического прогресса. Со стремлением получить в короткие сроки максимальный объем валового общественного продукта и произведенного национального дохода связано также формирование нереалистичных народнохозяйственных планов и производственных планов предприятий. Это приводило к их невыполнению, к постоянным дефицитам материальных ресурсов, к авралам в работе предприятий, низкому качеству их продукции.

Причиной негативных явлений в экономике были также волюнтаризм и во многих случаях низкий профессионализм руководителей высшего и среднего звеньев управления — так называемой номенклатуры партийных и советских органов. Проводимая руководством страны кадровая политика была направлена на незыблемость партийной системы подготовки и продвижения руководящих кадров. Специалисты и руководители могли самореализоваться лишь будучи членами коммунистической партии и работая в партийных организациях и партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органах. Демократический централизм, непререкаемость авторитетов партийных и иных руководителей любого уровня, их нетерпимость к критике вели к тому, что в партийно-советскую и любую другую номенклатуру нередко включались лица, послушные, но не обладающие ни умом, ни инициативой, ни другими качествами, необходимыми для руководителей. Таким образом, с каждым поколением интеллектуальный и профессиональный потенциал руководителей партийных и советских органов, предприятий и организаций в стране снижался.

Низкий уровень оплаты труда не способствовал сбережению трудовых ресурсов и использованию достижений научно-технического прогресса. Экстенсивные методы развития экономики, необоснованное строительство новых предприятий вели к разрыву между ростом числа рабочих мест и увеличением трудовых ресурсов. Если в предвоенные и первые послевоенные пятилетки рост трудовых ресурсов в городах обеспечивался за счет жителей сельских местностей и женщин, то к 80-м гг. эти источники практически себя исчерпали. Так, в 1976—1980 гг. прирост трудовых ресурсов составил 11,0 млн., в 1981—1985 гг., — 3,3 млн., в 1986—1990 гг. — 2,5 млн. человек. Социально-экономические последствия такого развития выразились в снижении трудовой и технологической дисциплины, экономической ответственности работников за результаты труда, убытки и потери, в уменьшении темпов роста производительности труда, объемов промышленной и сельскохозяйственной продукции, национального дохода.

Несмотря на огромные инвестиции, колоссальные масштабы мелиорации и поставок техники и удобрений, в 70-х –начале 80-х годов среднегодовые темпы роста сельскохозяйственной продукции быстро снижались. Если в 1966-1970 гг. они составляли 3,9%, то в 1971-1975 гг – 2,5, в 1976-1980 гг – 1,7, а в 1981-1985 гг – 1%. В результате десятилетий безжалостных экспериментов над де­ревней происходило прогрессировавшее «раскрестьянивание» — но­вые поколения советских крестьян все более теряли связь с землей и рассматривали себя как поденщиков, наемных рабочих. Пробле­му же их материальной заинтересованности в наращивании сельс­кохозяйственного производства решить не удалось. К этому доба­вилось отставание развития производственной инфраструктуры (дороги, хранилища и т.п.) и прогрессировавшее обезлюдение дерев­ни. В результате отставания социально» инфраструктуры и уровня доходов на селе по сравнению с городом только с 1970 по 1979 г. сельское население уменьшилось почти на 7 млн, главным обра­зом молодых, наиболее активных людей. Хотя на время уборки, в порядке так называемом «шефской помощи селу», привлекалось, по некоторым оценкам, около 20% всего активного населения стра­ны, потери урожая составляли 30%. Закупки зерна за рубежом выросли с 2,2 млн т. в 1970 г. до 27,8 млн в 1980 г. и 44,2 млн т в 1985 г. Однако и огромный импорт не мог предотвратить быстрого ухудшения продовольственного положения в стране. С 70-х годов в разряд дефицита попали мясо, колбаса, в ряде районов и молочные продукты.

В основе нараставших трудностей сельского хозяйства лежали как отзвуки прежней политики (насаждение колхозов, беспощадное выкачивание ресурсов из деревни, попытки ликвидации личного подворья и т.д.) и просчеты в управлении, так и объективная не­хватка инвестиций, порожденная, в частности, нежеланием совет­ского руководства повышать розничные цены на сельскохозяйствен­ные продукты из-за опасения социальных протестов, несмотря на увеличение закупочных цен и стремительный рост себестоимости. Дальнейшее развитие аграрного производства, хотя и не покрывало потребностей 'народного хозяйства, требовало от государства все новых и новых дотаций, превращаясь в «черную дыру» советской экономики. Именно на селе наиболее ярко проявилась несостоя­тельность «социалистических методов хозяйствования».

На опасность и последствия гипертрофированного развития ВПК и отсталость гражданских отраслей и сельского хозяйства обращали внимание руководства страны ученые—экономисты, социологи, экологи. Но их мнение не учитывалось. К середине 80-х гг, это стали понимать и в центральных органах власти. Поводом к этому стало ухудшение финансового состояния государства. Положение в сфере материального производства непосредственно и быстрее всего отражается на финансах, денежном обращении и бюджете страны. Финансы, денежное обращение и бюджет — это зеркало государства, барометр его экономического состояния и политического положения. В 60 — 70-е гг. одним из крупных источников финансовых ресурсов государства были поступления от внешнеэкономической деятельности. В основном это были доходы от продажи сырьевых ресурсов, главным образом, нефти. Эти средства позволяли дотировать продукцию многих предприятий и тем самым фактически население, которое покупало продукты питания, медикаменты, товары детского ассортимента, пользовалось услугами жилищного хозяйства и городского пассажирского транспорта по ценам ниже их себестоимости. Средства, вырученные от продажи природных ресурсов, были существенным источником формирования общественных фондов потребления, которые позволяли обеспечить бесплатное образование, культуру, здравоохранение. Однако к началу 80-х гг стали возникать трудности в получении таких средств. В основе этого лежал ряд причин:

- стало труднее поддерживать прежний уровень добычи нефти, т.к. иссякали старые нефтепромыслы и ухудшились геологические условия добычи. Легкая нефть существенно уменьшилась, а для добычи же тяжелой нефти необходимо было специальное оборудование, для производства которого не была подготовлена машиностроительная промышленность;

- изменилась и конъюнктура международного нефтяного рынка, т.к. в развитых странах все шире в хозяйстве внедрялись энергосберегающие технологии, что влекло за собой снижение потребности в энергоносителях, а на нефтяном рынке усилилась конкурентная борьба нефтедобывающих стран, в результате чего цены на нефть снижались.

Кроме того, содержание ВПК, поддержание прежнего уровня развития социальной сферы требовали все больших бюджетных ассигнований. Источником их были внешние займы и золотой запас страны, который снизился с 2050 т в 1953 г. до 340 т в 1996 г. Надо отметить, что внешняя задолженность СССР была равна примерно 80 млрд. долларов. Приблизительно столько же нашей стране должны были другие государства. Однако, если наша задолженность была в основном фирмам, банкам за приобретенную промышленную и сельскохозяйственную продукцию, то СССР предоставлял кредиты другим странам для реализации продукции своего ВПК государствам социалистического лагеря (Вьетнаму, Кубе и др.), но главным образом третьему миру (Ираку, Сирии, Египту, Анголе, Афганистану и др.), валютная платежеспособность которых была крайне низка.

Таким образом, если расходы государственного бюджета по погашению внешней задолженности росли, то поступления из внешних источников уменьшались. Все это вело к ухудшению государственных финансов, росту бюджетного дефицита, который все в больших размерах покрывался за счет денежной эмиссии и роста внутреннего долга страны. На этом фоне росла потребность в увеличении бюджетных ассигнований на дотирование отраслей народного хозяйства. Дотации убыточным предприятиям, главным образом ВПК и сельскохозяйственным, достигающие одной пятой части всех бюджетных расходов и ставшие главной причиной бюджетного дефицита, практически поощряли их иждивенчество и бесхозяйственность. Потери и непроизводительные расходы в народном хозяйстве ежегодно увеличивались. Так, с 1981 по 1988 гг. они выросли с 12,5 млрд. руб. до 29,0 млрд руб., в том числе сверхплановые потери от брака в промышленности и строительстве выросли с 364 до 1076 млн. руб., потери от списания затрат по неосуществленному и окончательно прекращенному капитальному строительству — с 2831. до 4631 млн. руб., потери от падежа скота — с 1696 до 1912 млн. руб. Для сравнения укажем, что в 1988 г. объем доходов государственного бюджета составлял 379 млрд. руб., т.е. в этом году потери в народном хозяйстве составляли болев 7% к бюджетным доходам.

Эти и другие подобные причины негативно влияли на состояние государственных финансов, приближали финансовый кризис, разразившийся в начале 90-х гг, который не смогли предотвратить постоянно меняющиеся министры финансов (с 1985 по начало 1997 гг. этот пост занимали десять человек, а некоторые из них — всего по несколько месяцев). Министерская чехарда, уход из финансовых органов в коммерческие структуры большого количества профессиональных работников, разделение министерства финансов на ряд самостоятельных ведомств, отсутствие между ними должной координации еще более ослабили систему управления государственными финансами и финансовое состояние государства.

Латать зияющие бреши в тонущей экономике и поддерживать видимость благополучия позволила массовая распродажа природ­ных ресурсов. Только за 1970—1980 гг. экспорт нефти вырос с 66,8 млн до 119 млн т, а газа — с 3,3 до 54,2 млрд кубометров. Благоприятные условия для этого создали освоение нефтяных, газовых месторождений Западной Сибири, а также мно­гократный скачок мировых цен на энергоносители в середине 70-х годов. В итоге только за 70-е годы в страну поступило, по оценкам, 180 млрд «нефтедолларов». Они были израсходованы не столько на решение острейших структурных проблем советской экономики, сколько на военные нужды, закупку продовольствия, товаров мас­сового спроса и другие текущие потребности.

Особенностью развития советской экономики в 1965—1985 гг. яв­лялся стремительный рост внешней торговли. Немаловажное значение для этого имел курс советского руководства на развитие максимально тесного экономического сотрудничества, широкой производственной кооперации с социалистическими стра­нами, преследовавший как собственно экономические, так и поли­тические цели, например, обеспечение максимальной сплоченнос­ти «социалистического лагеря». В результате внешнеторговый оборот СССР за 1970— 1985 гг. вы­рос с 22,1 млрд до 142,1 млрд руб. В структуре советского экспорта доминировали топливно-энергетические и сырьевые товары, а в импорте — машины, оборудование, зерно и товары массового спроса. По ряду отраслей (прокатное оборудование, оборудование для хи­мической, текстильной промышленности и т.д.) импорт обеспечи­вал подавляющую часть потребностей советской экономики. Таким образом, во второй половине 60-х — середине 80-х годов шло посте­пенное, во многом вынужденное преодоление автаркии советской экономики и ее интеграция (по ряду позиций) в мировое экономи­ческое хозяйство. Это обстоятельство в сочетании с начавшимся распадом советской хозяйственной модели создавало условия для новой попытки экономических преобразований.

Глубинные причины нараставших хозяйственных трудностей ко­ренились в том, что, несмотря на некоторое усиление материаль­ной заинтересованности работников и повышение роли экономи­ческих рычагов в управлении предприятиями, существенной пере­стройки хозяйственного механизма на деле не произошло. Карди­нальная проблема стимулов к труду разрешена не была. В результате, в полную силу в СССР трудился лишь каждый третий работник.

По мере дальнейшего развертывания научно-технической рево­люции все более ярко обнаружилась невосприимчивость социали­стической экономики к научно-техническому прогрессу. Средне­годовой прирост использованных в производстве изобретений и рационализаторских предложений неуклонно сокращался: в 50-е годы он составил 14,5%, в 60-е годы — 3, а в 70-е годы — всего 1,8%. В итоге в производство внедрялась лишь 1/5 часть изобретений. Таким образом, если достижениями первого этапа научно-техни­ческой революции, благодаря огромной концентрации ресурсов на сравнительно немногих передовых направлениях, СССР в целом смог воспользоваться, то второй этап НТР, начавшийся в 70-е годы, с изобретением микропроцессоров, массовой компьютеризацией и т.п., и характеризовавшийся резким расширением «фронта» и темпов научных и технологических открытий, почти не затронул советскую экономику. Чуть лучше ситуация складывалась в воен­ных отраслях. Но и в них традиционная политика максимальной концентрации материальных и кадровых ресурсов в новых услови­ях давала сбои, так как они все больше зависели от общего техно­логического уровня народного хозяйства, эффективности эконо­мического механизма. Ведущие страны Запада в 70-е годы начали переход к новому постиндустриальному, или информационному, обществу, в кото­ром на роль основного капитала выдвигалась уже не земля (как в аграрном обществе), не фабрики и заводы (как в обществе индуст­риальном), а информация. Это общество характеризовалось резким увеличением роли непроизводственной (по марксистской идеоло­гии) и особенно образовательной сферы, свертыванием традици­онных отраслей промышленности (добывающей, металлургической и т.д.), переходом к ресурсосберегающим и наукоемким технологи­ям (микроэлектроника, информатика, телекоммуникации, биотех­нологии), индивидуализацией потребления. В 1985 г. в США уже при­мерно каждая пятая семья имела персональный компьютер, ¾ населения работало в сфере услуг. У нас же в непроизводственных отраслях было занято менее 27% работников.

Таким образом, СССР по-прежнему развивался в рамках индус­триального общества с упором на традиционные отрасли. Он занял первое место в мире по производству нефти, газа, стали, железной руды, минеральных удобрений, серной кислоты, тракторов, ком­байнов и т.д. Но даже и в традиционных отраслях советская эконо­мика все более отставала. При проверке в 1979—1980 гг. техническо­го уровня почти 20 тыс. видов отечественных машин и оборудования выяснилось, что не менее трети из них нуждаются в снятии с про­изводства или коренной модернизации. По международным же мер­кам экономика СССР, за исключением сырьевых отраслей, была неконкурентоспособна. Доля машин и оборудования в советском валютном экспорте составляла примерно 3%. Более того, и по об­щим объемам промышленного производства Советский Союз в 80-х годах «пропустил вперед» Японию.

Экстенсивный характер развития советской экономики и нара­ставшие хозяйственные трудности резко ограничивали возможно­сти решения социальных задач. Благодаря массированному притоку «нефтедолларов» произошел заметный сдвиг в развитии соци­альной сферы и повышении благосостояния населения. Число спе­циалистов, занятых в народном образовании, в 1970—1985 гг. вы­росло более чем вдвое: с 6,9 до 14,5 млн человек, среднемесячная зарплата увеличилась со 122 до 190 руб., выросло потребление то­варов, особенно таких, как легковые автомобили, цветные теле­визоры, пылесосы, мебель и т.д. Тем не менее темпы роста благо­состояния в 70-х — начале 80-х годов быстро сокращались. Так, несмотря на острейшую жилищную проблему, удельный вес капи­таловложений в жилищное строительство (к общему их объему) сократился с 17,7% в 1966—1970 гг. до 15,1% в 1981—1985 гг., ввод в действие жилья со второй половины 70-х годов практически не рос. Доля средств союзного бюджета, шедших на просвещение и здравоохранение, к 1985 г. упала ниже уровня 1940 г. С 70-х годов в СССР перестала увеличиваться средняя продолжительность жизни (в 1985 г. она была ниже, чем в 1958 г.), стала расти детская смерт­ность. К началу 80-х годов СССР находился лишь на 35-м месте в мире по продолжительности жизни, почти 50 стран имели более низкую детскую смертность.

Опережение роста денежных доходов населения над предложе­нием товаров и услуг обострило продовольственные трудности, де­фицит товаров народного потребления. Неравный доступ к товарам и услугам из-за наличия целой системы льгот, распределителей и т.п. серьезно увеличил разрыв качестве, уровне жизни основной массы населения — рабочих, крестьян, интеллигенции — и приви­легированных слоев, прежде всего партийной и хозяйственной но­менклатуры. Согласно некоторым оценкам, по уровню потребления на душу населения СССР занимал лишь 77-е место в мире.

Чрезмерное развитие ВПК и связанное с этим отставание гражданских отраслей народного хозяйства привели к их технической отсталости и неконкурентоспособности на мировом рынке. Внутри страны это обусловило товарный голод, постоянный дефицит продукции, необходимой для удовлетворения повседневных потребностей населения. Эта продукция распределялась по предприятиям и учреждениям путем так называемой выездной торговли. Отсутствие товаров повседневного спроса в свободной продаже вело к коррупции в сфере обращения, к росту цен. Неудовлетворенный спрос на товары дал толчок к созданию подпольных предприятий и развитию теневой экономики, коррупции чиновников, социальному расслоению населения, изменению социальной структуры общества, росту недовольства граждан.

Подводя итог следует признать, что экономический, а затем и политический кризис, разразившийся в стране в конце 80-х — начале 90-х гг. и приведший к распаду СССР на ряд самостоятельных государств, был обусловлен многолетней неэффективной экономической политикой, проводимой руководством страны, его амбициозностью в международных отношениях. Это привело к экономическому истощению государства, к дискредитации социалистического способа производства и всей мировой социалистической системы.

Все эти факторы заставляли руководство страны искать пути выхода из создавшегося положения. Была осознана необходимость структурной перестройки промышленности, изменения экономических отношений в народном хозяйстве. Это выразилось в попытках расширения хозрасчета, установления прямых экономических связей между предприятиями, введения арендных отношений и др. Структурная перестройка промышленности должна была проводиться на основе конверсии предприятий ВПК. Однако из-за отсутствия в бюджете необходимых средств на капитальные вложения и противодействия директоров оборонных предприятий, не желавших производить гражданскую продукцию, товары массового спроса, конверсия проводилась в ограниченных размерах. Негибкость и во многих случаях некомпетентность руководителей высшего и среднего звеньев управления привели к отставанию предприятий, не входящих в ВПК, их несостоятельности в обеспечении внутреннего рынка и неконкурентоспособности сначала на внешнем, а затем и внутреннем рынках, Как результат этого — потеря в 80-х гг. рынков в странах СЭВ, а затем в 90-х гг— рынков СНГ и, наконец, по многим позициям был потерян рынок сбыта и в самой России.

Параллельно экономическому кризису в стране созревали идеологический, а затем и политический кризисы. В республиках СССР развивались националистические движения. Главную роль в их пропаганде играла националистически настроенная интеллигенция, которая по сути дела была идеологом и рупором националистической партийной элиты и представителей уголовно-теневой экономики. Все они стремились к власти, к достижению своих узкогрупповых интересов и были против крепкой центральной власти, которая мешала им в достижении их целей. Именно они способствовали развалу государства, и из партийных функционеров и представителей националистической интеллигенции вышли лидеры, ставшие впоследствии главами новых государств, созданных на развалинах СССР. Последствием такой пропаганды стали не только распад самого большого в XX в. государства в мире, но и значительные экономические потери в каждой из бывших республик СССР.

Дата добавления: 2014-01-03