Вопросы к экзамену 8 страница

- Запроси на нее данные в наркологический диспансер, и это на исследование, - продолжал раздавать указания следак, бросая на стол конверт с наркотиками из ее сумки, после чего повернулся к Еве. – На этом пока все свободны, паспорт оставляем у нас, из города ни ногой.

Она только смогла угукнуть, ощущая в теле неприятное оцепенение. К руке прикоснулись пальцы Алана.

- Пошли.

Вцепившись в его ладонь, как в спасательный круг, Ева поспешила за ним.

***

Уставшая, взволнованная и молчаливая, Ева сидела рядом с ним на пассажирском сиденье. Она выглядела, как всклокоченный зверек. Светлые локоны были слегка растрепаны, но эта неряшливость была ей к лицу, как и выбор в простой одежде - синие джинсы, черная спортивная майка и такого же цвета туфли на шпильках. Скользнув по ней взглядом, Алан повернулся обратно к дороге. Зла не хватало высказать ей сейчас все то, что ему хотелось. Впрочем, в своих неприятностях не одна Ева была виновата. В первую очередь. именно ему стоило бы заставить или отговорить ее в выборе работы. У нее ведь было прекрасное экономическое образование. Почему бы не пойти работать каким-нибудь… бухгалтером? Так нет же, ей приспичило крутить задницей вокруг шеста, и при этом как к сигнальному маяку притягивать на нее проблемы. Но проблема проблеме рознь, и нынешняя переходила все рамки его терпения.

- Матери пока ничего не говори, ни своей, ни моей, нечего их расстраивать раньше времени, - сказал он ей, наконец. – И пока не разрешится ситуация, ты не работаешь. После еще под вопросом. И даже не пытайся со мной спорить.

На его удивление Ева возражать не стала, а только тихо спросила:

- Ты думаешь, ситуация разрешится?

- Да. По-другому не будет.

- Хорошо, – согласилась она и, тяжело вздохнув, отвернулась к окну.

Алан стиснул зубы. Эта покорность была ей несвойственна, выдавая всю степень подавленного состояния. И это понятно – причины для волнений были самые основательные. Как и причины для того, чтобы ее сейчас поддержать. Остановившись на светофоре, он протянул к ней руку и сжал ее ладонь в своей.

- Успокойся. Все уладим.

На ее лице появилась улыбка, только немного грустная, и все-таки - улыбка. В ответ она крепко сжала его руку и с явной неохотой отпустила, когда ему нужно было переключать скорость.

К тому времени, как они подъехали к дому Евы, уже светало. Алан вышел из машины вместе с ней и проводил на этаж. Оставлять ее одну в таком состоянии не хотелось до последнего. Перед дверью он обнял ее, прижал к себе и поцеловал в висок. И, словно сбрасывая напряжение, Ева тяжело вздохнула, уткнувшись ему в шею, и обняла руками.

- Не думай ни о чем и выспись до обеда, хорошо? – произнес он. – Завтра трудный день.

Ева кивнула, так и продолжая прижиматься. Алан не стал ее отталкивать, хоть и злился до сих пор. Он только обнял ее крепче, делясь с ней своим теплом.

И тут Ева попросила:

- Останься сегодня у меня. Обещаю, сегодня не будет никаких приставаний.

- Ты хоть представляешь утреннюю реакцию твоей матери? Что ты ей собираешься говорить?

- Не знаю, как раз утром что-нибудь и придумаем.

- Сомневаюсь, что она поймет все так, как ты ей скажешь, и уверен, начнет переживать.

Ева снова вздохнула, поворачивая голову и упираясь лицом ему в ключицу, и ее мягкие губы коснулись кожи. От этого простого ощущения по телу прокатилась приятная волна легкой дрожи.

«Черт бы побрал это все…» - ругался про себя Алан, обдумывая другие варианты.

- Ладно, давай сделаем так, - решился он все-таки предложить. – Иди домой, возьми все необходимое на утро: зубную щетку, одежду, или что там еще. Оставь матери записку и бегом сюда.

Услышав его слова, Ева слегка воодушевилась.

- И куда ты меня повезешь? – спросила она с улыбкой.

- За Кудыкины горы, - ответил он ей, подталкивая к двери. – Давай бегом, иначе второй раз предлагать не буду.

Второй раз ему предлагать и не пришлось. Уже через несколько секунд Ева забегала в квартиру, и вернулась быстрее, чем он успел докурить сигарету.

Оба вымотанные и уставшие, они зашли в его квартиру, которая состояла из трех комнат: спальни, гостиной и нечто вроде кабинета или комнаты мужского отдыха.

- У тебя десять минут на душ, и спать, - сказал он Еве еще у порога.

- Есть, мой командир, - промямлила уже сонная девушка в перерыве между зевом.

Скинув туфли, Ева пошла в ванную, начиная раздеваться на ходу. Сначала сняла футболку, повесив ее на ручку двери, потом джинсы, стянув их по вытянутым ножкам, при этом наклонившись так низко и вызывающе, что Алану мгновенно захотелось пристроиться к той части тела, которую она выставила ему на обозрение. Эти издержки ее профессии выглядели чертовски сексуальными даже в пять часов утра после адского дня. Но стоит всего лишь подойти ближе и отодвинуть в сторону тоненький кусочек ажурной ткани… и Рай обеспечен.

Алана бросила в жар, который пришлось выдохнуть.

«Она что, издевается? – нахмурился он. – Обещала «никаких приставаний», да только и не пристает, просто выглядит так, будто я уже обязан ее трахнуть, если не хочу умереть от нехватки секса. Ева, блин…»

С этого момента Алан начал серьезнее задумываться о правильности своего поступка – не погорячился ли он, пригласив Еву к себе? Кошмарно тяжелый день оставлял свои отпечатки. Не хватало еще, чтобы Ева попросила у него сейчас любви и ласки.

«Так, спокойно, держим себя в руках. Это Ева…» - думал Алан, к своему ужасу понимая, что сей факт уже не действует на него отталкивающе. Он действует уже совсем наоборот. И от злости на такое неожиданное обстоятельство Алан стиснул зубы, соглашаясь с самим собой.

«Да, черт возьми, это Ева».

- Принесешь полотенце? – попросила девушка, которая совершенно не догадывалась о его мыслях.

«И слава Богу».

- Сейчас принесу, - пробурчал он.

Достав первое попавшееся полотенце из шкафа, Алан подошел к ванной комнате и решительно открыл дверь. Эта комната была достаточно просторной, чтобы вмещать широкую ванную и душевую кабинку, в которой Ева уже включала воду, естественно, не потрудившись закрыть за собой дверцу.

- Дверцу закрой, - буркнул он, вешая полотенце на свободную вешалку. – А то потом воду будешь собирать по всему полу.

- Ой, не будь занудой, - услышал он в ответ, когда уже собирался закрыть дверь.

Но только сразу замер, когда она окликнула его по имени:

- Алан!

- Что? – спросил он, упираясь взглядом в пол.

- Если захочешь присоединиться, я не буду против.

Он грязно ругнулся, заталкивая обратно в себя распутного зверя, которому хотелось не просто к ней присоединиться, а еще и показать, что бывает за такие нескромные предложения.

- Так, Ева, - не выдержал он, заходя обратно внутрь и устремляя взгляд на обнаженную девушку в своей собственной душевой. – Я сказал – душ и спать. И не доводи меня, иначе я подумаю, что ты пользуешься ситуацией и отправлю тебя на улицу.

Сказав все, что хотел, Алан вышел, резко закрыв за собой дверь. Он ступил на лоджию, вдохнул свежий утренний воздух и прикурил сигарету, пытаясь успокоиться и проморгать образ аппетитного женского тела. Черт, он даже не думал, что такие привычные мелочи будут его сейчас так заводить. Он каждый день видит обнаженную плоть: груди, попы, бедра, которыми впору уже пресытиться. Да так почти и было касательно всех, кроме одной женщины. И тут ему вспоминалась хорошая фраза, которая показалась ответом на его влечение: «запретный плод сладок», а значит - чем недоступнее, тем желаннее. Еще со времен Адама и Евы повелось, что человеку свойственно хотеть того, что для него под запретом. И вот же какой выходил парадокс – он сам загнал себя в ловушку тех потребностей, которые сейчас начинал испытывать.

- Браво, Алан, - вяло поздравил он сам себя, вдыхая дым с вишневым привкусом. – Лучшего подвоха для себя не придумаешь.

Ева вышла минут через десять, укутанная в его банный халат. К этому времени он уже успел расстелить для нее кровать в своей спальне.

- Спать, - напомнил он девушке, указывая пальцем на постель.

- Да ложусь уже, ложусь. Ты в гостиной?

- Да.

- Слушай, давай не будем предаваться абсурду, - не выдержала теперь Ева, явно злясь. - Мы взрослые люди, у меня был отвратительный день с намеком на такое же отвратительное будущее. Я просто хочу, чтобы ты был рядом. И я не собираюсь - Боже упаси! - тебя сейчас домагиваться. Ты можешь не быть засранцем хоть одну ночь и просто прийти и лечь рядом? – гаркнула она на последнем слове.

Молча и терпеливо выслушав ее короткую тираду, Алан ответил сквозь зубы:

- Я рядом. И не тяни время, нам вставать через пару часов.

Как раз уже сегодня был день рождения его матери, которое они собрались отмечать на даче, где нужно было быть в районе обеда. И это обстоятельство подгоняло его, когда он принимал душ. Еще одна сигарета, чашка чая, который приготовила Ева, и Алан рухнул лицом на свою кровать, позволив своей соблазнительной и непутевой соседке пригреться у него под боком.

И как бы ни было, а усталость быстро взяла верх над прочими его потребностями.

***

Ее сон был беспокойным. Мало того, что одолевали мысли и страхи, так еще рядом был любимый мужчина. Причем это «рядом» казалось чересчур далеким. Проваливаясь в дрему, Ева не раз просыпалась и постоянно вертелась в кровати, укладываясь удобнее то рядом с Аланом, то непосредственно на нем.

- Еще раз так сделаешь, спихну с кровати, - сонно предупредил как-то Алан, убирая с себя ее ножку.

Обидевшись, Ева улеглась к нему спиной, но почти сразу же была прижата к горячему телу. Только вот, Алан так же быстро пожалел о такой позе и со стоном перевернулся на спину. Поерзав попой, Ева прижалась к его боку, да так и уснула еще на какое-то время.

В очередной раз она проснулась снова на нем, устроившись головой на груди. И стоило Еве открыть глаза, как ей предстала картина мужской эрекции, несправедливо от нее спрятанной под нижним бельем. Одеяло Алана было уже давно с него стащено и едва ли не обмотано вокруг Евы, когда ее одеяло бесхозно валялось в сторонке. Но возмутиться этим пока было некому – Алан спокойно спал. Закрыв глаза, Ева попыталась взять с него пример, только спать уже было невозможно. Ее начало одолевать привычное желание к любимому мужчине. К тому же, сейчас ей как никогда хотелось его внимания, утешения, хотелось просто чувствовать себя необходимой.

Ева села и поправила растрепанные волосы. Ее взгляд пробежал по умиротворенному, красивому лицу, по крепкой груди, и остановился на той самой эрекции.

«Ну и чего мы ждем?» - спросила она у себя.

Такой удачный момент, а она спокойно его упускает. И все из-за какой-то гадины, которая решила ей подпортить жизнь. Впрочем, если бы не ситуация, Алан ни за что не позволил бы ей вот так спать с ним в одной постели. Поэтому…

«Я буду не я, если этого не сделаю» - с такими мыслями пальчики Евы потянулись к его белью, аккуратно оттянули край вниз и высвободили из тесноты набухшую плоть.

- Ого, какой красавец, - шепотом произнесла она, облизывая губы.- Боже, Боже, как же давно я хотела это сделать.

И, наконец, наклонившись, Ева лизнула тугую головку, такую нежную на ощупь и такую терпкую на вкус. Обхватив член рукой, она вобрала его в рот и скользнула губами по всей длине. Алан дернулся, как и часть его тела у нее во рту, мгновенно реагируя на ласку. Но после Ева успела скользнуть губами по стволу всего раз, прежде чем Алан схватил ее за волосы и оттащил назад, нависнув над лицом. Прошипев от боли, она встретила гневный взгляд синих глаз. А его учащенное и горячее дыхание опалило губы.

- Мне стоило бы это предвидеть, - произнес Алан, сильнее сжимая пальцы в волосах.

Ева ахнула, но решила остаться покорной в его руках. А ее язычок под строгим взглядом вызывающе пробежал по влажным губам. Она хотела прикоснуться к нему снова, что и пыталась дать понять. Она, черт возьми, хотела гораздо большего! И ведь он это прекрасно знал, и мало того, сам же этого желал - доказательство этого она с трепетом читала в его глазах.

- Отпусти, - тихо попросила она, - и дай мне продолжить.

Несколько томительных секунд Алан смотрел в ее глаза. А потом отпустил, только совсем не для того, на что она рассчитывала - он оттолкнул Еву от себя на кровать, попутно матерясь, после чего поднялся и вылетел из комнаты.

- Эй! – выкрикнула она ему в спину.

«Опять за свое?! Но нет, больше я этого так просто не оставлю! Надоело!»

Подорвавшись с кровати, она решительно понеслась искать возмутителя ее спокойствия, который оказался в ванной. Ополоснув лицо водой, Алан выпрямился, уперся ладонями в раковину и уставился на Еву через зеркало.

- Уйди с моих глаз, последний раз тебя предупреждаю, - пригрозил он, чем вызвал на ее лице лукавую ухмылку.

Она шагнула в ванную комнату. «Последний раз» – это так возбуждающе звучало.

- У-у-у, как страшно. И что ты со мной сделаешь за непослушание?

Оказавшись рядом, Ева положила руки на его спину. Под кожей ощущалось каменное напряжение, которое так и хотелось помочь ему сбросить, если бы он только позволил. Пройдясь ладонями к рельефной груди, она прижалась к нему, чтобы томным шепотом на ушко уточнить свой вопрос:

- Оттрахаешь?

Алан развернулся к ней очень быстро, и Ева даже не успела ахнуть, как он схватил ее за футболку и дернул на себя, причем так высоко, что она была вынуждена встать на носочки.

- Именно, дорогая моя. Именно это я сейчас с тобой и сделаю, - говорил он, напирая на нее до тех пор, пока она не уперлась во что-то попой. – Так что - терпи и держись крепче. Ты напросилась.

- Что?.. – не поверила Ева своим ушам, вспыхивая, как щепка, от всплеска эмоций.

Но этот вопрос был буквально проглочен, когда Алан рванул ее к себе и впился в губы властным поцелуем. Ева застонала от первого же движения его умелого рта. От второго – поддалась напору его языка, пропуская тот внутрь и упиваясь чуть грубой лаской, которая ей всегда нравилась. От третьего – начала терять рассудок, и особенно точно, когда Алан сдернул с нее трусики и подбросил ее вверх, усадив голой попой на стиральную машинку.

- О-ох… - вырвалось у нее, когда Алан отстранился, чтобы стащить с нее свою же футболку, в которой она спала.

Наблюдая за этой неудержимой страстью, ощущая его горячие ладони на своем теле, Ева с трудом верила в то, что происходит. Она так долго этого добивалась и, получая всегда отказ, привыкла к совершенно другой реакции. Не такой, как сейчас, совершенно не такой. Потому, от переизбытка эмоций ее начала колотить дрожь, а этот мужчина даже не позволял ей перевести дыхание. Разведя в стороны ее колени, он накрыл ладонью влажную промежность и без труда, по-хозяйски, проскользнул внутрь одним пальцем. Ева судорожно вдохнула, хватаясь руками за его плечи.

- Ты этого хотела? – с толикой злости спросил он, опаляя щеку горячим дыханием, пока его палец внутри нее поднимал жаркие волны, очень быстро отыскав чувствительную точку.

- Издеваешься? – выдохнула она, заканчивая свои слова протяжным стоном.

- Ну что ты? Разве я способен на это? – саркастически спросил ее мучитель.

Умелыми движениями он подводил ее к пику наслаждения, и Ева не была уверена, что долго сможет это выдерживать. Такого возбуждения, как сейчас, она еще никогда не испытывала, и вот-вот была готова взорваться.

- Подожди, - попросила она, хотя прекрасно понимала, что нет смысла у него о чем-то просить.

- Даже не собираюсь. Так что там с ответом? Не слышу, – требовательно спросил он, продолжая свою невыносимую ласку.

И Ева не выдержала.

- О-о-ох… - прерывисто протянула она, ощущая, как ее накрывает жаркий экстаз. – Нет, еще!..

Свое короткое слово она уже выдыхала Алану в рот, когда он снова дернул ее к себе в поцелуе. Но Ева и без того едва дышала, чтобы суметь на него ответить. С трудом оттолкнув его от себя, она сделала несколько резких вдохов под его губами, не сдерживая все новые и новые громкие стоны чересчур бурного оргазма. И это все под его обжигающим взглядом, таким, каким он никогда на нее не смотрел.

Но все на этом не заканчивалось. Протянув руку к шкафчику на стене, Алан достал оттуда маленький пакетик. Ева задрожала и ужаснулась своей реакции – кажется, она снова начинает возбуждаться, и это когда еще тело подбрасывало на волнах оргазма. Или ей просто было недостаточно - недостаточно этого мужчины. Она судорожно облизнула пересохшие губы, наблюдая, как Алан зубами разрывает пакетик и достает презерватив, и как подрагивают его руки, когда он надевает его на себя. И она была готова задохнуться от ощущения долгожданной неизбежности. Не получать ничего, и вдруг получить столько – это оказалось не так-то просто выдержать.

- Алан, подожди секунду, - попросила она, сжимая ладони на его предплечьях.

Ей нужна была всего хотя бы секунда, чтобы сделать глубокий вдох, чтобы все осознать, чтобы хотя бы прочувствовать этот момент сполна, иначе она не успевала за происходящим. Но Алан не собирался давать ей даже этого. Он был так возбужден, что Ева восторгалась и трепетала. Ведь именно она была тому причиной.

- Убери руки, - едва не прорычал он ей в губы, толкая к себе ее бедра и раскрывая их шире.

Ева так и сделала, но лишь затем, чтобы переместить их и крепче ухватиться за его шею, так как опасалась сползти в обморок от ощущения его, ни кого-то другого, а именно ЕГО горячей плоти, упирающейся в створки лона. Рядом с Аланом она вдруг ощутила себя девственницей, только безумно искушенной. Ее губы снова опалил поцелуй, и тугой член плавно врезался в изнывающее по нему влагалище. Наконец-то! Их стоны слились в один, пробегая по губам. Руки Алана до боли стиснули бедра, удерживая и позволяя заполнить ее всю. И этот момент для нее был несравним ни с чем. Она словно бы попала в Рай, и понеслась по виражам американских горок. Наконец-то, после стольких лет страданий и ревности любимый мужчина позволил почувствовать его так, как она мечтала - так близко, как уже больше быть и не может.

- Боже, да! – вырвалось у нее. – Я всегда хотела именно этого, и только тебя.

Ее пальцы смяли его шею, а ножки обхватили крепкий торс, желая больше никогда не отпускать. Но в этот момент Алан и сам не торопился покидать ее.

- Я знаю, - услышала она резкий ответ.

Упершись лбом в ее висок, он медленно вышел из нее и снова заполнил собой одним мощным движением, срывая с ее губ очередной восторженный стон. Но с каждым новым толчком плоти усиливался его напор, так что вскоре от нежности не осталось и следа. Только Еве и самой было не до нее. Только не сейчас, когда внутри все жгло от возбуждения и недостатка в этом мужчине, которого ей даже сейчас было мало. Она могла только чувствовать его жар, его тело, его дыхание, его мощь, а все силы уходили на попытки удерживаться на месте и дышать. И в каждом движении ощущалась его злость – в каждом резком толчке бедрами, в каждом захвате требовательных губ, в каждом нажиме ладоней и пальцев, обещавших оставить на коже синяки. И эту злость подтверждали его бездонные глаза, которыми он смотрел на нее с пеленой страсти и гнева. И в этой злости он был великолепен.

- Люблю тебя… - выдохнула Ева ему в губы, когда он в очередной раз толкнулся в ее лоно.

Алан простонал, сбиваясь с ритма.

- Замолчи, прошу тебя, замолчи, - едва не взмолился он, в довершении к этому затыкая ей рот жадным поцелуем и быстро подстраиваясь под прежний ритм.

И этой перемены его движений ей хватило, чтобы рассыпаться на ярчайшие вспышки незабываемого удовольствия. А вслед за ней в этом удовольствии содрогнулся и Алан, безудержными толчками вышибая из нее прерывистые стоны…

После такого приходить в себя оказалось непросто. Дрожь в теле не желала униматься, а мозг - осознавать происшедшее. Внизу живота задергалась ноющая боль, но она была вполне терпимой, и даже казалась Еве достойным напоминанием того, что сейчас было.

«Невероятно! Боже мой! Как это невероятно!» - восторженно ликовало ее сознание.

Только Алан ее восторг не разделял. Одной рукой притянув Еву к себе, он крепко обнял ее за плечи.

- Мать твою, Ева…

- Оставь мою маму в покое, - нашла она повод для шутки.

- Я тебя когда-нибудь грохну, - прорычал он ей на ухо. - Если, конечно, ты не добьешь меня первой. Вот скажи мне, зачем? Зачем нам это все нужно?

- Ты прекрасно знаешь ответ.

- Я ни черта не хочу знать! – гаркнул он, поворачивая голову, чтобы посмотреть в ее глаза.

Ева сглотнула обиду от этих слов, но стойко выдержала гневный взгляд.

- Это все не нужно ни тебе, ни мне. И хватит меня выводить, Ева, ты сама прекрасно знаешь, почему я так говорю. Мне же нечем ответить на твои чувства. Зачем ты вынуждаешь меня делать тебе больно? Зачем?!

Вот теперь действительно стало больно. Опустив голову, она уткнулась носом в его шею. Опять он говорит ей все те слова, от которых у нее уже на сердце оскомина.

Алан выругался.

- Прости, - попросил он уже пониженным тоном, снова прижимая ее к себе. – Я был так же непростительно груб, как ты невыносимо обольстительна. Выросла же, зараза, на мою голову. Мало тебя драли в детстве, - сокрушался он, и в тоже время спрашивал: - Ты в порядке? Болит где-нибудь?

- Нет.

- Не ври мне.

- Я сказала – нет! - гаркнула в ответ Ева.

Алан повернул к себе ее лицо, заглянул в глаза, провел пальцем по щеке и снова сдержанно повторил:

- Прости.

Большой палец его руки нежно погладил скулу, невольно заставляя таять. А во взгляде Алана появилась обеспокоенность:

- Ты хоть понимаешь, что мы сейчас сделали?

- И что же, по-твоему?

Но Алан не ответил. Он долго смотрел на нее, заправляя выбившиеся пряди волос ей за ухо, потом поцеловал в щеку и тихо сказал:

- Приводи себя в порядок, позже поговорим.

Выпустив ее из объятий, он вышел. И Еве резко стало холодно. Закусив губу, она подавила желание разреветься, причем сама не знала толком, от чего – от счастья или от горя. Немножко не так она себе все представляла, хотя бы реакцию Алана. Впрочем, чего она еще ожидала? Что после секса он влюбится в нее, расторгнет помолвку и упадет ей в ноги?

- Пфф, дура ты наивная, - тихо сказала она сама себе, потому как больше это сделать было сейчас некому.

От подобного разочарования стало еще горче, потому что Еве начало казаться – что бы она ни делала, ей не поможет уже ничего. И на этом ее прорвало. Безудержные слезы полились ручьем. Она так устала за последние дни, да что там дни - годы, что уже невозможно было стойко выносить эмоции. Алан со своим игнорированием ее чувств, его помолвка, проблемы на каждой работе, бесконечные тренировки, нервы перед конкурсом, какие-то левые наркотики, и лишь крохи, или скорее подачки, необходимого ей тепла, чтобы со всем этим справиться.

Зажав рот рукой, Ева сползла со стиральной машинки, встав на пол, и закрыла дверь. Она совсем не хотела, чтобы Алан видел ее истерику. Хоть какая-то частичка гордости в ней еще оставалась. Зайдя в душ, она включила воду, и позволила себе тихо выплакать все то, что рвалось сейчас наружу, всю радость от первой и долгожданной близости с любимым, и всю боль от понимания, что это, скорее всего, больше не повторится. Как простой мужчина, Алан попросту может ее не захотеть. Да и кто она ему – подруга, да и только, когда очень скоро у него появится законная жена, а вместе с ней и куча маленьких детишек…

«Дети! Боже, у них же будут дети!» - с ужасом приняла Ева очевидное осознание, которое крестом перечеркивало все ее хрупкие надежды на счастье…

Ева решила взять себя в руки только тогда, когда Алан постучал в дверь. Она вылезла из душа, вытерлась махровым полотенцем, натянула все ту же футболку Алана, которую надела вчера без его спроса, и вышла из ванной комнаты. И плевать уже было, что от слез у нее покраснело и припухло лицо. Это пусть видит на здоровье!

- Садись завтракать, - не глядя в ее сторону, сказал он, встречая на кухне.

Алан суетился возле кофеварки. На столе были бутерброды с обжаренным в тостере хлебом, которые выглядели так аппетитно, что Ева вспомнила о своем голоде. Обняв себя руками, она села за стол. И тут Алан неожиданно замер, когда повернул к ней голову, доставая из шкафчика банку сахара.

- Посмотри на меня, - потребовал он. – Ты ревела?

Ева вскинула на него глаза.

- И что с того? – произнесла она чуть гнусавым после слез голосом.

От удара его руки дверца шкафчика закрылась с таким грохотом, что Ева вздрогнула. Узорчатая банка сахара полетела в раковину с характерным треском стекла. Схватив сигареты, Алан вышел из кухни, не сказав ни слова, даже матерного.

- Вот и позавтракали, - пробурчала она себе под нос. – Псих ненормальный.

Ева решила эту реакцию проигнорировать. Пусть бесится, сколько ему хочется. Она поплакала, и ей стало значительно лучше. Взяв бутерброд, она откусила кусочек. Было вкусно, только в желудок сейчас ничего не лезло. Кроме того, ей дико хотелось курить, так что даже если бы перед ней стоял выбор между едой и сигаретой, она выбрала бы второе, не раздумывая. Пробежав по кухне глазами и нигде не найдя свободной пачки сигарет, Ева встала и пошла за Аланом. Он оказался на балконе, сидел на порожке и не спеша курил, глядя на окна соседних домов. Сначала Ева хотела отобрать у него пачку и вернуться на кухню, но в итоге сделала по-другому. Подойдя к нему, она села на тот же порожек, спиной к его спине, взяла сигарету, зажигалку, которые лежали рядом, и закурила. А Алан даже не сказал ей ни слова на счет этой вредной привычки, сохраняя емкое молчание, и позволяя спокойно докурить его вишневую сигарету.

***

«И какого черта ты это сделал?» - спрашивал у себя Алан, сидя за рулем «Камри».

Он гнал по трассе, постепенно укладывая стрелку спидометра вправо. Они с Евой так и не поговорили, обоюдно решив отложить разговор. Они просто собрались и поехали к матерям, которые их уже ждали с сумками на выходе из квартиры.

Неожиданно, отвлекая его от мыслей, перед автомобилем с соседней полосы вырулила резвая «Мазда», заставляя оттормаживаться. Алан нажал на клаксон и красочно выругался на весь салон автомобиля:

- Мудак, куда ты прешь?!

- Алан, дорогой, не гони, - послышался голос матери с заднего сиденья.

- В самом деле, мы никуда не опаздываем, - заметила Галина Сергеевна, которая сидела рядом с матерью, вцепившись в подголовник его сиденья.

Алан сбавил обороты, понимая, как непростительно отвлекся, позабыв, кого везет. В салоне автомобиля сидели три дорогие ему женщины, и они были совершено правы. Права была даже Ева, которая молчаливо сидела рядом с ним на пассажирском сиденье. Права была в том, что читалось в ее взгляде, а именно – упрек, и это кроме тоски, горечи и злости.

Взяв сигарету, Алан приоткрыл окно и закурил.

А вот то, как злился он, было известно одному Богу. Причем, в первую очередь злила его собственная слабость, ведь он проявил именно ее, уступив Еве и дав этой девчонке то, что она так давно добивалась, и то, что теперь испортит все хорошее между ними. Алан был в этом уверен – утренний секс до добра не доведет, потому что он рождал слишком много эмоций и оставлял после себя горько-сладкое послевкусие. Он даже и не помнил, когда последний раз ТАК хотел женщину, так неудержимо, чтобы наплевать на что-то важное и послать здравый рассудок в глубокую клоаку. И теперь он злился: на Еву - что она так соблазнительна и настойчива, на себя - за свою мимолетную слабость, и попросту на все и всех вокруг.

Но, самое раздражительное состояло в понимании того, что ему хочется повторить. Он будто пригубил медовый напиток, который разжег в нем аппетит испить чашу до дна. И дело было даже не в сексе, а тех ощущениях, которые рождал этот секс с близкой ему девушкой, испытывающей к нему сильные чувства. То, как она с ним горела, как в нем нуждалась – от этого голова шла кругом, и пульс учащался до отключения самоконтроля. Такое можно испытать далеко не с каждой, а новые эмоции - это такая роскошь и такой наркотик, от которых порой невозможно отказаться, и стоит только вкусить, как попадаешь под их зависимость.

«А это катастрофически, мать его, плохой признак» - заключил Алан.

Подобные мысли одолевали его половину пути, в остальное же время он думал о том, как теперь помочь Еве выпутаться из той ситуации с наркотиками, в которую она попала – как лучше поступить, кому позвонить, с кем поговорить, а также – на кого надавить. В первую очередь, хотелось узнать, кто же ее подставил. Узнать, а потом стереть эту гадину в порошок. Такой вопрос был важным еще и потому, что от него зависели меры решения проблемы. Со своими связями Алан не считал ситуацию Евы безвыходной, нужно было только определиться с тем, как именно из нее вытаскивать. И постепенно в уме уже созревал примерный план действий.

Наконец, они приехали. Первым делом Алан отнес в дом сумки, которых его женщины набрали столько, будто выехали на неделю, а не на выходные. После чего принялся подготавливать место для сегодняшнего мероприятия, а это значило расставить на лужайке стол, стулья, мангал, и семейный любимый диван-качалку с мягкими подушками. Погода стояла теплая и солнечная, как по заказу. Прибытие гостей ожидалось через полтора часа, а до этого момента мать с Галиной обосновались на кухне, весело щебеча на свои женские темы. Ева же взялась за сервировку стола, умудрившись за пять минут разбить два стакана.

Дата добавления: 2017-01-14