Тайна дурбатовской формы 2 страница

***

Вечером все рулониты собрались на веселый разбитной костер. Ученики еще не успели рассесться по местам и накрыть на стол, как в зал вприпрыжку забежал Гуру Рулон и, запрыгнув в кресло, закричал:

- Я узнал, что нашей стране нужна армия! И чем скорее вы выйдите замуж, тем больше сможете нарожать солдат! Тогда будет кому защитить жопу правительства! А это, я вам скажу, самое важное! – выкрикивал Рулон, размахивая в воздухе деревянной дубиной. От такой неожиданности рулониты немного опешили, выпучив глаза, а, врубившись в прикол, взорвались громким смехом.

- Обязательно, обязательно надо много рожать, тогда родина наша будет защищена! Никто ее не свергнет! Будет, кому воевать в Чечне! Это великолепно! Надо защищать наше правительство! – еще больше разбушевался Просветленный, выпучив глаза и буквально выпрыгивая из своего кресла.

Рулониты, видя как Мастер утрирует глупость всех правительственных идиотов и других дураков, не могли остановиться от смеха.

- И вы знаете, мне тут на днях пожаловался Ельцин. Говорит: «Это невыносимо! Сколько людей сейчас косят от армии, уже все лежат в дурке! Что это такое?!».

- И вот теперь, по заданию Бориса Николаевича, - коверкающим голосом говорил Рулон, - мы-таки решили сделать Дурбат Российской Федерации, - хором произнесли жрицы вместе с Мастером.

Ученики встретили эту новость бурными аплодисментами и радостными возгласами.

- Дурацкий-то батальон тоже должен существовать. Я назначаю Гну главнокомандующим Дурбата РФ, - кое-как коверкая языком, выкрикнул Рулон, указав рукой на хихикающего в углу лося.

- Есть будет сделано! – выпрямился тот по стойке смирно, приложив указательный палец к виску и скосив глаза, чем вызвал новое веселье.

А тем временем Рулон продолжал:

- И завтра Гну проведет учение прямо на утренней пробежке: «Дурбат РФ! Равняйсь! Вольно! В атаку!» – отождествлено стал выкрикивать Рулон, сильно выпучив глаза и вытянувшись по стойке «смирно».

- «Вольно!» - это значит подкоситься и упасть как куль с говном! – стала пояснять Венера всем присутствующим.

- А потом, набрав палок, шишек, веток, камней, они ринутся в атаку! – продолжила Элен.

- Вот так завтра всех новоприбывших и не только, обучим командам, и каждый будет готов идти в Армию, - сказал Рулон, - и все они хором запоют песню:

«Сумасшедший дом,

Я прописан в нем.

Я живу в палате N 6,

А может 7...» - пьяным голосом, картавя и коверкая слова, забазлал во всю глотку Гуру Рулон, а вместе с ним и все остальные. Веселье стояло бурное.

- Они будут петь эту строевую песню и маршировать задом наперед, чтобы готовиться вступать в дурбаты и достойно защищать наше отечество, - бесновался Рулон. И, снова встав из кресла, стал маршировать задом наперед, корча дебильные рожи, пока не врезался в стенку.

- Ха-ха-ха, - угорали ученики, в буквальном смысле обоссываясь от смеха.

- Все примут присягу. Все! Боже царя храни! Вот как будет умно! – выкрикивал Мудрец, - Поэтому, в честь 10 мая, дня Дурбата, они все это будут делать! А приняв присягу, они пошьют себе форму из коробок от телевизоров, от холодильников, от утюгов, стиральных машин. Это очень важно! В Атаку! – закричал Гуру Рулон, схватил в руки сковородку и, начав ей размахивать над головой, словно на коне, поскакал к выходу под радостные возгласы рулонитов.

Получив порцию такой бешеной энергии, рулониты с нетерпением ожидали завтрешнего веселья.

На следующий день дурбат РФ в полном составе прибыл на назначенное место в лесу. Рулониты стали беситься и прикалываться: кто-то рассказывал анекдоты, кто-то лазил по деревьям, а кто-то просто ебал вола, лежа на травке. Но тут на горизонте, прихрамывая на одну ногу и корча рожи, появился главнокомандующий отряда Гну.

- Ра-а-а-в-няйсь! – бодро рявкнул командир.

Дурбатовцы немедленно исполнили команду, извращаясь, кто как может: Мудя, расслабив мышцы лица, облокотился на рядом стоящего Гуруна, тот, подогнув колени от такой тяжести, состроил осоловевший ебальник. Гнилой харчок и Вонь Подретузная резко наклонились вбок, навстречу друг другу, ебнувшись кочанами. Пидор Сельский обнял рядом стоящее дерево, состроив умиленную рожу.

- Вольно! – пидоростическим фальцетом произнес Гну.

И рядовые рухнули на землю, как мешки с говном, образовав беспорядочную кучу тел.

- А-а-а, с-с-суки, яйца мне отдавили, - заверещал Гурун, пытаясь вылезти из-под туши Пидора Сельского и Вони Подретузной.

- Ха-ха-ха, - заржали рулониты.

- Бегом марш! Передом назад! – на сей раз пьяным голосом выкрикнул командир следующую команду.

Пытаясь вылезти из-под друг друга, дурбатовцы передавили друг другу ноги, руки. И, кое-как встав на свои ходули, стали соображать, как же выполнять команду.

У Муди возник жуткий стопор:

«Это как так, передом назад, - стал он соображать, закатив в небо глаза и ковыряя в носу - то есть я должен бежать обратно на то место, откуда мы только что прибежали, что ли? - подумав так, Мудя побежал обратно к дому.

- Эй, Муд, ты че делаешь? – закричал ему Гну.

- Выполняю команду «передом назад», - с недоуменным ебальником ответил тот.

- Ха-ха-ха! Ты бы хоть посмотрел, как другие ее выполняют, - посоветовал дураку командир.

- А-а-а, точно! – обрадовался Мудя, увидев, как другие дурбатовцы бегут вперед спиной, врезаясь то в деревья, то в машины, то в прохожих.

«Ух ты, как классно! Кажется, моя точка сборки совсем съехала», - радостно подумал про себя Гурун и тут же врезался задницей в столб.

«Круто все-таки служить в дурбате РФ, - сделал вывод Гнилой харчок, - и в припрыжку, корча рожи и улюлюкая побежал вместе со всеми, - где бы я еще так побесился и оторвался».

Добежав до большой дороги, где ездило много машин, главнокомандующий дурбата РФ крикнул:

- Слушай мою команду! Предпринимаем действия для дезориентации сил противника!

И тут же рулониты бросились врассыпную, используя свой индивидуальный метод передвижения: Гурун сел на корточки и, состроив дебильную рожу, поковылял на своих коротких, Мудя припал к земле и по-пластунски, как партизан пополз прямо по асфальту, брюхом счищая грязь, чу-Чандра решила поэкспериментировать технику кувырков, помогая Муде своими длинными патлами подметать городскую дорогу, а Гнилой харчок плюхнулся на зад, чуть не отдавив свои яйца, и стал продвигаться вперед, прыгая на жопе. Увидев такое скопище придурков, шедшие на работу мыши с ужасом в глазах старались за три километра обойти ненормальных.

Веселье стояло подлинное!

Таким макаром рулониты приблизились к морю.

- Кто первый доползет до моря, будет объявлен самым первым и почетным дурбатовцем мира! – заявил Гну, но не успел он договорить, как тут же был свален бешенными рядовыми, которые без промедления принялись выполнять команду.

- Фу, как не вкусно! – заорал Пидор Сельский, выныривая из мокрого песка, в который его вогнал своей тушей Мудя, когда летел вниз с высоты своего роста. Рулониты, с головой зарывшись в песок, как ниндзя ползли с осоловевшими глазами к своей цели, толкая друг друга.

«Ну, что за идиотизм, - психовала про себя Синильга, пытаясь стряхнуть налипший песок со своих распущенных волос, - ну, как я сейчас выгляжу, это же просто ужасно».

Заметив надувшуюся пачку дуры, Гурун ей сказал:

- Войди в состояние ребенка и просто радуйся, это же весело, что ты так отождествляешься со своим внешним образом. В детстве-то поди радостно ползала в грязи и говно жрала. Тем более принцев здесь нет, тебе ловить все равно нечего, так что расслабь булки и отдыхай. Ха-ха-ха!

- Пошел нахуй, лысый пень, - огрызнулась Синильга еще сильнее надувшись, но тут же получила по башке от Вони Подретузной, которая в отличие от нее радостно ползла, сметая все и всех вокруг.

Мудя же настолько целостно вошел в практику, что, пробороздив весь берег, даже не заметил, как его измазанный в песке ебальник плюхнулся в морскую волну. Хлебанув водички, Муд радостно зачавкал и захрюкал. За первопроходимцем последовала и остальная орава дураков. И прямо в одежде, в ботинках, дурбатовцы ныряли в волны бушующего моря.

- А теперь мы будем принимать присягу в дурбат РФ! – шатаясь и еле выговаривая слова, объявил командир дурбата, когда рулониты выползли как мокрые курицы на берег, - Итак, хто первый?

Гурун с Мудей тут же ринулись к командиру, схватили его правую руку, выставив ее вперед, типа для посвящения в воины дурбата.

- Та-а-а-к дер-р-р-жать! – заорал командир, косыми глазами посмотрев на свою вытянутую кем-то руку.

Гурун с Мудей так и держали, полностью подчинившись.

Первым кандидатом оказался Душка ебаная в рот. Рухнув на колени, он подполз к командиру и, состроив утрированно патриотичный ебальник, слезно произнес:

- Клянусь любить маму до самой смерти, клянусь защищать родину до самой смерти, не жалея своей жопы, клянусь впахивать на дядю Карло до седьмого поту и до самой смерти, тока возьмите меня в дурбатовцы.

Тяжелая рука Гну под весом поддерживающих его Гуруна и Муди ебнула Душку по тыкве так, что тот нырнул рылом в песок:

- Пр-р-р-р-инят! – рявкнул командир.

Отпнув посвященного ногой, Гну продолжил:

- Один готов! Следующий!

Тут из шеренги вывалил Хуйло, боязливо посматривая на огромный кулак командира, который грозил обрушиться и на его кочан. Состроив дебильную морду, заплетающимся языком идиот попытался чеканить:

- Я Вася Писькин. Готов служить Советскому союзу! Готов быть пушечным мясом! Готов прикрывать толстые зады партийцев!

Произнеся пламенную речь, Хуйло с ревом припал к грязной вонючей рубахе командира и стал неистово целовать ее, как флаг, попав под артобстрел слюнями командира:

- Принят, хуй! Ха-ха-ха, - закричал Гну, громко разразившись смехом.

Следующими в очереди за посвящением в дураки были два голубых недоделка: Пидаро и Карыч. Пидаро, состроив жалобную мину и опустив глаза, заныл:

- Честное пидорское, я обещаю быть хорошим мальчиком и во всем слушать только маму, и папу, и дедушку, и бабушку, и сестренку, и братишку, и тетю Машу и соседку Сонечку, - твердил он без остановки. А в это время с не менее пидорастической рожей рядом стоящий Карыч ласково лил ему на голову грязную водичку из лужи и натирал песочком грудь.

Вдруг неожиданно из отряда вне плана выпрыгнула Вонь Подретузная, встала на четвереньки и дико загоготала, введя всех дурбатовцев в некоторый шок. В следующее мгновение Вонь, как обезумевшая, набросилась на Гну. Гурун с Мудей, поддерживающие командира, пересрались и ринулись бежать, оставив командира наедине с прелестной дамой. Тем временем Подретузная пролезла своей тушенцией между ног Гну, сбивая его с равновесия. Последний, не удержавшись, ебнулся ей на хребтину, и они радостно поскакали по всему побережью. Сняв на скаку рубаху, командир стал ей размахивать над головой, как атаман шашкой. Рота дурбата, свистя и улюлюкая, бежала вслед за вожаком.

Проехав несколько сот метров, окосевший командир скомандировал:

- Дурбат РФ! Сто-о-о-о-ять!

Бежавшие рулониты застыли как вкопанные, и только конь несся как угорелый вперед.

- Тпрр-у! Тпрр-у! Еб твою мать! Кому говорю! Стой! – орал Гну, дергая Подретузную за шиворот вместо узды.

Конь резко остановился, а командир по инерции полетел дальше, пропахав рылом песок. Собрав свои кости, кое-как передвигая ногами, Гну поплелся к любимому отряду.

- Вольно! – скомандовал Гну и рухнул вместе со всеми.

Протерев глаза от песка, командир осмотрел своим зорким глазом всех присутствующих и заявил:

- Шо за непорядок?! Почему вы еще не приняли присягу дурбата? – обратился он к четырем особям женского полу.

Бабы охуевшими глазами смотрели на все происходящее и испуганно жались друг к дружке.

- Вы будете принимать присягу РФ? – угрожающе спросил командир, насупив брови и начав приближаться к ним пьяной походкой.

Самки испуганно молчали.

- А мы еще не готовы, - неожиданно нагло заявила самая сиськастая, напирая своими дойками на командира. От такого натиска Гну слегка охуел, вылупив на нее свои шары. И не зная, че сказать, заорал:

- Р-р-рота подъ-ем!!!

Раздававшийся на всю окрестность храп дурбатовцев замолк, и отряд вскочил на ноги.

- Где мой боевой конь? – закричал Гну, осматривая побережье.

- Тута я, - прискакала боевая Вонь и, подставив свой зад, подвалила к командиру. Гну запрыгнул на коня и поскакал вперед. Рулониты побежали вслед за ними.

- Стой, коняга! – затормозил Подретузную командир, когда они доскакали до перевала, - тута придется идти пешем. Отряд дурбатовцев, пыхтя, икая, запинаясь и пуская слюну, стал подниматься вверх, пытаясь облокотиться друг о друга. Кто-то, теряя равновесие, падал и катился вниз, затем снова вскарабкиваясь, а кто-то, встав на четвереньки, медленно и плавно полз вверх.

- Командир! А шо делать, если ноги не идуть?! – кривляясь и дурачась, спросил Пидор Сельский.

- Надо искать виноватого! – однозначно заявил Гну.

- А, если виноватого не найдем? – жалостливо спросил Пидаро, тяжело вздыхая.

- Значит, надо его назначить! – ответил командир.

И все громко заржали.

Выйдя на ровную поверхность, Гну, все еще запыхавшимся голосом сказал:

- А теперь вы будете рассказывать про себя самые гадкие истории, как и положено настоящим дурбатовцам! Услышав новое задание, рулониты сразу заткнулись и потупили взоры. Настала гробовая тишина.

«О, нихуя себе. Зачем это я буду гадости про себя рассказывать, - загрузился про себя Гнилой харчок, - меня же потом все обосрут. Послушаю-ка я сначала других».

«Так-так-так, - быстро начал соображать Душка ебаная в рот, - надо какую-нибудь безобидную историю вспомнить, чтобы и мне не дискомфортно было, и другим весело и главное, чтобы меня за это похвалили».

После получасового замешательства, гадко хихикая и потирая липкие ручонки, Душка принялся орать во всю глотку:

- Когда я был маленьким, я любил ссать в постель! Мне было просто лень вставать и идти в туалет! Уже тогда я был ленивым, как свинья! Я просто разворачивался к стене, доставал свою маленькую письку и ссал на стену! И однажды со мной улеглась спать моя маленькая сестренка! Потому что к нам приехали гости! И ночью! Я! Как всегда захотел ссать! И я! Как всегда! Достал свою маленькую письку и стал ссать! Прямо на рожу своей сестренки!

- Хе-хе-хе! – похихикивали дурбатовцы

Душка болезненно стал присматриваться и прислушиваться к реакции рулонитов и особенно командира, чтобы не дай бог, его не опозорили или не обосрали.

Гну хитро поглядывал на дурбатовцев. Уж он-то знал, что самую гадкую историю рассказать не так-то просто. И сразу просек, что Душка пытается убежать от полезного дискомфорта.

- Не-е-е, не пойдет, это хуйня! Кто расскажет более правдивую историю, да такую, чтобы она корежила вашу ложную личность? - спросил командир.

Следующим решил выебнуться Хуйло. Скаля зубы, он заорал:

- А меня в детстве звали Кирпич, потому что когда ко мне кто-то лез, и этот кто-то мне не нравился, я сразу хватался за кирпич и бросал им в морду ненавистника!!!

- Н-да, ты бы еще рассказал, как в три месяца в кроватку писялся. Хуйня! Не пойдет! – прокомментировал его рассказ Гну. - Ну, что это такое? Кто же меня сегодня порадует?

- А я проходил призывную комиссию! – набрался храбрости Муд, неистово начав чесать в жопе от волнения, - когда я зашел без трусов в кабинет, у меня заторчала писька! Врачиха дала мне стакан с водой и сказала – охладись, ну, я и выпил эту воду!!! А, оказывается, ее нельзя было пить, а надо было засунуть туда хуй, чтобы он охладился! И именно так до меня в этой воде уже мыли хуи! Охуевшая от моей тупости врачиха с перепугу немедленно сделала мне прививки от столбняка и сифилиса!

- Ха-ха-ха, - заугорали дурбатовцы.

- Ну-у-у-у, это уже получше, - сказал командир, - хотя у тебя, Мудя, есть что рассказать и похлеще.

Дохуя еще всякой тупости рассказывали дурбатовцы, но командиру все это мало нравилось, потому что никто не хотел обосрать себя по-настоящему.

Тут у одной кандидатки в дурбатовцы, Дырки, видно че-то клемануло в мозгах, и она, глумясь и прикалываясь над собой, стала рассказывать:

- Когда я лежала в больнице, мне сказали, что я должна каждый день сдавать анализы кала! А если я этого делать не буду, то мне будут ставить здоровые клизмы в жопу. А я, как завнушенная овца, думала, что если мне будут делать клизму – я опозорюсь! И я, блядь, тужилась, чтобы высерать хотя бы по маленькой какашечке в день, – у дурбатовцев, которые хотя и были дурбатовцами, но, видно, воображали себя охуенными принцами, все больше натягивались рыла от такого откровения дамы. – А так как в больнице кормят хуево, то ничего высрать у меня не получалось! И тогда я залазила себе в жопу и выковыривала говно, аккуратненько складывая его в коробочку, чтобы сдавать эти ебучие анализы, нахуй! А другие бабы, более разбитные, чем я, положили хуй на эти анализы, и никакие клизмы им никто и не ставил! – угорала над собой Дырка, оглянувшись на дурбатовцев, надеясь, что они порадуются вместе с ней, что она сбрасывает оковы ложной личности! Но рулониты, покраснев, спрятали глаза, охуевая до предела от такого неприятного откровения, сорвавшегося с уст дамы.

- Ого-го-го-го-го! Вот это я понимаю – история! – обрадовался командир. – А вы все говнюки! Скажу я вам! С завтрешнего дня, хто расскажет о себе историю похлеще, получит свой законный паек! А иначе будете голодать, как сукины дети!!!! А теперь марш в Рулон- холл – закричал разбесившийся командир.

«Да-а-а, какое же я ничтожество, - стал обличать себя Гурун по дороге обратно, - даже историю самую гадкую не могу про себя рассказать. Только воображаю о себе хуй знает что, а сам ни черта не хочу развиваться, не хочу выполнять практики, цепляюсь за свою говняную личность. Ну, ничего, главное, не опускать руки! Завтра я обязательно расскажу про себя все самое говно, которое тщательно скрывал от всех всю жизнь, а главное, от самого себя. Но теперь все, баста! Буду просветлевать!» – и приняв твердое решение, Гурун, радостный помчался вперед всех.

И вот, наконец-таки настал «великий» день, когда обмундирование Нарады было полностью готово.

Как всегда шумная разбитная толпа рулонитов собралась на строевую.

- Ну, сегодня, говнюки, особый день, - обратился ко всем Гну. Все сразу же эмоционально включились, желая узнать новость.

- Каждый из вас получит, как и полагается в армии, соответствующую форму, - продолжил Гну, - Но так как вы не обычные солдаты, а члены, - сделал он акцент на этом звуке, хитро отследив нездоровую реакцию некоторых хихикающих учеников, и продолжил, - дурбата РФ, потому и форма у вас будет соответствующая. Итак, встречайте всем известного любимца публики Чахлоеба ебучего, он же Нарада.

- И-и-и, у-у-у, а-а-а, - заверещал отряд дураков.

Резко распахнулись двери, и в тренажерный зал ввалилось странное существо, похожее на робота, которое и звалось Нарадой. Отряд дурбатовцев еще больше заверещал, рулониты заорали, засвистели, захлопали. Кто-то запрыгал от радости, кто-то свалился на пол, держась за живот и обоссался прямо на пол.

На голове Нарады был квадратный картонный шлем с торчащими в разные стороны острыми рогами, впереди которого крупными корявыми буквами было написано «я дурак», а сзади была красная, яркая надпись «ДУРБАТ РФ». Вместо шеи был высокий картонный воротник, из которого выглядывал кочан дурака с тупым ебальником, которым он даже не мог повернуть ни влево, ни вправо, зажатый жестким каркасом.

Дальше шел прямой картонный цилиндр, упирающийся прямо в пол, который помимо того, что тормозил движения, не двигаясь вперед, еще и сковывал внутри него находящиеся костыли Нарады, которыми он практически не мог шевелить. По бокам такого неподвижного туловища торчали прямые картонные рукава, из которых так же не видно было даже пальцев рук, и двигать ими можно было только вперед - назад и то в минимальной амплитуде, а изгиба для локтей там вообще не предполагалось.

Как робот Нарада миллиметровыми шагами передвигался вперед, кружась вокруг своей оси. Сзади рулониты увидели болтающийся электропровод с вилкой. С левого бока болталась пустая пластиковая бутылочка. По всему костюму были криво налеплены разных размеров карманы: одни сильно здоровые объемные, другие очень маленькие, плоские.

- Ленивая свинья, - прочитал надпись на одном кармане Гурун.

- Похотливый кролик, - прочитала на другом кармане Вонь Подретузная.

- Мамочкин сынок, - сквозь смех проговорил Пидор Сельский.

- Упря-мый о-сел, - по слогам пробубнила Пухлорожая на кармане, приклеенном вкривь и вкось в нижнем левом углу плаща.

- Ха, ха, ха, - угорал над надписями на этих карманах Гнилой харчок, находясь в своей бессмысленной части, которой просто было смешно, но которая ни капельки не задумывалась над тем, что это означало, зачем эти надписи, с какой целью, как это использовать в своей духовной работе. Потому что в Рулон-холле какими бы прикольными ни были практики, они всегда под собой имели очень глубокий эзотерический смысл, раскрыть который мог только тот, кто находился в действительном поиске истины, кто из каждой ситуации извлекал что-то полезное для роста своей души, сознания. Именно такие ученики от практики к практике становились истинными секористами и могли сказать: «Мама, мне уже лучше». Большинство же приходили в Рулон-холл просто потусоваться, поприкалываться, не всасывая, что же здесь происходит на самом деле, и уходили с праздников истины, оставаясь по сути своей позорными маминистами, завнушивая себя: «Все, хватит тебе дурачиться, пора и за ум взяться, заводить семейку надо» и сами себе перекрывали все дороги к духовному развитию, увы, теперь уже навсегда оставаясь мышами.

«Вот это круто, какие умные надписи, - подумал Мудя, в отличие от Гнилого Харчка, включив свою разумную, познающую часть, - что бы это значило? А, наверное, это разные части, которые есть в Нараде, и с которыми он постоянно себя отождествляет, думая, что вот я един, я и есть та или иная часть. Надо бы и мне такую заебатую практику устроить», - загорелся Мудила, погрузившись в размышления, в то время как все остальные полностью уже уснули в своем смехе, продолжая читать надписи.

«Я-то все думал, как мне научиться управлять своими частями, а сейчас стало понятно, - обрадовался Мудя, - я должен сначала познакомиться с каждой своей частью. В каких ситуациях, при каких обстоятельствах включается та или иная часть, какие люди способствуют включению этих частей. Каждой части я дам какое-нибудь условное название и тогда, когда одна из них включится, мне уже будет легче ее разузнать. Например, когда я кроме толстых задниц ни о чем больше думать не смогу, то я буду уже знать, что это во мне включился похотливый кролик или, например, когда я валяюсь, жру, сру, сплю и больше мне ничего не охота, значит, в этот момент во мне действует ленивая свинья, или когда я отождествленно начинаю разглагольствовать об истине, а сам при этом не контролирую своих эмоций, то я буду знать, что во мне включился припадочный проповедник, и тогда я уже не буду так сильно отождествляться со своим говном, а более отстраненно буду смотреть на процессы, которые происходят внутри меня. А раз отождествленности меньше, значит больше осознанности. Н-да, вот это круто, какая истина мне сегодня открылась», - Мудила настолько увлекся своими размышлениями, что не заметил, как уже до крови исковырял свой бедный нос. «Ой, черт», - опомнился придурок и стал вытирать свой расколупанный носяра рукавом от рубашки. Тут он увидел, что Нарада демонстрирует уже внутренности своего необычного прикида.

Расшнуровав дурбатовский плащ, который был завязан спереди электрическими проводами, вместо молнии или пуговиц, он распахнул его, и с внутренней стороны все увидели еще три кармана. На одном была надпись «поебень», а на другом «митраизм», а на третьем было написано «по-маленькому». Еще не совсем врубаясь, что все это значит, рулониты покатывались со смеху. Не дожидаясь пока ему зададут сам собой напрашивающийся вопрос, Нарада стал все наглядно показывать. Он взял пластиковую бутылочку, которая болталась у него с боку, с внешней стороны плаща, воткнул ее для удобства в кармашек с надписью «по-маленькому», раскрутил крышку, засунул в нее свой хуй и стал ссать. Рулониты буквально уже чуть не подавились от смеха.

- А как же вы думали, жизнь дурбатовца нелегка, ребята, - стал вдруг комментировать Гну, - ведь в бою нельзя остановиться, иначе убьют, а что, как вы думаете, приходится делать бедному солдату, когда нужно справить нужду? В штаны ссать - не дело, можно простудиться, когда бежишь в атаку, а это универсальное сооружение, - показал Гну на бутылочку, в которую продолжал ссать Нарада, - решает все проблемы. К тому же, заметьте, и нижнее белье должно быть особенным, - обратил он внимание рулонитов. И только теперь взгляд учеников упал на газетные трусы Чахлого, которые были поверх штанов и держались исключительно на супер-клее, а посредине был из двойной, а может и из тройной газетки приделан карман, из которого он и вывалил свое хозяйство. Сделав дело, Нарада, как ни в чем ни бывало, спрятал свою пипетку обратно в домик, закрыл бутылку, и она повисла теперь уже наполовину заполненная мочой с боку плаща.

«А вот эти надписи «Поебень» и «Митраизм» (Этим термином в Рулон-холле называлась порочная склонность ученика мнить себя Гуру, всезнающим и понимающим, думающим, что он сам уже может просветлевать других людей. Термин этот стал использоваться в честь одного нерадивого ученика по имени Митра, который был первооткрывателем этого губительного пути и, решив создать свою школу, объявил себя Гуру Митрой, но так же, как и все подобные дураки, оказался на помойке жизни.) – это, наверное, те самые пороки, которые по Гурджиеву являются основной чертой - тем, за что человек держится сильнее всего. И его задача в первую очередь - искоренять эти качества для того, чтобы спасти свою погибающую душу. Да, круто», - почесал затылок Мудя.

А Нарада тем временем продолжал демонстрацию дурбатовской формы. Подняв левой рукой плащ как можно выше, он показал всем самый здоровый объемный карман, который был приделан к задней стенке плаща, на уровне задницы и на нем было написано «по-большому».

- А это еще зачем? – с наивной харей спросила Синильга.

- Как зачем? - деланно удивился такому вопросу Гну, - а куда, по-твоему, должен срать дурбатовец? Все предусмотрено до мелочей.

- Как же он будет в бою успевать снимать штаны? – спросил Гурун.

- И это тоже продуманно, - хитро сказал Гну, и, повернув Нараду ко всем спиной, аккуратно отодвинул несгибающуюся картонную шинель, и рулониты увидели на газетных трусах придурка круглый сквозной вырез, из которого торчала голая костлявая задница.

- Вот видите, ничего снимать не надо, уже все снято, - сказал Гну, и все снова заржали.

- А теперь Нарада, застегни, а точнее зашнуруй свой боевой плащ, - звучно скомандовал Гну.

- Есть, будет сделано, - отчеканил вымуштрованный Нарада и, поправив все внутренности плаща, стал быстро зашнуровывать его на электрические провода, постоянно запутываясь в них.

Когда задание все-таки было выполнено, и отряд дурбатовцев новым взглядом окинул внешний вид формы, Мудила вдруг заорал:

- О, а эта хуйня ему зачем? – и показал пальцем на небольших размеров коробку, которая вместо бус болталась поверх плаща перед ебальником дурака.

- Нарада, а ну, продемонстрируй, - приказал Гну.

И тут же подчинившись, дурак весь напрягся, его рожа покраснела, окосевшие зенки вылезли на лоб и неожиданно для всех, он блеванул в эту милую коробочку.

- Так-то вот, - продолжал свой комментарий Гну под визги отряда, - теперь вы видите, насколько универсальна форма рядового дурбата РФ, все сделано так, чтобы солдат только воевал и в бою не делал лишних отвлекающих действий, а все естественные нужды справлялись на ходу, для этого не нужно уже особых условий, места и времени. Кстати, когда эта коробочка переполняется, то дурбатовец делает так…. И Нарада ловким движением своей левой руки резко стукнул коробочку с блевотиной по дну. Она подлетела вверх, и блевотина выплеснулась за спиной идиота и обратно вернулась в исходное положение без дополнительных усилий солдата.

- Во прикол, во круто! – восторгались охуевшие от такого урока рулониты.

- Да, если бы я раньше узнал об этом, то я обязательно бы в армии себе сварганил такой ништяковский костюмчик, - сказал Гурун, вытирая пот со своей лысины.

Но и на этом обучение еще не закончилось. Неожиданно в спортзал влетели два амбала в фашистской форме и, направившись со звериными мордами к Нараде, угрожающе заорали:

- Стой, падла, сейчас мы будем пытать тебя, с-с-сука!!!

При этом изверги стали доставать из своих брезентовых сумок толстые веревки, колючую проволоку, огромные тиски и прочие суровые прибамбасы. Схватив своими граблями жертву, они хотели уже начать издеваться над ней. Но вдруг Нарада уверенным, бравым голосом заявил:

- Подождите, подождите, зачем же вам так утруждаться. Я облегчу вашу задачу. У настоящего дурбатовца все при себе и даже это, - с этими словами Нарада взял вилку, которая болталась с задней стороны плаща на электрошнуре и, воткнув ее прямо в розетку, затрясся под 220. От такого зрелища у рулонитов аж дыхание перехватило, и они с выпученными глазами наблюдали, чем же все это закончится. Через несколько секунд Нарада пришел в себя, посмотрев на всех с довольной рожей. Для чего нужна вилка, теперь уже никто не спрашивал.

Дата добавления: 2017-01-14