Давид» Микеланджело Буонаротти

1501-1504 мраморная статуя работы Микеланджело, впервые представленнаяфлорентийской публике на площади Синьории 8 сентября 1504 года. С тех пор пятиметровое изваяние стало восприниматься как символ Флорентийской республики и одна из вершин не только искусства Возрождения, но и человеческого гения в целом. В настоящее время оригинал статуи находится в Академии изящных искусств во Флоренции.

Статуя, предназначенная для кругового обзора, изображает обнажённого Давида, сосредоточенного на предстоящей схватке с Голиафом. В этом сюжете состояло иконографическое новшество, поскольку Вероккьо, Донателло и прочие предшественники Микеланджело предпочитали изображать Давида в момент торжества после победы над гигантом.

Юноша готовится к бою с превосходящим его по силе врагом. Он спокоен и сосредоточен, но мышцы его напряжены. Брови грозно сдвинуты, в них читается нечто устрашающее. Через левое плечо он перекинул пращу, нижний кончик которой подхватывает его правая рука. Свободная поза героя — классический пример контрапоста — уже подготавливает смертоносное движение.

Статуя высотой 5,5 м была изваяна во Флоренции по заказу строительной комиссии cобора Санта Мария дель Фьоре из огромной глыбы мрамора, над которой уже раньше работал предшественник Микеланджело Агостино ди Дуччо, что усложняло задачу Микеланджело. Работа длилась с 1500 по 1504 год. Первоначальный замысел поместить фигуру Давида и еще ряд других статуй на крыше собора оказался неосуществимым, статуя была передана городу и установлена перед Палаццо Веккио, где размещалось правительство флорентийской республики (в 1873 статуя для сохранности перенесена в помещение Академии художеств, а на месте заменена копией).

Согласно Библии, во время войны израильтян и филистимлян мальчик-пастух Давид убил камнем из пращи великана Голиафа, сражавшегося на стороне филистимлян, и израильтяне одержали победу. Микеланджело изобразил Давида обнаженным юношей-гигантом, готовящимся к решительной схватке. Давид стоит в спокойной позе, но в его фигуре ощущается внутреннее напряжение, а в лице – гнев и несгибаемая воля. Тема подвига Давида для разных поколений ренессансных скульпторов служит иллюстрацией изменения представлений о героике и совершенстве человека на протяжении Раннего и Высокого Возрождения. С момента своего создания это произведение стало для флорентийцев символом гражданских свобод и демократии, напоминанием правителям, «сколь они должны быть мужественны и справедливы», как писал Вазари. Титанизм героя, его совершенная красота одухотворена грозной силой духа, огненным, устрашающим темпераментом, который итальянцы определили понятием «террибилита». Давид Микеланджело – самый героический образ не только в искусстве Возрождения, но возможно, и во всей истории мирового искусства.

33/35. «Гробница Медичи» Микеланджело Буонаротти
Капелла Медичи — мемориальная часовня рода Медичи при флорентийской церквиСан-Лоренцо. Её скульптурное убранство входит в число наиболее грандиозных свершений Микеланджело Буонаротти и Позднего Возрождения в целом.
В 1520 году Микеланджело получил заказ на постройку и украшение статуями капеллы – усыпальницы рода Медичи при церкви Сан Лоренцо от кардинала Джулио Медичи (впоследствии папа Климент VII). Pабота велась с перерывами до 1526 года, затем после бурных событий осады и падения республики во Флоренции, в которых принимал участие сам Микеланджело – с 1530 по 1534 годы.

Два пристенных надгробия включают статуи герцога Джулиано и герцога Лоренцо, помещенные в неглубоких нишах второго яруса на южной и северной стенах капеллы Медичи, декор которых имитирует фасад дворца. Фигуры герцогов воплощают две основные аллегории бытия человека – «вита аттива» и «вита контемплатива» – «жизнь действенную» и «жизнь созерцательную». При всей противоположности этих аллегорий, сами образы объединяет ощущение мрачной отрешенности, усталости и одиночества. Внизу перед нишей – саркофаг, на овальной крышке которого – фигуры «Дня» и «Ночи». Вместе с фигурами «Утра» и «Вечера» на саркофаге Лоренцо они символизируют времена суток и соответствуют девизу рода Медичи «Semper» (всегда); в капелле должна была идти круглосуточная служба. Смена времен указывает и на быстротечность, бренность человеческой жизни. В пластике могучих обнаженных тел, их сложных позах, в их усилиях преодолеть тяжелую инертную силу, выражены тревога и борьба. Самый совершенный и самый трагический образ капеллы – «Ночь». Изображенная в позе мучительного сна, «Ночь» не может в нем найти успокоения. Трагическая маска под рукой Ночи, заведенной за спину, сова у ее ног, камень в руке, который согласно одному из толкований должен выпасть, если она уснет, и разбудить ее – все это символы тревожной, обреченной на вечное бодрствование «Ночи». Ей не дано ни покоя, ни даже смерти. Ее могучее тело прекрасных пропорций уже тронуто увяданием, ее удивительно благородное лицо полно скорби. Трагическое мироощущение, породившее эти образы, лучше всего передают строки самого Микеланджело, написанные как бы от имени «Ночи»:

«Отрадно спать, отрадней камнем быть,
О, в этот век преступный и постыдный,
Не жить, не чувствовать – удел завидный.
Прошу, молчи, не смей меня будить.»

Архитектурный и скульптурный ансамбль «Капеллы Медичи» во Флоренции стал своего рода «реквиемом» по всему уходящему миру Возрождения, его гуманистической утопии и республиканской мечте.
Общий замысел аллегории Микеланджеловской капеллы Медичи дополняют статуи, лежащие на покатых крышках саркофагов в мучительно-неудобных позах, как бы готовых соскользнуть с них фигуры-символы быстротекущего времени, говорящие о тягостном бремени жизни:

На саркофаге Лоренцо —
- «Утро» (1531 г.),
- «Вечер» (1531 г.),

на саркофаге Джулиано -
- «День» (1532-1534 г.),
- «Ночь» (1532-1534 г.).

Эти обнаженные мужские и женские фигуры идеальных пропорций и форм — олицетворение неумолимо текущего времени. Эти могучие тела, бессмертные символы человеческой скорби, одолевает тягостная истома, они словно отравлены. Медленное, неохотное пробуждение, тревожно-безрадостное бодрствование, засыпание, цепенящее члены, и сон – тяжелый, но все же приносящий забвение.

Вместе с фигурами Лоренцо и Джулиано они составляют правильные, заключающиеся в воображаемый треугольник, устойчивые композиции. Отсюда и прочность местонахождения каждой фигуры. Вместе с тем при всей рассчитанности построения каждая из фигур полна естественности и красоты. Но за героической красотой в аллегориях времен суток есть ощущение глубокого беспокойства и напряжения, скорби и тревоги, выраженных и в позах, и в лицах статуй.

Среди них особенно прекрасна «Ночь», в образе женщины, которая спит, опираясь локтем на согнутую ногу и поддерживая рукой низко опущенную голову, - самая пластически выразительная и прекрасная из четырех статуй. Чем-то неуловимым она напоминает охваченную смутными предчувствиями Еву из росписей Сикстинской капеллы. Мучительно тревожны ее сны — на это намекает трагическая маска под рукой «Ночи».

Когда был открыт доступ в капеллу, поэтами было сочинено около ста сонетов, посвященных этим четырем статуям. Наиболее известны строки Джованни Строцци, посвященные «Ночи»

34. «Надгробие папы Юлия II» Микеланджело Буонаротти

Дата добавления: 2015-07-13