СТОП-СЛОВА 16 страница

– И лучшее из них – вы, мисс Стил.

– Значит, мой номер семнадцать.

Он хмурится, не понимая.

– Семнадцать?

– Я о женщинах, с которыми вы… занимались сексом.

Кристиан кривит губы, скептически ухмыляясь.

– Не совсем так.

– Ты сказал, их было пятнадцать!

Мое смущение очевидно.

– Я имел в виду тех, кого приводил в игровую комнату. Я неправильно тебя понял. Ты не спрашивала, сколько всего женщин у меня было.

– А…

Вот черт… больше… насколько больше?

– Ты говоришь про ванильный секс?

– Нет, ванильный секс у меня был только с тобой. – Он качает головой, все еще улыбаясь.

Ему смешно? И почему я, идиотка такая, улыбаюсь в ответ?

– Не знаю, сколько их было, у меня нет привычки делать зарубки на столбике кровати.

– Я о порядке цифр. Десятки? Сотни?.. Тысячи?

С каждым вопросом мои глаза расширяются.

– Господи помилуй! Десятки, остановимся на десятках.

– Все сабы?

– Да.

– Хватит ухмыляться, – говорю я грозно, безуспешно пытаясь нахмуриться.

– Не могу, ты такая странная.

– Странная означает особенная? Или с придурью?

– И то, и другое.

Он повторяет мои слова.

– Кажется, вы мне дерзите.

Кристиан целует меня в кончик носа.

– Приготовься, Анастейша. То, что я скажу, потрясет тебя. Готова?

Я киваю, сохраняя на лице глуповатое выражение.

– Все сабы профессионалки. В Сиэтле и окрестностях есть места, где этому учат.

Что?

– Ой.

– Увы, я платил за секс, Анастейша.

– Нашли чем гордиться, – бормочу я надменно. – Вы были правы, я потрясена. И злюсь, что мне нечем потрясти вас в отместку.

– Ты надевала мое белье.

– Неужели это вас шокировало?

– Да.

Моя внутренняя богиня в прыжке с шестом берет отметку в пятнадцать футов.

– А знакомиться с моими родителями пришла без трусов.

– Чем привела вас в шок?

– Да.

О боже, отметка повышается до шестнадцати футов.

– Выходит, все мои достижения в этой области связаны с нижним бельем.

– Но самый большой шок я пережил, когда ты призналась, что девственница.

– Да уж, на вашу физиономию в этот момент стоило посмотреть, – хихикаю я.

– Ты позволила мне отходить тебя стеком.

– Как, и это было шоком?

– Да.

Я усмехаюсь.

– Можем повторить.

– Я очень на это надеюсь, мисс Стил. Как насчет ближайших выходных?

– Хорошо, – смущенно соглашаюсь я.

– Правда?

– Да, я снова войду в Красную комнату.

– Ты называешь меня по имени.

– Шокирует?

– Шокирует то, что мне это нравится.

– Кристиан.

Он усмехается.

– На завтра у меня кое-какие планы.

Его глаза возбужденно горят.

– Какие планы?

– Пусть это будет сюрпризом, – мягко говорит он.

Я поднимаю брови и одновременно зеваю.

– Я утомил вас, мисс Стил? – насмешливо интересуется Кристиан.

– Ничего подобного.

Кристиан наклоняется надо мной и нежно целует в губы.

– Спи, – приказывает он и выключает свет.

Я закрываю глаза, усталая и пресыщенная, ощущая себя в самом центре циклона. Однако, несмотря на все, что он сказал и что утаил, я никогда еще не была так счастлива.

Глава 24

Кристиан в облегающих рваных джинсах стоит в железной клетке и смотрит на меня. Он бос и обнажен до пояса. На прекрасном лице дразнящая усмешка, серые глаза сияют. В руках у него миска с клубникой. С грацией атлета Кристиан подходит к решетке и протягивает сквозь прутья спелую сочную ягоду.

– Тебе, – говорит Кристиан, его язык ласкает небо на первом звуке.

Я хочу шагнуть к нему, но невидимая сила удерживает руки. Пустите меня!

– Ешь, это тебе, – улыбается он маняще.

Я тянусь к ягоде, но тщетно… пустите же! Хочу кричать, но из горла не вырывается ни звука. Кристиан протягивает руку, подносит ягоду к моим губам и произносит, смакуя каждый звук моего имени:

– Ешь, Анастейша.

Я открываю рот и кусаю, клетка исчезает, мои запястья свободны. Я тянусь к нему, пальцы слегка касаются волос на груди.

– Анастейша.

«Нет!» Я издаю стон.

– Проснись, детка.

«Нет, я хочу тебя коснуться!»

– Вставай.

«Нет, пожалуйста!»

Я с трудом разлепляю глаза. Кто-то тычется носом мне в ухо.

– Вставай, детка, – шепчет нежный голос, растекаясь по жилам, словно расплавленная карамель.

Это Кристиан. За окном темно, образы из сна не отпускают меня, дразня и смущая.

– Нет…

Я хочу назад, в мой удивительный сон, хочу прижаться к его обнаженной груди. Зачем он будит меня посреди ночи? Вот черт. Неужели ради секса?

– Пора вставать, детка. Сейчас я включу лампу, – тихо говорит Кристиан.

– Нет!

– Мы встретим с тобой рассвет, – говорит он, целуя мои веки, кончик носа и губы.

Я открываю глаза.

– Доброе утро, красавица, – шепчет Кристиан.

Я издаю жалобный стон, а он лукаво улыбается.

– Я гляжу, ты не ранняя пташка.

Кристиан склоняется надо мной. Довольный. Не сердится. И он одет! С головы до ног в черном.

– Я решила, ты разбудил меня ради секса, – бормочу я.

– Анастейша, я всегда не прочь заняться с тобой сексом. И меня трогает, что ты разделяешь мои желания, – сухо говорит он.

Постепенно глаза привыкают к свету. Кристиан выглядит довольным… слава богу.

– И я не прочь, только не так поздно.

– Сейчас не поздно, а рано. Вставай, нам пора. Секс переносится на потом.

– Какой сон мне снился… – капризно тяну я.

– И что тебе снилось?

Кристиан само терпение.

– Ты.

Я вспыхиваю.

– И чем я занимался в твоем сне на этот раз?

– Кормил меня клубникой.

Его губы кривятся.

– Доктор Флинн целый день ломал бы над этим голову. А ну-ка, вставай и одевайся. И никакого душа – мы примем его после.

«Мы!»

Я сажусь на кровати, простыня съезжает с обнаженного тела. Кристиан встает, чтобы освободить мне пространство, его глаза темнеют.

– Который час?

– Половина шестого.

– А кажется, часа три ночи.

– У нас мало времени. Я и так не будил тебя до последней минуты. Вставай.

– Мне точно нельзя принять душ?

Кристиан вздыхает.

– Если ты пойдешь в душ, мне захочется пойти с тобой, и – день потерян.

Кристиан взволнован и, словно мальчишка, рвется в бой. Его воодушевление заставляет меня улыбнуться.

– И что мы будем делать?

– Сюрприз, разве ты забыла?

Я не могу сдержать усмешку.

– Ладно.

Я встаю. Разумеется, моя одежда аккуратно разложена на кресле у кровати. Там же лежат его трусы-шорты из джерси, Ральф Лорен, не иначе. Я натягиваю их, и Кристиан усмехается. Еще один трофей в мою коллекцию, белье от Кристиана Грея, в дополнение к машине, «блэкберри», «маку», черной куртке и первому изданию Томаса Харди. Он так щедр. Я трясу головой и хмурюсь, вспоминая знаменитую сцену с клубникой из «Тэсс». Так вот откуда взялся мой сон! К черту доктора Флинна – Фрейду придется попотеть, анализируя Пятьдесят Оттенков.

– Раз уж ты встала, не буду тебе мешать, – Кристиан уходит, а я бреду в ванную. Мне нужно в туалет и умыться. Спустя семь минут я присоединяюсь к Кристиану в гостиной умытая и причесанная. На мне джинсы, блузка и его нижнее белье.

Кристиан сидит за столиком для завтрака. Завтрак! В такое время!

– Ешь, – говорит он.

Вот дьявол… мой сон. Я стою, открыв рот, думая о его языке, ласкающем небо. О его искусном языке.

– Анастейша, – строго говорит он, отвлекая меня от мечтаний.

Нет, слишком рано для меня. Я просто не смогу ничего в себя впихнуть.

– Я выпью чаю, а круассан съем потом, ладно?

Кристиан смотрит на меня с недоверием, и я расплываюсь в улыбке.

– Не порти мне праздник, Анастейша, – мягко предупреждает он.

– Я поем позже, когда проснется мой желудок. В половине восьмого, идет?

– Идет, – соглашается он, но взгляд по-прежнему строгий.

Правда-правда. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скорчить рожицу.

– Мне хочется закатить глаза.

– Не стесняйся. Нашла чем испугать, – произносит он сурово.

Я щурюсь в потолок.

– Думаю, хорошая порка – отличное средство, чтобы проснуться.

Я задумчиво морщу губы.

У Кристиана отпадает челюсть.

– С другой стороны, ты войдешь в раж, вспотеешь – то еще удовольствие в здешнем климате. – Я с невинным видом пожимаю плечами.

Кристиан закрывает рот и тщетно пытается нахмуриться. Я вижу, как в глубине его глаз мелькают веселые искорки.

– Ваша дерзость не знает пределов, мисс Стил. Лучше пейте свой чай.

На столе «Твайнингс», мое сердце поет. «Вот видишь, он не забыл», – изрекает подсознание. Я сажусь напротив Кристиана, упиваясь его красотой. Смогу ли я когда-нибудь насытиться этим мужчиной?

У двери гостиной Кристиан подает мне толстовку.

– Пригодится.

Я удивленно смотрю на него.

– Бери, не пожалеешь, – усмехается Кристиан, чмокает меня в щеку и, взяв за руку, выводит на улицу.

Предрассветный воздух встречает нас прохладой. Гостиничный служащий протягивает Кристиану ключи от шикарной спортивной машины с откидным верхом. Я вопросительно смотрю на него – он усмехается.

– Иногда приятно быть мною, – говорит Кристиан с хитрой и самодовольной улыбкой, описать которую я не в силах. Когда ему приходит охота быть беспечным и игривым, Кристиан неотразим. Он с преувеличенно низким поклоном открывает для меня дверцу, и я забираюсь внутрь. Кристиан в прекрасном расположении духа.

– Куда мы едем?

– Увидишь, – усмехается он, запуская мотор и выезжая на Саванна-парквей. Запустив GPS-навигатор, он нажимает кнопку на приборной панели, и классическая музыка заполняет салон.

Нас берут в плен нежные звуки сотен скрипок.

– Что это?

– «Травиата». Опера Верди.

Господи, как красиво.

– Травиата? Знакомое слово, не помню, где я его слышала. Что оно означает?

– Буквально падшая женщина. Опера написана на сюжет «Дамы с камелиями» Александра Дюма-сына.

– Ах, да, я читала.

– Не сомневался.

– Обреченная куртизанка. – Я ерзаю на роскошном кожаном сиденье. Он пытается что-то сказать мне? – Какая грустная история.

– Слишком тоскливо? Хочешь сама выбрать музыку? С моего айпода. – На лице Кристиана уже знакомая мне ухмылка.

Я нигде не вижу его айпода. Кристиан пальцами касается панели, и на ней возникает плей-лист.

– Выбирай.

Его губы хитро кривятся, и я понимаю, он меня испытывает.

Наконец-то я добралась до его айпода! Я пробегаю глазами по списку, выбираю отличную песню и нажимаю на воспроизведение. Никогда бы не подумала, что он фанат Бритни. Клубный микс и техно оглушают, Кристиан делает звук тише. Возможно, слишком рано для Бритни с ее взрывным темпераментом.

– Это «Toxic», нет? – морщится Кристиан.

– Не понимаю, о чем ты.

Я делаю невинное лицо.

Кристиан еще уменьшает громкость, и мысленно я ликую. Моя внутренняя богиня с гордым видом стоит на верхней ступеньке пьедестала. Кристиан сделал звук тише. Победа!

– Я не записывал эту песню, – замечает он небрежно и давит на педаль газа, заставляя меня вжаться в сиденье.

Что? Вот негодяй, он сделал это нарочно! Если не он, то кто? А Бритни никак не допоет. Если не он, кто тогда?

Наконец песня заканчивается, вступает печальный Дэмиен Райс. Так кто же? Я смотрю в окно, внутри все переворачивается. Кто?

– Это Лейла, – отвечает он на мой невысказанный вопрос. Как ему это удается?

– Лейла?

– Моя бывшая загрузила эту песню на айпод. Дэмиен уходит на задний план, я сижу оглушенная.

Его бывшая саба? Бывшая…

– Одна из пятнадцати?

– Да.

– Что с ней случилось?

– Мы расстались.

– Почему?

О господи. Слишком рано, чтобы выяснять отношения. Впрочем, Кристиан выглядит спокойным, даже счастливым и, что важнее, разговорчивым.

– Она захотела большего, – говорит он тихо и задумчиво.

Его слова повисают между нами. Снова это выражение: «хотеть большего».

– А ты нет? – выпаливаю я. Черт, хочу ли я знать ответ?

Кристиан качает головой.

– До тебя мне никогда не хотелось большего.

У меня перехватывает дыхание, голова идет кругом. О боже. Неужели это правда? Выходит, и он, он тоже хочет большего! Моя внутренняя богиня делает обратное сальто и колесом проходит по стадиону.

– А что случилось с остальными четырнадцатью?

«В кои-то веки он разговорился – воспользуйся этим!» – нашептывает подсознание.

– Тебе нужен список? Развод, голова с плеч, умерла?

– Ты не Генрих Восьмой.

– Ладно, если коротко, у меня были серьезные отношения с четырьмя женщинами, кроме Елены.

– Елены?

– Для тебя – миссис Робинсон. – Он снова загадочно улыбается.

Елена! Вот дьявол! У зла есть имя, отчетливо иностранное. Образ бледнокожей черноволосой женщины-вамп с алыми губами встает перед мысленным взором. «Сейчас же выбрось ее из головы!» – слышу я внутренний голос.

– Так что случилось с остальными? – спрашиваю я, чтобы не думать о Елене.

– От вас ничего не укроется, мисс Стил, – в шутку бранится Кристиан.

– Неужели, мистер Когда-у-тебя-месячные?

– Анастейша, мужчине важно это знать.

– Важно?

– Мне – да.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы ты забеременела.

– И я не хочу. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

Кристиан удивленно моргает, затем вздыхает с облегчением. Значит, детей он не хочет. Сейчас или вообще? От его внезапной искренности у меня кружится голова. Возможно, все дело в том, что мы встали раньше обычного? Или в воздухе Джорджии разлито что-то, располагающее к откровенности? Что бы еще у него выспросить? Carpe Diem.^[11]

– Так что с четырьмя прочими?

– Одна встретила другого, три захотели большего. Однако это не входило в мои планы.

– А остальные?

Кристиан косится на меня и качает головой.

– Так не пойдет.

Кажется, я перегнула палку. Я отворачиваюсь к окну и вижу, как в небе ширится розово-аквамариновая полоса. Рассвет гонится за нами.

– Куда мы едем? – спрашиваю я, с тревогой всматриваясь в шоссе I-95. Пока ясно одно – мы движемся на юг.

– На аэродром.

– Мы возвращаемся в Сиэтл? – восклицаю я. А ведь я не попрощалась с мамой! Боже, она ждет нас на ужин!

Кристиан смеется.

– Нет, Анастейша, мы собираемся уделить время моей второй страсти.

– Второй?

Я хмурюсь.

– Именно. О первой я упоминал утром.

Разглядывая его точеный профиль, я пытаюсь сообразить.

– Вы, мисс Стил, вы моя главная одержимость. И я намерен предаваться ей всегда и везде.

Ах, вот как…

– Должна признаться, в списке моих пороков и странностей и вы тоже котируетесь весьма высоко, – бормочу я, вспыхнув.

– Рад слышать, – сухо замечает он.

– А что мы будем делать на аэродроме?

Кристиан усмехается.

– Займемся планеризмом.

Планеризмом? Я не впервые слышу от него это слово.

– Мы догоним рассвет, Анастейша. – Кристиан с улыбкой оборачивается ко мне, а навигатор велит ему свернуть направо к промышленного вида ангару. Кристиан останавливается у большого белого здания с вывеской: «Брансвикское общество планеристов».

Парить! Мы будем парить в небе!

Кристиан выключает мотор.

– Согласна?

– А ты полетишь?

– Да.

– Тогда я с тобой! – выпаливаю я.

Кристиан наклоняется и целует меня.

– И снова впервые, мисс Стил, – замечает он, вылезая из машины.

Впервые? О чем он? Первый раз в небе? Вот черт! Нет, он же не новичок в планеризме! Я с облегчением вздыхаю. Кристиан обходит машину и открывает мне дверь. Редкие облачка висят на разгорающемся бледно-опаловом небе. Рассвет ждет нас.

Он берет меня за руку, и мы идем к огромной бетонной площадке, где стоят самолеты. У кромки поля нас ждет незнакомец с бритой головой и безумным взглядом. Рядом с ним стоит Тейлор.

Тейлор! Кристиан без него как без рук. Я широко улыбаюсь Тейлору, он сияет в ответ.

– Мистер Грей, пилот буксировщика мистер Марк Бенсон, – говорит Тейлор. Кристиан и Бенсон жмут друг другу руки и углубляются в разговор о скорости ветра, направлении и прочих тонкостях.

– Привет, Тейлор, – тихо говорю я.

– Мисс Стил, – кивает он.

Я хмурюсь.

– Ана, – поправляется Тейлор и заговорщически подмигивает. – В последнее время с ним никакого сладу. Хорошо, что мы здесь.

Никакого сладу? Вот это да! Я тут точно ни при чем! Просто какой-то день откровений! Что-то не так с местной водой? С какой стати сегодня всех тянет излить душу?

– Анастейша, – подает мне руку Кристиан, – пошли.

– До скорого! – улыбаюсь я Тейлору, и он, коротко отсалютовав мне, удаляется к стоянке.

– Мистер Бенсон, это моя девушка Анастейша Стил.

Мы обмениваемся рукопожатиями.

– Приятно познакомиться, – бормочу я.

Бенсон ослепительно улыбается.

– Взаимно, – отвечает он. Акцент выдает англичанина.

Я беру Кристиана за руку, и внутри все переворачивается. Парить в небе! Невероятно! Вслед за Марком Бенсоном мы по бетонной площадке направляемся к взлетно-посадочной полосе. Они с Кристианом обсуждают предстоящий полет. Я успеваю схватить суть. Мы полетим на «Бланик L-23», эта модель не идет ни в какое сравнение с L-13, хотя тут можно спорить. Бенсон будет на «Пайпер Пауни», который уже пять лет буксирует планеры. Все эти подробности ничего не значат для меня, но Кристиан в своей стихии, и наблюдать за ним – истинное удовольствие.

На вытянутом белом боку планера нарисованы оранжевые полосы. В крошечной кабине два сиденья, одно позади другого. Белый трос соединяет планер с обычным одномоторным самолетом. Бенсон откидывает плексигласовый купол кабины, приглашая нас внутрь.

– Сначала нужно пристегнуть парашют.

«Парашют!»

– Я сам. – Кристиан забирает ремни у Бенсона.

– А я пока схожу за балластом, – говорит он, широко улыбаясь, и уходит к самолету.

– Вижу, тебе нравится стягивать меня ремнями, – замечаю я сухо.

– Мисс Стил, не болтайте глупостей. Шагните сюда.

Подчиняясь приказу, я кладу руки на плечи Кристиану и чувствую, как его мышцы напрягаются, но он не двигается с места. Я ставлю ноги в петли, Кристиан подтягивает парашют, а я продеваю руки в стропы. Ловко защелкнув крепления, он проверяет ремни.

– Ну вот, готово, – говорит Кристиан спокойно, но в серых глазах горит опасный огонек. – Есть резинка для волос?

Я киваю.

– Поднять вверх?

– Да.

Я делаю, как велено.

– Залезай внутрь, – приказывает Кристиан.

В его тоне столько спокойной властности!

Я хочу сесть назад, но Кристиан останавливает меня.

– Нет, спереди. Сзади сидит пилот.

– Но ты ничего не увидишь!

– Мне хватит, – усмехается он.

Я никогда еще не видела Кристиана таким счастливым. Властным, но все равно счастливым. Я забираюсь внутрь кабины, кожаное сиденье на удивление мягкое. Кристиан склоняется надо мною, фиксирует плечи, затем, вытащив между ног ремень, защелкивает карабин на животе и проверяет стропы.

– Хм, дважды за утро, везунчик, – бормочет он и чмокает меня в щеку. – Мы будем в воздухе минут двадцать-тридцать. Утром не так жарко, а по ощущениям полет на рассвете ни с чем не сравнится. Волнуешься?

– Предвкушаю! – широко улыбаюсь я.

Чему я радуюсь? На самом деле какая-то часть меня трепещет от страха. Моя внутренняя богиня залезла под диван, с головой закутавшись в одеяло.

– Хорошо. – Кристиан с улыбкой скрывается из виду.

Я слышу, как он забирается в кабину. Кристиан так сильно затянул ремни, что обернуться я не могу. Я не удивлена. Передо мной циферблат, рычаги и какая-то торчащая штуковина. Что ж, могло быть и хуже.

С улыбкой на губах возникает Марк Бенсон, подтягивает мои стропы, затем просовывается в кабину и проверяет пол. Наверное, что-то делает с балластом.

– Все нормально. Первый раз?

– Да.

– Вам понравится.

– Спасибо, мистер Бенсон.

– Зовите меня Марк. – Он оборачивается к Кристиану. – Порядок?

– Да.

Хорошо, что я не позавтракала. Меня переполняют эмоции. Вряд ли мой желудок справился бы с отрывом от земли. Я снова отдаюсь в умелые руки этого невероятного мужчины. Марк закрывает крышу кабины, идет к своему самолету и скрывается в кабине.

Мотор самолета начинает тарахтеть, мой чувствительный желудок подкатывает к горлу. Боже… неужели это происходит со мной? Марк медленно едет вдоль полосы, трос натягивается, толчок – и планер срывается с места. Бормочет радио. Вероятно, Марк говорит с диспетчером, но слов не разобрать. Планер набирает скорость, нас ощутимо потряхивает. Господи, когда же мы взлетим? Желудок ухает вниз – и мы отрываемся от земли.

– Летим, детка! – кричит Кристиан. Мы парим в нашем собственном пузыре, одном на двоих. Слышен только свист ветра и далекий шум мотора буксировщика.

Я так крепко цепляюсь за край сиденья, что костяшки пальцев побелели. Мы забираем к западу, поднимаясь все выше, скользим над полями, лесами, домами, пересекаем шоссе I-95. Боже милосердный. Над нами лишь небо, лишь рассеянный и мягкий солнечный свет. Я вспоминаю слова Хосе о предрассветном часе фотографов… и парю в этом волшебном свете вместе с Кристианом.

Кстати, я совсем забыла о выставке Хосе. Нужно будет сказать Кристиану. Интересно, что он ответит? Впрочем, сейчас я могу думать только о полете. Уши закладывает, мы набираем высоту, все выше поднимаясь над землей. Наверху стоит тишина. Кажется, я начинаю понимать Кристиана. Парить в высоте, подальше от неумолкающего «блэкберри» и повседневных забот.

Радио просыпается к жизни, Марк сообщает, что мы достигли высоты в три тысячи футов. Ничего себе! Я опускаю глаза – под нами пустота.

– Отпускай, – говорит Кристиан по радио, и внезапно самолет пропадает из виду, а ощущение, что нас тянут вперед, исчезает. Мы парим над Джорджией в свободном полете.

О черт – это восхитительно! Повинуясь порывам ветра, планер медленно теряет высоту, тихо скользя по воздуху. Икар, теперь я поняла! Я лечу прямо к солнцу, но со мной Кристиан, он ведет и направляет меня, и мы кружим и кружим в утреннем свете.

– Держись крепче! – кричит Кристиан, и мы снова ныряем. Неожиданно я оказываюсь вниз головой, глядя на землю сквозь прозрачную крышу кабины.

С громким визгом я упираюсь руками в плексиглас и слышу смех Кристиана. Вот негодяй! Но его веселье так заразительно, что, когда он выравнивает планер, я смеюсь вместе с ним.

– Хорошо, что я не позавтракала! – кричу я.

– Возможно. Потому что я собираюсь повторить.

Он снова переворачивает планер, но теперь я начеку. Я вишу на ремнях вниз головой, глупо хихикая. Кристиан возвращает планер в исходное положение.

– Ну как? – кричит он.

– С ума сойти!

Мы падаем вниз в лучах утреннего солнца, слушая ветер и молчание. Можно ли желать большего?

– Видишь перед собой рычаг? – кричит Кристиан.

Я смотрю на штуковину, которая слегка покачивается у меня между ног. О нет, что он задумал?

– Возьмись за него.

Вот дьявол! Он хочет, чтобы я управляла планером? Ни за что!

– Давай же, Анастейша! – в сердцах восклицает Кристиан.

Я с опаской берусь за рычаг и чувствую качание лопастей, или что там держит эту штуковину в воздухе.

– Крепче держи… ровнее. Видишь циферблат? Следи, чтобы стрелка стояла ровно посередине.

Сердце выпрыгивает у меня из груди. Вот черт! Я управляю планером… я лечу!

– Умница! – одобряет мой маневр Кристиан.

– Неужели ты позволил мне верховодить?

– Вы еще удивитесь, мисс Стил, что я намерен вам позволить. Теперь я.

Рычаг дергается, я отпускаю его, планер падает еще на несколько футов, уши снова закладывает. Земля все ближе. Мне кажется, мы вот-вот в нее врежемся. О нет!

– Брансвик, это Би-Джи-Эн Пи-З-Эй, захожу слева по ветру на седьмую полосу, Брансвик, прием.

Кристиан снова становится собой: властным деспотом. Башня отвечает, но из-за треска я не могу разобрать слов. Закладывая широкие круги, мы медленно опускаемся. Я вижу аэродром, взлетно-посадочные полосы, мы снова перелетаем шоссе.

– Держись, детка, сейчас будет трясти.

Последний круг, сильный короткий толчок, и мы стремительно несемся по траве, клацая зубами от тряски. Наконец планер останавливается и, качнувшись, заваливается на правый бок. Я облегченно вдыхаю полной грудью. Кристиан поднимает крышу, вылезает из кабины и потягивается.

– Понравилось? – спрашивает он, а в серых глазах мелькают серебристые искорки. Кристиан наклоняется, отстегивает мои стропы.

– Еще бы, спасибо, – выдыхаю я.

– Сегодня я дал тебе больше? – с надеждой спрашивает он.

– Даже хватил через край, – шепчу я, и он улыбается.

– Иди сюда.

Кристиан подает мне руку, и я вылезаю из кабины.

Не успеваю я спрыгнуть на землю, как он заключает меня в объятия. Одна рука тянет мои волосы назад, запрокидывая голову, другая опускается по спине. Кристиан целует меня, долго и страстно, его язык проникает в мой рот, дыхание становится хриплым… Боже правый, у него эрекция… мы же стоим посреди поля! Впрочем, мне все равно. Мои руки зарываются в его волосы, притягивая Кристиана ближе. Я хочу его, здесь, сейчас, на земле. Он отрывается от меня, в потемневших от страсти глазах – упрямое желание. У меня перехватывает дух.

– Завтрак, – шепчет он страстно.

В его устах яичница с беконом покажутся запретным плодом. Как ему это удается? Кристиан поворачивается, хватает меня за руку и быстро шагает к машине.

– А планер?

– О нем позаботятся, – коротко бросает он. – Нам нужно поесть.

Еда! О какой еде он говорит, когда я умираю от желания?

– Пошли же, – улыбается Кристиан.

Я никогда еще не видела его таким, на это стоит посмотреть. Мы шагаем рядом, рука в руке, на моем лице застыла глупая улыбка. Я вспоминаю день, проведенный в Диснейленде вместе с Рэем. Тогда мне было десять. Кажется, сегодняшний не хуже.

Мы возвращаемся в Саванну. Мой телефон издает сигнал. Ах да, таблетка.

– Что это? – Кристиан с любопытством косится на меня.

Я роюсь в косметичке.

– Сигнал принять таблетку, – бормочу я с красными щеками.

– Умница. Ненавижу презервативы.

Я краснею еще больше. Какая заботливость!

– Мне понравилось, что ты представил меня Марку как свою девушку, – тихо говорю я.

– А разве ты не моя девушка?

Кристиан поднимает бровь.

– Девушка? Мне казалось, ты хотел сабу.

– Хотел, Анастейша, и хочу. Но я уже говорил, с тобой мне нужно больше.

О боже. Неужели он меняется? Меня переполняет надежда, и я задыхаюсь от радости.

– Если это правда, я счастлива, – шепчу я.

– Наша цель – угодить клиенту, мисс Стил.

Кристиан с хитрой гримасой останавливает машину у «Международного дома оладий».

– Оладьи, – ухмыляюсь я. Вот так дела! Никогда бы не подумала! Кристиан Грей в закусочной!

На часах 8.30 утра, но в зале малолюдно. Пахнет тестом, жареным маслом и дезинфицирующим средством. Хм… аромат не слишком заманчивый. Кристиан ведет меня в кабинку.

– Не знала, что ты тут завсегдатай, – замечаю я.

– Отец втайне водил меня сюда, когда мама уезжала на медицинские конференции.

Кристиан улыбается, искорки пляшут в серых глазах. Изучая меню, он проводит рукой по непослушным волосам.

О, как бы мне хотелось взлохматить его шевелюру! Взяв меню, я понимаю, как сильно проголодалась.

– Я знаю, чего хочу, – хрипло произносит Кристиан.

Я поднимаю глаза, и от его взгляда мышцы внизу живота сводит, а дыхание перехватывает. Вот черт! Кровь грохочет по жилам, отвечая на его призыв.

– Я хочу того, чего хочешь ты, – шепотом отвечаю я.

Он сглатывает.

– Здесь? – С двусмысленной улыбкой Кристиан поднимает бровь и проводит кончиком языка по зубам.

О боже… секс в закусочной.

Неожиданно Кристиан хмурится.

– Перестань кусать губу, – бросает он. – Сейчас не время.

Его взгляд твердеет, и на миг Кристиан кажется таким восхитительно опасным!

– Раз я не могу трахнуть тебя прямо здесь, лучше не искушай меня.

– Привет, меня зовут Леандра. Что я… э… могу вам… э… предложить… ребята?

Леандра поднимает глаза от записной книжки на мистера Совершенство и вспыхивает. Малая толика сочувствия к бедной запинающейся девушке вмиг улетучивается – ровно так же Кристиан действует на меня! Хорошо хоть, ее вмешательство дает мне возможность укрыться от его похотливого взгляда.

– Анастейша? – спрашивает он, не глядя на официантку. Как ему удается втиснуть столько чувственности в мое имя?

Я нервно сглатываю, надеясь, что щеки у меня не такие же пунцовые, как у бедняжки Леандры.

– Я сказала, что хочу того, чего хочешь ты, – бормочу я хрипло.

Кристиан пожирает меня голодным взглядом. О боже, моя внутренняя богиня падает без чувств. Нет, эти игры не по мне!

Леандра переводит взгляд с меня на Кристиана и обратно. Щеки приобретают оттенок ее ярко-рыжих волос.

Дата добавления: 2015-07-13