Кассандра Клэр Трилогия о Драко 1 страница

2 книга. "Draco Sinister"
Глава 1. Дурные сны

И вновь все тот же сон: смерть, и кровь, и ужас…

Он лежит в грязи на поле битвы, а вокруг него сущий кошмар: мимо бегут гоблины, вооруженные острыми мечами, они сжимают в руках отрубленные головы волшебников… Гиганты, пронзительно крича, рвут людей на части, раскидывая клочки, словно жуткое конфетти…

Кругом крики умирающих людей… Кругом – мертвецы… И кровь, кровь покрывает все вокруг… Он весь в ней… В небесах появляется черная лошадь. Касаясь копытами небес, она скачет к нему, неся знамя – серебряный дракон на черном фоне… Стук копыт все ближе, все громче; не в силах спрятаться, он лишь закрывает лицо руками…

**************

Драко проснулся резко, словно от удара. Весь в холодном поту, он чувствовал отвращение и тошноту, подступающую к горлу. Он повернулся на спину и спрятал лицо в ладони. Драко видел этот кошмар не в первый раз. Это видение все чаще преследовало его после того, как он уехал из Хогвартса в летнюю школу для Магидов. Драко сел в кровати, позволяя холодному свету луны коснуться лица… Если бы рядом был кто-то, кому можно все рассказать… с кем можно поговорить…

Гарри? Нет. Только не Гарри.

Мать? Она уехала с Сириусом. Не стоит ее беспокоить.

С Сириусом?.. На мгновение мысль показалась удачной. Сириуса было непросто взволновать, и в большинстве случаев у него находился хороший совет. Но он мог рассказать Нарциссе.

Оставалась Эрмиона…

Драко сел, чтобы дотянуться до палочки, лежащей на прикроватной тумбочке. “Иллюмос!” – прошептал он, и на конце ее расцвел маленький огонек. Драко, конечно, мог зажечь свет и без волшебной палочки, но нетренированному Магиду не полагалось творить волшебство голыми руками – по крайней мере, так ему твердили.

C трудом примостив пергамент на коленях, он написал ее имя, – Эрмиона, – и остановился. А что, если она расскажет Гарри? Нет, она этого не сделает… Но что Драко мог написать ей? Эрмиона, мне каждую ночь снится один и тот же кошмар, и я не знаю, почему? Она бы подумала, что он сходит с ума, – наверное, так и есть. Как сказал отец, в их семье были сумасшедшие. А если еще и прибавить, что сейчас его отец торчит в Лечебнице для Умалишенных Преступников имени св. Мунго, то вообще получается…

Драко все сидел и сидел, таращась на чистый клочок пергамента, не в состоянии придумать ничего связного. В конце концов он скомкал его в шарик и выкинул в окно. Снова лег и лежал до рассвета, уставившись в потолок.

Дорогая Эрмиона,

спасибо, что так быстро мне написала – было здорово увидеть письмо, ожидавшее меня, когда я приехал, и передай Миссис Висли, что мне понравился свитер, который она мне прислала, хотя для здешнего климата он слишком теплый, и сладости, правда, Драко слопал почти все и сразу. Я говорил, что мы соседи по комнате? Мы единственные мальчики из Англии по этой программе, и они поселили нас вместе. Я повторял, что лучше буду жить с парнем из Трансильвании, который совершенно не говорит по-английски и не любит солнечный свет, но это ничего не дало…

Эта школа очень похожа на Хогвартс: она в замке, точнее в крепости, которая принадлежала Годрику Гриффиндору. Я думаю, у него было много врагов: здесь повсюду оружие, вокруг вырыт ров, и есть несколько больших котлов, из которых наверняка лили кипящую смолу на головы вражеских воинов.

Пока у нас провели только один цикл занятий, и там ни слова не было о том, как именно работать с нашими силами, рассказывали только о контроле и сдерживании эмоций, чтобы не вызвать ураган и не разрушить весь город… или чтобы не сделать снег голубым… Впрочем, как бы то ни было, Драко уже прекрасно умеет контролировать свои эмоции. И я не понимаю, чему он тут собирается научиться. Мне кажется, он просто не хотел бродить один по своему поместью все лето, тем более что сейчас там полно Ауроров. Сириус и Нарцисса предлагали ему поехать с ними в Грецию, но не думаю, чтобы он собирался. Честно говоря, я его понимаю, мне бы тоже не понравилось любоваться на то, как они без конца целуются и обнимаются на греческих островах. Похоже, мне придется смириться с тем фактом, что жизнь без Драко теперь невозможна, особенно когда мы станем родственниками и должны будем видеть друг друга на свадьбах и торжествах до конца жизни, пока смерть не разлучит нас. Кстати о свадьбах. Сириус и Нарцисса назначили дату: 15 августа, так что готовься – я увижу тебя впервые за два месяца. Жду не дождусь. Все время скучаю по тебе.

Знаешь, кто здесь еще преподает? Профессор Лупин! Мне это не кажется странным, ведь этой школой управляет Дамблдор, а он один из немногих директоров, которые дали бы Лупину работу. Здорово, что он здесь. Я с нетерпением жду, когда начнутся его уроки. Единственный человек, которого ты здесь еще знаешь – это Флёр Делакур. По-моему, она ощутила свою силу поздновато – в 18 лет; сейчас ей 19, так что она тоже здесь первый год. Я думаю, способности Магида наиболее часто встречаются у тех, у кого в роду были вилы, что и объясняет наличие сил у Драко.

Я надеюсь, вам весело в Норе, пока твои родители в отъезде. Передавай мои наилучшие пожелания всем Висли, а Рона спроси, удачную метлу я ему купил или нет, вроде выбирал хорошую. Джинни уже вернулась из Франции? Обними ее за меня.

Скорее напиши ответ.

С любовью, Гарри.

Эрмиона улыбнулась про себя, взяла письмо Гарри и положила в карман, чтобы перечитать его попозже. Джинни с любопытством посмотрела на нее с другого конца стола.

– Итак? Есть интересные новости? – Боровутка, который бешено летал по комнате после того, как удачно доставил письмо от Гарри, приземлился прямо в блюдце Джинни, расплескав кофе по чистой кухонной скатерти.

– Боров, нет, отстань! – пыталась отогнать она совенка.

Рон поймал птицу в кулак:

– Не надо прыгать в кофе, Боров, – сказал он, улыбаясь маленькой клекочущей сове, – Джинни это не нравится.

– Тебе, небось, тоже не понравится кофе с привкусом совы, – Джинни скорчила гримасу Рону. Затем она повернулась к Эрмионе, которая сидела, опершись подбородком на руку и мечтательно глядя в пространство.

– Что сказал Гарри, Эрмиона? С ним все в порядке?

– Конечно, – ответила Эрмиона, – и он передавал тебе привет.

Джинни немного покраснела. Когда она была младше, то была влюблена в Гарри, и до конца это так и не прошло. Но, несмотря ни на что, она была искренне рада за Эрмиону. Поэтому Эрмиона считала Джинни очень милой девушкой, к которой невозможно плохо относиться; даже теперь, когда та вернулась из Бобатона после года обучения по программе обмена студентами, прекрасно говоря по-французски и умея в совершенстве держать себя и общаться, что заставляло Эрмиону чувствовать себя… неловко.

– Спасибо, передавай ему привет, когда будешь писать ответ, – сказала Джинни и принялась промокать пролитый Боровуткой кофе.

Рон изучал свое письмо, которое пришло ему от Гарри.

– Он пишет, Флёр тоже учится там, – сказал он. – По-моему, Билл упоминал об этом, но я забыл.

– Билл и Флёр до сих пор вместе? – спросила Эрмиона.

Рон пожал плечами:

– Я не знаю, они то ссорятся, то мирятся. Трудно сказать. По-моему, сейчас они опять в ссоре.

Эрмиона нахмурилась. Ей не нравилось думать, что где-то рядом с Гарри ошивается абсолютно свободная Флёр. Или рядом с Драко. Хотя в Драко тоже была кровь вил, так что он, наверное, мог сопротивляться ее чарам лучше, чем Гарри. «А кроме того, – подумала она, – какое мне дело до личной жизни Драко… и тем не менее, он может найти себе девушку и получше».

C головной болью она поймала второе письмо, которое ей принес Боровутка. Оно было перевязано темно-фиолетовой лентой, и на нем было написано ее имя, очень знакомым почерком с наклоном. Когда она его просмотрела, ее рот открылся в удивлении.

– Какая неожиданность! – воскликнула она.

– Что за неожиданность? – спросила Джинни.

– Оно от Виктора Крума, – сказала Эрмиона.

Сейчас уже и Рон выглядел озадаченным.

– Он в Лондоне, – сообщила Эрмиона, – Он хочет встретиться со мной в “Дырявом котле”. Он пробудет здесь несколько дней. Пишет, что должен поговорить со мной о чем-то очень важном.

– О, Гарри это понравится, – ухмыльнулся Рон.

– Не будь глупцом, Рон, – сказала Эрмиона, положив письмо и нахмурясь. – Я не видела Виктора уже два года. И слышала, что у него есть девушка.

– А ты уверена, что он не хочет встретиться с тобой, чтобы снова объясниться в любви? – поинтересовался Рон.

– Да, уверена, – ответила Эрмиона, по-прежнему хмурясь. – Что ж, я бы не возражала против того, чтобы увидеть Виктора… Джинни, по-моему, ты говорила, что хочешь отправиться за покупками в Лондон?.. Мы могли бы отправиться вместе.

– Конечно, – сказала Джинни, а Рон быстро добавил:

– А мне по-любому нужно на Диагон аллею, чтобы купить необходимые инструменты для моей новой метлы. Мы можем поехать все вместе.

– Хорошо, – согласилась Эрмиона. – Только позвольте мне сначала быстро написать ответ.

Она побежала наверх, в пристроенную комнату, которую занимала. Висли не уехали из этого дома, когда магазин Фреда и Джорджа оказался весьма прибыльным, они только добавили много новых комнат. И поэтому сейчас дом выглядел еще более похожим на кривобокий праздничный торт, чем раньше. Комната Эрмионы была новой, и она ей очень нравилась: круглая, с окном из цветного стекла, на котором изображена ласка, спящая на камне в лучах солнца.

Она села за стол, взяла лист бумаги и начала писать: “Дорогой Гарри…”. И остановилась. Она не очень хорошо умела писать любовные письма, но ей хотелось написать что-то более впечатляющее, чем “Дорогой”. Особенно если вокруг него крутится Флёр. Ей очень хотелось напомнить, чей на самом деле был Гарри. Она попыталась: “Милый Гарри”, - но это опять выглядело глупо. Затем Эрмиона написала: “Гарри, моя любовь”, однако это было уже слишком; она скомкала письмо и бросила на пол. Затем начала снова на чистом листке: “Любимый Гарри”…

Что ж, теперь, похоже, все в порядке. Она быстро закончила письмо, написала несколько строчек Драко и вылетела из комнаты, чуть не столкнувшись с Роном на ступеньках.

– Эй, Эрмиона, помедленней!

– Рон, можно мне позаимствовать Борова? – быстро спросила она. – Ой, прости, я наступила тебе на ногу, – добавила она с опозданием.

– Я только что отослал Борова с письмом Фреду и Джорджу. Но ты можешь взять мамину сову… Что это? – сказал Рон и коснулся места, где заканчивался воротник ее рубашки. Эрмиона поняла, что Рон имеет в виду цепочку, которую она носила на шее. – Ты обычно не носишь украшения.

– А, это… – сказала она, вынув подвеску, которая отягощала цепочку. – Это эпициклическое заклятье Драко, – произнесла она немного смущенно. – Он дал его мне.

Рон уставился на нее:

– А тебе это не кажется немного странным? – поинтересовался он. – Я имею в виду, если ты его уронишь, или забудешь где-то, или…

– Рон, – Эрмиона сверкнула глазами, – этого никогда не случится. Тем более Дамблдор наложил на него несколько заклятий, так что его невозможно ни потерять, ни забыть, ни повредить. Даже если я его сниму, никто не сможет взять его, кроме меня, Дамблдора и, конечно, Драко.

– Я думаю, тебе стоит отдать его Дамблдору, – сказал Рон, разглядывая подвеску с недоверием. – Или его должен хранить Драко. Неужели он сам не может носить свои собственные гадкие смертоносные штучки?

– Я пыталась отдать его Дамблдору. Но он сказал, что так хочет Драко. И я не думаю, что Драко самому стоит носить подвеску, напоминающую о таких ужасных вещах, как его отец, например, – она содрогнулась.

Рон убрал руку с ее шеи и начал спускаться.

– Кстати, я уже тебе говорил, как рад, что ты порвала с Малфоем?

– Всего лишь шесть миллиардов раз, – ответила Эрмиона, следуя за ним. – Честно говоря, мне кажется, что ты рад даже больше, чем Гарри.

– У меня на то свои причины, – сказал Рон, и прежде чем Эрмиона успела расспросить его поподробнее, он закричал Джинни, чтобы та поторапливалась, захватив Взрывающийся порошок.

**************

Коричневая сипуха влетела в окно и, вереща, приземлилась на стол напротив Гарри, который сидел в столовой и обедал. К ее левой лапке было привязано два письма, оба скрученные в маленькие тонкие трубочки и перевязанные цветными лентами.

Гарри посмотрел на Малфоя, который сидел напротив и увлеченно беседовал с Флёр Делакур.

– Письма, Малфой, – сказал он.

Драко ухмыльнулся:

– Кинь мне мое, – ответил он.

Гарри отвязал одно из писем и кинул его Малфою. Оба знали, от кого эти письма… Эрмиона была известна своей справедливостью. Когда она писала, то всегда обоим: одно письмо Гарри и одно Драко. Письмо Гарри было перевязано красной ленточкой, а Драко – серебряной. Гарри иногда хотелось, чтобы на каждое письмо Драко она присылала ему два, всего лишь чтобы не ставить их на одну доску, но Эрмиона так не привыкла. Она была очень щепетильной особой.

Гарри посмотрел, как Драко, открыв письмо и прочитав, положил его в карман, и все это без единой эмоции на лице. Гарри бы дал десяток галлеонов, чтобы узнать, что в письме, но он скорее бы умер, чем признал это. В конце концов, он доверял Эрмионе. Она была его девушкой. Она любила его. Правильно?

Флёр посмотрела сначала на Гарри, потом на Драко своими пронзительно-голубыми глазами. Гарри знал, что ей содержание этого письма почти так же интересно, как и ему. Она положила на Драко глаз, как только они приехали в школу. Увидев его, стоящего рядом с Гарри, она подбежала к ним, воскликнув: “П‘ривет, Га‘рри, не познакомишь меня со своим д‘ругом?”.

Гарри познакомил их, Драко пожал руку Флёр, она отбросила назад свои сияющие серебряные волосы и лучезарно улыбнулась ему. “Малфой, – сказала Флёр, – я знаю это имя, оно ф‘ранцузское. Ты из ф‘ранцузской семьи?”. Драко тут же это подтвердил, – да, наверное, его предки действительно были из этой страны.

“В тебе есть к‘ровь вил, п‘равда? – продолжила Флёр. – Во мне тоже. Я уве‘рена, мы ‘родственники, – у меня есть б‘ратья, очень на тебя похожие. Как только я увидела тебя в холле, то подумала: какой к‘расивый па‘рень, он, должно быть, мой ‘родственник!”. Она сказала это без малейшего намека на скромность. У нее было такое же самомнение, как и у Драко, так что, по мнению Гарри, не нужно было никаких дополнительных доказательств, что они с Малфоем родственники.

– Похоже, ты ей нравишься, – сказал он Драко, как только Флёр ушла, но тот отрицательно покачал головой.

– У нас обоих есть в роду вилы, мы невосприимчивы к чарам друг друга, – пояснил он. – Я ей нравлюсь только потому, что похож на нее.

Несмотря ни на что, Гарри все же думал, глядя на них, что они нравятся друг другу… В эти дни Драко было практически невозможно увидеть без Флёр, следующей за ним по пятам. Это было почти смешно, – в конце концов, ему было столько же лет, сколько и Драко, а не так давно Флёр считала Гарри маленьким мальчиком, которого невозможно воспринимать всерьез.

Сова снова вскрикнула, привлекая внимание Гарри. Он взял свое письмо, развязал красную ленточку и нетерпеливо развернул его.

Любимый Гарри,

я не могу много писать, потому что уезжаю в Лондон, но я пришлю тебе скоро еще письмо с Боровом. У Висли все хорошо. Мистер и миссис Висли уехали вдвоем на море, чтобы провести там романтический отпуск, Фред и Джордж в Хогсмиде в своем веселом магазинчике, так что тут только я, Рон и, конечно, Джинни, которая вернулась из Франции и передает тебе привет.

Угадай, кто мне прислал письмо? Не угадаешь – Виктор Крум. Я думала, он очень занят, чтобы кому-то писать, ведь он путешествует с командой, но сейчас они в Лондоне, так что я собираюсь в “Дырявый котел” на встречу с ним. Я передам ему привет от тебя. И ты тоже передавай привет от меня профессору Лупину. Я с нетерпением жду встречи с тобой на свадьбе Сириуса и Нарциссы. Я рада, что Сириус будет счастлив, никто не заслуживает этого больше, чем он.

С любовью, Эрмиона

Гарри отложил письмо с неприятным чувством. Когда он поднял взгляд, то увидел, что Драко и Флёр смотрят на него.

– Что случилось, Га‘рри? – поинтересовалась Флёр жизнерадостно. – Твоя под‘ружка б‘росила тебя ‘ради кого-то д‘ругого? Она бе‘ременна?

Письмо вывалилось из рук Гарри:

– Что? – в порыве вскричал он. – Это нелепо! Как она может быть беременной?

И Флёр, и Драко с усмешкой посмотрели на него.

– Возможно, сейчас самое время поговорить о реальной жизни, Поттер, – сказал Драко, все еще ухмыляясь.

Гад, подумал Гарри.

– Заткнись, Малфой, – произнес он вслух.

– Потому что все эти аисты – всего лишь выдумки. Даже в волшебном мире!

Флёр сдержанно хихикала в кулачок.

– Как это огорчительно слышать, – сказал голос прямо над ухом Гарри.

Гарри обернулся и увидел профессор Лупина, стоявшего позади него с неясной улыбкой.

– Привет, Гарри, – поздоровался он.

Гарри улыбнулся Лупину и отметил, что тот выглядит гораздо лучше, чем три года назад. Даже морщин на лице стало меньше, – хотя дело здесь, наверное, в здоровом загаре. Они все загорели, включая Драко, что, по мнению Гарри, противоречило всем законам природы. Люди с такими светлыми волосами и кожей просто не могут не обгорать на ярком солнце, ведь верно? Но, с другой стороны, Флер относилась к тому же типу. Они с Драко оба сейчас были очень смуглыми, и сверкающие жемчужно-белые волосы еще больше выделялись на фоне темной кожи. У Гарри же появилось несколько веснушек вокруг носа, которых у него прежде не было. Он надеялся, что они не придают ему глупый вид. У Эрмионы тоже были веснушки вокруг носа, и Гарри считал их восхитительными, но для парней все по-другому.

– Профессор Лупин, – сказал Гарри, оторвавшись от размышлений о Эрмионе и ее носе, – рад видеть вас. Хотите присесть? Вы уже обедали?

– Вообще-то да, – сказал Лупин. – Я искал тебя, Гарри, и твоего соседа по комнате.

Он наклонил голову в сторону Драко, который удивленно поднял бровь:

– Искали меня? Зачем?

– Мне кое-что сообщил Дамблдор, – ответил Лупин немного уклончиво. – Не могли бы мы подняться в вашу комнату на пару минут? Мне нужно кое о чем вас спросить.

Гарри и Драко переглянулись, кивнули и встали из-за стола.

– Конечно, – сказал Гарри, – почему бы и нет?

– Увидимся позже, – сказал Драко Флёр. Она поджала губы.

Лупин пошел впереди, они пересекли холл и начали подниматься по каменной лестнице, ведущей в комнату мальчиков.

– Эрмиона говорила тебе, что собирается встретиться с Виктором Крумом в Лондоне? – спросил Гарри у Драко, но добился только быстрого взгляда.

– Идиот-переросток из Болгарии, – сказал Драко. – Зачем ей с ним встречаться?

– Он не так плох, – ответил Гарри, чувствуя внезапное великодушие к Круму. Наверное, потому, что он знал об Эрмионе что-то, чего не знал Драко.

– Профессор Лупин, – позвал он, остановившись. – Наша комната здесь.

Драко открыл дверь, и они вошли. Это была большая каменная комната, предназначенная для шести или семи мальчиков, хотя сейчас Гарри и Драко были единственными ее обитателями. В ней было два камина – по одному на каждый конец комнаты, выступ в стене с каменным сиденьем и две кровати, накрытые бархатными покрывалами. На подушках лежало аккуратно сложенное белье. Сундуки Гарри и Драко стояли в ногах кроватей.

Лупин присел на стул, Гарри и Драко – на свои кровати. Гарри подумал, что Лупин выглядит слишком беспокойным, хотя, поймав на себе взгляд Гарри, он улыбнулся.

– Здорово видеть тебя снова, Гарри, – сказал он. – Не знаю, говорил ли я это уже.

– Я жду ваших уроков с нетерпением вот уже неделю, – сказал Гарри, тоже улыбнувшись Лупину. – У нас был только профессор Эмбл, а он повторяет все время одно и тоже.

– «Есть три слова, которые каждый Магид должен высечь в своем сердце, – произнес Драко, подражая профессору Эмбл. – Контроль, контроль, контроль», – он улыбнулся Лупину. – Я намекнул ему, что это одно и то же слово три раза, но ему все равно.

– Контроль действительно важен, – мягко заметил Лупин.

– Да, я знаю, – ответил Драко без тени раскаяния, – но у меня это уже и так хорошо получается…

– Давайте перейдем к делу, – сказал Лупин. – Драко, профессор Дамблдор написал мне, что у тебя меч Салазара Слитерина. Он попросил меня взглянуть на него.

Драко кивнул:

– Конечно, – тут он нахмурился, – но ваши руки…

– Этот меч обжигает только людей, если они не Магиды, – сказал Лупин мягко. – Будучи одним из Одиноких, я смогу коснуться его.

– Одним из Одиноких? – переспросил Гарри.

– Оборотней, – сказал Лупин, – мы так себя называем.

– По-моему, больше подходит Злобные Язвительные Волосатики, правда? – ухмыльнулся Драко.

– Заткнись, Малфой, – раздраженно бросил Гарри.

Но Лупин, на удивление улыбаясь, смотрел на Драко:

– Ты так напоминаешь мне Сириуса в молодости, – сказал он. – Действительно, ты сильно на него похож.

– Так он был таким же очаровательным и красивым? – спросил Драко.

– Сириус говорил мне, что когда он учился в школе, то был жутко противным, – произнес Гарри.

– Он был все вышесказанное, – сказал Лупин, продолжая улыбаться. Гарри отметил, что было приятно видеть Лупина довольным. Улыбка освещала мягким светом все его лицо, а глаза странного золотисто-зеленого цвета весело блестели. – Итак, Драко…

– Хорошо, – сказал он, вставая и подходя к своему сундуку. Драко вытащил меч и в течение нескольких секунд держал, разглядывая. Это была прекрасная вещь: солнечный свет отражался от полированного клинка, как от водной глади, ярко сверкали зеленые камни на стальной рукояти. – Вот, – сказал Драко, подойдя к Лупину и протягивая ему меч.

Лупин взял его и перевернул, аккуратно проведя рукой по лезвию.

– Это очень мощный магический артефакт, – вымолвил он.

Драко выглядел довольным.

– Ты не будешь возражать, если я проведу кое-какой опыт? – спросил Лупин, перевернув меч другой стороной и пристально рассматривая его.

Драко кивнул:

– Сколько угодно, только не сломайте.

Лупин поднял лезвие вверх, обхватив его своими тонкими гибкими пальцами, и сказал: “Индицио!”.

Гарри и Драко склонились к клинку – на металле проступила выгравированная надпись. Она почернела от времени, как будто всегда была на лезвии. Descensus averno facilis est.

– Что это значит? – спросил Драко удивленно.

Лупин выглядел так, словно тоже не до конца понял надпись.

– Это латынь, – сказал он. – Здесь написано: «Легок путь в ад».

– Весело, – произнес Гарри.

– А вы уверены, что это не значит “приятного дня”? – спросил Драко с надеждой. – Или “этот меч стоит много денег”?

– Или “я принадлежу изрядному гаду”, - предположил Гарри.

– Нет, – остановил их Лупин, – это значит только то, что я сказал.

Теперь и Гарри, и Драко выглядели обеспокоенно.

– Я не знаю, о чем это, – проговорил Драко, – но звучит это плохо.

– Салазар Слитерин был не самым приятным человеком на свете, – сказал Лупин. – С твоего разрешения, Драко, я возьму этот артефакт к себе в кабинет, чтобы изучить его более тщательно.

– Пожалуйста, – согласился Драко, разглядывая меч с подозрением. – Но не бегайте с ним по коридору, – добавил он, когда Лупин уже повернулся к выходу. – Эта штука очень острая.

**************

Подойдя к дверям «Дырявого котла», Джинни посмотрела на часы. Они с Эрмионой пообещали Рону встретиться с ним в книжном магазине «Завитки и Кляксы» в три часа дня, а сейчас было уже два, то есть времени на чашечку кофе в обществе Виктора Крума у Гермионы оставалось в обрез.

Джинни искоса быстро взглянула на Эрмиону, весьма изящную и привлекательную в коротенькой красной мантии, с волосами, собранными в пучок и закреплёнными красными шпильками. Было видно, что она нервничает. Джинни подумала, что она бы тоже нервничала, если бы собиралась на встречу с тем, кого не видела пару лет, с кем она когда-то встречалась, кто ее любил и, возможно, продолжал любить. Вот только, насколько было известно Джинни, в нее саму никто и никогда не был страстно влюблен. Ни Гарри, которого она все еще любила, ни кто-либо еще…

– Мы на месте, – сказала Эрмиона, остановившись перед «Дырявым котлом». – Слушай, может, зайдешь со мной? – добавила она, с надеждой взглянув на Джинни.

– Конечно, – согласилась та, и девушки вместе поднялись по ступенькам. Они попали в темный зал «Дырявого котла», который был почти пуст. Джинни оглянулась вокруг, медленно привыкая к тусклому освещению, и вдруг из полутьмы появилась огромная фигура.

– Эр-ми-оу-нина, – сказал загробный голос.

Эрмиона схватила руку Джинни и нервно ее сжала.

– Виктор, – произнесла она с трудом, – рада тебя видеть.

Прошедшие три года не изменили темную, угрюмую внешность Виктора Крума. Он возвышался над Эрмионой и Джинни, смотря на них сверху вниз из-под косматых черных бровей.

– Эр-ми-оу-нина, – снова сказал он. – Я хочу поговорить с тобой. – Он многозначительно взглянул на Джинни. – Наедине.

Джинни посмотрела на Эрмиону, которая ответила ей удивленным взглядом.

– Я не собираюсь уходить и оставлять Эрмиону одну, – сказала Джинни негодующе. – Она не сможет вернуться сама!

Но Виктор продолжал смотреть в упор на Эрмиону.

– Пожалуйста, – сказал он, – всего лишь пять минут. Здесь, – он указал головой на соседнюю с главным залом комнатку.

Эрмиона посмотрела на Джинни и кивнула:

– Хорошо. Пять минут. Джинни, если ты не возражаешь, подожди здесь.

Джинни встряхнула головой:

– Конечно, не возражаю.

Она смотрела им вслед, когда высоченный Крум и казавшаяся рядом с ним совсем маленькой Эрмиона прошли к дальнему выходу и закрыли за собой дверь. Джинни покачала головой. Она не знала, что Крум хочет сказать Эрмионе, но, судя по выражению его лица, это вряд ли были хорошие новости. По ее мнению, Эрмиона не должна была соглашаться на встречу с ним, Виктор не внушал доверия, и к тому же она должна была посоветоваться с Гарри. Если бы Гарри был ЕЕ бойфрендом, Джинни никогда бы… нет, приструнила она себя, забудь об этом! Этого никогда не случится.

Дальняя дверь открылась, и показалась очень взволнованная Эрмиона. Она подошла к Джинни и взяла ее за руки. Та чуть не вскрикнула, – руки Эрмионы были как ледышки.

– Джинни, – сказала она, – я должна остаться здесь и поговорить с Виктором. А ты отправляйся на встречу с Роном. Виктор может потом отвезти меня в Нору.

Джинни посмотрела на нее с отчаяньем:

– Ты абсолютно уверена?

– Да, – сказала Эрмиона очень твердо.

– Но, Эрмиона, – голос Джинни дрожал, – я не думаю, что это правильно – оставлять тебя здесь. Он не может… не может поехать в Нору с нами, и вы поговорите там?

Эрмиона покачала головой:

– Ты поймешь позже, Джинни, – сказала она. И заметив, что Джинни все еще сомневается, добавила раздраженно: – Я знаю, что делаю, хорошо?

Джинни смотрела, как Эрмиона, развернувшись на каблуках, пересекла зал, скрылась в комнате, где ее ждал Виктор, и закрыла за собой дверь.

Чувствуя себя ошеломленной, Джинни вышла из “Дырявого котла” на белый свет Диагон аллеи.

**************

От сильного удара в плечо Драко проснулся, вынырнув из своего очередного кошмара с кровью и огнем. Он заморгал, стараясь разглядеть что-нибудь в темноте. “Поттер? – прохрипел он. – Что ты делаешь?”.

И опешил, увидев глаза, устремленные на него из темноты: не зеленые, а темно-красные с желтыми прожилками. Драко закричал и, спрыгнув с кровати, покатился по полу. Ударившись о край собственного сундука, он остановился и снова уставился в темноту. В кромешной тьме можно было разобрать только сгорбленный силуэт существа размером с собаку, которое припало к полу в ногах кровати, и уставившиеся на него злобные красные глазки.

На другой кровати сел Гарри и потянулся за своими очками: “Малфой, что тут…”

Он запнулся. Драко не был уверен, что Гарри разглядел этот темный силуэт, но ему было, в общем-то, все равно. Все еще стоя на коленях, он нащупал крышку своего сундука и приподнял ее. Опустив руку внутрь, Драко с ужасом вспомнил, что днем отдал Лупину свой меч. От этой мысли похолодело в животе. Палочка, где же палочка…

“Иллюмос”, - Гарри поднял свою с огоньком на конце, и комнату залило слабое голубоватое мерцание. Оно выхватило из темноты Гарри, сидящего на кровати, Драко, согнувшегося на полу, и существо, чем бы оно не являлось, которое завизжало, съежившись, и попыталось убраться в тень.

– Не бейте меня! – закричало оно на прекрасном английском, хотя его голос звучал совсем не как человеческий: он напоминал скорее треск сучьев в костре. – Пожалуйста, не бейте меня!

Гарри посмотрел на Драко, тот ответил ему недоуменным взглядом. Никто из них не сказал ни слова, но оба подумали об одном и том же: это не может быть ужасный монстр, если он боится двух мальчишек в пижамах.

– Что это? – спросил Драко, смотря на Гарри в изумлении.

– Без понятия, – ответил Гарри, вылезая из кровати. Драко встал на ноги и подошел к Гарри, который держал палочку наготове.

Чем бы это существо ни являлось, оно действительно было размером с собаку, с серой чешуйчатой кожей и идеально круглой, без ушей, головой. Нос у него тоже отсутствовал, а рот был обозначен длинным разрезом. Оно держало поднятыми две серые руки с длинными пальцами.

Дата добавления: 2015-07-13