Часть вторая, в которой Драко получает удовольствие от визитов 2 страница

– Говорю тебе – я не хочу…

– Это не имеет значения. Протокол должен быть соблюден.

Драко свесил ноги с кровати, осторожно проверил их на устойчивость и медленно поднялся. Он был ниже Перси, так что ему приходилось быть внимательным, чтобы не наступить на слишком длинные для него штаны. Взяв с тумбочки карманный ножик Гарри, он щелкнул им и бросил его Рону: – Висли, лови!

Рон поймал его и вопросительно уставился на Малфоя: – Малфой, что?…

Вместо ответа Драко начал расстегивать пижамную куртку. Рон отшатнулся назад так быстро, что запнулся о край ковра и шлепнулся на пол, вытаращив на Драко ставшие размером с обеденные тарелки глаза: – Это что ты делаешь?

– Секунду, – Драко спокойно закончил расстегивать три последние пуговицы и потянул пижаму за воротник. – Поднимайся, – скомандовал он Рону.

Рон с видом, словно застал профессора МакГонагалл, принимающей ванну, подчинился.

– Хорошо, но ты бы лучше оделся, Малфой…

Драко ухмыльнулся: – Это часть протокола. Но хорошо – как тебе угодно…

Он выпрямился, расправил плечи и в упор посмотрел на Рона: – Ты спас мне жизнь. Согласно Фамильному Кодексу Малфоев, правило 613, из этого следует, что у меня тебе долг крови. Это значит, что теперь у тебя есть одна попытка метнуть в меня этот нож.

Теперь Рон выглядел так, словно застал профессора МакГонагалл принимающей ванну вместе со Снэйпом.

– Да что ты?! А согласно Фамильному Кодексу Висли, правило № 1, – не дождешься, психованный ублюдок!

– Давай-давай! Одна попытка. Мои предки постоянно этим пользовались. Просто брось в меня нож. Посмотрим, воткнется ли он. Не меться в жизненно важные области… ну, в другие тоже. Тогда все счета между нами будут закрыты, и я больше не побеспокою тебя.

Рон слегка позеленел: – А можно вместо этого здоровенного ножа я воспользуюсь моей палочкой?

Драко замотал головой: – Должна быть кровь.

Рон стоял, вытаращив на Драко глаза. Потом слабая усмешка тронула его губы: – А я обязательно должен его бросить? Не могу ли я просто подойти и полоснуть тебя по горлу, если мне захочется?

Драко и глазом не моргнул: – Если тебе так хочется… Однако в этом случае ты нарушишь необходимую церемонию.

– Ты псих, – убежденно заявил Рон. – И ты об этом знаешь.

– Я – Малфой.

Рон опустил глаза на нож, вздохнул и поудобнее перехватил его рукоятку.

– Ну, раз уж это традиция…

Драко слегка затрясло от волнения. Судя по виду, Рон, держа нож, был полон определенных… намерений. Похоже, он немного недооценил Висли…

С покорным видом Рон перевернул нож, взял его за острие и прицелился в Драко. Желудок медленно кувыркнулся у Драко в животе.

А может быть, и нет…

Рон кинул нож.

Он просвистел в нескольких футах от головы Драко и воткнулся в стену (прямо в центр развешенной на стене коллекции значков старост, заботливо собранной Перси за школьные годы).

Рон посмотрел на Драко.

Драко взглянул на Рона.

– Похоже, я промахнулся, – заметил Рон.

– Что ж, – любезно заметил Драко, – это была неплохая попытка.

– Хм-м-м, – задумчиво промычал Рон и почесал за ухом, – может, я еще разок попробую?

– Нет.

– Всего лишь…

– Нет.

– Я ведь спас тебе жизнь, – заметил Рон – как подозревал Драко, далеко не в последний раз.

– А потом кинул в меня нож. Что не так, Висли?

Казалось, Рон не слышал его.

– Малфой…

– Что?

– А что – это правда, что 613 правило вашего Фамильного Кодекса Поведения гласит, что должен бросить в тебя нож… или ты это просто милостиво мне позволил?

Драко посмотрел на него. И заулыбался: – Сам подумай. На самом деле 613 правило гласит, что члены семьи Малфоев, имеющие протезы, не могут вступать в сексуальные контакты во рву. Ой.

– Я подозревал… – покачал головой Рон.

Драко, занятый застегиванием пуговиц на своей пижаме, был испуган тем странным взглядом, каким наблюдал за ним Рон.

Тот набрал в грудь воздуха и позвал: – Эй, Малфой!..

– Чего?

– Ты играешь в шахматы?

– Нет…

– Хочешь, научу?…

**************

– Я действительно не уверен, смогу ли я помочь вам, – доктор Брандфорд заглянул в полутемную клетку и снова повернулся к Сириусу. – И вашей собаке, – нервно добавил он.

– Он – не собака.

– Да, я полагаю, скорее, это волк, да? Большой и, судя во всему, весьма злобный…

– Он без сознания.

– По счастью – да. Знаете ли, я совершенно не понимаю, почему вы обратились именно ко мне.

– Мой друг Джон Уолтон из Святого Мунго сказал мне, что вы лучший специалист по проблемам реабилитации пострадавших от Темных Искусств.

– Да, – кивнул доктор. – Я действительно лучший реабилитолог. Для людей. Но не для животных.

Сириус скрипнул зубами.

– Он – не животное, он – оборотень.

– Он не может быть оборотнем, – с достоинством отрезал доктор Брандфорд, приняв во внимание, что в глазах Сириуса плещется с трудом сдерживаемая ярость. – Сейчас день.

– Я знаю. Именно поэтому я вас и позвал. Он должен был принять свой нормальный облик… но этого не произошло.

– Я не ветеринар, мистер Блэк, я врач. Возможно, Ауроры…

– Что касается Ауроров, то я сам Аурор, и могу со всей определенностью заявить вам, что Коллегия Ауроров тут не поможет. Все, что они могут сделать, – это забрать его в лабораторию для исследований.

– Только потому, что он оборотень?

– Нет, потому что уже полдень, а он еще в облике волка. И потому, что он страдает так, как раньше я никогда не видел…

– Я говорил тебе, – резким голосом заскрипел демон из клетки напротив, – его Призывают. Когда он проснется, вы услышите такой вой, какой доселе еще не слыхивали. Он порвет себя решеткой на части, когда будет рваться наружу, к своему Хозяину.

Сириус с удовлетворением взглянул на его маленькое лицо – казалось, голова несколько сгладилась на том месте, куда Гарри опустил гардероб.

– Я уже говорил тебе – заткнись, демон… – начал было он и осекся, увидев выражение лица доктора Брандфорда: судя по всему, он решил, что Сириус не в себе. Конечно, определенный вклад в эту картину вносили запертые в клетках демон и оборотень, а также факт, что последние два дня у Сириуса не было времени, чтобы побриться и причесаться – он выглядел, как пост-Азкабановский плакат «Разыскивается!»

Сириус со вздохом обернулся к нему.

– Видите ли… он – не животное. Будь так, я бы позвал ветеринара. Может быть, вы бы просто осмотрели его?

Теперь вздохнул доктор. Потом с беспокойной гримасой он присел на влажный пол и, просунув свою палочку сквозь прутья, коснулся ее кончиком шерсти оборотня. Когда он потянул свою палочку обратно, из нее заструились неровные фиолетовые лучи.

– Что ж… похоже, он действительно человек… – доктор поднялся и повернул палочку к себе, изучая лучи. – И он был оглушен сильнейшим заклятьем – я бы сказал, здесь не обошлось без силы Магида… Если его специально не привести в чувство, он будет в отключке по крайней мере день.

– Существует какая-то опасность? Он умирает?

– Он просто без сознания. Не могу сказать, сколько оно продлится, однако я дам вам кое-какие противоболевые заклятья на случай, если он проснется. Большего я сделать не могу.

– Спасибо, доктор, – поблагодарил Сириус, безразлично принимая и засовывая в карман пакетики с заклятьями, которые доктор Брандфорд достал из своей черной сумки. – Сколько я вам должен?

– Нисколько, – попятился от Сириуса врач. – Я могу быть свободен, да?

– Если будут изменения, я пришлю вам сову…

– Нет-нет, увольте, – и доктор бросился наутек.

Сириус вздохнул и прислонился головой к прутьям, слушая, как затихает вдалеке звук его шагов. Медленно вытащив палочку из рукава своей мантии, он стукнул ее концом по одному из прутов решетки.

– Alter orbis attinge, – это заклинание он выучил во время обучения на Аурора: оно предупредит его, жужжанием палочки когда проснется Лупин. Он бросил взгляд на Лупина.

– Дружище… Что же у нас получится, когда ты придешь в себя?… – тихо пробормотал он. Волк не ответил. В темнице царила полная тишина, которую нарушали разве что хриплое дыхание демона, да стук сердца самого Сириуса.

**************

– Пристально изучив эту штуку, я не уверен, что она что-то даст тебе, Герм, – произнес Гарри.

Эрмиона прервала свое исследование Ликанта и стрельнула в него взглядом. Окруженные книгами и записками, они сидели за кухонным столом. Перед ней на большой обеденной тарелке лежал Ликант. Тихим фоном жужжала Волшебная Беспроводная Сеть.

… В Лондонской Штаб Квартире Министерства продолжается следствие в связи со смертью Люция Малфоя… тем временем, по сообщениям из глубинки, замечено резкое увеличение активности оборотней… как сообщают нам наши южные корреспонденты…

– С другой стороны, – поспешил добавить Гарри, – если тебе так больше нравится… Больше силы…

Чарли с удивлением поглядывал за ними со своего места у плиты. Вокруг талии у него был повязан фартук, и длинной деревянной ложкой он помешивал булькающие в горшке овощи. Рон издевался над ним из-за этого фартука, между тем, как Эрмиона про себя думала, что он выглядит весьма круто. Сама она была бы сильно удивлена, если бы Гарри мог хоть что-то приготовить: занятый спасением мира и вечной борьбой со злом, вряд ли он удосужился научиться большему, чем варка яиц.

– О чем вы говорите? – поинтересовался Чарли.

– Об этом, – подавленно ткнула пальцем в Ликант Эрмиона. – Я пыталась угадать что это, что оно делает, но пока что…

– Я уже видел эту форму, – произнес Чарли и, вытирая руки кухонным полотенцем, подошел к Эрмионе. – Она была вырезана на коре деревьев, в лесу… В глубокой древности…

– Это Ликант, – пояснила Эрмиона. – Он защищает путешественников от оборотней. Однако я думаю, что он умеет не только это. Когда я держу его…

– Могу я взглянуть? – протянул руку Чарли.

От одной мысли, что ей нужно выпустить Ликант из рук, Эрмиону резануло отчаянное нежелание это делать. Чарли с удивлением покрутил его в руках.

– Monitum ex quod audiri nequit, – пробормотал он, и из Ликанта неожиданно вырвалась вспышка, словно искра, выбитая из кремня. – Ух ты! – воскликнул Чарли и смущенно кинул его обратно ей в руки. – Я думал, это не сработает…

Облегченно вздохнув, Эрмиона улыбнулась ему: – Все в порядке.

В этот момент распахнулась дверь подвала и возникла Джинни, грязная и раздраженная. – Есть что-нибудь? – бросила на нее взгляд Эрмиона.

Джинни покачала головой: – Я нашла коллекцию журналов Фреда и Джорджа под камнями. И когда я говорю «коллекция», то именно ее я и имею в виду. Я узнала много нового… – она опять покачала головой. – Подвал огромен. И полон маленьких петляющих коридорчиков, разбегающихся в разные стороны.

По лестнице в топотом протрусил Рон. Он подбежал к холодильнику, вытащил пакет молока и начал пить прямо из него.

– Рон… – предупреждающие произнес Чарли, махнув фартуком.

– Прости, – Рон сунул пакет обратно и повернулся к Гарри, Джинни и Эрмионе, смотревшим на него с одинаковым выражением неуемного любопытства. – Что?

– Он извинился? – спросила Эрмиона.

– Без лишних слов. Он сказал речь, потом я бросил в него нож, потом я начал учить его играть в шахматы и в середине второй партии он уснул и снес головой все пешки.

Все хлопали глазами.

– Ну, насчет ножа ты, конечно, пошутил, – предположил Гарри.

– Может быть, – чуть улыбнувшись, ответил Рон. Засунув руку в карман, он вытащил нож и кинул его Гарри. Тот поймал его с совершенно растерянным выражением на лице.

– То есть Драко все же не такая ужасная скотина, каким ты его считал? – с победным видом поинтересовалась Эрмиона.

Рон вытаращил глаза: – Вовсе нет. Он по прежнему ужасная скотина. Но теперь – ужасная скотина, которая должна мне тридцать галлеонов.

– Ты выиграл их в шахматы?

Рон промолчал.

– Если вы засыпаете в середине игры, полагается штраф?

– Он уснул? – переспросил Чарли. – И никто не предполагает подежурить около него?

– Я не собираюсь сидеть и любоваться на спящего Малфоя, – твердо заявил Рон. – Проснувшись на мгновение, он произнес «Отвали отсюда, Висли, ты урод…». Не думаю, что ему хотелось, чтобы я смотрел, как он спит.

Джинни вскинула глаза: – Пойду проверю его. Между прочим, он не ел со вчерашнего дня, может, он захочет ленч?

Поспешно стряхивая с джинсов подвальную пыль, она исчезла. Рон глянул ей вслед и покачал головой.

**************

А он спал.

Он шел по узкому горящему мосту между темнотой и беспросветной мглой. И по обе стороны от его пути все пропадало, словно обрываясь, – так круто, что он не видел ни дна пропасти, ни ее границ. Посередине моста стоял человек. Приблизившись к нему, Драко без всякого удивления увидел собственное лицо – ну, разве что всего несколькими годами старше. Он мог быть его близнецом: стройный, с серебристыми волосами, с поблескивающими, словно драгоценные камни, глазами, в которых не было ни сострадания, ни страсти.

Драко застонал и закрыл руками лицо: – Я думал, что сумел отделаться от тебя.

Тот, другой, засмеялся: – Верно, я почти потерял тебя. Я уже думал, что мне, вероятно, придется последовать за тобой в Серые Долины… но ты вернулся обратно.

Драко не надо было искать слова, они приходили сами: – Но почему это должен быть я? Ведь есть же и другие с твоей кровью, другие, похожие на тебя…

– Но нет других, похожих на тебя…

– Во мне нет ничего особенного…

– Какие пораженческие настроения, мальчик, – сказал тот, другой, и губы его растянулись в недоброй улыбке. – Неудивительно, ты вторишь темноте в твоей душе…

– Что я должен сделать, чтобы избавиться от тебя? – сорвался на крик Драко.

– Попробуй уничтожить меня, если хочешь. Ты совершишь ни что иное, как саморазрушение…

– Я не верю, – Драко поднял меч – в этом, другом мире он был горящим пером – и махнул им в сторону человека перед ним, махнул резко и сильно, рубя его пополам…

Меч взлетел… коснулся…

Раздался звон бьющегося стекла. Драко отскочил назад, и его, словно снегом, осыпало осколками зеркала, перед которым он стоял…

Драко резко сел на кровати, слыша свое хриплое дыхание, словно бы источником его был кто-то другой. Грудь разрывала боль, он сжал ее, и боль начала медленно отпускать. Мокрая от пота, пижама неприятно облепила его. Он свесил ноги с кровати и начал отдирать ее от себя, когда его глаза уловили вспышку света в другом конце комнаты…

Меч был все так же прислонен к стене – там, где его оставил Гарри. Свет, отражавшийся от клинка, был подкрашен красноватым.

Драко смежил веки. Оно снова вернулось – это ощущение сна без отдыха, пробуждения еще более усталым, чем когда ложился. Надо писать Снэйпу и попросить у него побольше Неусыпного зелья вместе с Волеукрепляющим… но сейчас у него совсем не было сил. Его охватило отчаяние, в нем нарастал гнев.

И он был совершенно измучен и обессилен…

Он упал на кровать, накрылся одеялом и снова рухнул в пучину кошмаров.

Джинни тихо притворила дверь в спальню Перси и некоторое время присматривалась, чтобы привыкнуть к сгустившимся в комнате сумеркам, которые не мог рассеять тусклый свет ночника. Она различила очертания мебели, кровать и под покрывалами – очертания съежившейся фигуры Драко.

Она тихо подошла к кровати.

– Драко… – тихо позвала она, – эй… просыпайся…

Драко не ответил. Склонив голову, она смотрела на него, ее глаза уже привыкли к полутьме. Он спал, подложив кулак под голову, на боку, без рубашки, в опутавших его по пояс простынях, положив вторую руку поверх покрывала. Она могла заметить полоску на горле, где заканчивался еле видный уже летний загар, и незаметный шрам под глазом от осколка взорванной Гарри чернильницы.

«Все люди совсем другие, когда спят, – подумала она, – моложе, мягче, беззащитнее… Но Драко даже во сне такой же, как наяву: собранный и бдительный».

Она коснулась рукой его плеча, собравшись потрясти его и разбудить – его реакция была мгновенной: его рука взметнулась так быстро, что она не успела даже дернуться, схватив ее за руку, он перебросил ее на кровать, одной рукой придавив горло, а второй готовый нанести удар.

– Как ты думаешь, что ты делаешь? – зашипел он, яростно сверкая глазами.

– Ой! – возмущенно вскрикнула Джинни. – Ой!!! Ублюдок, убери свой локоть у меня с горла!

Похолодев, Драко убрал руку и захлопал глазами. Она еще не видела его таким удивленным.

– Ой, я подумал, что это кое-кто другой…

– И кто? Волдеморт? Слезь с меня, нахал! – испуганно вскрикнула Джинни, начав ерзать под ним, пытаясь выбраться.

Она замерла: – Я… хм…

– Что?

Джинни начала запинаться: – Я… хм… пришла узнать, не хочешь ли ты что-нибудь съесть. Уже время полдника. Чарли приготовил еду… Очень вкусную… И… хм… мы подумали, что ты можешь тоже чего-нибудь захотеть. Я это уже сказала?… Я бы… хм… могла тебе чего-нибудь принести или… если ты в состоянии… ты мог бы сам спуститься… Драко помолчал секунду и слабая улыбка проскользнула по его лицу: – Я в состоянии, – равнодушно произнес он.

– Прекрасно. Ну… тебе лучше слезть с меня, чтобы я смогла встать.

Какое-то мгновение Драко поколебался, потом улыбнулся и кувыркнулся прочь с нее. Поднявшись, Джинни с совершенно излишней тщательностью расправила свою рубашку и, не глядя в его сторону, сказала: – Я могу сказать всем, что ты спустишься через несколько минут?

– Конечно. Почему бы и нет.

– И об обнаженке…

– Я оденусь, прежде чем спуститься.

– Отличная идея.

Повисла короткая пауза, во время которой он вопросительно поглядывал на нее.

– Ну, ладно… Я… пожалуй, пойду…

– Увидимся, – Драко жизнерадостно проводил Джинни – она выскочила из комнаты и захлопнула за собой дверь.

«Он смеется надо мной! – бушевала она, спускаясь в прихожую. – Он смеется надо мной – а сам голый! Это нечестно!»

Она пнула лестничное ограждение и, спускаясь, почувствовала, что занозила ногу.

«Ты свое получишь, Драко Малфой, – подумала она, – Ты – противный, ухмыляющийся и голый».

Почти спустившись вниз, она услышала, как со стуком распахнулась входная дверь.

**************

Заход солнца окрасил небо над Норой в переливы от розового к сапфировому, залив все мозаикой цвета. Но у Сириуса не было никакого настроения, чтобы предаваться восхищению, он условился встретиться с Нарциссой на некотором удалении от всех Висли, чтобы спокойно побеседовать с глазу на глаз. Телепортировавшись в тенистую купу деревьев, он уже застал ее. Она подошла к нему – волосы в полутьме серебрились, в складках мантии таились сумерки. Он поцеловал ее в поднятое лицо и спросил: – Все в порядке?

– Нет. Это расследование просто ужасно. Они понятия не имеют, что стало причиной смерти Люция, им надо притащить все старые бумаги Люция… – она осеклась. – Впрочем, неважно. Как Рем? Доктор осмотрел его?

– Да, – кивнул Сириус и она двинулись в сторону Норы. – Но не смог ничего сделать. Он смотрел на меня, словно я законченный псих. У которого, к тому же есть кое-какие проблемы.

– Сириус, думаю, нам лучше забрать Драко обратно в Имение. Ты не можешь туда-сюда метаться между больничными палатами, ты с ума сойдешь.

– Да, ты права… Слушай, у меня тут такая мысль… Мне не хочется идти в Коллегию Ауроров, а вот как насчет старины Дикоглаза Хмури? Он, конечно, немного радикален, однако, как никто, много знает об Истории Темных Искусств… Я уверен, он не захочет сообщать о Реме Министерству.

– М-м-м, может быть… А знаешь, кто еще сумел бы нам помочь?

– Кто?

– Северус Снэйп.

– Нет.

– Сириус, не будь упрямым.

– Я не упрямый. Я просто сказал нет. И все. Потому что я ненавижу этого ублюдочного крысенка и ни о чем не буду его просить.

Вдалеке показалась Нора. Нарцисса раздраженно вздохнула: – Он много знает о Призывании…

– Ты во второй раз предлагаешь Снэйпа – я могу подумать, что ты знаешь его куда лучше, чем…

– Хорошо, у нас был один сумасшедший уик-энд, который мы провели на Бора-Бора.

– Настроение у меня резко упало, и виновата в этом ты!

– Сириус, не глупи. Я знаю его, потому что они с Люцием были практически неразлучны в бытность его Пожирателем Смерти. Он действительно много знает…

Она осеклась.

Сириус оглянулся – ее лицо было перекошено ужасом, глаза, смотревшие куда-то за его спину, расширены… Она закричала.

– Нарцисса?…

Она рванулась мимо него, даже не оглянувшись, и помчалась в сторону Норы. Сириус с удивлением оглянулся… и похолодел.

Не может быть.

Он стоял, слишком оглушенный, чтобы двинуться с места, – во всяком случае, в буквальном смысле. Мысленно его отбросило с прошлое – лет на пятнадцать, в другую ночь, похожую на нынешнюю, только более темную и освещенную вспышкой оранжевого пламени: дом, рухнувший с одной стороны, словно раздавленный гигантской ногой, удушающие облака пыли и штукатурки, дравшие горло и щипавшие глаза, когда он продирался сквозь обломки и руины на детский крик… А над всем этим – гибельное зеленовато-черное облако, такое же безошибочно узнаваемое, как и это… Череп со змеей, выползающей изо рта, темные пустые глазницы, заполненные звездами…

Знак Мрака.

Глава 10. Связи и призывы

a fronte praecipitium a tergo lupi (между пропастью и волком)

– Оживимус!

Эрмиона вынырнула из слепящей тьмы, захлопала глазами – но перед ней оказалась еще более беспросветная мгла. Она сдавленно вскрикнула – темнота исчезла, сменившись на освещенное бледным желтоватым светом взволнованное лицо над ней.

Это был Сириус, в руке он держал мокрую тряпку.

– Эрмиона… – позвал он. – Ты как? Ты знаешь, кто я?

Она кивнула и почувствовала резкую вспышку боли в голове где-то позади глаз. Ее органы чувств медленно возвращались к окружающей действительности: она лежала в гостиной Висли, накрытая одеялом.

– Гарри… – прошептала она. – Драко… Все остальные…

– Рон и Джинни все еще без сознания, – отвел глаза Сириус. – Их ударили Оглушающим Заклятьем. Так же, как и тебя. – Он поколебался. – Ни Гарри, ни Драко здесь нет. Эрмиона, что произошло?

Из ее глаз брызнули слезы:

– Их здесь нет? А где они?

– Я не знаю…

– Сириус, может, они…

Сириус взял ее за руку:

– Они не умерли. Во всяком случае, Гарри жив, а я не могу представить себе того, кто захотел бы убить Драко и оставить Гарри в живых.

– А откуда ты знаешь, что с Гарри все в порядке?

Сириус потянул вверх рукав и обнажил правое запястье, которое обхватывал плоский серебряный браслет, украшенный искрящимся красным камнем, – так поблескивали глаза Косолапа, когда свет падал прямо на них. Эрмиона смутно помнила, что, кажется, уже видела браслет раньше. Приблизившись, она увидела, что блеск исходит из какой-то точки внутри камня.

– Я заколдовал этот браслет год назад, взял несколько волосков у Гарри, пока он спал. Обычное заклятье Вивикус… Пока камень ярко сияет – Гарри жив и здоров, – он улыбнулся Эрмионе, не по-настоящему, а просто чтобы успокоить ее. – Кажется, годы моего обучения на Аурора не были потрачены впустую.

Эрмиона закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, забыть о боли, пульсирующей в голове словами Гарри-Драко-Гарри.

– Где Нарцисса? – прошептала она. – И почему ты не приведешь в чувство Рона и Джинни?

– Нарцисса телепортировалась в Министерство – предупредить Висли. Они будут с минуты на минуту. И я не привожу в себя Рона и Джинни, потому что… потому что… Чарли мертв.

– Мертв?.. Чарли?..

Сириус кивнул, его лицо помрачнело.

– Мы нашли его тело на кухне. Кто-то применил к нему Убийственное Проклятье, – он помолчал. – Эрмиона, кто это был? Что произошло?

Поставленная в тупик, Эрмиона покачала головой.

Чарли не умер… он не мог умереть… в этом не было смысла… здесь было что-то неправильное, что-то очень, очень неправильное… кусочки мозаики не складывались в единую картину, не подходили друг к другу…

Правая рука Эрмионы машинально потянулась к Ликанту и коснулась его. Она тут же почувствовала себя спокойной, дыхание восстановилось. Подняв глаза, она взглянула на тревожное лицо убитого горем Сириуса.

– Сириус, я расскажу тебе, что произошло.

Четырьмя часами раньше.

Глядя вслед Джинни, поскакавшей из кухни наверх к Драко, Рон покачал головой.

– Понять не могу, что она находит в нем, – мрачно произнес он и вперил сердитый взгляд в кружку с молоком.

– Просто не могу понять!..

Эрмиона хотела что-то сказать, но тут же поспешно опять уткнулась в книгу.

– Рон, ты же не знаешь, что там между ними. Может, они просто друзья… – дипломатично предположил Гарри.

Рон покосился на стоящего у плиты Чарли:

– Что думаешь?

Чарли пожал плечами:

– Это дело Джинни.

Рон нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.

– Давай, Эрмиона, вы обе девчонки. Она могла тебе что-нибудь рассказать про Драко. Эрмиона продолжала смотреть в книгу.

– Она говорила, что он викинг в мешке.

Рон захлебнулся молоком. Эрмиона вскинула глаза и заулыбалась:

– Шучу, – и снова вернулась к жизнеописанию Хогвартской четверки. – Джинни никогда ничего не говорила мне про Драко. Да, я думаю, он ей нравится. Нравится ли она ему? Не знаю. Он был несколько занят в последнее время, так что, думаю, его мысли были весьма далеки от девушек. С другой стороны, – добавила она, – мы ведь говорим про Драко, так что все может быть как раз наоборот.

Плечи Гарри тряслись от беззвучного смеха, однако Рон недовольно уставился на нее:

– Можешь читать дальше, Эрмиона, – бросил он. – Ты абсолютно бесполезна.

– Знание – сила, – напыщенно произнесла она. – Кроме того, эта штука и правда очень увлекательна, – она постучала пальцем по странице. – Слитерина называли Повелителем Змей… непонятно, то ли из-за его способности в них превращаться, то ли из-за того, что он держал их в качестве домашних животных… Исходя из другой точки зрения, это прозвище ему было дано потому, что он остался в живых после укуса Зеленой Алмазной Змеи, хотя ее яд смертелен.

– Я все жду увлекательного момента, – Рон встал у нее за плечом и безо всякого интереса вытаращился в книгу.

Эрмиона скорчила ему рожу:

– История очень важна, Рон.

Чарли усмехнулся над плитой:

– Рон у нас живет сегодняшним днем, а история – это все больше о том, что будет, если…

Эрмиона округлила глаза:

– Слитерин выжил после змеиного укуса, – назидательно произнесла она. – И оставшийся на его руке шрам позже стал прототипом Знака Мрака, который он использовал для распознавания своих последователей. Он должен был быть выжжен на коже Заклятьем Бруциата. Разве вы не находите это интересным?

– Совсем даже наоборот, – скривился Гарри. – Думаю, я выражу общее мнение, если скажу фу.

– Поднимаю твое фу до бе-е-е, – согласился Рон. – Знаешь, если они решат ввести новый предмет под названием Срази Врага, Читая Много, ты, Герм, будешь первым номером в нашем классе.

– Рон, я уже первый номер.

– Я знаю, – кивнул Рон. – А кто же номер два?

Эрмиона тихо улыбнулась в книгу:

– Драко.

– Малфой? – эхом повторил Рон. Даже Гарри выглядел удивленным.

– Угу, – кивнула Эрмиона. Захлопнув книгу, она улыбнулась юношам: – Вы оба могли бы быть первыми учениками класса, если бы учились. А изготовление фальшивок для Прорицания таковым не считается.

– Учиться?! – с деланным ужасом повторил Гарри. – Заниматься этой фигней, пока мы молодые и бестолковые?

– Вы же не всегда будете молодыми, правда? – улыбнулась ему Эрмиона.

– Нет, – согласился Рон. – Но мы всегда будем бестолковыми, – он помолчал. – Ладно-ладно, не спешите соглашаться.

Эрмиона зевнула.

– Я начиталась, – она отодвинула книгу и прижалась к плечу Гарри. – Я бы вздремнула.

– Я бы тоже, – согласился Гарри и чмокнул ее в макушку.

– И кто-то, кто предложит перекусить, не должен быть признан сумасшедшим, – произнес Рон, с надеждой глядя на Чарли.

– Обед готов, – объявил Чарли и потянулся, чтобы снять с кастрюли крышку.

Дверь шумно распахнулась, и в дом шагнул Салазар Слитерин.

Сириус недоверчиво посмотрел на Эрмиону:

– Что, прямо так? Просто взял и вошел?

Эрмиона безжизненно кивнула:

– Да, взял и вошел…

Сириус нахмурился:

– Продолжай.

Дверь захлопнулась, эхом отозвавшись в голове Эрмионы, превратившейся в огромную пустую пещеру ужаса. Все происходящее было поделено пополам, словно разрезано упавшим ножом: вот она сидит за стареньким уютным кухонным столом, обнимая Гарри, позади нее – Рон. И в следующий миг мир рухнул, и черная пустота вокруг взрезалась вспышками молний. И сквозь эту темноту на нее смотрело лицо Слитерина.

Она уставилась на него, едва видя, что происходит с другими: Чарли шагнул от плиты, Гарри сжал ее руку, Рон окаменел от удивления… – она видела только Слитерина.

Она едва ли могла припомнить, как он выглядел раньше, – трудно было сложить в единую картину затерявшиеся в памяти осколки ужаса, отвращения и страха. Она помнила эти темные, печальные, пустые глаза, помнила странное чувство, обуявшее ее, – смесь жалости, ужаса и ненависти… Тогда он казался пустой оболочкой.

Дата добавления: 2015-07-13