Часть вторая, в которой Драко получает удовольствие от визитов 15 страница

Она расстегнула цепочку и посмотрела на Гарри.

Тот склонил голову, и Эрмиона застегнула цепочку на его шее, позволив Амулету упасть ему за пазуху.

– Это большая ответственность, – заметил Гарри, глядя на нее.

– Но не для тебя, – ответила Эрмиона. – Это… то, что ты есть.

**************

Джинни стояла, замерев, окутанная плащом-невидимкой, и смотрела на Драко. В первый момент, когда она только вошла, она едва не убежала прочь, одновременно желая и не желая говорить с ним. Казалось, каждый раз в течение этих дней, когда она видела его, он выглядел по-другому – все дальше и дальше от самого себя. Там, в камере, он был таким холодным, отстраненным и замороженным, что она едва могла взглянуть на него. Она ожидала увидеть его таким же одиноким, но вместо этого он выглядел слегка… успокоенным, будто какое-то бремя упало с его плеч. Он как-то расслабленно утопал в кресле перед пляшущим красно-золотым пламенем, которое отбрасывало желтоватое сияние на все, что находилось в комнате, включая самого Драко, превратив его серебристые волосы в русые и добавив теплые золотые тона к его бледной коже.

Джинни позволила плащу соскользнуть к ее ногам и ждала, когда он ее заметит. Но он не замечал. По крайней мере, не показывал вида. Драко продолжал смотреть в огонь, будто загипнотизированный. Она сделала шаг к нему, затем другой. Она была уже так близко, что могла коснуться его руки, когда он резко повернулся в кресле, широко открыл серые глаза и уставился на нее.

Она протянула к нему руку.

– Драко?

Стакан выпал у него из пальцев. Он упал на пол, но не разбился, и покатился в огонь. Джинни проследила за ним взглядом, не решаясь смотреть Драко в лицо.

Он не был рад увидеть ее. Напротив, он был в ужасе.

– Джинни?

Она чувствовала, как толчки ее сердца отдаются в горле.

– С тобой все в порядке? – отважилась спросить она.

Он продолжал смотреть на нее, все с тем же ошеломленным, застывшим выражением лица. Наконец, он рассмеялся. На мгновение она растерялась. Даже Драко не нашел бы ничего смешного в данной ситуации.

– Так ты пришла за мной, – сказал он, и в его голосе прозвучала резкая нота гнева, хотя его губы продолжали улыбаться. – Мило, не правда ли. Но глупо.

Джинни почувствовала, будто что-то сжалось внутри.

– Ты не рад меня видеть.

– Нет. А ты в самом деле думала, что я обрадуюсь?

Она выставила подбородок.

– Да.

– С чего это? Если бы ты встретила своего лучшего друга в аду, тебе было бы приятно видеть его?

Джинни не была уверена, что он хочет сказать и поэтому просто смотрела на него, чувствуя, как холод охватывает ее.

Драко вытянул ногу и подтолкнул к ней одну из маленьких скамеечек.

– Ну что ж, если ты не собираешься уходить, почему бы тебе не присесть и не выпить со мной. Мы можем провести здесь время. Рассказывать шутки. Ждать апокалипсис.

– Шутки? – слабым голосом отозвалась Джинни.

Драко откинул голову на спинку кресла. Свет от камина рельефно оттенил впадины у него под глазами, его скулы, окрасил лицо в золотистые тона. Он был почти убийственно красив. Определенно, что-то заболело у нее внутри.

– Ну да, шутки. Например, сколько Малфоев нужно, чтобы заменить электролампочку?

Она молча смотрела на него. Драко поднял палец.

– Всего лишь один. Но в старые добрые времена сотни слуг поменяли бы тысячи лампочек по нашему малейшему капризу.

Он невесело улыбнулся, скользнув поглубже в кресло.

– Это один из приколов моего отца. Наверное, надо быть Малфоем, чтобы считать это смешным.

Джинни наморщила нос.

– Ты пьян, – заявила она, поскольку подозрение переросло в уверенность.

– Вовсе нет, – возразил он оскорблено, откидывая серебристые волосы, упавшие ему на глаза. – Я всего лишь пропустил четыре «Маи Таи», и они совсем на меня не подействовали.

– Ты пьян! – отрезала Джинни. – Посмотри на себя. Ты даже не спросил, как я попала сюда.

– Я бы спросил. К сожалению, я парализован, поскольку мне все по фигу.

– Я использовала Хроноворот, – сказала она. – Это долгая история. Мы проникли через время в адмантиновую камеру, чтобы вызволить тебя и Гарри.

– Только меня в камере не было, – мягко заметил он.

– О нет. Ты был там.

Драко сел прямо. Глаза, лениво полуприкрытые веками, пристально уставились на нее.

– Ты была там? Только что?

Джинни кивнула.

– Ты сказала мы, – заметил он. Это был вопрос.

– Я прибыла с Роном. И… Эрмионой, – нехотя добавила она, зная, какой эффект это может произвести на него.

Она видела, как зрачки его глаз слегка расширились, а его рука напряженно уперлась в край кресла. Но кроме этого, он ничем себя не выдал.

– Мы спрятались под плащом-невидимкой.

– В самом деле, – в его глазах прятался опасный огонек, который нервировал ее. – Невидимая галерея персонажей «Peanuts» (серия комиксов о детях, художника Чарльза Шульца. – прим. пер.). Никогда бы не подумал. Я, должно быть, выглядел весьма глупо.

– Нет, – она подавила дрожь. – Глупо? Я бы не сказала.

– Значит, ты пришла спасти Гарри, – решительно подытожил он. – Что же ты не спасаешь? Это что, перерыв для чашки кофе? Или ты решила заглянуть и поздороваться?

– Мы пришли спасти вас обоих.

– Но как видишь, – Драко откинулся назад и ухитрился одним скупым жестом указать на комнату, камин и пустые стаканы на столике, – меня не надо спасать. Я прекрасно себя чувствую.

– Прекрасно? Я этого не вижу.

Неожиданная стремительность, с которой он выпрямился в кресле, поразила ее.

– Ты следила за тем, что происходило в камере? Ты видела меня?

– Я видела тебя.

– А ты видела, как я располосовал Гарри? Твоего дорогого Гарри, в которого ты влюблена вот уже шесть лет? Ты слышала, что я сказал ему?

Голос Джинни был спокоен:

– Я видела, как ты случайно порезал его. Я видела, как ты говорил разные вещи, но ты не думал так.

– Откуда ты знаешь, что я так не думал?

– Я просто знаю это, – она знала, что это звучит неубедительно. Она вызывающе вскинула голову. – Я знаю о Темной Магии больше, чем ты думаешь. Я могу ощутить, когда люди действуют не по своей воле. Ты так и поступал.

– Не по своей воле? Ты уверена?

– Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?

– Разве я отвечаю вопросом на вопрос?

– Теперь ты просто пытаешься досадить мне, – раздраженно отрезала она.

– Ага, – подтвердил он. – И, как видишь, удачно.

Джинни сверкнула глазами. Драко поглубже забился в кресло и одарил ее утомленным и раздраженным взглядом.

– Меня легко вывести из себя, – сказала она. – Слишком просто для тебя. Все равно, что отрывать крылышки у мух. Похоже на то, что ты делал с Гарри там, в камере.

Теперь он отвел глаза в сторону.

– Я догадалась, что все это было частью какого-то большого плана, – продолжила она. – Я видела, что ты притворяешься. Но, похоже, у тебя нет никакого плана. Если только хандрить все время не сойдет за план.

– Мой текущий план состоит в том, чтобы надраться и ждать, не решит ли Гарри убить меня. Я свою часть выполнил, а он нет. Если только это имеет смысл.

Джинни поняла только часть из всей этой тирады. Она состроила мину.

– И это твой план? Он жалок.

Его глаза снова блеснули, на этот раз с большей энергией по сравнению с той, что он демонстрировал в течение всего времени их общения. Он поднялся на ноги, лишь слегка покачиваясь. Возможно, он и был пьян, но он не показывал это, как, например, Фред и Джордж, когда они приползали домой после нескольких бутылок Старого Огненного Виски Огдена. Казалось только, что он еще более четко выговаривает слова, сдерживая себя еще более строго, чем обычно.

– Это я жалок? – переспросил он угрожающе мягким голосом. – Я бы не стал сравнивать, Джинни, если бы я был на твоем месте.

Он подошел к ней поближе, протянул руку и коснулся ее волос, обвив непослушную прядь вокруг пальцев.

– Чего ты ожидала, Джинни, когда ты увидела меня? Ты думала, что я брошусь в твои объятия и побегу за тобой домой, будто спасенный щенок? Ты думала, что я буду благодарить тебя?

Его рука отпустила ее волосы, коснулась ее щеки, и кожу будто обожгло молнией. Стоя так близко, она могла чувствовать запах алкоголя, перебивавшего его обычный запах, который она помнила – пряности, кожа и дым камина.

– Может, у тебя меньше воображения, чем я думал.

В голове у нее прозвучали слова брата: «Прежде всего, воображение нужно, чтобы предположить, что у тебя есть душа, Малфой».

– Я не понимаю, – сказала Джинни.

Она отстранилась от него, от его прикосновения и отвернулась. Так было легче, когда она не видела его лица, и она не хотела, чтобы он увидел слезы в ее глазах.

– Ты хочешь сказать, что ты не пойдешь со мной? У меня плащ-невидимка – это не будет опасным…

– Опасным, – будто сплюнул Драко.

Она вздрогнула. Хотя она и не могла этого видеть, но она могла представить себе выражение его лица, его гнев.

– Вот оно что, ты так считаешь? Трусость?

– Так это выглядит со стороны.

Какое-то время он молчал, и она была готова повернуться к нему. Затем она почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг нее, и он подтянул ее к себе. Она ощутила, как мускулы у него на груди и плечах прижались к ее спине, и по нервам будто провели лезвиями там, где он коснулся ее.

– Позволь мне кое-что сказать тебе, – прошипел Драко ей в ухо. – Ты не знаешь меня. Тебе только кажется, что ты знаешь. Ты не понимаешь, какой я на самом деле.

– А ты понимаешь?

– Да, черт возьми. Я это видел. Ты слышала о Зеркале Джедан? Так вот, у Слитерина есть другое зеркало, похожее. Но только оно не показывает то, что ты желаешь. Оно показывает, какой ты на самом деле.

Он схватил Джинни за плечи и развернул ее. Она отступила, но он следовал за ней, пока она не прижалась к стене. Драко навис над ней, стоя так близко, что она чувствовала, как ее волосы колышутся от его дыхания.

– Ты бы хотела увидеть, кто я такой, Джинни? Что именно заинтересовало бы тебя?

Она с вызовом вскинула подбородок и встретила его сверкающие глаза пристальным взглядом.

– Не думаю, что это было бы так плохо.

Он засмеялся прерывающимся смехом, ломким, как сосулька.

– Знаешь, что я увидел в этом зеркале?

Она покачала головой. Ее дыхание замерло, но глаза умоляюще смотрели на него: «Скажи мне».

– Я видел мою семью. Я смотрел в зеркало и видел, как мой отец смотрит в ответ, и его руки были в крови, и за его спиной стояли поколения Малфоев, вплоть до Слитерина, который сделал нас такими, какие мы есть, и их лица были лицами дьяволов. И я знал, что это – истинный я. Все эти поколения злой силы оставили на мне свой отпечаток. Даже, если я не делал этого сам, это у меня в крови – темная магия, убийство, некромантия. Кровь невинных людей на моих руках. Мои воспоминания – вымысел, и моя душа – душа убийцы, и все хорошее, что я когда-либо делал, было ложью…

– Нет! – Джинни уперлась ладонями ему в грудь и смотрела ему в лицо, отчаянно пытаясь выразить силу своих чувств.

– Это неправда! Ты не в ответе за действия других. Быть тем, кто ты есть – даже если ты Наследник Слитерина, не делает тебя воплощением зла.

– В моих глазах это так, – горько ответил Драко. – Это так в глазах Гарри и в глазах Эрмионы. Это так в глазах всякого, у кого есть глаза. Именно это делает меня злом.

Джинни покачала головой.

– Не важно, кто ты. Главное, что ты делаешь, что ты уже совершил. Разве ты недостаточно сделал, разве ты не доказал, что ты не такой, как твой отец? Разве ты не встал против него, не спас жизнь Эрмионы, как это сделал бы Гарри…

– О, этот чертов Гарри! – неожиданно заорал он.

Он был белый, как бумага, от ярости, его глаза метали серые искры, на него было страшно смотреть. Он так редко кричал, что эта вспышка вызывала тревогу.

– Я не Гарри! Я никогда не буду Гарри! Если я когда-то и поступал, как он, это было результатом заклятия. Неужели до тебя не доходит?

– Выслушай меня. Каждая частица хорошего в тебе не от Гарри. Если ты не веришь самому себе, поверь мне. Я могу чувствовать зло в людях. Я почуяла его в Слитерине, когда он пришел в наш дом. Я никогда не чувствовала зла в тебе. Ты часто был ненавистным, ужасным мерзавцем, но ты никогда не был злом. Так что… завязывай. Кончай со всей этой «Я – Темный Принц Зла» ерундой. Потому что это не так. Ты просто человек, Драко Малфой, такой же, как все остальные. И твоя беда не в том, что ты зло. Беда в том, что ты боишься. Ты все время убегаешь. Ты удрал из Замка, когда ты решил, что Гарри и все прочие больше не доверяют тебе, потом ты убежал от меня, когда я уговаривала тебя вернуться домой. Ты даже от Снэйпа бежал. Ты хранил меч, поскольку это давало тебе повод убегать от Гарри и Эрмионы, и от всего в твоей жизни, чего ты не мог выдержать, а потом ты попытался убежать от той тьмы, которую он призвал, но ты не в силах. Все, что ты сейчас делаешь – убегаешь от самого себя и все дальше и дальше отдаляешься от всякого, кто мог бы помочь тебе. Знаешь, ведь у тебя было все, что ты хотел. Семья, люди, которые заботились о тебе. И ты убежал от всего этого! «Ах, я должен уйти, я опасен для всех вокруг, я такое зло, пожалуйста, дайте мне по голове, ля-ля-ля». Дерьмовая куча самооправданий!

Джинни тыкала Драко пальцем в грудь, а он буквально таращился на нее в удивлении.

– Кто сказал, что ты должен сидеть здесь и ждать, пока все эти грандиозные события, которые так тебя волнуют, не взорвут все вокруг? Почему ты не борешься? Не знаю, как ты, но я бы предпочла ошибиться и сделать что-то, чем в страхе не делать ничего!

Она прервалась на полуслове, тяжело дыша, будто только что пробежала марафон. Боже, что она наговорила? Она кричала на Драко – в ушах у нее звенело до сих пор. Пораженная, она медленно подняла голову и увидела его, смотревшего сверху вниз с очень странным выражением в глазах.

– Драко, – ее голос дрогнул. – Мне очень…

«…жаль», хотела она сказать, но прежде, чем она произнесла это слово, даже прежде, чем она подумала это, Драко схватил ее за руки, подтянул к себе и запечатал ее губы своими.

Будто молния прошла через ее тело, белым лезвием прямо в сердце. Это было совсем не похоже на короткий ледяной поцелуй, которым они обменялись тогда в ее спальне. Возможно, из-за близости огня, возможно, из-за алкоголя в его крови, возможно, из-за чего-то еще, его кожа больше не была холодной, а сравнялась с ее собственной пылающей кровью. Она чувствовала жар его рук на своих опаленных плечах, в то время, как его пальцы пробежали по ее спине, оставляя пламя там, где они коснулись. Головокружение затуманило ее зрение. Так вот на что это похоже – будто стоишь в зачарованном пламени? Горишь и не чувствуешь боли? Все внутри нее будто превратилось в жидкость, в расплавленный металл, и жар охватывал ее тело, обжигая вены, превращая ее кости в стекло.

Когда он оторвал свои губы от ее, она почувствовала, будто лишилась чего-то, и ухватилась за него, безотчетно вцепившись в его рубашку. Но он только притянул ее ближе к себе (хотя она думала, что ближе уже некуда, казалось, они соприкасались каждым дюймом своих тел), и его рука сумела проскользнуть в несуществующий зазор между ними и начала нащупывать застежки на ее одежде. Это были очень легкие движения, но ощутимые и, пожалуй, ласкающие. Это означало, что он волнуется. Ну и хорошо. Он и должен волноваться.

Ее платье распахнулось, и его рука скользнула внутрь к тонкому шелковому белью, которое совершенно не препятствовало его прикосновениям. Ей казалось, что между его рукой и ее обнаженной кожей нет никакой ткани. Кончики его пальцев скользили по ее телу – вдоль позвоночника, к крылышкам лопаток, во впадинку у нее на затылке. Неожиданно оказалось, что очень важно, чтобы между ними было как можно меньше одежды, и с этой мыслью ее руки вспорхнули к его рубашке и рванули ее так сильно, что Джинни вдруг увидела себя со стороны, разрывающей рубашку Драко так, что на нем остались одни рукава.

Это рассмешило ее. Она отпустила его рубашку и беспомощно хихикала, прижавшись к нему. Драко слегка отстранился, и серые глаза взглянули на нее, сонные и любопытные.

– До сих пор никто, с кем я целовался, не смеялся надо мной, – заметил он, сбитый с толку.

Джинни не ответила. Она только что-то лепетала. Это было совсем не смешно, но она не могла остановиться.

«Нервы», – подумала она. – «Прекрати сейчас же.»

Но ничего не помогало.

– Посмотрим, сколько ты сможешь продержаться, если я сделаю вот так, – сказал он с коварной ухмылкой, и его губы потянулись к ее уху и сделали что-то ужасно интересное, так что ее колени превратились в воду.

Боже. Ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. Его губы спустились ниже, к ее горлу, и сделали нечто еще более интересное, и оказалось, что она больше не смеется, а только цепляется за него. Ее руки запутались в его волосах, невероятно тонких, легких и мягких, его губы вернулись к ее губам, и все мысли растворились, или, по крайней мере, было невозможно расплести мысли на отдельные связные нити сознания. Главное – его губы слились с ее губами, его сердце колотилось рядом с ее собственным, ритм его дыхания, и этот безрассудный водоворот, который затягивал их обоих все ниже, и ей хотелось утонуть в водовороте, утонуть в Драко, в крепких объятиях его рук, в мягкости его губ, в напоре его тела…

– И как долго вы собираетесь заниматься этим? – прозвучал раздраженный голос откуда-то от кровати. – Я пыталась спать все это время, но, по правде говоря, вы производите ужасный шум, и это ужасно неудобно.

Джинни показалось, будто кто-то окатил ее из ведра ледяной водой. Вскрикнув, она отскочила от Драко и резко обернулась.

Флёр Делакур сидела на кровати, одеяла сбились вокруг ее талии, хотя длинная стройная нога высовывалась из-под них на всеобщее обозрение. На ней была ослепительно белая ночная рубашка, которая слегка соскользнула с ее плеч, и серебряные волосы струились вокруг нее, подобно сверкающему стеклу. Она была поразительно красива, и Джинни возненавидела ее с такой силой, что была не в состоянии ответить что-либо. Вместо этого она только смотрела во все глаза.

На Драко, разумеется, это не оказало такого эффекта.

– Блин, – с чувством сказал он. – Флёр. Я совсем забыл о тебе.

– Это совершенно очевидно, – заметила Флёр с надменным видом.

Драко покачал головой. При взгляде на него до Джинни дошло, что она сняла с него больше одежды, чем собиралась. Его рубашка была расстегнута до пояса, хотя, похоже, его это совсем не беспокоило, пока он стоял и раздраженно смотрел на Флёр.

– Что ж, ты могла бы сказать что-нибудь, – отрезал он.

– Что, например? Вуаля!? Извольте. Но ты был занят, – Флёр нетерпеливо покачивала ногой, и тоненькая серебряная цепочка на ее изящной лодыжке мерцала в свете камина. – Я думала, Драко, что ты предпочитаешь брюнеток, – добавила она с легкой усмешкой. – Какая очаровательная новинка. У нее, в самом деле, очень миленькие веснушки. Однако, – она широко раскрыла глаза, – может она заставить тебя сделать «Ба-бах»?

С Джинни было достаточно. Она развернулась к Флёр.

– Не смей говорить обо мне так, будто меня здесь нет!

Флёр прищурила свои прекрасные глаза.

– Прошу прощения, – промурлыкала она голосом таким сладким, что им можно было поливать вафли вместо сиропа. – Мне кажется, я забыла твое имя.

– О! – Джинни задохнулась от возмущения. – Конечно же, ты забыла. Ты всего лишь встречалась с моим старшим братом, Биллом, целых два года! Ты, белобрысая французская потаскушка!

Теперь была очередь Флёр ахнуть от неожиданности.

– Вовсе нет!

– Что нет? Ты на самом деле не блондинка? Вот это неожиданность.

Из угла послышался какой-то придушенный звук. Джинни поняла, что это Драко старается подавить смех, и повернулась к нему.

– Сейчас же объясни мне, – потребовала она, холодно ткнув пальцем в направлении Флёр, – что она делает в твоей постели?

Драко убрал усмешку с лица, но в его глазах плясали чертики.

– Ну, в данный момент это выглядит так, будто она там сидит. А что? Как это, по-твоему, выглядит?

– По-моему, – произнесла Джинни сквозь зубы, – это выглядит так, будто у тебя шашни с этой Мамзель Штаники Вверх-Вниз. Прекрасно. Ты можешь делать все, что тебе хочется. Но ты мог, по крайней мере, предупредить меня, что здесь есть зрители!

Последние слова вырвались пронзительным криком.

Драко остался невозмутим. Он занялся тем, что медленно застегивал свою рубашку.

– Я забыл, – сказал он.

– Ты забыл?

Он пожал плечами.

– Забыл.

– Я тебя ненавижу, – сказала она.

– Вот и нет, – возразил он и ухмыльнулся той самой самоуверенной усмешкой, которую прежде ей хотелось ударить.

Вместо этого она направила на него палочку.

– Трезвиум! – рявкнула она.

**************

По-видимому, полет успокоил испугавшегося Конклюва. Поднявшись в воздух, он, похоже, научился не обращать внимание на присутствие Лупина у себя на спине, и отзывался на ободряющие поглаживания Сириуса тихим кудахтаньем, которое можно было истолковать только как любовное.

Однако он снова напрягся, когда они достигли темной полосы леса. Лупин глубоко вздохнул. Вид леса растревожил в нем воспоминания о Зове, воспоминания, которые, по сути, были не памятью, а чем-то более первобытным. Он знал этот лес, знал тропы, ведущие через него, знал, когда потянулся вперед похлопать Сириуса по плечу, где им нужно опуститься, чтобы найти замок с серыми башнями, окруженный густыми деревьями. Беспокойно чирикая, Конклюв осмелился приземлиться прямо за стенами, окружающими замок. Как только Сириус и Лупин спешились, он снова взмыл в воздух, энергично взмахивая крыльями, и исчез за вершинами деревьев. Сириус криво улыбнулся и прикоснулся к медному свистку, висящему у него на шее.

– Сдается, ему тоже не очень нравится это место.

Лупин изучал обстановку вокруг них. Они стояли прямо за высокими серыми стенами, окружающими замок Слитерина. Хотя он никогда не был здесь раньше, у Лупина возникло пронизывающее ощущение узнавания, будто он посетил место, которое видел раньше во сне. Высокие стены были знакомы ему, как и разросшийся сад вокруг территории замка. Небо над головой было жемчужно-голубым, с легкими фиолетовыми росчерками солнечного заката. Сириус запрокинул голову и осмотрелся.

– Итак, что теперь?

Лупин пожал плечами.

– Понятия не имею, так же, как и ты. Почему ты спрашиваешь меня?

– Потому. Ты спец по проблемам. Ты из тех людей, что поднимут запутавшийся садовый шланг и потратят целый день, распутывая его. Тебе это нравится.

– Ну уж нет.

– А вот и да.

– Нет же.

– Да, ты такой. Иногда я пытаюсь представить тебя сидящим на пляже, когда тебе совершенно нечем заняться.

– И что же?

– А то, что картинка всегда заканчивается тем, что у тебя взрывается голова.

Лупин вскинул руки вверх.

– Хотел бы я, чтобы ты не знал меня так хорошо.

– Мы старые приятели. Привыкай, – улыбнулся Сириус и снова повернулся к замку.

– Я не осуждаю Конклюва. Это место наполнено злом, – добавил он зловеще, оглядывая сад. – Я это нюхом чую. Это вроде шестого чувства.

– Вообще-то, нюх – это одно из основных пяти, – заметил Лупин.

– Не будь педантом.

– Да я так, к слову, – Лупин снова переключился на замок и окрестности.

Гладкие черные стены нависали над ними, а несколько окон, которые он заметил, располагались так высоко, что не было ни малейшего шанса добраться до них. Единственным входом в здание, насколько он мог видеть, были огромные, украшенные затейливой резьбой бронзовые парадные двери.

– Сириус, а как мы собираемся попасть внутрь? Не можем же мы просто подойти к дверям и постучать.

– Да неужели?

Лупин посмотрел на него. Сириус ответил тем самым взглядом.

Взглядом: «Кто сказал, что я не могу ездить на мотоцикле по школьной территории?».

Взглядом: «Кто сказал, что я не могу спуститься с Астрономической Башни, используя Мятные Зубочистящие Карамельки?».

Взглядом: «Кто сказал, что я не могу подойти к дверям и постучать?».

Сириус подошел к парадной двери и постучал.

Лупин подбежал к нему. Сам толком не зная почему, просто у него был определенный опыт по удерживанию Сириуса от того, чтобы быть убитым. Он был уверен, что если потребуется, он сможет это сделать снова.

Дверь распахнулась, правда, без ожидаемого громкого зловещего скрипа, который можно было бы ожидать от такого весьма внушительно выглядящего входа. Высокое существо в капюшоне стояло на пороге, обмотанное длинными серыми одеждами.

Лупин увидел, как побледнел Сириус, видимо, не сообразив сразу, что это вовсе не дементор. Существо не было настолько высоким, и руки, которые выглядывали из рукавов его серого одеяния, были длинными и приплюснутыми, а не покрытыми коростой и гноящимися.

– Я Страж Дверей, – важно представилось оно, расправляя свои узкие плечи. – Чего вы хотите?

Сириус открыл, было, рот, чтобы ответить, но Лупин перебил его.

– Я Рем Лупин, – сказал он. – Я оборотень, и я, э-э… впервые здесь.

Он запнулся, затем добавил, для пущей ясности:

– Я был Призван.

– Да-да, очень интересно, – раздраженно махнуло существо длинной, сероватой рукой. – Вы что, объявлений не читаете?

Лупин и Сириус вытянули шеи, чтобы увидеть, на что показал Страж. Слева от двери, на каменной стене была прикреплена бронзовая табличка. Она гласила:

«Темные Существа, услышавшие Зов – пожалуйста, используйте боковой вход.»

– О, – сказал Лупин, хватая Сириуса за руку и оттаскивая его от двери. – Прошу прощения. Мы обойдем вокруг.

– Увидим, – фыркнуло существо и захлопнуло дверь.

Боковой вход был гораздо скромнее. Высокая арка прохода, украшенная затейливым резным архитравом, была наполовину скрыта за вьющимися растениями. Сириус отодвинул их в сторону и постучал. Дверь тут же отворилась, и на пороге появилась высокая женщина в серых длинных одеждах, которые, по-видимому, служили формой для Слитеринских гвардейцев. Однако, ее одежда была более облегающей, подчеркивая весьма впечатляющую фигуру. Женщина была довольно высокой, почти одного роста с Сириусом, и длинные прямые черные волосы ниспадали почти до колен. Глаза ее были большими и очень темными, губы – кроваво-красного цвета, зубы были белыми и ровными. Увидев Лупина и Сириуса, она улыбнулась.

– О, приветствую вас, – промурлыкала она. – Вы просто шли мимо, и зашли на минутку, или тролли-людоеды наконец-то нашли ресторан с доставкой на дом?

Сириус, похоже, был слишком занят, пытаясь вернуть свои глаза на место, и ничего не ответил. Лупин оттер его в сторону.

– Я Рем Лупин. Я – оборотень, – представился он. – Я пришел на Зов.

Женщина удивленно подняла изящные черные брови.

– Большинство оборотней прибыли много дней тому назад, – заметила она.

– Я сбился с дороги.

– Сбился с дороги?

– Сбился с дороги, – решительно повторил Лупин. – Ты Страж здесь? К кому мы должны обратиться?

– Ты можешь говорить со мной. Я на страже. Меня зовут Рэйвен.

В ее взгляде сверкнула искорка то ли подозрения, то ли чего-то еще, когда она оглядела Лупина и повернулась к Сириусу.

– А ты кто?

– Я…, – начал Сириус.

– Он – вампир, – быстро вмешался Лупин. – Мы задержались с прибытием, поскольку мы могли, э-э, путешествовать только по ночам.

Она с интересом посмотрела на Сириуса.

– Так ты – вампир?

– Его прозвали Вильям Кровавый, – цветисто провозгласил Лупин. – Он довольно широко известен своей злобностью и, э-э, кровопийностью.

– Вы оба рождены от людей? Это необычно. И вампир с оборотнем, путешествующие вместе… что ж, полагаю, ты мог предупреждать его о крестах и кольях, а он мог защитить тебя от серебра. И все же, это непрактично, – она прислонилась к дверному косяку и весьма волнующе вздохнула. – Твой дружок вампир умеет говорить? Потому что я должна задать вам обоим Вопросы.

– Вопросы? – эхом отозвался очнувшийся Сириус.

– Всего их три. Первый должен был быть «К какому роду Темных Существ ты относишься?», но я полагаю, что вы уже ответили на него. Затем следует «Пришел ли ты сюда, чтобы очиститься?».

– Очиститься? – повторил слегка сбитый с толку Лупин.

– Ваши души должны быть очищены, – строго сказала Рэйвен.

– Разумеется, должны, – согласился Сириус. – Последнее время я думал о том, что мне нужно хорошенько очистить душу. Я хочу сказать, как быть со всеми этими грехами? Я плохой, я грешу сексом, завистью и громкой музыкой, и это… это вовсе не то, что ты имела в виду, да?

– Ваши души должны быть очищены от человечности, – уточнила Рэйвен, глядя на Сириуса, как на пришельца с другой планеты.

Лупин выступил вперед.

– Вампирский юмор, – торопливо сказал он. – Он выпил немного плохой крови в Нидерландах. С тех пор он слегка не в себе.

Она высоко подняла брови.

– И последнее. Желаете ли вы признать Повелителя Змей своим господином и подтвердить главенство чистоты волшебной крови?

Лупин крепко сжал руку на запястье Сириуса.

– Мы желаем, – объявил он.

Ничего, не сказав в ответ, она откинулась к открытой двери, освободив им достаточно места, чтобы пройти, хотя и недостаточно, чтобы пройти, не задев ее. Как только они оказались внутри, она захлопнула дверь и взяла маленький фонарь, который испускал сильное голубое сияние.

Дата добавления: 2015-07-13