Часть вторая, в которой Драко получает удовольствие от визитов 24 страница

Сириус взглянул на склоненную голову Флёр, потом перевел глаза на впавшего в задумчивость Лупина:

– Рем, – окликнул его он, – у тебя не осталось фиолетовых Всевкусных Орешков?

*******************

Драко послушался Гарри и побежал по коридорам, слыша, как позади топает Рон – надо сказать, что скорость его длинных ног весьма и весьма впечатляла, не говоря уж о сопении и энергии, с какой он все это делал. Свернув за угол, они вылетели на площадку длинной, цвета слоновой кости лестницы. Рон, задыхаясь, схватил Драко за рукав:

– Ты знаешь, куда мы направляемся?

– Уверен, – и Драко припустил вверх, Рон следом, а за ними поднималась ледяная волна – Драко чувствовал, что дементоры неподалеку. Лестница, угол, снова лестница – и они оказались перед закрытой дверью. Рон в отчаянии проклял все на свете и зарычал на Драко:

– А я-то думал, ты знаешь, куда идешь!

– Заткнись на минутку, ладно? – Драко уставился на дверь, совсем не похожую на двери, виденные им до сих пор: сделанная из темной слоновой кости, она была заперта на семь замков и семь засовов. В исступлении Драко вцепился в засовы, начал дергать и царапать их – все бесполезно, они держались намертво, разве что у него заскользили вспотевшие пальцы, да волосы полезли в глаза. По коридору пополз леденящий холод – и они оба были прекрасно осведомлены, что было тому причиной.

– Используй меч, тормоз! – Рон сверкнул глазами, привалившись к стене.

– Что?

– Меч, меч, тебе говорю! Может, ты им сумеешь пробить. Думай!

Драко вытащил меч из ножен, взглянул на него, на эту внушительно выглядящую дверь, пожал плечами и с силой размахнулся. Клинок проскользнул сквозь дверь, как сквозь масло, – с такой же легкостью он разрубил адмантиновые цепи Гарри. Драко отступил и снова рубанул – на этот раз по засовам, они со звоном посыпались ему под ноги. Рон ухватился за ручку, распахнул дверь, и они рванулись внутрь. Драко попытался было пристроить ее обратно, но бесполезно.

– Брось ее! – крикнул Рон, и Драко, оставив ее покачиваться на петлях, оглянулся, чтобы увидеть, где они очутились: они стояли на широком, огражденном доходящей до груди стеной, каменном балконе, опоясывавшем башню и упиравшемся в зубчатые крепостные стены. Драко подбежал к краю и выглянул – вдалеке, насколько хватало глаз, расстилался лес, уползая за горизонт, а сверху на него смотрели звезды и месяц, омывающий холодным бледным светом башню и стены. Неожиданно Драко сообразил, как долго он не был на свежем воздухе.

Вокруг не было ни единого пути вниз, ни какого-либо другого входа, кроме того, через который они вбежали. На этот раз Рон даже не чертыхнулся: смертельно бледный, с черными брызгами веснушек на лице, он взглянул на Драко и, сделав над собой явное усилие, произнес:

– Мы попались. Ты можешь что-нибудь сделать? У меня палочку забрали…

Драко ничего не сказал, он размышлял, как это чертовски круто – быть Магидом, особенно, если в кризисные моменты ты оказываешься ни на что не способен. Все, чему он научился, – творить заклинания без палочки, но, даже будь у него сейчас в руках палочка, все равно ему в голову не приходило сейчас ни единого подходящего заклинания. Эх, вот если б он научился телепортироваться… На всякий случай он решил попробовать: поднял руку и, мысленно перебрав заклинания, которые когда-либо изучал, произнес:

– Catedra!

Вспышка света – и у крепостной стены появился огромный диван, весьма удобный на вид, с мягкой буклированной отделкой.

Рон с отвращением поморщился:

– Малфой…

Драко раздраженно покосился на него и попробовал опять:

– Cerrucha! – нараспев произнес он, из его пальцев сорвались веревки и кольцами свернулись у его ног. Он поднял один конец и бросил его Рону. – Мы можем спуститься по ним.

– По крайней мере, это не букле…

– Ты играешь у меня на нервах, причем нерв остался последним, Висли, – предупредил Драко, изучая, можно ли вбить меч между зубцами балкона. Если бы тут можно было завязать веревку, может быть, они могли бы…

– Малфой… – сдавленно произнес Рон. Драко вскинул взгляд и увидел, что Рон огромными глазами смотрит куда-то позади него. Чувствуя, что холодеет, он обернулся…

В дверях стояли три дементора – высокие, отчужденные, пугающие… Лунный свет лился на них морозным серебром, на каменном полу вытянулись еще более длинные, страшные тени. Они стояли, не шевелясь, чернота под капюшонами была безмолвна и безразлична… Медленно они поплыли вперед, и Драко прострелил холод, заморозил его тело, превратил кровь в лед…

… Нет, не надо… Только не сейчас…

Он почувствовал, что стоящий позади Рон находится в таком же состоянии – чертыхаясь, он сполз на пол и, ухватившись за одну из диванных подушек, швырнул ее в приближающихся дементоров, но самый высокий легко поймал и одним ударом лопатообразной руки превратил ее в клочья, который вышвырнул прочь.

– Похоже, твоя тахта ему не понравилась, – просипел Рон.

Драко сейчас был не в том состоянии, чтобы сочинять что-нибудь умное в ответ.

– Уходи, – твердо сказал он и отпихнул Рона, что было сил. Споткнувшись, он удивленно уставился на Драко. – Им нужен я. Убирайся отсюда.

Он смутно ощущал, что Рон смотрит на него, слышал его голос – "Малфой…" – но все остальные слова рассыпались пузырьками воздуха в бурлящей воде, когда дементоры заскользили вперед, заковывая все перед собой в лед; холод острыми ножами полосовал его тело, как тогда, в лесу, когда в его – вернее, вовсе не его – памяти снова зазвучали эти агонизирующие крики, эти пронзительные вопли, от которых закладывало уши и темнело в глазах. Воспоминания крови, клокотавшей в его теле, снова ожили в его мозге, и рядом не было Гарри, способного их разогнать…

Он стукнулся спиной о стену, о неровные камни – так сильно, что на мгновение боль прояснила его зрение: дементоры двигались к нему, до них был всего фут… Рон стоял в дверном проеме, глядя на них… все происходило как-то очень быстро и, в то же время, ужасно медленно… а меч-то я забыл на балконе! – внезапно осознал он, увидев как в лунном свете серебристо поблескивает эфес недалеко от Рона… Он вытянул вперед руку, чтобы тот привычно прыгнул в ладонь… – ничего не произошло. Он попробовал снова, даже не представляя, что для этого еще нужно сделать – ведь всегда все получалось так просто… Он растопырил пальцы, позвал меч… Бесполезно. В ушах звенел его собственный отчаянный вскрик, но и он ушел, вытесненный ледяной мглой, затянувшей пространство перед ним… Надо попробовать Заклинание Патронуса… однако он ни разу не произносил его против настоящих дементоров, никогда не сопротивлялся этой ледяной махине, высасывавшей из него остатки воли, энергии, надежды…

Сквозь туман донесся голос Рона – надрываясь, он хрипло выкрикнул его имя и, с трудом открыв глаза, Драко увидел, что он бежит, хватает меч и, с искаженным от боли лицом с размаху кидает ему – воздух рассекло серебристое сияние, и Драко ухватился за эфес. Теперь – вперед и вниз, как учил отец, со всей силы по ближайшему дементору… как раз через сердце… если оно вообще у него есть…

Воздух разорвал крик дементора и еще одна вспышка – яркая и зеленоватая, Драко отшатнулся, едва не ослепнув. Впервые он слышал, как эти безмолвные создания издают какие-то звуки – протяжный вопль, полный боли и ярости. Драко, замерев от ужаса, не мог оторвать взгляда от дементора, который, сжимая застрявший в теле меч, в корчах повалился на землю. В тот же миг двое остальных рванулись к нему, волоча за собой безжизненно распростертое тело…

Рон.

Драко рванулся вперед, выдергивая меч из приконченного дементора – но они были быстрее: стеной закрыв тело своего мертвого собрата, они заскользили к нему беззвучным и ужасающим ледяным цунами.

Шаг назад. Еще один. И вот спина уперлась в стену. Опять трудно дышать, в ушах шумит и трясутся руки… Прыжок на стену… Спереди подбираются дементоры, а позади стена обрывается утесом, нависающим над макушками деревьев… Луна и звезды разливали сияющий серебристый свет, от которого время словно останавливалось, замирало между небом и землей…

Он закрыл глаза и в отчаянии нырнул в воспоминания о единственной короткой лекции о Патронусах, что в лесу прочитал ему Гарри.

Счастливое воспоминание… У него и тогда не было ничего подобного, и разорви его черти, если за это время он обзавелся чем-то подобным, – горько подумал Драко.

Так придумай их, Малфой, – прозвучал в его голове голос Гарри.

Он призывал, пытался оживить в себе грезу, созданную тогда в лесу, – но быстрее, чем лица Сириуса, Гарри и Эрмионы материализовались и обрели плоть в его воображении, холод сдавил его…

– Экспекто Патронум… шепнул он и закричал во весь голос, – Экспекто Патронум!!!

Первое, что он увидел, открыв глаза, – крылья. Огромные, золотисто-зеленые. На какое-то мгновение ему показалось, что это сработало заклинание, но он тут же вспомнил, что сотворенным им дракон был серебристым… в этот момент крылья откинулись назад и опали, представив возникшее перед ним создание во всей красе.

И он едва не сполз по стене: в воздухе, почти на уровне его глаз, ритмично взмахивая крыльями, висел дракон – темно-зеленый, с вращающимися золотистыми глазами, он был обряжен в цвета Слитерина. А на его спине восседала Джинни. Он едва узнал ее, настолько у нее был яростный и целеустремленный вид. Вихри, создаваемый драконьими крыльями, развевали алым стягом ее огненные волосы. В левой руке она уверенно держала пару золотых поводьев.

Она протянула ему руку:

– Залезай! – ветер рвал слова у нее изо рта и отшвыривал их в сторону. – Драко!

Не колеблясь ни секунды, он подпрыгнул и, ухватившись за ее руку, вполз на спину чудовища. Обхватив ее покрепче руками (эх, будь другая ситуация, это было бы куда приятнее!), он заорал ей в ухо:

– Брат! Там твой брат! Мы должны вернуться за ним!

Джинни развернулась к нему, побледнев:

– Я видела только тебя. Рон? Где он?

Вместо ответа Драко потянулся вперед и схватил поводья поверх рук Джинни, горячо надеясь, что верховая езда на драконе и лошади не слишком отличаются, а уж в последней-то он разбирался. Он с силой потянул поводья вправо, и, к его восхищению, дракон резко развернулся и нырнул вниз.

Джинни вскрикнула, но не дернулась и не пригнулась, когда они на бреющем полете пронеслись над башней, а дракон взвыл – от ярости или возмущения, Драко не знал наверняка, когда задел крылом крепостную стену. Перегнувшись через Джинни, Драко смотрел вниз, ища Рона – вот он… уже не бессильно распластавшийся на полу – он стоял и, баюкая у груди свою руку, пятился от наступавших на него дементоров. Он ошалело вскинул глаза на пронесшуюся над тем тень дракона.

Джинни в ужасе смотрела вниз на брата:

– Рон!!!

Драко склонился вбок и вытянул руку:

– Вингардиум Левиоса! – и ноги Рона оторвались от земли. Драко не пришло в голову ничего лучшего, чем это заклинание, которое он в Имении как-то использовал на Эрмионе. Рон взмыл в воздух, как выпущенная из лука стрела, и Драко едва не опрокинул дракона, когда, ухватив его за куртку, помог его взобраться на дракона между собой и Джинни. Рон сдавленно подвывал от боли. Весь правый рукав его рубашки набух от крови.

Дракон протестующе взревел, и Драко осенила новая идея:

– Джинни, – крикнул он. – Можешь заставить его пыхнуть огнем?

– Ага! – прокричала она в ответ, сжимая одной рукой поводья, а второй поддерживая брата. – Думаю, да!

– Ну так давай! – Джинни, дернув поводья, снова развернула дракона к башне, что-то неразборчиво вопя ему в ухо. Заложив резкий вираж – Драко вцепился Рону в куртку, чтобы тот не соскользнул – дракон дохнул пламенем цвета расплавленной лавы, и струя огня пожрала крышу – быстро, беззвучно, яростно, пройдя по ней тут же исчезнувшей волной.

Драко смотрел и слушал эту мертвую тишину, опустившуюся после разрушительного взрыва. Постепенно все вернулось, и он снова услышал мерное биение драконьих крыльев, резкие вдохи-выдохи Джинни, неровное дыхание Рона. Выжженная крыша обнажилась, исчезли и дементоры, и обезображенный диван – словно с башни какое-то удивительное вселенское событие смело все, оставив только блестящий меч, невредимо блистающий среди опаленных камней.

**************

– Так что там насчет Слитерина? – спросил Сириус, спеша за Флёр по длинному узкому извивающемуся коридору. Длинные коридоры разбегались во всех направлениях, один за другим сводчатые проходы терялись в зеленоватом тумане. Мимо них спешили тролли, размахивавшие тяжелыми топорами, замогильно завывающие баньши, хищно пощелкивающие клювами вилы. Теперь Сириус понял, как много темных созданий, мчащихся мимо него, были призваны на битву. Только оборотни, обманом освобожденные Лупиным от Призыва, находились в блаженном неведении относительно того, что творилось за пределами замка – когда вся троица покидала их, они закончили плести корзинки и принялись за рисование пальцами.

– Где он? – шепнул Лупин на ухо Флёр, с сияющими решимостью глазами целеустремленно шагавшей по коридору. – Где Слитерин?

– Я не знаю, – твердо ответила она, – и никто не знает. Он велел его не тревожить, и никто не вправе нарушить его распоряжение.

– А у тебя нет такого чувства, что его совершенно не волнует стоящая у стен и готовая к нападению армия? – спросил Сириус.

Флёр покачала головой:

– Нет, что бы он ни делал, его это не волнует.

– Я так полагаю, ему остался только шаг, чтобы вернуть себе всю мощь, – предположил Лупин, когда, завернул за угол, они оказались в большом круглом помещении. – И он прекрасно знает, что со своей силой он может смести эту армию одной только мыслью… Что это?

Сириус замер рядом со своим другом: вместо крыши над ними распахнулось небо. Пространство было перечеркнуто четырьмя соединенными вместе цепями, из середины вниз свисала пятая медная цепь, такая огромная, что каждое ее кольцо было размером с колесо. Она связывалась с S-образным звеном в центре комнаты. Огромная, с дом, змея с чешуей из стекла и меди была закручена вокруг высокой мраморной стеллы, увенчанной высеченным черепом с высунувшейся изо рта змеей. Скульптурное изображение Знака Мрака. Сквозь прозрачные части Сириус мог видеть четко и медленно вращающиеся шестеренки сложного внутреннего устройства. Из ноздрей черепа вырывался черный пар, в огромных пустых глазницах мерцало пламя.

Флёр решительно прошла в центр комнаты, в тот же миг змея начала медленно распрямляться, ее хвост медленно зашуршал к ней по полу. Переступив через нее, Флёр подняла руку, рукав сполз – на этой тонкой белой руке чуть выше локтя черным волдырем вздувался Знак Мрака – указав на змею, Флёр крикнула:

– Delenda! – зеленая вспышка света вылетела из знака на ее руке и ударила в механическую змею, тут же развернувшуюся к своему убежищу.

Пока Сириус хлопал глазами, зеленый свет померк, Флёр без чувств распласталась на полу, и Лупин тут же бросился к ней, перепрыгнув через огромный хвост – змея, окаменев, не сделала ни движения, чтобы задержать его, – уж не от удивления ли? – подумал Сириус – и взял ее на руки. И вдруг голова змеи поникла, внутри что-то глухо взорвалось, повалили клубы белого дыма, что-то заискрило, заскрипело, и она рассыпалась, раскидав по полу осколки стеклянным и медным конфетти.

Глаза Флёр приоткрылись, и когда Лупин добрался до двери, они тихо, но твердо проговорила:

– Отпустите меня.

Сириус помог Лупину поставить ее на ноги (клянусь, она покраснела!), она, замерев, уставилась на разрушенный механизм и тихо прошептала:

– Послушайте…

Они прислушались. Сириус был уверен, что Лупин, с его сверхчувствительными ушами, наверняка заметил бы любой шум куда раньше их, как обычно…

– Охрана снята… – продолжила Флёр. – Стены рухнули, замок открыт для нападающих…

**************

– Могу я его повидать? Хотя бы минутку? – спросила Джинни.

Бен кивнул:

– Если хочешь. Только не разбуди его – колдомедики дали ему Красновербеновое зелье от боли… Не стоит его будить. Твой брат выбыл из строя. Во всяком случае, пока, – Бен легонько подтолкнул ее в плечо. – Ну, иди, я тебя здесь подожду.

Джинни кивнула и, откинув полог шатра, вошла в чистую, светлую комнату с белыми стенами, темной деревянной дверью и кроватью по середине, на которой и лежал Рон.

Она подошла и взглянула на него: он раскинулся на спине, вытянув туго перебинтованную левую руку. Она прикусила губу.

В тот момент, когда дракон приземлился у лагеря, Рон соскользнул с его спины, потеряв сознание от боли в руке – увидев его рану, Джинни охнула и позвала Бена.

Если когда-то она и интересовалась тем, что может сделать Живой Клинок с обычным человеком, то теперь узнала – Рон слово сжал в ладони огнедышащий кусок каменного угля: на его ладони и запястья опаленным мясом кровоточил ожог в форме рукоятки меча, раскаленные змеи прожгли ему плоть почти до кости. Его трясло от боли и стресса, пока наконец колдомедик не дала ему немного успокоительного питья.

И теперь, с налипшими на лоб рыжими прядками, он безмолвствовал в жарком лихорадочном сне.

Джинни наклонилась и прикоснувшись губами к его виску, где серебрился отпечаток поцелуя Ровены, вышла прочь. Перед глазами все плыло от слез, и лишь спустя несколько мгновений она обнаружила, что человек, ждущий ее у шатра, не Бен, а Драко.

С каким-то взбудораженным и взволнованным видом – так выглядят кошки, когда никак не решат, уйти им с этого неудобного места или же еще подождать, – он прислонился к одному из деревянных опорных шестов. На лице смешались грязь и пот, на этом фоне ясные серебристые глаза светились особенно ярко. По ее спине пробежала легкая дрожь, когда она вспомнила, как сидела перед ним на драконе, – его руки поверх ее, его грудь прижимается к ее спине…

– С Роном все в порядке, – они решительно вытерла глаза тыльной стороной руки. – Если тебе, конечно, интересно.

– Интересно, – с отчужденным и холодным видом ответил Драко. – Я ему снова обязан. Опять.

– Ты тоже спас ему жизнь.

– Два – один в его пользу.

– Ах, да-да, никто из Малфоев не может быть обязан никому из Висли, семейная честь и прочее тра-ля-ля, – раздраженно кивнула Джинни. – Где Бен?

Драко вытянул руку и указал длинным, изящным аристократическим пальцем в направлении соседнего шатра.

– Он отправился туда. И сказал, что вскорости вернется.

– Вскорости? И что это значит?

Драко приподнял одну бровь – она всегда мечтала научиться делать так же:

– Позже, чем сейчас, раньше, чем никогда.

– Ах, спасибочки. Очень существенное уточнение.

Дуновение ветра бросило Драко в глаза его светлые волосы, он нетерпеливо откинул их обратно:

– Стремлюсь быть полезным.

– А может, уменьшишь стремление и станешь более терпимым?

– У-у, какие мы брюзгливые, Висли, – распрямился Драко. – А я-то после трогательного вчерашнего ночного эпизода, признаться, решил, что у тебя ко мне какие-то чувства…

– О, еще какие, – твердым голосом подтвердила Джинни. – Отвращение и раздражение.

– А, так ты решила заполнить пробел этим Мистером Надутым Болваном в кожаном трико?

– В бриджах, – уточнила Джинни. – И, кстати, Бен – не надутый болван, а Наследник Гриффиндора.

– Гарри – Наследник Гриффиндора, – отрезал Драко. От холодного ветра у него зарумянились щеки. Впрочем, возможно, это было не из-за ветра, а из-за раздражения. Куда большего, чем он мог себе позволить. – Нам сколько их нужно? Или они теперь считаются пачками?

– Эти солдаты – Бена, – разгорячась, махнула она рукой на лагерь. – Без него я ничего бы не сделала!

– Что ж, теперь я наверняка знаю, что ты ищешь мужчину с действительно большим…

–… не будь таким отвратительным!

–… я собрался сказать «войском», – ухмыльнулся Драко, но ухмылка быстро исчезла, сменившись пристальным внимательным взглядом. – Давай напрямик. Ты путешествовала во времени, чтобы вытащить оттуда этого Мистера Болвана с его войском, а потом отправилась сюда?

Джинни кивнула.

– Значит, ты могла провести не один месяц в прошлом рядом с этим парнем. Познакомиться. Очень близко познакомиться. И как мы узнаем, что это не так?

– Никак.

– А ты собираешься как-нибудь прояснить ситуацию?

– Не-а!

– А теперь ты просто пытаешься меня разозлить, – констатировал Драко.

– Да, – удовлетворенно призналась Джинни. – И любуюсь своими успехами.

– А я-то думал, что все Висли стараются быть приятными людьми, – несколько грустно произнес Драко.

Джинни снова подавила улыбку:

– Ты многого про меня не знаешь…

Драко долго и внимательно смотрел на нее:

– Похоже на то… – у Джинни появилось чувство, что он вовсе не злился, а, как всегда, играл с ней и снова выиграл. Но в этот раз это было даже как-то приятно. Под его пристальным взглядом она вдруг осознала, что дрожит под холодным ночным ветерком.

– Ты замерзла, – заметил он и стянул с себя черный свитер – статическое электричество подняло дыбом его светлые волосы. Под ним была еще одна черная – как всегда, черная – рубашка с разорванным рукавом. – Держи…

– Не надо, все нормально, Драко.

– Да ладно. Ты мне тоже однажды дала свитер…

Она опешила на мгновение, а потом сообразила, что он говорит про ее кофту, которой она вытирала его мокрые волосы в Имении неделю назад, – и неохотно приняла свитер из его рук. Только она собралась его поблагодарить, как сзади раздался голос:

– Если верить Феролюсу, он неплохо провел с вами время. Ты даже разрешила ему дохнуть огнем, – это был Бен. Засунув руки в карманы, он с легкой улыбкой разглядывал представшую перед ним сцену.

– Только разок, – покраснела Джинни.

Бен улыбнулся:

– Да все в порядке.

Джинни убедилась, что ее подозрение, что он старается не встречаться взглядом с Драко, не лишено оснований. Увидев его, коленопреклоненного, над Роном, Бен был настолько потрясен, что едва не уронил носилки, который держал волшебной палочкой. Что касается Драко, то он едва отреагировал на Бена, лишь раз мрачно взглянув на него – и Джинни буквально прочитала у него на лбу мысль "Это не Гарри". Насколько она могла сказать, это было вызвано скорее всеми этими Гриффиндорскими символами – мантией, мечом, ножнами – чем тем, что Бен имел несомненное физическое сходство с Гарри. Она почувствовала, что Драко увидел в Бене Гарри, прошедшего по той дороге, в начале которой он сейчас только стоял.

Пока они топтались около лазарета, она успела ввести Бена в курс случившихся на башне событий, теперь он собрался объяснить стратегию, необходимую для того, чтобы проникнуть в замок Слитерина. Они беседовали на ходу, добравшись до стен замка, под которыми стояли войска, – люди сидели на корточках в темноте, проткнутой огоньками волшебных палочек. Стоял тихий недовольный гул – словно в улье жужжали пчелы.

– Непохоже, чтобы они были счастливы, – сухо заметил Драко.

– Просто все бесполезно, – расстроено пояснил Бен. – Замок полностью защищен от штурма. Мы, конечно, могли бы перелезать через стены по одиночке, но это именно то, чего и хочет Слитеринская Армия… Вы когда-либо видели голодную вилу? Я не должен подвергать этому моих людей. Если говорить о штурме… нам нужна массированная атака, нам нужна мощная атака, нам нужна атака…

–… в кожаном трико, – подхватил Драко.

– Одолжить? – не моргнув глазом, поинтересовался Бен.

– Драко, замолчи, – попросила Джинни.

– А нет ли какого волшебного пути для преодоления этой защиты? – спросил Драко.

– Конечно, нужно попробовать. Думаю, что у тебя – Наследника Слитерина – должны быть какие-нибудь подходящие знания. Я вижу, он отметил тебя своим знаком – signa serpens…

Бен произнес это совершенно безразлично, глаза его смотрели на Драко мрачно и настороженно.

Опустив глаза, Драко обнаружил, что рукав у него задрался почти до локтя.

– Да, – сдавленно произнес он.

– Ты не боишься?

– Меня вообще непросто напугать.

– Ты хочешь биться… – недоверчиво произнес Бен. – Ты хочешь использовать этот живой клинок, чтобы повергнуть темноту? Зная, кто ты?

Джинни встретилась глазами с Драко и увидела серебряные искорки отражающихся звезд на его радужке. Он колебался.

– Возможно, я не знаю, кто здесь больший враг. Возможно, это я. Я не знаю. Зато я точно знаю, кто мои друзья и как я не должен поступить с ними. Я хочу все изменить. Я хочу биться. И если вы мне позволите, я встану на вашу сторону. А если нет…

– То что?

– Я все равно встану на вашу сторону, – Драко ткнул пальцем в безмолвный и безжизненный, как мираж, огромный замок, вознесшийся на фоне черного неба. – В нем есть кое-что, что имеет значение для меня и всей моей жизни. И я хочу получить мою жизнь обратно.

Джинни почувствовала резкую вспышку необъяснимого раздражения, но справилась с собой – она прекрасно знала, что Драко любит выражаться фигурально, да и в конце-то концов, матери его в замке не было, а она наверняка кое-что для него значит!.. Да что там говорить – в ситуациях, когда Гарри и Эрмиона напряженно искали выход, он был или безрассудным, или совершенно безрассудным. Признаться, она была поражена его яростной решимости вернуться за Роном и сама потом чувствовала себя виноватой: это что же он должен быть за человеком, если бы не захотел спасти жизнь ее брату? А что она за человек, если могла о нем такое подумать? И вообще – как она могла влюбиться в него? Да и влюблена ли она? Все это очень, очень запутано… Решительно откинув все эти мысли, она взглянула на Бена:

– А в вашем времени вокруг замка была вся эта защита? Ты что-нибудь знаешь?

Бен покачал головой:

– Ни одна армия не смогла атаковать замок Слитерина, он всегда нападал первым. Единственное войско, посланное против него, исчезло.

– Ну, что ж, теперь оно прибыло, – произнес Драко. – Его просто перебросили сюда, на тысячу лет.

– Но ведь должен быть какой-то путь, чтобы снять всю эту охрану, – настойчиво повторила Джинни. – Если дело в силе Магида, – замечательно: Драко тоже магид, и даже если он не знает всей этой кучи заклинаний…

– Спасибо за ремарку, – бросил Драко.

Бен не обращал внимание на их переругивание, глядя в небо, он что-то делал со своими ножнами.

– Здесь все дело в какой-то действительно сильной и огромной магии, – мрачно произнес он. – Странные знаки и предзнаменования… неясные огни в небесах… Не говоря уже о том, что один из моих лучших лучников был сбит с ног невесть откуда прилетевшим диваном. Что-то происхо… – не успел он закончить, как на их головы обрушилась какофония – солдаты, взвыв, отскочили назад, когда стены замка рухнули с ужасающим грохотом.

**************

– Гарри, о чем ты думаешь?

– Ты знаешь, – Гарри взглянул на Эрмиону и кисло улыбнулся. Они еле дышали от бесконечного лазания по этим кривым сбитым ступенькам – их было ну ни как не меньше тысячи! Стены этого узкого коридора становились все суше и суше по мере того, как они удалялись от воды, и были расцвечены мхом всех оттенков зеленого, серого и фиолетового. Оба они был по-прежнему мокрыми, у Гарри был идея применить Высушивающее Заклятье, но Эрмиона пресекла это: "Никакого волшебства, пока мы в замке!" – и так, капая и хлюпая, они шлепали вверх; мокрая одежда облепила тело Гарри, ножны казались неподъемными, мокрые пряди лезли в глаза, однако по сравнению с заботами, терзавшими его мозг, эти телесные неприятности казались весьма незначительными.

– Рон и Драко? – сказала Эрмиона. – Думаю, опасность в том, что они могут укокошить друг друга.

Гарри покосился на нее и убедился в том, что она изо всех сил старается выглядеть и говорить как можно веселее и бодрее. Он всегда знал, о чем она думала, если погружался в невеселые размышления. О чем она думала, когда это делал Драко – неважно. Она захлопывалась, как книга, он никогда не мог уловить ее чувств к этому белобрысому экс-врагу, да и не был уверен, что ему хотелось бы это знать. Он знал, что тот любит ее, знал, что она любит его… А Драко… Драко был его частью, словно бы его рукой. Иногда достающий каким-нибудь артритом или болью…, но все же его частью… Так, некоторые мысли лучше сразу закопать.

– Ну, прекрасно, – слегка запыхавшийся голос Эрмионы выдернул его из раздумий. – И что это?

– Что? – переспросил Гарри, глухо опускаясь на землю.

– Ты чувствуешь себя за что-то виноватым, Гарри Поттер. Уж я-то тебя знаю. И, кстати, ты ничего не можешь сделать. Если ты припоминаешь, под нами пол провалился.

– Я знаю. Я не чувствую себя виноватым.

– Ой, да ладно: ты выглядишь так, будто тебя задавил здоровенный автобус вины, – она игриво ткнула его влажным пальцем. – Как тебе кажется, кому из них сейчас хуже?

– Обоим, – предположил Гарри, шлепая по следующему лестничному маршу, – я не могу рявкать на Рона – он ведь просто боится за меня, я-то могу разобраться, о чем думает Драко, а Рон – нет. У меня есть причины доверять ему, у Рона их нет. Не могу же я продемонстрировать, что не доверяю ему. И Драко – парень, что надо. Он мне друг.

– О… – улыбнулась Эрмиона. – Больно не было?

– Тише, девица! Я сказал, что он мне друг, и, коль скоро он Малфой, он хороший Малфой – он действительно заботился, чтобы я выжил, я это теперь понимаю…

– О, Гарри, эти благие намерения… Эта-то недооценка и поглотила Хогвартс.

– Не могу избавиться от чувства, что, веди я себя с самого начала по-другому, он бы верил мне, не сбежал бы… и вообще – ничего из всего этого не случилось бы.

Дата добавления: 2015-07-13