Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Часть первая: Родные просторы 4 страница




– Погоди, – Джинни вскочила так резко, что чуть не уронила стул, и рванулась к дверям. Блез сердито уставилась на неё. – Я хочу, чтобы ты всё это рассказала Сириусу и профессору Люпину.

– Бежать к учителю?! – ужаснулась Блез. – Да я бы никогда…

– Не бежать, – торопливо исправилась Джинни, – всё равно они через минуту будут здесь. И, вообще, они не просто учителя, а авроры. И знают, что делать. И ещё они – мои друзья.

Грудь Блез возмущённо вздымалась.

– Я пришла сюда не за тем, чтобы предавать своих друзей твоим.

– Так зачем же ты пришла? – тихо спросила Джинни.

– Не знаю, – отвела глаза Блез.

– Сириус с Люпиным сообразят, о чём тебя надо расспросить, мне же ничего в голову не приходит. Особенно насчёт Пенси и того, что они с Роном там варили из полыни и руты. И про её отца и отравление Драко. Если ты, действительно, хочешь ему помочь, – останься. Я знаю, Блез, это непросто, но… не стоит останавливаться на полдороги, уж лучше тогда не делать ничего.

Глаза Блез наполнились сердитыми слезами, и она торопливо смахнула их, размазав тушь. И стала ещё красивее.

– Ладно, я останусь, только…

– Что?

– Мне нужно выпить, – Блез зашмыгала носом.

Джинни рассмеялась.

– В кабинете есть бутылка Старого Огденского Виски. Подойдёт?

Блез улыбнулась – Джинни впервые увидела её настоящую улыбку и почувствовала разницу: сейчас на щеках слизеринки появились ямочки.

– Великолепно.

 

* * *

 

Гермиона не слишком удивилась, когда, пробравшись в Департамент Транспорта и Каминных Перемещений, обнаружила, что роется в содержимом стеллажей в одиночестве. Драко вносил в общее дело посильный вклад: усевшись на край стола, он качал ногой и вычищал грязь из-под ногтей ножичком для писем с ручкой в виде головы морской змеи.

– Мог бы и помочь, – заметила Гермиона, заправляя локон за ухо. Список перемещений через Каминный Узел даже за один день выглядел весьма впечатляюще. Длинные синие столбцы убывших, красные – прибывших. И ни одного знакомого имени.

Драко чуть пожал плечами.

– У меня есть ощущение, что моя цель здесь, в основном, декоративная.

– Это только потому, что ты ничего не делаешь. Хотя бы складывай пергаменты, которые я уже просмотрела.

Драко призадумался.

– Не-а, – наконец изрёк он и, спрыгнув со стола, внимательно оглядел комнату. Потом, с самым решительным выражением лица начал что-то царапать на мягкой деревянной панели ножиком.

– Драко, что ты пишешь?

Он отступил, давая ей возможность полюбоваться своей работой. Это было стихотворение.

 

Был маг в Бурнемасе

Хвалился, что страстен,

И хвастался палкой своею

Его изловили две ведьмы-резвушки

Сорвали штаны…

 

– Слушай, – раздражённо фыркнула Гермиона, – у тебя к Транспортному отделу что-то личное?

– Личное? – пожал плечами Драко. – Что у меня, вообще, может к ним быть? Кстати, думаю, им понравится: свежая нотка в рабочей обстановке.

Гермиона продолжила рыться в списках. Она чувствовала, как её охватывает отчаяние. Имена, время прибытия и отправления – все записи красивого упорядоченного на вид свитка толщиной с запястье девушки были составлены чёрти как.

– А что мы будем делать, если ничего не найдём?

Драко пожал плечами:

– У меня есть запасной план, – он подошёл к противоположной стене и вырезал непристойные иероглифы на подоконнике. – А именно: вернуться в отель, пойти в бар, выпить шестнадцать Медленных Огней Соплохвоста, потом доползти наверх, плюхнуться в постель и сочинить эпическую девятистрофную поэму под названием «Эй, парень, это же грейпфрут!»

– Ты же ненавидишь стихи! – запротестовала Гермиона.

– А ты когда-нибудь пила Медленный Огонь Соплохвоста? – Драко выразительно взмахнул ножом. – Это такая крутая штука, что с двух глотков у тебя начинаются глюки. После восьми ты приходишь в себя спустя неделю где-нибудь в Милтон Кейне – голая и привязанная к батарее. А парень по имени Брэдли, наряженный в твои трусы, сообщает тебе, что двумя днями ранее ты превратила его приз за уникальную коллекцию маггловских узоров на лужайках в чашку нутряного жира, так что, либо сделай всё, как было, либо он тебе сейчас разобьёт коленные чашечки молоточком для шоколада. Только не надо думать, – Драко скромно опустил глаза долу, – что нечто подобное случалось со мной.

– Драко, я что-то сомневаюсь, что можно сломать ноги молотком для шоколада. С таким же успехом можно пытаться кого-нибудь обезглавить тёркой для мускатного ореха. Молоточек для шоколада от силы размером в дюйм.

– Ну и что, – обиженно взглянул на неё Драко.

– Понимаю-понимаю, – отталкивая в сторону пергаменты, кивнула Гермиона. – Ты хочешь меня развеселить. Но я совсем не скучаю.

Малфой запрыгнул обратно на стол.

– Могла бы хотя бы сделать вид, что тебе смешно.

– И зачем же?

– Ты от меня устала, – надулся Драко. – Наверное, у тебя есть другой: соблазнительнее и прекраснее меня…

– Виктор Крум! – воскликнула Гермиона.

Драко ахнул и выронил нож.

– Ты шутишь! Только не эта дебильная славянская горилла! Он же ходит, как утка, скребя пальцами по земле! Вот я никогда не хожу, как утка – я крадусь, вышагиваю, скольжу…

– ТИХО! – рявкнула Гермиона. – И перестань верещать, а то тебя кто-нибудь услышит. Да сколько ж можно, Драко: я пыталась сказать, что нашла тут имя Виктора Крума. Скажи, в котором часу Гарри вылетел из Клуба? Ты потом сразу пошёл в кабинет?

Воцарилась тишина. Подняв глаза, Гермиона встретилась с его пристальным взглядом. Театральность и неуёмное веселье исчезли.

– Именно. Я сразу же нашёл тебя.

– Так, значит, где-то в течение получаса Виктор Крум покинул Каминный узел вместе со своей командой. Имена не указаны, но их было семь. Вернее, с Виктором восемь.

– Многовато для команды, – распрямился Драко. – Один лишний.

Гермиона стиснула пергамент.

– Виктор. Это должен быть Виктор. Гарри знает и доверяет ему…

Драко соскочил со стола и подошёл к ней. Они изучали написанные синим слова: Виктор Крум (D, Блг, кап) и игроки (7). Лондон – София.

– Значит, софийский каминный узел… А оттуда, насколько я понимаю, Виктор использовал портключ или просто аппарировал домой?

Гермиона кивнула.

– Да, они живут не в Софии. Будь у нас камин, мы могли попытаться связаться с ним – тут полно дымолётного порошка…

– Но мы не можем это сделать, минуя международный каминный узел! – запротестовал Драко.

– К Министерству это не относится, – тихо ответила Гермиона. – Отсюда можно отправиться куда угодно.

Драко изумлённо ахнул.

– Дымолётный порошок… Наверное, тут он должен быть.

– В шкафах. И не бери слишком много, а то догадаются, что мы сюда наведывались, – она окинула критическим взглядом испакощенные Драко стены. – Хотя такое не заметить сложно, как думаешь?

Слизеринец уже копошился в шкафу.

– Они решит, что это взломщики.

– Взломщики, влезшие только ради того, чтобы изменить обстановку?

– А это были чокнутые взломщики-педики, – зверски ухмыляясь, сообщил Драко, вытаскивая огромную банку Порошка повышенной мощности. – Я знаю, где тут камин. Огромный. Наверху, в кабинете моего отца. Айда за мной!

 

* * *

 

Риэнн взбешённо откинула назад гриву медовых шёлковых волос и яростно воззрилась на стоящего перед ней человека. Человека, убившего её отца, обесчестившего её мать, сведшего с ума брата, обрёкшего её единственную любовь – Тристана – на медленную смерть в подземной темнице.

– Нет, не сломить тебе мой дух, презренный Морган, – прошипела она.

Тёмный маг Морган засмеялся, и голос его был подобен басу фагота. Его смех, как и всё остальное – от мускулистых рук в пенящихся кружевах до иссиня-чёрных глаз и волос цвета воронова крыла – был наполнен мужской силой. Он представлял собой великолепный образчик мужественности. А так же, – как торопливо напомнила она себе – воплощение зла.

– Иль будешь ты сотрудничать со мною, иль твоего любовника убью. Но прежде всласть его я мучить буду.

Риэнн застонала, и её млечно-белая пышная грудь натянула тонкий золотистый атлас платья.

– О нет… о нет, не надо…

– Клянусь тебе, – удовлетворённо подтвердил Морган и привалился к узорному камину. От этого движения его штаны рельефно обтянули узкие бёдра и плоский мускулистый живот. – Мне это всё по вкусу. Я – воплощенье зла и просто обожаю бессмысленное зло и чувственный садизм.

– Что хочешь от меня ты? – отвела глаза Риэнн.

– Мне кажется, что это очевидно, – промурлыкал он. – Тебя хочу, милашка, – он пантерой двинулся к пленнице. Риэнн задрожала: он, конечно, был злым, однако с первого мига их встречи возбудил в ней такую страсть, которой она не испытывала ни до, ни…

– Вот это макулатура, – фыркнула Блез, кидая «Брюки, воспламенившиеся страстью» на прикроватную тумбочку и поудобнее устраиваясь среди кучи подушек. – Неужели тебе это, и правда, подарил Драко?

– Угу. На Рождество, – кивнула Джинни и снова привалилась к стене. Голова у неё чуть кружилась – ей ещё ни разу не случалось выпивать, но чувствовала она себя хорошо. Покончив с Огневиски, они угомонили полбутылки пряного Русалочьего вина, и теперь по телу Джинни распространилась приятная лёгкость.

– Ещё хочешь? – спросила Блез, протягивая ей бутылку и изящный бокал. Длинные волосы, выбившиеся из-под бархатной ленты, тяжёлыми прядями лежали на её плечах.

– Просто дай мне бутылку.

– Всю бутылку? – хихикнула Блез. – Да – вы, гриффиндорцы, не останавливаетесь на полдороги.

Джинни скорчила рожу.

– Когда ты говоришь «вы, гриффиндорцы», у тебя это получается в точности, как у Драко. – «Вы – бурдюки с гноем бубонтюбера».

Блез рухнула на покрывало – хотя нет, она была настолько изящна, что про неё, равно как и про Драко, нельзя было так сказать. Она откинулась на спинку и проницательным взглядом уставилась на Джинни.

– Но книжечка весьма пикантна. Я удивлена тем, что Драко подарил её девушке… вы с ним уже далеко зашли?

Джинни поперхнулась вином.

– В смысле – далеко?

– Я что – должна объяснить, о чём я? – нахмурилась Блез.

– Ага, – буркнула Джинни.

Блез пояснила.

Джинни почувствовала, что заливается краской.

– Ой, – слабо пискнула она, – нет… мы никогда… то есть, я никогда…

– Никогда? С Драко или вообще?

– Вообще.

Блез улыбнулась, сверкнув зелёными глазами.

– Невинная, да?

Джинни оторопела. Невинность у неё ассоциировалась с лентами, солнечным полднем, прятками и улыбающимся Симусом, смотрящим на неё синими глазами. Она вспомнила поцелуй Тома и вкус собственной крови на его губах и отвела глаза.

– Ну, да. А ты нет?

– Нет, – пожала плечами Блез. – Но с Драко – никогда. Хотя нельзя сказать, что это из-за недостаточного упорства с моей стороны.

Джинни тактично кашлянула.

– Я всегда гадала, каким бы он был, – задумчиво произнесла Блез и, усмехнувшись, уставилась на Джинни. – А ты?

– Ой, мне кажется, он из тех парней, которые потом посылают цветы и конфеты, чтобы отдать должное. Только он посылает их себе.

Блез расхохоталась.

– Ну, если бы всё прошло удачно, он должен был бы купить себе бриллиантовые серёжки.

– Нет, думаю, серьги – как раз в противном случае. Ведь тогда он почувствует себя ущемлённым – из-за того, что уши не проколоты.

– Ага, и после этого он должен с собой порвать.

Джинни хихикала так, что опять подавилась вином.

– Точно, а потом – тайком заняться сексом с самим собой – Блез усмехнулась, водя наманикюренным пальчиком по ободку бокала.

– Впрочем, это не меняет того факта, что он был бы классным. Глядя, как парень играет в квиддич, можно предсказать, каков он в постели. Понимаешь, о чём я?

Джинни подумала о том, как Драко играет в квиддич. Они довольно часто были соперниками, чтобы составить впечатление. Если Гарри в полёте отличался грациозностью, то Драко до определённого момента оставался неподвижным, а потом неожиданно взрывался и начинал действовать.

– О… – тихо пробормотала она, – я понимаю…

– Страсть и контроль, – Блез обнажила в улыбке белые зубки. – Он всегда такой аккуратный и точный… Я раньше часто гадала, что же заставит его потерять голову…

Джинни облизнула пересохшие губы.

– О чём это ты?

– О любви, – ответила Блез. – Странно, правда? Он ведь циник, а не романтик. Так-то. Я думаю, он должен был влюбиться. Если, конечно, Драко вообще на это способен. Он когда-нибудь говорил, что любит тебя?

Джинни замотала головой, но ответить не успела: раздался стук в дверь, и, едва Блез взмахом палочки успела отправить бутылку в мусорное ведро и пригладить волосы, на пороге появился профессор Люпин.

– Чарли сказал, что ты хотела со мной поговорить, – голос его звучал резко и устало. Впрочем, Джинни прекрасно понимала, в чём дело: и Сириус, и Люпин относились к ней так, словно она по-прежнему была ребёнком.

– Боюсь, это не совсем верно, – уточнила Джинни. – Не мне нужно поговорить с вами, а ей. Это Блез.

Джинни сделала шаг в сторону, чтобы Люпин увидел, о ком она говорит. Слизеринка, восседающая на кровати, холодно встретила его взгляд, Джинни на миг даже показалось, что та отказалась от своего решения. Она быстро положила руку ей на плечо.

– Это о Драко, – напомнила она.

Блез кисло посмотрела на неё.

– Хорошо, – удивлённо кивнул Люпин, – если вы хотите поговорить, мы с Сириусом внизу, в гостиной. Возимся с бумагами.

– Сейчас спустимся, – быстро выпалила слизеринка, не дав Джинни сказать, что они идут немедленно.

Едва дверь за Люпиным закрылась, Джинни развернулась к Блез.

– Ты ведь не передумала?

– А если и так? – с улыбкой поинтересовалась девушка. – Вызовешь меня на дуэль?

– Вот ещё, я не доставлю Драко такого невероятного удовольствия. Я не собираюсь ругаться с тобой, но скажи – почему ты выгнала профессора Люпина?

– Чтобы применить Вытрезвляющее Заклинание, дурочка, – пояснила Блез. – Похоже, ты не очень смекалистая, да?

– Я же гриффиндорка.

– Да уж, между нами нет ничего общего. Не считая рыжих волос, естественно.

– И того, что ни одной из нас не повезло с Драко Малфоем, – добавила Джинни.

Блез прыснула.

– Ну, это нас роднит со всем остальным миром.

– Правда? – распахнула глаза Джинни.

– Правда, – продолжая хихикать, кивнула слизеринка. – А ты что – не знала?

Джинни захохотала, Блез протянула руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. И Джинни была совсем не против.

 

* * *

 

Они поднимались по лестнице в Министерское крыло, где Гермионе прежде не приходилось бывать – дальше нижних этажей она не ходила. Там же, куда её вёл Драко, повсюду было полированное красное дерево, тяжёлые бархатные портьеры и огромные мраморные вазы с невянущими цветами, не требующими ухода. Драко чувствовал себя здесь совершенно по-домашнему: то ли он, и правда, знал, куда идёт, то ли на него подобным образом действовало роскошное окружение.

Коридор упёрся в эбеновые двери с серебряной табличкой «Люциус Малфой. Бессменный председатель». Драко положил руку на дверную ручку.

– Так-так, – раздался резкий голосок, – а имеете ли вы разрешение от Люциуса находиться в его кабинете в его отсутствие?

Вздрогнув от неожиданности, Гермиона и Драко удивлённо повернулись. В небольшой нише слева от дверей стоял маленький, напоминающий гоблина человечек с остроконечными, как у летучей мыши, ушами. Мантия с жёлтыми обшлагами указывала на принадлежность к Министерству.

Откинув волосы с глаз, Драко нахмурился.

– Я иду в кабинет моего отца. А вы кто такой, чтобы спрашивать?

– Отца? – человечек вытаращился и начал заикаться. – Это вы? Я… я думал… Люциус не предупреждал о вашем визите, господин Малфой…

– Как печально, правда? – тон Драко был холоден, но вежлив. – И, тем не менее, мой отец обычно не делится персональными проблемами с посторонними.

– Арчибальд Мортенсон, – сдавленным голосом представился человечек. – Секретарь господина Малфоя.

– А я – его единственный сын, – сообщил Драко. – Разве не видите? – высокомерный и непринуждённый, он привалился к косяку. – Ну так, посмотрите на меня. И на это, – он поднял руку с малфоевской печатью. – И после этого вы будете утверждать, что я – не тот, за кого себя выдаю?

– Я знаю вас, – Мортенсон продемонстрировал в улыбке желтоватые зубы. – И, тем не менее, ваш отец полностью доверяет мне. Как члену своей семьи…

– То есть он чередует периоды полного игнорирования вашей персоны с приступами брани и словесного недержания? Это вызывает подозрение. Пожалуй, мне стоит потребовать повышения.

– Я слышал, что вы с отцом отдалились друг от друга, – заметил секретарь.

– Всё уже благополучно разрешилось, – отмахнулся Драко. – Если вы не верите мне… – его голос был спокойным, ровным, чуть задумчивым, – можете отправить сову моему отцу. Правда, сейчас достаточно поздно, и, скорее всего, он спит. Если вы его разбудите, я не могу отвечать за последствия, зная его характер, – и Драко приветливо улыбнулся.

Мортенсон уставился в пол, потом снова поднял тяжёлый взгляд на Драко. Без сомнения, Драко вовсе не удалось его очаровать, более того, в глазах проскальзывало что-то такое, что Гермиона терпеть не могла.

– А вы знаете, когда в последний раз ваш отец был здесь? – неожиданно спросил секретарь. – Коль скоро вы сейчас так близки.

Большинство людей, подумала Гермиона, не обратили бы внимания ни на то, как слегка напряглись плечи Драко, ни та крошечную паузу перед ответом.

– Четыре ночи назад. Он просил вас принести все документы, касающиеся ПК, в Полночный Клуб.

Маленькие жёлтые глазки человечка вспыхнули.

– Очень хорошо, господин Малфой. Если я могу быть вам полезен в ваших делах, вы найдёте меня здесь, за моим столом.

И отступил в тень ниши.

Плечи Драко расслабились, он отпер дверь и вошёл. Гермиона последовала за ним, чувствуя спиной, что секретарь, как хищная минога, смотрит им вслед.

Кабинет Люциуса Малфоя напоминал размерами поле для квиддича. Огромные окна с парчовыми зелёными занавесками, за которыми открывался вид на реку и подсвеченный купол собора Св. Павла. Призрачное отражение Министерства – со всеми его шпилями и башенками – подрагивало в Темзе. Гермиона знала, что магглы видели на его месте только лунный свет и тень.

– Драко, – произнесла она, отходя от окна, – ты уверен, что это совершенно необходимо?

Драко стоял у стола красного дерева, габаритами вполне способного соперничать с учебным классом Хогвартса. Его полированную поверхность захламляли дорогие игрушки: стеклянный шарик с плавающей внутри миниатюрная копия Имения Малфоев, стеклянное же пресс-папье в виде лягушки, высунувшей длинный чёрный язык, едва Гермиона взглянула на неё, тяжёлая серебренная коробка, водружённая поверх кипы пергаментов.

– Здесь он держит Вызывающий порошок, – не глядя на девушку, сообщил Драко, возясь с крышкой. – Что именно было необходимо?

– Я насчёт этого секретаря. Может, вернёмся в отель? Я уверена, у них есть международный каминный портал…

–…в который мы не сможем попасть до утра, – Драко открыл крышку, наклонив, высыпал себе на ладонь пригоршню искрящегося порошка и, подойдя к камину, кинул его на пустую решётку. Раздался негромкий взрыв, и огонь запрыгал в камине, осветив комнату и позолотив кончики его волос. – Лично я не испытываю ни малейшего желания ждать. А ты?

– Дело не в ожидании, – возразила Гермиона, внезапно почувствовав прилив беспричинного гнева, и сердито сверкнула глазами на Драко. – Просто ты опять хочешь всем доказать, что ты всё ещё Малфой.

– Именно так. Я всё ещё Малфой.

– Ты не должен пытаться быть тем, кем не хочешь.

– Отринь ты своего отца, и имя позабудь, – с лёгкой издёвкой произнёс Драко. – И ради чего? Только не надо пытаться превратить меня в того, кем я не являюсь, Грейнджер. Я Малфой. И горжусь этим. Горжусь своей кровью.

– Кровью, полной яда.

– Зато чистой.

Она не была уверена, что он хотел съязвить, судя по всему, нет. Ведь для него это представлялось совершенно естественным: лучше умереть чистокровным волшебником, чем жить магглом. Но слова эти высекли в ней искру странной горечи, какой-то извращённой ненависти к тому, кого она так любила.

– Ты не прекратишь это, да? Даже ради того, чтобы прожить чуть дольше?

– Нет, – глядя в сторону и сунув руки в карманы, ответил он. От него так и веяло напряжением.

– Даже ради того, чтобы Гарри любил тебя так, как тебе хотелось? – спросила она.

Его плечи окаменели, он развернулся к Гермионе.

– А ты думаешь, он меня не любит?

– Нет, я так не думаю. А как думаешь ты?

Пламя в камине стало багровым, сигнализируя, что они должны быть наготове.

– За что ты на меня так рассердилась? – озадаченно поинтересовался он, словно не в силах до конца понять её слова. – Что я такого сделал?

Напомнил мне, кто ты, – подумала она, но промолчала, чувствуя, что и без того сделала что-то ужасное. Не глядя на Драко, она подошла к камину, присела на корточки, вытащила палочку, поднесла её к пламени и шепнула:

Auditori.

Раздался далёкий треск, напомнивший Гермионе помехи на телефонной линии. Она оглянулась на стоящего позади неё Драко.

– Что-то случилось.

Он помолчал

Снова что-то затрещало, и знакомый голос произнёс какие-то непонятные слова.

Гермиона напряглась и попробовала вспомнить обрывки болгарского, которого нахваталась на четвёртом курсе.

– Виктор, это Гермиона. Гермиона Грейнджер. Чуваш ли меня?

– Кто е… – и через миг в языках пламени появился Виктор. Волосы всклокочены, а лицо измазано чем-то, подозрительно напоминающим мыло. – Гермивонна, – нахмурившись, произнёс Крум. – Всё в порядке? Что-то произошло?

– Мы ищем Гарри, Виктор. Нам очень, очень важно отыскать его. Я знаю, он был на днях в Каминном узле, вы могли встретиться… Ты не захватил его с собой?

Виктор с недоумением посмотрел на неё.

– Не понимаю, о чём ты. Я не видел Гарри с лета. Боюсь, не смогу помочь вам, Гермиона.

 

* * *

 

Рон, который провёл несколько ночей в одежде и на мраморном полу, засыпанном осколками шахмат, с удовлетворением отметил, что та часть замка, куда вела его Рисенн, выглядела просто потрясающе удобной: каменный пол покрывали пушистые ковры, в золотой жаровне на когтистых лапах, стоящей у кровати с балдахином, курились благовония. Окон не наблюдалось, однако Рон не был в претензии: он ожидал увидеть нечто большее, чем подземная темница, но нечто меньшее, чем гостиница средней руки.

Первое, что Рисенн велела сделать, – раздеться и подать ей через дверь вещи. Бурча под нос, Рон подчинился. Всё, что у него осталось – длинный шёлковый халат с рисунком из золотых и красных драконов. Похоже, пошит он был на кого-то, ростом куда ниже него – Рону он едва прикрывал колени.

– Я похож на шлюху, – негромко констатировал Рон, изучая своё отражение в огромном зеркале в золочёной раме, висящем напротив кровати. – Не удивлюсь, если это какая-то психологическая пытка из арсенала Тёмного Лорда.

В этот миг у него мелькнула мысль, а не шпионит ли Вольдеморт за ним через зеркало, и, поддавшись внезапному порыву, Рон распахнул халат и в голом виде исполнил короткий, но весьма оскорбительный танец.

И отправился в кровать.

Позже он понял, что недооценил плату, которую ему пришлось заплатить за дни, проведённые в страхе, почти без пищи и сна, за бесконечное изнурительное напряжение, которым подвергались его разум и тело во время видений: едва коснувшись подушки, Рон почти на два дня провалился в сон, близкий к коме. Просыпаясь на короткие промежутки времени, он, не жуя, проглатывал пищу, которую оставляли на столике рядом с кроватью, и, свернувшись клубком, снова с головой заворачивался в одеяло.

Снов он не видел.

Наконец, на третий день, проснувшись, он обнаружил по-кошачьи растянувшуюся по соседству Рисенн, наряженную в какие-то зеленоватые полупрозрачные ленточки и высокие чулки.

– Привет, дружочек. Как тебе спалось? Надеюсь, ты видел приятные сны?

– Не надо называть меня ласкательными именами, – буркнул Рон, садясь на кровати. Спросонья он чувствовал себя немного одуревшим. – Я тебе не приятель.

– Я никогда и не говорила ничего подобного, – фыркнула Рисенн и махнула ручкой в сторону стола, на котором лежало что-то вроде стопки ткани. – Я принесла тебе одежду. Тёмный Лорд хочет тебя видеть.

– Слушай, а ты не устаешь постоянно ходить полуголой? – негодующе поинтересовался Рон.

– Я устаю куда больше от твоего бесконечного одевания, – ответила она, инспектируя свои кроваво-красные ногти. – Вылезай из кровати.

Рон откинул одеяло и яростно воззрился на неё.

– Я не буду переодеваться у тебя на глазах.

– Значит, не будешь переодеваться вовсе: Тёмный Лорд велел мне остаться и убедиться, что ты сделаешь всё, как подобает. В конце концов, что я там не видела? – она махнула рукой в сторону зеркала. – О, это было настоящее представление. Больше всего мне понравились взмахи ногами.

Покраснев от бешенства, Рон вылетел из кровати, схватил ворох одежды, метнулся в противоположный угол комнаты и, повернувшись к дьяволице спиной, начал одеваться, стараясь не обращать внимания на её хихиканье.

– А ну зажмурься, – скомандовал он, убедившись, что она подглядывает за ним через плечо.

– Ладно-ладно. Я ничего не вижу.

Наряд был сложный, совсем непохожий на то, что ему приходилось носить прежде: плотные брюки в обтяжку на шнуровке, рубашка с кружевами и лентами, продетыми в рукава, куртка и длинный плащ тёмно-синего бархата с золотым подбоем и какими-то сложными застёжками. Рон провозился с ними минут пять – не меньше, пока Рисенн с раздражённым бормотаньем не шагнула к нему и шлёпнула по рукам.

– Ты делаешь всё не так, – и под её ловкими пальцами застёжки сразу стали послушными.

– Ты прямо как моя мать.

Рисенн с оскорблённым видом шагнула назад.

– Я никому не мать, – она тряхнула головой. – Жду тебя в коридоре.

Рисенн развернулась и пулей вылетела из комнаты. Рон удивился, как же её обещание Тёмному Лорду не спускать с него глаз, пока он не оденется. Впрочем, какая разница: потуже замотавшись в плащ, он подошёл к зеркалу, ожидая увидеть нелепое пугало.

И изумлённо замер.

Тёмно-синий плащ подчеркнул цвет его глаз и волос, а ботинки сделали чуть выше. Конечно, уши по-прежнему торчали, но зато всё остальное смотрелось очень даже: элегантный и даже не тощий – скорее, худощавый. Даже осанка стала другой. Рону раньше было невдомёк, зачем Драко изводит столько денег на барахло, но, похоже, теперь он начал понимать.

Если тряпки так меняют тебя, может, на деле Драко вовсе и не такой уж и красавчик, – подумал Рон, – может, всё дело просто в том, что у него хороший портной.

Облокотившись на соседний стул, он, прищурившись, осмотрел себя с ног до головы. Нахмурился. Соблазнительная поза и усмешка не сделали его похожим на Драко. Напротив: он превратился в неимоверного придурка. Вероятно, то, что годилось стройному светловолосому аристократу со снулыми глазами и томным голосом, звучащим, как звон галлеонов, совершенно не подходило рыжеволосому сыну мелкого чиновника из Оттери-Сент-Кэчпоул.

Негромкий смешок заставил его обернуться. Без всякого удивления он увидел позади себя Рисенн, теребящую в пальцах ленточку от корсета.

– Ну как, ты доволен свои видом? – поинтересовалась она.

– Нормально, – ответил Рон.

Она приблизилась к нему ещё на шаг, чуть покачиваясь, словно гуттаперчевая. Свет, идущий от свечей, сетью падал на её чёрные волосы, а кожа чуть просвечивала сквозь тонкую ткань.

– Нет, – зажмурившись, остановил её Рон. – Я догадываюсь, чего тебе нужно.

– Я просто хотела, чтобы ты помог мне выбрать, что надеть, – и его кости завибрировали, откликнувшись на её низкий тихий голос.

– Мне всё равно, что на тебе.

– Уверена, что могла бы превратиться в того, кто тебе нравится, – и в её голосе появилось нечто такое, что он открыл глаза и тут же отшатнулся назад, едва не свалившись на зеркало.

Перед ним стояла Гермиона – школьная курточка, короткая юбка, собранные под чёрный бархат ленты волосы.

– Рон, – голос был знакомым, чуть неуверенным. Она шагнула к юноше. – Я всегда любила только тебя, – её глаза встретились с его глазами, и на щеках появился робкий румянец. – Просто раньше я этого не понимала…

– Прекрати, – дрожащим голосом сказал Рон.

Гермиона рассмеялась, тряхнула головой, и лента сорвалась с её волос, пролившихся на плечи ярким серебром: перед ним стояла Флёр. Бледная кожа, напоминающая лунный свет, прозрачная мантия – первая девушка, которую он мысленно назвал красавицей.

– Рон, – чуть картавя, произнесла она, – я не должна была отказать тебе, когда ты приглашал меня на бал. – Мантия плотно облегала её тело, он мог различать контур её груди. – Позволь мне…

– Прекрати, Рисенн! – рявкнул Рон. – Не доводи меня!

Она снова улыбнулась и откинула волосы, обернувшись Драко в его квиддичной слизеринской форме: удивительно светловолосый и высокомерный, он холодно смотрел на Рона.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-07-13; Просмотров: 246; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.011 сек.