Армии света и тьмы. 8 страница

Трок был из Дома Милифа. Милифа входил в ближний круг знакомых Министра Дурлы, в группу, члены которой именовали себя Новая Гвардия. Я был знаком с ними, и хорошо знал людей подобного типа. В свое время они состояли в оппозиции Императору Картаже... но действовали всегда тайком. Если кто-нибудь начинал говорить о свержении Картажи, или попытках как-нибудь повлиять на его безумное правление, которое разрушало Приму Центавра, Дом Милифа – вместе со многими другими такими же – оказывался в первых рядах, но только первых с дальнего конца. Да, они жаждали перемен, но только предпочитали, чтобы всю черную работу, необходимую для этих перемен, выполнили другие.

Да, я слишком хорошо изучил этот тип людей. Они начинали действовать лишь тогда, когда были уверены, что не подвергнутся при этом никакому риску. И раз уж Трок из Дома Милифа был поставлен ни больше, ни меньше, как на пост моего камердинера, и другие ему подобные продолжали прибывать на службу во дворец, значит, они решили, что здесь путь наверх, безусловно, лишен не только преград, но даже ухабов.

Поскольку одной из преград на этом пути в принципе должен был быть я, значит, меня они, очевидно, большой помехой уже не считали.

Помоги мне, Великий Создатель, потому что, вполне возможно, они и правы.

Я бы мог, конечно, приложить старания, чтобы заставить их изменить свое мнение, заставить их попотеть ради достижения своих целей. Но в данный момент я более склонен позволить событиям просто разворачиваться своим чередом, а самому довольствоваться лишь ролью их пассивного созерцателя. Пусть пошумят, все они, все те, кто рассуждает о необходимости вернуть Приму Центавра на путь величия и славы. В глубине своих сердец они просто хвастуны, которые никогда не перейдут от слов к делу, если только не будут уверены, что смогут нанести врагам такой удар, который одним разом покончит с ними, сокрушит до основания, не оставив ни единого шанса на возможность отмщения.

Сейчас, изложив все это, я подумал, что в результате у меня получилось довольно точное описание себя самого. Возможно, различия между Новой Гвардией и старой гвардией на самом деле гораздо меньше, чем готов признать кто-либо из нас...

Короче говоря, Сенна начала уделять Троку все больше внимания, и Троку это явно пришлось весьма по душе. Причем для него, возможно, оказалось более важно не то, что Сенна привлекательная и живая девушка, но то, что авторитет самого Трока среди приятелей-Пионеров несколько вырос, когда он появился перед ними под руку с «юной леди». Сенна проявила удивительное мастерство, не подпуская Трока слишком близко к себе, но в то же время постоянно поддерживая в нем уверенность, что их отношения становятся со временем все теплее.

А затем Сенна нашла способ периодически передавать мне все то, что ей удавалось узнать. Она каждый раз умела обставить дело так, что все выглядело естественно и случайно. Ну, к примеру...

- Ох, ни за что не угадаете, какие сплетни последнее время ходят по дворцу, - и расскажет мне в своей блестящей легкомысленной манере всю информацию, независимо от степени ее важности для меня. Конечно, в основном информацию бесполезную. Сенна, юная и неопытная, и в самом деле не может пока что с точностью отличить важное от неважного. Ей пока еще не под силу самой выбрать наиболее нужные сведения; она просто выбалтывает мне все подряд, возлагая на меня обязанность рассортировать все услышанное.

Так продолжается уже несколько месяцев, и теперь я начал гораздо лучше разбираться в текущей ситуации. Я начинаю чувствовать себя как паук в центре паутины, который наблюдает за насекомыми, порхающими вокруг, и пытается определить, кто же из них представляет собой самый лакомый кусочек.

Недавно, к примеру, Сенна рассказала нечто такое, что может оказаться необычайно полезным для меня. Нечто такое, что может позволить мне исподтишка манипулировать Дурлой и поможет мне безнаказанно вернуть Вира.

Я начинаю понимать, какую важную роль может сыграть сейчас Вир. Я обложен со всех сторон, за мной следят днем и ночью. Трок сопровождает меня постоянно, Шив’кала прячется в тени где-то рядом, а Страж устроился на моем плече навсегда, я самый поднадзорный из всех жителей Примы Центавра... возможно, вообще из всех обитателей всей Вселенной. Даже милая Сенна, она делает лишь столько, сколько она в состоянии сделать. Мне нужен кто-то извне, кто-то, обладающий свободой передвижения, кто сможет протянуть от меня спасательный трос во внешний мир.

Спасательный трос.

Какой интересный выбор слов, видимо, не случайный, поскольку часто в последнее время я чувствую себя так, будто молча иду ко дну.

Но теперь это не важно. Теперь Вир вернется, теперь он будет спокойно прилетать и улетать, когда будет нужно... И что самое смешное, с благословения самого Дурлы. Если только мне удастся все сделать правильно...

Кстати... Мне немного жаль, что я втянул Сенну в эту трясину хитрого шпионажа. Несмотря на свое происхождение, несмотря на свое обучение, она все еще юная и наивная. Но времена, в которые нам выпало жить, ужасны, и возможно, мои коварные происки в конечном счете пойдут лишь на благо ей. Чем скорее она научится врать, хитрить и манипулировать людьми, тем больше будет у нее шансов выжить. Кто знает, быть может, если она станет опытной в такого рода делах, я просто женюсь на ней. Женюсь на ней, а потом, конечно же, разведусь. Таким путем я смогу уравнять ее по статусу с остальными моими экс-женами.

--------- Глава 6 ---------

Вир обычно приходил в Сад Дзэн на Вавилоне 5, когда испытывал необходимость поразмышлять и помедитировать. И ни разу не случалось, чтобы он направлялся сюда с целью пустить кому-то кровь. Однако, так уж случилось, что именно это, похоже, и должно было теперь произойти.

Вир привык, что кто бы, когда бы и где бы ни заметил его появление, все старались обойти его стороной и избежать встречи с ним. Ведь, в конце концов, он был центаврианином, а эта раса имела в глазах большинства обитателей галактики отнюдь не положительный имидж. И Вир считал, что их можно понять. В самом деле, если одна раса разбомбила другую, оставив от цветущего мира одни только развалины, после этого трудно рассчитывать на прежнюю дружбу между ними.

Гален оказался прав: Прима Центавра не стала отзывать своего посла на Вавилоне 5. Считали ли там, наверху, что тем самым подбросили ему косточку или, наоборот, подвергли страшному наказанию, Вир сказать не мог. Он давно уже свыкся со статусом изгоя. Он привык к тому, что хотя он и считался послом Республики Центавра, но на деле его появление на большинстве дипломатических мероприятий отнюдь не приветствовалось. Но затем в его жизнь вошла Мэриэл, и все пошло по-другому. Очаровательная, веселая, Мэриэл притягивала к себе представителей мужского пола с той же легкостью, с какой звезда притягивает к себе космический мусор. И какое-то время Вир нежился, согреваясь в лучах отраженного ею света. Внезапно, ему стало казаться, что люди теперь смотрят на него по-другому, с некоей долей уважения. Когда он проходил по залу, все вокруг улыбались, махали ему рукой, хлопали его по плечу и хихикали. Да, они всегда хихикали или смеялись, и Вир воспринимал это как знак радости или счастья по поводу встречи с ним.

Они продолжали хихикать и смеяться. Но теперь это уязвляло Вира, потому что он узнал правду. Теперь он знал, что за его спиной Мэриэл сделала из него всеобщее посмешище. Когда люди смотрели на него, они видели перед собой всего лишь шута.

Мэриэл последнее время появлялась на станции гораздо реже, и это вполне устраивало Вира. Он понимал, что не может просто выбросить ее из своей жизни, разорвать их отношения – это не только насторожило бы Мэриэл, но и привлекло бы внимание того, кому она посылала свои донесения… некоего «канцлера», так к нему обращалась Мэриэл, хотя Вир и не знал, чем именно заведовал этот Канцлер.

Более того, он ведь был настолько без ума от Мэриэл, что если бы резко изменил свое отношение к ней, она не просто насторожилась бы, а наверняка поняла, что произошла какая-то крупная неприятность. Виру это было совершенно ни к чему, и потому он устроил так, чтобы, когда бы Мэриэл ни появилась на станции, он все время оказывался в отлучке. Естественно, поскольку Мэриэл рассматривала Вира как не более чем удобный подручный инструмент, она не слишком скучала по нему. Она продолжала оставлять ему видеопослания, в которых кудахтала что-то насчет того, как ее огорчает, что последнее время они стали как два корабля, проплывающие мимо друг друга в темноте. «Она очень плохая актриса», - решил Вир.

Но прошло несколько месяцев, и подобная игра в прятки утомила Вира. Сегодня Мэриэл в очередной раз должна была вернуться на станцию откуда-то оттуда, где она в очередной раз пропадала, и на сей раз у Вира не было желания покидать Вавилон 5, чтобы бес толку проторчать некоторое время в каком-нибудь отдаленном месте. Он устал просто так убивать время.

Впрочем, не только это. Холодное пламя гнева вспыхивало в нем с новой силой каждый раз, когда кто-нибудь из обитателей Вавилона 5 с улыбочкой интересовался у него, как там поживает Мэриэл. Об этом интересовались даже на Приме Центавра. К примеру, недавно он получил весточку от Сенны. В основном ее послание представляло собой пустую болтовню, пересказ свежих сплетен, и это было довольно странно, учитывая что Вир не мог даже припомнить, когда последний раз Сенна общалась с ним прежде. Нынешнее послание Сенны было направлено даже не из дворца; Вир определил это по частоте, на которой оно было передано. Оно было послано из некоего независимого общественного переговорного пункта, в котором всем желающим предоставляли услуги по отправке сообщений.

- Один из приятелей моего приятеля рассказывал, что ты сошелся с Мэриэл, - говорила Сенна. – Как интересно! Этот приятель моего приятеля сказал, что от Мэриэл без ума сам Министр Дурла. Так что тебе необычайно повезло, поскольку получается, что ты кое в чем превзошел самого Министра Дурлу, а это, как тебе известно, не под силу никому.

Так что даже на Приме Центавра, где он был персоной нон грата, знали о его злополучной связи с Мэриэл. Но наверняка никто там даже и не подозревал, что предполагаемый любовный успех Вира на самом деле слишком дорого ему обошелся. По сохранившимся еще жалким остаткам его репутации был нанесен жестокий удар, возможно, непоправимый.

Это соображение рождало у Вира пламенное желание каким-нибудь образом отомстить Мэриэл. Его воспитание подсказывало, что в текущих обстоятельствах небольшое количество приличного яда позволило бы самым великолепным образом урегулировать ситуацию. Но Вир не мог заставить себя пойти этим путем. Это было бы просто не в его стиле.

Но, с другой стороны, рисковать своей жизнью ради того, чтобы своими руками разрушить таинственную Базу Теней, - это ведь тоже было не совсем в его стиле. И убиение императора, которое он ненамеренно учинил над Картажей. Его стиль менялся столь стремительно, что он сам не успевал уследить за происходящими изменениями. Словно некий новый Вир стремглав мчался вперед, оставив старого Вира беспомощно разводить руками и понапрасну молить нового, чтобы тот не бросал его позади.

Интересно, во что он превратится, и понравится ли ему то, во что (или в кого) он превратится.

Тот Вир Котто, который впервые прибыл на Вавилон 5 много лет назад, можно считать, во многих отношениях был еще ребенком.

- Все дети когда-нибудь взрослеют, - сказал Вир сам себе, сидя на скамье в Саду Дзэн и глядя на песок у себя под ногами.

- Все, за исключением одного, - услышал он внезапно чей-то голос, настолько близко от своего плеча, что едва не взвизгнул от неожиданности. Вир вскочил со скамьи и обернулся, чтобы увидеть, кто же это сумел подкрасться к нему настолько бесшумно и незаметно.

- Гален!

Техномаг слегка склонил голову в знак приветствия.

- Он самый.

- Что вы здесь делаете?

- Разговариваю с тобой. Твое время почти на исходе, Вир Котто. И когда настанет срок, ты должен быть готов к этому.

- Готов к «этому»? Готов к чему? – Вир скептически замотал головой. – С тех пор, как техномаги начали пичкать меня своими советами, в мою жизнь вошла женщина, которая воодушевила меня, полюбила меня – или, по крайней мере, сделала вид, что полюбила – и как затем благодаря вам выяснилось, только для того, чтобы ей удобнее было шпионить за другими. Что я мог сделать, чтобы быть готовым к этому?

- Мэриэл просто манипулировала тобой, Вир Котто, как опытный кукловод своей марионеткой. Но в этом мире все мы связаны между собой тысячами нитей, и все мы то и дело дергаем эти нити, так что, получается, каждый из нас манипулирует каждым. Когда ты повзрослеешь, ты это поймешь, и сам станешь величайшим кукловодом.

- О, интересно будет на это посмотреть, - мрачно сказал Вир. А затем вздрогнул. – Погоди, как ты сказал? Кто еще не повзрослел?

- Питер Пен. Мальчик-землянин, который отказался становиться взрослым, и поселился в стране под названием Нет-нет-ландия… в нее можно попасть, если свернуть от второй звезды направо, и идти все вперед, и вперед до самого утра.

- У меня нет времени на сказки, - нетерпеливо сказал Вир. – Тебе что-то нужно. Что?

Гален встал и куда-то пошел. Вир машинально пошел следом, пытаясь попасть в ногу с техномагом.

- Ты должен вернуться, - сказал Гален.

Вир даже не стал гадать, куда он должен вернуться.

- На Приму Центавра.

- Да. Есть силы, которые торопятся привести наш мир к той судьбе, какой он воистину заслуживает. Однако на любое действие есть равное по силе и противоположное по направлению противодействие. Это непреложное правило Вселенной. Ты должен стать этим противодействием.

- Что ж, я бы рад, но есть еще одно непреложное правило Вселенной: я не могу вернуться на Приму Центавра, - сказал Вир уныло. – Да, у меня остались связи, я иногда посылаю весточку туда, а они посылают мне сюда. Но вам нужен кто-то такой, кто был бы свободен в своих передвижениях, кто был бы вхож в высшие круги Примы Центавра. Я не такой человек.

- Нет. Именно такой, - без тени сомнения возразил Гален, и его глаза сверкнули. – И ты должен придумать, как все это осуществить.

- Нет. Вы должны это придумать. В конце концов, это вы знаете ответы на любые вопросы.

- Нет, - тихо сказал Гален. – Ни один техномаг не знает ответа на все вопросы.

Вир закатил глаза и покачал головой.

- Я не знаю, чего вы от меня ждете, - сказал он, наконец. – Вы ведете себя так, будто я и в самом деле обладаю хоть каким-то влиянием. На данный момент если я и сумел повлиять на что-нибудь, то только с помощью Мэриэл.

- И что? Разве она не влюбилась в тебя? Разве она не помогала тебе?

Вир горько рассмеялся.

- Мэриэл помогала только самой себе. Она не станет... она... не...

И Вир вдруг умолк. У него начала вызревать некая идея.

- Вир Котто...? – поинтересовался Гален.

- Тихо!!!

Если бы несколько лет назад кто-нибудь сказал Виру, что он прикрикнет на техномага, приказывая тому замолчать, Вир принял бы такого человека за сумасшедшего. Но что еще более поразительно, так это то, что техномаг и вправду замолчал. Он склонил голову с легким изумлением, но в целом, похоже, был более чем доволен тем, что мысль Вира, наконец, заработала в нужном направлении.

Вир медленно шел вперед, но мысли его витали далеко отсюда. Целый поток новых идей проносился у него в голове. Он резко обернулся, ожидая, что, скорее всего, обнаружит Галена исчезнувшим столь же внезапно, как это любили делать его соратники. Однако Гален по-прежнему стоял там, опираясь на свой посох и наблюдая за Виром с выражением некоего прохладного удивления.

- Можете вы заставить ее и в самом деле влюбиться в меня?

Гален моргнул в несколько совиной манере.

- Влюбиться.

- Да.

- В тебя.

- Да.

Поначалу техномаг не ответил ничего. И даже не пошевелился. Вир начал думать, уж не наложил ли кто-нибудь на Галена парализующее заклятие, когда тот, наконец, вновь заговорил:

- Ты хочешь, чтобы теперь Мэриэл стала твоей марионеткой.

Вир кивнул.

- Ты хочешь, чтобы я... заставил Мэриэл настолько влюбиться в тебя, что она будет готова исполнить любую твою просьбу, когда бы и о чем бы ты ее ни попросил, только бы не огорчить тебя.

- Именно так, - подтвердил Вир с мрачной решимостью.

- И тебе это нужно?.. Зачем?

- Вы хотите, чтобы я смог вернуться на Приму Центавра. Я пришел к выводу, что Мэриэл - ключ к решению этой задачи. Лондо об этом знал... Он всегда все знает, - Вир покачал головой с завистливым восхищением. – И он велел Сенне послать весточку мне, возможно, потому, что его собственные слова и действия постоянно под надзором. Вот почему она направила это послание не из дворца. Наверняка они рассчитывали, что уже одно это заставит меня заподозрить, будто здесь что-то не так.

- Дурак ты, Вир Котто, - тихо сказал Гален.

- Может быть. Но я такой дурак, который вам нужен. – Вир не склонен был больше позволять себе испугаться кого-либо, пусть даже техномагов.

- Ты просишь меня заставить эту женщину влюбиться в тебя. Я могу это сделать. Это вполне в моих силах. Я могу заставить ее полюбить тебя так страстно, что она готова будет содрать всю кожу с самой себя, только чтобы не подвести тебя.

- Я думаю, мы сможем обойтись без подобного, знаешь ли... самобичевания.

- И в самом деле. – Гален некоторое время раздумывал, а потом спросил еще раз. - И ты уверен, что готов ответить самому себе, зачем ты меня об этом попросил?

- Я уже сказал.

- Нет. Нет, - Гален покачал головой. Он подошел ближе к Виру, и хотя Вир был уверен, что все это лишь игра воображения, но Гален вдруг начал казаться ему все более высоким, широким и могучим с каждым шагом. – Ты, действительно, уже изложил мне свои мотивы. Но истина-то в том, что тебе просто хочется наказать Мэриэл, и ты видишь во мне лишь орудие своей мести. Ты ведь хочешь не просто превратить ее в свою марионетку. Ты хочешь унизить ее ради того, чтобы самому получить удовлетворение. Это недостойно тебя, Вир Котто.

- Ты ошибаешься, - упрямо сказал Вир. – И я не понимаю тебя. Вы, люди, техномаги... вечно вы выражаетесь так туманно, пророчески, мистически, таинственно... Не надо стоять здесь и заниматься психоанализом, выясняя, что же мы могли иметь в виду, когда думали, что бы ответить вам на вопрос, почему мы поступаем так-то и так-то.

- Я бы приберег таинственность для обсуждения вопросов вселенской важности, - возразил Гален. – Когда я говорю о дураках и их дурацких решениях, я предпочитаю не запутывать свою речь многозначительностью выражений. В чем дело, Вир Котто? Я переоценил тебя?

- Ты просто ошибся, вот и все.

- Как скажешь. И как отныне будешь говорить всегда, до самой могилы, - Гален вздохнул. – Ну что ж, очень хорошо, если именно этого мы желаем, это я тебе и обеспечу. Все те средства, какие ты пожелал получить в свое распоряжение. Но с одним условием. Когда ты вернешься на Приму Центавра... с тобой будет вот это.

Гален резко выбросил вперед свою руку, остановив ее буквально в дюйме от лица Вира, и внезапно произошла вспышка, так что Вир отскочил назад. Он увидел на лице Галена мрачное удовлетворение. И вздрогнул, заметив, что на ладони Галена появилось некое маленькое черное треугольное устройство. Судя по отблескам света на его поверхности, устройство изнутри мерцало мертвенным светом, впрочем, Вир не был уверен в этом полностью.

- Что это? – спросил Вир.

- Детектор технологий Теней, - ответил Гален. – Самого его не обнаружит ни одно ваше сенсорное устройство, какое бы ты ни придумал. Когда ты вернешься на Приму Центавра и будешь там ходить по дворцу, или еще где-нибудь, этот детектор пошлет сигнал, который даст мне знать, имеется ли в твоем родном мире что-нибудь, изготовленное по технологии Теней. Но, к сожалению, радиус действия этого прибора очень ограничен – Тени умели хорошо прятать свои устройства. Так что ты должен подойти почти вплотную к тому, что изготовлено по их технологии, чтобы этот детектор сработал.

- И как я сообщу вам, что именно я там найду?

- Этого от тебя не потребуется. Устройство само сообщит мне все, что нужно. Просто носи его повсюду с собой, и оно само сделает все остальное. А это, - и рука Галена вспыхнула еще раз, после чего на этот раз на ней оказался крохотный цилиндр внутри крохотной коробочки, размером не больше ногтя на пальце Вира, - позволит мне общаться с тобой во время охоты. Вставь его себе в ухо перед тем, как лететь на Приму Центавра. Его тоже не обнаружит ни один сканер. Ты не сможешь разговаривать со мной, но я смогу подсказать тебе, где и что искать, если какой-либо сигнал нашего детектора подскажет необходимость углубленной инспекции.

Вир взял цилиндр и сунул его себе в карман, а потом повертел в руках треугольник.

- Вы ищете неоспоримые доказательства присутствия Дракхов на Приме Центавра.

- Мы уже знаем, что они там присутствуют, Вир Котто. Мы хотим знать, насколько широко они там присутствуют.

- А почему вы не хотите сами посмотреть?

- На то у нас есть причины.

- И откуда только я знал, что именно так вы и ответите? – мрачно заявил Вир. – Что ж, скажите мне хотя бы... если там есть Дракхи... и они найдут меня, и все эти штуки при мне... как они поступят?

- Убьют тебя, почти наверняка.

Вир тяжело вздохнул.

- И откуда только я знал, что вы и теперь именно так и ответите?

- Если они и в самом деле убьют тебя, Вир Котто... Могу в утешение тебе сказать одну вещь.

- О, в самом деле? И какую?

Гален безрадостно улыбнулся.

- Мэриэл будет феерически горевать по тебе.

И с этими словами, он развернулся и пошел прочь, и полы его длинной робы мели по полу, и вот что странно, почему-то при этом не сдвинули с места ни одного из камешков, лежавших здесь под ногами.

* * *

Вир употребил уже полбутылки ликера, когда она прибыла.

Самое неприятное при взгляде на Мэриэл было то, что каждый раз при этом у Вира возникало сильнейшее желание забыть про все, что он успел о ней узнать. Ему хотелось снова поверить, что глядя на него, она забывает обо всем на свете, и лишь он один остается в ее голове и ее сердцах. Что он не был просто орудием в ее руках, шутом, которым она манипулировала столь же ловко, как и всеми остальными. Но увы, забыть все это никак не получалось, и Виру даже показалось, что несмотря на умение Мэриэл скрывать коварные планы, возникавшие в ее изощренном уме, он теперь замечает двуличие в ее глазах.

- Вир! – радостно воскликнула Мэриэл, войдя со своим багажом в каюту, которую они вдвоем занимали уже почти год. – Вир, ты здесь!

- Вир, Вир, Вир здесь, - эхом откликнулся он. Голос у него оказался несколько более пьяным, чем он ожидал. Некоторые слова получались не очень разборчивыми.

- Любимый мой, мы же не виделись целую вечность, - сказала Мэриэл, нагнулась к нему, взяла его за подбородок и мягко поцеловала.

Вир поинтересовался про себя, когда Гален собирается наложить на нее свое заклятие.

А потом он взглянул в глаза Мэриэл, по-настоящему взглянул... и увидел очень странное выражение в ее взгляде, устремленном на него. Виру показалось, как бы парадоксально это ни звучало, что глаза Мэриэл были одновременно и затуманены чем-то, и необыкновенно ясны. Словно... словно Мэриэл сейчас в первый раз увидела его... Увидела - и сразу...

«Великий Создатель», - ахнул Вир. - «Да ведь он уже...»

А Мэриэл тем временем прилегла на постель рядом с ним... и начала делать с ним это. Начала выделывать такие штучки, каких Вир даже и вообразить себе не мог, и он чувствовал себя так, будто переживает опыт пребывания вне своего собственного тела. Его заполонили ощущения, о которых он до этого лишь смутно догадывался по впечатлениям, оставшимся от самых интимных его сновидений, и он даже представить себе не мог, что может испытать нечто подобное наяву. Мэриэл была повсюду, и Вир изворачивался и крутился, пытаясь отодвинуться от нее, но это было невозможно. Невозможно было ни сдержать ее натиск, ни самому не поддаться этому натиску. Все его тело мучительно напряглось, словно каждая жилка раздулась, переполнившись разгоряченной кровью.

- Я люблю тебя, - снова и снова шептала Мэриэл ему на ухо, - мой дорогой, мой сладкий...

Вир пытался отпихнуть ее, но сил для этого взять было неоткуда. Он чувствовал, что голова у него уже перегружена эмоциями, и в конце концов отчаяние придало ему силы. Он сумел оторваться от Мэриэл и скатился на пол. Кое-как он добрался до ближайшего кресла, плюхнулся в него и глянул на Мэриэл, теперь уже полуобнаженную, все еще лежавшую, свернувшись, на постели. Ее глаза светились любовью, и она вновь начала подбираться к Виру.

- Довольно, - попросил он. – Просто... останься там. Хорошо?

Мэриэл взглянула на него, пораженная.

- Ты уверен?

- Да. Я уверен.

Вир встал и попытался привести свои растрепанные одежды хоть в какой-нибудь порядок. Это все, что он мог сделать, чтобы попытаться сфокусироваться на чем-нибудь хорошем и правильном, с учетом сложившейся ситуации. Его внутренний голос потешался над ним, приговаривая: «Хорошем и правильном? Ты же попросил техномага промыть мозги этой женщине, заставить ее влюбиться в тебя, чтобы утолить свою жажду мелкой мести, притворившись, будто в конечном счете это пойдет на пользу Приме Центавра. Так пользуйся плодами своих усилий, наслаждайся тем, что она предлагает тебе. Ты это заслужил, а она будет в восторге.»

Но едва выслушав этот призыв своего внутреннего голоса, Вир приказал ему замолчать.

Неужели Гален и в самом деле промыл ей мозги? У нее не было того пустого, бессмысленного взгляда, какой можно было ожидать, если бы Мэриэл и вправду потеряла рассудок. Вир видел, что это совсем не так. Вся хитрость, весь ум, все лукавство, которые он привык в ней видеть и научился понимать, - все это по-прежнему было при ней. И это принесло Виру большое облегчение, потому что иначе Мэриэл стала бы бесполезной для него.

...бесполезной... для него...

Он попытался поскорее отринуть эту мысль, потому что та личность, у которой подобные соображения могли возникнуть, определенно была бы совершенно не по нраву Виру.

Да, ум Мэриэл никуда не исчез, но он тонул в той единственной эмоции, которая захлестнула ее, в том чувстве, которое излучал ее взгляд, устремленный на Вира: преклонение, ничем не омраченное восхищение. Вир не был готов к тому, что все произойдет вот так внезапно. В глубине души он никак не мог поверить, что техномаг в самом деле в состоянии исполнить его просьбу. Когда Мэриэл вошла в каюту и поцеловала Вира, он все еще подозревал, что это может быть некоей шалостью с ее стороны. Но пыл ее страсти быстро избавил его от этого заблуждения.

Вир почувствовал себя грязной скотиной.

Он начал убеждать себя, что все нормально. Что из них двоих Мэриэл зашла гораздо дальше, и ее руки были замараны гораздо сильнее. Эта женщина привыкла использовать секс и первобытные эмоции как оружие, как одно из орудий своего грязного труда. И если ее излюбленное оружие обернулось теперь против нее самой, то ей же хуже. Она не заслуживала ни малейшей крупицы жалости. Но, с другой стороны, Мэриэл настолько легко поддалась вновь возникшему чувству, что, по-видимому, сама не понимала, насколько неожиданным и неестественным было его возникновение.

Вполне возможно, все это дело показалось Виру таким отталкивающим именно потому, что Мэриэл не понимала происходящего.

Вир не имел намерения предаваться с ней постельным утехам, какой бы захватывающей ни представлялась подобная перспектива. Наоборот, он собирался чуточку дистанцироваться от Мэриэл, чтобы заставить ее прочувствовать те мучения, которые вынужден был пережить он сам. Впрочем, мысль об этом показалась ему заманчивой лишь в первый момент. А затем Вир осознал низменную суть подобного желания и почувствовал отвращение к самому себе. Надо найти Галена, и пусть он снимет с Мэриэл заклятие. Пусть вернет ее в нормальное состояние, чтобы она вновь могла...

Чтобы она вновь могла подрывать его репутацию. Очернять его, распускать о нем сплетни, делать его труды еще более неэффективными, чем они были сейчас.

Вир взглянул на Мэриэл. Дела обстояли в точности так, как сказал Гален: эта женщина явно готова была сейчас уничтожить себя, только бы не разочаровать Вира. Просто небо и земля по сравнению с той коварной стервой, какой она была еще несколько часов назад. Но Вир приказал своим сердцам зачерстветь, и начал уговаривать себя, что даже если ему теперь и не нравится все происходящее...

Что ж... уже завтра он, несомненно, будет смотреть на все по-другому.

- Разве ты не хочешь насладиться мною, Вир, любовь моя? – прошептала Мэриэл. – Позволишь ли ты мне показать, как сильно я люблю тебя?

Казалось, на оба вопроса невозможно ответить иначе, чем пылким согласием, но с решительностью и силой воли, наличия которых он в себе даже не подозревал, Вир сумел заставить себя отказаться от идеи поддаться чувству. И вместо этого он сказал:

- Я уверен, это было бы приятно.

- Было бы приятно? И все? – Мэриэл явно почувствовала огромное разочарование. – Вир, любовь моя, позволь, я покажу тебе... Позволь стереть все твои сомнения и подарить тебе безграничное...

- Мэриэл, я хочу... чтобы ты не прикасалась ко мне некоторое время.

- Не прикасалась... к тебе?

- Именно так.

Эти слова больно ранили Мэриэл.

- Не ласкать тебя? Не ощущать твою твердую плоть под моими пальцами? Не прикасаться к твоим щупальцам?

Дата добавления: 2015-07-13