От издательства 29 страница

Мы подошли, таким образом, к центральной концепции _нового описания мира_. Орел и его эманации - совершенно особая тема в книгах Кастанеды. Она, несомненно, несет на себе отпечаток традиционного индейского мироощущения, восходящего к изначальным импульсам давнего мифологического мышления, но одновременно является продуктом новой, прагматической установки, неразрывно связанной с объективным исследованием и здоровым скепсисом практика-позитивиста. Такое странное сочетание неминуемо должно быть противоречивым, и эти противоречия буквально преследуют дона Хуана (и, следовательно, Кастанеду) во всех беседах о вселенной Орла. Удивительно наблюдать, как признание мифа колеблется на грани его отрицания, как отрицание молчаливо смиряется с традицией, чтобы тут же подвергнуть ее сомнению или даже осмеянию. Нигде (кроме, пожалуй, дзэн-буддизма) мы не встретимся со столь своеобразным отношением к продукту собственного учения. Быть может, именно здесь заключена самая яркая и убедительная иллюстрация к известному положению "воин верит, не веря". Как ни странно, противоречивое отношение магов к собственной космологической идее оказывается вполне последовательным воплощением фундаментального духа системы, а подчеркнутая неопределенность оценок - наилучшим доказательством _трезвости_ и _здравомыслия_ воина, так как особое "зависание" между верой и скептицизмом есть единственно возможный на практике подход в специфической дисциплине дона Хуана. Так как вселенная Орла не является метафизической конструкцией, а есть лишь систематическое описание _опыта_, то дон-хуановский "человек знания" неизбежно попадает в неловкое положение: он не может не учитывать собственный опыт, но и не может безоговорочно верить в него. Все оказывается _условно_ реальным и _условно_ нереальным, всюду царит сомнение при одновременном признании истинности. Сравнив различные высказывания дона Хуана по поводу Орла и "мифа об Орле", вы легко заметите эту странность. Он постоянно подчеркивает эмпирический характер своего знания и тут же признает непостижимый характер его источника. О мифе он говорит прагматически, а живой опыт использует для подтверждения мифа - и не может поступать иначе. Этой призрачной форме традиция дона Хуана доверила сохранение знания, и до сей поры та прекрасно исполняла свое предназначение.

"Дон Хуан сказал, что древние видящие смогли _увидеть_ неописуемую силу, являющуюся источником бытия всех существ, хотя для этого им и приходилось подвергать себя невероятным опасностям. Эту силу древние видящие назвали Орлом, поскольку те немногие взгляды мельком, которые позволили им _увидеть_ эту силу, создали у них впечатление, что она напоминает нечто похожее на бесконечно огромного черно-белого орла. Они _увидели_, что именно Орел наделяет осознанием. Он создает живые существа таким образом, чтобы они в процессе жизни могли обогащать осознание, полученное от него вместе с жизнью. И еще они _увидели_, что именно Орел пожирает обогащенное осознание, отбирая его у существ в момент их смерти.

- И потому, когда древние видящие утверждали, что смысл жизни состоит в накоплении и развитии осознания,- продолжал дон Хуан,- речь шла не о вере и не о логическом умозаключении. Они это _увидели_.

Они _увидели_, как осознание живых существ отлетает в момент смерти и, подобно светящимся клубкам ваты, поднимается прямо к клюву Орла и им поглощается. И потому для древних видящих был очевиден факт смысл жизни всех существ - в обогащении осознания, которым питается Орел." (VII, 295)

По сути, дон Хуан вынужден иметь дело с трудным и неустойчивым синтезом далеких друг от друга взглядов. Ведь миф об Орле - это продукт древних магов, а дон Хуан и его линия относят себя к когорте новых видящих. И если миф до сих пор не сметен ревизионистским духом этих насмешливых скептиков, то лишь потому, что экзистенциально важная часть их опыта так и не нашла лучшей интерпретации. Никто из новых видящих, разумеется, не воспринимает буквально такие слова, как "сотворение" или "пожирание светимости осознания", но непостижимость и грандиозность Силы продолжает внушать им трепет - наверное, ничуть не меньший, чем впечатлительным магам древности. И миф живет - полупринятый, полуотчужденный, дань традиции свод практических указаний, до сих пор не утративших своей актуальности. Дон Хуан называл его также "правилом Нагваля". Вот как повествует об этом Кастанеда в книге "Дар Орла":

"Сила, правящая судьбой всех живых существ, называется Орлом. Не потому, что это орел или что-то, имеющее нечто общее с орлом либо как-то к нему относящееся, а потому, что для видящего она выглядит как неизмеримый иссиня-черный Орел, стоящий прямо, как стоят орлы, высотой уходя в бесконечность.

Когда видящий смотрит на черноту, являющуюся Орлом, четыре вспышки света освещают его сущность.

Первая вспышка, подобно молнии, помогает видящему охватить контуры тела Орла. Тогда можно видеть белые мазки, выглядящие как перья. Вторая вспышка молнии освещает колышущуюся, создающую ветер черноту, выглядящую как крылья Орла. С третьей вспышкой видящий замечает пронзительный нечеловеческий глаз. А четвертая, последняя вспышка открывает то, что Орел делает. Орел пожирает осознание всех существ, живших на земле мгновение назад, а сейчас мертвых, прилетевших к клюву Орла, как бесконечный поток мотыльков, летящих на огонь, чтобы встретить своего хозяина и причину того, что они жили. Орел разрывает эти маленькие осколки пламени, раскладывая их, как скорняк шкурки, а затем съедает, потому что осознание является пищей Орла.

Орел - сила, правящая судьбой живых существ,- видит всех этих существ сразу и совершенно одинаково. Поэтому у человека нет никакого способа разжалобить Орла, просить у него милости или надеяться на снисходительность. Человеческая часть Орла слишком мала и незначительна, чтобы затронуть целое.

Только судя по действиям Орла видящий может сказать, чего Орел хочет. Хотя Орла и не волнуют обстоятельства жизни любого живого существа, каждому из них он сделал _дар_." (VI, 140-141)

Именно здесь, на этой фразе, заканчивается оригинальная интерпретация _видения_, сделанная в незапамятные времена древними индейскими магами, и начинается _собственно миф_. Единственное допущение (вполне простительное, если учитывать уровень представлений наших далеких предков), будто Орел сознательно вмешивается в судьбы людей, хоть и не имеет для этого никаких причин, послужило фундаментом для целого корпуса идей. Древние видящие, не уделявшие специального внимания _безупречности_, очевидно, уступили общечеловеческой слабости искать смысл действий, оправдывая свое существование перед лицом вечности. Структура подобных мифов всегда достаточно тривиальна. Идея дара, ниспосланного человечеству высшими силами, настолько распространена среди различных культур, что может рассматриваться как архетипическая. Известное своеобразие в данном случае заключается лишь в том, что в мифологические одежды облачают конкретные практические рекомендации. Это касается, прежде всего, роли "Нагваля" и структуры "отряда магов". Но даже здесь не стоит терять трезвости и рассудительности, ибо мы не можем судить об эффективности древних рецептов в наше беспокойное время. Миф о _даре_ звучит так:

"Каждому живому существу была дарована сила, если оно того пожелает, искать проход к свободе и пройти через него. Для того видящего, который видит проход, и для тех существ, которые прошли сквозь него, совершенно очевидно, что Орел дал этот дар для того, чтобы увековечить осознание.

Для того, чтобы к этой лазейке существовал проводник, Орел создал Нагваля. Нагваль - это двойное существо, которому было открыто правило, будь он в форме человека, растения или чего угодно живого. Нагваль уже по самой своей двойной природе стремится искать этот проход.

Нагваль приходит парами, образованными мужчиной и женщиной. Двойной мужчина и двойная женщина становятся Нагвалем только после того, как каждому из них будет открыто правило и каждый из них поймет и примет его полностью.

Глазу видящего Нагваль-мужчина или Нагваль-женщина видятся как светящееся яйцо с четырьмя отделами. В отличие от обычных людей, имеющих только две стороны - правую и левую, у Нагваля левая сторона разделена на две длинных секции, точно так же как и правая.

Орел создал первых Нагваля-женщину и Нагваля-мужчину и тотчас пустил их в мир _видеть_. Он снабдил их четырьмя женщинами-воинами, которые были сталкерами, тремя воинами-мужчинами и одним мужчиной-курьером, которых они должны были вести к свободе и заботиться о них." (VI, 141-142)

Далее Кастанеда сообщает, какие типы женщин и мужчин представляют собой воины магического отряда. Мы не станем их перечислять, но должны заметить, что представленные характеристики достаточно точны и конкретны. Кроме того, они опираются на вполне определенные особенности энергетической структуры человеческих существ, которые могут быть идентифицированы видящими, что позволяет избегать ошибок в определении того или иного типа. Эти подробности как раз и составляют главное своеобразие мифа, наделяющее его практической ценностью для современных магов.

"Следующий приказ, полученный Нагвалем и его партией, состоял в том, чтобы найти еще трех курьеров. Они могли быть женщинами или мужчинами либо же составлять смешанную группу. Чтобы быть уверенным, что мужчина-нагваль поведет свою партию к свободе, а не отклонится от пути и не окажется совращенным, Орел поместил женщину-нагваля в ином мире, чтобы она служила маяком, ведя всю партию к выходу.

Затем Нагвалю и его воинам было приказано забыть. Они было брошены во тьму, и перед ними поставили новую задачу: _вспомнить самих себя и вспомнить Орла_." (VI, 144)

Видно, недаром замечательный философ нашего времени Мераб Мамардашвили говорил о платоновской идее "воспоминания". Проникновение неосознаваемых восприятий в область сознания в самом деле подобно пробуждению памяти. Забытая целостность мироощущения и полнота жизни, словно бы данная нам изначально, а затем утраченная, после обнаружения грезится чем-то неуловимо близким, вечно обитавшим на окраинах внутреннего пространства. Идея утраченного знания напрашивается сама собой. Платон (да и многие другие мыслители), вероятно, переживал некое шевеление интуиции, воображая свою идеальную Реальность, и все люди могут испытать то же самое, если будут настойчиво прислушиваться к неясному гулу мироздания, живущего _помимо_ человека. Мы уже говорили о мифологеме "великого сна" - что это, как не перифраз "забытья", утраты чувства или сознания, утраты памяти? Каждое живое существо, взыскующее истины, приближается к ее порогу, ловит ее неотчетливый блеск, но, к несчастью, путается в способах понимания, придумывает собственный смысл и собственную красоту - на это уходят последние силы, из-за чего и не бывает решающего прорыва.

"Команда забыть была настолько сильной, что все разделились. В намерение Орла входило, что если они окажутся способными вновь вспомнить самих себя, то они обретут целостность... Их последней задачей после того, как они восстановят свою целостность, было разыскать пару двойных существ и преобразовать их в нового нагваля-мужчину и нагваля-женщину, открыв им правило.

И точно так же, как первый Нагваль, мужчина и женщина были снабжены минимальной партией. Они должны были снабдить новую пару Нагвалей четырьмя воинами-женщинами, которые представляли бы собой сталкеров, тремя воинами-мужчинами и одним мужчиной-курьером." (VI, 144)

Таким образом, согласно мифу, обеспечивается непрерывная линия магического знания. Правило дает довольно жесткие указания по поводу структуры отряда Нагваля и количества входящих в него воинов. Их должно быть 16: восемь воинов-женщин, четверо воинов-мужчин (вместе с Нагвалем) и четыре курьера, Семнадцатой становится женщина-нагваль из следующего цикла, которую отряд забирает с собой в иные миры.

"Я потребовал от дона Хуана объяснить, как правило стало известно человеку. Он растолковал, что правило бесконечно и охватывает каждую грань поведения воина. Интерпретация и накопление правила является работой видящих, чьей единственной задачей из века в век было видеть Орла, наблюдать за его бесконечным потоком. Из своих наблюдений видящие сделали вывод, что если светящаяся оболочка, содержащая человеческую форму, будет разрушена, то появится возможность найти в Орле слабое отражение человека. Невыразимые указания Орла могут быть восприняты видящими, правильно истолкованы ими и накоплены в форме свода правил." (VI, 145)

Если "правило" действительно выглядит мифом, то его интерпретация является своеобразным _преодолением_ мифологического мышления, как всегда трудным и постепенным, отражающим новые идеи и установки современных видящих. Кастанеда сообщает, что развитие воина подразумевало прохождение через три стадии понимания правила. Дон Хуан, пишет он, "вел нас к принятию правила как карты, затем к пониманию того, что можно достичь высшего осознания, раз оно существует, и, наконец, привел нас к фактическому проходу в иной, скрытый мир осознания." (VI, 146)

Иными словами, вместе с движением воина по пути его понимание правила делается все более конкретным, с одной стороны, ибо из идеи превращается в живой опыт, а с другой стороны - все менее догматичным, менее жестким, так как учитывает бесконечное разнообразие нюансов.

"Он сказал, что существует два типа интерпретаций - универсальная и индивидуальная. Универсальное толкование принимает установки основного отдела правила такими, какие они есть. Для примера можно было бы сказать, что Орлу нет никакого дела до человеческих действий, и все же он предоставил человеку проход к свободе.

Индивидуальная же интерпретация является тем заключением, к которому приходит видящий, используя универсальные интерпретации как исходные посылки. Например, поскольку Орлу нет до меня никакого дела, я должен убедиться, что мои шансы достичь свободы возрастают, быть может, благодаря моей решительности." (VI, 147)

Вы, конечно, заметили, как далеко может увести подобная установка в интерпретации. По сути, миф незаметным образом разоблачается, его превращают в условность ("которая, может быть, есть"), поскольку непреложным остается лишь исходное положение о существовании _свободы_, или "высшего типа осознания", пути же к этому состоянию достаточно индивидуальны, хотя и опираются на общее направление.

В последних книгах Кастанеда мало говорит об Орле. Нам кажется, что он, во многом оставаясь человеком европейского духа, не испытывает сильной нужды в этом индейском мифе. Теперь Карлос в большей мере склонен подчеркивать, что вышеописанные взгляды относятся к далекому прошлому. Скажем, обратите внимание на тон следующего замечания:

"Дон Хуан сказал, что использование перепросмотра магами прошлого объясняется их убежденностью в том, что во вселенной существует неподдающаяся восприятию могущественная сила, наделяющая все существа осознанием и жизнью. Под воздействием той же силы существа погибают, тем самым возвращая ей заимствованное ранее осознание, усиленное и обогащенное их жизненными переживаниями. Дон Хуан сказал, объясняя точку зрения магов прошлого, они верили, что поскольку эта сила заинтересована именно в наших переживаниях, то очень важно насытить ее копиями нашего жизненного опыта, получаемыми в ходе перепросмотра. Удовлетворившись тем, что она ищет, эта сила затем освобождает магов, давая им возможность развивать свои чувства и тем самым достигать самых удаленных частей времени и пространства." (IX,

192)

Наверное, вы заметили, что Карлос явно осторожничает, никак не выражая собственного отношения к точке зрения магов далекого прошлого. Исследование продолжается, так что разумнее воздержаться от поспешных суждений.

Завершая тему мифа об Орле в учении дона Хуана, следует, пожалуй, сказать о собственно антропологической стороне дела. Как известно, культура американских индейцев во многом остается загадкой для современных исследователей. Скудные сведения, которыми располагает американистика, добыты в основном благодаря археологическим раскопкам, образцам настенной письменности, обнаруженным в храмах и пирамидах, сообщениям "информаторов" (т.е. культурных представителей индейских племен, сохранивших часть наследия своих цивилизаций и добровольно поделившихся этим знанием с завоевателями, вроде известных "информаторов" любознательного монаха Саагуна, собравшего ценные сведения еще в самом начале Конкисты - в XVI веке) и нескольким уцелевшим "кодексам" - рукописным хроникам ацтеков. К несчастью, фанатичные конкистадоры уничтожили огромное количество индейских книг, полагая, что их содержание - "богопротивное и еретическое".

На сегодняшний день американистам не известно об особом культе Орла в районе Центральной и Южной Америки, где, судя по всему, зародилась самая древняя и самая развитая из индейских культур. Правда, у ацтеков и майя, испытавших значительное толтекское влияние, был широко распространен культ бога Солнца (у ацтеков - _Тонатиу_). Предполагается, что одним из символов бога Солнца был Орел, хотя некоторые исследователи придерживаются мнения, что Орел просто символизировал отвагу и мужество. Как и в большинстве случаев, когда речь заходит о древних цивилизациях Америки, мы вынуждены опираться на догадки. Что, скажем, обозначает скульптурное изображение "спящего бога", раскопанное в Толлане (Туле) - предполагаемом центре толтекского государства? Подобные скульптуры были также обнаружены в тех городах майя, где влияние толтеков было наиболее значительным. Быть может, это _сновидящий_ бог? Кроме того, никто не знает, почему у этих каменных сновидцев большое отверстие в области живота. Есть предположение, что туда складывали жертвы. Возможно. Хотя дон Хуан, наверное, сказал бы, что они изображают открывшийся "просвет" энергетического кокона в момент включения _второго внимания_. Неизвестно также, что символизируют восемь "атлантов" фигур из известного храма в Толлане. Представители дон-хуановской традиции, по сообщению Кастанеды, считают их женщинами-воинами из отряда древних индейских магов и приписывают им определенные функции (см "Дар Орла").

Таким образом, мы можем находить некие намеки или отдельные параллели среди разрозненных останков "высоких культур" Америки (толтеков, ацтеков, майя), но не располагаем ни одним антропологическим фактом, прямо подтверждающим наличие описанной традиции в данном этническом пространстве. Разумеется, такое положение ничего не доказывает и ничего не опровергает. Доводы, приводимые скептиками, как нам кажется, в гораздо большей степени основаны на самом скептицизме, чем на серьезном научном материале. В то же время, исходя из высокого развития философской и оккультной мысли у древних индейцев нагуа, следует сказать, что магическое знание такого рода _могло быть ими создано_. По крайней мере, это вполне согласуется со своеобразной идеей _нагуаля_ как двойника человеческого существа, наделенного магическими способностями, - идеей, широко распространенной среди наследников толтеков, чему есть реальные исторические свидетельства. Так, Дэниэл Бринтон в своей книге "Нагуализм" цитирует епископа Чьяпас (Chiapas), который еще в давние времена покорения Мексики преследовал индейских колдунов:

"Нельзя утверждать, будто все они по-прежнему во власти Дьявола, однако продолжают до сих пор сотрудничать с ним - превращаются в тигров, львов, буйволов, во вспышки света и огненные шары. Исходя из признаний этих грешников, можно говорить об их телесной связи с Дьяволом, которая осуществляется через их _нагуаля_."

Особенно любопытным представляется нам упоминание об "огненных шарах" и "вспышках света", которое не совсем укладывается в традиционные представления христианских священников Европы о колдовстве и сотрудничестве о дьяволом. Например, "Молот ведьм" о подобных проказах умалчивает, что лишний раз подтверждает глубокую оригинальность индейской дисциплины. Нам кажется, что исток такой оригинальности лежит в уникальной концепции _тоналя_ и _нагуаля_, понятой в рамках теории восприятия. Культурные параллели, о которых упоминают некоторые авторы (в частности, Дональд Ли Вильямс связывает тональ и нагуаль с египетскими Ка и Ба, а также китайскими _куэй_ и _шин_), представляются в данном случае не вполне уместными. И если уж рассуждать об "архетипической тенденции образовывать такие идеи", то только в аспекте подсознательного переживания внутренней двойственности, полностью абстрагируясь от реального содержания этой двойственности, а оно как раз и определяет степень проникновения данной культурной традиции в "сущность вещей" - странную и многоликую вселенную Орла.

2. Эманации Орла

_Истины, о которых я тебе рассказываю, вовсе не требуется защищать,

тем более - с пристрастием. Эти истины были сформулированы, чтобы

облегчить воину путь к просветлению, а вовсе не затем, чтобы служить

сентиментальным откровением личной веры_.

Дон Хуан

Основным элементом энергетической вселенной, постигаемой при помощи _видения_, являются _эманации Орла_. Это очень широкое понятие, поскольку включает в себя любые виды или структуры бытия, каковые известны нам в состоянии обычного восприятия, но при этом всесторонне превосходит их, дополняет и встраивает в бесконечно разнообразное целое. Фактически, такой космос разделяется на две глобальные сферы: источник энергии (Орел) и истекающая из него энергия (эманации). Для видящих _эманации_ являются простейшими структурами или элементарными объективациями единой Силы в пространстве и во времени. Интерпретируются они как своеобразные "светящиеся нити", и это выглядит по-своему логично, поскольку иная форма (например, точка или сфера) для всякого перцептуального аппарата (который по природе своей воплощает _отдельность_ или _ограниченность_) не выражает вездесущего проникновения и бесконечности. Именно _линия_, а не точка представляет собой единицу Силы, развернутой в пространстве-времени, т.е. элементарную _актуализацию_ Силы. Точка, скорее, выражает чистую) потенциальность а плоскость некую структуру или разновидность ткани, т.е. следующую ступень развертки энергии. Схематическое описание вселенной Орла приведено Кастанедой во введении к книге "Сила безмолвия". Оно довольно лаконично и охватывает основные принципы нового "инвентаризационного списка":

"1. Вселенная является бесконечным скоплением энергетических полей, похожих на нити света.

2. Эти энергетические поля, называемые эманациями Орла, излучаются из источника непостижимых размеров, метафорически называемого Орлом.

3. Человеческие существа также состоят из несчетного количества таких же нитеподобных энергетических полей. Эти эманации Орла образуют замкнутые скопления, которые проявляются как шары света размером с человеческое тело с руками, выступающими по бокам, и подобные гигантским светящимся яйцам.

4. Только небольшая группа энергетических полей внутри этого светящегося шара освещена точкой интенсивной яркости, расположенной на поверхности шара.

5. Восприятие имеет место, когда энергетические поля из этой небольшой группы, непосредственно окружающие точку яркого сияния, распространяют свой свет и освещают идентичные энергетические поля вне шара. Поскольку воспринимаются только те поля, которые озарены точкой яркого сияния, эта точка называется "точкой, где собирается восприятие" или просто "точкой сборки".

6. Точка сборки может быть сдвинута со своего положения на поверхности светящегося шара в другие места на поверхности или внутри шара. Поскольку свечение точки сборки может озарить все энергетические поля, с которыми она приходит в контакт, она немедленно высвечивает новые энергетические поля, делая их воспринимаемыми. Это восприятие известно как _видение_. (Нам кажется, что в данном случае автор толкует _видение_ иначе, чем дон Хуан, возможно, желая упростить понятие.- А. К.)

7. Когда точка сборки смещается, становится возможным восприятие совершенно иного мира - такого же объективного и реального, как и тот, который мы воспринимаем обычно. Маги отправляются в этот другой мир, чтобы получить силу, энергию, решение общих и частных проблем, или для встречи лицом к лицу с невообразимым.

8. _Намерение_ - это проникающая сила, которая дает нам возможность восприятия. Мы осознаем не благодаря восприятию - скорее, мы воспринимаем в результате давления и вмешательства _намерения_.

9. Целью магов является достижение полного осознания для того, чтобы овладеть всеми возможностями, доступными человеку. Эго состояние осознания предполагает даже совершенно иной способ ухода из жизни." (VIII, 13-14)

О существовании каких-то нитей, используемых магами то ли для восприятия, то ли для передвижения, мы слышали от Кастанеды, начиная с его второй книги. Объяснения, приводимые автором, всегда были либо недостаточно полными либо маловразумительными. Возможно, дон Хуан сознательно прибегал к упрощениям, беседуя с Карлосом в его обычном состоянии сознания, либо тому виной недостаточно ясное понимание самого Кастанеды. Впрочем, когда дело доходит до принципиально невербализуемого опыта, условность описаний и разночтения метафорических оборотов - явление вполне естественное. Это особенно заметно, когда со "светящимися нитями" связывается понятие _нагуаль_. Тогда может возникнуть впечатление, что _нагуаль_ - это и есть совокупность особенных нитей энергии, что, конечно же, совсем не так, ибо подобное заявление сводит Реальность лишь к одному из способов ее интерпретации. Такое сбивающее с толку утверждение, например, можно найти в эпизоде из четвертой книги, где дон Хуан и Хенаро заставляют Карлоса двигаться в _теле сновидения_, совершая прыжки с обрыва:

"Оба они стали повторять одни и те же слова. Они говорили, что я не должен бояться, что у меня есть длинные мощные нити, которые существуют не для того, чтобы защищать меня, потому что защищать нечего, и не для того, чтобы обороняться, они здесь для того, чтобы вести меня в моем восприятии _нагуаля_, как мои глаза ведут меня в моем нормальном восприятии _тоналя_. Они сказали, что мои нити находятся повсюду вокруг меня, что благодаря им я могу воспринимать все сразу и что одной-единственной нити достаточно, чтобы прыгнуть в ущелье или чтобы прыгнуть со дна ущелья на скалу.

Я слышал все, что они шептали. Каждое слово, казалось, имело для меня свое особое значение. Я мог ухватить каждый его оттенок, как если бы я был записывающим устройством. Они оба уговаривай меня прыгнуть на дно ущелья. Они сказали, что я должен вначале ощутить свои нити, затем изолировать одну, которая ведет вниз на дно унынья, и следовать ей." (IV, 262)

Если вы помните, в четвертой книге Кастанеды тема _сновидения_ впервые освещается достаточно подробно. Эпизод, который мы привели, несомненно, относится к практическому использованию навыков, полученных в _сновидении_, на фоне бодрствующего сознания. О _теле сновидения_, о его особой роли в подобных упражнениях мы еще поговорим в следующей главе, сейчас же важно отметить два момента, связанных с устройством энергетической вселенной Орла. Во-первых, человеческий кокон не есть замкнутая форма, помещенная в океан внешних полей, но представляет собой нечто вроде клубка, состоящего из множества нитей, входящих в него извне и туда же возвращающихся. Эта всесторонняя открытость структуры при внутренней ее стабильности позволяет осуществлять постоянный и полноценный энергообмен, который в противном случае был бы просто невозможен. Во-вторых, восприятие, следующее за этими нитями (т.е. элементарными полевыми структурами, составляющими самую сущность пространства-времени), является фактическим перемещением энергии в пространстве, и только от тренированности _внимания_ и _личной силы_ зависит объем посылаемой по этим полям энергии.

От объема энергии, движущейся в нитевидном поле, зависит яркость, или _светимость_ структуры в глазах видящих. Наиболее яркими же формами оказываются те, в которых сосредоточено _осознание_. Можно предположить, что это связано с энергетическим процессом, соответствующим нашему представлению о саморефлексии. Два встречных потока энергии (т.е. сам поток и его отражение) движутся в одном нитевидном поле, и именно это явление называется _осознанием_. Такой процесс лежит в основе функционирования точки сборки.

"Дон Хуан рассказал, что после того, как древние маги _увидели_ точку сборки с окружающим ее сиянием и составили представление о их вероятной функции, они приступили к разработке объяснения. Они предположили, что, фокусируя сферическое сияние на энергетических нитях вселенной, непосредственно сквозь это сияние проходящих, точка сборки человеческих существ автоматически без какого бы то ни было предварительно осознанного намерения собирает эти нити или волокна, формируя из них устойчивую картину воспринимаемого мира.

- Но каким образом волокна, о которых ты говоришь, могут быть собраны в устойчивую картину воспринимаемого мира? - спросил я.

- Этого не может знать никто,- ответил дон Хуан.- Маги _видят_ движение энергии. Но _видеть_ ее движение недостаточно, чтобы сказать, как и почему это происходит.

Дон Хуан утверждал, что, после того, как они _увидели_ миллионы сознательных энергетических волокон, проходящих через точку сборки, древние маги сформулировали постулат, гласивший: проходя сквозь точку сборки, волокна собираются в пучок под действием окружающего точку сборки сияния. _Увидев_, насколько сильно меркнет это сияние у людей, находящихся без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов, древние маги пришли к убеждению, что это сияние и есть свечение осознания." (IX, 24)

Дата добавления: 2015-08-31