ВВЕДЕНИЕ. Психическое развитие человека в современном обществе, переходящем от эпохи масс к эпохе индивидуальностей

Психическое развитие человека в современном обществе, переходящем от эпохи "масс" к эпохе индивидуальностей, в значительной мере определяется знаниями фундаментальных законов целостности свойств человека как субъекта психической деятельности. Усилившаяся в этой связи рефлексия психологов и практиков, направленная на раскрытие сущностных детерминант формирования индивидуальности, свидетельствует о крушении ранее распространенных стереотипов мышления, постулирующих широкие возможности подгонки людей под единый стандартный образец требований деятельности, рассматривающих смысл образования как преодоление своеобразия человека. Напротив, в современном мире существующее разнообразие индивидуальностей анализируется как бесценное богатство общества.

Однако, перспективы теоретических и прикладных аспектов познания интегративности характеристик индивидуальности в поведении, столь важного для повышения эффективности и результативности деятельности и сохранения психического и соматического здоровья человека не могут осуществляться в рамках чисто прикладных работ. Для этого требуется специальное изучение новой для типологических исследований проблемы целостности индивидуальности.

Категория "Индивидуальность" является одной из основных в психологии. Однако, это понятие до сих пор часто используют как синоним индивидуальных различий, что ведет к "мозаичным" представлениям о природе данного феномена, редуцируя его содержание. Вместе с тем, целостность индивидуальности очевидна: нельзя говорить о " раздвоении" индивидуальности по аналогии с общепринятым термином "раздвоение личности".

Проблема воссоздания целостности

индивидуальности - при всей ее кажущейся простоте -долгое время не поддавалась научному решению. По этому поводу известный психогенетик Дж. Хирш писал: " Экспериментальное исследование индивидуальных различий в чем-то напоминают гамлетовское "быть или не быть". Дж. Кеттел исследовал их, Уотсон хоронил, Толмэн понимал, Трайон подчеркивал их важность, Халл сводил к

минимуму их значимость для теории, Хантера они озадачивали, Скиннер и его ученики были заведены ими в интеллектуальный тупик, а авторы формальных моделей предпочитали фиксировать элементарные софизмы, чем добывать знания о них" (цит. по кн. "Роль среды и наследственности в формировании индивидуальности человека. М., Педагогика, 1988, с.З).

Проблема целостной индивидуальности уникальности сочетания организмических, индивидных и личностных свойств в субъекте психической деятельности (работа поддержана Российским фондом фундаментальных исследований - код проекта 94-06-19749) имеет и в отечественной психологии непростую судьбу. А.Н. Леонтьев даже конституциональные свойства индивида рассматривал в качестве безличных предпосылок развития личности (1975). П.Я. Гальперин обычно относил индивидуальные особенности человека, проявляющиеся в ходе формирования умственных действий, к сфере " индивидуальной болтанки", которая является своеобразным артефактом обучения. Однако, по мере получения данных в конкретных работах стали пересматриваться стереотипы мышления, согласно которым воспитание, образование, среда способны направленно формировать психический облик человека по образцу требований деятельности.

Интенсивное познание закономерностей формирования индивидуальности начато в последние годы в связи с запросами практики. Индивидуальный подход в обучении и воспитании, вопросы профориентации, профотбора и профподбора кадров, эффективности труда, проблемы психосоматики связаны с учетом индивидуальных особенностей человека в их целостности. Любая общепсихологическая закономерность свое реальное воплощение получает в индивидуально-модифицированных формах.

Более полное понимание индивидуальности, идущее от традиций древних мыслителей, рассматривает комплексы ее характеристик в контексте целостности взаимодействия человека с его специфической средой. Здесь в полной мере проявляется психологический закон о преломлении "внешних причин" через " внутренние условия" индивидуальности (Рубинштейн,1995; Брушлинский, 1993 и др.), в которых важное значение

имеют индивидуально-стабильные, конституциональные, природные, генотипические свойства человека.

В данном контексте целостность индивидуальности наиболее полно раскрывается в единстве организмических, индивидных и личностных свойств субъекта психической деятельности (Б.Г.Ананьев, 1968; Б.Ф.Ломов, 1984; К.А.Абульханова, 1973;

А. В.Брушлинский, 1993). В этой связи особое значение приобретает детальное типологическое исследование произвольности в контексте изучения задатков сущностных детерминант человеческого поступка Психофизиологический уровень индивидуальности является при этом референтным в экспериментальном исследовании, поскольку он опосредует влияние генотипа на психику, обладает выраженными кумулятивными качествами, включает непроизвольную составляющую произвольной активности (В.Д.Небылицын, 1966; Б.Ф. Ломов,1984 и др.).

Исследования в области целостной индивидуальности учитывают опыта отечественной дифференциальной психофизиологией, фундамент которой составила теория свойств нервной системы, выдвинутая в основных чертах еще И.П.Павловым, а применительно к человеку существенно преобразованная и методически оснащенная, главным образом, Б.М.Тепловым, В.Д.Небылицыным, их соратниками и учениками. Даное направление психологической науки было призвано изучать унитарные параметры целого мозга как задатки целостных общеличностных особенностей человека (В.Д.Небылицын, 1968). В этой связи понятна выявившаяся на определенном этапе развития этого направления потребность в исследованиях индивидуальных особенностей произвольной сферы психики. Актуальность таких типологических работ подчеркивал еще Б.М.Теплов (1963). Он отмечал, что собственно произвольные движения, столь важные для оценки человеческой индивидуальности, не поддаются научному анализу в рамках традиционной условно-рефлекторной парадигмы изучения типологических особенностей высшей нервной деятельности.

Созданная к тому времени аналитическая теория основных свойств нервной системы рассматривала их как природную основу формально-динамической стороны

психики. Она обеспечивала углубленное изучение отдельных свойств, но, вместе с тем, констатировала парциальность особенностей разных регионов мозга и множественность их психологических проявлений (Б.М.Теплов, 1963; В.Д.Небылицын, 1966, 1968; Т.Ф.Базылевич, Б.Ф. Ломов, 1990 и др.). Фрагментарность получаемых фактов препятствовала целостному воссозданию индивидуальности в единстве организма, индивида и личности. (Термин "индивидуальность" до сих пор часто употребляется как синоним индивидуальных различий).

Комплексность исследования этих составляющих реального бытия человека требует проникновение научной теории, эксперимента и практики психологии в малоизученные закономерности индивидуализации целенаправленной активности, присущей субъекту психической деятельности. При этом целостность типологических механизмов произвольности раскрывается в системообразующей роли цели и результата действия в ходе организации активности человека, а также в интегративности и обобщенности характеристик индивидуальности и типичности поведения (П. К. Анохин, 1971; В.М.Русалов, 1979; В.Б. Швырков, 1980 и др.).

Выполненные в данном контексте теоретико-экспериментальные работы открывают новые пути решения таких остроактуальных проблем изучения индивидуальных различий как парциальность свойств нервной системы, трансситуативная вариативность симптомов индивидуальности, единство содержательной и формально-динамической компоненты субъектно-объектного взаимодействия, совмещение мобильности предметного содержания психики с устойчивостью общих факторов динамики индивидуальной жизнедеятельности.

Все вышесказанное указывает на актуальность представляемой читателю работы, результаты которой важны для развития теории, методов диагностики и принципов практического учета организованных в поведении особенностей человека. В современной психологической науке приближение к познанию закономерностей формирования целостной

индивидуальности на основе изучения целенаправленной активности субъекта помогает активизировать проработку таких остроактуальных проблем, как задатки общих и

частных способностей личности, одаренности и таланта, гармоничность сочетания генетических предпосылок и средовых влияний в индивидуальном развитии при сопряжении в нем биологического с социальным. Очевидно, все эти проблемы имеют не только теоретическое, но и практическое значение.

Познание целостности индивидуальности на основе типологического исследования произвольных движений в структуре развивающейся деятельности, как показывает опыт наших прикладных исследований, имеет выход в практическую психологию, поскольку выделяемые закономерности сформулированы на основе психологического моделирования естественной динамики действий, которые могут рассматриваться как своеобразный "кирпичик", единица психического (В.П. Зинченко, 1987; В.П.Зинченко, С.Д.Смирнов, 1981). Таким образом, практическое значение данного исследования определяется обобщенностью психологической модели изучения произвольности в динамике активных действий и системным способом представления синдромов индивидуальности в поведении.

Теоретическим основанием проводимых исследований послужили известные положения теории и методологиии психологической науки о системном строении психофизиологических феноменов и об адекватности эволюционно-системного подхода к их изучению (П.К.Анохин, 1935, 1971; Н.П.Бехтерева, 1974; В.М. Русалов,1979; Ю.М.Забродин 1977; В.Б.Швырков, 1980; Б.Ф. Ломов, 1984 и др.), базирующиеся на традициях отечественной естественнонаучной школы психологов и физиологов (И.М.Сеченов, 1881; А.А. Ухтомский, 1923; И.П. Павлов, 1923; Лурия,1928, 1966; Е.Н. Соколов,1958; Б.М.Теплов, 1963; В.Д.Небылицын, 1966 и др.). В соответствии с этими основаниями идеи системного подхода при реализации принципа развития (Л.И.Анцыферова, 1978) выступают в качестве общепсихологического контекста изучения законов формирования и развития целостной индивидуальности.

Особое значение для решения исследовательских задач имеет принцип единства сознания и деятельности (С.Л.Рубинштейн, 1935; А.В.Брушлинский, О.К.Тихомиров, 1989), принцип субъектности (К.А.Абульханова-Славская, 1973), теория субъекта психической

деятельности (А.В.Брушлинский, 1993, 1996) при континуально - генетическом, недизъюнктивном способе представления психических процессов в органических системах (А.В.Брушлинский, 1977,1979).Последовательное развитие теории целостной индивидуальности стало бы невозможным без учета итогов разработки психофизиологической проблемы (С.Л.Рубинштейн, 1959; Я.А.Пономарев, 1967; В.Б.Швырков, 1978 и др.), единиц анализа психики (В.П.Зинченко, М.К. Мамардашвили, 1977; Н.Д.Гордеева, В.П.Зинченко,1982; В.П.Зинченко, С.Д.Смирнов, 1983).

Перспективы исследования связаны с привлечением конкретно-методологических принципов анализа деятельности (С.Л.Рубинштейн, 1935; А.Н.Леонтьев, 1966 и др.), принципа потенциальной существенности любого условия деятельности в процессе решения задачи (Д.Н.Завалишина,1985), роли значимости побуждений для анализа личности (В.Г.Асеев, 1993), идей о целеспецифичности и системоспецифичности нейрональной активности и ее макроуровня (ЭЭГ, ВП) в поведении (В.Б.Швырков, 1978; Ю.И. Александров, 1989 и др.), данных о высокой прогностичности психофизиологических характеристик (А.Н.Лебедев, 1993 и др.). Учитываются также принципы типологических исследований: конструктивность рассмотрения синдромов индивидуальных особенностей человека, первичность строго лабораторных методов их изучения, математико-статистический анализ данных диагностики индивидуальных различий (Б.М.Теплов, 1963; В.Д.Небылицын, 1966), важность типологического анализа активности человека для разработки проблем индивидуальности (Б.М.Теплов, 1956; А.И. Крупное, 1970, 1993).

Актуальность представленного в монографии направления психологических наук также определяется слабой проработанностью проблем сочетания разноуровневых свойств индивидуальности в развитии взаимоотношения человека с его специфической средой, потребностью науки в концепциях, синтезирующих разнородные знания о целостной индивидуальности. Шаги в этом направлении открывают возможность широкого использования закономерностей поведенческой организации разроуровневых индивидуальных особенностей в различных сферах общественной практики (эргономике,

радиоэкологии, медицине, педагогике, психодиагностике и др.).

Структура отраженных в монографии теоретико-экспериментальных исследований по своей логике подразделяется на пять этапов, включающих: 1. Анализ тенденций развития дифференциальной психофизиологии, в русле которых поставлены проблемы типологического анализа произвольных движений и действий. При этом подчеркнута актуальность системного исследования антиципации в плане познания закономерностей функционирования целостной индивидуальности, а также конкретизирован в экспериментальных задачах новый пласт проблем индивидуализации произвольной сферы психики; 2. Подбор, модификация и ревалидизация методик изучения типологических особенностей психофизиологического уровня движений разной степени произвольности; 3. Экспериментальное исследование типологических особенностей динамики произвольных движений разного психологического содержания, где референтными был психофизиологический уровень системных антиципационных процессов. Соотнесение характеристик ПА, объективизирующих специфику функциональных систем, с разноуровневыми признаками индивидуальности с учетом унифицированных координат развития деятельности; 4. Теоретическое воссоздание целостности индивидуальности через системообразующие факторы единства разноуровневых свойств человека в субъекте психической деятельности; 5. Реализация выявленных закономерностей в прикладных исследованиях.

Указанные этапы исследования отражены в пяти главах работы. ПЕРВАЯ ГЛАВА (раздел 1.1.) рассматривает тенденции формирования отечественной школы дифференциальной психофизиологии, в рамках которой зародилась мысль о возможности изучения целостной индивидуальности с помощью психологического моделирования развивающейся деятельности и последующего детального исследования ее психофизиологических механизмов. Логика постановки проблем типологического анализа произвольностии (раздел 1.2.) и их конкретизация в экспериментальных задачах исходя из высказанной здесь гипотезы (раздел 1.3) также составляют содержание данной главы.

Приведенные во ВТОРОЙ ГЛАВЕ монографии факты показывают, что указанный биоэлектрический феномен имеет широкую область применимости. Данный показатель может быть рассмотрен как репрезентант психофизиологического уровня в структуре целостной индивидуальности. С помощью указанных методик возможно моделировать достаточно широкий континуум ситуаций, в которых обычно осуществляются произвольные движения. В данном контексте - с одной стороны - можно изучать относительно непроизвольные (импульсивные, реактивные, пассивные) движения, а с другой стороны -произвольные (активные, спонтанные) действия, скорее представляющие собой не реакцию, а акцию (Н.Д.Гордеева, В.П. Зинченко, 1991) из-за органической включенности в решение значимой для человека задачи.

Разработанная нами для решения типологических задач методики регистрации разнообразных МВП носят оригинальный характер. Они фиксируют графические изображения, а также параметры потенциалов мозга. (Разные варианты методики подробно описаны в монографии автора 1983 года и представлены в разделе 2.2. второй главы).

Основные результаты экспериментальной части системных исследований антиципации в структуре индивидуальности изложены в ТРЕТВЕЙ и ЧЕТВЕРТОЙ главах монографии. В данных главах дана оценка пригодности метода МВП для изучения психологической специфики произвольных движений.

ТРЕТВЯ ГЛАВА исследования посвящена изучению гетерогении механизмов антиципации в зависимости от ситуаций регистрации ПА. Планирование указанного ракурса рассмотрения процесса антиципации (первый раздел) исходило из обобщения имеющихся в дифференциальной психофизиологии фактов, которые содержат исторически инвариантные идеи, ставшие отправным моментом для формулирования целей, задач и гипотез работы. В этой связи проанализированы ранее полученные данные об организации симптомов силы-чувствительности как общего свойства нервной системы.

Изучение влияния интенсивности проприоцептивных нагрузок на МВП для диагностики функциональной выносливости неспецифической активации мозга, а также сопоставление градиентов изменений показателей МВП с

традиционными свойствами нервной системы не выявили гомогенности их синдромов [13]. Показанные связи, вместе с тем, не могут рассматриваться и как региональные: характеристики фронто-ретикулярного комплекса регуляторной системы мозга коррелируют между собой и с рядом традиционных показателей свойства силы-чувствительности. Указанные параметры свойства при этом могут быть не связанными между собой. Налицо явная неравнозначность выделяемых статистических зависимостей.

Именно эта неравнозначность могла стать отправным моментом рассмотрения целостности иерархической организации нейрофизиологического уровня произвольности. Все это потребовало привлечения теоретико-методологической базы системного подхода для выделения закономерностей взаимосвязей исследуемых характеристик, рассмотрения их динамики в зависимости от системообразующих факторов, содержащихся в специфике решаемой человеком задачи и индивидуализированных способах организации деятельности.

Материалы, представленные в ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ уточняют степень чувствительности исследуемого феномена в отношении психологически существенных основ динамики произвольных актов в структуре деятельности. Экспериментальные данные, представленные в разделе 3.2. показывают, что параметры МПГ существенно различаются в двух ситуациях вероятностного обучения. Ситуация I (частый успех) отличается в МПГ большей -по сравнению с ситуацией II (редкий успех) выраженностью (в лобном отведении): амплитуд, площадей между средней линией и графиком потенциалов, полярно-амплитудной асимметрии. Потенциалы ситуации I по ходу опыта приобретают более мощный "энергетический индекс"

Напротив, для ситуации II выявлено редуцирование определенных индексов МПГ по ходу эксперимента, что свидетельствует о малой его выраженности в ситуациях маловероятного решения задачи по мере стабилизации образа действий. Возникновение выраженной заблаговременной преднастройки к действиям, которые, исходя из прошлого опыта, часто приводят к успеху, наряду с уменьшением реактивного эффекта в ситуациях

редкого успеха - все в комплексе соответствует закономерностям опережающего отражения человеком текущих событий (Б.Ф.Ломов, Е.Н. Сурков, 198 0).

Как показывает анализ экспериментальных материалов, МПГ также содержат компоненты, связанные с тактикой "подстораживания" редкого сигнала. Это связано со специфически человеческими особенностями информационного поиска, которому присуща высокая "цена" угадывания редкого сигнала наряду с постепенной утратой высоковероятным событием качеств новизны, неожиданности, которые стимулируют активационные процессы (Соколов, 1960; Хомская, 1972).

В целом, полученные результаты показывают, что за внешней схожестью произвольных движений в их психоэнергетике открываются существенные различия в связи с целостной ситуацией развития субъектно-объектного взаимодействия. Опережающие действие системные процессы, включенные в решение задачи на снятие неопределенности прогноза, отражают, в частности, степень стабилизированности стратегии поведения, а также информационный эквивалент прогнозируемого результата.

В какой степени параметры МПГ выделяют своеобразие реализуемой цели, корреспондирующей со смыслом действия? Ответ на этот вопрос, существенный для психологической оценки любого метода, дал сравнительный анализ показателей МПГ двух серий экспериментов. В них произвольные движения осуществлялись в разных ситуациях. При этом действия были тождественными по сенсомоторным компонентам, но различались целями, задачами [28, 32]. Существенно различными оказалась и структура факторов, выявленных на основе факторизации матрицы интеркорреляций показателей мозговых потенциалов антиципации.

Таким образом, суммированная биоэлектрическая активность мозга, предшествующая внешне фиксируемым произвольным движениям, содержит гетерогенные характеристики, связанные с динамикой действий в структуре деятельности, со стадией развития стратегии поведения, с информационным эквивалентом планируемого результата и смыслом цели.

Представленные в ТРЕТБЕЙ И ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВАХ материалы показывают, что ПА являются чувствительным

индикатором интенсивности функциональных нагрузок, меры стабилизированности стратегии поведения, информационного эквивалента прогнозируемого субъектом результата, смысла реализуемой цели. Таким образом, ПА с полным основанием могут изучаться в плане системных исследований индивидуально-типологических особенностей психологически существенных трансформаций произвольных движений в структуре развивающейся деятельности.

Унитарные координаты произвольной активности в наших исследованиях были апробированы на способность выделения надситуативных характеристик антиципации, которые могли бы составить предмет типологического анализа. (Предельно динамичные индивидуальные характеристики, связанные с конкретикой текущей здесь и сейчас ситуации, мало пригодны для типологического анализа). С этой целью характеристики ПА с помощью критерия знаков сравнили в четырех "квадрантах" поведения, образованных сочетанием степени сформированности стратегии и вероятностью успеха. Было показано [24, 27], что данные разнородные "блоки" вероятностного обучения содержат сходные характеристики ПА. Так, яркая выраженность полярно-амплитудной асимметрии за счет превалирования отрицательной фазы над положительной происходит как в ситуациях частого успеха в двух изученных стадиях развития деятельности обучения, так и при стабилизированной стратегии, сочетающейся с редким успехом.

Представленные факты свидетельствуют об относительной надситуативности характеристик процессов антиципации. Таким образом, единичные их признаки прямо и непосредственно не вскрывают содержательно координированных особенностей функциональных систем, задействованных в реализации произвольных движений. Вместе с тем, можно предполагать опосредованные влияния содержательной стороны активности на психологически существенные трансформации действия, изменяющие информационный поиск субъекта деятельности, а следовательно, и психофизиологическую "канву" субъектно-объектного взаимодействия. Конкретные данные, полученные в этой связи, раскрывают соотношения характеристик антиципации развивающейся

деятельности и показателей генетически обусловленных свойств нервной системы (силы и лабильности).

ТРЕТЬЯ ГЛАВА монографии (разделы 3.4.) содержит данные факторного анализа матриц интеркорреляций характеристик ПА автоматизированных произвольных движений и параметров свойств нервной системы. При этом выявлена лишь слабая тенденция общего генеза антиципации и свойств индивида.

Факторный анализ результатов серии ПА в ходе "вероятностного обучения" осуществлялся раздельно для ПА формирующейся и стабилизированной стратегии поведения (материал изложен в ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ). В начале эксперимента индексы ПА оказались объединенными со свойствами нервной системы в два общих фактора. В первый фактор вошли следующие параметры: показатели ПА при частом успехе - латентности максимума негативности (двух областей), латентность позитивности (лобного отведения), а также индекс силы нервной системы коэффициент "в". Другой выделенный фактор включил амплитуду ПА (от максимума позитивности до средней линии при лобной регистрации) в ситуации частого успеха и индексы лабильности и силы.

Резюмируя изложенное, можно отметить, что функциональные системы, если судить по мозговым характеристикам антиципации - ПА, как в период поиска стратегии поведения, так и при ее стабилизации содержат в своих синдромах типологические особенности индивида. Структура этих синдромов различается в разных "квадрантах" вероятностно-прогностической деятельности. Координаты данных квадрантов - мера стабилизации стратегии поведения и субъективная вероятность будущего успеха - существенно определяют включенность генотипических характеристик индивидуальности в функциональные системы, реализующие произвольные действия.

Включенность типологических признаков в механизмы антиципации позволяет рассматривать их как инвариантную составляющую целенаправленной активности в широком континууме разнообразных форм взаимодействия субъекта с миром. Поскольку организация физиологического в данном контексте соотносится с качеством психического отражения (Я.А.Пономарев, 1967; В.Б.Швырков, 1981), то следует ожидать соотнесенности

индивидуальных особенностей процессов антиципации с психологией целостной индивидуальности. Проверке и уточнению этого предположения были посвящены специальные исследования [1, 9, 10, 31, 32, 35, 36].

ИССЛЕДОВАНИЕ СВОЕОБРАЗИЯ ПСИХОЛОГИИ ИНДИВИДУАЛБНОСТИ в зависимости от индивидуализированности функциональных систем, объективизируемых в ПА, осуществлялось с помощью статистического анализа массива данных, включающих ПА и потенциалы сличения (ПС) вместе с характеристиками стратегии вероятностного обучения, актографическими параметрами индивидуального реагирования, а также особенностями переделки навыка. Соответствующие материалы представлены в ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ монографии.

Проведенный нами цикл работ выявил многочисленные статистические связи, соотносящие интериндивидуальные вариации биоэлектрических характеристик разных периодов вероятностного обучения и своеобразие избираемой субъектом стратегии деятельности [30, 32, 36]. Обобщенные в ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ материалы, в частности, показали, что при формировании стратегии степень ориентации человека на вероятность часто наступающего события оказывается тесно связанной (к=0,934; р<0,001) с коэффициентом синхронизации суммированных биотоков в период подтверждения прогноза о наступлении маловероятного события.

Собраны конкретные материалы о соотношениях между характеристиками ПА и темпом движений, временными показателями переделки навыка, результативностью прогнозирования редкого и частого события [ 32-49]. Эти факты показывают, что функциональные системы, объективизируемые ПА в поведении, объединены общим генезом с параметрами психодинамики и результативности деятельности. Есть основания связывать выявленные факторы с задатками способностей [41,43,49], которые являются условием успешного выполнения той или иной продуктивной деятельности (Краткий психол. словарь, 1985, с.339).

В данном контексте также была изучена представленность синдромов антиципации в системной детерминации формирующегося навыка [32, 35]. Изложенные в ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ (раздел 4.3) результаты

сопоставления индексов ПА и характеристик выработки навыка "зеркального письма" показали, что статистические связи интегративных параметров ПА с особенностями переделки навыка достаточно однозначны. В соответствии с ними, большее время, затраченное испытуемым на написание слова зеркальным шрифтом, соотносится с более выраженными ПА, включенными в механизмы реализации разнообразных действий.

Если свести воедино обобщенные в монографии факты, то выявляются следующие линии их интеграции: 1. Важными детерминантами, конституирующими психофизиологические функциональные системы антиципации, реализующие разнородные деятельности, является задача, цель действия, его смысл, планируемый в образе будущего результат. 2. Среди гетерогенных по своей природе функциональных систем (объективизирующихся в биоэлектрических

характеристиках антиципации) выделяются синдромы, включающие как параметры ПА, так и генотипические показатели свойств нервной системы. 3. Выделенные синдромы, являясь относительно надситуативными и составляя инвариантную компоненту целенаправленной активности разного типа, могут рассматриваться в контексте экологических проблем оптимального сопряжения биологического со средовым, как задатки предпочтения индивидом определенных стратегий поведения, его темповых и результативных характеристик.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ВОССОЗДАНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ РАЗНОУРОВНЕВЫХ СВОЙСТВ ИНДИВИДУАЛВНОСТИ В ПОВЕДЕНИИ предпринято в обобщающих разделах диссертации Чрезвычайная сложность такой реконструкции побудила нас в ряде разделов диссертации применительно к конкретному экспериментальному материалу осуществить попытку реализации эволюционно-системного подхода в контексте экологической парадигмы. Только системные исследования индивидуальности, по нашему мнению, являются оптимальной стратегией интеграции данных о соотносимости разнообразных индивидуальных особенностей человека. Такой подход к рассмотрению неизбежно ограниченных экспериментальных фактов в рамках дифференциальной психофизиологии и психологии создает новое проблемное поле, позволяющее перейти от

постулирования "мозаичной" феноменологии индивидуальности к изучению закономерностей, связывающих разные ее уровни в субъекте психической деятельности.

Важность комплексного взгляда на природу индивидуальности подчеркивается в современной науке в связи с фактами, свидетельствующими об индивидуализации признаков в развитии видов (И.И.Шмальгаузен, 1982 и др.) в процессе социобиологических взаимодействий (Е.В.Шорохова, 1975 и др.). Поиск путей представления целостности индивидуальности связывается с будущим психологических наук в плане разработки экологии индивидуальности (Е.Н.Петрова, 1992). Вместе с тем, имеющиеся теории, глубоко и всесторонне анализируя отдельные фрагменты реального бытия индивидуальности, не детализируют подходы к воссозданию ее целостности, хотя целостность один из ясно фиксируемых сознанием признаков индивидуальности как системы - имплицитно содержится в логике развития ряда фундаментальных концепций (Б.Г.Ананьев, 198 0; В.С.Мерлин, 198 6; В.Д.Небылицын, 1966; В.М.Русалов, 1979, 1986; Ян Стреляу, 1982; А.Г.Асмолов, 198 6; В.Н.Дружинин,1990; Э.А.Голубева, 1993 и др.). Однако, проблемы интегративных механизмов, скрепляющих в целостность разнообразные проявления индивида и личности в субъекте психической деятельности, в конкретно-научном плане остаются мало разработанными.

По мысли Б.Г.Ананьева, "единичный человек, как индивидуальность, может быть понят лишь как единство и взаимосвязь его свойств как личности и субъекта деятельности, в структуре которых функционируют природные свойства человека как индивида". [1980, с.178]. Конкретные исследования не случайно поэтому в любом из факторов, определяющих структуру личности, обнаруживают корреляционные плеяды, сложноветвящиеся цепи связей между отношениями и свойствами личности, интеллектуальными и другими психическими функциями, соматическими и нейродинамическими особенностями человека (Б.Г.Ананьев, 1980, с.153).

Идея целостности, как имманентно присущая системному подходу к развитию, в современной психологии считается главной при воссоздании

интегративности свойств и качеств человека в активном поведении. Целостность такого рода динамично развивающихся органических живых систем принципиально не может быть описана через механические взаимосвязи отдельных ее частей, уровней, признаков. Целостность, применительно к проблемам индивидуальных различий, целесообразно изучать через "системообразующий фактор" (П.К.Анохин, 1978), интегративность характеристик человека (В.П.Кузьмин, 1980; В.М. Русалов,1979), типичность поведения [139].

Системообразующим основанием, скрепляющим разноуровневые механизмы субъектно-объектного взаимодействия для получения планируемого результата, является мотивационно-потребностная сфера личности (А.Н.Леонтьев, 1966, 1975 и др.). Вектор "мотив-цель" обусловливает опережающий характер реагирования человека в сложноорганизованном потоке событий. В феноменах опережающего отражения сказываются фундаментальные закономерности формирования и развития функциональных систем. Их кумулятивность обеспечивает преемственность стадий развития живых систем. В результате, актуальная структура нейро- и психофизиологического уровня жизнедеятельности, опосредующего влияние генотипа на психику (Б.Ф.Ломов, 1984; Т.М. Марютина, 1993; И.В. Равич-Щербо, 1978), содержит следы прошлого (генотипические признаки), аналоги настоящего (сравнение прогноза и реальности) и предвестники будущего (информационные эквиваленты образа-цели).

Отмеченные кумулятивные способности функциональной системы раскрываются уже на уровне нейрональной активности. Так, функциональные системы удовлетворения даже элементарных органических потребностей задействуют эволюционно-древние пра-системы (В.Б.Швырков,1978,1985 и др.).

Предпринятая в наших работах объективизация отмеченной гетерогенности функциональных систем в факторах антиципации, включенной в динамику произвольных движений, с учетом дополнительных координат субъектно-объектного взаимодействия при его естественном развитии, позволяет, на наш взгляд, изучать на этой модели общие закономерности строения недизъюнктивных структур индивидуальности.

Функциональные системы (если судить по ПА) постоянно содержат в своих синдромах индивидуализированные коды информационного эквивалента будущих результатов и целей действий человека, и в этом аспекте они могут быть относительно вариативными и подверженными регуляторным влияниям в конечном счете социально обусловленных детерминант (мотивационно-потребностной сферы, направленностей и установок личности).

Вместе с тем, гетерогения этих функциональных систем содержит и особого рода факторы (мы условно назвали их "квазигенетическими"), куда входят индивидуально-типологические признаки, в значительной мере обусловленные генотипом. Это позволяет рассмотреть указанные синдромы антиципации как стержневые при создании индивидуально-стабильных психофизиологических механизмов произвольных действий. Относительно природы "сцеплений" или "слитий" разноуровневых индивидуальных особенностей в поведении эвристичны идеи, высказанные В.М.Русаловым в специальной теории индивидуальности (1982). Анализируя материалы исследования в контексте данной теории, можно предполагать, что в непрерывном процессе индивидуального развития в разнотипных деятельностях на базе генерализации нейрофункциональных программ становится возможным индивидуально-системное обобщение и закрепление целых комплексов признаков индивидуальности с образованием относительно надситуативных синдромов.

Индивидуально-типологические компоненты таких функциональных систем, по-видимому, зависят от способа предшествующего обобщения. На практике указанные способы можно характеризовать разным образом, например, через степень автоматизированности действий и уверенность человека в успехе (как это было сделано в наших экспериментах при психологическом моделировании). Показанное преломление в синдромах антиципации индивидуальных особенностей человека, как бы идущих из прошлого в настоящем с перспективой на будущее, очевидно, не может быть выведено из статичных представлений о биологических основах индивидуально-психологических различий. Целостная картина многогранных свойств и качеств индивидуальности может

воссоздаваться при системном видении объекта изучения, в контексте которого свойства отдельных частей целого определяются закономерностями развития его внутренней структуры. При этом, таксономический ракурс воссоздания психологии индивидуальности в рамках дифференциальной психофизиологии позволяет объединить в целостность "индивидные свойства" (Ананьев, 1969) и общеличностные качества через посредство закономерностей формирования и развития механизмов естественного протекания деятельности.

В каждый момент своего развития человек органически включен в эволюционный процесс, итогом и этапом которого он является. Таким образом, эволюционные истоки свойств и качеств индивидуальности предполагают непрерывность и преемственность ее развития. В данном контексте в масштабе эволюции получают объяснение постоянно фиксируемые, но трудно осмысляемые связи онтогенеза с филогенезом и социогенезом (И.И.Шмальгаузен, 1982; В.П.Кузьмин, 1982 и др.). Такого рода зависимости, повторяясь, обобщаясь и фиксируясь в индивидуальном развитии, могут лежать в основе описанной У.Найссером способности человека выделять и манипулировать предвосхищениями (1981, с. 147).

Имплицитные знания, содержащиеся в формулируемых представлениях, позволяют понять характерные для разных типов человеческой индивидуальности "сцепления" и "слития" разноуровневых ее особенностей, которые выводятся не непосредственно из свойств нервной системы, а анализируются как обусловленные историко-эволюционными законами формирования системных качеств функциональных органов развивающегося в активном поведении субъектно-объектного взаимодействия.

Показанная в наших исследованиях интегрированность индивидных и общеличностных черт в функциональных системах, объективизированных в антиципации, предполагает отказ от иллюзорного, но вместе с тем практикующегося в психологических разработках изначального дизъюнктивного расчленения свойств индивида (как исключительно генотипических) и личности (как бы формируемой под влиянием социума).

Собранные в исследовании факты свидетельствуют, что человек как субъект психической деятельности

способен опосредованно влиять на организацию функциональных систем, изменяя, в частности, регуляторный контур процессов антиципации с помощью, например, варьирования представлений об образе-цели или же при накоплении знаний, умений, навыков для формирования определенной стратегии достижения личностно значимых целей.

ГЛАВА I

Дата добавления: 2015-08-31