Е издание 7 страница

В рамках нескольких исследований выявлена отчетливая взаимосвязь между юмором и счастьем: счастливые люди больше смеются и обладают лучшим чув­ством юмора. Рух и Керрел (КисЬ & СаггеИ, 1998), обследовав 263 американца и 151 немца зрелого возраста, обнаружили очень высокую корреляцию (0,8 и выше) между показателями по Опроснику бодрости (Скеег/Ыпезз тьегйогу') и Шкале чув­ства юмора (Киск'з 5еп$е о/Нитог). Этот тест измеряет, насколько люди воспри­нимают окружающую действительность с юмором. Установлено, что и другие изме­рения юмора коррелируют с благополучием (особенно выражена эта связь, когда речь идет о шутках, помогающих справиться со стрессом (РгеШей; е1 а1., 1998)) и способностью самому «выдать» что-нибудь смешное.

70 Глава 5. Юмор и смех

Экстраверты и другие люди с хорошо развитыми социальными навыками мно­го смеются и смотрят на вещи с юмором. В главе 10 мы увидим, что существует довольно сильная корреляция между экстраверсией и счастьем. Неудивительно, почему такие люди больше смеются: самооценка частоты смеха является частью шкалы экстраверсии. Мы пришли к выводу, что экстраверты и другие люди с раз­витыми социальными навыками счастливы благодаря социальным отношениям, которые доставляют им удовольствие. Теперь мы знаем, что юмор способствует тесным отношениям, а экстраверты обладают лучшим чувством юмора.

Он способствует созданию позитивного душевного настроя. Часто этот метод применяется в лабораторных экспериментах: испытуемым показывают отрывки из комических лент с участием Питера Селларса, Джона Клиза' и других комедий­ных актеров. Нет сомнения в том, что такие фильмы и в обычных условиях созда­ют позитивное эмоциональное состояние и весьма приподнятое настроение. Хаус-тон и соавторы (Ноиз1оп е1 а1., 1998) обнаружили, что юмористический концерт в доме престарелых понижает у его обитателей уровень тревожности и депрессии.

Истоки юмора Юмор у животных

В данном разделе нас интересует вопрос, существует ли врожденная основа юмо­ра, выражающая некоторое биологическое преимущество. Кошки, собаки и мно­гие другие животные, особенно молодые, играют друг с другом, что является отра­жением их социальной активности. Обычно считается, что функция таких игр — тренировка навыков, которые окажутся полезными в дальнейшей жизни, — напри­мер, умения драться. Игра часто сопровождается различными социальными сиг­налами (например, игривая физиономия шимпанзе), которые указывают, что по­гоня или нападение не должны приниматься всерьез. Однако, по всей видимости, только у человекообразных обезьян, которые общались с людьми и обучались язы­ку жестов, наблюдается нечто, похожее на юмор. Шимпанзе Уошо использовала обозначение понятия «забавное» для щекотки, погони и игры в прятки. Однажды применила зубную щетку в качестве расчески. Еще она думала, что мочиться на Роджера, сидя на его плечах, очень забавно. Горилла Коко тоже шутила: она пока­зывала знак глагола «пить» (большой палец на губах), помещая вместо этого па­лец в ухо. Ей нравилось дразнить экспериментатора, демонстрируя некоторые зна­ки неправильно. Она смотрела на присутствующих людей, ожидая позитивной реакции (МсСЬее, 1979). Молодые шимпанзе также поддразнивают друг друга (УапНооЯеЫ., 1972).

Умеют ли животные смеяться? Ван Хуфф (Уап НооЙ", 1972) исследовал ужим­ки разнообразных человекообразных приматов и пришел к заключению, что суще­ствуют два возможных источника улыбок и смеха. Улыбками следует признать без-

1 Питер Селларс (ум. 1980) (не путать с актером и режиссером Питером Селларсом, начало яркого творческого периода которого приходится на 1980-е годы) — актер, создавший на телевидении мно­жество необычных образов, участвовал более чем в 70 картинах, например в сериях «Розовой пан­теры», фильме «Миллионеры». Джон Клиз — актер и писатель, соавтор «Летающего цирка Монти Пайтона». — Примеч. перев.

Истоки юмора 71

звучное выражение, показ зубов, гримасы, а смехом — расслабленное выражение, открытый рот, так называемая игривость. Последнее сопровождается частым пре­рывистым дыханием, что позднее, очевидно, эволюционировало в смех человека. Социальный контекст подобных проявлений различен. Гримаса — сигнал уми­ротворения, она появляется после выраженной другими животными агрессии. Выражение физиономии приматов с открытым ртом обозначает игру, оно адресо­вано партнерам, чтобы получить от них отклик. Однако смысл гримасы изменял­ся, поэтому он неодинаков у приматов, стоящих на разных эволюционных ступе­нях. У низших видов она означает исключительно умиротворение и покорность, хотя направлена на объединение и налаживание связей. Однако у шимпанзе су­ществует более дружеское выражение с оголенными зубами. Подобный же вы­вод справедлив и в отношении людей. Для нас улыбки и смех тесно связаны и вза­имозаменяемы (РгеизсЬоЛ & Уап Ноогг, 1977; Уап Ноогг, 1972).

Юмор и смех у детей

Нас интересует, в каком возрасте проявляется юмор у детей, какие формы он при­нимает, как развивается и что влияет на его развитие.

Улыбаться дети начинают очень рано, в первые недели жизни: когда видят лицо или слышат голос матери, а также когда их щекочут. К четвертому месяцу они уже смеются в ответ на щекотку или какую-либо тактильную стимуляцию, игру в «ку-ку» (в прятки). К концу первого года жизни они реагируют таким образом в ответ на нелепые события, например, когда мать пьет из детского рожка. По-видимому, подобные несоответствия вызывают смех уже в столь раннем возрасте, но лишь в том случае, когда ситуация безопасна и подаются игровые сигналы. В противном случае странности рассматриваются как угрожающие.

Приблизительно с 18 месяцев дети начинают играть, что-то воображая, преуве­личивая, самостоятельно выдумывая нелепости и несоответствия. Игры, в которых дети изображают из себя всевозможных персонажей, часто имеют социальный ха­рактер и являются источником веселья. Гарви (Сагуеу, 1977) приводит похожий пример (табл. 5.1).

Таблица 5.1 Игра на изображение персонажей

Девочка (4 года 9 месяцев) (Пишет письмо) Девочка (4 года 7 месяцев) (Слушает)

Дорогой дядюшка Глуп, пришлите мне

жареных фрикаделек, немного ветрянки

и инструменты для работы. '

Подпись... Госпожа Фингенейл.

(Улыбается и смотрит на подружку.)

Глуп-суп. (Смеется.) Эй, а ты что — госпожа Фингенейл?

Да, я госпожа Фингенейл.

(Важным, серьезным голосом.)

Глуп, госпожа Фингенейл. (Хихикает.) Источник: Сагуеу, 1977.

Девочка (4 года 9 месяцев) (Пишет письмо)	Девочка (4 года 7 месяцев) (Слушает)
Дорогой дядюшка Глуп, пришлите мне жареных фрикаделек, немного ветрянки и инструменты для работы. Подпись... Госпожа Фингенейл. {Улыбается и смотрит на подружку.)
	Глуп-суп. (Смеется.) Эй, а ты что — госпожа Фингенейл?
Да, я госпожа Фингенейл. (Важным, серьезным голосом.)
	Глуп, госпожа Фингенейл. (Хихикает.)

72 Глава 5. Юмор и смех

По мере взросления дети начинают понимать и более сложные шутки, а после 6-7 лет способны видеть множественность значений, поскольку достигли этапа конкретного операционного мышления, который выделил Пиаже. Шутки пред­ставляются детям более смешными, если их нужно разгадывать, т. е. вычленять второе значение. Всего вероятнее, это и происходит в юмористическом контексте (КогЪЬагЬ, 1976;5сЬи112,1976). Если им не исполнилось 7 лет, они не оценят следу­ющую шутку:

— Почему старик прокрался мимр своей спальни на цыпочках?

— Потому что не хотел будить свои таблетки для сна.

Но они понимают анекдоты, построенные на несоответствии, например:

Толстая Этель зашла в кафе перекусить и заказала целый фруктовый торт. «Вам нарезать на четыре или на восемь кусков?» — спросила ее официантка. «На четыре, — ответила Этель. — Я на диете» (МсСЬее, 1971).

В юморе детей с самого раннего возраста присутствует сильный социальный элемент. К 3 годам возникает выраженное желание рассказывать что-то смешное, делиться им с другими, чтобы рассмешить. Причина такого желания кроется, ве­роятно, в том, что общий смех доставляет удовольствие, а также укрепляет взаи­моотношения в группе. Фут и Чепмен (Роог. & СЬартап, 1976) установили, что семилетние дети смеялись больше, когда рядом оказывался другой ребенок, осо­бенно если он хохотал над теми же шутками и вызывал симпатию. Смех был силь­нее, если дети сидели рядышком и смотрели друг на друга, словно бы он представ­лял собой вид близких отношений. В 8-10 лет все увлечены загадками, анекдота­ми, построенными на вербальной двусмысленности. Например, следующими:

— Наряд вне очереди! Почему не выполняете?

— Мне, сэр, расцветка не нравится (5Ьи](:г & НопЬе, 1974).

Образцы юмора, приведенные выше, построены на несоответствиях, не имеющих никакой дополнительной мотивационной основы. Подавляющая же часть юмора взрослых содержит сексуальные, агрессивные или враждебные компоненты. Впер­вые у детей подобные шутки касаются туалетной тематики — на «анальном», по Фрейду, этапе. Вероятно, их появление связано с родительским запретом на обна­ружение подобных предметов; смех выполняет функцию некоторого катарсиса.

В начальной школе возрастает интерес к половым отличиям, представляющим еще одно табу. Основной вид агрессивного юмора — по-видимому, издевки, вы­ставление на посмешище, что обычно рассматривается как проявление агрессии или детской жестокости. Демонстрирующие ее веселятся, а вот испытывающие на себе такое обращение переживают его весьма болезненно (если их, например, драз­нят из-за полноты). Скэмблер и соавторы (ЗсатЫег е{ а1„ 1998) обнаружили, что среди детей 8-11 лет наиболее действенной была шутливая ответная реакция, а наименее эффективной — враждебная. Однако с возрастом характер насмешек ме­няется; для подростков характерно игривое, добродушное подтрунивание (^агт, 1997); ниже будет показано, что и для взрослых людей подобный юмор имеет по­ложительную окраску, выступая проявлением доброго отношения.

Истоки юмора

Откуда появляется социальный навык изображать что-либо забавное? Мак-Ги (МсСЬее, 1979) упоминает о лонгитюдном исследовании, установившем, что у де­тей, склонных шутить, близкие отношения с матерью сохранялись только до 3 лет, а затем следовал период, когда мать проявляла по отношению к ним мало любви. Этим выводом подтверждается идея, что юмор помогает справиться с трудными или стрессовыми ситуациями. К 6-летнему возрасту заметными становятся гендер-ные различия: мальчики больше шутят и дурачатся, чем девочки.

Юмор и мозг

Юмор зависит от функционирования определенных участков мозга. Шамми и Стасс (ЗЬашгш & 5т.из5, 1999) исследовали 21 человека с повреждением мозга и конт­рольную группу здоровых людей. Пациенты не понимали юмора, если поврежде­на была часть правой лобной доли, передняя ее область. Именно здесь обобщается и интерпретируется входящая информация, с ней связаны процессы самоосозна­ния. На юмор также влияют и определенные наркотики. Фитцжеральд и его кол­леги (РИг§егаЫ еЬ а1., 1999) выявили, что оланзапин, содержащий серотонин и до­фамин, подавлял безудержный смех страдающего шизофренией пациента. Смех, аналогично прочим выражениям лица, зависит как от лобных долей, так и от более близких к центру участков (Ко11з, 1999).

Эволюция юмора и смеха

Выше уже отмечалось, что человекообразные обезьяны демонстрируют и юмор, и смех, отчасти сходные с людскими. Еще мы увидели, что юмор любят маленькие дети. Он, как было показано, локализован в определенном участке мозга. Все эти моменты указывают на вероятность существования его врожденной основы. Если это действительно так, юмор должен был развиться в ходе эволюции потому, что выполнял некую биологическую функцию, давал определенное биологическое преимущество. Что же это за феномен?

По всей видимости, исток юмора и смеха — социальная игра, участники кото­рой дурачатся и получают от этого удовольствие. Мак-Ги (МсСЬее, 1979) счита­ет, что человекообразные обезьяны понимают юмор лишь в том случае, если вла­деют некоторыми языковыми навыками, т. е. способны манипулировать символа­ми, примеры чего даны выше. Однако и обезьяны, не обученные соответствующим умениям, вступая в игру, сигнализируют об этом озорной гримасой и сопровождают действия звуками, которые являются своеобразными предвестниками смеха.

Важнейшее свойство человеческого юмора — несоответствие, и мы видели, что дети младше 6-7 лет не понимают анекдотов, построенных на вербальной дву­смысленности. В то же время масса детских шуток рождается в гораздо более раннем возрасте, например, в играх, когда обыгрываются всевозможные нелепые фантазии.

В основе своей юмор — явление социальное, он способствует укреплению со­циальных связей, поскольку благодаря ему сообща переживаются положитель­ные эмоции и разряжаются отрицательные. Может быть, именно в этом и заклю­чается его истинная функция. Самое важное несоответствие, которое разрешается,

74 Глава 5. Юмор и смех

связано с социальными различиями — между матерью и ребенком, мужчиной и женщиной, начальниками и подчиненными: эти противоречия устраняются, бу­дучи представленными в комическом свете, и потому оказываются источником не конфликта, а забавы. В следующем разделе мы изучим социальные преиму­щества юмора.

Психология юмора

Базовая модель

Большинство психологов, изучавших юмор, пришли к выводу, что основное свой­ство событий, придающее им комический вид, — несоответствие (обязательный элемент забавного). Это разница между ожидаемым или обычно происходящим и тем, что на самом деле случается (СЬартап & Роо1, 1976). Когда мать пьет из дет­ского рожка, ребенок находит ее действия смешным. Когда человеку дают оценить вес предметов и среди них помещают один, который намного легче или тяжелее остальных, это кажется забавным. В анекдоте, построенном на игре слов, предпола­гается вторая трактовка происходящего. Несоответствие бывает основано на простой нелогичности, как в анекдоте о женщине, которая хотела, чтобы ей разрезали торт на 4, а не на 8 кусков, потому что сидела на диете. Многие психологи признают, что необходим еще и второй компонент — мотивационный. Согласно формулировке Вайера и Коллинса (\Ууег & СоШпз, 1992), это второе неожиданное событие или часть истории, которые каким-либо образом понижают значение или ценность опи­сываемых людей, событий. В несоответствии важны обе составляющие.

Примером несоответствия вместе с понижением статуса служит юмор разного рода. Прекрасный пример — этнические анекдоты, основанные на предполагаемой глупости и т. д. некой группы, как в анекдоте о том, сколько людей определенной национальности нужно, чтобы поменять лампочку. Подобное «превосходство» повышает самооценку «внутренней» группы, поскольку принижает «внешнюю». Фарс типа шоу Лорела и Харди1, вероятно, возможно рассматривать как случай несоответствия, поскольку участникам не причиняют никакого вреда, ударяя их поленом по голове (\Ууег & СоШпз, 1992).

Немалая доля юмора посвящена сексуальной тематике, что прекрасно вписы­вается в описанную модель. Например:

— Как прошло ваше посещение нудистского пляжа?

— Нормально. Труднее всего было в первые три дня.

Или:

— А как одевается твоя подружка?

— Откуда мне знать; думаешь, она позволила мне на это смотреть?!

' Лорел Стэн и Харди Оливер — американские киноактеры-комики. В 1926 г. составили популярную комическую пару (дуэт типа «худой—толстый»). Расцвет творчества этой пары падает на конец 1920-х гг. — Примеч. перее.

Психология юмора 75

Оба анекдота основаны на простой смысловой двойственности, на классичес­кой двусмысленности, при которой второе, менее очевидное, значение более непри­лично. Вот еще анекдот:

У одной пожилой дамы жили дома две обезьянки. Они умерли, и она повезла их (в такси) к таксидермисту1. «Не могли бы вы сделать чучела двух моих любимых обе­зьянок?» — спросила она. — «Ну разумеется, мадам. Хотите, чтобы это были спарен­ные чучела?» — «О пет, спасибо, пусть просто держатся за руки».

Фрейд объясняет анекдоты на сексуальную тематику иначе. Он полагал, что I юмор подобного рода в символическом виде дает выход подавленным сексуальным и агрессивным побуждениям. Эксперименты по мотивации показывают, что анек­доты и иные фантазии кажутся смешнее, когда указанные стимулы возбуждены, а также если запреты ослаблены алкоголем (см., напр.: С1агк & Зепзнэаг, 1955). По­добное называется катартической2 функцией юмора. Однако заметим, что и тогда он основан на несоответствии.

Кроме того, Фрейд считал, что выражение агрессии посредством юмора обла­дает аналогичным эффектом: обеспечивает символический выход данной мотива­ции. Во многом эта точка зрения сходна с теорией замещающего превосходства, рассматривающей юмор как насмехательство над другими. Фарс трактуется в ас­пекте символической агрессии, хотя, возможно, лучше классифицировать его как бессмыслицу и абсурд. Наконец, Фрейд упоминает анальный юмор, который, как мы видели, очень популярен у маленьких детей. Например:

— Почему от пуканья такая вонь?

— Чтобы и глухим было понятно (\\^уег & СоШпз, 1992).

По всей видимости, для того чтобы заставить людей смеяться, необходимо нали­чие двух элементов, а именно: несоответствия и одной из описанных выше мотива­ций. Когда присутствует только первое, люди могут счесть анекдот забавным и улыб­нуться, но чтобы вызвать у них смех, необходима еще и мотивация (МсСЬее, 1979).

Несоответствие в сочетании с усилением превосходства или унижения име­ет отношение ко многим видам юмора, но не всем. Ряд исследователей подчерки­вает его игривый характер в противоположность серьезному поведению. Это со­ответствует первым проявлениям юмора в детстве — щекотка, игры в прятки, пят­нашки, игры с нелепыми фантазиями, в которых присутствует преувеличение и подражание. Подобным же образом возможно оценить и некоторые разновид­ности юмора взрослых, например абсурдного, основанного на игре слов, а не на игре воображения (как другие разновидности комического). Данная точка зре­ния не противоречит и социальным аспектам юмора: игра — по преимуществу социальная деятельность.

1 То есть набивщику чучел. — Примеч. перев.

2 Катартический или катарсический — от греч. каЛагзгз, что в самом общем виде означает «очище­ние», «облагораживание». В психотерапии это метод лечения невротических симптомов, создате­лем которого считается Й. Брейер. Фрейд разработал свой катартический метод лечения неврозов. — Примеч. перев.

76 Глава 5. Юмор и смех

Индивидуальные различия в юморе

Вероятно, мы узнаем о психологии юмора больше, если поймем, какие люди более всего получают от него удовольствие. Самый значительный вклад принадлежит Руху и его коллегам из Германии. Этот ученый разработал Шкалу чувства юмора, Тест 3 ШЭ, которым оценивают, насколько смешными или неприятными кажутся людям анекдоты и карикатуры трех типов: построенные на несоответствии, абсурд­ные и на сексуальную тематику (КисЬ, 1998). Продолжительные исследования, про­веденные этими учеными в нескольких европейских странах, показали, что понима­ние юмора коррелирует с определенными личностными характеристиками. Как пра­вило (хотя и не всегда), экстраверсия связана с высокими показателями по Тесту ЗУ1Т), экстраверты также больше предпочитали сексуальные анекдоты. В одном из исследований было обнаружено, что экстраверты много смеются (КисЬ, 1998).

Обследовав 446 американских студентов, Белл и соавторы (Ве11 е{ а1., 1986) установили, что самооценка того, что вызывает у человека смех, прогнозируется с учетом уверенности в себе и самоконтроля — свойств, которые можно считать по­казателями развитых социальных навыков. Искателям острых ощущений анекдо­ты кажутся смешнее, что подтверждается обследованиями, проводимых с выбор­ками как немецких, так и американских студентов (Бескегз & КисЬ, 1992). Кон­сервативные установки и нетерпимое отношение к неопределенности связаны с общими показателями по шкале юмора, и в особенности с предпочтением анекдо­тов, основанных на несоответствиях, однако люди, набирающие большое количе­ство баллов по этому показателю, испытывают неприязнь к абсурдным анекдотам, вероятно, из-за того, что последние не поддаются рациональному разрешению. Практичным же людям нравятся анекдоты на тему секса, в то время как обладаю­щим либеральным складом мышления — абстрактные анекдоты.

Данные выводы свидетельствуют, что у юмора много разновидностей, степень привлекательности которых неодинакова для разных типов людей. Его соци­альный аспект проявляется во взаимосвязи с экстраверсией и склонностью к по­иску новых ощущений (зепзаИоп-зеектд), а также в корреляции между генераци­ей смешного и социальными навыками. Несоответствие оказывается предпочти­тельным для косных и нетерпимых людей, — подобный юмор следует трактовать как способ разрядить их напряжение.

Куипер и Мартин (Кшрег & Маг<лп, 1998) использовали совсем иной способ измерения — Опросник ситуативной реакции на юмор (5г(иаСюпа1Нитог Кезроте ОиезИопптге). Они неоднократно убеждались, что индивиды, получившие высо­кие баллы по данному опроснику, имеют и более высокие показатели по нейротиз-му и депрессии. Авторы разработали еще одну шкалу, измеряющую показатели ко-пинг-юмора (соргп§ Нитог): она аналогичным образом коррелирует с указанными величинами и позволяет судить о способности человека легче переживать стресс (МаЛш, 1996).

Социальный аспект юмора

Указанные классические теории юмора ничего не говорят нам о его социальной стороне. Трудно с их помощью также понять, откуда проистекает его огромный положительный эффект, усиливающий счастье и ослабляющий стресс. Неясным

Психология юмора 77

остается и то, какое эволюционное преимущество должны давать несоответствия, превосходство или символическое выражение сексуальных стимулов и агрессии. Все это проясняется при рассмотрении социального аспекта.

Выше мы видели, что уже в 2 или 3 года дети стремятся поделиться с окружа­ющими чем-то забавным, рассмешить друг друга или родителей. Чепмен и Фут (СЬартап & Роо1;, 1976) показали, что среди 7-летних детей юмор обладает зарази­тельной силой: они больше смеются, когда делятся между собой забавными веща­ми, если им нравится приятель, когда они находятся рядом с ним и общаются дол­гое время. Авторы считают, что смех выступает сигналом социальной близости, подобно улыбкам, взглядам и пространственной близости. Он вознаграждает со­беседника и способствует тому, что человек представляется более обаятельным и его принимают в группу. Однако ученые установили: смех не является альтерна­тивным сигналом, на чем стоит теория близости Аргайла и Дина (Аг§у1е & Эеап, 1965). На самом деле все указанные сигналы взаимодействуют, означая высокую степень близости. Лоренц (Ьогепг, 1963) полагал, что смех «создает сильное ощу­щение общности у участников и направляет их агрессивность против посторон­них» (р. 253). Подобно озорной гримасе у шимпанзе, смех — социальный сигнал, указывающий на шутливость и отсутствие агрессии.

Юмор повышает в глазах молодых людей привлекательность друг друга. Лан-ди и соавторы (Ьипс1у е1 а1., 1998) показали, что, самокритичный юмор предполага­емого выступавшего делал его обаятельней в глазах зрителей, если перед этим им показывали его привлекательную фотографию. Исследователи обнаружили причи­ну этого: подобный юмор «освещает темную сторону» привлекательных индивидов, которые иначе кажутся лишенными недостатков.

Комическое позволяет совместно переживать сильные эмоции, притом положи­тельные, а это — мощный способ укрепления социальных связей. Поэтому если один человек веселит всех, усилится и сплоченность всей группы. Юмор может ослабить напряженность в группе — благодаря совместно переживаемым эмоци­ям, а также потому, что таков безболезненный опосредованный путь разрешения табуированных вопросов и конфликтов (Етегзоп, 1969). Внутригрупповая соли­дарность усиливается, когда высмеиваются недостатки другой группы и ей проти­вопоставляется относительное превосходство своей. Это основа этнического юмо­ра у представителей национальных меньшинств (например, американских евреев и чернокожих), служащего укреплению морального духа (МагИпеаи, 1972).

Подшучивание — еще один пример проявления социальной стороны юмора. Рэдклифф-Браун (Кж1сНг1е-Вго\уп, 1940, р. 195) охарактеризовал это как отноше­ние, «в котором одному по обычаю разрешается, а в некоторых случаях и требует­ся, дразнить или высмеивать другого, который, в свою очередь, не может обижать­ся». Он обнаружил, что эти отношения довольно распространены в дописьменных культурах Африки и Азии. Насмешки обычно встречаются в отношениях родствен­ников, например, между родней со стороны жены и со стороны мужа, двоюродны­ми братьями и сестрами, дедушками и бабушками, потенциальными супругами. Издевки бывают достаточно суровыми: обычно это оскорбления, издевательства, подтрунивание, грубые шутки, непристойности. Рэдклифф-Браун и его последо­ватели утверждают, что их можно объяснить возможностью безвредного проявле-

78 Глава 5. Юмор и смех

ния агрессии и поддержанием солидарности там, где присутствуют и сплачиваю­щие пару связи, и конфликт интересов.

Указанные отношения — часть социальной структуры архаических обществ, которой все должны подчиняться. Существует и другой тип высмеивания, который схож с описанным. В качестве примеров таких отношений приводят распростра­ненные формы юмора, наблюдаемые в индустриальном обществе, в некоторых эт­нических субкультурах и на предприятиях; правда, это отношения индивидуально­го, добровольного характера. Например, критикуя подчиненного, чтобы его дисцип­линировать, руководитель нередко прибегает к помощи юмора, чему будет ниже приведено соответствующее объяснение.

Выше отмечалось, что дети нередко дразнятся, и в целом это имеет агрессивный характер. У взрослых же поддразнивание, как правило, позитивно окрашено. Келт-нер и соавторы (Кекпег е1 а1., 1998) нашли в американской студенческой органи­зации много таких образцов поведения, выступавших шутливым способом борь­бы с нарушением норм. Их применение вызывало положительные эмоции и улыб­ки Дюшенна (т. е. подлинные, когда сужаются глаза, в уголках которых появляются морщинки), особенно если замечание исходило из уст человека, равного по стату­су. Поддразнивание — один из основных способов заигрывания. Келтнер и соав­торы выяснили, что у пар, состоящих в романтических отношениях, подшучива­ние способствовало флирту и положительным эмоциям. Аргайл и Хендерсон (Аг§у1е & НепсЬгзоп, 1985) установили, что поддразнивание — распространенное правило дружбы.

Каким же образом разрешение несоответствий согласуется с этими социальны­ми функциями юмора? Понимание последнего укрепляет связи и ослабляет напря­женность во взаимоотношениях. Во множестве социальных ситуаций важную роль играет еще одно несоответствие, оно связано с разницей людей в статусе, половой принадлежности и т. д. Юмор очень часто обыгрывает эти различия, сглаживает их, делает безобидными благодаря тому, что позволяет посмотреть на них с другой стороны. Женщина, пьющая из детского рожка, примиряется с этим и смеется над различиями в статусе матери и ребенка.

Юмор и стресс

Преодоление (копинг) стресса

Юмор смягчает стресс, делая его менее угрожающим и вредоносным. Мартин и Лефкур (Маг<:т & Ье&оигг., 1983) разработали Шкалу копинг-юмора (Нитог Соргщ5са1ё), измеряющую роль юмора в преодолении стрессовых ситуаций. Ин­дивидов, набравших по ней большое количество баллов, тяжелый фильм огорчал в меньшей степени. Удалось также показать, что у таких людей кровяное давление в ответ на погружение руки в холодную воду повышалось слабо (Ье&юигг. ег. а1., 1997). Куипер с коллегами (Кшрег ег. а1., 1992) изучали влияние жизненных собы­тий на положительные и отрицательные эмоции. Они установили, что у индиви­дов, которые много смеялись, не наблюдалось умножения отрицательных эмоций, а у мужчин стрессы способствовали усилению положительных эмоций. Важно от­метить, что люди с более острым чувством юмора, когда сталкиваются с трудными

Юмор и стресс 79

жизненными ситуациями, пребывают в более позитивном настроении. Вероятно, юмор позволяет людям оптимистичнее смотреть на вещи, т. е. увидеть события в ином свете, с комической стороны. Любомирски и Такер (ЬуоЬопигзку & Тискег, 1998) выяснили, что счастливые люди способны позитивнее смотреть на неблаго­приятные события (как на действительные, так и на гипотетические), чем несчастные.

Подростковый период также часто полон стрессов. Планчерел и Болоньини (Р1апсЬеге1 & Во1о§;шш, 1995) выявили, что из 276 обследованных ими подростков 13 лет у тех, кто умел выдумывать смешное, и 3 года спустя депрессия была слабее, ниже уровень тревожности и лучше сон.

Одно из самых стрессовых событий — тяжелая утрата, что совсем не смешно. (Автор сам пережил ее незадолго до написания этой главы.) Но Келтнер и Бонан-но (Кекпег & Вопаппо, 1997), используя метод стандартных интервью, посчитали необходимым изучить, как такая утрата сказывается во взаимосвязи со смехом Дюшенна. Люди, много смеявшиеся, испытывали не столь мощный гнев и нетер­пимое горе; у них отмечалось больше положительных и меньше отрицательных эмоций, чем у тех, кто смеялся меньше. Их социальные отношения оказались на­дежнее, а чувства к покойным менее противоречивыми. Названные авторы также измеряли несоответствие между связанными с вегетативной нервной системой и вербальными проявлениями эмоций1, в результате чего установили: у тех, кто больше смеялся, испытывал меньше страданий и имел развитые социальные свя­зи, данное несоответствие оказалось значительнее, что и позволяло им испытывать скорее положительные, нежели отрицательные эмоции.

Дата добавления: 2015-08-31