Формирование российского парламентаризма. Деятельность I и II Государственных Дум

Подписание Манифеста 17 октября 1905г. означало ограничение самодержавия в России.

Важным политическим событием этого времени стало начало работы Государственной Думы, являвшейся первым в истории страны законодательным собранием народных представителей. Принятый в декабре 1905г. избирательный закон предусматривал многоступенчатые выборы в Государственную Думу, которые проводились по сословиям и не были всеобщими. Они проходили по 4 избирательным куриям: помещичья, крестьянская, городская, рабочая, которые избирали выборщиков. При этом помещики имели значительное преимущество: 1 их голос приравнивался к 2 голосам представителей буржуазии, 15 крестьян и 45 рабочих. Законодательные права Государственной Думы были ограничены. Образовавший верхнюю палату Государственной Думы Государственный совет имел право отклонять любой принятый Думой законопроект. Половина Государственного совета, как и прежде, назначалась царем, другая часть избиралась. Компетенция Государственной Думы ограничивалась в основном законосовещательными функциями. Дума не имела права обсуждать вопросы, связанные с внешней политикой и военной сферой. Император имел право в любой момент распустить Думу. В его руках по-прежнему находилась вся полнота исполнительной власти.

Первая Дума просуществовала с апреля по июль 1906 г. Состоялась всего лишь одна сессия. По своему составу I Дума оказалась самой любопытной из всех четырех. Прежде всего ее костяк составили люди самого работоспособного возраста: от 30 до 40 лет – 40,4 процента, от 40-50 – 37,2 процента. Люди, как видим, достаточно зрелые. 42 процента думцев имели высшее и 14 процентов – среднее образование. Православных оказалось свыше 75 процентов, католиков – 14, магометан – 3,3, лютеран – 3,1, иудеев – 2,7 процента. По национальному составу I Дума выглядела так: 59 процентов членов Думы были великороссами, малороссами – 13,8, белорусами – 2,9, поляками – 11, евреями – 2,8, татарами – 1,8 процента. По сословному признаку самую многочисленную группу представляли крестьяне – 45,5 процента, затем дворяне – 36 процентов. Членами Думы являлись десять князей, четыре графа и два барона (см.: Бородин Н.А. Государственная Дума в цифрах. - СПб, 1906. Стр. 12, 14, 15, 16, 20).

По партийной принадлежности самой массовой фракцией были кадеты – 153 (34,1 процента). Октябристы насчитывали 13 человек (2,9); автономии, куда входили группы от так называемых нацменьшинств – 63(14). Беспартийных было 105. Внушительную фракцию составляли представители «трудовой группы», в которую входили тогдашние аграрники, социал-демократы, левые кадеты и другие.

Председателем I Думы был избран кадет С.А. Муромцев, проректор Петербургского университета. Из 436 принявших участие в голосовании за него было подано 426 голосов (Государственная Дума. Созыв I. Сессия I. Полный стенографический отчет. Т. 1, с. 2).

Голосовали записками, на которых писали имя кандидата в Председатели Думы, передавая их в президиум, где думский пристав (должность, обеспечивавшая порядок во время заседаний) и его помощники складывали записки в урны. Они же вскрывали урны. Подсчет голосов производила счетная комиссия из числа членов Думы. Назывались все кандидаты. После чего каждый из претендентов отвечал на вопрос, оставляет ли он свою кандидатуру для баллотировки шарами. Члены Думы получали баллотировочные шары и опускали их в ту или другую сторону, либо «за», либо «против» конкретного кандидата. Вызывали членов Думы для баллотировки шарами в алфавитном порядке губерний, от которых они были избраны.

Вслед за Председателем избирали рабочее бюро Думы из двух товарищей, или, по-современному, заместителей Председателя, Секретаря Думы и его товарища. Принимался порядок замещения Председателя и Секретаря Думы их товарищами. Потом осуществлялась проверка полномочий членов Думы, они распределялись по отделам с I по XI.

Весь этот порядок работы Думы и статистика, характеризующая ее состав, давали веский повод одному из немногих историков дооктябрьской Думы В.И. Герье заявить: «Первая русская Дума представляет собой интересное и во многих отношениях верное изображение современного состояния России» (Герье В. Первая русская Государственная Дума. 2-е изд. - М., 1906. С. 7).

I Дума выделялась из общего ряда и еще одним красноречивым обстоятельством. Полагая себя как бы наделенными «мандатом народа», многие думцы с первых шагов своей деятельности стали заявлять о себе как о «начальстве», а министров правительства третировать как «подчиненных».

Отмечая этот аспект психологии I Думы, тот же В.И. Герье не без остроумия заметил: «Преувеличенные представления о власти Государственной Думы проистекали у некоторых ее членов из личного самомнения. Демократы не обеспечены от того недуга, которым страдали юные римские цезари!».

Некоторые современники I Думы обратили внимание и на такой ее аспект – среди выступавших с думской трибуны не было таких, кто бы не клялся именем народа и не пытался провести свои, порою частные предложения непременно под знаменем отстаивания народных интересов. Герье даже выделил три наиболее распространенные категории «народоклятвенников»: 1) те, кто отождествлял себя с народом, чтобы придать себе больше веса и авторитета, – «риторическая погремушка»; 2) те, кто угрожая именем народа, взывали к его гневу; 3) демагоги от народовластия, или представители «вожделения народовластия».

Не менее часто употреблялось и слово «революция». Одни от нее предостерегали. Другие ее приветствовали, становясь на почву «захватного права». Совсем как в наши дни!

И все же при всех «издержках молодости» I Дума продемонстрировала, что представительное учреждение народа, даже избранное на основе не весьма демократического избирательного закона, не намерено мириться с произволом и авторитаризмом исполнительной власти. Эта черта российского парламента проявилась в первые же дни работы I Думы. В ответ на «тронную речь» царя 5 июля 1906 года Дума приняла адрес, в котором потребовала амнистии политическим заключенным, реального осуществления политических свобод, всеобщего равенства, ликвидации казенных удельных монастырских земель и так далее.

Через восемь дней Председатель Совета Министров И.Л. Горемыкин решительно отмел все требования Думы. Последняя, в свою очередь, провела резолюцию о полном недоверии правительству и потребовала его отставки. Министры объявили Думе бойкот и демонстративно прислали ей свой первый законопроект об ассигновании 40029 рублей 49 копеек на постройку пальмовой оранжереи и сооружение прачечной при Юрьевском университете. Дума ответила градом запросов. За 72 дня своего существования I Дума приняла 391 запрос о незаконных действиях правительства. В конце концов, она была распущена царем.

Вторая Дума просуществовала с февраля по июнь 1907 года. Так же состоялась одна сессия. По составу депутатов она была значительно левее первой, хотя по замыслу царедворцев должна была стать более правой.

Председателем Думы был избран Ф.А. Головин.

Интересна и еще одна подробность, которую также очень хорошо следует помнить и оценивать по достоинству. Большинство заседаний I и II Дум было посвящено процедурным проблемам. Это тут же вызвало в кругах «прогрессивной общественности» чуть ли не приступ думофобии. Как же, вместо того, чтобы «заниматься делом» (каким, никто из «прогрессистов» толком объяснить так и не смог), они ударились в крючкотворство. Известный тульский помещик-монархист, числивший себя почему-то по ведомству «левых», граф В.А. Бобринский поспешил окрестить II Думу «Думой народного невежества». Некий Н. Васильев в брошюре «Вторая Дума» мрачно рассуждал о том, что она «несомненно, является одной из глубоко печальных страниц истории русской общественности».

Рутинная работа, без «барабанного боя» и «грома пушек», оказалась не по нутру и многим членам II Думы. Стали сдавать нервы. Один из таких думцев – Карачевский-Волк – на одном из заседаний не выдержал и закричал: «Господа, мы сидим здесь три месяца. Что мы дали стране?».

Дальнозоркий В.И. Герье так прокомментировал этот убийственный, как казалось тогда и как многим кажется сегодня, вопрос следующим образом: «На это г. секретарь Государственной Думы мог бы ответить: «Немало: четыре тысячи столбцов стенографического отчета, нами напечатанных». И далее историк, как всегда точно, заключил: «На самом деле, это немало. Это более чем достаточно для того, чтобы страна познала вторую Думу и познала в ней самое себя. В этом познании самого себя заключается, как известно, начало и условие всякого преуспевания, всякого самосовершенствования» (см.: Герье В. Вторая Государственная Дума. – М., 1907. С. 1).

Работа II Думы любопытна тем, что она началась с изложения Председателем Совета Министров предлагаемого Думе плана законопроектных работ, расстановки правительством приоритетов в очередности принимаемых законов. Показательно, что Председатель использовал терминологию, чуть ли не зеркально похожую на современную. Или наоборот – это мы сегодня, сами того не подозревая, используем политическую лексику начала века.

Председатель Совмина говорил о том, что страна находится в «периоде перестройки», для которого настоятельно нужно создать «новые правоотношения, вытекающие из всех реформ последнего времени». Преобразования должны по воле монарха привести к превращению Отечества в «правовое государство», к «верховенству законов над волей частных лиц» и применял прочие, до боли знакомые ныне, термины и формулировки (см. Государственная Дума. Второй созыв. Стенографический отчет. Т. 1. – СПб., 1907. Стр. 106, 107 и др.). Как будто наши предки подглядывали издалека за нами, нынешними. Даже чуточку жутковато. И другое: как много удалось бы сделать уже в начале века, не прервись естественный ход событий.

В самом факте акцента II Думы на процедурно-правовые вопросы наиболее опытные политики сумели разглядеть далеко идущие цели – своеобразную форму борьбы с правительством для обсуждения тех или иных законопроектов, которые, по мнению правительства, Дума не имела права ставить и обсуждать.

Не случайно один из лидеров партии кадетов М. Виновер поспешил выступить с брошюрой для обоснования единственного тезиса – «Беречь Думу!». «Этих слов, ставших символом веры для думцев второго призыва, – писал он, – не слышно было по отношению к первой Думе. Первая Дума собиралась среди бурного порыва юного, чуждого хладным расчетам восторга; улица, общество, печать бравировали термином «конфликт». К конфликту никто сознательно не стремился, но о нем говорилось почти игриво. Опьяненное успехом общество было уверено, что когда грянет буря, кто-то за Думу постоит, и народное представительство выйдет из борьбы еще крепче» (Виновер М. Конфликты в первой Думе. – СПб., 1907. С. 3).

Как оказалось, – не вышло. Правительство, подчиненное только царю, не желало считаться с Думой, а Дума, рассматривавшая себя в качестве «народной избранницы», не хотела подчиняться такому положению вещей и стремилась тем или иным способом добиться своих целей. В конечном счете подобные конфликты стали одной из причин того, что 3 июня 1907 года самодержавие распустило II Думу, одновременно изменив закон о выборах в третью Думу.

Дата добавления: 2017-01-13